СКАЗАНИЕ О МАРИИ (ГлаваVI, ч.1)

1

И я превратился в сугубо
послушного пленника странствий
по памяти лицам и судьбам
вне времени и вне пространства
оставили звуки мой слух
и краски покинули зренье
и черный круг солнца набух
моё поглотив построенье
и всё что творилось вокруг
входило в меня напрямую
минуя и зренье и слух
по нервам вслепую в немую
я словно прилёг на ночлег
в вагоне бегущим по рельсам
и спящий во мне человек
стал сам по себе бестелесным
тревога немая на слух
ударила в нерв как по рельсу
зовя растревоженный дух
на слепонемую пьесу
у пьесы ни стен ни подмостков
ни актов тем более лиц
скрывается автор набросков
в тени нереальных кулис
не в силах ни видеть ни слышать
круженья недвижимых стрелок
молю чтоб быстрее вышло
время цыганских проделок
и вот сообщают мне кодами
порции медиатора
что все контрамарки проданы
на плутовство без театра
действующие персонажи
внушение память прострация
тревога сомненье и даже
реальная галлюцинация
не надо ни звуков ни красок
забудьте ознобы тепла
смените панцири масок
на проницанье стекла
не надо ни внешнего облика
ни разгоряченного темени
распните нейронное облако
в пространстве двумерного времени
до боли до дрожи до смерти
свой крест с целым миром сплетите
душой обнажённой измерьте
распад оголённых событий
в них следствия правят причину
причина всегда без последствий
не ведает нож перочинный
каллиграфических версий
читает настольная лампа
грядущую завтра прессу
короткопалая лапа
жизнь уродует в пьесу
– о чем это вы на гитаре
без пальцев на левой руке
– я пальцы оставил в самаре
когда их держал на курке
– и что вы играете – басню
о пальцах на левой руке
– ну вот вы признались прекрасно
проснулся мужик в мужике
так значит был грех самострела
– ну был в двадцать первом году
– зачем – нужно было для дела
я краску имею в виду
- наверное мясо и кости
пошли в холодец или клей
– я их закопал на погосте
вместе с одним из друзей
но вновь пальцы целы и здравы
на грифе гитары лежат
я три перекрою октавы
семь струн прижимая подряд
–не вижу ни струн ни гитары
и хватит валять дурака
вы волк наторелый поджарый
– я в роли был вожака
но дробь покойного друга
вонзилась под рёбра мои
и выла подруга как вьюга
над тушей в тёплой крови
– опять вы затеяли игры
вчера вы назвались гнедой
– какой молодой а придира
к простреленной шкуре седой
– довольно стреляли вы в руку
– вспорол чтобы вытек пигмент
и чтобы покойному другу
поставить в степи монумент
– вот здесь и вот здесь подпишите
перо я уже обмакнул
– все пальцы к нотам пришиты
не взять мне на артикул
– а вы отложите гитару
и бросьте свою чертовщину
не то мне абракадабру
сыграете на пианино
– гитара какая гитара
вы видите пальцы распухли
– я вызову к вам санитара
антипартийная рухлядь
– язык ваш весьма специфичен
–а я выгребаю мусор
и не кончал на отлично
заочником высшие курсы
– а я изучал мировую
войну в солдатских окопах
и дрался напропалую
в гражданскую на перекопах
– не видели вас сослуживцы
– в двух рапортах я просился
на западные границы
списали штабные крысы
меня тайком в инвалиды
– вы сами себя списали
имея другие виды
и самострелом спасали
шкуру врага и труса
вспомним теперь продразвёрстку
– мне это очень грустно
трупы белей извёстки
и на весах не густо
вы слышите баба воет
на опустевшем подворье
не возвратились двое
охотников волчьих историй
три им достались пули
три и не очень метких
снегом их ветры задули
у обгоревших веток
трупы нашли весною
в двух шагах от дороги
акты подписаны мною
и подвели итоги
прожитых мной трёх десятков
и отмененной развёрстки
дальше по лестнице шаткой
и с большевистской подхлёсткой
тринадцать лет с перерывами
учеба борьба с прорывами
с ретивыми и строптивыми
с изгоями и коллективами
о чем это там на гитаре
зимой на зелёной поляне
– вы снова в притворном угаре
но я процежу на кальяне
напраслину шизофрении
– ведь форточка слева разбита
и слышен мне голос марии
невестки моей боевитой
она мне по-прежнему верит
и ваши старанья напрасны
меня не осудят в деревне
и не предадут в лопасне
пускай остаётся певуньей
моя комсомолка невестка
пусть носится искрой и пулей
не зная холодной отместки
за убеждённую веру
в непогрешимую личность
в узком кремлёвском вольере
за внутреннюю вторичность
и за первичность материй
– устал я от вашего бреда
и отстаю от плана
до завтрашнего обеда
осталось играть вам болвана
всего лишь полночи и утро
которое мудренее
но если мы с делом покончим
то спать пойдём и скорее
итак самострел подтвердился
вас демобилизовали
и вы иноходною рысью
к самарскому мчитесь вокзалу
затем – а затем продотряды
и мой самострел в двадцать первом
но прежде прошел я засаду
и позже товарищам верный
довез я живого и мёртвого
до самой уездной заставы
и ране своей второсортной
я сам леченье поставил
– а хлеб вы доставили тоже
– той ночью морозной и длинной
другое мне стало дороже
хотя я пометил кровиной
мешки от хищений возможных
- всё это на сказку похоже
а истина это факты
а факты упрямая вещь
хранят пожелтевшие акты
пудов потерянных брешь
и подпись есть ваша на них
но правда не столь залихватская
как на иных докладных
по делу уклона левацкого
– да я возражал и был против
планируемых процессов
я потерял на фронте
меньше друзей чем в арестах
– ваши друзья как известно враги
мы им находим место
тянутся к ним рычаги
от группировок известных
все они знают о прошлых грехах
будущих компаньонов
и волокут иногда впопыхах
трусов в ряды шпионов
кто объясните за вашей спиной
действовал скрытно и тайно
чтобы разделалась с нашей страной
нас окружившая стая
что ж вы молчите трусливо в ответ
ваши сообщники кто они кто
мы их найдём по подчисткам анкет
даже по кляксе на запятой.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 32355 от 01.03.2005

0 | 2 | 2307 | 20.04.2024. 19:30:37

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []