Август

1
Есть места, где нельзя остаться, поскольку там
Совершается прошлое, как ритуал безмолвья
Над знакомой могилой. К тяжелым слоистым льдам
Тянет тонкие стебли осенний цветок с любовью.
Вспоминаются жесты, и краски, скупым мазком
Повторяя те жесты, живописуют пустошь
Под скалистым обрывом. Подошвы шуршат песком
Безоглядной пустыни эпохи - так долго, куст аж
До балкона дорос, и охрипли цепные псы
В незаметных дворах за дорогой, считая луны.
И следы на снегу под пушистым хвостом лисы
Превратились в листы бумаги во тьме чугунной.

2
Если сделаешь шаг осторожный, за ним другой
Воспоследует шаг, - и придется учиться счету.
Став на коврик у самой кроватки одной ногой,
Передумаешь встать и ляжешь, и на йоту
Не уступишь пространства комнаты тени той,
Что во сне примерещилась. Словно подушку на пол,
Все отбросишь, что лишнее, - комнату с темнотой,
Размышленья о будущем, мысли о том, что плакал
В темноте не ты, а ребенок, возможно по
Той же самой причине, которую ты невнятно
Называешь тоской во взоре. И, глядя в пол,
Представляя слова и тени, слова и пятна

3
Краски, туши, чернил, лепестков, колосков, стеблей,
Бесконечных осколков стекла, хрусталя, фарфора,
Знаешь, чем это кончится: выльется весь елей
Из дрянного сосуда, и кончится лето скоро.
Улетят, кто летает и знает, куда лететь.
Есть места, где нельзя остаться, и мало проку
Бесконечно удерживать, пряник менять на плеть.
Всякий плод созревает и перезревает к сроку.
Времена временами: лекарство лекарством, но
Иногда темнота возвращает в былые годы,
И печаль наполняет сердце, рассвет окно,
А кричащие стаи дрожа отражают воды.

4
В шапито, где надули шарики, чтобы все,
Кто билет приобрел, усвоили: быть надутым
Легче некуда, - весело. На одном колесе
Балансирует пьяный клоун, и лилипутам
На загривках собачьих мягко. И серый слон,
Проглотивший дрессуру, как сновиденье, брызжет
На жонглеров из хобота; долог его поклон.
И внимательный фокусник, помесь изжоги с грыжей,
Заподозрив интригу, обходит волшебный шкаф
С топором под плащом. И гимнасточка виновато
Смотрит в рот обезьянке, укутанной в желтый шарф.
Даже если канатоходка с шестом с каната

5
Навернется в песок, в опилки, то визг людей
Успокоит конферансье, ибо кровь - реклама.
Шапито не уедет, покуда сезон дождей
Не начнется над старой кучей тряпья и хлама.
Шапито только выдумка. Нашим речам порой
Не хватает фантазии, красочности начала.
Коль по мнению черни дебил, голубой герой
Должен бабу спасти, в пиджаке сиганув с причала,
Удалимся от моря, раскрасим героя в цвет
Серо-буро-ежовый, опомнимся, выпьем чаю...
И, поскольку настало утро, погасим свет
И устроимся на балконе, рассвет встречая.

6
Одиночество. Август. Эпоха. Слова, слова,
Многословье и мудрость прочитанных книг в остатке.
Наполняются пылью листва и трава. Трава
И листва наполняются грустью. Пустеют грядки.
Устают механизмы. Кончается лето. Есть
Времена нежеланья куда-то идти, куда-то
Уходить, удаляться, а сидя на месте весть
Получать хоть какую, - прогноз ли погоды, дату
Полнолунья ли, или газетный момент конца
Долгожданного света. Наверное, жизнь жестока
Только с теми, кто знает, какая печаль сердца
Наполняет в местах, где тихо и одиноко.



7
Иногда произносишь “август” и, сделав жест,
Повторяющий лист магнолии в знойный вечер,
Начинаешь теряться, поскольку не помнишь мест,
Где хотел бы остаться, - почти написал “навечно” -
Где хотел бы остаться на много ночей и дней,
Даже если такое место уже кому-то
Без тебя приглянулось. Мучительней и длинней
Продолжаются ночи, и путаются минуты
В настоящих часах. И незримых страстей каскад
Пролетает, как резкий град над макушкой пальмы.
И опять одиночество, и в темноте цикад
Сочиненные трели отчетливы и печальны.

8
Есть места, где нельзя остаться, и есть места,
Где нельзя кричать и смеяться, поскольку это -
Оскорбление голосом, коего пустота
Многократно усилится и повторится эхом.
На нелепый вопрос: “Как живешь?”, отвечаешь, где.
И кладешь на рычаг надоевшую трубку - зуммер
Повторит монотонность в твоем родовом гнезде.
Собеседник обидится или оценит юмор...
Ночи звездные-звездные. Этот прохладный мрак
В самый раз для любителей летнего карнавала
С фейерверком и плясками, и с переменой драк
На колючие прятки в пряности сеновала.

9
Отражение вкусов, врожденных пороков - стиль
Разговора, письма. Особливо письма - чем чаще
Соответствует бурям в рассудке холодный штиль
Образованных фраз, тем теплее общенье, слаще
Золотые посланья. О разности вкусов спор,
О невидимой разнице между дурными днями,
Обостряет вниманье к тому, как безмерно скор,
Как стремителен век, и какие у века няни
Нерадивые. Впрочем, усни, дорогой, остынь.
Стоит глазки закрыть - все исчезнет. Настанет утро.
Ветерок донесет птичий щебет и спелых дынь
Аромат пьяноватый с чужого стола. Все мудро.



10
Все устроено мудро. Все сделано так, чтоб мы
Восторгались порядком и справедливой долей.
Чтоб, столкнувшись с грядущим, мы мнительные умы
Не свихнули под расписаньем. Но часто, то ли
Стрекоза залетела в лампу, и едкий дым
Режет глаз, то ли звонкая песня неверно спета,
Мы боимся проснуться, коснуться воды, еды,
И однажды узнать, что закончилось наше лето.
Что наделали глупостей, что из-за нас стряслось
Нечто непоправимое (свистнул противник знамя,
Или там несмеяна на мир затаила злость),
И услышать свой лепет, мол, время играло нами.

11
Если время играет нами, то наш удел
Незавидный - считать и сравнить наши суммы.
Теплый воздух срывает вздохи и массу тел
Уменьшает до жалобы - громко и вслух - “кому мы
И зачем мы нужны?” - вопросительный знак. Отказ
Отвечать на вопросы. Жара, духота, тревога.
Время с нами играет и побеждает нас.
Чем разгромнее счет, тем короче во тьме дорога.
Ночевавшая тучка расторгла небесный брак,
Унеслась наподобье свершившего пакость мавра,
А утес неподвижен. И утро проходит, как
Торопливый циркач, фанаберистый, как литавра.

12
Есть места, где нельзя остаться, поскольку то,
Что ты чувствуешь в эту пору, проходит после
Повторяемых дней и ночей. Вспоминая стон,
Не вбегаешь в ту комнату, где он раздался. Возле
Отслуживших вещей продолжаешь дышать и жить,
начиная равняться их сумме, их ветхой пыли,
Их протяжному скрипу. Ты дышишь, покуда нить
Не прервалась. Пока способен “однажды были...” -
И так далее - вымолвить, и окунуть перо
В недра старой чернильницы, преодолеть дрожанье
В пальцах скрюченных, выдумать повествованье про
То да сё, судьбу не путая с содержаньем.



13
Был я счастлив. Ты утверждаешь, что тоже был.
И я верю, хоть это вдвое больней: о нашем
Бывшем счастье вдвоем толковать, вспоминая пыл,
И горячность, и запахи, краски лесов и пашен.
Эти чувства, все эти глупые голоса,
Побрякушки, звоночки, бутылочки, поцелуи
И следы на снегу. Все смахнула хвостом лиса.
Все свернулось в клубок ежа и уснуло. Ну и
Что с того, что все кончено? Нечего мне отдать,
Чтоб вернуть это все. Да и незачем. Грубой плоти
Тесновато в незримом августе, благодать
Какового душа находит в ночном полете.

14
Скоро всё это канет в шуршанье большой листвы
Под шагами прохожих, в коричнево-серый пепел,
В горьковатый дымок, в поджиганье листвы, ботвы,
Пожелтевших газет. Как философ один заметил
Справедливо когда-то: любая земная плоть
Из горячей дыры придет и уйдёт в сырую.
Все нелепо, что живо. По-видимому, Господь
В день восьмой отвернулся, забаву себе другую
В эмпиреях найдя. И планета кружит вокруг
Беспощадного солнца, то ближе к нему, то дальше.
“Раз – и ты уже умер”, - однажды промолвил друг,
Глядя в летние дали, - цинично, зато без фальши.

15

Есть места, где нельзя остаться, и есть места,
Где нельзя не просить мгновенье остановиться,
Вспоминая, как медленно тонкая тень листа
Пела ветру, как медленно в собственную столицу
Муравей перетаскивал щепку, и толстый шмель
Беспричинно взмывал и почти растворялся в сини.
Белка, спрятав по дуплам орешки и карамель,
С раскоряченной ветки на маленький гриб в корзине
С любопытством смотрела. Как, пузо набив, щенок
Изумленно скулил, обнаружив, что в миске пусто.
Как говаривал старый точильщик, отняв клинок
От визжащего круга: “Не стой на пути у чувства”.

Минь Фу, 2013

Сертификат Поэзия.ру: серия 1430 № 100378 от 04.08.2013

0 | 3 | 1473 | 20.04.2024. 14:16:01

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []