Бессонница

***

Вертится круг...
Вот и за полночь. Кто-то не спит.
Что под рукою родится —
того не знает гончар.
Кто в переплёты окна
осенним ветром стучит?
Где-то цветёт, задыхаясь ядом,
древо анчар?

Мысль не окончена,
строчку ещё написать,
а под рукою перо
новый кончает листок.
Но невозможно теперь
ни с начала начать,
ни оборвать рассужденья
медлительный срок.

Безвременье длится ночное,
его не рассечь по часам.
Маятник тщетно стучит,
шагов не расслышит никто.
И только ветер ведёт
рукою по волосам
кого-то, кто всё стоит и стоит
в осеннем и тёмном пальто.

2.05.1984.


***

Я превращаюсь в зрение и слух,
И, растворяясь в снежных струях,
Душа над миром глухо торжествует,
Так и не выбрав одного из двух.

Прорвав сухую логику грамматик
И отрекаясь от постельных нег,
Она теперь свободна, как лунатик,
И всеобъемлюща, как первый снег.

Молчанье — снег. Гуляет фокус вьюги.
Я вижу сквозь него пустынный двор:
Пурга черти́т задумчивые кру́ги,
Латая белым полуночный вздор.

И я лечу — над городом, всё выше,
В порывы ветра, в снег. И в свой черёд
Метель идёт, идёт по крышам,
Сопровождая мой уход.

4.05.1984.

***



Я видел сон — таинственный цветок,
Цветущий по ночам, он так боится света,
Что вздрагивает всякий раз, когда комета
Пересекает времени поток.

Бессонниц пьётся звёздное вино
До света утра, до изнеможенья,
В беспамятстве усталости оно —
Небесной сферы головокруженье.

Я вновь причислен к тем, кому дано
Не вся, но всё — и гений-покровитель,
И снег, и дождь, летящие в окно,
В мою убогую обитель.

Гуляет ветер. Тяжек шаг ходьбы.
И лестниц вверх так изнурительны ступени.
О острие труда! О лезвие терпенья!
О неподъёмный шар судьбы...

30.05.1984.




***

Прохвачены ветром, пылают всю ночь
Сады, и о чём-то бормочет толмач.
Но спутанной речи не в силах помочь
Деревьев и листьев полуночный плач.

Дойдя до упора во вздоре ночном,
Бессмыслицы нити сведя к острию,
Я жизнь драгоценную там, за окном,
Во взгляде и вздохе листвы узнаю.

За строки мои, за зеркальную грань,
Лишь отблеск наряда её проскользнёт.
Мелькнёт и исчезнет в рассветную рань
Проснувшейся ласточки первый полёт.

Бесценное бремя, из трепетных рук
Тебя выпускаю я, словно птенца —
Как шорох одежды, как голоса звук
Из тающей памяти, образ лица...

Но главный ещё впереди разговор.
Зелёная жизнь, я разбужен тобой
И с детства затянут в отчаянный спор
Меж долгом, делами отцов и судьбой.

21.06.1984.




***

Один из нас, не помнящий родства,
Уйдёт к пределам, зов которых вечен,
И внутренним разладом торжества
Печальный праздник будет наш отмечен.

Прощание и нас включает в круг
Иного, высшего неизмеримо братства,
И нам самим приоткрывает вдруг
И чувств, и мыслей тайные богатства.

Им речь дана, им вторит праздник наш.
Его конец — прекрасное забвенье:
Нам истина, увы, не суждена,
Но мы — присутствуем при откровеньи.

Всю ночь листва шумит, а у ворот,
У входа в сад — лишь утро чуть забрезжит,
Тебя мальчишество разбуженное ждёт,
И жизнь, как птицу, на ладони держит.

16.03.1986.

***

Тем обретая право на прямую речь,
В грамматику любви вникая еженощно,
Я мог бы случай подстеречь
И описать его предельно точно.

Стихам небезразличен ход судеб.
Они б и сами выбрали мгновенье,
Но я крошу их, словно чёрствый хлеб,
Бросая птицам на съеденье.

Не так уж хищны эти летуны,
Но крови вид даёт их перьям трепет,
Ведь пищей им — влюблённые вруны,
А их простор — отчаяния степи.

Беспечность милая! Не выдержать разлук
С тобой. Но кроясь за намёком,
Не выберешься, не пройдёшь к истокам,
Пока судьба натягивает лук.

4.12.1987.

Тимофей Сергейцев, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1565 № 114904 от 16.10.2015

0 | 1 | 1218 | 25.04.2024. 18:52:59

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []