Блейк. Иерусалим. Лист 65

Уильям Блейк. Иерусалим

Лист 65

...Дабы принять о двух мирах великое решенье
И отделить мир Милосердия от мира грозной кары,
Чтоб Гнев излить на Луву, к Альбиону Жалость пробудив,
В двух Полюсах всех четырёх пределов Человека.

5 Вот в недрах Альбионовой груди в восточных небесах
Под звуки зычных труб, невольников заковывают в цепи,
В шлем жребии бросают, кровью в Ламбете клянясь, и выбрав
Для жертвы смерть, на Древе Альбиона в Бате распинают Луву,
Обмазывают ядовитой синью, вяжут жёсткими корнями,
10 Дабы шестидесяти сотен лет побеги труп сокрыли
От солнца чёрного и от луны, что всуе над Британией кружит!

Уризена сыны, всё побросав — плуг, борону, челнок,
Зубило, молот, циркуль и прави
ло, прочь из Лондона спешат,
И в кузнях Чевиота меч куют, топор и колесницу,
15 Трубу, пригодную для смертной битвы, флейту Аннандейла.
И заменив ремёсла Жизни на ремёсла Смерти,
Труд пахаря и пастуха презрели в Альбионе:
Изделия простых ремёсел сломаны, разбиты:
В пыли песочные часы! Колёса водяные,
20 Что воду подымали в водоём, обуглены пожаром!
Взамен придуман лабиринт из множества колёс,
Дабы юнцов запутать и заставить их трудиться,
И день и ночь точить и шлифовать латунь, железо,
За часом час, без отдыха, в усердьи кропотливом,
25 Неведомо зачем — жизнь отдана не размышленьям,
Но рабскому труду за мизерные крохи хлеба.
Чтоб, малое узрев, они, не знающие жизни,
Подумали, что это — всё, что в этом — оправданье!

«О, ласковая Вала, вкруг тебя бушует бойня,
30 Не плачь, сверкни улыбкой и явись во всей красе,
Возрадуйся — здесь рана от меча, там сломанные рёбра!
И стоны раненых на ратном поле разве не прекрасны?
Нас, — тысячи из Лондона, и целых десять тысяч
Из Вестминстера, Марибона, — скованных цепями,
35 Сажают в трюмы, на войну везут, и капитана
С бичом железным мы страшимся больше, чем врага.
Воздень небесный взор, о Вала, туфли из сапфира
Надень! Не плачь, о Магдален — заря над Молдоном встаёт!
Оправь свой пояс и сойди в гробницу Кентербери.
40 Смахни кровь со златого лба, слезу — с ресниц сребряных,
И крылья отряхни росистые, и платье белое — от пыли,
Свой страх притворный вспомни — в Ламбете на тайном ложе,
Когда, пылая поутру, свои могучие полки
Под звон Уризеновых арф бросало в битву солнце,
45 Стянувши пояс, как у сеятеля, сеющего смерть за Альбионом.
Вот, Вала, лук Уризена тугой, стремительные стрелы
И, мчащие твой фаэтон любви, Уризена златые кони—
Волам оставив плуг, они пьют воздух разрушенья,
Посевы топчут с гордым ржаньем, — нет, не арфы звуки,
50 Не шорохи ручья слышны под сенью миртового древа, —
Ты крики внемлешь средь дубов, ты кровь и раны зришь,
Сердца, исторгнутые из груди клинком двуострым,
Дрожащие кишки, ползущие из-под стальных доспехов.
Так, улыбнись сквозь мутный взор, твой вздох мы слышим
55 В напевах звучных труб над утренним кровавым полем!»

Так пели Призраки — сыны Гиганта, камень окружив
У храма в Солсбери, куражась и смеясь над Лувой,
Впивая эманации свои, беснуясь в диком танце.
У Призрака нет Эманаций — только то, что пьёт он
60 Из жертвы, становясь её жрецом, она ж — дубовой рощей
И скинией его, пока не разорвёт плетённую завесу
И мертвецы на зов Христа не встанут из могил.

На алтарях друидов воют жертвы, души отдавая
Неумолимым воинам. Вкруг жертв резвятся дщери
65 И с ликованьем пьют их жизни. Но тяжёлый дух
Ползёт из Бата, одуряя всех, спиралью обвиваясь
Вкруг Альбиона гор — дух женских заблуждений.
О страх, о изумленье! Все кричат от боли. Перед ними,
Их собственная мать и Эманация убитого врага
70 Становится их Эманацией, их скинией и храмом.
Но как им знать, что это Вала, Альбионова жена?

Она глядит на жертвы искажённые черты,
И Валы дрожь бежит по членам Альбионовых сынов,
Взирающих с насмешкой и презрением на Луву,
75 И вдруг становятся они тем, что пред ними — завывая,
Бледнеют, корчатся и в страхе смотрят друг на друга:
Обезображены черты, и шеи гнутся к жертве,
Трепещут губы их, и мышцы распадаются и рвутся,
И в то, что видят превращаются они, но силы не теряют.

7 марта 2015, Сент-Олбанс


Plate 65

To decide Two Worlds with a great decision: a World of Mercy, and
A World of justice: the World of Mercy for Salvation
To cast Luvah into the Wrath, and Albion into the Pity
In the Two Contraries of Humanity & in the Four Regions.

5 For in the depths of Albions bosom in the eastern heaven,
They sound the clarions strong! they chain the howling Captives!
They cast the lots into the helmet; they give the oath of blood in Lambeth
They vote the death of Luvah, & they naild him to Albions Tree in Bath:
They staind him with poisonous blue, they inwove him in cruel roots
10 To die a death of Six thousand years bound round with vegetation
The sun was black & the moon rolld a useless globe thro Britain!

Then left the Sons of Urizen the plow & harrow, the loom
The hammer & the chisel, & the rule & compasses; from London fleeing
They forg'd the sword on Cheviot, the chariot of war & the battle-ax,
15 The trumpet fitted to mortal battle, & the flute of summer in Annandale
And all the Arts of Life. they changd into the Arts of Death in Albion.
The hour-glass contemnd because its simple workmanship.
Was like the workmanship of the plowman, & the water wheel,
That raises water into cisterns: broken & burnd with fire:
20 Because its workmanship. was like the workmanship of the shepherd.
And in their stead, intricate wheels invented, wheel without wheel:
To perplex youth in their outgoings, & to bind to labours in Albion
Of day & night the myriads of eternity that they may grind
And polish brass & iron hour after hour laborious task!
25 Kept ignorant of its use, that they might spend the days of wisdom
In sorrowful drudgery, to obtain a scanty pittance of bread:
In ignorance to view a small portion & think that All,
And call it Demonstration: blind to all the simple rules of life.

Now: now the battle rages round thy tender limbs O Vala
30 Now smile among thy bitter tears: now put on all thy beauty
Is not the wound of the sword sweet! & the broken bone delightful?
Wilt thou now smile among the scythes when the wounded groan in the field[?]
We were carried away in thousands from London; & in tens
Of thousands from Westminster & Marybone in ships closd up:
35 Chaind hand & foot, compelld to fight under the iron whips
Of our captains; fearing our officers more than the enemy.
Lift up thy blue eyes Vala & put on thy sapphire shoes:
O melancholy Magdalen behold the morning over Malden break;
Gird on thy flaming zone, descend into the sepulcher of Canterbury.
40 Scatter the blood from thy golden brow, the tears from thy silver locks:
Shake off the waters from thy wings! & the dust from thy white garments
Remember all thy feigned terrors on the secret couch of Lambeths Vale
When the sun rose in glowing morn, with arms of mighty hosts
Marching to battle who was wont to rise with Urizens harps
45 Girt as a sower with his seed to scatter life abroad over Albion:
Arise O Vala! bring the bow of Urizen: bring the swift arrows of light.
How rag'd the golden horses of Urizen, compelld to the chariot of love!
Compelld to leave the plow to the ox, to snuff up the winds of desolation
To trample the corn fields in boastful neighings: this is no gentle harp
50 This is no warbling brook, nor shadow of a mirtle tree:
But blood and wounds and dismal cries, and shadows of the oak:
And hearts laid open to the light, by the broad grizly sword:
And bowels hid in hammerd steel rip'd quivering on the ground.
Call forth thy smiles of soft deceit: call forth thy cloudy tears:
55 We hear thy sighs in trumpets shrill when morn shall blood renew.

So sang the Spectre Sons of Albion round Luvahs Stone of Trial:
Mocking and deriding at the writhings of their Victim on Salisbury:
Drinking his Emanation in intoxicating bliss rejoicing in Giant dance;
For a Spectre has no Emanation but what he imbibes from decieving
60 A Victim! Then he becomes her Priest & she his Tabernacle.
And his Oak Grove, till the Victim rend the, woven Veil.
In the end of his sleep when Jesus calls him from his grave

Howling the Victims on the Druid Altars yield their souls
To the stern Warriors: lovely sport the Daughters round their Victims;
65 Drinking their lives in sweet intoxication. hence arose from Bath
Soft deluding odours, in spiral volutions intricately winding
Over Albions mountains, a feminine indefinite cruel delusion.
Astonishd: terrified & in pain & torment. Sudden they behold
Their own Parent the Emanation of their murderd Enemy
70 Become their Emanation and their Temple and Tabernacle
They knew not. this Vala was their beloved Mother Vala Albions Wife.

Terrified at the sight of the Victim: at his distorted sinews!
The tremblings of Vala vibrate thro' the limbs of Albions Sons:
While they rejoice over Luvah in mockery & bitter scorn:
75 Sudden they become like what they behold in howlings & deadly pain.
Spasms smite their features, sinews & limbs: pale they look on one another.
They turn, contorted: their iron necks bend unwilling towards
Luvah: their lips tremble: their muscular fibres are crampd & smitten
They become like what they behold! Yet immense in strength & power,



Примечания

Дизайн: Справа от текста изображена тяжёлая свешивающаяся цепь.

Чтобы понимать этот текст, следует помнить, что:

Гигант Альбион это воплощение Вечного Человека и Человечества. Его эманация (истечение, женская часть и супруга) Иерусалим, воплощение свободы и вдохновения человечества. Убитый Лувой, Альбион спит вечным сном вплоть до Страшного суда.

Лува — воплощение человеческих страстей и эмоций, и его место в сердце человека. Он Князь Любви. Как политическая аллегория представляет Францию. Его борьба с Уризеном за власть над человеком приводит к падению человека (то есть Альбиона). Дети Альбиона (друиды) распинают Луву на Древе Альбиона, подобно Христу.

Уризен — воплощение человеческого разума, и его место в голове человека. Он создатель материального мира, и тиран объявивший себя верховным Богом. Он Князь Света. Как политическая аллегория представляет Англию.

Вала — богиня Природы. Она является эманацией (истечением, женской частью, дочерью и супругой) Лувы. Сложность состоит в том, что Вала является также (как и Иерусалим) женой Альбиона и матерью его детей. Уризен — их первенец. Блейк объясняет это тем, что на раннем этапе невестой и женой Альбиона была Британия (или Англия), которая затем разделилась на Иерусалим и Валу, см. Лист 32[36]:28.

4. Два Полюса Человека (или противоположности человечества — Two Contraries of Humanity) — Милосердие и Суд. Четыре области (Four regions) — Детство, Зрелость, Старость и Посмертное пребывание в Вечности.

15. Аннандейл — долина в Шотландии, см. примеч. к листу 32[35]:11.

34. Мэрилебон (Marylebone, у Блейка: Marybon; произносится «Малибон» или «Марибон») — зажиточный квартал на севере Вестминстера. См. также примеч. к листу 27:1.

36. капитана / С бичом железным мы страшимся больше, чем врага... — Эдвард Гиббон в первой главе «Истории упадка и разрушения Римской империи» (1776-88) указывает, что "хороший римский воин должен был бояться своих начальников больше, чем врагов.

38—39. Молдон (Maldon — здесь Блейк, как и везде, пишет ошибочно: Malden) — см. примеч. к листу 27:43. Сравнение Валы с Маглалиной, спускающейся в гробницу подчёркивает параллель между распятым Лувой и Христом.

57. Солсбери (Salisbury) — город в графстве Уилтшир в Англии рядом со Стоунхенджем.

61. Завеса храма, разделяющая Бога и Человека, она же — вуаль Валы. См. также Матфей 27:51, Марк 15:38, Лука 23:45.

65—66. Бат, город в графстве Сомерсет на юго-западе Англии, знаменит своими сульфидными (сероводородными) источниками.

_________________
С уважением, Дима (Д. Смирнов-Cадовский)

"To create a little flower is the labour of ages." (Blake)

Д. Смирнов-Садовский, поэтический перевод, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1085 № 110528 от 07.03.2015

0 | 0 | 1191 | 24.04.2024. 08:33:18

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []