посвящения - 2

Ю. Каплану
вода страницы ждет пловца.
его височных долей.
восторга/гибели творца,
не равноправно взятых в долю.

и плоть ее туга, что сталь,
а сталь, что страсти – пенна.
и то, что трогает уста,
на вкус и смысл – надменно.

и этих вод глубинный страх
проточен то есть прочен
на кончике стыда/пера,
где рябью вьется почерк,

где позволительной игре
отпущено в той мере,
пока утопленницу-речь
не выбросит на берег.

Е. Ольшанской
от салатовой зелени больно глазам.
то есть радостней взгляду, вольготнее вздоху.
и какой-нибудь местный сподручный Сезанн
снова тщится поймать тонкой кисточкой воздух;

уложи в этот грунт, как в простое рядно,
круглолобую прыть подоспевших горошин,
прикатай и добудь золотое руно
из ячменной травы и горошин проросших;

и какой-нибудь местный расстрига-смутьян.
насыщая горошины крепкого пота
как язычник, водою омоет изъян
и блаженно вздохнет в ожиданье приплода;

и в раскрытые устьица хлынет вода,
стреловидные листья подымутся в воздух,
потому что не время безвольно отдать
на правах покорившихся землю и воду;

и пребудет в избытке не нива твоя,
но по вере нужда, что не мягче, чем камень,
и опять над посевом шаманство творят
дети тех, чьих отцов приучил к хлебу Каин.

Р. Заславскому
луна остроноса, как клюв у луня.
освоивший бездну подвид ястребиных.
но к полночи ближе ее заслонят
огромною ношей на согнутых спинах

податели снега, и станет светло,
и полночь очистят от ложного страха,
и, словно управившись с мерзлой свеклой,
найдет рынок сбыта слежавшийся сахар.

и выпадет снег, сойдет ему с рук
любое излишество, дерзость, а утром
все ветви, как трещинки в лицах старух,
утешит кристаллами хрупкими пудра.

часть неба обрушится, часть устоит,
и станет не то чтоб весомей, но выше.
и небо, как вещь, например, состоит
из ястреба, снега и елочных шишек.

и что-то забытое, как Рождество,
припомнит обязанность детских восторгов.
и мир – безусловен и стоит того,
чтоб видеть как небо светлеет с востока,

как следом за этим, но именно в срок
достанут монетку из тайной копилки,
что след самолетный похож на замок
в теряющей шерсть голубой олимпийке.

и ты – как свидетель исхода с небес –
весом только этим и тем еще разве,
что просишь еще и еще, и на бис,
и падает снег, чертит круг ястреб.

Анатолий Юхименко, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1476 № 108097 от 19.10.2014

0 | 0 | 1228 | 19.04.2024. 17:02:02

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []