Лалла Рук Гл III Обожатели огня (02) (Т.МУР)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e016


(Продолжение)


IV. Взгляни, Всемилостивый Алла!
Рука убийцы, каннибала,
Небесный текст, Святой Коран,
Перстом кровавым попирает.
Как беззастенчиво тиран
Из строк священных сур черпает
Непримиримой злобы жар!
Так пчёлы из цветов Трабзона,
Добром и светом напоённых,
Лишь сумасшествия нектар
Добавят в мёд мохнатой лапой[ 15 ]
Досель не видывал Иран
Столь кровожадного сатрапа,
Оков постыдней, глубже ран...
Там, где был прежде Солнца храм -
Стоит мечеть. О, стыд! О, срам!   

 

 [ 15 ] – В провинции Трабзон произростает некий рододендрон,  с цветов которого, пчёлы собрав пыльцу, производят мед, который якобы, сводит людей с ума (Т.М.)                                                                                                                                           
 

V. Отечество! Былая гордость,
Бесстрашие, отвага, твёрдость
Сынов поверженных твоих
Унижены постыдным рабством,
На родине, вскормившей их,
Пред иноземцем пресмыкаться
Им не зазорно... Подлецов,
Что боязливо преклонили
ГлавЫ свои жестокой силе,
Забыв религию отцов,
Позор постигнет и забвенье.
Но есть сердца, в которых жив
Свободы зов. И жажда мщенья.
Чей меч, жесток и справедлив,
Найдёт тебя, Али-Гассан,
Завоеватель и тиран!

VI. Так спи, сатрап. В ночИ безбрежной
Пусть сон твой будет безмятежным,
Не для твоих холодных глаз
Взошла луна, утихли волны,
И башня, что в полночный час
Приют дарует лишь влюблённым,
Парит в плену клыкастых скал,
Дробясь о камень лунной тенью.
Хранит покой уединенья
Их угрожающий оскал.
А на балконе в свете окон
Застыл недвижно силуэт,
Волной к перилам чёрный локон
Струится с плеч. И зыбкий свет
Его качает, как крыло,
Что красит царское чело. [ 16 ]

 

[ 16 ] - Персидские монархи носят перья черной цапли, на правой стороне тюрбана, как знак суверенитета (Т.М.)


VII. Бесплодье мёртвых скал, бывает,

Родник кристальный порождает,

Так истинную красоту,

Себя немало удивляя,

Как тьма далёкую звезду,

Жестокий деспод зажигает

В небесной чистой высоте.

Невинной дочери эмира

Не внять несовершенству мира,

Его тлетворной суете.

О, Гинда, девственность и прелесть

Твоей нездешней красоты –

Святая тайна, что согрелась

В лучах небесной чистоты,

Да, сохранит её покров

Нескромности девичьих снов!

 

VIII. Да, будет день тот не случайным,

Когда в завесу этой тайны,

Восторженно проникнет взгляд

Первопроходца, кто однажды,

Вдыхая дивный аромат,

И обезумевший от жажды,

Откроет сей безлюдный брег,

В любви и страсти утопая,

Как праведник в блаженстве рая,

Как дух. Как богочеловек!

Прекрасны юные невесты

Аравии. Ах, как горят

Сквозь паланкинов занавесы

Глаза прелестниц. Каждый взгляд

Хозяек, жаркий как пчела,

Ревниво ловят зеркала. [ 17]

 

[ 17] - Женщины Востока никогда не расстаются со своими зеркальцами,- говорит Шоу,- они так любят свои зеркальца, которые носят на груди, что не бросят их даже тогда, когда после тяжелой работы должны пройти две или три мили с кувшином или бурдюком, чтобы принести воду.(Т.М.) 

 

IX. Но не сыскать в гаремах мира

Соперниц дочери эмира.

Как херувим она легка

И целомудренно-невинна,

Но изумрудный шарм цветка,

Подобно гласу муэдзина,

Так сладострастьем напоён,

Ещё не знающим порока,

Что, верно, даже взгляд Пророка

В смущеньи был бы отвращён,

Как искусительный взгляд змея,

Точащий срам, позор и блуд.

Змей-искуситель цепенеет,

Увидев мЕльком изумруд, [ 18]

Опасный для коварных глаз,

И уползает прочь тотчас.

 

[ 18] - Говорят, что, если змея увидит блеск изумруда, она немедленно ослепнет (Ахмед бен Абдалазиз.  «Трактат о драгоценностях».) (Т.М.)

 

X. Однако, что её тревожит?

И спальное покинув ложе,

Она в тревоге смотрит вниз

С балкона неприступной башни,

Главой склонившись за карниз.

С кем встречи ждёт? Кто тот бесстрашный,

Кто пропасть одолеть дерзнёт?

И чьих шагов в ночи кромешной,

Святых, а может быть и грешных,

Она нетерпеливо ждёт?

Но только вольному зефиру

В покои Гинды путь открыт,

Таков был замысел эмира,

И ныне он спокойно спит:

Ни лапой зверь, ни враг стопой

Не возмутят её покой.

 

XI. Пусть плен приятных сновидений

Убережёт от подозрений

Её жестокого отца,

Пусть будет невдомёк эмиру,

Что есть отважные сердца,

Которым золото Офира,

В сравненьи с жемчугом из вод

Бушующего океана –

Ничто. Их манит непрестанно

Любви запретной сладкий плод.

Жизнь за любовь отдаст не каждый,

Но лишь стихии вопреки

Младой любовник страстно жаждет

Достичь и сердца и руки,

И за любовь он тыщу крат

Пешком взойдет на Арарат!

 

XII. Во тьме ночной лепечут волны,

Но, чу, удар о берег чёлна…

Неосторожный плеск весла…

И Гинда тянет в бездну руку,

О, если бы она могла

Хоть на мгновение разлуку,

Укоротить. Когда-то Зал [19]

К Рудабе страстью одержимый

По локонам своей любимой

К ней на террасу проникал.

Легко, как тень парящей птицы,

Скользя с утёса на утёс,

Во тьме рискуя оступиться,

Ночной, желанный, тайный гость,

Как ангел грёз, как вещий сон,

Порхает к деве на балкон.

 

[19] - В одной из книг Шахнаме, когда Зал, проникает на террасу своей возлюбленной Рудабы ночью, она подает ему свои длинные локоны, чтобы помочь подняться. (Т.М.)

 

XIII. Однажды сын ночной стихии

Явил себя пред ней впервые,

Как на лианах лунных стрел,

С небес спустился и окрасил

Ланит её девичьих мел,

Багрянцем первой женской страсти.

Он был как Ангел, но без крыл,

Язык его был непонятен,

Но взор пылающий приятен.

И Гинды взгляд его смутил:

В земном, зовущем взоре девы

Он отраженную звезду

Узрел, зарделся, а напевы

Волшебных струн её кану[20]

Лишь укрепляли сладкий плен

Склонённых перед ней колен.

 

[20] – Кану, канон, канун (древний музыкальный инструмент типа гуслей, имеющий 50-60 струн. (Т.И.)

 

XIV. Такое может лишь присниться,

Подобно безымянной птице,

Из-за неведомых морей

Безвестным ветром занесённой,

Прекрасным сном явился к ней

Амур коленопреклонённый.

Подобно дивной птице той,

Блеснув богатым опереньем,

Подобно солнцу в час затменья,

Вдруг упорхнёт любовник твой?

Не дай то Бог! Избави Алла

От этой участи тебя,

Хотя примеров есть немало,

Когда жалея и любя,

Кляня судьбу, в недобрый час

Любимые бросали нас!


(продолжение следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 130857 от 25.11.2017

2 | 3 | 1002 | 29.03.2024. 14:17:45

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман", "Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []


VII опч 

Жестокий деспод зажигает




За опч - спасибо.

Маяковский звёзды зажигал-таки...

Т.И.