Лалла Рук Гл I Пророк (02) (Т.МУР)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e003


(продолжение)

XXV. В созвездии прелестных нимф гарема
Лишь та была задумчива и нЕма,
Что пряталась за спинами подруг,
Узрев Азима у подножья трона.
Она - бледна. И, выдав свой испуг,
Не удержала рвущегося стона,
Как-будто праздник превратился, вдруг,
Из шествия ликующих колонн
В процессию печальных похорон...

XXVI. Да, живы, Зелика, воспоминанья
О вашем первом трепетном свиданьи:
Когда Азима видеть, и дышать
Весны неповторимым ароматом
Желала, как молитву отправлять,
Без устали, с рассвета до заката;
За миг, была готова жизнь отдать,
Благословляя тот счастливый час,
Когда судьба соединила вас!

XXVII.Он принимал, как высшую награду,
Свет твоего божественного взгляда,
Твой голос, как мелодию в тиши,
Лицо, как зеркало очарованья,
Ты - эхо сердца, песнь его души,
Он эту песнь сквозь годы расставанья
Пронёс. Вернулся. Что же ты? Спеши
Лучей души его испить любя,
Увы... Сей ясный свет - не для тебя...

XXVII.Как страшный сон, как умопомраченье,
Несбывшегося счастья дуновенье -
Нежданный гость из мира мертвых грёз,
Печальную улыбку подавляя,
Упрёка слов тебе он не принёс,
Как будто за собою увлекая,
На берег юности, где тихий плёс,
В разрушенной любви забытый храм,
По счастья полустёршимся следам.

XXVIII.И по сей день о счастье этой пары
В бухарских рощах шепчутся чинары.
Любовь их родилась близ берегов
Аму - красы роскошного Востока,
Рубинами бухарских рудников
Блиставшего, великого потока;
Могуществом памирских ледников
Поить он день и ночь не уставал
Двух исполинов - Каспий и Арал. [ 28 ]

[ 28 ] – В то время представления о географии были таковы, что, Аму-Дарья, берущая начало в Темных Горах ( или Памире), и бегущая почти с востока на запад, разветвляется на два потока, один из которых впадает в Каспийское море, другой в Аральское (или озеро Орлов).

XXIX. Брега его усыпаны цветами,
Которые, склоняясь над волнами,
Кокетливо в них погружали взгляд,
И девственным любуясь отраженьем,
Дарили водам дивный аромат.
Текли вода и время. Их теченье
Никто не в силах повернуть назад.
Но будто вспять пошло теченье вод -
Пришла война. Жестокость, кровь, поход...

XXX. Вдали от нежных глаз своей любимой
Томилось сердце юного Азима,
И вместо них в лесах Фракийских гор,
В походном стане, перед страшным боем,
Его солдатский согревал костёр.
Одно судьба готовила обоим -
Неволи унизительный позор;
Ему - плантаций каторжный ярем,
А ей - блестящий роскошью гарем.

XXXI. Два года горьких, тяжких ожиданий,
Пустых надежд и разочарований
ДевИчье солнце повернули вспять,
Душа во вдовьем колпаке поникла,
А злой язык не уставал шептать:
«Азим погиб, ужасная постигла
Его судьба. Вам вместе не бывать!»
Как сей язык навязчив был и точен...
Подобен капле. Той, что камень точит.

XXXII. Сто тысяч зол - все навалились сразу,
Затмили сердце, душу, взгляд и разум,
В печальной лютни прерванный аккорд
Вцепилось искалеченное эхо,
Не жизнь, не смерть - жестокий приговор
Жестокого, бесчувственного века.
Роскошный, но холодный натюрморт -
В цветущем теле - мётрвая душа,
Безжизненна, но... Ах! Как хороша!

XXXIII. Её улыбка царственна, но дИка,
Бесцветен голос, красота - безлика,
Как горек песен страждущий надрыв -
Исчезли ноты соловьиных трелей,
Пропал любовный, чувственный порыв.
Иные ноты в голосе звенели,
Мелодию в рыданье превратив.
Ещё лучился прошлым дикий взгляд,
Но ужас в нём - сильнее во сто крат!

XXXIV. За что судьба её так покарала?
Но это было только лишь начало
Того, что деве уготовил рок -
Возврат любви утраченных мгновений.
Моканна - новоявленный пророк,
Простёр над ней свой злой, порочный Гений,
Ослабший ум противиться не мог,
Моканна был в коварстве искушен,
Сам Сатана в сравненьи с ним - смешон!

XXXV. Он вторгся в душу к ней легко и быстро,
Так, ветром подстрекаемая искра,
Сухой, осенний выцветший ковер
Опавших листьев жадно пожирает,
Он обратил её потухший взор
На рай земной, который возвращает
Её печальной лютне весь мажор
Былых романсов, песен и баллад.
Но это был не рай, а сущий ад!

XXXVI.Кто мог спасти её от сей напасти,
От гнёта этой безраздельной власти?
В колонии прелестных, юных дев,
Чьи чистые и девственные души,
В искусстве искушенья преуспев,
Он грубо и безжалостно разрушил,
Прекрасных форм, однако, не задев.
Но в сердце Зелики остался след,
Хранивший ясный свет минувших лет.

XXXVII.Как солнца луч, за горизонтом тАя,
На грани тьмы горит, не угасая,
Так за чертой её сковавшей тьмы,
Спасительной надежды амулеты -
Курились благовонные дымы,
Дыханием любви её согреты,
Угнетены, бессильны и немЫ,
Они лишь помогали ей хранить
Любви и веры трепетную нить.

XXXVIII.Лишь с этой вечной, животворной нитью
Не совладал коварный искуситель.
Но бред её потерянной души
Подпаивал Моканна страшным зельем -
Отравой роскоши и ядом лжи,
Огнём греха, безумием веселья...
Любые средства были хороши -
В Моканне необузданную страсть
Разжечь была способна только Власть!

XXXIX. Власть - цель его, и средство, и награда,
Она ввергала душу в пламень ада,
И демоны, послушные ему,
То мраком бездны, то шальным экстазом
Ей сердце заполняли и во тьму
Безумства погружали, раз за разом,
Всё глубже. А заблудшему уму,
Сиянья сумасшествия полна,
Светила лишь безумная Луна!


(продолжение следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 64725 от 24.09.2008

0 | 1 | 2352 | 28.03.2024. 17:56:38

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


прекрасно, Игорь Дмитриевич!

не вижу, к чему придраться %.)..
посмотрите: Не жизнь, не смерть
здесь, кажется, должно быть ни: ни то, ни другое.
и опечатка в этой строфе.

немного напрягло повторение на небольшом пространстве: искушён, искушения, искуситель.
может одно из искушений где-то заменить?
с искусстве обольщенья, например,
если здесь дорога звукопись,
тогда коварный обольститель.
а с другой стороны, повторение - мать учения.
читатель твёрдо запомнит - Моканна -
злостный искуситель%.)..

Сиянья сумасшествия полна,
Светила лишь безумная Луна!
- сумашествия - безумная - тавтология?
или так в оригинале?

ждём продолжения