В поисках грустного бога

Я сказал: «Так не соизволишь ли ты показать мне вечный жребий мой, и
вместе мы посмотрим; а там и увидим, твой жребий завиднее или мой».
И повел он меня в хлев, оттуда в церковь, потом сошли мы в склеп и
там добрались до мельницы. Пройдя же через мельницу, оказались мы в пещере.
Вниз по извилистому подземелью нащупывали мы наш каменистый путь, пока не
открылась под нами пустота, бескрайняя, как дольнее небо; уцепились мы за
корни деревьев и повисли над бездной.
William Blake. The Marriage of Heaven & Hell.

***
Колючей проволокой сшиты
Два мира. В круге одного
Подавлен бунт, зэка избиты,
И грустен добрый кум его.
В другом, спеша за егерями,
Усталый лагерный конвой
В тайге рассыпался цепями,
Гоня зверьё перед собой,
Забыв о пайке и ночлеге,
Во мху, вынюхивая след,
Того, кто числится в побеге
В мир 0 из мира № Z.
Собаки тявкают в поселке
На скучных пьяниц у ларька.
Созвездий мутные наколки
На небе не прочесть пока.
И дети - праздные, как боги
Вполне довольные судьбой,
У церкви, прямо на дороге,
Пинают мячик голубой.
В пыли обойного помола -
Оспины редкие дождя,
И в чьём-то прошлом, радиола,
Иглой по ребрам бороздя,
Играет рок – тревожный, древний…
А зек – пропащая душа
У старой фермы за деревней
В бурьян забился, чуть дыша.
Так вышло, что казённой рати
Живым бродягу не найти -
На адамантовом бушлате
Прострелен номер на груди.
Лежит братишка мой - спокойный,
Не страшен розыск беглецу.
Не будет больше бить конвойный
Его прикладом по лицу.
Ему пейзаж нездешний снится,
Друзья зовут издалека…
Глаза его не тронут птицы -
В них небеса, в них облака.
Такая мука там скопилась
В привычной близости к земле,
Что ночь в зрачках его сгустилась
И звёзды плавились в котле
Молитв переполнявших Космос,
Спрессованных до тишины.
Не медли, не держись за космы
Травы, роняя в сумрак сны,
Подай нам знак, взбираясь выше,
В древесный проникая храм,
Что верят в нас, молитву слышат,
И сострадают нежно нам,
Припрятав нравственное что-то -
Погрешность, скрытую для глаз,
Внутри обратного отсчета
Машины, убивавшей нас,
В самозабвении прилежном,
Не сожалея, не спеша,
На Кладбище Земли безбрежном,
Привычно трупы потроша…
Мы за покой платили щедро,
Мечтая, просто жить в глуши.
Так пусть кладбищенские кедры
Стареют над тобой в тиши.
Тайги смоленые ресницы,
Зрачок луны, закон в душе,
Ещё мгновенье боль продлится,
Чуть-чуть, и там она уже,
Где добиблейские просторы,
Где из реликтовых морей
Отряды рыбы кистепёрой
Ползут в леса грибных царей,
Где Небро юн, крылаты кони,
Поэзия не знает форм,
Драконы с царственной ладони
Едят бессмертие, как корм,
Влюбленные не ищут Рая,
Смеясь, и не считая дни,
Немийский жрец, о сне мечтая,
Фасует опиум в тени.
Игра свернётся пёстрой лентой,
Замкнётся невеликий круг,
И корень дерева - плацентой
Врастёт в тебя - мой брат, мой друг.
Мешая в миксере кедровом
Смолу, песок, следы тоски,
В далёкий край за тьму и слово
Пойдут по дереву круги
Из места, где кипела смелость,
Глаза терзали пустоту,
Где сердце о надежду грелось,
Мечта цеплялась за мечту.
Зашепчетет заполошно крона
То, что мы слышать не должны:
«Театру божьего закона
Суфлеры боле не нужны.
Жизнь – сказка, взгляд заворожённый,
(Не всё в ней - явь и божество)
Взгляд к лучшим чувствам обращённый,
А души – отблески его.
Религия – не злое что-то,
Не пыль с расхристанных страниц,
А – ощущение полёта
В тени стремительных ресниц…»
«… ниц…ниц…», - подхватит эхо. Снова
Запляшет бойкая игла,
Колючей проволокой слова
Вшивая в маски зеркала.
Чтоб им доверить безнадежность,
Души таинственный секрет,
Испытанность и обреченность,
Любви неизречённой свет.

Сергей Обухов, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 884 № 51186 от 13.02.2007

0 | 1 | 1945 | 19.04.2024. 10:05:36

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []