Из Альфреда Теннисона

Памяти А. Г. Г.

Нельзя, хоть в чем-то не греша,
Стихом укутать горя дрожь,
Одновременно слово ложь
И правда, тело и душа.

От мук сердечных препарат,
Стиха изысканный мотив –
Как опий, боль он, поглотив,
Затем умножит во стократ.

Убор печали траур вдов,
Но все ж от хлада он хранит,
А стих – кладбищенский гранит,
Объем печали и покров.

In Memoriam A. H. H.: 5. Sometimes I Hold it half a Sin (Оригинал)




* * *
Прощание

Ручью нельзя от моря вспять
Дитем из под опеки,
И мне здесь боле не ступать
Вовеки и вовеки!

Струятся воды вдоль лугов,
Ручьи впадают в реки,
А мне нельзя и двух шагов
Вовеки и вовеки!

Осины трепет, вздох ольхи,
(Им снятся дровосеки),
Рулады пчел их снам глухи
Вовеки и вовеки!

Тысячекратных солнц и лун
В волнах мигают веки,
Мне не омоет ног бурун
Вовеки и вовеки!

A Farewell (Оригинал)





Александр Сотников, поэтический перевод, 2014

Сертификат Поэзия.ру: серия 1498 № 107827 от 05.10.2014

0 | 1 | 1530 | 19.04.2024. 12:12:57

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Уважаемый Александр, хочу высказать несколько замечаний.

В Вашем переводе ‘In Memoriam A. H. H.’ выражения ''от мук сердечных препарат'’ и '‘объем печали'’ звучат как-то не по-теннисоновски.
Я также не согласна с Вашей версией второго катрена: что слово, стих, как опий, поглотив боль, затем умножит её во стократ. А у Теннисона – сравнение слова, стиха с наркотиком, который притупляет боль ('narcotics, numbing pain'). При написании этой поэмы автор искал прежде всего утешения. Сами посудите: зачем ему было умножать свою и без того сильную боль во стократ?

А что касается стихотворения ‘A Farewell’, то Вы недостаточно внимательно отнеслись к его форме. В оригинале – всего две рифмы, а у Вас получилось целых пять.