Явление доктора Шаповаловой: 3. Интермеццо

Явление доктора Шаповаловой

           

В начале 80-х два инженера с конструкторского бюро Кировского завода, приятели получают путёвки в заводской пансионат “Белые ночи” на берегу Чёрного моря, в Сочи. Путёвки дефицитные, поэтому они едут без семей и не в сезон, в марте. И записаны они как “рабочие литейного производства”. Они – ведущие инженеры в лаборатории насосов КБ. Герою, от лица которого ведётся повествование, 34 года, его приятелю – 43.

В предыдущих частях приятели попадают на первый приём к своей докторше, молодой и симпатичной, видят её на танцевальном вечере. Но сейчас мы от докторши отдохнём.

 

3. Интермеццо

 

    К ночи уже, вышли к морю - сначала мы в темноте проскочили спуск, идя вдоль рельс, - вернулись, спуск нашли, подумали было, ни лучше ли вернуться - пансионат могли уже закрыть на ночь - но "Такие вещи надо выполнять", - оформил наши настроения Корнетов, я с жаром поприветствовал, что он "сильнее, чем я думал".

            Охватывало Чувство бесконечности: сверху были звёзды, и у наших ног из небытия накатывалась волна. Море дышало. Нас осветил пограничный прожектор, вспугнув.

 

            В этот день ВИА не было, пришёл Массовик-Затейник, стал возиться с аппаратурой (в передаче Корнетова, - я отправился смотреть “фигурное”), - поднимает голову: "Жен-щи-ны! Умру за вас! (аплодисменты) А жена перебьётся... до утра". Проходит некоторое время, и снова:"Женщины! Умру за вас! (аплодисментов уже не было) А жена перебьётся до утра".

 С женщинами, похоже, он вообще весьма скор. Видел его в шляпе и плаще: смуглое бронзовое лицо с седыми висками - эдакий Джеймс Бонд.

           

               ***

            "Закройте дверь. Мы же живые мужчины, всё-таки!" В ответ на голос дверь в женскую раздевалку при бассейне прикрывается. Это мы уже – в помещении Мацестинского курорта, с его знаменитыми сероводородными ваннами.

            На Мацесту едем по петляющим дорогам по самому краю над обрывом. Там или лепятся дома, часто по косогору, или тянутся голые стволы деревьев с изломанными безлистными сучьями, увитые вьюном, похожим на волосатые руки. Мне сказал сосед, что эти вьюны губят деревья, присасываясь к ним: зрелище сразу приняло зловещую окраску, хотя деревья-то, вероятно, зазеленеют, только время не пришло.

 

               ***

            Вокруг много очень симпатичных нам типажей: есть Высоцкий, есть Жан Габен с сипловатым тенором и в куртке из "медвежьей" шерсти, был Игорь Владимиров с его биллиардным достоинством. Нравится Председатель колхоза из Белгорода с женой: он выходит к столу всегда в отутюженном костюме, шевелюра вьющихся чёрных волос с проседью, смуглое лицо в очках; она часто в плаще или пальто, но больше всего нравится в платье в горошек и в пуховой шали - от них веет душевным миром. И другие. Была Люба из Оренбуржья - предмет наших с Корнетовым бесконечных подзуживаний, - уехала.

На одного я любуюсь: у него, при крепкой фигуре, лицо Лоренса Оливье - Ричарда III.

.         

            В первые дни вновь прибывшие собрались на разговор с начмедом. Он - из северо-кавказцев. Полное лицо в очках с барашком смоляных волос и со спаренным рулончиком рта; из-под белого халата, обтягивающего плотную фигуру, выглядывают упруго поставленные ноги в джинсах и спортивных туфлях; руки из тех, которые не виснут, лениво-непринуждённая грация орангутанга.

            Одна из женщин стала протестовать, что её лечащий врач мужчина: "Мужчине не всё скажешь" - "Значит, плохо будет спрашивать - мне бы вы всё рассказали... И потом, мужчина может сделать то, что никакая женщина не сделает". "С этим трудно не согласиться", - заметил я, проходя мимо, - мы понимающе переглянулись.

            После всякий раз, увидев его, поводили глазами, указывая друг другу ("Начмэд!"), и любовались им. Горничная Света (армянка, у неё дочка Джульетта, которую приводила) говорила о нём совершенно в ключе наших наблюдений: "Да, ни одной женщине..."

 

                                              ***

            В лифте ехал с тем "супером", "восемь на семь", со спиной-треугольником витых мышц (мы любуемся им на УФО), и двумя девушками: одна поярче смотрела на него, не отводя взгляда, была оживлена до резвости, смеялась всякий раз грудным смехом, моделируя голосом; другая, с шапкой тонких вьющихся волос, держалась скованно.

 

   Через балконы который день уже ведётся токование.

Сергей Семёнов, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1529 № 116017 от 22.11.2015

0 | 0 | 1339 | 24.04.2024. 08:33:07

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []