*** (Закат прожег пятно на ковролине...)

Закат прожег пятно на ковролине,
где чуть левее, кресло оседлав,
осунувшийся, с красными глазами,
я мучаю эпистолы о том,
что, черт возьми, не дай тебе Господь
(пусть даже в память жизни о былой)
жалеть меня. Не стоит, право дело:
сложней всего в природе отыскать
хоть что-то унизительней, чем жалость.
Так вот, закат, как писано, прожег…
Взлетают пальцы над клавиатурой,
отстукивая пылкие слова –

как, дескать, было чудно и вольготно
в том времени, в котором были мы,
еще не разделенные внезапно
на я и ты. Или на ты и я.
Короче, завершив "марать бумагу",
балконную распахиваю дверь,
закуриваю, думая, мол надо б
с сей пагубной привычкой завязать.
Но как тут бросишь? Нервы, дорогая,
да и не только нервы… Докурив,
ложусь в постель, а там, взамен Морфея,
лишь мысли, мысли, мысли о тебе.

Давно исчез пятнистый след заката,
чернилами залитый февраля,
а я лежу, неслышное «агата»
иссохшими губами шевеля;
ничей не друг, но и тебе не муж я,
и вряд ли буду, судя по всему.
Слова – верней холодного оружья
склоняют сердце к смерти, посему
не говори мне больше ни о чем.
Бессонница. Мне только бесы снятся.
И тем сильней я грустью увлечен,
чем наши судьбы далее двоятся.

Жумагулов, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 466 № 50984 от 03.02.2007

0 | 4 | 2433 | 18.04.2024. 13:13:42

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []