Жануариу Душ Сантуш. История трёх пастушков. Ч. 2.

Перевод с португальского.

1. Арест пастушков.

Тем временем, управитель (Administrador) посёлка Вила Нова де Орéнь (Vila Nova de Ourém) , республиканец, которому происшествие на Cova da Iria очень не нравилось, решил добиться окончания этих событий. Послал уведомление родителям ясновидцев с требованием явиться к нему с детьми в день и час, указанные им.
- Мои не пойдут! – говорил дядюшка Марту почти возмущённо.
- И кто это придумал, чтобы такие маленькие дети, как Франсишку и Жасинта, были способны на такое путешествие! На ногах – не выдержат, на спине осла – не удержатся. Решено: я иду один.
- Что ж, а моя – пойдёт! – говорил отец Лусии. Посмотрим, что она ответит управителю. Если это выдумка – будет поделом наказана!
В указанный день Антонио Абóбора с дочерью рано утром стучался в дверь к дядюшке Марту. Тем временем Лусия бросилась к друзьям для последних объятий на прощание.
- Если тебя убьют, скажи им, что мы с Франсишку тоже хотим умереть. А сейчас мы идём к колодцу молиться за тебя.
Администратор всё сделал, чтобы вырвать у девочки секрет. Не помогали ни мягкие уговоры, ни откровенные угрозы.
- Не хочешь говорить по-хорошему, всё равно скажешь, но уже по-плохому!
С занозой от этой угрозы в сердце, Лусия, только приехав, сразу побежала к друзьям. Застала их у колодца на коленях, грустных, в слезах.
- Вы всё ещё здесь?
- Но… тебя не убили? – изумлённо спросили они.
- Нет, только сильно ругали и пообещали убить, если я не раскрою секрет.
- Мы уже думали, что ты умерла. Сюда приходила твоя сестра за водой и сказала, что тебя убили. Мы много плакали и молились за тебя.
Но управитель вовсе не считал себя побеждённым. Он обдумывал другую хитрость.
Утром 13 августа он появился у дома дядюшки Марту, объяснив, что тоже хочет ехать наблюдать чудо. Он предложил отвезти детей на Cova da Iria. Дядюшка Марту пытался возразить: мол, ребятишки прекрасно дойдут и пешком. Но управитель объяснил, что по дороге надо заехать в приходскую церковь, расспросить детей в присутствии святого приора. После недолгих расспросов в доме приходского священника, управитель настоял на том, что он довезёт детей до Cova da Iria, чтобы избавить их от назойливого любопытства толпы и от давки. Те поверили ему и согласились. Однако, едва выехали на дорогу, управитель повернул в сторону Vila Nova de Ourém, яростно погоняя лошадей.
Лусия предупредила:
- Сеньор управитель, мы едем в другую сторону.
- Я знаю сам… Но пока ещё рано, и мы успеем съездить в Vila Nova de Ourém и поговорить с тамошним священником. Около полутора часов он держал пастушков в доме. Запер их, угрожая:
- Не выйдете отсюда, пока не выдадите свой секрет!
- Если нас убьют, - говорила Жасинта, - мы пойдём прямо на Небо.
Часы шли, не оставляя надежды, что пастушки попадут на Cova da Iria в этот день. У них ещё была последняя надежда, что сеньора посетит их в заключении. Но нет. Как вспоминали присутствовавшие на Cova da Iria, в назначенный час раздался грохот, появился свет. И полупрозрачное облачко зависло над азинейрой.

Франсишку мучила мысль: вернётся ли Сеньора, посетит ли их ещё?
Тем временем на Cova da Iria узнали об аресте пастушков. Страсти разгорались. Толпа, на этот раз гораздо более многочисленная, чем в июле, ревела и сжимала кулаки. Раздавались призывы пойти в Vila Nova de Ourém и «покончить с этим негодяем».
- Священник тоже виноват! Пойдём и потребуем отчёта…
Сопровождая свои слова миролюбивыми жестами, дядюшка Марту пытался успокоить ярость толпы: тот, кто заслуживает наказания, и без нас его получит.

Итак, управитель испробовал все способы. Теперь дети были в тюрьме, готовые лучше умереть, чем выдать доверенный им Сеньорой секрет. Увидевшись наедине с Лусией, Жасинта стала плакать:
- Ни твои, ни мои родители не придут увидеть нас!
- Не плачь! Это будет наша жертва за грешников… - сказал ей Франсишку.
И потом, подняв глаза к небу, высказал своё желание:
- О, Иисус, за твою любовь и для обращения грешников…
- И за Santa Padre ( Папу), и за все грехи, оскорблявшие Непорочное Сердце Марии, –
добавила Жасинта.
Желая отвлечь маленьких арестантов и зная страсть Жасинты к танцам, один из арестантов, который умел играть на гармонике, организовал маленький бал. Он играл португальский народный танец “vira”и испанско-португальский - “fandango”. Жасинте выпало танцевать с бедным вором, который устав плясать согнувшись, обнял её за шею и так кружился под звуки живой музыки.
Тем временем Франсишку изливал душу:
- Я так тоскую по Сеньоре! Понимаешь, Лусия, она, ведь, может огорчиться, что мы не пришли 13 –ого, и больше никогда не показаться нам. Я так хочу видеть её!
Среди заключённых, угрюмых мужчин с лицами, отмеченными пороком, трое невинных пастушков выделись своей незамутнённой искренностью, которая подкупала, а порой заражала других. Узнав причину заключения детей в тюрьму, арестанты советовали:
- Рассказали бы свой секрет управителю…
- Nossa Senhora ( Дева Мария) не хочет…
- Эка важность, что не хочет!
- Нет! Лучше умереть! – пылко отвечала Жасинта.
И в тюрьме ребятишки не изменили своей привычке молиться. Не имея никакого другого религиозного символа, Жасинта сняла с шеи медальон и попросила одного заключённого повесить его на гвоздь, вбитый в стену. Дети начали молиться. Один из арестантов боязливо и смущённо присоединился к молитве, стараясь остаться незамеченным за ними. Франсишку увидел его и сказал:
- Если хотите молиться, пожалуйста, снимите берет!
Мужчина снял шляпу и отдал мальчику, который положил её на свой колпак, оставленный на скамье. После окончания молитвы, Жасинта плакала у окна. Она не хотела умирать, не увидев своей мамы.
- Ты не хочешь посвятить эту жертву Деве Марии? – спросила Лусия, чтобы утешить её.
- Да, хочу… но всё время вспоминаю маму… не хочу плакать, а плáчу…
- Маму, - добавил Франсишку, – мы ещё увидим, нужно только терпение!
Хуже то, что мы можем больше не увидеть Сеньору! Это так трудно для меня! Но я принесу это как жертву за грешников, для их обращения.
А управитель готовил новую хитрость. Решил допросить детей по одному. Вызывая каждого, говорил для устрашения оставшихся: если не откроете тайну, брошу вас в котёл с кипящим оливковым маслом!
Первой ушла для допроса Жасинта. Франсишку говорил:
- Если нас убьют, как говорят, мы очутимся на небе! Это прекрасно! Я уже читаю «Ave Maria» для Жасинты, чтобы она не боялась.
Несмотря на хитрость допроса один на один и на угрозу котлом с кипящим маслом, управитель не добился ничего от детей. Потерпевший поражение и пристыжённый, он привёз их в Фатиму 15 августа.

2. Священники… Папа…

19 числа в воскресенье ( Лусия сомневалась в числе, возможно, это было 16 августа), Лусия, Франсишку и Жуау - брат Франсишку – пошли с овцами к Валиньуш (Valinhos). Чувствуя приближение чего-то сверхъестественного, Лусия попросила Жуау позвать с ними Жасинту. Радуясь обещанной за исполнение поручения награде, мальчик поспешно ушёл. Тем временем, пока они ждали, Франсишку повторял: если Жасинта не придёт вовремя, будет очень жалеть.
Очень скоро после прихода Жасинты, трое пастушков увидели Деву Марию на вершине одного из каменных дубов ( carrasqueira ). Она была грустнее обычного.
Лусия начала разговор:
- Чего Вы хотите от меня?
- Чтобы вы продолжали ходить на Cova da Iria по 13-ым числам, продолжали молиться каждый день. В следующем месяце сотворю чудо, чтобы все поверили вам.
- Что Сеньора прикажет делать с деньгами, которые люди оставляют на Cova da Iria?
- Сделайте двое носилок. Первые ты понесешь с Жасинтой и с двумя другими девочками, одетыми в белое. Вторые — понесет Франсишку вместе с тремя другими мальчиками. Эти деньги предназначаются для праздника Богородицы Розария ( Nossa Senhora do Rosário ). Остаток пойдет на часовню, которую построят.
- Хотела бы попросить об излечении некоторых больных.
- Да! Некоторые излечатся в течение года.
И, приняв более печальный вид, Сеньора сказала:
- Молитесь, молитесь больше и приносите жертвы за грешников, потому что много есть душ в Аду, за кого некому жертвовать.
После этих слов Сеньора в белом начала плавно подниматься в направлении востока.
Три пастушка чувствовали себя столь умиротворёнными, утешенными, что Жасинте уже не хотелось возвращаться домой. Но брату было поручено сказать Жасинте, что мать велела ей вернуться, а не ходить с овцами в этот день.
- Но мне так хотелось бы остаться с вами…
- Ничего, я провожу тебя домой… Пусть это будет твоя жертва для обращения грешников.
И Жасинта послушно пошла обратно, вдыхая нежный запах ветки, срезанной с азинейры ( дуба), на которой была Сеньора. Сразу после этого явления трое пастушков почувствовали, что ветви, которых касался плащ святой Девственницы, источают небесный аромат. Они срезали несколько ветвей и унесли их домой. Все, кому удалось понюхать эти ветви, приходили в восхищение от особого чистейшего, нежнейшего запаха.
Ещё с первого явления пастушки стали объектом всё продолжавшихся расспросов со стороны тех любопытных, которые, как говорила Лусия, рассматривали их как каких-то любопытных зверушек. Дошло до того, что к вечеру, утомлённая повторением одного и того же, Лусия уснула на полу. Но любопытные, которые не успели с ней поговорить, не унывали. Они ждали следующего дня.
Часто дети изобретали какую-нибудь хитрость, чтобы избежать этих изнурительных допросов любопытствующих. Однажды они шли в Фатиму, и возле них остановился автомобиль с группой мужчин и женщин. Они спросили, знают ли ребята, где живут пастушки, видевшие Деву Марию.
- Да… знаем.
- Можете показать нам дорогу к их дому?
- Можем.
И, с большой осмотрительностью дали необходимые указания.
Но, если расспросы, действительно, были направлены на выяснение истинного положения вещей, дети откликались на них.
В некоторый день им сказали, что приезжает расспросить их один священник, который слыл предсказателем. Радостно ожидая его, Жасинта часто спрашивала:
- Когда же придёт этот сеньор падре, который умеет предсказывать? Если он предсказатель, то должен знать, что мы говорим правду!
Некоторые из этих визитов производили большое впечатление на пастушков. Так, в разговоре с доктором Формигау (Dr. Formigão - Dr. – эта приставка к имени, сокр. «Doutor» означает, что человек имеет высшее образование), он рассказал им кратко о святой Инессе, о её мученичестве, показал гравюру.
Но ни один визит так не взволновал их, как встреча со святым отцом Круз (Cruz). Они долго разговаривали с ним, а под конец беседы он попросил, чтобы дети показали место, где им являлась Сеньора. Священник был уже достаточно стар, поэтому ему предложили ослика для поездки. Добрый падре согласился, но из-за того, что ослик был крохотный, ноги священника почти волочились по земле. Рядом шли три пастушка, которых он наставлял по дороге бесчисленными молитвами. Среди них Жасинте особенно запомнились две, которые она затем имела обыкновение часто повторять:
« О мой Иисус, я люблю Тебя!» и « Сладчайшее сердце Марии – средоточие моего спасения!»
Очень чувствительные к словам священников, дети безмерно страдали, когда некоторые из них высказывали недоверие к событиям на Cova da Iria. Так было в случае с настоятелем Фатимы, который после долгих расспросов Лусии, выразил своё недовольство следующими словами:
- Зачем ведёшь эту толпу падать ниц и молиться в пустыне, в то время, как Бог живой, причащающий перед алтарями своими, пребывает покинутым, одиноким в своём жилище?
- Зачем эти деньги, оставляемые без конца под дубом, в то время, как церковь не может быть достроена из-за недостатка денег?
Смущённые различием мнений священников, пастушки встретили в викарии места Оливал (Olival) наилучшего советчика. Лусия, которая провела в его доме в разное время несколько дней, открывала ему душу во время длительных бесед. Веря в искренность трёх пастушков, священник так вдохновлял их на духовную совершенствование:
- Если вы захотели съесть что-то, дети мои, потерпите, и потом съедите что-то другое. Так вы принесёте жертву Богу. Если вам захотелось поиграть, не делайте этого и принесите Богу другую жертву. Если вас грубо допрашивали, и вы не можете простить, сделайте это, Бог хочет этого. Принесите Ему и эту жертву.
Было замечено особое внимание, с которым пастушки внимали голосу Церкви и их любовь к Папе ( Santo Padre ), за которого, по совету двух священников, они часто молились. Особенно отличалась этой любовью Жасинта, которая иногда говорила:
- Кто бы помог мне увидеть Папу! Столько людей приходит сюда, но Папа – никогда!
Однажды, в час сиесты (послеобеденное время) возле колодца, в то время, как Франсишку и Лусия пошли искать дикий мёд, Жасинта позвала:
- Лусия, иди сюда! Иди сюда!
- Что случилось?
- Ты не видела Папу?
- Нет!
- Ой, не знаю, как это случилось, но я видела Папу в одном очень большом доме, он стоял на коленях перед столом, закрывая лицо руками, и плакал. Перед домом стояла толпа. Одни бросали в Папу камнями, другие проклинали его, сквернословили. Бедный Папа! Мы должны всё время просить за него Бога!
В другой раз, на Loca do Cabeço, когда они простёрлись для молитв, подсказанных им Ангелом, Жасинта поднялась и сказала:
- О, Лусия, разве не видишь столько дорог, полей, полных народа, плачущего от голода – у них нет никакой еды?! И Папу в церкви, молящегося перед Непорочным Сердцем Марии? И стольких людей, которые молятся с ним?
Поэтому не удивительно поведение Жасинты, когда настоятель Фатимы сказал матери Лусии о возможном путешествии её дочери в Рим для беседы с Папой. Радостная Лусия поделилась с друзьями:
- Как чудесно, если я увижу Папу!
И двое пастушков со слезами, текущими по лицам, отвечали:
- Мы не поедем туда, но принесём эту жертву за Папу.
Никого не удивил бы этот мгновенный отклик, ведь, не было случая, чтобы пастушки прочли какую-то молитву или принесли какую-то жертву, не упомянув при этом Папу в своих просьбах к Богу. Особенно этим отличалась Жасинта, она почти всегда так завершала свои молитвы:
- Это ради Вашей Любви, Боже мой, для искупления грехов, совершённых против Непорочного сердца Марии, для обращения грешников и для Папы!

