Из цикла "Петербург-I" (стихи 1976, 1978 гг.)

1. ТЕНЬ

Я видел, как ночь за решёткой узорною
Сторожила на площади гранитную тоску,
А она убегала огромной и чёрною
Ящерицей поезда – из Питера в Москву.

С вокзала тянуло то щами, то хлоркою,
Но дрожь пробирала фонари на углах,
Когда, от Невы удирая задворками,
Ветер начинал – игру во всех размах.

А ночь шла со мной и была уже Лиговкой,
И я читал её, как книгу-судьбу –
Города ли? мою ли? – подчищенную бритовкой
Аферистки-истории на кронштадском льду.

Я видел, что даже и небо здесь выгнило,
Как челюсть сифилитика, и гноем забьют
Нарывы облаков, если тронуть вдруг иглами
Золочёных шпилей – набухший их струп.

И казалось: я снимаю мерку с покойника,
Прикидывая рост Александрийского столпа,
От холода которого –
как сумасшедший с подоконника –
И ангел может спрыгнуть, чтоб ахнула толпа!

И чудилось: дома – как карточные домики –
Вот-вот посыплются с болотных костылей,
И только одуревшие с недосыпу дворники
Выметут пустые следы их из аллей.

Светало. Я шёл переулками стихшими,
Где голуби стонали, как от боли зубной,
И, не выдержав, ночь исчезала за крышами
И пряталась где-то в районе Сенной.

…И тогда вдруг вставал предрассветною тенью
У гроба своего – усопший Петербург,
Мечтая с упорством непризнанного гения
О презрительной улыбке – даже мертвых губ!

1976, 1978




2.

Я забыт в этом городе чёрном,
Да и сам я забыл навсегда –
Как струилась когда-то по горной
Позолоте ущелий вода,

Как, пугаясь неловкого шага,
Замирала от страха душа,
Повисая над краем оврага,
Даже краешком губ не дыша.

Мне б хоть веточку кипариса,
Восковую в ладони тоску
Недозрелого барбариса –
За все девять священных искусств!

...Только звон разозлённый трамвая,
Да курантов затверженный звон,
Да мостов разведенных стая:
Полудуг – полуявь, полусон...

1976, 1978





3. НЕВСКИЙ РАССВЕТ

Здесь ночь светла – и ей ли спорить,
когда опять в календари
заносит северное море
неумирание зари.

Глядишь – потемки вовсе спишут
и станет видно, как мосты
стальными крыльями колышут,
в огромном воздухе застыв;

и даль пуста, и легок обод
той розовато-круглой мглы,
где чуть дымится алый холод
адмиралтейския иглы!





4.

Петербург обманет снова...
Снова – холод по спине,
Снова ветер бестолково
Гонит тучи в вышине –
Словно льдины в водосбросе,
Валит их за горизонт:
В половодье – дождь и осень,
Нарушая вновь закон, –
Вечный миг круговорота
Капель выжатых воды,
Жадных уст тысячеротых
Облаков, сосущих дым...

1976




5.

…Как вечер тихо лжет, как лжив его покой,
как лжив сусальный рай в имперском злате окон –
октябрь и Петербург… Над мертвою рекой:
заката злой паук – налитый кровью кокон…

1976




6.

жизнь становится тише и глуше,
и привычней, роднее беда:
корабли умирают на суше –
если их не убьёт вдруг вода,
умирают слова – если молча,
если громче – и сами убьют!

…ожидают рассвета –
но полночь,
только полночь
здесь в душу прольют

1978




5.

Нам дар отеческий – лишь вольная страда
Да вечный блуд наследственных пророчеств;
Когда б на миг – правдивого труда
Да слова честного, да честной дрожи строчек.

Ах, в чьи б колена головой упасть
И выплакать в угаре откровенья,
Как ты страшна – души сыновней страсть:
Слепой любви – и зрячего презренья!

Но некому, но некому сказать:
В России – холодно, и в окна стужей веет...
И сонно капает – как кровью – на кровать
Скупой рассвет, и слово цепенеет.

1978

Диакон Георгий Малков, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1258 № 71636 от 08.08.2009

0 | 1 | 1988 | 19.04.2024. 19:40:59

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []