Римские элегии 8, И.В.фон Гёте

Римские элегии
8
„Можешь меня, о жестокий, словом таким опечалить?
Горькие речи, грубые у любящих ваших мужчин?
Если народ обвиняет, должно терпеть! Но разве

В чём-то я виновата? Ах, всё же! Грешна я с тобой!
Эти платья, они – завидущей соседке улика
В том, что больше одна по супругу не плачет вдова.

Думал ли обо мне, когда ты при свете лунном

Часто ко мне захаживал в тёмном своём сюртуке?

Будто духовник, волос кружком – то не твоя ли шутка?

Ну, хорошо – стать захотелось прелатом, так будь!

В курии римской, ты вряд ли поверишь, всё же клянусь я,
Что ни один капеллан в объятьях моих не бывал.
Жаль, что бедна! И молода, и ловеласам известна:
Вот Фальконьери, к примеру, часто глазел на меня,

Да и сводник Альбани важные слал мне записки,

То к Четырём Фонтанам, то в Остию зазывал.
Кто же там был непришедшим? Лишь одна сеньорита.
Красный чулок, фиолетовый, ненавидела я всегда,
Так как отец говаривал: „Барышни, напоследок

Будете вы обмануты“, хоть проще думала мать.
Прав был отец, обманута!  И ты лишь для виду злишься,

Только о том и думаешь, как от меня сбежать.

Прочь! Недостойны вы женщин! Также, как мы под сердцем
Носим детей своих, и преданность – в нашей груди.
Вы же, мужчины, вы, бравируя страстью и силой,

Ветренны и безрассудны также в объятьях любви!“

Молвила так любимая, малютку взяла со стула,

Крепко к груди прижала и хлынули слёзы из глаз.

И как же мне было стыдно, что сплетням я злым поверил,

Этот святейший образ позволил я осквернить!

Только на миг ослабнет пламя огня, задымится,

Если плеснуть водою на раскалённый очаг.

Всё же огонь разгонит быстро завесу дыма,

Ярким, могучим и новым пламенем вверх взметнув.

Römische Elegien

8

„Kannst du, o Grausamer, mich mit solchen Worten betrüben?

  Reden so bitter und hart liebende Männer bei euch?

Wenn das Volk mich verklagt, ich muß es dulden! und bin ich

  Etwa nicht schuldig? Doch ach! Schuldig nur bin ich mit dir!

Diese Kleider, sie sind der neidischen Nachbarin Zeugen,

  Daß die Witwe nicht mehr einsam den Gatten beweint.

Bist du ohne Bedacht nicht oft bei Mondschein gekommen,

  Grau, im dunklen Surtout, hinten gerundet das Haar?

Hast du dir scherzend nicht selbst die geistliche Maske gewählet?

  Soll's ein Prälate denn sein – gut, der Prälate bist du!

In dem geistlichen Rom, kaum scheint es zu Glaubens, doch schwör ich:

  Nie hat ein Geistlicher sich meiner Umarmung gefreut.

Arm bin ich, leider! und jung, und wohlbekannt den Verführern:

  Falconieri hat mir oft in die Augen gegafft,

Und ein Kuppler Albanis mich mit gewichtigen Zetteln

  Bald nach Ostia, bald nach den vier Brunnen gelockt.

Aber wer nicht kam, war das Mädchen. So hab ich von Herzen

  Rotstrumpf immer gehaßt und Violettstrumpf dazu.

Denn „ihr Mädchen bleibt am Ende doch die Betrognen“

  Sagte der Vater, wenn auch leichter die Mutter es nahm.

Und so bin ich denn auch am Ende betrogen! Du zürnest

  Nur zum Scheine mit mir, weil du zu fliehen gedenkst.

Geh! Ihr seid der Frauen nicht wert! Wir tragen die Kinder

  Unter dem Herzen, und so tragen die Treue wir auch;

Aber ihr Männer, ihr schüttet mit eurer Kraft und Begierde

  Auch die Liebe zugleich in den Umarmungen aus!“

Also sprach die Geliebte und nahm den Kleinen vom Stuhle,

  Drückt ihn küssend ans Herz, Tränen entquollen dem Blick.

Und wie saß ich beschämt, daß Reden feindlicher Menschen

  Dieses liebliche Bild mir zu beflecken vermocht!

 

Dunkel brennt das Feuer nur augenblicklich und dampfet,

  Wenn das Wasser die Glut stürzend und jählings verhüllt;

Aber sie reinigt sich schnell, verjagt die trübenden Dämpfe,

  Neuer und mächtiger dringt leuchtende Flamme hinauf.

Бройер Галина, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1709 № 127415 от 18.05.2017

1 | 0 | 1087 | 18.04.2024. 22:12:37

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []