Лалла Рук Гл I Пророк (08) (Т.МУР)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e010

http://https//ebooks.adelaide.edu.au/m/moore/thomas/lalla-rookh/part1.html


(продолжение)  

 

CLXXX

 

  Кто в час триумфа по-солдатски прямо

  Блистательному рыцарю Ислама

  Не позавидовал? Посол Небес,

  Он нёс доспехи и оружье Аллы,

  И пылкий вызывало интерес

  Героя имя. Музыкой металла

  Оно звенело в тысячах сердец,

  Как радостный, восторженный ответ

  На гимн Небес, звучавший вкруг планет.

 

  CLXXXI

 

  Но горе шло за ним по жизни следом,

  Вкус радости побед ему неведом.

  В душе Азима - мертвенная мгла,

  В ней луч, как в Мёртвом море, растворится,

  И как бы ни была заря светла,

  Ей в глубину вовеки не пробиться.

  И весь заряд душевного тепла

  В объятьях хладных незаживших ран

  Застыл, как замороженный фонтан.

 

  CLXXXII

 

  Как памятник той нестерпимой боли,

  Что он пронёс сквозь волю и неволю

  С одним желанием - жестоко мстить

  Тому, кто был единственной причиной

  Несметных бед, кому не мог простить

  Своей любви печальные руины,

  Своих скитаний, нежеланья жить...

  Моканна - мрачный Гений, лжепророк,

  Молись! Грядёт немилосердный рок!

 

  CLXXXIII

 

  Расчетливо, по-воински привычно,  

  Он, как пернатый, дерзкий, ловчий хищник,

  С небес сорвавшись пламенной звездой,

  Без колебания, в пучину боя

  Швырнул себя. Он жертвовал собой

  Не славы для. Не лаврами героя

  Был одержим. А думою одной,

  Одной мечтою - только бы успеть

  Мир уберечь пред тем, как догореть.

 

  CLXXXIV

 

  Лишь горстка дерзких воинов Моканны,

  Неся потери, презирая раны,

  Но не смешав порядок боевой,

  Врагу трусливо спин не показала,

  Ожесточенно продолжая бой,

  Она к вратам Некшеба [ 52 ] отступала.

  И Белый флаг над гордой головой

  Стал знаком отреченья и мольбы,

  А не священным фетишем борьбы.

 

  [ 52 ] – город в Трансоксиане.

 

***

  CLXXXV

 

  Гарем в походе был ему обузой,

  Но лжепророк не мог порвать союза

  С одною только Жрицей - с Зеликой.

  Она была при нем. Но не любовью

  Он был прикован к ней, не красотой,

  А страшной клятвой, про́литою кровью

  И мрачной Люциферовой звездой,

  Одной-единственной из всех светил,

  Которой он колена преклонил.

 

  CLXXXVI

 

  Он лгал себе - не Жрицею, а Жертвой

  Избрал он Зелику. Страшнее смерти

  Был жребий девы. Дьявола строка

  Уродовала чистую страницу

  В скрижалях осуждения греха.

  Покуда продолжало сердце биться,

  Его немилосердная рука

  Сжимала душу, взятую в полон,

  Он - Гений зла! Он - демон-игемон!

 

  CLXXXVII

 

  Ему обман, коварство, грязь и гадость

  Дарили омерзительную радость,

  И жертвоприношения, маня

  Неистребимой тягой к своевластью,

  Лишь добавляли адова огня

  Его глазам. Он упивался счастьем,

  При виде тех, кто гибли, вопия

  И корчась в муках, в жертвенном огне,

  В развязанной тщеславием войне.

 

  CLXXXVIII

 

  Разгромленный в решающем сраженьи,

  Не признавал Моканна пораженья.

  Взгляд погрузив во мрак ночных полей,

  С высоких стен Некшебских бастионов,

  Он ясно видел сполохи огней

  Костров. Он чуял поступь легионов.

  Так гром и молнии в сезон дождей

  Грозят бедой. Но лжепророк готов

  Сразиться с мириадами врагов!

 

  CLXXXIX

 

  «О! Ангел Тьмы, завистливый и низкий,

  Могущество короны Ассирийской,

  Развеяв взмахом чёрного крыла,   [ 53 ]

  Ты в ад низверг, где власть твоя безмерна,

  Куда стезя порока привела

  Халифа и Раба, что так же верно,

  Как то, что породит ночная мгла

  Чудовище. И мой последний бой

  Покажется всем детскою игрой!

 

[ 53 ]- Синаххериб – Царь Ассирийский пал от руки своего старшего сына.(Т.М.)

 

  CXC

 

  Шаги его я слышу за спиною,

  Палач и Жрец! Железною рукою

  Он пошатнувшийся присвоит трон,

  И, отвратительной лучась улыбкой,

  Из вас мучительный, ужасный стон

  Он вырвет страшной, изощрённой пыткой,

  Под вой рабов, спешащих на поклон.

  Но даже в гроб ступив одной ногой,

  Я радуюсь, заслышав этот вой!»

 

  CXCI

 

  Но славы и позора очевидцы,

  Всё ж продолжали на него молиться.

  Числом, чем меньше, тем они верней.

  В последний бой, в последней вспышке гнева,

  Они седлали боевых коней,

  Но, вдруг, слова далёкого напева,

  Пришедшего из тьмы ночных полей,

  Заворожили их и дикий пыл

  Сей зов в ночи заметно охладил:

 

  CXCII

 

 «О! Братья, ратоборцы правой Веры,

Я - вестник Неба, той высокой сферы,

Где звёзды не купаются в крови,

Где тьма не укрывает злобной тенью

Жемчужину Земли - юдоль любви,

Пред ней все звёзды блёкнут во мгновенье,

Так меркнет блеск Короны Герашида

В сияньи глаз мудрейшего Али,  [ 55 ]

Так тает ночь - посланница Маридов -[ 56 ]

В лучах рассветных утренней зари.

Возрадуйтесь, година лихолетья

В потоке бурном мрачных волн судьбы,

Уж канула. Счастливое известье

Победы вашей праведной борьбы

Начертано восторженно и прямо

В скрижалях подвигов на Небесах,

Повержен враг, и скипетр Ислама

Надёжно в ваших сохранён руках.

В сей Лунный час - явленье воли Неба -

Шлёт знаменье Святой родник [ 57 ] Некшеба»

 

[ 55 ] - Корона Герашида – символ власти шахиншаха Порвиза (Хосрова II). Али – имеется ввиду один из сподвижников (апостолов) Пророка, который, якобы, записывал суры Корана со слов Мухаммеда. Али обладал незаурядным умом и выразительным взглядом. В одной из песен во славу Али есть слова: « Корона Герашида меркнет перед сиянием, исходящим из под  плюмажа твоего тюрбана…». Когда персияне хотят в превосходной форме выразить своё отношение к чему-то прекрасному, они говорят: «Это глаза Али». (Т.М.)

[ 56 ] -   Мариды — бесплотные и бесполые духи. Предстают в виде летучего эфирного вещества или в виде белых людей с белыми бородами, в белой одежде, а изо рта и ноздрей у них выходит огонь. Часто к маридам обращаются за помощью с просьбой о помощи в обретении коварства на пути достижения целей. По преданию, мариды были прокляты и изгнаны из Рая. Но впоследствии перехитрили стихии Земли, покинули Мир Теней и вновь поселились в Царстве Света.(Т.И.)

[ 57 ] – В Некшебе имеется термальный источник, почитаемый мусульманами как Святой.(Т.М.)

 

  CXCIII

 

  Внезапно всё вокруг преобразилось,

  Как будто ночь зарёю разродилась,

  Святой источник яркий сноп огня

  Изверг во тьму ночного поднебесья,

  Палитрой яркой солнечного дня

  Украсив город и окрест все веси,

  Развеял тьму и, взоры всех пленя,

  Внушал слепцам - у Веры сто дорог,

  Но Вера-то – одна. Един и Бог!

 

  CXCIV

 

  Для всех, язычников и правоверных,

  Как символ очищения от скверны,

  Раскрасившая небо борозда

  Явила Чудо. В ней и Знак Пророка,

  И пламенем объятая Звезда -

  Божественные символы Востока,

  Взывали к миру. Раз и навсегда.

  В бессильной злобе только лжепророк

  Смириться с поражением не мог.

 

  CXCV

 

  И чувствуя в глазах бойцов измену,

  Предпочитая смерть позору плена,

  Моканна, выхватив из ножен меч,

  Воззвал:  «К победе!». Во мгновенье ока

  Врата Некшеба, будто дали течь,

  И в них, подобно горному потоку,

  Чтоб победить иль прахом в землю лечь,

  Рванулись все, кто мог ещё держать

  В руках копьё иль сабли рукоять.

 

  CXCVI

 

  То был бросок на гибель обречённых,

  Крошивших  мусульман, заворожённых

  Небесным Знаком. И злодей достиг

  Шатра халифа. Показалось, снова

  Сравнялись шансы, но предсмертный крик

  Стоявшего в дозоре часового,

  Поставил войско на ноги и вмиг,

  Как растревоженный пчелиный рой,

  Сыны Ислама ринулись на бой.

 

  CXCVII

 

  Бивак вскипел. От забытья очнулся,

  И дерзкий рейд Моканны захлебнулся.

  Грудь - в грудь. Глаза - в глаза. Клинок - в клинок.

  Симфония победы зазвучала,

  Но это был ещё не эпилог.

  Подобно молнии, сквозь саван покрывала

  Средь тех, кто под собой не чуя ног,

  Спасался бегством, яростно сверкал

  В улыбке хищной дьявольский оскал!

 

  CXCVIII

 

  Нет, не триумф был для Моканны важен,

  Разгромом не был он обескуражен,

  Его одна, как встарь, душила страсть -

  Он, поле боя устелив телами,

  Внушал живым, что лучше навзничь пасть,

  Чем на колени пасть перед врагами.

  Он укреплял свою над войском власть.

  Фанатики! Ответьте, почему

  Вы, как и прежде, верили ему?

 

  CXCIX

 

  Однажды и ребёнок понимает -

  На радуге небесной не играют!

  Алхимик отрекается, устав

  Варить в горниле золото из ртути,

  Но Вера, даже в миф, но всё же став,

  Пусть ложной, но усвоенною сутью,

  Имеет свой, неколебимый нрав.

  Владел Моканна хваткою ловца,

  Которой Эблис связывал сердца!

 

  CC

 

  Одна лишь только Зелика и знала,

  Что скрыто за завесой покрывала -

  Коварный заговор вселенской лжи

  Сплетённый властолюбцем, лжепророком,

  На гибель человеческой души.

  А разум ненадолго, ненароком,

  Как в огненной пустыне миражи,

  Взрывал в ней непокорности вулкан,

  И умолкал, как древний истукан.

 

  CCI

 

  Моканна только в ней искал спасенье.

  В Наряд венчальный, бусы, украшенья

  Её он, как и в Мерве, облачил.

  И пред толпой, как жертвоприношенье,

  Невеста, чей жених - свирепый Нил,

  Она предстала (страшное мгновенье),

  Ей разум вновь с безумством изменил,

  А изувер, уже не веря сам,

  Внушал своим доверчивым рабам:

 

  CCII

 

  «Вы отдадите Жрицу на закланье

  Тем демонам, чьё злое заклинанье

  Владеет ею? Адову печать,

  Которая чело ей омрачает,

  С неё лишь ваша Вера может снять!»

  ...Истошный вопль, ей горло раздирая,

  Взметнулся к небу. Но истолковать

  Лукавый изверг крик сей поспешил,

  Как глас Небес, сошедший со светил...

 

  CCIII

 

  О! Это было тщетное коварство,

  От голода - всего одно лекарство,

  Голодный собирал по колоску

  Всё то, что взмахом сабля разметала,

  И хлебу - даже малому куску -

  Он верил больше. Вера покидала

  Бойцов Моканны. В поле, на скаку,

  Отряд тартарских горцев гарцевал,

  Но не атаковал, а выжидал...

 


 

(окончание следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 127103 от 30.04.2017

0 | 3 | 1231 | 28.03.2024. 20:42:47

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Замечательно. Нескромный вопрос, Вы планируете издать эту поэму, или только на сайте размещаете:))?

Александр, задача, которую я себе ставил, когда приступал к работе - довести русскоязычную версию до конца. Всё-таки объём текста не малый. Хорасанский пророк это только первая глава повествования. Вторая и четвертая главы поменьше и вчерне готовы. А вот третья - "Обожатели огня", пока только в подстрочнике. Поживем - увидим. Если кому-то из издателей представит интерес, я возражать не буду. А если нет - я буду доволен и тем, что соберу какое-то количество читателей на ПРу.

Т.И.

Что же , будем ждать окончания такой мощной работы!