Назад к "Глава 4"
5.
Захара знобил первых утр
в местах незнакомых невроз.
То, где он проснулся, был хутор,
пожалуй, что чуть ли не врос
по кровлю в ядреные недра,
насквозь скотоводства говном
удобренные. Запах щедро
бил в ноздри, а в ветре степном
примешивался и полыни
на вкус горьковат обертон.
С востока грядущей теплыни
прощупывали небосклон
лучи. Город с виду прохладен
поодаль – хребтом, как дракон,
сползая в ложбину вдоль впадин –
мерцал чешуею окон.
На склонах холмов – вкривь-вкось улиц
бетонные стены, углы,
как только лучи их коснулись,
толпой проступили из мглы.
Оазис в степи, без натяжек,
где кущ райских мягкий интим
в промежностях многоэтажек –
кудрявился неукротим.
И высились пирамидальных
вершки там и сям тополей,
маячила путникам вдаль их
листва – то темней, то белей.
Дистанцию в три километра
от хутора в город шоссе
Захару пришлось против ветра
прошествовать, выложа все
резервы калорий от каши
пастушеской, что в вечеру
казалась икры красной краше
и даже весьма по нутру
под водку изыском закуски
эстетским «а ля натюрель».
Так ели, быть может, этруски,
а, может, едят и досель
в их чопорных англиях снобы –
крутых завсегдатаи сфер,
в ливреях где и меднолобы
лакеи витийствуют: «Сэр,
овсянка!» и ставят с прибором
милордам под нос размазню
на блюде (осады измором
омега и альфа меню).
Короче, Захар, голодая,
на градские стогны ступил.
Паслась голубиная стая –
полк ангельский из-под стропил
окраинных одноэтажных
домов за заборами сплошь
глухими. И пес, бодрый стражник,
за первым же поднял дебош.
К нему подключились соседи –
цепные сидельцы конур:
иные – что в клетках медведи,
другие – чуток выше кур,
петардами из-под калиток
рвались под ногами почти.
И гавканья переизбыток
не менее ста двадцати
тянул по шкале в децибелах,
как бас сатанинский в упор
в куплетах про злато. И пел их ...
неистовых гаубиц хор.
Захар был везуч, очень скоро
он на остановку набрел
автобусную, и мотора
услышал вдали рок-н-ролл.
Автобус подъехал – фонарик
китайский – светясь изнутри
апломбом, что он не из старых
времен велорикша, не три
он крутит, а целых четыре,
пусть маленьких, но – колеса.
Нюхните, кто слаб, нашатырь, и
не делайте только лица:
оно, мол, еще и автобус…
Зигзаг и второй – за окном
чредой потянулись не то бус
гигантских шары, не то дом
за домом: цветные витрины,
и вывески. Блеск и стекло –
безумный бурлеск мешанины
Европы и Азии. Жгло,
взойдя над домами, светило,
как, спешившись, спрыгнул Захар
из двери «фонарика» с тыла
на плиткой мощен тротуар.
Хотелось сыскать где дешевле
жиры-углеводы-белки…
Мангалы дымили. Гешефт ли –
заоблачных цен шашлыки
и пиво? Затратам аллюр то
нещадный – галоп – три креста.
На рынке невзрачная юрта
нашлась – экзотична, проста
внутри: потолок – полусфера,
из пластика стулья, столы –
по кругу. Пример интерьера
и сил центробежных юлы.
