Беслан: помнить - или забыть?..

1. МАЗОХИСТ МЫШЛЕНИЯ

Странное дело: никто ещё не рассматривал национальные трагедии под таким «конфликтным» углом зрения. Многим такая постановка вопроса может показаться дикой. Разве не память – то, что делает нас людьми? Однако, именно на это и рассчитывали режиссёры-постановщики этого кошмарного спектакля. На то, что начало каждого учебного года будет сопровождаться у нас воспоминаниями о событиях в Беслане, скорбью, смешанной со страхом новых терактов.

Сразу на нескольких литпорталах разгорелся жаркий спор о том, зачем писать об этих страшных событиях столько плохих, банальных и беспомощных стихов? Дескать, стоит ли вообще писать о таких событиях, изначально, подобно атмосферному столбу, давящих на несчастного литератора своей масштабностью и трагическим величием? Дескать, вряд ли вообще в России сыщется золотое перо, конгениальное этим событиям. Поразмышляв чуток, приходишь к убеждению: да, написать хорошие стихи о Бесланской трагедии дьявольски трудно. Но нельзя лишать права людей выражать свою гражданскую позицию в меру отпущенного им таланта. В конце концов, даже великий лирик и космогон Тютчев писал посредственные, а то и откровенно плохие политические стихи! Ну, беда в стране с графоманией: людям кажется, что всё сказанное в рифму автоматически попадает в сокровищницу русской словесности.

2. БАНАЛЬНОСТЬ СОЧУВСТВИЕ

Так что же мешает написать действительно хорошие стихи о Беслане? Причина номер один: люди забывают о том, что сострадание к ближнему, столь ценное в мире людей, в мире литературы есть избитая банальность. Такая же, как и «банальность боль», как выразилась Татьяна Аинова. Как и банальность смерть. И трудность, зачастую непреодолимая, заключается в том, чтобы о банальном написать небанально. Но пусть люди пишут как могут. Ведь большинство из них не «делают литературу», а просто живут. А литература как-нибудь перетерпит.

Действительно, для психического здоровья нации некоторые трагедии, например, геноцид, наверное, лучше было бы забыть и вообще о них не думать. Или – думать, но поменьше. Жить настоящим и будущим. Но так не получается. И, скорее всего, не получится. Живые очевидцы событий несут своё горе в массы, создавая бесчисленные «комитеты матерей, вдов» и т.п. Это становится их новой жизнью, и разве можно бросить какой-то упрёк людям, потерявшим в жизни самое дорогое, что у них было? Фактор второй: многие думают, что, чем больше мы об этом говорим, тем меньше возможность рецидива подобных событий. Тезис, на мой взгляд, весьма спорный, но от этого не менее популярный. И вообще, забвение и память составляют, может быть, самую странную диалектическую пару человеческого бытия. И всё это, к сожалению, очень плохо регулируется сознанием.

Помните эдикт древнегреческого правителя, предписывавший согражданам «забыть» Герострата? До сих пор не забыли! Даю голову на отсечение, что забыть Беслан, или Холокост, или расстрел Николая Второго и его семьи нам тоже быстро не удастся. Но нельзя в памяти постоянно черпать агрессию. Народы и религии не виноваты, что под их знамёнами негодяи творили бесчинства! Отчего же порой так чешутся кулаки, друзья мои?!

Александр Карпенко, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 791 № 55514 от 16.09.2007

0 | 0 | 3519 | 19.04.2024. 20:00:35

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []