Баллада о человеке без всего

Человек без всего и красавица без одежды,

в голой комнате, лёжа на голом полу, хохочут

(на своём языке герметичном автор, наверно, хочет

рассказать что-то личное, да вы не поймёте, невежды),

человек без надежды, будущего и цели

счастлив этой минутой близости с человеком,

словно что-то в чужом и таком совершенном теле

может стать на бессмысленные вопросы ответом.

Непонятной метафорой на стене чучело рыбы,

как живое, но дохлое, персонаж говорит: здоро́во

(недовольные зрители, конечно, давно ушли бы,

кабы не это самое, повторяемое снова и снова),

непонятными символами облака на обоях слоновьи,

режиссёр что-то хочет сказать, да кому интересно,

будто зрителю нужно что-то, кроме сцены с любовью,

он не ищет духовных глубин в оболочке телесной.

Человек-неудачник к потерям давно привычный,

принимает всё в этой жизни, как чрезвычайную тайну,

обнимаясь с прекрасной и незаслуженной добычей,

понимает, что в этом кино оказался случайно,

ни в каком другом она бы с ним не смотрелась

(все давно бы смотались, когда б не её изгибы),

он чего-то несёт и она смеётся, такая прелесть,

каждый зритель ревнует её к неприятному этому типу.

Оператор трясущимися руками, видать, с похмелья

трансфокатором наезжает на тело всё ближе, ближе,

("человек и красавица" прочитали бы зрители на афише,

если б только афиша существовала на самом деле),

выше облака на стене, выше облака в небе,

взявшись за руки, летят на манер Шагала,

сценаристка стакан со скотчем швыряет в гневе,

написала такую херню, жутко тогда зашибала.

Если рыба висит на стене, то в последнем акте

у героя нет выхода, как застрелиться из рыбы,

(впрочем, акта ни одного режиссёр не надыбал,

и конечно, поэтому провалилось кино в прокате),

если б зрители раньше времени не ушли бы,

то увидели бы, с объяснимым вполне раздраженьем,

вот сидит человек, как дурак, потирая ушибы,

будто с неба свалился, с таким на лице выраженьем.