3. Раскаяние и молитва.

Месяц за месяцем весть о явлениях в Фатиме распространялась, пока не достигла самых отдалённых земель. Считалось, что 13 сентября на Cova da Iria уже присутствовало 25-30 тысяч человек.
Когда время подошло, три пастушка отправились к месту явлений. Идти был трудно. Толпа сжималась вокруг них. Многие падали на колени перед детьми, умоляя сказать Деве Марии об их нуждах. Другие, не имея возможности подойти ближе, кричали издали:
- Ради любви к Богу! Попросите Деву Марию излечить моего сына-калеку!
- Пусть исцелит меня от слепоты!
- Пусть приведёт домой моего мужа, пусть приведёт моего сына, который ушёл на войну! - Пусть обратит грешника! Пусть даст мне здоровье!
Было столько просьб, что Лусия, вспоминая об этом по прошествии многих лет, сравнивала эти явления с событиями, описанными в Евангелии, когда толпы верующих приносили больных Иисусу.
Подойдя вместе к азинейре, дети стали молиться вместе с народом. Немного позже появился обычный при этих явлениях свет, а затем явилась Nossa Senhora, которая в этот раз произнесла:
- Продолжайте молиться, чтобы закончилась война. В октябре придёт сам Бог ( Nosso Senhor), Nossa Senhora das Dores e do Carmo (Другое имя Божьей матери), святой Жозе с младенцем Иисусом – чтобы благословить мир. Бог доволен вашими жертвами, но вам не надо спать с верёвкой на теле ( дети носили на теле верёвку в качестве жертвы, но не могли спать с ней, поэтому Дева Мария освободила их от этого). Носите верёвку только днём.
Лусия вспомнила:
- Меня просили о многих вещах: просить об исцелении некоторых больных, глухонемого…
- Да. Некоторые исцелятся. Другие нет. В октябре сотворю чудо, благодаря которому все поверят.
И начала подниматься, постепенно исчезая из виду.
Во время этого явления Дева Мария проявила материнскую заботу о трёх пастушках. Видя, что они часто переусердствуют в своём желании пострадать за грешников, Святая Девственница велела им не спать с верёвкой на теле.
История с этой верёвкой - поучительный рассказ, который демонстрирует готовность ясновидящих детей к страданию.
Однажды, когда все трое шли со стадом на пастбище, Лусия нашла обрывок верёвки от повозки. Ради шутки перетянула ею руку и сказала друзьям:
- Смотрите: это причиняет боль. Можем завязать на поясе и так принести жертву Богу…
- Тогда разделим её на троих…
- Но как, у нас нет ножа?
- Положим её на угол того большого камня и будем ударять другим камнем, пока она не разорвётся.
Так и сделали. Через несколько минут эти трое невинных детей перевязались обрывками толстой верёвки по поясу, довольные тем, что обнаружили новый способ принесения жертвы. В то время они, конечно, ещё не представляли себе, какую боль им придётся выдерживать из-за этой верёвки.
Однажды Жасинта, со слезами открылась Лусии:
- Верёвка заставляет меня так страдать…
- Сними её, Жасинта!
- Нет! Хочу принести это страдание Богу как жертву для обращения грешников.
Было так велико желание каждого из детей быть достойными доверия Девы Марии, пострадать ради спасения душ грешников, что они не теряли ни малейшей возможности принести жертву.
Один раз Жасинта пошла нарвать травы у ограды и нечаянно укололась крапивой. Почувствовав боль, сжала крапиву в руках и сказала брату и двоюродной сестре как приятное известие:
- Смотрите! Смотрите, вот ещё одно, с помощью чего мы можем приносить жертву!
- Давайте бить себя этой травой по ногам и рукам, чтобы страдать за грешников….
За этой жертвой следовали многие другие: отдать свой завтрак беднякам, которых встретили на дороге, терпеть жажду в разгаре лета, спокойно принимать неприятности жизни…
Один раз, после того, как отдала завтрак бедным детям, уже во второй половине дня, Жасинта пожаловалась, что голодна. Озабоченный этим Франсишку взобрался на азинейру (каменный дуб), чтобы собрать желудей, которыми можно было хотя бы обмануть голод.
- Франсишку, жёлуди с азинейры… нет! Лучше поесть желудей с карвальу (carvalho - другая разновидность дуба), они более горькие. Так сможем помочь грешникам.
Но больше голода мучила их много раз жажда. Однажды после привычного испытания, когда они ничего не пили целое утро, в полдень они почувствовали, что не могут больше терпеть. Предложили:
- Лусия, пойди в тот дом, попроси воды!
Когда же она вернулась и предложила воду Франсишку, он отказался, желая принести эту жертву для грешников. Жасинта отказалась с тем же намерением.
- Но что же делать с этой водой?
- Вот что: вылей её в то углубление в камне, чтобы овцы напились.
Тогда Жасинта так ослабла от голода и жажды, что говорила с младенческой наивностью:
- Лусия, вели цикадам, сверчкам и лягушкам замолчать! У меня так болит голова!
- А ты не хочешь принести это страдание в жертву грешникам? – спросил Франсишку.
- Хочу, да! Пусть они поют…
В другой раз все трое играли у колодца. Недалеко по винограднику шла мать Жасинты, тётушка Олимпия, которая с материнской заботливостью угостила их аппетитными кистями винограда.
- Поешьте! Очень вкусно…
- А если мы не будем есть и принесём это в жертву грешникам? – напомнила Жасинта, когда мать уже ушла.
- Правильно говоришь. Пойди, предложи виноград другим детям, которые играют на улице.
Возвращалась она очень счастливая.
- Знаешь, кого я встретила?
- Нет!
- Наших бедняков. Дала им виноград. Они так обрадовались…
Такая же сцена разыгралась в другой раз – с фигами. Тетя Олимпия несла с поля в дом корзинку с восхитительными фигами. Позвала детей и предложила им фиги. Жасинта первая вспомнила и загорелась:
- Сегодня мы ещё ничего не сделали для грешников! Теперь сделаем!
И щедро раздала все фиги.
На другой день, когда они втроём были возле дома, крёстная мать Лусии ( по-португальски крёстная – мадринья), добрая женщина, позвала их:
- Идите сюда! У меня есть кое-что для вас!
И она передала Франсишку стакан воды с мёдом, который только что приготовила. Он взял стакан, но тотчас же передал Жасинте и исчез.
- Лусия, а где Франсишку?
-Не знаю, мадринья! Только что был здесь!
Крёстная напрасно звала его несколько раз. Когда, наконец, через некоторое время дети снова встретились у колодца, Лусия укорила его:
- Франсишку, ты не пил воду с мёдом! Мадринья звала тебя несколько раз, а ты не появлялся!
- Когда я взял стакан, мне вдруг пришло на ум принести жертву в утешение Бога ( Nosso Senhor), и пока вы пили, я убежал сюда.
Что особенно впечатляет в истории жизни трёх пастушков, это их рассудительность. Слова Сеньоры так вошли им в сердце, что каждый миг становились объектом размышления.
Вскоре после первого явления, в один из дней, когда они пришли на пастбище, Жасинта с задумчивым видом села на камень. Лусия пригласила её поиграть. Но Жасинта ответила, что не хочет играть.
- Почему не хочешь?
- Потому что я думаю. Эта Сеньора велела нам молиться по чёткам и приносить жертвы для обращения грешников. Сейчас, когда мы молимся, то читаем Ave Maria и Pai Nosso полностью. Как же мы можем принести жертву?
На этот вопрос ответил Франсишку:
- Отдадим наш завтрак овцам и останемся голодными…
- Послушай, Лусия, эта Сеньора сказала, что многие души уходили в Ад. Что это – Ад?
Лусия, вспоминая описания, даваемые ей матерью, объяснила:
- Эта яма с червями и огромное пламя. Тот, кто нагрешил и не раскаялся, пойдёт туда и останется там гореть навсегда.
- Но через много-много лет, разве он не выйдет оттуда?
- Нет! Ад никогда не окончится.
- А тот, кто идёт на небо тоже никогда не выйдет оттуда?
- Нет! Это навсегда. Небо тоже вечно.
- Послушай. Лусия, и эти люди всегда горят, никогда не превращаются в золу?
Бедные! Мы должны молиться и приносить много жертв за них!
- Да! Мы должны это делать для грешников!
- О, Лусия, какая хорошая эта Сеньора! Она обещала взять нас на небо.
Однажды Лусия вошла в дом Жасинты и обнаружила её сидящей на постели и очень грустной.
- Жасинта, о чём думаешь?
- О войне, которая будет… Будут убиты столько людей! И почти каждый пойдёт в Ад! Будет разрушено столько домов, убито столько священников.
Послушай! я пойду на небо. Ты, когда увидишь этот свет ночью, о котором говорила Сеньора, что он будет перед войной, беги туда тоже!
- Но разве ты не знаешь, что я не могу убежать на небо?
- Правда! Ты не можешь, но не надо бояться1 Я на небе буду так просить за тебя, за Папу, за Португалию, чтобы война не приходила сюда, и за всех священников.
Впечатлённые рассказом об ужасах Великой войны, трое пастушков много размышляли об этом большом несчастье, которое придёт, если грешники не обратятся.
Более ревностным из них был Франсишку. Через несколько дней после первого явления, он взобрался на большую скалу и сказал девочкам:
- Не ходите сюда! оставьте меня одного.
- Хорошо.
В час завтрака позвали:
- Франсишку! Не хочешь прийти позавтракать?
- Нет! Ешьте сами.
- А молиться с нами?
- Молиться приду – позже. Позовите меня.
Закончив завтрак, девочки вспомнили о нём:
- Франсишку, пойдём молиться с нами!
- Молитесь здесь, поближе ко мне.
- А что ты делаешь там столько времени?
- О, Лусия, я думаю о Боге, который так страдает из-за стольких грехов людей! Если бы я мог Его порадовать!
Довольно часто он прятался за камнем, деревом и оставался там, на коленях, обо всём забыв, думая о Боге, который страдает из-за людских грехов.
Иногда Лусия спрашивала его:
- Франсишку, почему не зовёшь меня и Жасинту молиться с тобой?
- Мне больше нравится молиться самому и думать об утешении Бога, который так печален.

Ирина Фещенко-Скворцова, поэтический перевод, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 532 № 35183 от 12.06.2005

0 | 0 | 2271 | 19.04.2024. 22:32:51

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []