Нико Самадашвили. Последние христиане (Бетания)

Дата: 02-06-2017 | 22:28:43

Нико Самадашвили

 

Последние христиане (Бетания)

 

Исход

 

Склоны А́лгети заскорузлые;

просеки, на паршу похожие;

горы в дыму цветного кружева;

стадо овец вблизи подножия.

 

Скалы всосали слизь овражную,

лёгким стало дышать свободнее,

вскрылась земля — и церковь с башнею

словно исторгла преисподняя.

 

Мы спустились — стоит Бетания

к нам спиной, за лесными кронами.

Видит Бог — грехам непричастные, —

мы и к ограде не притронулись.

 

В речке бурливой мы увидели

слёзы ребенка в час заклания

и пошли от этой обители

почему-то в скорбном молчании.

 

Виде́ние

 

Здесь стоит поселянин на пашне,

встретив неделю с первой пташкою.

Вижу я, как пощечину Лаше

Джелал ад-Дин дает с оттяжкою.

 

Здесь и царица сердце открыла,

кудри украсив лентой ша́ири;

здесь копытами вырыл могилу

сельский табун — мёртвому пастырю.

 

Кожу на храме разъело время,

и снаружи видны светильники.

Шесть грузин, поистративших веру,

здесь взялись утешать Спасителя.

 

Мольба

 

В жертву меня принесла б ты, мама:

я наклонюсь — ты ударь получше.

Может, оплачет меня у храма.

капля холодная черной тучи.

 

Маме сказали б спасибо ветры,

Бог, меня спутав с церковной мышью,

кровь мою, словно вино, в квеври,

влил бы, закупорив глиной крышку.

 

Поле молитвы

 

Пламя свечи падает на́ стену:

видно — ублюдок святым не нужен.

Что же теперь с про́клятым станется,

если дорогу размоют лужи?

 

Ствол самшита сожжен крапивою,

странник в скульптуре стоит понуро,

в лоне храма сидит, поскрипывая,

некий зодчий без архитектуры.

 

Нищий, словно паук таинственный, —

адская грязь, гнилые скрижали, —

ставший не сказкой и не истиной,

стало быть, птицы его склевали.

 

Предание

 

Падали ниц язычники даже

в День Святого Георгия вроде,

но, смотря на распятие наше,

нас и клеймили: дескать, уроды!

 

Звонница мрачной стояла вечно,

сор с колоколов слетал исправно.

Светицховели нес на заплечье

влитую в серый кувшин Арагви.

 

Кости усопших в лужах гробницы

гнили, подобно срубленным веткам,

чуть в стороне ютилась мякинница,

тёрн кое-где и можжевельник.

 

Возвращение

 

Чуть видна тропка по-над холмами,

чувство погасло, душа экстаза;

издали выл, разъярен образами,

бешеный волк ущелья Варази.

 

Тягостно в сердце плодить лукавство,

всех чаровать несносным зеваньем.

Храм покидали, не вздумав каяться,

мы — последние христиане.

 

1-3 апреля 2017


Примечания. Бетания (от арам. Бейт-Аниа — Вифания) — сохранившийся православный монастырь 12 века в 16 км от Тбилиси (Грузия). А́лгети — река в южной части Грузии, приток Куры. Лаша — Георгий IV Лаша (1191-1223) — царь Грузии (1213-1223) из династии Багратионов, сын царицы Тамары и Давида Сослани. В переводе с абхазского «Лаша» означает «светоч», «светлый». Джалал ад-Дин — либо Ала ад-Дин Мухаммед II (1169-1220) — шах Хорезма в 1200-1220 гг.; либо его сын — Джелал ад-Дин Манкбурны или Джелал ад-Дин Менгуберди (1199-1231) — последний хорезмшах (с 1220 года). На какой исторический эпизод, связанный с пощечиной, указывает Н.Самадашвили, установить не удалось. Ша́ири (шаи́ри) — форма классического стиха в грузинской поэзии. Этим стихом написан «Витязь в тигровой шкуре» Ш.Руставели. Квеври — глиняные врытые в землю сосуды, в которых делалось и хранилось вино. Светицховели — православный храм 11 века в Мцхете (Грузия). Мякинница — сарай для мелкого корма, соломы и обмолотков.




უკანასკნელი ქრისტიანები (1905 — 1963)

 

გამგზავრება

 

გავხედე ალგეთს, ბოკრო ფერდობებს,

ქეცათ შეჰყროდათ გაჭრილი ახო,

მთები ხრჩოლავდნენ ნაირ ფერებით

და ხან ცხვრის ფარა კვერცხლბეკის ახლო.

 

ლორწო ფლატეებს სწოვდნენ კლდეები,

ფილტვებს ფურჩქნიდა სუნთქვის ყუათი.

მიწა გაირღვა, თითქოს ქვესკნელმა

ამოსროლა ტაძრის გუმბათი.

 

დავეშვით ქვევით და ბეთანიამ

ზურგი გვაქცია, ტყეს შეეფარა!

ცოდო არ გვქონდა, იცოდეს ღმერთმა,

ღობის სიწმინდეც რომ შეგვებღალა.

 

ხევში მდინარე შემოგვეფეთა —

შეწირულ ბავშვთა ცრემლები იყო,

ჩვენ მივდიოდით აღმართზე ერთად,

რატომღაც ჩუმად, რაღაც უიღბლოდ...

 

ხილვა

 

აქ დანდობილა გლეხი სახრეზე,

აქ შესწრებია ორშაბათ დილას.

ახლაც კი ვამჩნევ ლაშას სახეზე —

ჯალალედინის შემოკრულ სილას.

 

აქ გაუხსნია გული დედოფალს,

თმაში ჩაუწნავს ბაფთის შაირი,

აქ თავის თითით ითხრიდა საფლავს

მწყემსდაღუპული სოფლის ნახირი.

 

ჟამს ტაძრის კანი ისე დაუხრავს,

რომ გარეთ ჟონავს ჭრაქის ნათელი.

ძლივს ვამშვიდებდით შემკრთალ მაცხოვარს

რჯულ დაწყვეტილი ექვსი ქართველი.

 

ვედრება

 

აქ შეგეწირე ნეტავი, დედავ,

თავი დამედო და დაგეკალი,

ალბათ ოდესმე წესს ამიგებდა

შავი ღრუბლების ცივი წინწკალი.

 

რომ ეთქვათ ქარებს — მადლი დედაშენს!..

თან ღმერთს შესჭროდა საყდრების გლახა,

რომ ჩემი სისხლი, როგორც ზედაშე,

ქვევრში ჩაგესხა, დაგეტალახა.

 

ლოცვის ანეული

 

კედელზე სანთლის შუქი იჭრება,

ჩანს, წმინდანებმა როდი მიგვიღეს,

რა გვეშველება წყეულ ნაბიჭვრებს,

თუ გზაც ავდრებმა გადაგვიტიხრეს.

 

დაუსუსხია ბზის ბუჩქი ჭინჭარს,

ქანდაკება დგას აღთქმული მგზავრის.

ტაძრის ფუტურო ქერქში ჭრიჭინებს

ვიღაც უძეგლო ხუროთმოძღვარი.

 

მათხოვარი ზის, როგორც ობობა —

მყრალ ჯოჯოხეთის მოხდილი პკეა,

არც ზღაპარია, აღარც მოთხრობა,

ის თითქოს ჩიტებს აუკენკიათ.

 

თქმულება

 

აქ წრმართებიც მუხლებს იყრიდნენ,

როგორც ამბობენ — დიდ გიორგობას,

თურმე ამ ჯვარცმას რომ უყურებდნენ,

გვჭორავდნენ: «ხედავთ კაცობრიობას?!»

 

სამრეკლო იდგა მუდამ პირქუშად,

თუ დარეკავდი — გაყრიდა ნაგავს,

სვეტიცხოველი ზურგით ზიდავდა

თუნგში ჩამოსხმულ ქოთქოთა არაგვს.

 

აკლდამის ჭოჭში დახოცილთ ძვლები

ეყარა, როგორც მოჭრილი ფიჩხი.

გაღმა ბუდობდა ძველი საბძელი

და ალაგ - ალაგ ღვია და კვრინჩხი.

 

გამობრუნება

 

გზა ჩანდა ოდნავ, ხან ბექობს ზევით

ქრებოდა განცდა — გზნების მომგვრელი,

უკან ყმუოდა — ხატის მიზეზით —

სახადშეყრილი ვარაზის მგელი.

 

ძნელია მუდამ გულდაძმარება,

კაცის შელოცვა ტლანქი მთქნარებით.

უსინანულოდ ვტოვებდით ტაძარს

უკანასკნელი ქრისტიანები.




Юрий Лифшиц, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1238 № 127704 от 02.06.2017

0 | 0 | 1152 | 20.04.2024. 01:10:00

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Комментариев пока нет. Приглашаем Вас прокомментировать публикацию.