Гурзуфский ноктюрн

Лениво волна, как домашняя кошка, –
мурлычет и трётся у ног.
К Гурзуфу подходит по лунной дорожке
прогулочный катерок.
Его дожидается пара влюблённых,
да парень, – подвыпивший, что ли?
Запуталось небо в раскидистых кронах
акаций, каштанов, магнолий.
В ажурных ветвях, где сверчки не смолкают,
качаются звёзды. Их тыщи!
Луна не оранжевая, а такая…
Не сразу и слово отыщешь.
Огромная!
Может, лимонная?
Может!
А в небе, как в чайном растворе,
стекает дорожкою лунное море
прямёхонько в Чёрное море.
Потом на луне проступает чеканка
астральной, космической темы,
отгадку которой скрывает изнанка
светящейся этой системы.
Да Бог с ней, с отгадкой!
Вон пара влюблённых
слилась в поцелуе. Их профиль,
верней, силуэт, на серебряных бонах
виднеется.
А Мефистофель, –
ну, парень подвыпивший! –
всё не уходит,
всё крутится подле,
мол, что вы?..
К причалу уже подошёл пароходик
и бросил матросик швартовы…

Я камешек кину в мозаику бликов,
чтоб вскользь он касался волны.
Тот камешек вроде зовут
сердоликом,
круги от касаний – блины.
Вновь камешек плоский пущу над водою
и стану касанья считать.
Наверно, я всё же чего-нибудь стою,
коль строки могу сочетать.
Коль слово за словом слагаются в песни,
хоть их и никто не просил,
но всё же поэт я, и тем интересен,
как с а м Маяковский шутил…

Ах, эти прогулки к причалу ночами,
как будто к окрестностям рая,
где шепчутся звёзды с листвой и сверчками,
чьи трели в листве не смолкают,
где трётся волна, как домашняя кошка,
лениво о гальку у ног
и тихо подходит по лунной дорожке
к Гурзуфу ночной катерок…

ЮРЗУФ

Как часто по брегам Тавриды
Она меня во мгле ночной
Водила слушать шум морской.
«Евгений Онегин»
гл. V111 стр. 1V.

Невзгоды нас не пощадили.
Всё живы: злоба, зависть, лесть.
Я знаю – в мире нет идиллий,
зато гармония в нём есть.
А в ней царит, как Бог единый,
поэт, чистейший, как кристалл.
Вот он в аллее тополиной…
Вот кипарис. Он здесь стоял…
Утёсов диких Аю-Дага
касался песенным огнём…
Коль есть в душе моей отвага –
её начало только в нём.
А по предгорьям, словно дым,
цветут, клубясь, в апреле сливы…
«Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!».
Мой друг! –
ведь это и ко мне
слова его.
Я точно знаю!
Скользит луч солнца меж камней,
следы Поэта согревая.
И виноградная лоза
взметнулась ввысь,
чуть-чуть помешкав…
Опять, опять его глаза
мелькают с мудрою усмешкой.
Он здесь во всём:
в тропинке горной,
в листве, звенящей перед сном.
Мне сердце шепчет всё упорней:
Он здесь! Он с нами!
Он – во всём!
Дом Ришелье… Семья Раевских…
Напев татарский в синей мгле.
Обломки башен генуэзских.
Грот романтический в скале.
Вставал над морем лунный вал.
Марии смех.
И топот конский.
Ещё никто б не предсказал
самоотверженной Волконской.
Ещё Поэт влюблён и весел,
вновь с Музой ветреной на ты,
и счастье хрупкое, как месяц,
к нему сошло без суеты.
Незабываемые виды!
Эдем! – не в сказке, не во сне.
«Прекрасны вы, брега Тавриды», –
идёшь и шепчешь в тишине,
и рифму тут же ждёшь привычно,
и молишь, молишь, – счастье, длись!
– Ах, как легко и органично
Его строка с моей сплелись!..
Здесь никогда не одиноко,
здесь в тишине
в веках звенит
глагол Поэта и Пророка:
«Мой дух к Юрзуфу прилетит»…

АЮ-ДАГ – 3

Среди дубов и грабов, сквозь терновник,
где земляничник, тисс и мушмула,
сквозь август, в понедельник или вторник,
тропа нас над обрывами вела.
Здесь, в вышине, почти на честном слове,
висят расколы глыб. И кое-где
следы дождей, как пятна ржавой крови,
ползут по скальным трещинам к воде…
Сияет солнце. Штиль. И вот не верит
душа никак возможности беды,
хотя обломками завален берег,
хотя обвалов свежие следы.
Но это что, когда безбрежно море,
а мы здоровы, молоды, сильны,
и здесь, вдали от всех консерваторий,
нам ветра оратории слышны!..
Искрится бухта. Лодки к Адаларам
рыбачьи поспешают неспроста.
Здесь чувствуешь себя, поверь, недаром
счастливым. Вот какие здесь места!
Постой хоть миг и затаи дыханье
у этих, взмывших к поднебесью, скал!
Сам Пушкин после долгого молчанья
бессмертные здесь строки написал.
Он часто вспоминал утёсы эти,
любовь, друзей, их шутки, голоса.
Какая это радость – жить на свете,
где всё же происходят чудеса!
Не зря ведь мы спешим сюда, приходим
и слушаем сквозь треск и звон цикад,
как в ритме волн свободные рапсодии
от дней Гомера до сих пор звучат.
И вечная мерцающая влага
льёт из глубин необъяснимый свет.
Кто видел даль с утёсов Аю-Дага,
тот навсегда уже в душе поэт.

Вячеслав Егиазаров, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1417 № 111004 от 04.04.2015

0 | 1 | 1668 | 23.04.2024. 13:37:53

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []