Диптих

Дата: 29-09-2015 | 21:00:14

1.

Се вид Отечества, гравюра.
И. Бродский

Проволокой шел ток,
Делая в миг сто па.
Завеличье. Желток
Уличного столпа
Вязок и долговяз.
Хрупко его нутро,
Вкручено в новояз
Лампочкой ГОЭЛРО.
В девять с полтиной ватт
Свет еле жив и слеп:
Под палантином врат
Жен-мироносиц склеп
Высвечен наугад –
Тропкою до угла.
Храм, обращенный в склад,
Перекрывает мгла
Накрест и поперек.
Падает в Кром звезда –
Сорванный оберёг
Срубленного креста.
Против реки-Псковы,
Над перекрестьем рек
Месяц – зрачком совы
Щупает жирный брег.

Кружится в болеро
Над плитняком стены
Бабочка ГОЭЛРО,
Дни ее сочтены.
Тезке аптечных колб,
Крестнице Ильича
В мутный стеклянный лоб
Хочется кирпича.
К выщербленной стене
Ветром прибит листок
Наискосок – в пятне
Не прочитать двух строк:
То ли в Москве канал,
То ли в тайге метро.
Черт бы побрал накал
Сволочи ГОЭЛРО.
В общем, что есть, то есть:
Благом градских старшин
Здесь установлен шест
В пять или шесть аршин
И на шесте – рожок
В кронах столетних лип.
Вот он: листву прожег
И в темнотищу влип.

Хоть бы пошло редеть
Со стороны реки.
Словом, не разглядеть
Вытянутой руки.
Ветром качнет фонарь –
Чудится дребедень:
Пересекает хмарь
Вытянутая тень.
В сотне оконных рам
Высветится остро
Остов над входом в храм.
Чертово ГОЭЛРО.
Будто шаги? Шаги,
Пес его знает, чьи.
Не разобрать ни зги
В этой сплошной ночи.
Свет фонаря зачах,
Господи, пронеси!
Кто-то в худых парчах
Чавкает по грязи.
Призрачный, как мираж, –
Глухонемой звонарь.
Значит: картон, гуашь,
«Завеличье. Фонарь».



2.

Ночь, улица, фонарь…
А. Блок

Улицею шел Глов –
Пенсионер-кассир.
От Четырех углов,
Где прогорел трактир,
До Мироносицы –
На бакалейный склад.
На переносице,
Ибо подслеповат, –
Мутненькое пенсне
В тоненьких ободках.
Улица, как во сне,
В розовых облаках
Светится, то ли он
Сам – без пяти начфин:
Выручен миллион
Трестом Псковпарафин.
С выручкой в миллион
Утлый портфель трещит.
Выброшен прочь талон
В трестовский общепит,
Выпрошен отпуск в Гдов
К теще, что так скупа.
И через лужи Глов
Делает сотню па.

На бакалейный склад
Не зарастет тропа:
Эйнемский шоколад,
Гречневая крупа.
В общем, такой улов –
Голову вскружит, и
К теще поедет Глов
Во всеоружии.
Дальше – рукой подать,
Тут и слепой дойдет.
Дело не может ждать,
Выручка подождет.
Глов-то – он не дурак,
Малость лишь близорук.
Черт его знает, как,
Только стемнело вдруг,
Будто вовсю ослеп –
Экая шельма, брат!
Вот и заветный склеп
Под палантином врат.
Так заплутать хитро
Ночью без армяка…
Лампочка ГОЭЛРО –
Родственник маяка.

Экая здесь трава,
Кто бы тебя скосил!
Выкуси, черта с два
Пенсионер-кассир –
В смелости нарочит –
Тут же воротит в трест.
Пусть у ворот торчит
Криво могильный крест!
Правильно, был погост –
До революции,
Вот и зияют в рост
Крестики куцие.
Здесь их наперечет
Нынче, и те – в разлад.
Дернул кого-то черт
В церкви устроить склад.
Будто шаги? Шаги,
Пес его знает, чьи.
Не разобрать ни зги
В этой сплошной ночи.
Свет фонаря зачах –
Не по себе зачин!
Кончено при свечах:
«Завеличье. Начфин».




Александр Питиримов, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1006 № 114529 от 29.09.2015

0 | 3 | 1803 | 29.03.2024. 16:43:49

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Тема: Re: Диптих Александр Питиримов

Автор Ася Сапир

Дата: 29-09-2015 | 22:40:29

Мне кажется, стихотворение было услышано Вами прежде, чем художественное пространство его заселилось героями-образами. Прозвучала первая строка “ПРОВОЛОКОЙ ШЁЛ ТОК…” (прОвОлОкОй шЁл тОк…”) со сквозным О-О-О-О-О-О (буква “Ё” обозначает тоже О) - и понеслось! Это очень интересно, потому что доказывает приоритет мелодии над ритмом. Какой восторг в этом сквозном “О!” Одновременно в этой первой строке в туго свёрнутом виде весь предстоящий сюжет, реальность происходящего и превращение её в ирреальность. Итак, путь от реального к ирреальному расчищен!
На первое место выходит важный персонаж стихотворения, имеющий множество наименований, - фонарь, лампочка Ильича, крестница Ильича, “глаз совы”, “жёлтое пятно”, “тёзка аптечных колб” (в последнем названии мне видится имя Блока (колб - Блок), а вернее - всё, что в стихотворении от Блока). А в образе с множеством имён - осколок грандиозного плана ГОЭЛРО.
Справедливости ради следует сказать, что ни по своим природным ресурсам, ни по каким-либо другим, амбициозный план на Псковщине не был реализован. Сколком его, своеобразной пародией стал в стихотворении пресловутый фонарь, “вкручено в новояз лампочкой ГОЭЛРО”, “бабочкой ГОЭЛРО”. “Значит, картон, гуашь, / Завеличье. Фонарь” Лампочке в 9 с половиной ватт предстоит в сюжете сыграть свою роль. Затем появляется очень важный персонаж, некто Глов. Фамилия удобная, так как провокационная: Глов, Гдов, от Четырёх углов и прочие провокационные комбинации. Глов достаточно подробно охарактеризован. Он “пенсионер-кассир” в конторе типа “Рога и копыта”. Скромняга и работяга, “без пяти начфин”. А дальше всё согласно статусу. Более чем скромная внешность с обязательной близорукостью и очёчками с металлическими дужками; речь, в которой слова стёрты и невыразительны, речь чиновника, фиксирующего настоящее и в моменты воодушевления способная передать игру воображения.
Важный этап развития сюжета - путешествие Глова, начавшееся как вполне реальное, мотивированное обстоятельствами, а закончившееся непредсказуемо для Глова. Итак, Глов поспешает. В руках у него “утлый портфель” с миллионной выручкой, добытой его конторой “Псковпарафин”. Поспешает Глов в “храм жён-мироносиц” (под этим названием храм числился до революции) к сегодняшнему храму, превращённому административной прихотью в бакалейную лавку. Именно к ней, к лавке, “не зарастёт тропа”. Это один из лучших перифразов в стихотворении: “наше всё” сегодня - это бакалейные деликатесы, с которыми Глов мечтает посетить скуповатую тёщу. Но сюжет круто меняется. Вдруг наступает тьма - “не разберёшь ни зги”. Свет фонаря в девять с половиной ватт, бессилен рассеять её.
Между фразами: “Значит, картон, гуашь / Завеличье. Фонарь” и “Кончено при свечах. / Завеличье. Начфин” - тьма, поглотившая финал вожделенного посещения “храма жён-мироносиц”, то бишь - бакалейной лавки. Кто-то в худых парЧАх / ЧАвкает по грязи” Повтор, удвоение ЧА-ЧА - это и дань внутренней рифме, но и образ тонущей в этом “ЧАЧА” реальности. Чьи-то шаги, пёс их разберёт, чьи (мимолётная сценка - аллюзия на “Фауста” Гёте, невесть откуда взявшиеся голоса…) Это ещё реальность или уже мистика?
Не разберёшь, да и не надо…
Игра? Но такая, которая взахлёб. Детектив? Да, но такой, который тоже игра. Нет только банальности прописных истин - нет скуки.
В качестве эпиграфа взяты слова И.Бродского о стихотворении-гравюре. Но перед нами не гравюра, а лубок.
Огромное спасибо за удовольствие чтения, за возможность играть, очаровываться лубком.
А.М.

Хочется, чтобы случился триптих! Читаешь и не начитыаешься! Блоковская энергия растворена в более сильной энергии Питиримова! ..-:)))
Спасибо!!!

Если случится триптих, будет уже не гравюра, а картина маслом! КМК.

При чем тут "аптека"? Блоком действительно за версту несет, но не жеманной "аптекой", а воспаленно-болезненным "старушка как курица...ох, матушка-заступница, ох большевики загонят в гроб". Катьки не хватает:)