Величает Грусть кого-то имяречием Любви

1.
Отступая от закланья, осуждая на любовь,
мы на кромке мирозданья охлаждаем мира кровь.
И хоть кровь кипит густая, нам не просто с нею жить,
если весточкой из Рая не поманит счастья нить.

На пульсациях вселенной у волшебного ручья
мы увидим лик Равенны средь бабья и мужичья.
В аты-баты шли солдаты, в полночь грёзы отошли -
не случилось нам, ребята, вырвать с неба горбыли.

И теперь бредем по шпалам между небом и землей,
там, где Смерть – ямщик бывалый, резко косит битюгов.
За полСмерти от причала, за полСчастья от себя
мы бредём по звездным шпалам в запредельные края.

И от этого по небу наши стелятся следы
в райский сад к земному Фебу за полМига от Любви!

2.
Величает Грусть кого-то имяречием Любви:
что с ней, как и отчего-то – не споют и соловьи.
Что с ней, кто и для кого-то – не постигнут и друзья,
уходя в года поротно – в мир, где молодость моя!..

3.
Жизнь прожить – не поле перейти: пирогами поля не измерить,
вязнут в поле Жизни сапоги, а судьбу, брат, некому доверить.
Ведь трудяга-умница – она век играет в числа Фибоначчи,
ведь судьба-то, собственно, своя – отчудит своё и не иначе!

На душе, естественно, надрыв оттого, что век она в мозолях,
оттого души иной порыв не всегда судьбу питает вволю.
И тогда безвольная она не звенит, не греет, не чудачит -
мы судьбой исследуем себя, ведь она без права передачи...

4.
Эстетики вычурный рантик на хамском отродье страны:
к рожденным пришит эксельбантик подобьем хмельной хохломы.
И вот уже тётки-матроны главенствуют там, где вчера
Матрёны сымали иконы и гнали святош со двора.

Иконы сегодня в божницах, мадонны в привычной цене:
чуть скрипнет в душе половица, так тут же фингал на лице..
В примочках газетные строчки привычно спасают лицо.
А мир, не дошедший до точки, привычно играет в серсо...
Подальше от нашей печали – знай, жмёт себе всласть на педали....

5.
О, Боже, снова говорим, мол, мир на кромке розни!
себя кромсая, мир творим, в комки сбивая козни.
Себя кромсая, миг творим, в котором без труда
легко и радостно парим неведомо куда.

6.
Объезд бесседельный мустангов – не трек на поле боевом:
нет бэтеэров, грозных танков, а просто воля и покой.
Вошли в сока младые кони, их не знавали ездоки -
им заплетали гривы ласки в густом тумане у реки.

Русалят ласки, гривы вьются, хрипят мустанги под седлом.
Ковбои весело смеются: "Мустангов в конницу сдаем!"
Иной мустанг, как вошь на шланге, так под седлом зашубуршит,
чтоб не полечь на правом фланге, когда "отход" трубач трубит.

Устала конница в эпоху бездушных ядерных ночей -
мустанги выбрали свободу без авангардных трубачей!
Иной мустанг прикинься шлангом под брачный танец манго-манго!

Июль-август 2008 г.

Веле Штылвелд, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 63873 от 15.08.2008

0 | 1 | 2348 | 19.04.2024. 12:04:59

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []