Римские элегии 16, 17, И.В.фон Гёте

Римские элегии

16

Свет зажигай-ка, парень! – „Так ведь светло! Вам бы лучше

Ставни не закрывать! Масло Вы тратите зря!

Спряталось за домами, не за горою же, солнце!
Добрых ещё полчасика до повечерия нам!» -

Прочь, горемычный! И слушайся! Милую ожидаю.

Лампа, ночная посланница, утешь ты пока меня!

 

Римские элегии

17

Две ядовитых змеи, поруганных в песне поэта,
Мир поминает их в ужасе тысячи лет уже,

Гидра из Лерны тебя и тебя вот, Питон! И всё же

Действующим богам стали опорою вы.

Больше огнём не палите ни лес, ни стада, ни земли,

Ни золотые посевы; не пышите больше злом.

Всё же какой из богов чудище вновь засылает,

В гневе враждебном брызжет его ядовитой слюной?

След его скользкий всюду, даже в любимом садочке

Подстерегает влюблённых этот коварный червь.

Здравствуй, дракон вечерний, ты защитил отважно

Яблоко золотое, смело сберёг апанаж!
Этот же вот – не заступник, там, где он проползает,

Нет ни садов, ни фруктов, что надо бы охранять.

Скрючится тихо в кусточке, родники запоганит,
Свежие росы Амура злобно в яд превратит.

О! Как счастлив был ты, Лукреций! Ты мог отречься,
Плоть принимая любую, вовсе от всякой любви.
Ты был блажен, Проперций! Водил тебе раб твой верный

Шлюх Авентина снизу, из рощи тарпейской скалы.
Если тебя Артемида в объятиях тех пугала,

Хоть и считала неверным, но думала, что здоров.

Кто же теперь осторожен, если верность достала!

Держит тех озабоченность, если не держит любовь.

Но и тогда, кто знает! Рискована всякая радость,

Голову бабе в колени спокойно нигде не кладут.

Брак не надёжен больше, надёжности нет в разводе;

Друг, супруга, супруг – ранят кого-то всегда.

О! Золотое время! Там Юпитер ещё, с Олимпа,

То направлялся к Семеле, то Каллистò поджидал.
Сам создавал пороги того священного храма

И символически – явно – сам же переступал.

Как бушевала Юнона, если в любовном споре

Против неё благоверный оружие применял.
Всё ж не такие мы, язычники мы, одиноки,

Всё ещё над землёй известного бога полёт,

Спешный и деловитый, отдайте ему почёт!
Лекарю - богу Гермесу, его ниспослал нам Зевс.

Если же храм Отца в прах превратится, в колоннах

Вряд ли найдётся место для роскоши той былой,

Будет тогда стоять храм Сына его и веками,

Вечно просителей будет на благодарных менять.

Лишь об одном умоляю, Грации, к вам обращаюсь

С этой горячей просьбой, любящим сердцем прошу:
Садик мой защищайте всегда от всего дурного,
Пусть благосклонно Амур руку протянет мне.
О! Предлагайте вы, как только я шельме доверюсь,

Без забот и без страха, безопасную радость услад.

***

Römische Elegien

16

Zünde mir Licht an, Knabe! – „Noch ist es hell. Ihr verzehret

  Öl und Docht nur umsonst. Schließet die Läden doch nicht!

Hinter die Häuser entwich, nicht hinter den Berg, uns die Sonne!

  Ein halb Stündchen noch währts bis zum Geläute der Nacht!“ –

Unglückseliger! Geh und gehorch! Mein Mädchen erwart ich.

  Tröste mich, Lämpchen, indes, lieblicher Bote der Nacht!

 

Römische Elegien 17

Zwei gefährliche Schlangen, vom Chore der Dichter gescholten,

  Grausend nennt sie die Welt Jahre die tasende schon,

Python, dich, und dich, Lernäischer Drache! Doch seid ihr

  Durch die rüstige Hand tätiger Götter gefällt.

Ihr zerstöret nicht mehr mit feurigem Atem und Geifer

  Herde, Wiesen und Wald, goldene Saaten nicht mehr.

Doch welch ein feindlicher Gott hat uns im Zorne die neue

  Ungeheure Geburt giftigen Schlammes gesandt?

Überall schleicht er sich ein, und in den lieblichsten Gärtchen

  Lauert tückisch der Wurm, packt den Genießenden an.

Sei mir, hesperischer Drache, gegrüßt, du zeigtest dich mutig,

  Du verteidigtest kühn goldener Äpfel Besitz!

Aber dieser verteidiget nichts — und wo er sich findet,

  Sind die Gärten, die Frucht keiner Verteidigung wert.

Heimlich krümmet er sich im Busche, besudelt die Quellen,

  Geifert, wandelt in Gift Amors belebenden Tau.

O! wie glücklich warst du, Lucrez! du konntest der Liebe

  Ganz entsagen und dich jeglichem Körper vertraun.

Selig warst du, Properz! dir holte der Sklave die Dirnen

  Vom Aventinus herab, aus dem Tarpeischen Hain.

Und wenn Cythia dich aus jenen Umarmungen schreckte,

  Untreu fand sie dich zwar; aber sie fand dich gesund.

Jetzt wer hütet sich nicht, langweilige Treue zu brechen!

  Wen die Liebe nicht hält, hält die Besorglichkeit auf.

Und auch da, wer weiß! gewagt ist jegliche Freude,

  Nirgend legt man das Haupt ruhig dem Weib in der Schoß.

Sicher ist nicht das Ehbett mehr, nicht sicher der Ehbruch;

  Gatte, Gattin und Freund, eins ist im andern verletzt.

O! der goldenen Zeit! da Jupiter noch, vom Olympus,

  Sich zu Semele bald, bald zu Kallisto begab.

Ihm lag selber daran, die Scwelle des heiligen Tempels

  Rein zu finden, den er liebend und mächtig betrat.

O! wie hätte Juno getobt, wenn im Streite der Liebe

  Gegen sie der Gemahl giftige Waffen gekehrt.

Doch wir sind nicht so ganz, wir alte Heiden, verlassen,

  Immer schwebet ein Gott über der Erde noch hin,

Eilig und geschäftig, ihr kennt ihn alle, verehrt ihn!

  Ihn den Boten des Zeus, Hermes, den heilenden Gott.

Fielen des Vaters Tempel zu Grund, bezeichnen die Säulen

  Paarweis kaum noch den Platz alter verehrender Pracht,

Wird des Sohnes Tempel doch stehn und ewige Zeiten

  Wechselt der Bittende stets dort mit dem Dankenden ab.

Eins nur fleh ich im stillen, an euch ihr Grazien wend ich

  Dieses heiße Gebet tief aus dem Busen herauf:

Schützet immer mein kleines, mein artiges Gärtchen, entfernet

  Jegliches Übel von mir; reichet mir Amor die Hand,

O! so gebet mir stets, sobald ich dem Schelmen vertraue,

  Ohne Sorgen und Furcht, ohne Gefahr den Genuß.

Бройер Галина, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1709 № 128009 от 19.06.2017

0 | 6 | 1617 | 16.04.2024. 19:35:06

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []