В горах

1. Су
Снизу кажется, что от пика до пика один прыжок и ходу на четверть часа.
Снизу не видно острых камней, скалящих сломанные зубы и охочих до твоего мяса,
открывающих рта узкую расщелину, приглашающую жалкой прохладой корявых кустов в глотку и далее… Ну, дружок, -
где твой прыжок?

Снизу не видно колючек, вцепляющихся, коль повезет, в носки и шорты, а если нет – в меня,
внизу не понять тех, кто вслушивается: это цикада поет – или шипит змея?
И не узнать им, каково, когда под ступнями пропасть, - передвинуться на вершок.
Но ты-то, вжимающийся животом в раскаленную скалу, это понял, дружок?

Там, внизу, море сверкает, белые яхты, голубые бассейны, аниматоры ведут гимнастику для сжигающих жир.
Там не понять, как это – быть пилотом, потому что внизу любой – пассажир.
И самая главная ценность – не деньги, не количество женщин и даже не их красота, а вышептываемое сухими губами, су-хи-ми: су…
Но вода там, внизу.

Она течет из протекающего душа, из поливалок и шлангов, из фонтанов и кранов для ног.
До нее четыре часа пути и нету дорог,
только тропа. Маралы два раза в сутки – туда и обратно – на водопой
ходят этой тропой

к пересыхающему ручью за маркетом и ресторанчиком, которые держит Селим,
высматривающий туристов из отеля: Здравствуй, друг! Заходи, давай посидим!
Зазывающий яхты к своему пирсу, машущий флагом: ком! ком цу мир!
Вота! Вассер! Я! Я! Зер кальт! Айнс литр – цвай тюркиш лир!

2. Маралы.
Наверно, у них витые рога, закаленные в брачных схватках за лучших маралих.
Впрочем, я не знаю, какой адепты они морали:
может, они однолюбы, живут парами, растят маралят, внуков водят к Селиму и умирать тоже вдвоем уходят в скалы…
Вряд ли. Мы вот так не живем… Но может – маралы?..

Я их не видел ни разу, но я знаю кислый запах их шкур зато.
Когда тропа теряется в колючках, я нюхаю выгоревшую траву…нет, не здесь. И это не то.
И когда меж иных – горных и травяных, я ловлю его в воздухе, как утраченный в детстве заговор или охранную заповедь,
я по-настоящему счастлив. Странно, правда ведь?..

3. Айше.
Прыщик над бровью. Ветхие джинсы «Дизель». Тапочки-самовязки. В них – по резцам камней?..
Мераба!- тычет в грудь: - Я – Айше!
Здравствуй. Я Глеб. Но можно – Андрей.
Из Раши.

Улыбается. Не понимает…На полпути до небес
нежданная встреча на наклонном плато с террасами каменистыми.
Ну, Russland, Россия, Москва!.. – А, Москова! Yes!
Коммунисты!

- Байя! - машет на север и вниз, куда-то за ползущие по склону на карачках деревья.
Baya? What is?.. Смеется: вот непонятливый!.. Байя – это моя деревня.
Семь километров. Отец Беним, мать Фатима, два брата, четыре сестры. Я с конца третья.
Кивает под гору, где море: Отец Беним, мать Фатима, сестра Гюзель…- подбирает слова:- Net! Understand you?

Беним – рыбак?
Радуется: fishman! Yes! Они там, на берегу, а я собираю чай, жду их. Одной грустно…
Tea? Ты сказала: ты собираешь tea? Дай понюхать, please… Аромат, понимаешь? A-ro-mate!.. Спасибо. Да-а, очень вкусно!...

И чего нашло? Ноги не гнутся, но ползаю: Это - чай? Нет? ..Тогда - вот этот?
No!No!- разминает лист, сует в нос: запоминай! Пальцы в царапинах, пахнут солнцем…
Срываю еще один, разминаю, как она. Пахнет женщиной, летом…
No!No! Не тот!- мотает головой, смеется.

Учится в колледже в Муле, говорит. Спрашиваю: на кого, кем будешь? Секретарем в городе, - отвечает.
Милая, зачем тебе в секретари, в город – от этих гор и от этого чая?!
Лучше возьми в секретари меня! Я буду резать листы и раскладывать на парусине для сушки,
запахам учиться, куропаток стрелять в лаврушке,
которая пахнет камской ухой… кстати – буду рыбу ловить с тобою вместе.
Смеется: О`key! O`key!
Бестия…

И вот так два часа...Я слышал раз пять эсэмэски. Нижний мир пробивался и забывался опять. Верхний кружил голову настоем из трав и смол.
Я говорил на русском, она на турецком, на английском мы оба калякали very small,
а понимали как дураки на «Поле чудес»: очень хотел, но не смог.

Поэтому ничего нельзя исключать.
Например: она – Фатима, я – Беним, и нюхал я другую траву, не чай,
и то, что внизу, примлилось, никогда этого не было,
а есть только этот, верхний мир: плато и небо…

И почему я его покидаю? Зачем слушаюсь этого «скорей»,
который сидит внутри и гонит дальше,
точнее – ниже.

- Гюля-гюля, Глебноможноандрей!

- До свидания, Айше…

15-23.06.07

Андрей Баранов (Gleb Bardodym), 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 418 № 53874 от 23.06.2007

0 | 1 | 2733 | 19.04.2024. 05:30:31

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []