Возвращение к скрижалям 11.Маргарита. 12.Чеканные строки.

11.Маргарита

11-й венок короны сонетов из книги "Гирлянда"

Omnia vincit amor (лат.)
Любовь побеждает все. (Вергилий)


1

Вереницу магических литер
изучаю, вникая в контекст.
В форме знаков - улыбка и жест,
либо мушка на свежей ланите.

Всплески пульса пробьются сквозь свитер.
Не слыхал, разработан ли тест
для минутных капризов невест.
Как сумеете, так и поймите.

Не сравнится цветная палитра,
ветерок, многострунная цитра
с прихотливой девичьей душой.

Разобраться — немалая хитрость,
а загадки сплошной чередой.
Сложный код. Симфонический строй.


2

Сложный код. Симфонический строй.
Долгий поиск, а встречи случайны:
в каждой отблеск святого дизайна
и образчик царицы земной.

Повстречаю, а следом за мной
поспешают ревнивые майны
и бранят за вторжения в тайны,
понуждают пройти стороной.

Загляжусь — засмеют. На остуду -
фырк и смех, шепотки, пересуды.
Легкокрылый разбуженный рой.

И досадно, а плакать не буду.
Лишь кантаты в честь гвардии той
выпевают рожок и гобой.


3

Выпевают рожок и гобой
серенады для юных созданий.
Все - как звёздочки в сером тумане,
наше счастье и наш непокой.

Я без них изнываю тоской
в бесприютном пустом океане,
беспокоен в степном караване,
одиноко грущу в мастерской.

Слух уловит, а сердце поймёт
направленье девичьих забот
в череде повседневных событий.

И не нужен лингвист-полиглот.
Их обмолвки в пылу чаепитий
примечает чудак-сочинитель.


4

Примечает чудак-сочинитель
и восславит, всерьёз и смеясь,
постоянную сложную связь
двух порывов в любой Аэлите.

В каждой рядом мольба о защите
и готовность и бархат и бязь
заменить на ремень-перевязь -
и является дева-воитель.

В боевой амазонке слились
грациозная серна и рысь.
Лишь попробуйте, пренебрегите!

Нет! Сдавайся, служи и дивись
Маше, Любе, Ларисе, Челите…
Я ж романсы певал Маргарите.


5

Я ж романсы певал Маргарите,
снаряжал свой лирический барк!
Та мне виделась Жанною д'Арк,
то под стать молодой Афродите,

а порой Ариадной на Крите.
Рядом с ней, непонятной как кварк,
расстилался магический парк,
где цвела будто в ангельской свите..

Честь и слава былой королеве,
возрождённой пленительной Еве,
чудной фее, наяде морской,

Ей писал из столиц и кочевий,
забираясь на пик и в забой,
под её богоданной звездой.


6

Под её богоданной звездой -
то ли горькою, то ли суровой -
был избраннице этой дарован
обожжённый огнём горновой,

работяга с солдатской судьбой.
Но какой-то красавчик рисковый
подлетел удалым птицеловом,
а потом перебрался к другой.

Позабылись все тропки-дорожки.
Облетели цветы и серёжки,
а остались лишь стужа и зной.

Вместо цельного счастья — окрошка.
Хоть молчи, хоть кричи или пой.
Был отвержен и сжился с бедой.


7

Был отвержен и сжился с бедой:
не мирился с любою изменой.
Успокаивал сердце вербеной
и замкнул на железный пробой.

Стал, как прочие, в воинский строй
убежал из девичьего плена.
Вдалеке позабылись сирены.
Охи-вздохи прошли стороной.

И полжизни почти не саднит
от оскомины первых обид
(в давний год при генсеке Никите).

Под рукой неказистый на вид
самоизданный песенный сбитень.
Все подробности - в спетой сюите.


8

Все подробности - в спетой сюите.
Неустанный творец кантилен,
я подался в обдуманный плен
и вращаюсь в семейной орбите.

Появились незримые нити
на запястьях да ниже колен,
и кручусь, как живой манекен,
преисполненный всяческой прыти.

Между делом плету и плету
зарифмовки длиною в версту
и без нот, а зернистым петитом

воспеваю земную мечту,
вроде птахи над вызревшим житом.
Вот и точка. Страница закрыта.


9

Вот и точка. Страница закрыта.
Как осмелюсь - сменю ремесло,
и запрыгает бойко и зло
не перо, а резец из перлита.

Обтешу непочатые плиты,
и на глади возникнут чело
и глаза, а оттуда тепло,
одобрение, помощь, защита…

Будто небо твердит: "Оживи
обаяние первой любви,
славу Флоры, триумф Амфитриты.

Тех восславь, а иных вдохнови!
Пропитайся дыханьем Зенита!
Прочь папирусы. Честь диориту".


10

Прочь папирусы. Честь диориту.
Континент — вековой пьедестал.
За Байкалом из сумрачных скал
колоссальным грибом-паразитом

выпирал истукан знаменитый,
и прожекторный свет рисовал
мощный торс и неровный овал,
хищный профиль рябого джигита.

Вознесённая сумрачным культом,
посмотреть — умереть от инсульта,
беспощадность усатого рта.

Сам Антихрист за дьявольским пультом...
Нужно чистить родные места,
не жалея ни рук, ни хребта.


11

Не жалея ни рук, ни хребта,
исступлённо ломаю твердыню
непомерной и дикой гордыни.
Нестерпимо, что силой взята

не присущая её высота
попираемой прежде и ныне
многократно распятой святыни.
А должна бы царить Красота!

Изо всяких святынь и божеств,
обретавшихся здесь и окрест,
слава Музам и слава Харитам!

Да возносит их трубный оркестр.
Ради них претяжёлою битой
колочу без конца и досыта.


12

Колочу без конца и досыта
тёмной ночью и солнечным днём,
Только искры взлетают снопом.
Скачут крошки и плавится битум.

Подрываю скалу динамитом.
Оглашаю небесный хором.
Перекрывши наземный содом,
пробуждаю и твердь и орбиту.

С основательным пылом и жаром
направляю удар за ударом,
как таран в крепостные врата.

Бью в порыве, упрямом и яром,
будто ядра стучат о борта,
по тупой голове долота.


13

По тупой голове долота
вся прицельная дробь колотушек,
и отдача то громче, то глуше —
угощённая градом верста,

пулемётной стрельбы тра-та-та,
беспрестанное буханье пушек,
разнобой карнавальных хлопушек,
конский топот по арке моста.

Закалённая сталь без пощады
пашет поле гранитной громады,
да не сплошь, выбирает места,

как задумано, точно, где надо,
чтоб родилась сама лепота,
и спешит за чертою черта.


14

И спешит за чертою черта,
и становится ясен творимый
тот единственный образ любимый,
что рельефней и глубже холста,

безошибочно взятый из ста,
из ста тысяч от Лимы до Рима,
мой всесильный и подлинный стимул:
Мудрость, Вера, Надежда, Мечта…

Прежде, нынче, в грядущих веках
все загадки — в любимых глазах.
И ответы. Какие хотите.

Загляните — рассеется страх.
Посмотрите опять и прочтите
вереницу магических литер.


15

Вереницу магических литер,
сложный код, симфонический строй,
выпевают рожок и гобой,
примечает чудак-сочинитель.

Я романсы певал Маргарите
под её богоданной звездой.
Был отвергнут и сжился с бедой.
Все подробности - в спетой сюите.

Вот и точка. Страница закрыта.
Прочь папирусы. Честь диориту!
Не жалею ни рук, ни хребта.

Колочу без конца и досыта
по тупой голове долота,
и спешит за чертою черта.

1999-2000 гг.

12.Чеканные строки


Венки сонетов из книги "Гирлянда"

Корона - 15 сплетённых венков


Ut pictura poesis (лат.)
Поэзия - как живопись (Гораций)


1

И бежит за чертою черта.
Иероглифы, цифры и буквы
растеклись голубикой и клюквой
по раздолью плиты и листа.

Грамотеи от года до ста,
кто сподобится, внучка ли, внук ли
растолкуют беспамятной кукле,
отчего там где Ферт, где Фита.

Кем-то писано, кто-то прочтёт.
Зазубрит или вставит в блокнот?
Или вытравит в гневе и в шоке?

Но не спрячет любой переплёт —
выйдут в мир, прозвучат на уроке —
боевые чеканные строки.


2

Боевые чеканные строки —
энергичный и вольный поток,
переполненный ветром дорог
и упорством дотошного доки.

Нет им воли на льстивом Востоке.
Нет им хода у бойких сорок.
Там иное и в радость, и в прок.
Болтовнёю живут белобоки.

Беззаботная шалая рать
не преминет скорей расклевать
что попало на мелкие клоки.

Те, что думают, мучат тетрадь.
Верят фактам, вникают в намёки.
Добираются до подоплёки.


3

Добираются до подоплёки.
Летописцы исследуют страх,
убивавший людей в Соловках,
в дальнем лагере, в каторжном ГОК'е.

Вот солёные кляксы-потёки
в старых письмах с реки Чай-Юрях,
будто плыли в крови и слезах.
Там замазаны целые блоки.

Безнадёжная мука хотела
прокричать из тугого предела,
а опека была не проста,

прикрывала в деталях и в целом,
какова-такова лепота
достижений в крутые лета.


4

Достижений в крутые лета —
захлебнуться гудкам и бандурам.
Англичане, зулусы и буры
задрались, и пошла суета.

Не хватало лекарств и бинта.
Мир, озлившись, припал к амбразурам,
и тянулись от Рейна к Амуру
обожжённые в войнах места.

Вознося мировую нелепость
поперхнулся пресыщенный эпос.
Флора с фауной ждали щита.

В веке трижды слепом и свирепом
должность светоча не занята.
Нынче чаще услышишь шута.


5

Нанче чаще услышишь шута.
Кверх тормашками, выставя ляжки,
балаганный паяц бесшабашно
провернётся покруче винта.

Как скоромного после поста,
будто ситного после черняшки,
зритель жаждет весёлой компашки,
и Петрушкина совесть чиста.

В приключениях всякой войны
всех шустрее клеврет сатаны,
и горят храбрецы и пророки.

Не увидев в морали цены,
современники (Что им упрёки?)
нынче въявь выставляют пороки.


6

Нынче въявь выставляют пороки,
стало модным форсить крутизной,
незаконно нажитой казной,
«Мерседесом», «Ниссаном», «Чироки».

Порнография дуется в покер
с забалдевшею голубизной.
Похваляется знатной роднёй
молодой хулиганистый рокер.

Разгулялся бесстыжий сезон.
Но на сверку так с давних времён
Карамазовы и Будденброки

преступали моральный закон.
Всем без разницы — клифт или смокинг —
поучения хуже мороки.


7

Поучения хуже мороки
паучишке, привыкшему прясть
безотказную ловчую снасть,
молодому косцу-лежебоке,

прикорнувшему на солнцепёке,
и политику, взявшему власть,
чтобы ловко по-крупному красть,
раздувая широкие щёки.

Поучения — смертная скука
для проказника, старшего внука,
для разбойного вора-кота,

почитателя ловкого трюка,
чемпиона лихого финта,
для нашедшего жилу плута.


8

Для нашедшего жилу плута
воздвигаются замки и дачи —
дань нахрапу, напору, тем паче,
что у денег любые цвета

и не сложно менять паспорта.
И не важно, что стонут и плачут
бедолаги — как кони и клячи,
испытавшие ласку кнута.

Финансисты, масштабно стартуя,
поднимаются напропалую —
с президентской обслугой на «ты».

О колоссы! Фонтанные струи!
Как прильнуть к роднику доброты?
А фантазия строит мосты.


9

А фантазия строит мосты.
Усмотрела консоль в капитале
и готова порхать без печали,
поднося олигархам цветы.

Грациозность в амбре наготы
в преизысканном избранном зале
отражается в лаке рояля,
биржевик лобызает персты.

В царстве денег и в холлах, и в ванных
поразвешаны Дюрер и Кранах,
тезаврирован верх красоты.

Меценатство — при полных карманах.
Просто диво, как ценят холсты
в зыбунах мозговой нищеты.


10

В зыбунах мозговой нищеты
не блаженствует дерзкий эмпирик,
а в Мещёре, и в дебрях Сибири,
мотыльком на вуали фаты,

синим цветом по плюшу тахты,
на местах недоступных секире
пышным летом красуется ирис,
добрый вестник среди маеты.

Будет песенка так же ярка,
как касатик с сырого лужка
посреди лисохвоста и сныти,

станет песенка жарче жарка,
ей подсвищут цикадами в жите
мастера из укромных укрытий.


11

Мастера из укромных укрытий —
в хороводах среди сарабанд:
живописец, певец, музыкант -
виртуоз и обычный любитель.

А отрада толпы - покоритель,
фейерверк, генерал-адъютант,
дерзновенный и шумный талант,
громче гула в саженной трембите.

Пробуждая восторг и улыбки,
изощряются банджо и скрипки,
контрабасы, гитары, альты.

Дирижёры духовной разгибки
вытравляют осадок тщеты,
мечут искры безумной мечты.


12

Мечут искры безумной мечты
и певец, и отважный художник,
атакующий залы, таможни,
города и морские порты.

Он обруган за ввоз наркоты
на картинах в паковке рогожной.
Экспозиция — самый надёжный
контрудар на наскок клеветы.

В смелом новшестве — искристый сноп.
Трафальгар, Ватерлоо, Синоп
в композиции и колорите.

Их не сдержит ни критик, ни сноб.
Перфомансы — как сгустки событий
в слове, в музыке, в масле, в софите.


13

В слове, в музыке, в масле, в софите
оживает минувшая явь.
В реку времени с ходу и вплавь
угрязает читатель и зритель.

А творец, возродившийся Критий,
тащит дальше, в текущую ржавь.
Не копируй. Прикрась и подправь!
Нет, упрям реалист-обличитель.

Возвещая нам будущий век,
он измыслит чистейший, как снег,
мир, где правит кузнец и учитель

и восславлен живой человек,
а в кумирах лишь солнце в зените.
Присмотритесь к палитре наитий.


14

Присмотритесь к палитре наитий:
вот решим многосложность проблем,
разольётся лирический джем,
и умолкнет назойливый нытик.

Разбежится неумолчный митинг
с чехардой прозаических тем.
Смолкнет рокот поэм-непоэм,
и уймётся назойливый критик.

Прекратятся потребность в набате
и расходы на нужды печати
из незнамо какого кошта.

А в сегодняшней прозе некстати
тьма задач. Ни одна не проста.
И спешит за чертою черта.


15

И спешит за чертою черта.
Боевые чеканные строки
добираются до подоплёки
достижений в крутые лета.

Нынче чаще услышишь шута.
Нынче въявь выставляют пороки.
Поучения хуже мороки
для нашедшего жилу плута.

А фантазия строит мосты
в зыбунах мозговой нищеты.
Мастера из укромных укрытий

мечут искры безумной мечты
в слове, в музыке, в масле, в софите.
Присмотритесь к палитре наитий.

1999-2000 гг.

Владимир Корман, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 116941 от 23.12.2015

1 | 2 | 1466 | 17.04.2024. 01:43:44

Произведение оценили (+): ["Вячеслав Егиазаров"]

Произведение оценили (-): []