Артур О Шонесси Лазоревые острова; Обручальная песня

Артур О’Шонесси Лазоревые Острова
(С  английского)

Матросы, шкиперы ! И в вечер,
и солью утренней дыша,
в открытом море вам навстречу
всё время мчит моя душа.
Она летает, как кораблик,
сквозь облачные кружева,
ища настойчиво и храбро
Лазоревые Острова.

Душа несётся птахой пышной,
Скользит над гребнями волны.
Поёт. Неужто вам не слышно ?
Одна среди голубизны.
Она взмывает тучкой тонкой
от океана до небес.
Блистает радужною плёнкой.
Несёт предчувствие чудес.

И вот, под плески моря, солнце
слепит оторопелый взгляд.
Дорожки бликов, как червонцы,
по всей поверхности лежат.
В прозрачной мгле морские феи
любуются открытым дном,
где спят подводные Помпейи
и фыркает притихший гром.

Бежит игривая лавина –
и вдруг взрывается цветком,
и, кто бы в беге волн ни сгинул, -
тотчас как в склепе голубом.
Потом посмотришь в даль морскую,
когда волна сойдёт на нет,
там пальмы, берег коронуя,
украсят дальний силуэт.

Кораблик, тучка или птица -
моя задорная душа -
послушна мне и в небе мчится,
к заветной области спеша.
Всё ближе запад Поднебесья.
Гоньба задорна и резва.
Ещё рывок – и вот уж здесь я,
Лазоревые Острова.

И я волной отливной встречен.
Весь рудный берег обнажён.
С янтарным блеском хлынул вечер
и всюду навевает сон.
Я ж вольной птицей, ветром шквальным,
с душой, как будто под хмельком,
влетел, знакомый с каждой пальмой,
с любым загадочным цветком.

Душа буксует в ароматах,
в душистой глубине теней,
в тиши озёрной – как в палатах,
где ей надёжней и милей.
Вот в виде вновь преображённом
мечта – кувшинкой водяной –
приподнялась над водным лоном
и всласть любуется собой.

И в дивном таинстве смешенья
в один магический состав
и вздох, и пауза, и пенье,
нюанс и тон рождают сплав.
Душа горда. Она у цели,
на заповедных островах,
и радуется птичьей трели,
она сама цветёт в цветах.

Прекрасный остров Эруманго !
В тебе чарующая власть.
Среди смоковниц, в рощах манго
я сам – твоя живая часть.
Я - в полыхании шафрана
над пиками сапфирных гор,
я – струйка твоего фонтана,
и я включён в твой птичий хор.

Я пожил всевозможной жизнью
среди диковинных цветов.
Здесь пекло – как нигде в отчизне,
А в рощах пальм – укромный кров.
Но жаль, в покое мне не просто.
Я новой страстью обуян –
Эмоа, изумрудный остров,
зовёт вернуться в океан.

Увы ! Одна душа в полёте.
а сам служу я битый день,
и рядом скучный люд из плоти
и деловая дребедень.
От этой жути, мореходы,
душа и реет в голубом,
и мне, как сгонят с небосвода, -
весь выбор: смерть и жёлтый дом.

Arthur O’Shaughnessy Azure Islands

Shipmen, sailing by night and day,
High on the azure sea,
Do you not meet upon your way,
Joyous and swift and free,
Sailing, sailing, ever sailing,
Nigh to western skylands,
My soul, a bark beyond your hailing,
Bound for the azure islands ?

My soul is like a shining bird
Skimmed the crested spray,
And singing, singing – have you not heard ? –
Alone the azure way;
It voyages a cloudlet growing
Out of the sky and ocean,
A buoyant rapturous film all glowing,
And freighted with emotion.

When halcyon spells are on the wave
And in the enchanted sight,
A path the dappling sunbeams pave
Grows to intensest light;
And down in blue domination vainly
Now the sea-sprite’s wonder;
The sunken cities glitter plainly,
And murmur in hushed thunder:

When every little billow breaks
Into a liquid bloom,
And sings for one changed soul that wakes,
Glad in so sweet a tomb;
And when in the rich horizon’s dimness,
Over the ocean revel,
Some blue land with a palm’s crowned slimness
Looms at the sea waves’ level:

Then my elated bark, my soul,
Speeds rapturously, and seems
A cloud body at my control
To realize my dreams;
And onward, drawing nearer, nearer,
To western deepening skylands,
With ever a higher, yea, and dearer,
Dream of the azure islands –

I reach them as the wave wanes low,
Leaving its stranded ores,
And evening floods of amber glow
And sleep around their shores;
Then, with a bird’s will, a wind’s power,
My soul dwells there ecstatic,
Knowing each palm-tree and each flower,
Gorgeous and enigmatic.

It plunges through some perfumed brake,
Or depth of odorous shade,
That walls and roofs a dim hushed lake,
Where endless dreams have stayed;
And there it takes the incarnation
Of some amphibious blossom,
And lies in long-drawn contemplation,
Buoyed on the water’s bosom;

And mingling in the mysteries
Of interchanging hues,
And songs and sighs and silences,
That in one magic fuse;
My soul my solitude enriches
Through that profuse creation,
With many a bird’s impassioned speeches,
Or a flower’s emanation.

O gorgeous Erumango ! ISLE
Or blossom of the sea !
Often, some long enchanted while,
Have I been part of thee;
Part of some saffron hue that lingers
Above thy sapphire mountains;
One of thy spice-groves’ full-voiced singers;
One of thy murmuring fountains.

And having lived all lives of thine
That blend with flower or palm,
Or soar in light or soft recline
In depths of shade and calm;
Once more my soul hath gone forth, flying
On wings of rich emotion,
To emerald fair Emoa, lying
Green on the azure ocean.

But I, whose freed soul voyages far,
Do pass my working day
‘Mid hardened lives, where no dreams are,
In straitened speech and way:
Therefore that bark, O shipmen, stay not,
But let it sail securely,
For – ceased THAT voyaging – I, who may not,
Should die or go mad surely.

From “Music and Moonlight”, 1874.

Примечание. Географические названия Erumango (Erumanga), Emoa встречаются в записках путешественников и миссионеров, побывавших на Новых Гебридах в начале и середине девятнадцатого века. На карте современного островного государства Вануату есть остров Erromango и селение Emoa на другом острове (Kakula).


Артур О’Шонесси Обручальная песня
(С  английского)

Любимая, родная !
Моя – на все века !
Я в мыслях улетаю
в твой край - за облака.
И в небе, открытом сплошь,
не в ночь, так белым днём
ты ли мне там мелькнёшь,
я ли порхну мотыльком?
.
Я вслушивался в звуки
вселенских голосов, -
Увы ! - не поняв ни словца.
А, кажется мне, твой зов
сквозь звон и стуки, -
Любимая, родная ! -
разносится без конца,
прорвав небесный покров.

Любимая, родная !
Моя - на все века !
К тебе я улетаю
как ты ни далека.
Где-то в дали янтарной
ветер пахнёт в лицо
и там голубок светозарный
шепнёт мне твоё словцо.

Ты чудишься мне под сенью
пальм с золотой листвой,
в платье чуднОм, и в руке –
веер с изящной канвой.
А я сижу в удивленье,-
Сестра моя, подруга ! -
Как в том странном мирке
ты очутилась со мной ?

Родная, дорогая !
Та самая наверняка.
Ушедшая в кущи рая –
отныне и на века.
И ноет душа в смятенье,
печальную память храня.
А где-то за гранью забвенья
вспомнишь ли ты меня ?

Давно ли мы пели вместе ?
Словам до сих пор невтерпёжь
посыпаться с губ опять,
и музыка вводит в дрожь,
напомнив былые песни.
Любимая, подруга !
Пытаюсь слова записать,
и - будто ты впрямь поёшь.

Любимая, родная !
Утраченная мной !
Я плачу теперь, не зная,
где нашла ты покой.
Прекрасные, как сама ты,
цветы покрывают твой прах.
Не мной ли они примяты ?
Или ты спишь в волнах ?

Где б ни был конец скитанью,
где б ни легла голова,
над нею лишь синева,
под нею влажна трава
и вечно - мои рыданья.
Сестра моя и подруга !
Любовь бесконечно жива.
Нет в мыслях, что ты мертва.

Мой ангел ! Светлое пламя !
УзнАю тебя в непроглядь.
Впервые коснусь устами,
чтоб вечно любить и лобзать.
Засветится небосвод,
все тени пронзив насквозь –
моя душа к твоей шагнёт,
и мы не будем врозь.

Ведь есть же край круговерти,
где канет всё без следа ?
Исчезнет же темь без огня,
где правят смерть и беда ?
Навряд оторвать ей, смерти, -
Любовь моя, невеста ! –
меня от тебя, тебя от меня,
Ты мне суждена навсегда !


Arthur O’Shaughnessy Song of Betrothal

O sister-soul and lover,
Mine to eternity
Whom dreams and hopes discover
Where dreamed-of heaven may be !
Those nights the skies are glass,
Those days the skies are blue,
Do you quite near me pass ?
Do I draw near to you ?

Those days I listen vainly
To sounds the skies let fall;
I never catch a word, and yet
It seems I hear you call
Those nights I see quite plainly,
O sister-soul and lover !
My heaven through many a fair inlet,
And you, who fill it all.

O sister-soul and lover,
Mine to eternity,
Whom heart and thoughts discover
In climes remote from me!
The south wind that brings summer,
The amber-laden sea,
The bird, the rarest comer,
Bring these no word from thee ?

I think I see you under
Strange palms with leaves of gold;
Your foreign dress, and in your hand
The quaint bright fan you hold:
I sit sometimes and wonder,
O sister mine, and lover,
What ship shall bring you from your land,
To me here in the cold ?

O lover mine and sister,
That lady you must be
My soul once knew, then missed her
A whole eternity.
My soul, still pining, fretting,
Feels all your memory;
O mine beyond forgetting,
Canst thou remember me ?

I think we sang together,
Bright songs, whose words yet cling
Divinely to my lips, and quite
Their music with them bring:
They tell of fairer Weather,
O lady mine, and lover;
I write them down, and as I write,
I think I hear you sing.

O sister mine and lover,
Buried and lost to me,
Whose grave my tears discover,
Where’er thy grave may be:
Art buried where the grass is,
And flowers that were like thee,
Where my foot sometimes passes ?
Or is your grave the sea ?

Wherever you are sleeping,
Indeed though o’er your head
You see dark waves of dismal blue,
And wet weed is your bed;
O you must feel my weeping,
Yea, sister mine and lover;
I will not take my love from you,
Nor think that you are dead. .

O angel bride and sister,
My heart known thou art she,
Whom lips that never kissed her
Shall kiss eternally.
When heaven is quite a glass
And love sees through and through,
How shall sick longing pass,
And my soul rush to you !

These shall not be for ever,
Days, nights, and darkness sore,
Drear time that seems a shoreless sea,
And death that owns no shore;
Then what shall stay or sever,
O angel love and sister,
Thy soul from mine or me from thee,
My bride for evermore ?

From “Music and Moonlight”, 1874

Владимир Корман, поэтический перевод, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 54014 от 30.06.2007

0 | 0 | 3584 | 18.04.2024. 20:36:25

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []