Маруся Богомолова

заменяет страсти самодисциплина

заменяет страсти самодисциплина,
говорю ей здрасти в магазине винном.
что-то вы сегодня припоздали, дама,
я стою с бутылью терпкого Акдама.

нынче мне, родная, не до психодела,
нынче я страдаю, схема подгорела.
потускнели в мозге нежном микрочипы,
заливаю красным все свои бэдтрипы.

так что не сегодня и не завтра даже.
понимаешь, дурно... будет только гаже.
ну а послезавтра будь по воле вашей,
мне ж светить, казаться идеальной Машей...

все не так уж плохо, но не так уж просто,
коль идешь дорогой личностного роста.
уходи покамест. я, конечно, каюсь,
на последней строчке глупо улыбаясь

---

нам и пряник и кнут

нам и пряник и кнут беспощадная долгая память,

в ней иллюзий Луна повернулась другой стороной.

мы друг другу никто, и уже ничего не исправить.

время мчится вперёд и стирает следы за спиной,

 

где напрасных надежд невзначай приоткрылась завеса.

но, стараясь без страха послушное сердце отдать,

я любила тебя, как умеет любить поэтесса,

и страдала с тобой, как художник умеет страдать.

 

пусть стремится рекой к осознанию дней вереница,

ненапрасного опыта дар извлекаем душой.

нам на память кино, где счастливыми выглядят лица,

от того, что ОНА  необъятно бывает большой

---

невидимая брань

1.
нервная система искрится, перегорая.
ловушки ума светятся маяками.
шевелюсь вслепую, выпавшая из рая,
будущее плотное, словно камень.
как в него просочится тело?
этого ли хотела...

нет причины для  помрачений,
как сказал мне мудрец знакомый.
средь способностей и увлечений
можно радоваться любому
дню и случаю шевелиться,
если не распылиться...

расцвет талантов на фоне психоза - 
не самая страшная перспектива.
и если в сердце горит заноза,
то, даже если рисуешь криво,
сможешь тем заполнять пустоты.
хоть вспомнишь, кто ты....

2.
все отыграно на ура.
вместо сердца горит дыра.
непонятен и незнаком
на кровати без формы ком.

ты просил у небес покой,
ты соленой истек рекой,
упади же теперь на дно
и собою не беспокой.

бесполезны твои стишки,
за тобою одни грешки.
безнадежен, уныл, бескрыл,
ты почти что себя зарыл.

кто разлюбит, тем все равно,
это только твое кино.
хоть мычи, хоть кричи, хоть вой.
почему ты еще живой?

3.
все сказано уже, давно погашен свет,
застыли миражи, все наперекосяк,
и тяжко на душе, надежды больше нет,
минуты, как гранит, и ты совсем иссяк.

и все же через час ты жив и через день,
и несколько недель, и месяц, и второй,
и пусть уже не ты шевелишься, а тень,
но даже эта тень придавлена горой.

давай, приободрись, волнуются друзья,
подумай о других, возьмись уже за ум.
воспрянь, не погибай, тебе никак нельзя,
ведь если ты сгоришь, то станет мир угрюм.

приветлив психиатр, серотонин в пути.
ты умножай любовь, не нужно сеять грусть.
сама себя спасай, сама себе свети,
а если он тебя не любит, ну и пусть.

настанет светлый день, ты главное держись,
смотри на новый мир, воспринимай как шоу.
закончена глава, такая штука жизнь.
все будет хорошо.
ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!

---

о, далекий, Нептун...

---

как будто ангельские лики

---

беседы с собственною тенью

---

будь водой

---

сны

---

Нарц или осколки девичьих сердец хрустят у меня под ногами

что мне твои тревоги
к черту твои проблемы
мне б твоего ресурса
минус сойдет за плюс
волей манят дороги
выходы из системы
но иногда бы вкусный
в шею твою укус

если же будет плохо,
рядом меня не будет
буду я появляться
в нежное хорошо
будешь любить и охать
рыбой лежать на блюде
к качеству потре@лядства -
зелень и порошок

видишь, какой я щедрый?
видишь, какой я добрый?
если чего не видишь,
скрой и не заикнись
этот роман ущербный
будет, как морок, долгий
я приручил немало
милых наивных кис

каждая ждет мучений
каждая будет рада
если включу однажды
в темный свой рацион
ввысь полетят качели
но и обратно надо
неутолима жажда
это аттракцион!

---

насекомые в космосе

среди звезд далеких, незнакомых
в синеве безоблачно-безбрежной
попридержим наших насекомых
мы умеем бережно и нежно

я тебя не укушу за голову
но и ты, любимый, не ужаль
нежную Марусю Богомолову
а не то обоим станет жаль

столько лет просторы бороздили,
звездолетов изменяя курс,
будем вместе радостными или
я за это дело не берусь

Космос шутит с нами и смеется
экспериментирует, смеясь
пусть же никогда не оборвется
в нас межгалактическая связь!

---

покраснел Карадаг

---

барабаны души

---

Коктебель

живя в Крыму, ты станешь другим совсем,
и лица прошлого будут легко забыты.
Сюрюк-Айя - огромная буква «М»
божественного алфавита

дает заряд, вулканит мое «сейчас»,
гудит лишь сердцем слышимой древней нотой.
здесь видишь суть сквозь веки закрытых глаз
и вдруг понимаешь, кто ты…

орланы ткут крылом синеву небес,
закатной охрой окрашен могучий камень,
сверкают склоны и зеленеет лес
под мягкими облаками

здесь Дух поет, словами не передать…
без остановки песня его через дни, недели.
мой крымский рай, великая благодать
окраины Коктебеля...

М.Б. 2020

---

давай с тобой беречь друг друга

давай с тобой беречь друг друга
чтоб стало все наоборот
не то костлявая подруга
нас по могилам разведет
и на венках завянут розы
укрыв обидки и неврозы

я буду бережной и нежной
а вместе - счастья образец
в грозу в жару зимою снежной
наш поцелуй под стук сердец
наполнит радостью и светом
напомнит нам к чему все это

М.Б. 2019

---

неожиданно

призраки прошлого...
надеюсь, в жизни у вас много хорошего. 
но иногда не похоже: вдруг какой-нибудь крюк 
двадцатилетней давности выпрыгивает из брюк 
со стихотворным своим посвящением ядовитым...
странно. ведь все, что нас связывало, забыто,  
зарыто, и сверху посажены миленькие цветочки.
неужели скучно с красивой женой и больше не радуют дочки?

ну ладно бы знал подробности биографии: как живу,
что люблю, с кем сплю, где бываю, 
чем вообще дышится...
но ведь нет же, просто чернила с ядом горечи смешивает и наливает. 
чтоб хоть что-то явилось в стихах, ведь нынче так редко пишется...

---

попутала

---

память -3

---

мой друг теленок умрет

---

ложь

---

смех

я поняла, твой смех
мне нравится больше всех 
сквозь ухо ныряет в грудь
заходит в самую суть
смешит меня, и потом
чуть ноет под животом... 

когда я тебя смешу,
я слушаю и дышу
энергией красоты 
момента, в котором ты
собой прорезая тишь
приятно во мне звучишь

---

я перестану

когда костлявою рукой обнимешь стан мой,
я перестану течь рекой,
я перестану... 

в прощальном вальсе загляну в твои глазницы,
и волк завоет на луну, 
и крикнет птица... 

рассеет в воздухе рассвет движенья наши,
и канет в Лету вкус и цвет 
такой-то Маши...

---

о том, как нежно ширнул вольтареном...

о том, как нежно ширнул вольтареном
глинтвейном лечил 
как целовал коленки
сложила в ящичек памяти  
попробую-ка сберечь 
теперь ты течешь по моим венам-
мой внутренний чил-
тобою пульсируют сердца стенки
до новых встреч

настолько нескорых, что да, "в горле тоска комом" 
ты был душе моей добрым уютным домом 
бездомье теперь 
что сделает с нами время, в какие глыбы 
и омуты будут прятаться наши рыбы
от этих ран и потерь?

но не минорим. приводим себя в состоянье счастья
иммунитет нам дорог
на время пора прощаться
хотя я сейчас взяла бы что-нибудь да сломала
Жизнь щедра на уроки, мол, так бывает
(Кадаба*) сильные и здоровые умирают,
и времени на страдания слишком мало

ни у кого нет никакого завтра
здесь сейчас проходим свои ретриты,
и каждый из нас там, куда привел себя сам...
если сказать просто: мне без тебя одиноко
как до тебя, только гораздо больше
а если еще проще....
скучаю по светлым ресницам и прочим твоим волосам 
———
* Кадаба - мой индийский друг, прекрасный человек, неожиданно почивший в возрасте 46лет

---

оптимистичная дура

оптимистичная дура
моя вторая натура
была до вчера теперь ура 
сколько -то поумнела 
проверила свой карман 
купила с колесами чемодан 
и к морю синему по завещанию классика усвистела 
от горестной чепухи.
в дороге учу стихи 
и думаю, что же вычертить на плече, 
затем чтобы не забыть
что больше не может быть
что некие шансы исчерпаны 
более чем 
на сплыло махну рукой 
и тело придет в покой 
ведь солнечной будет его приморская осень 
я буду его купать 
и все ему покупать 
вкусное и нарядное и какое еще попросит 
а то что пришло со мной 
накроет морской волной 
и белой чайкой с клювом радостным и блестящим 
и да, прекрасная жизнь 
заменит все миражи 
каким-нибудь очень радостным настоящим

---

по тебе так скучаю, что иногда аж вою

---

неалё

1.

---

смотри, Создатель

смотри, Создатель, нагая сижу и вою.
а вот свечу лучами над головою.
иду ко дну, а после того взлетаю.
и вот лечу, но все ж неизменно таю.... 

как ты хотел, как ты для меня отметил.
с твоей любовью, в которую он не верил.
и этих глаз, которым я столько пела,
я сохранить для памяти не успела. 

прости за все, конечно же, виновата.
чем я полна сейчас, то песок и вата.
стирает тень далекого человека 
безрецептурно ласковая аптека. 

ты видишь все и, наверное, знаешь, Отче,
что не убило, сделало жизнь короче.
но ты во мне, источник добра и света.
благодарю за все, проживая это

апрель 2018

---

эгоистическое существование увечно

эгоистическое существование увечно
любовь к ближнему - кайф 
микропиксель Пути Млечного - 
human's life 
в этот краткий отрезок яви 
меж телесным небытием 
мы шевелимся муравьями 
каждый думая о своем...
все уйдем 
что оставим в сердцах и душах? 
слушай 
брат мой или сестра 
эти пляски вокруг твоего костра 
ничего не значат 
обними того кто рядом с тобою плачет 
поделись силой своей и светом 
все на этом 

---

моменты марта

когда у меня не хватает голоса,
и что-то не так,
я глажу ее зеленые волосы,
коров, котов и собак.
смотрю на кокосовые восходы,
небесные пароходы
и раскрываю кулак,
отпускаю песок.
тогда рождается голосок,
несмелая струйка речи.
природа лечит.

как трудно дается счастье даже в раю.
меланхолические загоны,
неразгруженные вагоны,
хамелеоны с разноцветными головами -
все путешествуют вместе с вами,
перебирают кнопки
внутри черепной коробки.

собственно к радости,
к бережной тишине
я возвращаю строки.
у меня под окном есть сад,
в нем растенья зЕлены и высОки.
на балконе кормит котенка кошка,
у нее нет верхней губы немножко,
но в избытке нежности и заботы
и во взгляде "ЧТО ты?"

***
кричи, петух, пока можешь кричать
звени, дедулька, пока звенится*
я превращаю свою печаль
в большую синюю птицу
и вместе с вами звеню-кричу
чернилами на бумаге
и все как будто бы по плечу
и ноги наги
лежу на облачном пироге
и чувствую: эге-ге!

 *в Индии некоторые носят на ногах бубенцы.
 кто-то для красоты, кто-то для уверенности, что пугает змей

---

новые стихотворения

ветер попутный. радостно пляшет флаг,
переливаясь синей змеей над вечностью.
честность ранит, но без нее никак.
долг во мне всегда проигрывал пред беспечностью
и простым человечьим желаньем счастья.
в добрый час и
просто простите и помашите вслед.
наверняка, была вам чем-то полезна тоже.
не знаю, вновь увидимся или нет.
трип ничтожен,
если известно все наперед, а так
тайну откроет шаг

***

недуманье о пределах

парение в незнакомом
меня наполняет сила
способная выражаться
в словах и движеньях тела
в узорах страниц альбома
с тобой смешно и красиво
и хочется размножаться

***

ты помнишь, как нас увлек
мерцанием звёздной пыли
тот огненный мотылек,
над морем раскинув крылья?

у Сущего на ладони
румяными малышами
торжественную агонию
вкушали, едва дыша...

я вижу теперь всё то же:
свой ядерный апельсин
в кармашек положит море,
немножечко откусив,

и розовый цвет польется,
насколько способен глаз...
тобой наполняюсь, Солнце,
сейчас

---

бесстрастные миллилитры

сказала бы «ах», но нет ни одной загадки.
на языке – красное полусладкое.
под языком – имя. какое, уже неважно.
там хорошо. темно и тихо, тепло и влажно.
пусть. ну, а если еще, например, двести,
то и тогда оно будет на прежнем месте.
если триста, начнет медленно растворяться,
где-то внутри смеяться, памяти не бояться,
плавать под сердцем, не поднимаясь выше.
ладно. и это пусть. я не прочь, если так вышло.
если четыреста, вот как раз изучаю,
это рифмы спокойные излучает.
ну а когда (вряд ли, но просто допустим, что) сотен пять,
Гертруда без лишней грусти отправится спать.
циничные сны под звуки весны
опять

---

весеннее

---

виртуальность

---

люди-ангелы

к вам благодарность в сердце ежечасно
за то, что принимаете такой,
какая есть. за то, что мой покой
собой не нарушаете напрасно.

за то, что оставляете одну,
когда свою меняю быль на небыль,
мне не мешая ни идти ко дну,
ни рваться к небу.

за то, что просто любите, за то,
что вы добры и душами прекрасны.
за честность, понимание и ясность.
за ток.

за все, что есть, и все, что с нами было.
мы - древа дней недолгая листва.
и это ощущение родства -
источник вдохновения и силы.

---

сентябрь в Крыму

счастливое бессеребрянничество. песочного цвета собака и кот.
руками сделанные качели, раскрашенный глиной дом.
пока мегаполис раззявил где-то свой душный рот,
здесь можно сказать: "живем"

волна проглотила последнее грустное, что привезла с собой,
и что-то пропела пенная торжественно кораблю.
ты любишь меня, понимаю отчетливо, Боже мой.
я тоже тебя люблю.

---

лесное

думала, раз не сложилось под крышей, случится за дверью.
скуку рассеять пыталась калиновой веткой, травой-зверобоем.
синюю птицу в лесу затрепали, я видела перья.
видно, не будет мне счастья с влюбленным услужливым боем.

фраз пустоту не могу выносить, бессодержательность взглядов.
обручем тесным давят на череп сведенные брови.
сколько еще и зачем я пройду, задыхаясь от яда?
сколько успею до финиша выпить доверчивой крови?

дай же мне силы, о, Мати-природа, и смелости тоже
вслух говорить, не бояться теперь ни вины, ни упреков.
честное слово, в любовь облаченное, сердцу дороже
тех, что рассеяны и не досказаны. было их сколько...

лучше счастливыми порознь, чем вместе без страсти. довольно.
лучше наядою нежной, чем злобной мегерой-высочеством.
самое ясное, доброе, светлое сделаю сольно.
это утешит, согреет, поддержит среди одиночества.

я не боюсь. я прошу вас, травы, стрекозы, шишки еловые,
миром наполните душу, уставшую от непокоя.
пусть же останется в прошлом, что было, и явится новое.
я открываюсь теперь. я готова увидеть другое.

---

стишок

не тревожь меня не беспокой
хрупкий валерьяновый покой
душеньку мою не береди
а другую девицу найди

пусть тебя под рученьки возьмет
удалая баба-садовод
пусть заманит в свой уютный дом
ласковая баба-агроном

ну а мне расправить паруса
раскудрявить ветром волоса
и умчаться в далеко надолго
рисовать плясать стишки писать

---

море волнуется

воздух может слегка коснуться воды
но глубина недоступна ему увы и ах
как ни старайся воздух его труды
в перемещеньи удачливей на холмах

ветер игривый может поднять волну
взмахом рассыпать брызги соленых фраз
но никогда не проникнуть ему ко дну
море волнуется раз

древние рыбы дремлют на глубине
нЕмы таинственны и различишь едва
ветер снаружи катится на волне
море волнуется два

ты говоришь любовь побеждает да
я говорю мне пусто с тобой смотри
воздух изменчив вечность сама вода
слез моих
это три

---

и снова финал

душ родство - не повод для пробужденья в одной кровати.
хватит
иллюзий и ожиданий. они некстати.
лишь отвлекают от радостной бытия сцены.
примем же с благодарностью перемены
освобожденья от утомляющего обоих.
были взаимны, да, и любили двое.
закатывала зрачки, звала своим суперменом,
пока не накрылась сказка галимым бытом, неумолимым тленом.
что же последует дальше, когда сейчас и пусто, и душно?
подбрасывать дров в догорающее не нужно

---

письмо в никуда

вы рыб моих любили? или...
меня уже забыли? или..
была ли то не я? не я ли?
звездой морской на одеяле...
а, впрочем, все равно, ступайте...
мыслЕй моих не занимайте...
я очерствела и погасла,
перегорела и воскресла..
и позавидуешь едва ли
тому, кто в клубах этой пыли
достанет хлеб, намажет масло
своей любви, честнейшей были
на существующее вместо...
сочится ядом свято место...

---

алкопоэзия

мартини и папироска, увы, не решат проблем.
так устала от трезвости, что не передать совсем.
с утра - цветы, осознанность, пранайама.
вечером - активация генов покойницы алко мамы.
личная жизнь - дерьмо. за горло взял пмс.
стишки кропает уже нетрезвый регресс.
вчера - на коленях в храме молитва Ефрема Сирина,
сегодня стою на балконе синяя

---

влюбленным в жизнь посвящается

бывает, приходит мысль, которой себя терзаешь.
природой порядок дан: за днем - непременно ночь.
кому-то сказав "прости", откланявшись, исчезаешь,
иль кто-то, тебе родной, с обидой уходит прочь.

бывает, что ты один, и будто бы не бывало
ни нежности, ни тепла, ни добрых иль горьких слов.
на память твою "сейчас" набрасывает покрывало.
ты просто опять живешь. ты просто несешь любовь

абстрактную, ко всему. как дар, что всегда с тобою,
чтоб радости не терял, чтоб не зачерствел душой.
ты видишь ее в окне, иль в линии на обоях,
ты чуешь ее во всем, и это так хорошо.

в движении льда реки, в качании голых веток,
в снежинке на рукаве, в бескрайности голубой...
ты - в теле сокрытый дух, ты весь состоишь из клеток,
и в каждой живет она, и полнит тебя собой.

творение из любви! беспечное совершенство!
не майся, угомонись, вдохни, сколько примет грудь.
ничто не живет всегда, конечно твое блаженство.
прими, то что есть "сейчас", а слезы "вчера" забудь!

пусть сердце зовет Его, пусть будут слышны мольбы струн,
пусть светел твой будет путь, пусть много подарит встреч.
так жизни течет река, секунды смывая быстро,
и капли ее никак в ладонях не уберечь.

поэтому не грусти, забавная звезд пылинка.
порадуйся обо всем, в чем сможешь найти красот.
насыпь воробьям пшена, подумай "привет" травинке.
шепни "люблю" муравью с далеких своих высот.
______________
М.Б.
13.02.16г

---

Ромочка

Ромочка. Питер Пен, оборотень, человек Божий.
ни на кого доселе встреченного не похожий.
сердце чистое, всегда открытое, любовь и разум.
а я постарше лет на тысячу (понятно же было сразу),
в голову тяжело раненная, недоверчивая, как дворовая кошка...
"Машенька... Марусенька... малышка моя... любимая моя крошка...."
князь, вы бредите.... я ж подбитая... где-то ходит Рогожин.
ангел света, прости меня... по разным причинам этот союз невозможен

---

поэтому и сбежала

иногда я чувствовала, что мы - ОДНО,
но каждый раз неизменно приходила апатия,
и я опускалась на ее дно,
а вместо меня шевелилось пустое платье.

иногда мне казалось, что мы у Ангела под крылом,
что нам помогает во всем неземная сила.
а иногда повернуться на голос твой было влом,
потому что, когда смотрела, ничего интересного не находила.

иногда я думала, может, и правда, с тобой детей нарожать?
любовь и порядочность - это совсем не мало.
но зачем твоим детям нужна неживая, ничего не чувствующая мать?
поэтому и сбежала.

---

делай ноги - раз, делай ноги - два, делай ноги - три

делай ноги - раз

с тобой я только тлею 

и становлюсь капризней
и может заболею
от недостатка жизни
и если ты не враг мне
оставь меня в покое
а если не оставишь
тогда погибнем двое
немного поболит и
поймешь пути прекрасность
откроются в молитве
тебе покой и ясность

делай ноги - два

смотрю на снег и на летающие пакеты
я - человек мне безразлично стало какой ты где ты
с какими мыслями ты живешь под небом этим
мне наплевать на все вопросы твои твои ответы

январь хорош пусть он накроет все что ты видишь болью
ее помножь на ноль во мне и получишь ноль и
дождись весны проснись с теплом зацвети с травою
глотни Апсны и окунись в романтику с головою

любила? да! разлюбила? нет, но мне стало скучно
моя вода ищет русло и знает лучше
куда бежать какие корни питать собою
и да мне жаль что плен воды ты зовешь любовью

делай ноги - три

---

опасные игры

улыбнись, красавица!
или жить не нравится?
у меня есть шкура овечья,
будь со мною, женщина человечья!
хоть ты не волчица,
хочу у тебя кой-чему поучиться...
а у меня для тебя - бытовушка
и еще почесать брюшко.
родишь мне красивых волчат.
что зубы стучат?
ты, главное, верь:
я - порядочный зверь!
не наркот какой-нибудь, не алкоголик - все, как просила!
да прибудет с тобой не медвежья, но волчья сила!
давай покажу, пойдем поближе к кровати.
вот с памятью чуть плоховато, но, может, это и кстати?
не помню названья растений, Отче наш и размер твоей прекрасной ноги...
по-прежнему не улыбаешься? ну что же... тогда Б Е Г И !!!

---

любовный психодел

твои объятья звездоносны
я замираю удивленно
открыв закрытые глаза
куда-то вглубь твоей ладони...

на черном - цвет зелено-синий
он как источник притяженья
прикосновения мерцают
сияньем звезд зелено-синих...

что обнимаю, то красиво...
___________
М.Б.
март 2015

---

Стих

привет, мама...
сегодня со мной сделалась томограмма...
дышать - не дышать... все как обычно. не чувствуя ног,
лежала - дышала - сосками буравила потолок...
стол, знаешь, длинный-предлинный и словно лед....
"потерпи, девочка, это скоро пройдет" -
говорила старушка...

ладно, мелочи жизни, пусть... отдохнула хоть...
страшнее другое: до конца дней мне нужно жевать плоть...
они говорят, мне очень нужен чужой белок...
не сыр, не кефир, а части тела. колени, лок -
ти, бедра, спины, шеи, голени... их не счесть...
я плачу, мама, я не хочу их есть..((

тебе-то пофиг, ты ведь любила рульку и колбасу.
по-твоему, я гоню, конечно, и чушь несу...
но ты же видела на лугу и на берегу
бока, глаза... как подумаю - не могу...
и на поляне, помню, и у реки...
жизнь наполняла ноги и плавники....

о, человек... о зубы, глотка, пузырь, кишка....
ты приходи... я приготовила потрошка..

---

ах!

рыбы, ангелы, рты, носы.
в альбоме тесно, поэзии нет.
на полке - плавательные трусы.
жизнь - бред.

если ты не придумал смысл.
дверь. верь, выбирай ключи.
но что, если твоя мысль
молчит?

если ты - дерево, или трава,
или облако, или волна?
ты в безмолвии и полна,
ты в безмыслии и Ж И В А!

ах!

---

рисуя

формирование параллельной реальности
с помощью ручки черной.
любимы. смеемся и обнимаемся.
или просто портрет со смыслом.
конечно, любовь.

но это же параллельная.

в настоящем - я за столом.
в капюшоне. голодная и одинокая.
потому что так хочется
и так хорошо умеется.

не теряй драгоценных минут,
жизнь так коротка.
разочарованных женщин так много.
и они хороши в постели.
только взрывают мозг мнимой любовью к химерам.

мне нужен кто-то пожестче.
или сильнее. или талантливее.
или выносливей в акте творения жизни.
это не ты.

---

фантазии в марте 2014

вирус весенних фантазий, свежих надежд на продолженье рода дарит погода.
в космос летят сигналы - смело заказываю неурода,
неалкоголика, ненаркОта, нетунеядца.
чтоб как пазлы, чтобы обняться и рассмеяться
над слезами и перьями сломанных крыл,
над потерянной частью разбитых сердец.
чтоб любовный пыл все прошлое перекрыл.
чтоб, как дым, рассеялись, наконец,
химер отвратительных пасти.
чтоб, как сказочный принц какой-нибудь, от напасти
меня спас. это раз.

два, три и четыре потом. для начала это.
и непременно чтоб до начала лета.

---

прощай, дорогой

прощай, дорогой.
отныне каждый пойдет своею дорогой.
долго ли, коротко ли,
в гору или с горы,
в небо или в тартарары,
кто с бабой, а кто возьмет в попутчики мужика.
жизни река
неумолима.
счастье совместное мимо,
но порознь, чую, оно возможно.
если двигаться осторожно,
чтоб не спугнуть.
в путь!

он будет прекрасен, ясен, красочен, крут.
всё врут
про то, что люди - уроды, верить нельзя никому.
му...
можно.
если двигаться осторожно,
бережно, нежно, дружно. вот так нужно.

мы уже выросли, вымокли, высохли, выдохнули, вдохнули,
*ули теперь бояться?
надо идти вперед и смеяться,
ведь жизнь смешна,
шрамирует нас, хохоча.
и я хо-хо-чу.
чу!

вот и весна нам в помощь.
стряхнем же немощь, наденем поярче вещь,
втянем ноздрями ветер радостных перемен.
взамен меня
желаю тебе коня
способную на скаку.
и в избу..
чтоб в самом соку,
чтоб пьяной и голой ходила,
как любишь петь...

мне же пора серебряной пулею усвистеть,
втемяшиться в чью-то грудь
и в ней отдохнуть.
стать, наконец, спокойной, счастливой,
чтоб все обезболилось и срослось.
надо успеть
до того, как Земля налетит на небесную ось...
___________
М.Б. 2014г.

---

19.01.14

М...Ж... пфффф.... что за муки.... мне б крылья, не руки.
в далеко улетела б смело. дайте же парабеллум
и пару патронов. пристрелю этого мужика, избавлюсь от закидонов его и прочего. пусть эта история станет короче. пусть не так пожирает грусть
от того, что не справляюсь со всем, за что ни возьмусь... что за жизнь такая? сплошная ж.
и неважно, одета ли, в неглиже ли....
со мной ли это?! да неужели?!
отстой... не чую себя пустой. нет места заполнить новым. оковы его обаянья сжимают мозги и печень. и я не я. но скоро станет полегче. ведь с глаз долой, как говорится, долой, долой... прогорит в печи моей памяти, и золой удобрю растенья-стихотворенья.
зарисую продукты волшебного негоренья,
чтоб не мучали изнутри.... раз - два - три!
объявляю себе свободу.
и ему, прекрасному антиподу.

---

my memory - 2

спи, беспокойная Богомолова.
отчего не спишь?
теперь по ночам атакуют голову
мысли - лезвия.
кыш! кыш!
к чему тебе горевать и маяться?
тихий интерн подает пальто.
а сердце плачет, не унимается
всё про то.

---

апгрейд - некст левел

"не можешь прочесть? возможно, читать там нечего.
вглядись в пустоту - не от чего оттолкнуться
и взять разбег"
что, одиночество доконало?
влюбись в снег
или мутную воду канала.

"эрос не повод искать изюм в безызюмной булке"
поцелуи в питерском переулке
и то, как натягивает поводья
умело,
со знаньем дела,
хоть и приятно,
тоже та еще чушь.
уж
теперь-то это понятно.

перепутала с нечто ничто.
сбыча мечт откладывается на срок
неограниченный.
очередной урок,
благодарю, получен.
материал изучен.
ставлю себе "отлично".

---

Per aspera ad astra

привет, космонавт,
крепка твоя пуповина, ведущая к кораблю.
смотрю на Землю, и, кажется, никого на ней не люблю.
и сразу всех. такое бывает с тобой, скажи?
вокруг ничего - лишь звезд огни да прошлого миражи.

летим, космонавт,
там где-то в бескрайней дали построим дом.
я буду писать картины, ты будешь хозяин в нем.
пригодных планет так много! и ты, говоришь, нашел?
там будем за другом друг вприпрыжку и голышом.

скорей, космонавт,
мне тесно в своем скафандре, в нем так тяжело дышать.
тебе подарю румяного малыша.
а если не сложится, то поклянусь Юпитером и Луной,
что буду просто хорошей тебе женой.

и знай, космонавт,
покуда это нежное сердце поет в груди,
не оглянусь. пусть все, что было, останется позади.
не затоскую о том, о нем, оставленном вдалеке.
моя рука отныне в твоей руке.

вперед, космонавт,
не станем больше энергий своих пружин
хранить внутри. секунду длится эта смешная жизнь.
маршрут известен, финал его бесконечно прост -
короткая вспышка, и вновь смешаемся с пылью звезд...

---

мементо мори - 2

пока поэт протирает брюки
в поисках рифм подходящих,
душой между адом и раем,
ОНА , смеясь, зубами постукивает,
колотит ящик:
"ну, что, поиграем?" -

в глаза хохочет
и улюлюкает:
"прости, слегка перекошено.
такой же, как эта, ночью
тебя в него убаюкаю,
красивого и хорошего.

о чем гитарка играла песенки?
что сделал? кого любил? -
подытожится.
взойдешь иль покатишься вниз по лесенке?
как думаешь, избежит раскаленных вил
твоя молодая кожица?

так... гвоздик, лобзик и долото "
поправила волосы,
одернула платье.
"не избежать тебе, золотой,
(приятным голосом)
ни остановки твоих кровей,
ни поцелуя промеж бровей,
НИ ХЛАДНЫХ МОИХ ОБЪЯТИЙ!"

---

пьяный танго танцор

пьяный танго танцор,
любитель литературы,
ты, я вижу, усталый, хмурый...
танцевал по Невскому с пьяной своею дамою.
в лакированных и в сюртуке, нарядный.
ведь она когда-то тоже мечтала стать мамою,
а теперь блюет у меня в парадной

---

туббольничка-1

выхожу на балкон смотрю поверх тополей
мысли о прошлом и будущем отрезаю
воздух плотный недавно прошла гроза и
висит туман
отмахиваюсь от химер своего ума
говорю спокойней и веселей

хотела ретрита? вот он
бледный балкон
пальмовых рощ изумрудные своды
пение райских птиц
с соседних перил
чахоточным кашлем от влажной погоды
ладонью касаюсь груди
и тихо смеюсь

приснюсь
но не слабеющей и худой
а веселой и молодой
наполненной светом от пят до мочек
на лбу завиточек в руке кружевной платочек

07.08.13г

---

экономия

пузатый дядя на джипе
сказал что похожа на хиппи
из его далекого детства
что мол не мог не остановиться
просил садиться
не отвертеться

-уже не юна по глазам читаю давно не двадцать
но ты дорогая прекрасна и много поводов восхищаться

мне песни пел до названной остановки
тряся животом - планетой
и выгибая бровки
лохматым домиком

- оставь телефончик!
- ну уж дудки!
до Парка Победы мчалась
с миллионером-поклонником
30 рублей экономии на маршрутке!

---

Визуализация фонетики

один поганец накурил дерьмом
случился фонетический приход
и слово "девки" сине-голубое
как пластилин свисало надо мной
пыталась вспомнить как проник он в дом
но мысли мчались задом наперед
и мучилась и жаждала покоя
но мне сказали - 37 минут

и видела все то что говорил
и видела что говорилось мной
слова как птицы залетали в уши
и вили гнезда яйцами полны
водою брызгал облаком парил
дарил мне долгий яркий речевой
который может быть с поэтом лучше
хоть без поэта тоже ничего

я повторенья трипа не хочу
и не желаю видеть стаи слов
поскольку слов вокруг ужасно много
не все из них приятны и легки
но пластилин пожалуй поверчу
и налеплю русалок и ослов
красивых яблок добрых осминогов
и буду с ними жить и поживать

---

миф

дышит Калипсо тише в ее свободе
волосы гуще ноги еще стройней
ей про любовь известнее чем не ей
в ней одинокость сказочна на природе

в ребра воткнулся помучил и отпустил
дымом летит и ускользает змейкой
куколки мечт небабочками реальности
плавно покачиваются под скамейкой

______________
иллюстрация: http://vk.com/photo5266400_303324234

---

не поминайте лихом

страсти и радости тянут хотят
разобрать на части
каждая рвется оттяпать кусок
побогаче
разное смелое сопротивляется
им
в поисках счастья
думаю видеть их поединок с
индийской дачи
сколько-нибудь приключений
косе и камню двоим
родина-мать попрощается и
отпустит
в пестрое жаркое и
заманчивое далеко
крепкие руки вампира-скаута
милого сердцу тирана
будут лекарством от
ностальгической грусти
в письмах отправлю цветки
деревьев по каплям кокосовое
молоко
рупии из кармана

---

п.с.м.д.

потанцуй со мной, дорогой,
люди прекрасны в танце.
я поймала волну лучшей из радиостанций.
обвиваю тебя ногой,
выгибаю шею.
да, умею.

мы пока молодые, сильные,
соков полные, гениальных идей.
пусть в твоей бороде
все заметней мелькает иней,
а мои колени хрустят не в такт.
но да будет так.

потанцуй со мной, дорогой,
разогрей суставы.
мы не раз бывали оба с тобой не правы.
но от наших бед не останется ни-че-го.
все проходит в мире вещей.
и танец плющей.

---

сезонное

как долго жил ты, но упасть,
истлеть и стать чему-то кормом,
энергию свою и страсть
отдать другим прекрасным формам
ты принужден ее рукой.
она теперь снимает платье
и обнажает свой покой,
и за него тобою платит.
я наблюдаю по утру,
как, угасая в каждой клетке,
дрожит, кружится на ветру
твой черешок, лишившись ветки.
бессрочный сон без маяты
венчает долгое круженье
среди таких же, как и ты,
погибших ради обнаженья.

---

разочарование

мало ли надо ли отвали не могу больше тебя видеть
эти глаза-тормоза эту остывшую мякоть тела
только обглоданные нули прячу под створками сердца-мидии
тихой сапою добралась до своего предела
он отвратителен желчь пакуется в чемоданы
раны ура немного погашены под рубцами
пусть исчезнешь пусть размазывают туманы
голод голос черты твоего лица
пусть не вспомнишься ни в одиночестве мне ни в хвори
шашни с бреднями мятые одеяльца
кыш ты видишь кукиш всей этой истории
я смастерила из одного пальца

---

медицинское -3

доктор, я отчаянно деревянна.
может, ванны
хвойные помогли б?
или наоборот
равнодушием терапия, холодности компрессы,
боб волшебный, волчья ягода, чайный гриб.
оттяните веко скорее, откройте рот
обуратинившейся поэтессы.

косноязыка, парадоксально нема.
надо признать, это со мной случилось -
в жилы будто перетекла зима.
как бы получше выразиться… разучилась
чувствовать. только думать о чувстве, но
ни одного точного слова.
«думала» тут, что прошлое решено,
но настигает снова

злая память, мешает вкушать радость.
в этих условиях кружев не наплетешь.
доктор, вырежь! цепкой рукою вынь
ложь,
что вместо меня шагает с работы,
ищет таких, как ты, извините, вы,
не понимая, кто вы, простите, кто ты…

не беспризорна, но это, смеюсь, неважно,
если давным-давно ничего не чую:
мама мия, умерли увлечения!
доктор, ты же видишь, что я не каждая.
думай или отправь к другому врачу,
пусть подскажет способы из(в?)лечения.

то ничего, а то, понимаешь ли, рвет на части.
руки в одну сторону, голова в другую а с нею иже…
то временами захлебываешься от счастья,
то ломаешь стул о голову ближнего.
невыносим этот отстой.
пусть деревянна. сделай меня пустой.

---

письмо

рассказал мне сон, в котором, присев на корточки, белым блевала,
поднимал, называя своею девочкой, уводил от глаз любопытства.
я молчала, думала, и чем больше думала, тем сильней горевала
от того, что смею так часто сниться,
от порочной трусости, неспособности объясниться,
от избытка блядства при недостатке бесстыдства.

от того, что дотронуться не могу, не могу прижаться,
от того, что бреда бегу, а бредить хочется,
от того, что уйти (запятая, как враг здесь) нельзя остаться,
от того, что еще острее сегодня чувствую одиночество,
но уже не могу отказаться от этой его версии.
ты хотел перверсии…

на, хороший не мой, вот она,
в этом тесном окне на твоем моргающем мониторе

(я твоим миражом навсегда приятно измотана)

начинается, как ручей,
но она превратится в море,
у которого мы в палатке сплетаем пятки
неизвестно как и зачем

---

Москва

она могуча и высока,
эта моя родина, этот мой энергичный город,
моя колыбель, из которой хочется выпрыгнуть и побежать,
сверкая пятками, маша руками и улюлюкая,

к морю. но можно радоваться и суше,
медленной и спокойной,
желательно очень теплой и пестрой.
можно даже влажной, я готова и к этому.

но здеееесь... нет, вы только подумайте,
дорогие перевозбужденные мегаполисом сограждане,
это же форменное надувательство!
мы живем дорого, быстро, природа смешная.

не хочу никакой адаптации.
не желаю к этому привыкать, но зачем-то снова привыкну
к этой своей родине, к энергичному своему городу,
к колыбели, в которой тесно, из которой ноги мои торчат

---

параллельные реальности

"Мишка - кошки - камушки"
трижды сказанное на сна границе и яви
повышает процент радости
теплой хвои запахом мысль полна
там недавно была я ли?
и уже
ботиком по волнам
ты летишь не в силах остановиться

а потом листьев блики
темных на темном
смех
песни женщин нижут взгляды мужчин
в медном тягучем свете
обнимаешь инжир губами
миндальный прячешь в карман орех
за секунду до той в которой очнешься совсем на другой планете

---

медицинское 2

в белом халате ёжик
достал ножик –
вжик-
вырезал суть
и около сколько-то.
вынул правды осколки.
врать перестать невозможно теперь
ни этак, ни как-нибудь
иначе.
ёжик – опытный врач.
сшил, языком щелкнул, тазик унес за дверь,
поставил на полке.

неоперабельный бред
отдавал железом.
«вот бы к красивым надрезам
этот прекрасный ёжик
не был лишен вкуса» -
думала.
«…если нет,
шов занавешу тряпьем одёжек,
сверху прилажу бусы»…
«сейчас бы дунула»…

«…лихо же он со мной –
старой иглой
залатал прореху!
совесть в порядке. лишнее уволок»

падал заплеванный потолок.
дергалась голая пятка
от смеха.

---

стихотворение без названия

когда ты один - ты пустой, ты легкий, ты не имеешь веса,
живешь - болишь своею легкостью в пустоте,
домой приходишь только поспать, остальное - вне:
вытаптываешь одиночество из головы в ноги.
сначала глаза ищешь, потом утомляешься от процесса,
ведь "те какие были", а эти "не те, не те".
и месяц еще прошел, но ты ни счастливее, ни ровней
не стал (а, может быть, не заметил), и сны убоги.

в них ты спешишь туда, ты робок и ты - надежда.
в них ты идешь, ты видишь, ты хочешь прижать к груди
другую грудь, которая от объятий
стремится прочь, старается увернуться.
жестокое видео призрачное. и между
бегущих кадров - ты пуст, ты легок и ты один
и весь вспотел, разметанный по кровати,
лежишь, мычишь от ужаса не проснуться.

---

молитва

забери у меня, Боженька, этот стакан самбуки,
избавь от мальчика-интеллектуальчика,
как и я, одинокого фрика.
умоляю, пока не поздно, уже боюсь.
до нутра крика.
ты же знаешь, все так же люблю обманщика,
но мои руки,
как птицы, порхают теперь в воздухе,
потому что рассказываю и смеюсь

от короткого и ворованного своего счастья,
от пересечений мозга и мозга, от теплой ночи.
попадает в сердце мое за снарядом снаряд.
(есть оно. оказалось, что-то еще осталось)
я подбита, Боженька, и довольно быстро иду ко дну.
ароматный по венам струится яд,
распадаюсь, расшвыриваюсь на части
речи, туловища, и прочего.
положи меня, Боженька, спать одну.

обещаю проснуться поздно, головой мучиться - будь здоров,
выпить много воды и жалеть до конца суток
обо всем, что сегодня меня отвлекло от боли.
обещаю опять начать тосковать по своей химере.
кроме шуток, Боженька, кроме моих идиотских шуток.
только дай мне силы сейчас и немного воли
никуда не поехать и не записывать номеров,

не улыбаться, слушая, не поправлять волосы,
не говорить "я тоже это читала. мне тоже нравится"
просто слиться, Боженька, просто слиться,
не запомнив лица, не оставив на память голоса.
вся проблема моя, Боженька, в том, что веду себя, как ослица,
но при этом чувствую, что красавица...

---

гоу ту слип

гоу ту слип гоу ту слип гоу ту слип

засыпать не хочу, продолжаю упрямо свое вчера.
переслушано-перечитано все давно. и про то мой стих,
как живет одиночество в соц.сети до утра,
от постели пустой скрывается в виртуальности.
обменивается информацией, бежит от своих снов (а
если в них попадает, на сутки врастает лбом)
все потому, что к сегодня уже привыкла, а завтра снова -
ампутация чувств ненаставшая и бо-бо.

гоу ту слип гоу ту слип гоу ту слип

резче фокус, фильтры жестче, отработана схема, чтоб
для дополнительных огорчений не находить причины.
если молчать долго, то превратишься в гроб,
в котором тухнет слов замурованных мертвечина.
не цветок и не стрекоза, а довольно мрачные вещи.
бред. деструкция. лет через сто, может быть, и увижу,
что там видят выздоравливающие женщины.
а пока пузырится жижа,
вываливается корявыми рифмами на страницу.
7.30
к 8, глядишь, выльется, успокоится...

попытка улыбки выходит шрамом на пол лица
покойницы

гоу ту слип гоу ту слип гоу ту слип

---

My memory

сначала пела о нем, потом по нему выла.
вилы вынула, перевязала вены и воевала
с любовной болью. помнить не хочется, как было
это, но память файлы не удалила. ей мало
дней, прибрала ночи.
мучает, как хочет.

чтоб не плясать под дудку ее, верчусь - играю.
я- мышка , она - голодная до меня кошка.
когда устаю, кричу ей в морду, голову задирая:
что тебе, мол, еще-то? когда уже, мол, киношка
твоя иссякнет? чья же ты, дура, станешь,
если достанешь?

давай поспокойней что ли... друг другу делать приятно,
дышать не мешать, не перебивать аппетита.
я буду кормить тебя чем-то свежим, весьма занятным,
а ты никогда не подкинешь из моего "навсегда забыто"
она кивает- вроде бы понимает
и... донимает

---

твой январь

твой январь от моего вдали пролетел
птицей обморочной в поисках теплой крыши.
забываем прикосновенья тел,
душ сплетенье, но ничего уже не попишешь.
выплачешь.

но ты не услышишь все ж,
что не люблю, не любила, любить не буду.
я эту приберегу ложь
до поры, когда станет совсем худо.

а пока - вдох, долгий выдох, снова вдох.
пространство глотает шаги мои, а я все думаю: Боже!
почему мне грустно так?! ведь никто же не сдох,
а кое-кто даже ожил,

постригся, сменил номер, себе накупил шмотья
модного. вот бы тоже так научиться.
не показывать боли, уходить, шутя,
торопиться, чтобы не возвратиться

в тот декабрь, в котором еще не было ничего
из того, что в избытке теперь имею -
снов больных, пустоты, отсутствия твоего.
я от них немею.


______________
видео ТВОЙ ЯНВАРЬ можно посмотреть здесь
http://www.youtube.com/watch?v=Jk1hPhSHiTg

---

burn down

во мне слишком много пустого теперь места
хватит и для детей твоих и для твоих жен
но предпочту вместо
этого обмануться каким-нибудь следующим миражом
что там не догорело еще давай дожжем

в новом сезоне травы взойдут надеюсь повыше
станут качаться разбрызгивать запахи зеленеть
свежие стебли до самых крыш
мимо моющей раму мамы и больше нет
ничего что бы они могли задумать и не успеть

никогда не пришлем друг другу открытки
на запрещенную тему закроем рот
этой золы для обоих будет всегда в избытке
к любой непригодной для счаcтья почве она подойдет
а ожог пройдет

---

Монастырская лирика

уплыла далече. снова, кажется, не срослось.
жду, когда и что ответит на мой вопрос
Тот, который давно явился, во мне возрос.
вид на Эльбрус. ветер в нос. поцелуи коз.

средь добрейших глаз, улыбок, шуршанья ряс
мне довольно ясно думается про нас.
есть о чем молчать, рождаться за часом час,
чтоб потом без слез, без боли, не горячась...

ночи звездны. дни как тортики. месяц аж
в дорогой столице немножко поменьше Маш.
этот воздух гор, его ж не купишь и не продашь,
надышался вволю- теперь берешься за карандаш

и сидишь. внутри-то пусто. такая тишь,
что какую б не выбрал тему, все пролетишь.
только слышишь: ну, что, доволен ли ты, малыш,
у Меня за пазухой? дышишь там? не хандришь?

ни о чем печали, все тебе, человечек Мой, по плечу.
ничего не скроешь, так что доверься Мне, как врачу.
на вершины снежные смотришь? рад ли солнечному лучу?
для тебя стараюсь, счастливым видеть тебя хочу.

вот же небо синее, ворох нежных перистых облаков.
у Меня ведь бонусов много для женщин, деток и стариков.
их сердца мягки, гораздо легче вмещают Мою Любовь.
потому-то с тобой мы сейчас online, с тем, другим, к сожаленью, off.

так что ты жалей его, то что груб он и толстокож.
как и ты, и все вы, очень он на Меня похож!
это ложь уродует так, что ты не видишь, не узнаешь.
и потом поймешь, да уж хоронишь, и толку что ж?

так что ты терпи. за пазухой чтоб не носить камней-
на него ты смотришь- помни!- думаешь обо Мне.
не желай, чтоб по-другому как-нибудь. здесь видней.
дам и сил, и дел, и слов, и, конечно, не

отвернусь, когда попросишь Меня о чем.
ведь не зря выбирал, знакомил- Я все учел.
ты свети, как можешь, веди за своим лучом,
чтоб пошел и тот, кто в мыслях черен иль не учен.

вот. примерно это хотел сказать, а теперь прости,
что отвлек, ведь ты не о том начинал свой стих?
человечек глупый, маленький, сколько ж тебе расти...
ну, теперь в самолетик сложишь да к Эльбрусу(нравится?) запусти...

---

о водоплавающих

проплывала мимо чего-то случайно поймала кожей
он стоял смотрел и взглядом был на тебя похожий
но ровнее телом моложе лицом и трезвей к тому же
у воды такая долгая память что лучше б была похуже

чтобы вот де помню а вот смотри нажимаю выкл
и уже не помню как ты меня приручал и выкал
чтобы в эту минуту хоть не вспомнился потому что
нас тогда знакомил не Бог Господь а портвейн Алушта

а теперь вот глупая думай страдай вспоминай как нежен
отводи глаза от юноши томного мол не нужен
и плыви плыви вперед оглядывайся пореже
да расслабься ну же

---

мементо мори - 2

сыграла смерть тебе на флейте
теперь подруги нет верней
померкли всполохи и лица
и ты лежишь под снегом этим
среди листвы среди корней
к весне готовясь распуститься
мой мертвый друг

вот так же вдруг
мы будем рядышком когда-то
я отболею отдышу
и что-то важное узнаю
пока же слышу скреб лопаты
проспекта беспокойный шум
не забывая что жива я

---

тоскапосфинксу

опять дура
поймала сердцем стрелу амура
видели лысых инопланетных кошек?
к груди бы одну прижала, но мой кармашек
печально пуст
покупкой зубных паст и цветных капуст
в том гипермаркете обесточен
я редко страдаю атакой мечт
но вчера к ночи
совсем отупела от воспоминания этих глаз
пронзивших стекло насквозь и срастивших нас...

увы, врозь -
ведь в клетке
нет места для этой породистой тетки
с авоськой хлебов и рыб

свежий нарыв
случайной любви пылает
сочится брусничный сок
печали по неименью
этого что не лает
на юбку не вешает волосок
дает к написанию вдохновенье

словом
какой-то дурацкий кошак
(о, нет! о, нет! совсем не дурацкий)
какой-то на долгое счастье рожденный суфий
разрезал жизнь на банальное ДО и ПОСЛЕ
так что едва дыша
хожу
желаю по-прежнему быть возле

---

06.08.11

подгоняешь время, не думаешь, почти забываешь, вживаешься в роль, но
только покроет коркой, а тут сковырнешь ненароком и мучаешься- мычишь- как больно.
а оно все ноет-ноет, затягивается по-новому, подкравливает, пока не засохло,
и под ребрами- ноль, такой огромный, такой черный, что если в не Он- все. сдохла.
потому что любая бутылка - твоя, любая дурь для тебя, и тот симпатичный дядя тебя желает.
и ты замираешь и просишь: не надо, не надо, не надо- и так миллион раз. пока заживает.

---

Тебе, дорогой Господь, говорю, что верую

болит-болит, но уже, понимаешь - лечится.
и сколько еще мучиться. но пока
помилуй, Господи, грешную человечицу,
во всякое время унывающую по пустякам,

уставшую и в надежде на чудо робкую-
без верных слов, без голоса - слышишь? нет?
с гудящею черепною ее коробкою,
где мысли глупые сопротивляются тишине,

шуршат друг другом, как долгая осень листьями.
на нерадивую, Господи, посмотри.
чего хотеть ей, кроме бессмертной истины,
Любовью обволакивающей изнутри?

еще болит, но пройдет, оживет строфа, и мир
построит дом на правильном испокон…
платками белыми, пестрыми сарафанами,
заменит траур юности без икон,

найдет, войдет, успокоит, изменит серую
реальность – нереальность с предлогом БЕЗ.
Тебе, дорогой Господь, говорю, что верую,
и отдаюсь на милость Твоих чудес.

---

чтобы

Мне хотелось упасть под забор, чтоб хоть кто-то заметил
Чтобы «скорую» вызвал, спросил, наклонившись «вам плохо?»
Расстегнул бы тугой воротник мне рукой незнакомой
Чтоб ослабил / разрезал удавку ушедшей любви

Чтобы люди, больничка, но все-таки не одинока
Чтоб на завтрак давали пилюль, ухудшающих память
Чтоб «с диагнозом схожим, смотрите, идут на поправку»
Чтоб «дела мои плохи, позвольте, я буду молчать

Чтоб не слышали вы этих слезных клокочущих звуков
Этих сдавленным горлом рожденных рыдательных спазмов»
Но никто не заметил. А, впрочем, и я не упала,
А ходила-смотрела на досок обосанных ряд

Чтоб угрюмое нечто в несчастном израненном сердце
Стало глубже, полнее, а после богаче оттенком
Чтобы доброе семя себе приготовило место
Чтоб в отсутствие рифмы попробовалось рассказать

---

жизнеутверждающее

От идеала кривая - к тебе
инфантильному мачо
нетрезвому мэну
В барабаны бей:
такая удача
Перемены
в составе дуэта
Пакую вещи,
сливаюсь к лету
Разные континенты
займем, не меньше

Фотоальбомы не делим
Снесем к ближайшему загсу
в начале недели
как иллюстрации-провокации
в глянце
межполовой доминации
Мол на картинках все оченьславно
но ты довольный жених ильрадостная невеста
помни не это главное

Понастальгируем позже
на тему прогулок
бульварных скамеек
общих планов на место
в современном искусстве

Возможно
в геометрии чувства
мало что понимаю
Но хочется жить
а от тебя до болезни ума
прямая

(2007 или 2008)

---

предновогоднее 2009

полуживые рыбы со шлепающими губами
в мутном теплом аквариуме «Перекрестка»
уже никогда не найдут волны
плавником не почуют пены
разве только кружась средь специй, лавровых листов
после того как мешок полиэтиленовый
обнимет движения ртов

вес и цена на брюхе выдох уже короче
все что случилось с вами стерлось уже
вы попались спасая своих мужей
от пьянства и одиночества
перестав краситься задерживаться с работы
икру выпрашивая из облаков
тупо ждите теперь супа
такое дело

рыбы - дуры рыбы глупые-глупые
в чьих желудках встретите снеговиков
под вино белое?

---

за тридевять земель

в тайском раю случилось забыть о смерти
и провалиться в массажный стол в мыслях о Боге.
смуглые женщины щупали спину и ноги.
в это же время рядом подруге Свете
гладили руки, терли бальзамом точки.
мяли умело русского тела части.
память о смерти скручивалась в завиточки.
кости хрустели «счастье»

---

оптимистическое

от взгляда и речи твоих студенею,
хватаюсь за лиру и дергаю струны
в желаньи согреться. впиваются в шею
кинжалами когти злорадной фортуны,
решившей, что вместе нам будет полезней
топтать этот шар нехрустальный навечно.
твой глаз – ватерпас, мои нервы железны,
из наших деталей получится нечто
на время всего домогильного сальто.
дальнейшее – тайна. но здесь, предположим,
обнявшись, застынем из глыбы базальта
над мхами укрытым супружеским ложем.

---

01.05.11

на любовь опять променяла соло.
самый смелый и самый вежливый.
вот моя щека. вот твоя рука.
как давно хотелось стать нежной.
ты серьезен, а я легка
и парю над полом,
как тюльпан.
и как в головокруже-
ньи и ожиданьи твой долог шаг.
в капиллярных сетках- пунктиры вспышек.
тишина слегка дребезжит в ушах.
на тепло подмышек
я тебя ужу. я тебя уже...

---

Предвкушая парадиз

по сугробам скакать устало тулово,
желает быть к тропикам ближе,
а, сколько ни ной, показывают из окон
замерзших заснеженных и сутулых,
месиво грязное, темные лужи…
запарковать в аэропорту лыжи,
в географической точке иной
вылупиться из кокона
и занырнуть глубже
в теплое-синее…

вьюжит. узкоглазые парни скребут лопатами.
а ТАМ в желтых лучах - жужи
южные. добрые и крылатые, ждите уже!
имею сильное
средство леченья душевных ран – новый загран
паспорт и с вишенкой неглиже.

---

09/03/11

какие погоды стоят! какие закаты над Белорусским!
какие стихи поэты выкладывают на страницы!-
в них столько любви к жизни и нежной музыки
и радости брызг и счастья поэтской доли
что перья режутся - как бы зарифмоваться
и в зарифмованном утопиться
минут на 10
не более

буду умеренна
дню протекать в рифмах до самой ночи -
снова костей не собрать после

с Ним возле
день пролетарских Роз
оплакан Критским
и головою на грудь в поклоне
окончен

---

All gone

Начало лета 2010.

1.

тишь да гладь
для завихрений на глубине
никакой причины
штиль снаружи, внутри головы покой, впереди – маяк.
но однажды под утро приходит сон
в нем - давно любимый, но незнакомый теперь мужчина
по лопаткам водит рукой, дрожит на твоей спине
повторяя: моя... моя...
и, как раньше, дышите в унисон
не излечил Хронос
мозга кусок - минус

оставшийся бредит: кроме этой новой свободы
этой тихой и светлой радости жизни сольной
есть другая, уже забытая внутренним мореходом
гавань - пересеченье твоих "хорошо" с твоими "больно"
та, где нежные и безжалостные антиподы
исполняют пиратское шоу

и хотя с трудом избежала реи, дала установку забыть сразу
экономя резервы душевных сил
и карманные на дипломированного мозговеда
нет возьмет и проявится тот элемент-мазо:
на старой SIM
находишь номер и отправляешь «еду»

2.

сообщив о сдаче билета, в ответ получить: "оставь в покое"-
не самое страшное тем более
так не хотелось семейных ужинов
помолчу посмотрю Коэнов
не догадаться милому, что без него - вилы
что очень нужен
мы друзьями не будем наверняка
чуть не вляпалась снова. чего ради?
не меня ждал, а в ручной клади
словарь английского языка

3.

сегодня лягушка не стала хвататься за прутик зеленым ртом
грустная пассажирка свой проводила скорый,
не покидая постели.
долго болела,
зарывшись в подушку, танец вагона чувствуя животом,
зажмурившись, видя твою загорелую спину на фоне Бештау,
пыталась догнать, мчалась во весь опор,
но уже не твое дело
увы, не твое....
ты же
тот самый, видеть которого невыносимо, но я вижу
сохну, любимый, мучаюсь до сих пор

4.

Май лав! Enought!
сжигаю SIM очередную
над голубым соцветием плиты
ты думал, что я больше не ревную
и подарил объятья пустоты
ты был неправ...

герой, лишенный плоти,
дороги строй, лови сетями сельдь,
бренчи варганом. мне твоей вины
не нужен груз. goodbye! кудрявых медь
забудь на тридцать первом обороте
своей луны

5.

азиат азиатку целует в пятку закатывает зрачки
каждой твари по паре. я не в ударе, но тоже хочется
вокруг комсомольца кольцами
на грудь медалью из платины
спортсмену
хеппиэнда не жду, кстати
в платьях
свадебных
цокотух, спасенных комариками от одиночества,
через год любви замучают рыбачки
или алкоголизм на почве несовпаденья генов

6

поняла, что такое, когда убиваешь разом и жжешь железом
каленым до белого. без единого звука
терпеть не в силах – не героиня. не за-
будка в мозгу зацвела, и в чужие руки
оголтелую понесло. и теперь смотри -
им гладить меня приятно снаружи и изнутри
а так хотелось быть чистой, что не подобрать слов

не спится
«Тот свет, и Медведева Н., привет!
Богомолова М.»
с новогодней вьюсь, исполняю фрагменты твиста
а-ля прирожденная киллерша на ковре
для медитаций буддистов. а было вре…
но этой любви больше не повториться

---

трансформация богомола

1.

Был гол и лыс. Мечты мои сбылись.
Совпали градус, резус и PH,
но счастье мимо. В памяти осталось,
как рано утром на моей помятой
преставился постели Корбан Даллас.
Секундой ранее он произнес лишь "пятый..."
Наверно, вспомнил 5-ый мой этаж.

Стал глух и нем. Не сплю и мало ем.
Дебею в одиночестве. Молчу.
Супергероя нервами стальными
не стоило бренчать без перерыва.
Пропал герой. Оставил только имя.
С косой старушка, ухмыляясь криво,
довольно потрепала по плечу.

Таков финал. Из блюдца Корвалол
лакают сердобольные подруги.
Я обещала им найти замену
погибшему на поле плотской брани,
но подходящих для любовной сцены,
увы, не много, говорю заранее,
и, на беду, ни одного в округе.

качает головою богомол

2.

от ненависти мне стонать, не зависти
к себе какой-нибудь двухлетней давности,
когда кудрями по спине могла трясти
и под пластинки прыгать вместе с травести

без устали. и вспоминать - не вынести.
трещать костьми, сжимать щербато челюсти.
зрачок-пустырь за тучи завести
и про себя: прости меня, прости...

за то, что не ценила твоей милости,
не различала радости по гордости,
для мерзости не пожалела юности.
смотри, Отец, ползу к тебе из пропасти

---

фантомные боли 2

1.

на циферблате для тех несчастных – час до полудня.
плечо к плечу
в метро несет человекомасса.
из квартирных вывалившись глубин
в трудовые будни,
в потоке бешенном
башенным краном
мчу.
постовым, склонившимся в реверансе,
ни би-би

принимают агнцев жертвенных метрокущи.
воротник поднят, голова опущена.
кувыркаюсь в галдящем потоке тел,
опасаясь понравиться чем-нибудь тем,
кто друг другу кривляет рожицы -
ждет сигналоповод размножиться.

взгляды чужих мужей – под кожей ужи.
вот уж. и вот уж.
да уж…
натянуты жилы…
дожила… до ужаса докружила.

2.

очень мило.
он принял свое «разлюбил» за мое «разлюбила».
ушел, отскакал на рыхлой, думая, что не нужен,
и вдруг прозрел, вернулся, стал образцовым мужем
из анархиста-пьяницы.
под заплату заглядывает – не зажило? ничего, затянется…

одно но: теперь и маша в дерьме по самые уши-
приветы, перверты!
но образцовый сказал, что скоро станет получше.
как более опытному в области с совестью компромиссов
ему доверяю течение этих сложных процессов


3.

во сне далекое часто видится близким -
снились люди на берегах океана Индийского.
им, нарядная, загорелым сверкая телом,
орала в мобильный – я прилетела! я прилетела!
пьяная пряная ночь, ароматы цветочные…
во сне радости столько, а проснувшейся,
в заоконные хляби продравшей очи,
разогнувшейся еле под слоем своей копоти
хочется больше в Суздаль, Кижи, Оптину….

---

фантомные боли

1.

захожу в книжный. смотрю на портрет Че и плачу.
небритые мальчики слюнявят пальчики, шелестят странички.
все бывает, но вряд ли встречу свою удачу
и во время телепортации в электричке
с Белорусской в Кунцево. замотавшись в шарф, думаю, как одиноко.
никого около.
и никого не хочется.
когда уже отомрет
то, что ноет еще, когда, наконец, отпустит?
тогда распущу волосы, красиво накрашу рот
и пойду охотиться.
или не распущу, не накрашу, так подохну от голода и тупой грусти.

2.

созерцанье причины ушедшей любви вызывает боль,
но томление тела по первородному с неизвестным
открывает ужаса полную антресоль
в голове моей, итак от разных чудовищ тесной.

потому летит в агонию мой вагон...
чтобы там раздеться мне, выключить свет и того более -
посильней зажмурить глаза. не смотреть, как меня Он...
чтоб, любви отдаваясь, не отдаваться боли.

3.

Крестным знаменьем осенясь,
с головой в ледяную воду.
сколько нужно смывать грязь
вдруг раскаявшемуся уроду,
чтобы стать чистым?
прощайте, друзья буддисты.

по-другому можно,но у меня не вышло.
ведь пила и выла на крыше, но Тот, кто выше,
неизменно с любовью гладил по голове.
и забрал отчаянье и заменил молчаньем
эти всхлипы над осунувшимися плечами
в звездно-лунно-праздничной синеве

---

один день МБ

Посетила музей Шагала.
У Зоопарка работницы испросила иглу дикобраза Ани -
теперь стоит у меня в стакане.
Посидела в кафе на диване.
Зрачком наевшись местной архитектуры,
пошуршала опавшим золотом у Двины.
Не узнала тебя со спины,
под колокольный звон прошагала мимо, мой Мио, до соборных колонн -
поплакать о гнили своей натуры.

После службы зачем-то расправила плечи,
выпрямилась во весь свой рост,
перешла Октябрьский мост.
Стало полегче.
Никого не убила, не наблудила,
чужого не спрятала в рукаве.
Не успела. Так пролетел день в городе В.
Уснула в горячей ванне за чтеньем известного Даниила.

---

Дэд лав или некролирика

это может показаться невероятным-
мутнотошно-странно-невыносимо жаль-
только вышло, что в октябре 2009-го
я упала с двадцать пятого этажа

потеряла все: руки-ноги-туловище-лицо
просочилась в землю еще до прихода врача вся
и теперь с нелюбимым (читай: любимым, но мертвецом)
сплю, помилуй, Господи, и не хочу венчаться

зажигает свеченьки, стелет у ног венки
хоть не так уж мил, но бывает порой забавен
языком синюшным мои пересчитывает позвонки
и над самым нижним гнилыми стучит зубами

был когда-то вроде бы даже моим мужчиной
вижу те же самые па у постели, но, ах-увы,
это самое все попахивает мертвечиной,
багровеют швы

иногда бывает нас что-то синхронно гложет
нас(!) синхронно(!). плюс совместного небытия -
персональные тараканы червями общими уничтожены
вот и стоило жить этого ради открытия

а порой скорлупой раздавленной из нас высыпается смех
и тогда мы пытаемся вспомнить свои имена или
хотя бы начальные буквы, увидеть друг в друге тех
кого мы до смерти залюбили

---

My moon

АОН сказал, что это ты.
добавил, что не тот, не мой.
не вой. а, хочешь, вой, не-мой.
взамен ума, в обмен на мы
в плечо мычи, бери взаймы
у Анн и, в Нонн вминая мат,
мани Амин на инь и янь.
пойми, Маймун, что пыл остыл.
прошла маймуномания.

тебе уже не Маня я.

---

АнтиАлкоАгит-1

талантливые, пьющие, выпивающие, мелькающие морщинами, пробившейся сединой
припрятанной или всклокоченной вызывающе,страдающие,себя читающие
предо мной
на мониторе в раме
в программе
скайп.
наглухо отцифрованные.
давно не виделись не дышали друг другу в ухо.
на ближайшей неделе с живым общением тоже глухо.
давно бы привыкнуть, от вас невиртуальных радостей не искать.

бросаешь пить- становишься ребусом френдо-массе
концепт богемо-радостей попран. безникотиновый швах.
на чай не спешат. опадаю осенним листом березовым.
цветет изолента на ранах зализанных, неаккуратных швах.
отплясаны хали-гали на Артамонов-штрассе.
в гудящем электротамбуре, не открывая глаз, вспоминаю вас,

обрАмленных,нетверезых.

---

где все хорошо

вокруг зеленеет. день
повторяет день и в рюмку капает на комоде.
глаза закрываю на том открываю на этом свете,
где тень моя, тень
моей тени по улицам бродит и бродит
без паспорта месяц третий.

в Москве без имени отчества.
но не жалей на, лей на
память мою формалин
в этот темно-лиловый ее угол,
где встретились два одиночества
через бутыль портвейна
и вместе остались жить-выживать друг друга.

где все деревянное, как пенек.
где разбежались-сжались
насколько могли. до точки из многоточья.
где все хорошо,
где больше не воет к себе жалость.
и только тоскливо ночью.

---

Обломовым обломанная дева (Олегу Духовному)

у меня облом
поделом
я Обломовым обломАта
и теперь майка с пятном томата
в районе дыры сердечной.
закрутило и увело
к подножью какой горы?
куда тропы желтизна
позвала героя?
летит в тартарары
твой донор, навечно
оставшийся знать,
что тебе прижилось второе…

---

дожить до понедельника

утро вторника пролежала на подоконнике, у двери просидела
в среду чуть оклемалась, пошла к соседу, но ему до меня не было дела
четверг из памяти выпал, но, говорят, видели у вокзала
плевала в зеркало, вроде, и, кажется, волосы отрезала
с пятницы на субботу поняла, кто ты, взяла веревку и мыло
в воскресенье хотела воскреснуть – не тут-то было

---

апельсин

трехкомнатная тишина душит. хорошо, что он не звонит, не пишет
я, должно быть, тугая для понимания кое-чего в этом мире,
а, может, он не хотел быть понятым и услышанным,
но оставил разбитое сердце и муситирующий делирий

и вот катаюсь по дачам писательским, под вековыми елями
пытаюсь спать на вторых этажах, на простынях цветочных
не оставлять туши, слушать умных и добрых, еле дышать, еле
думать о завтрашнем, о сегодняшнем не вспоминать. точно

не я, а кто-то другой встает, из под крана пьет, шевелит ногами,
хихикает за меня, курит, из себя выкуривает поплакать,
щурится в струях сизых, забыть пытается о моногамии,
о любви, о кожуре снятой, о голой мякоти,

о тонких волокнах, наружу вывернутых, о липком соке,
много о чем, для желательной амнезии список довольно длинный.
и к чему эти все притопы-прихлопы, нервические подскоки
с караоке, с шампанским, с кем-то, беснующимся в каминной

от щенячьей радости, от этого самого, обитающего в моем теле,
в апельсине, сжираемом разочарования метастазами?
и неважно, что все – иллюзия, неважно, что еле жива, еле
верна. чему, не понятно, правда, недо-уму-разуму

все проходит, и это пройдет, но хотелось бы, чтобы скоро
отрубить, выплюнуть пошлость плохой игры, никудышность мины
амнезия моя, приходи, за окном уже темень, которая
точит когти на все оставшиеся витамины

---

финал

вначале, чтоб на меня смотреть,
ходил он вперед спиной.
потом к телефону не подходил,
не приходил домой.
"я пью, - говорил, -потому что ты..."
и много всего о том,
что вряд ли почую его персты
беременным животом.

имела нервный и буйный нрав,
теперь скучна и тиха.
о том, что несколько он не прав,
я говорю стихам.
влюбленной дурой стою в окне,
вздыхаю о пустоте.
и пустота шевелится в не-
беременном животе.

---

Буква П. Педагогическая поэма.

папа принял порошок
папе стало хорошо
папа принялся плясать
и плечами сотрясать
прячьтесь дети в шкаф-купе
вам настала буква Пэ

---

В отсутствие ритмов

а мне бы просто -мгновенье, стой!
из положения низкий старт
но сорвалась, полетела
и пальцы сплетаются с пустотой
в отсутствие контурных карт
того самого тела

теперь космическому врачу
молчу "помилуй, помилуй нас"
живу без меры
пришпориваю и лечу
смотрю в немигающий глаз
алой герберы

---

нежность

она тряслась комком у канавы сточной
а он охранял по-своему, по-голубиному
сидел, мигал мелким шариком глаза, точно
был болен, будто из солидарности половину
ее страданий взял на свое пернатое. исчезали
клочки заката за водной мутью. сумеречная неизбежность.
сколько яиц ему отложила любимая, я не знаю,
но видела в нем нежность.

---

лейся, песня

«Остановите самолет. Я слезу» АукцЫон


двигалась ночь внутрь осторожно
тихо шуршала грустью помечена
мне стало плохо: я безнадежна
мне стало страшно: я безупречна
вы, ненаглядные дикие страсти
жрите - не жрите как-нибудь вырвусь
выплыву веря в девичье счастье
выглажу изморозь
если когда-то если к кому-то
брошусь на шею под ноги брошусь
облаком-камнем без парашюта
вспомню хорошее только хорошее
голос, лодыжки, теплые пальцы
сильное в слабом нежное в нежном
сколько потеряно столько останется
первым и важным

остановите самолет. я слезу.

---

бабское-2

эй, голуби, мою несите почту!
кричу своей гармонии- «куда?!»
а голуби сидят на проводах
им никакого дела до того, что
за каждым откровеньем неизменно
особо горький следует укор.
и порознь. безнадежно далеко.
закат любви, предощущенье тлена

и полный мрак. зачем, скажи на милость,
в осколки обращаются миры?
ни труляля, ни прочей мишуры
я из себя лепить не научилась,
и боль свою транслирую, как «больно»
и ребра врозь и вот оно, возьми
достань его без спешки и возни
оставь себе, а я итак довольна
что был, любил хоть сколько, что желал
и что-то находил от идеала
что пальцами порхал по кружевам
и крылья мастерил из одеяла
бери, мой враг, мне стало все равно-
потом, сейчас. зрачок сожмется в точку
убьешь меня одним движеньем, но
не укоряй, не дергай по кусочку
грохочущий пульсирующий центр
который больше мне не пригодится-
тебе в ладонь, а я – речной водице
холодной в незабудковом венце

да нет...уж что ж… я снова завралась
мне жить и жить без твоего вжить-вжить
совсем не все равно, и буду плакать
листом увядшим на ветру кружить
потом как Феникс - выкуси-ка на-ка!
я от и до на славу удалась:
способность к трансформации безмерна
и без тебя, конечно, проживу
брожу в бреду и грежу наяву
и проживу… и проживу...
наверно...

---

Ностальжи

…а самый красивый звук ветра на улице Крымской,
где Крымский в бокалах мерцает под лампой ночной,
и запахи моря поют в загорелых ноздрях.
а рядом тугие инжиры свисают так низко,
что можно, тебя обнимая, касаться рукой
и чувствовать, чувствовать, все неслучайно, не зря…

и так хорошо! там хочу говорить, говорить…
потом целоваться и слушать стихи Щербакова,
смотря на волнение света в шуршащей воде,
и тихою радостью полниться где-то внутри,
от этих чудес, что теперь вспоминаю и снова
скучаю по Крыму, ведь счастлива там, как нигде…

---

На сладкое

слушаю - и тоска.
и уже не жаль,
что ты похож на пчелу.
хотя таких жал
небритых еще поискать…
сижу на полу.
схожу с ума (от любви естессно)
медом мажу свои уши -
твоё слушать
будет не так пресно
про Витгенштейна…

лучше от Хейердала
к тому, как рванем на моря,
туда, где еще не бывала…
(в область шеи -
несколько капель сладкого янтаря)
плыть у светил под прицелом
над теменью вод-
вот музыка для моего слуха!

что мне этот мёд?
этот липкий закат?
он не сделает целым
разницу смыслов у мочки уха
и на кончике языка

---

Состояния - 2

с тяжелой мыслью, что друг другу мы
так много лет коверкали умы,
лакаю красный полусладкий яд.
как результат: который день подряд
не отражаюсь в зеркале, увы.
была ли я?

любимый Гольдмунд, ласковый фантом,
изжалив потаенные места,
уходит прочь. теперь считать до ста
глотков, галлюцинаций, и потом-
коль будет это самое потом-
опять чиста

тире пуста. из нежного нутра
молю его убраться до утра.
покуда растворяется вдали,
пылает и болит из под ребра.
в груди дыра. и в зеркалах нули.

---

Скаковая

предвкушение, предвосхищение
делают нами желаемых нам милыми.
вроде бы выбрал мечту свою, все взвесил,
и на тебе – шапито, клоуны с бензопилами.
несовпадения обнаруживаются в процессе
межполового общения…

вот. и, пока пунктирят бока шпоры,
оплати-ка, юноша дорогой,
от моей проф. стерв болезни чек:
эго встает на дыбы «иго-го!
прости, наездничек!»
потом несется во весь опор, но

с таким количеством трав в брюхе
признать наличие седока-
труд всей лошадиной жизни,
лет семнадцати. а пока
набери воздуха в легкие, держись и
дай мне вымотаться и рухнуть

где-нибудь в кресле, волосы раскидав,
слушать внимательно за неименьем сил
ржать и брыкаться. от своего экстрима
скоро устанет мозг, и тогда проси
все, что тебе для счастья необходимо-
дам

---

дебют

медали моей вдруг сторона другая
выглянула, напугав. очнулась с утра,
говорю: вижу уродство всего своего нутра.
слушает, не моргая,

улыбаясь углами рта.
говорю: устала, измучилась, направь меня, посоветуй.
чувствую, проглатывает темнота,
боюсь не увидеть лета.

понять бы, что я? зачем? куда я?
в полном беспамятстве пересекаю жизнь.
видишь, стою бледная и худая
перед тобой… держи,

верю, из сил выбившись, есть кому-то
дело до ужаса, из ребра вышедшего.
глупая, нерадивая барахтается еще, дышит,
через любовь движется к Абсолюту…

---

Весенний каннибализм

ты – первое мое, а я – твое второе.
каннибализм под лопнувшими почками
на выжженной аграрием траве
средь птичьих гнезд с пищащими комочками
под бульканье в звенящей синеве
бобровых ртов с осиновой корою.

сосны слеза на острие ножа -
ароматерапия немоты
янтарной каплей солнечного блеска.
мы вытираем алчущие рты
желдор билетами, идем по перелеску,
пиная шишки, за руки держась,

над шевеленьем муравьиных троп.
и понимаю, что твоей руки
терять нельзя, иначе направленье равно нулю,
мерцанию наполненных утроб.
стекает небо за воротники,
и я люблю

---

Весеннее обострение с В.В.

лечу по ступеням вниз, руками размахивая
с ядом на от обиды вывернутой губе
кому нужны охи, скажи, и ахи мои,
тебе посвященные, если и не тебе?

собираюсь купить портвейна, стакан на сдачу
огнем голова, не знаю, как быть я:
коренастый призрак с чреслами разлохмаченными
восстает из недр совместного небытия

не могу ни есть, ни думать, ни говорить
хоть и знаю, кто мой настоящий мучитель. но
вот и улица бреда узнице и фонари
санитарами улыбаются многозначительно

темнота позади шевелится-щурится: не слабо?
дерева – перверты ветки тянут под животы
магазин. сквер. скамейка. спичечный коробок
пасть раззявил от ужаса внутренней пустоты

сквозь него видно: качаясь, висит на луны гвозде
дом, окно – во мрак отверстие пулевое
чтобы там тебя не пугать, я сейчас здесь
пью, горю, на луну вою

---

бабское

Игорю Сикорскому

течет равнодушие Леты
и мчатся по рельсам трамваи
на том и на этом бульваре
в каком-то слепом далеке
я в холоде перед рассветом
все чаще тебя понимаю
мой мальчик на огненном шаре
с джамбеем в красивой руке

я вижу, как бьются под кожей
твоей разноцветные птицы
как просятся клювы наружу
как тесно широким крылам
ты был для меня невозможен
а нынче расстаться-напиться
гораздо печальней, чем ужин
в аду с сатаной пополам
чем утка в руке санитара…

что мне до конца непонятно
ведь я равнодушна как Лета
как этот рассвет холодна
для мальчика с огненным шаром
но это ужасно приятно
когда он готов без ответа
нырнуть в поцелуе до дна

и гладить подводные камни
и не опасаться теченья
на том Чистопрудном бульваре
катиться спиною вперед
в волну проникая зрачками
и скрытые видеть значенья
на солнечно-огненном шаре…
тебе, человек-вертолет

---

Почти про Любовь

Шарль Шарлотту любил
не бил, приносил в постель
шоколад, топленое молоко,
семечки тыквенные, шербеты,
но однажды летом
свалил далеко-далеко
за край света
искать других половых путей

Шарлотта любила Шарля
носила яркие шали «до»
«после» - расчесываться перестала
на щеке вырастила волосок
по кабакам подсаживалась к мужикам
много пила, говорила вяло
искала ножа в спину или пули в висок

Маша любила суши, шали Шарлотты
с каплей Шанели, хороших людей
желательно без войны полушарий
терпеть не могла блядей Шарля
любила подуть в уши, что так лучше
и все как нельзя кстати
и даже уродливый шрам под ее платьем
пылал и слушал

---

Лжецу

не обмани, слышишь… пока жив
сердца кусок, мне от твоей лжи
нечем дышать, перед зрачком круги
только земля скачет из-под ноги

только летит небо плитой вниз
мне не собрать больше себя из
этих частей…в них отыскать нас
я не смогу, слышишь, еще раз…

крыльям гореть шрамами на спине
если солжешь – мне немота и не…
небытие в радости на виду
я без любви слабая – пропаду

за миражом по пустырям кружить
имя шептать, вить из своих жил
длинную, прочную, что там еще для
этих шестидесяти из твоих клятв

на килограмм веса… реши сам
Мэри пока радостней в чудеса,
чем в небеса как-нибудь поутру
только не ври так, как тебе вру

---

Кинестетка

бесконечны упражнения кинестета
в безалкогольный вечер под манго-джус…
мне совсем не надо твоих секретов
в разведчицы не гожусь

выболтаю врагу не под пытками
а так просто, за жизнь разговор ведя
под конец сообщу, что таких дядь,
как он, раскалываю с одной попытки
на роковую страсть и любовь до гроба
так что теперь берегитесь оба,
ты и тот в перспективе, ибо...
но если будешь себя хорошо вести,
то мы заранее можем его спасти…

maine liebe, не доверяй мне тайн - лишняя информация
для моего рентген аппарата
ты будешь смеяться
но все секреты, как текст на этом листе
кстати, у чьих-то стен уши, а у моих стен-
энергия в чистом виде
просто люби меня.. но в общем-то я не о том…
вот тебе мой секрет:
лежа, стоя и сидя, твои секреты чувствую животом
так что не надо озвучивать
так будет лучше
так будет дольше на много лет

---

Лыжница

ты под фонарем стоишь еще одним таким же
хоть и без цветов но удивительно хорош
я бегу в красивой шапке и красивых лыжах
может быть меня догонишь за руку возьмешь
может быть поженимся а нет - переночуем
выбирай загадочный что для тебя важней
долго не раздумывай: я чую чую чую
счастье наше туточки на этой вот лыжне
миллионы мальчиков без любви стареют
девочки... про девочек даже не хочу
делай делай что-нибудь шевелись скорее
а иначе и фонарь и ты и лыжи - чушь
незаметно свой маршрут изменю местами
если мы с тобой совсем друг другу не нужны
все уйдет и я уйду для тебя оставлю
только долгий долгий долгий след моей лыжни

---

Увлеченья

я на мели а тебя замело никак
мой drug давно уничтожен - мой нежный враг
в коробке от босоножек
в тяжелом ожидании новостей
топлю снега в ладони хочу гостей
быть может тогда быть может...
мороз и солнце и прямо в него курю
сегодня Шанти-дэй по календарю
стартует в 13.30
добрая диллерша мой кареглазый бес
из тропиков прилетает с вагиной полной чудес
стало быть веселиться
сегодня чай с бергамотом танцы под кибер-фанк
сегодня будет с тобой ля-ля на тебе фа-фа
чб - кино по мультуре
красиво ляжет в наши с тобой зрачки
таков сценарий... долбаные торчки
со склонностью к литературе

---

Сентиментальная убийца

прощальный ужин. ты – моя мишень.
борюсь с рефлексом хищного оскала.
зачем надела серое с отливом,
о том молчи, соленый край бокала,
жестянка ускользающих оливок,
свой острый рот зашей…

стреляю в сердце. заливая скатерть,
нектар стекает, капая в салаты.
ты так в своём бреду медитативен,
что думаю о том, как бинт и вату
достану в обозримой перспективе.
пожалуй, на сегодня хватит…

---

Боженька и Тантра

1.
Бог с тобой, - говоришь и куришь, -
я занимаюсь твоим воспитанием.
читай поболе чем ныне
по телевизору глупости не смотри
ты - волшебство но иногда мне стремно
когда представляю сколько в тебе дури
склонность к туману всегда какие-то тайны
но вспоминаю сколько водилось ДО...
крайности только, надо бы к середине
надо работать нужен баланс внутри
ты забиваешь голову ерундой
о вуайерах думаешь о траве
соберись,-говоришь
и гладишь по голове
2.
Tantra с тобой, -говорю,- я твоя тема
твой выход в открытый космос
в униформе со звездами на плечах
но не с теми, а с этими, с ЭТИМИ
веселая проводница.
уже распустила косы
чтоб скрасить твою печаль.
украсть за время выхода на орбиту
так чтобы ты не заметил
лица всех кто тебя не любил.
постараюсь сегодня без виражей,-
говорю и за шумом турбин
ничего не слышу уже

---

дорожное

как регулярно случается
едва стартовал новый отрезок времени календарного
все ждут потирают ладони:
загаданное непременно исполнится
мужчины и женщины мчатся
в неприхотливости солидарные
на узких полках в плацкартном вагоне
в сторону мегаполиса
говорят о хорошей работе высокой зарплате
с детьми едут и кошками
с жареной курой вяленой рыбой
под колпак выхлопов разноцветных
к своему горизонту светлому
тети храпят на палатях
дяди пьяненькие немножко
анекдотами травятся за спасибо
и у всех есть свое заветное
заветное-презаветное
а я без малейших желаний мне дует в бок
желудок от выпитого неприятно стучит и колет
где уж там место дарам кормилиц пристанционных
где уж классика из-под пера
на полях вензеля где
последнее предновогоднее: стол дед мешок
Диме - бабу, набор мастихинов - Коле
Маше-в голову каша для нее же аттракционы:
опрокидывание емкостей до утра
нижний брейк на седой бороде
а ведь умные люди вина слегка пригубив
по окну поводили пальцем на белый снежок глядя
чу бубенчики тройки морозовой нежно поют
как волшебны серебряных крыш переливы
и искусство во мне и с искусством меня полюби
ты в снегурочки белом наряде
как приятен на вкус твой кунжут
как упруги твои черносливы...
разобрали заветные жгли и бросали в бокалы
чтоб уж точно чтоб наверняка
чтобы долгим глотком и красивой строкой
об оставленном в "старом"
о начале оно ж наступило- сегодня начало
я шифрую за грохотом товарняка
успокой же меня успокой
санитарная зона ты зона моих санитаров

---

привет с Кавказа

и днем и ночью
при любой погоде
расставляем галки на карте
в душном плацкарте
привезена за тридевять многоточий
празновать новогодье

отражая тв-вспышки
блестят ананас с курицей
елка из пластикового леса
из какого-то ёлстройпром-далека
на тебе маска маминькиного сынка
на мне скучающей демонессы
в чемодане еще одна - умницы

шерстяной цветок на моей груди-
как у Эдиты Пьехи-
истекает невидимым ядом
и с чего я решила, что надо,
чтобы понять, что там впереди,
так далеко уехать?

после было и много и мило
под красивую музыку пятигорских зи-
мовий выпито и забито
доцент показал некрополь, свозил
на место дуэли Лермонтова Михаила
воспитанный аудитор

орла видела, постояла на Машуке
подождите пока загрузится
вид на Бештау со вкусом вина домашнего
все что важно
сложено в рюкзаке
каменных джунглей узницы

---

10.12.

аномально нежный неснежный
месяц. не май. не мой,
по всему видать. для всего - фига.
не грустнее жизни самой
ни одна книга.
между снов о тропическом побережье
веселюсь с шариковой в руке.
а могла б с кем-
нибудь.

метил в голову Лукас,
Клаусс попал в грудь.
на исходе года
я чертовски сентиментальна,
но это - погода,
нежная аномально.

---

луна и крокодил

тени косые пляшут от потолка
ассоциаций ноль, радуюсь: наконец-то
серое в голове оставило без привета
чаще стреляют из не-моего-детства
как иногда режут полоску света
всполохи мотылька

лапки паучьи слезку перебирают
ждут ослабевших тел беззащитных крыл
прячутся в темный угол
к горькой луне тянется крокодил
выхода нет буду читать в google
о персональном рае

в поисках идеала лежала
и поперек кровати
что твоя кукла в коконе на струне
с нервной спиной в порванном платье
нынче при виде челюсти на луне
пошевелюсь пожалуй

твой недопитый ужин делает ноги.
видел Гудини? тоже умею так
не напрягаясь узел коварный самый...
верным маневром против любых атак
на паутине сальто и три асаны
медленно хатха-йоги

скорости-к старости и о том
что-то внутри знает наверняка
требует крымских пещер например Мангупа
там луну не трогают облака
там крокодила бояться глупо
ни сейчас ни потом

---

без наркоза

ни есть не хочу ни пить ни читать ни писать ничего ничего
чемодан наготове денег немного ровно в один конец
карта мира большая много укромных чтобы Его
острым скальпелем вырезать выжечь ядом других сердец

мысль закончить вытолкнув новой ту закрутить в спираль
видеть сны про сны наяву рай в голубой дали
пей один где-то там вор любви бессердечный враль
режь другую другой нежностью смерти живот соли

за пропали против роятся стаями жадных мух
гула голодных жужел больше не вынесет голова
все одиночество за собой делить не хочу на двух
чувства всегда мне а тебе тебе как всегда слова

как до конца дней не разлей как от тебя рожу
как и в радости и в беде к седенькой бороде
если останусь жива то дерево посажу
если сожрет грусть то его не ищи нигде

---

синева и зелень

Полагала можно перебеситься
распрямиться на расстояньи в сутки
но продолжив падать и улыбаться
и желать удачи друг другу, в шутку
отливали пули. Теперь сходиться
секунданты выдрали заусенцы
ожидая точки (Шекспир-цветочки)
никуда не деться играем в лицах

Ты в траве останешься головою
я своею в синей реке останусь
как ужасно пошло что эти двое
потерявшись будут белеть костями
ведь дышали б груди глаза б глазели
без морали зря непременно надо
в назиданье пусть на картине ада-
синева и зелень

---

Индомания

1.
Выходила на солнце садилась поближе к воде на камень
и искала тебя в коконате соломиной тыча
отпивала когда находила большими глотками
ты был вкусен ты был необычен
голубел горизонт из гофрированной бумаги
я кивала местным богам
хинди пипл танцующим рагги
и меня называли мадам

Я принес вам мачете, мадам
мы должны перерезать вам связки на правом колене
третий день как вы здесь и нам
абсолютно ясно: ситуация взрывоопасна
близится утомление
нервной системы случайных знакомцев.
говорю: уйдите вы загораживаете мне солнце

2.
Опускаюсь на дно. Большезракие лица
сращиваются в тропикоциклопическое одно
пестрое марево извивается шевелится
благословляет на кешью-вкус
по марсоподобной земле пятится
нитью цветочных бус
славит друг друга
Каков праздник
Вечная пятница!


Внескоростные циновки для счастья
Тоши обнимает Шанталь, Мэтью с Настей
пробуйте на язык если хотите
это masala tee это masala tee-tee
радуйтесь пока не подпрыгнет в рейс
белокрылый 747 с надписью «Amirates»

Йогообразный факир безупречен шрамоукрашен
я- Маша фром Раша
буду любить вас весь вечер
пока что лежу под пальмой
смотрю не дыша
как пролетает огненный шар

3.
Утром я говорила тому
в солнце спелёнутому
со смеющимися глазами
что никогда не видела вас
и вы показались
ангелы бородатые в белом дыму
поющие мантры жующие манго плоды
садов человечьих
о, этот молочный дым
сделал мне легче
Зря не читала о дикой природе книжек
но я бы по веткам попрыгала
верьте и подходите ближе

4.
темно-синее
накрывает волна волну
тону
обессиленная
кислорода не будет, вижу
киваю, согласна
на атлета в красном
ведь ты не успеешь, ты далеко
а этот в красном трико
ближе

красивая поза в бикини
немного бреда
для местной газеты
телепатирую «thank you»
и «принесите бренди»

5.
Горят фонарики, тибетские мужчины разносят ужин
израильтяне сцапали добычу из Тюмени и льют ей в уши
смеются, гладят по коленке, на лицах радость
стреляют в глаз на пораженье
меньше света
украдкой дуют...
С заходом солнца начинается движенье
знакомцы «на разгон» рекомендуют
«Медовую пчелу» - хороший градус
я нарядилась в бусы и браслеты
иду на танцы

6. К.А.
неслышно спускалась с небес
когда вы сидели напротив
взрывая чилом
к тарелкам восточных чудес
и мазала сливочным roti
чтоб слушать о том
что вы заболели во сне
что полночью прошлой летали
и звали врача
хотелось подробностей мне
но вы опускали детали
в жасминовый чай
и стаям своих миражей
вы гладили дымные крылья
кормили с руки
чесалась нога в бандаже
и в воздухе пахло ванилью
и плакал москит

7.
белоснежный костыль
под правой рукой
на прогулке-
мой двухнедельный козырь
горизонтальный покой
обрыдл до мата
топчу красную пыль
исследую переулки
с поклонником опиатов
Козырева и Берроуза

8.
ты отдай, Анжуна – мама, за 200 рупий
мне на память чудо - бусики из агатов
чтоб надеть когда-то потом, далеко отсюда,
и тогда на миг счастливые лица вспомнить
голоса услышать почуять запахи даже
замереть, у зеркала стоя, прижав ладонью
слезу усатого раджа

9.
мы вдыхали ночь, выдыхали кешью
на песке разбрасывали одежду
и забыть теперь не смогу, конечно,
как тебя любила, горела между
этих ног, баньяновыми руками
опершись на черный индийский камень

и казалось, что на ближайшей крыше
улыбался звездам довольный Кришна
а они летели все выше выше
и качалось небо и еле слышно
он шепнул возлюбленной Джамбавати
чтоб ждала в кровати

10.
На исходе сезона
пляжи пустынны
свобода для медитаций
евротуристу.
Лена – цаца из Питера
подогнала спайса
чисто поулыбаться
сижу, наблюдаю из под полей шляпы
как облака-пароходы к ногам опускают трапы

-привет, Маша!-
(в чалме капитан машет)
-бросай шезлонги и зонтики
вот real экзотика
айда кататься
вещи оставь сторожить цаце
а если не будешь дурой,
увидишь Раджа Капура

11.
с заходом солнца
песок не такой горячий
Индия остывает
ко сну гнездится зверье
шесть пальцев на лапке щенячьей
перебираю
сучка месяцев четырех
щурит глаза-щелки
в паре метров – мать хвостатая, старший брат
мне- мат
завтра Mumbai- Moscow
билеты лежат на полке.

---

не о тебе

воробьи охотники за пшеном на ветвях в засаде
о тебе ни строчки так решено у меня в тетради
по полям пропахано вкривь и вкось синевой чернильной
прихожу в сознание на авось забываю или
завываю под воробьиный шум дохожу в агонии
все равно ни слова не напишу о тебе не вспомню

***
одари мя, Боже, ума палатой
чтобы знать за что чтобы знать про что он
чтоб остыть поспать и не слать почтовой
истерии не вспоминать когда-то
год спустя о нем не скулить подруге
о своем недуге

чтоб вчера моё не крутило сальто
чтобы финиш дальше а я на старте
не хочу увидеть его возврата
как копейкой прыгает на асфальте
и бежит-бежит так неузнаваем
за моим трамваем

пусть забуду с первыми петухами
открывай мя, Боже, твоей науке
я ведь руки в брюки а брюки- глюки
ни ключиц его ни его дыханья
подо мной не хочу ни звонка ни слова
ни чего другого

---

Прятки

говорю и смотрю на дверь: отпусти не трожь
я щит от тебя теперь от тебя ложь
мечусь, под ногой - круча, боюсь смочь
посидим помолчим лучше и я - в ночь
ты же сам веришь время пришло расти
мне в тебе тишине в вышине потому пусти
собрала страсть свою подобрала стыд
говорю: будь счастлив возлюблен одет сыт
но сегодня страдай слышишь по мне грусти
мы играем в прятки значит тебе вести
тяжелей плечи станут длинней верста
как отнимешь руки от глаз сосчитав до ста
а к утру все прояснится будет легко
сваришь кофе черный в другой нальешь молоко
а потом застыв подумаешь "для кого?"
и в раковину - того

---

На прощание

…давай соберись с духом
держи крепче по центру ладони
пока не покроюсь испариной
не начну мелко дрожать
радугой рассыпаться в агонии
приближенье ножа
чувствуя спинным плавником
и где-то пониже брюха

понимаю же – голод, азарт, любовь
к природе. Гала и кролик.
благословляю и стол твой и этот суп
с женой утренний спарринг над лодкой спиннинг
лягу только тебе на зуб
а потом полет бесконечный
или возможный нолик

слишком долго не думай
ни ввысь не смотри ни вниз
ведь вырываться стану держи держи
все-таки верю есть какая-то жизнь
там у тебя внутри

говорю начинай. просто потом позже
после того как… в зеркале обнаружь
лицо твое с улыбкой ловца душ
теперь на мое похоже

---

состояния

И бежишь, бежишь
всё в одно, и только
магазин цвеТЫ, магазин продукТЫ,
ТЫсяча мелочей и еще ступени,
клаусы и олени

А тебе ни праздников, ни тем боле
всё неважно так же, как важно то, что.
Телефон, телеграф, отделенье почты,
трёхзрачковое чудище у дороги
подмигнёт заговорщически и в душу
вперит глаз желтушный

Подожди, одумайся, мол, не время,
выдыхай, сама заварила кашу
нараспашку холодно, от улыбки
вот такой совсем не светло, а страшно
прекрати сейчас же пугать прохожих
Говоришь: ты тоже

И к метро, и после до занавески
к до краёв наполненной белой яме
чтобы пар по стенам по полу брызги
и вода, волнуясь, предельно ясно
отливала красным

И сидишь, и смотришь на эти ноги,
эти руки, туловище, и мысли
двадцать пятая первой равна по смыслу,
повторяя друг друга, как под копирку,
утекают в дырку

---

memento mori

И Цзин говорит, убыль.
Сохраняйте честь, достоинство и лицо.
В охоте на опыт была живцом.
Переломаны пальцы, разбиты губы...
Ничего. Побуду пока тунцом,

фугу фига показана сверху. Тянет вниз
посмотреть, но страшно: не удержаться.
Плавников перебитых (читай: непригодных пальцев)
не дождется проем оконный. Ему на бис
отыграю еще, должно быть, сорву оваций...

Гой, вы, неводы, ждите теперь нескоро.
Безикорное, выхлестанное водой,
шевелящее жабрами плачет в своей норе
далеко от моря.
Простыню загребая, болеет скоровородой,
забытьем на праздничном серебре...

---

Эксгибиционизм

Придумала себе –
застыть в окне и подождать, когда
подернется зрачок у вуайера
туманом бессознательного Я.
Хотела даже (мысленно) поздравить.
Но не успела: только собралась,
как стало скучно… радоваться счастью
чужому разучилась. Эгоистка.

---

Медицинское

Что твоё кружево, пена молочная в чашке кружи’тся.
На этаже в отделении кончился ужин.
Ахи и шорохи: в шахматы двое играют таблетками.
В сад выпускали вчера, прогулялась по лужам,
горло простужено. Сеть обесточена. Надо ложиться.
По утру в восемь часов санитарка приходит с заметками
о современной поэзии…

Нужно
в эту реальность глаза распахнуть на минутку
раньше Того, в простыне. Так как свежую прессу
ест, не читая. Но может на что-то сменять…

В прошлую среду прочла, ты довел поэтессу
с точно такой же фамилией, как у меня,
до сумасшествия…

очередная газетная утка.

---

Синема

Снежный ноябрь. Огнедышит с утра батарея
В четырехстенном раю начинается завтра
без лиргероя. Отстегнута пара ключей
с криками ночью, что, мол, без него захиреет
лиргероиня от ужасов всех одиночества.
Полки свободны… Неприготовленный завтрак…

Реплик не вспомнить, но не пострадает сценарий.
Доброе утро без мысли о пули и яде.
Солнцу светить, как и прежде, и морю плескаться.
И героиня лежит в апельсиновом сари
посередине двуспальных своих декораций,
крутит на перст указательный медные пряди.

Ест виноградины, смотрит кино про бизонов,
делая вид, что разлука ее не печалит,
что не касаются больше ланитов лилейных
полок пустОты, на скатерти связка с ключами,
кто там и где поглощает с обидой портвейны
и забывает ее эрогенные зоны.

---

Занимательная математика

Неделя минус.
Ни встречей ни звонком не одарил.
Залечиваю раны, чем придется.
И, верно, сдвинусь.

В темном кинозале
ждала, пока закончится сеанс:
показывали псевдо-поцелуи.
Порадовать могло едва ли,
что в холостую
атаковал прогестерон нутро.
Наутро дисбаланс
усилился. До глицерина-нитро формулы
не доучилась. Верно, знали-
не доучили-перестраховались…

Теперь страдать…
Писать и маслом мазать.
В экранах видеть: крупным планом – ты
своей любви приводишь аргументы,
и все твои слова парообразны…

в такой-то минус!

---

На смерть мышам (по мотивам стихотворения А. Маркина "Рецепт")

Неподвижно и тихо лежу, а могу неподвижней и тише.
Но заснуть не умею, покой не дается, когда
там в Австралии гибнут от тифа летучие мыши.
Довела легкокрылых до смерти окружающая среда.

День субботний или воскресный, совсем мне не важно. Покуда
не решится вопрос, я с бессонницей вместе врастаю в кровать.
Как трагичен финал! Отыскали клещи кулинарное чудо
и, отведав, ему запретили существовать!

Быстроглазый юннат теребит, изнывая от зноя,
бездыханное тельце, бессилье оплакивая своё.
Не растрогаешь фатум: какой ни возьми стороною,
не дрожат ягодицы, ведь жизнь замерла в грустном тельце её.

Пыльный солнечный луч на стене чертит ини и яни,
но гармонии трудно отдаться. Изумрудный мерещится лес.
Где-то там далеко, средь деревьев, в какой-нибудь яме
распласталась так много видевшая с небес.*


*Из-за эпидемии клещевого тифа в Австралии погибло огромное количество летучих мышей. В специальной клинике Tolga Bat Hospital выхаживают взрослых особей, а также малышей-сирот
- волонтеры кормят их молоком из бутылочки каждые 2-4 часа

---

Живопись

Фруктовую пишу тебе картину.
Втираю мякоть в масляные пятна
и, смачивая пальцы липким соком,
по плоскости плыву туда – обратно.
На грани остановки кровотока
вожу рукой и напрягаю спину.

Не удивлю талантами своими.
Подарок анонимен. Неизменно
по Еве рёбра ноют у Адама.
И вскоре позовешь, когда на стену
повесишь, чтоб под яркими плодами,
вдвоём искать припрятанное имя.

---

Горизонтальное – 2

Нет удачнее повода.
От телефонного провода
аккуратно отрезан фрагмент.
Я постельного падаю жертвой режима.
Ничего эротичнее нет
банки в сахар утопленных ягод
на десерт
для моей хрипоты.
Область бронхов уже обнажила.
Визит неизбежен.

Перестану чихать, если ты
будешь нежен.

---

Птичка

Смастерила скворечник из книжек себе. Я – скворец
на неделю. Что будет затем, мы придумаем позже.
Покорми меня рыбой, хоть рыбу скворцы не едят.
Ощущаю: под кожей
пробивается робко, но верно мой птичий наряд.

Слишком холодно, чтобы яиц отложила. Порви
старых писем и новых стихов, чтобы чуть потеплее.
Чтобы рыбой в скворечнике пахло не так
между строк о любви.
Я б сама, но без рук не привыкла еще,
не умею.

---

подражая Б.

Похмелье кончилось. Ты так нечаян
в своем исподнем подле. Уходи же,
пока не оглушит memento mori,
к своим подругам с совьими очами
страдалиц. Я оставлю на заборе
свой телефон. Как мне оставлен ниже
пупка слюною твой.

День-дзен перебирает по обоям
пожухлые ромашковые стаи.
Я надевала на тебя венками
их ночью, растирала каланхоэ
горячими ладонными местами
на вылизанной девами груди.
Не помогло.

Храни под сердцем камень,
нежнейший из мудил…

---

Ромарио

Мы разбежались. Нарезаю где-то
километраж. Любимый идиот
в кафе "Нева" минут как десять спятил
лицом на стол. Литературный гам.
Я слушаю мобильные советы...

На улицу Чайковского ведет
внеградусный по-своему приятель,
на мушке держит ухо. И нога
осветам соответсвует резонно.

"Нева" вскипает волнами неона...

---

Белле Гусаровой

Карту города пальцем потрогала в темном кармане.
Вдруг поможет. Но грустно не радует архитектура.
И проспекты не те и меня не встречают бореи.
Никотином присыпаны сны в остывающей ванне.
Потолок, разомлев, штукатурит фрагменты натуры.
И в него отправляю кольцом - помогите скорее.
Не берет алкоголь, бутерброд с осетровой не солон.
Мне бы небом промчать, да не держит меня аллюминий,
Чтобы на перепонки легло пионерское соло...

---

Городу М.

Оставила день на рабочем столе.
Маршрут до приятного ясен,
и рельсами, парой гудящих колей
стремлюсь восвояси.

И кто-то с газетами. Кто-то поёт.
А мне – за окном панорама,
где с пальцев отряхивает своё
блюющая дама.

Ты – славный мой город, моя колыбель.
И в этом зеленом вагоне
я тоже влезаю в желудок тебе
немытой ладонью.

Я так же, как будто тебя перебрав,
качаюсь под эти колеса
и падаю, падаю с крыш серебра
под ноги Колосса.

---

космонавты

Идеальные сочетания веса и роста
на хлопчатобумажной ракете
покидают пределы квартиры,
им на встречу несутся звезды
и чернеют коварно дыры.
И его еще не рожденные дети
балуются с огнем,
поджигают папу.
Воздуха мало очень.
И мама чеканит на нем:
Я-при-кон-чу-те-бя-при-кон-чу-те-бя-при-кон-чу

---

Полёту

А ты будешь лететь, падая,
улыбаться и насвистывать.
Спинку стула бы сжать надо мне.
Посмотрев на тебя, выстоять.
Козырек из перстов сложенных.
Облаками зрачок выбелен.
Как смотреть на тебя сложно мне.
И на сердце не счесть выбоин.
А тебе все лететь. Лучше бы
нам под алым идти парусом.
Как хотелось, чтоб ты мужем был,
а связала себя с карлсоном.
Мне бы глаз твоих две пропасти.
Все ж спиной да спиной, нежный мой.
Не снимает свои лопасти
на матрасах не объезженный.
Замерев, как паук с мухою,
обовьет и сожмет сильными,
покричит-покричит в ухо мне
и взлетит с простыней в синее.
И сидеть - чердаку кланяться
за «минуту назад», охая,
мне останется… мне останется…
Прилетай. Без тебя плохо мне

---

Времена года - 1

Падает лист, исполняя сальто.
Будет лежать на краю асфальта
и вспоминать о своём полете,
не замечая сапог и мётел.

Если случится, что очень может
быть, то в гербарий его положат.
Сверху бумажным его собратом
скроют, коль будет не против фатум.

Лист под листком, и снизу тоже…
Осени жертва дитя ее же,
в рыжее ряжен, красив и нужен,
вымыт, просушен и отутюжен

будет припрятан на книжной полке
(с подписью «найден в таком-то парке»),
чтобы годами неметь в вопросе –
чем же закончилась эта осень.

---

Память

Кажется, кажется, небо разверзнется,
что-то покажется.
Кукиш ли Господа, маленький парусник,
серая книжица.
Ум человеческий, если успеет, нанижет на шпажицу.
Все, что увидено, где-то уляжется,
мир обездвижется.

Все не спеша раскидает на файлы,
как делалось ранее.
Бережно рыбу разделит на косточки,
берег на камушки
Чтобы являлись, годами позднее,
ночами туманными
шапки с помпонами, к белой резинке
пришитые варежки.

---

Страшная история

1.Нина села порисовать. Положила журнал на колени,
на него положила листок, взяла заточенный карандаш
и закатила глаза
(ей всегда казалось, что так делают все художники).
В голове появились последовательно два овала.
Аккуратно и без промедлений
Нина перенесла их на белое. Подумала: "Начало положено"
и махом два таких же дорисовала.

2.Спустя минуту овалы были объединены
общим туловищем с массивным хвостом.
Появились глаза, полные голода, пасть и мясистые уши.
Штрихами мелкими обозначилась шерсть,
зубцами прорезалась середина спины...
Потом
мама с кухни крикнула: "Иди ужинать"
и Нина ушла есть.

3.И вот ночью глубокой ящик стола
с грохотом открывается, из него вылезает ЭТО.
Оглядывается, видит ее кровать,
спрыгивает, тяжело дыша, приближается,
слюна растекается по паласу.
"Ну, -говорит, - Нина, ноздри поленилась нарисовать!
Хвост тяжелее всего остального! Имя мне не дала!
Прощайся с жизнью, школьница младших классов".

4.Зубцы заострились, горой изогнулась спина.
Ни в фильмах такого кошмара не видела, ни на страницах книжек.
От ужаса Нина съежилась, в кулачке уголок одеяла сжала.
Чудище уже пасть раскрыло, придвинулось ближе,
источая грифельный запах, когда она,
набрав воздуха полные легкие, завизжала:

"Помогите!"
За стенкой зашаркали тапочками,
и на крик прибежали родители.
Дверь нараспашку открыли, включили свет.
А в комнате - Нина, и кроме нее никого нет.

5.Нина потом закончила школу.
Если бы не двойка по рисованию
(она отказывалась рисовать),
то была б золотая медаль.
Директор школы, аттестат вручая,
не нашелся что и сказать
кроме короткого "жаль".
Но она уже знала, что с этим не будет связана
ни дальнейшая жизнь, ни выбранная работа.
Нина выбрала музыку, дает по четыре концерта в неделю
и все, что рисует - ноты.

---

Усы

1. Николай решил отрастить усы.
Решенье пришло неожиданно,
но показалось верным.
На всякий случай вечером как-то взял,
полистал журналы в поисках лиц усатых.
Искал похожие с ним типажи (брови, глаза, носы).
Насмотревшись, подвел итог "Наверно,
имидж новый придаст солидности
и по вкусу придется родителям и друзьям".

2. Спрятал бритву, чтобы утром случайно
перед работой, когда не выспался и не разлепил глаза,
машинально не взяться.
Бороду стал подбривать вечером.
Усы отрастали быстро. Красивые необычайно.
Вобщем, не стыдно было такие усы показать.
Никто над такими усами не станет смеяться,
а вот гордиться есть чем.

3. Пару недель спустя вызывают его на ковер
и говорят "Так, мол, и так.. Давно наблюдали за Вами.
Вы, - говорят, - человек редких социально значимых качеств.
Такой в нашем деле определенно поможет.
Чтобы не распыляться особенно, скажем иначе -
вот Вам оклад втрое больше того, что был
персональный автомобиль,
будет чуть позже".

4. "Вот это номер! - Николай, от радости чуть не плача,
подумал, - Пашу, как проклятый, почти четырнадцать лет,
ничего не нажил, по праздникам - на мели,
а мне проездной даже не оплачивали!"
Но перемены на этом не кончились.
Его перестали обсчитывать,
в магазинах стали давать сдачу.
Продавщицы, завидев его, цвели.

5. Как-то раз Николай, решив прогуляться,
шел, краем глаза ловил свое отраженье в витринах.
"Не стану отказываться от пеших прогулок -
думал,
- даже если выделят средство передвижения личное"
Прошел по бульвару, свернул в переулок
и вдруг увидел ее. Нину.
Легкое платье. В руке - мороженое клубничное.

6. Жизнь определенно налаживалась.
С Ниной они почти сразу стали жить вместе.
Она привезла гардероб и зубную щетку,
повесила репродукции Левитана.
Он познакомил ее с родителями,
при друзьях за глаза стал называть невестой,
пока не заметил, что Нина
стала вести себя несколько странно.

7. Это случилось в одну из ночей.
После волнующего соития
он, как обычно, заснул. И вот он уже капитан
под алыми парусами,
борется с океанской пучиной, совершает открытия
Вдруг сквозь пение волн слышит:
она
разговаривает с его усами.

8. Не открывая глаз, он прислушался. Так и есть.
Повернулся на левый бок и замер.
Шепот продолжился. Ну, думает,
устал на работе, и нервы ни Бог весть...
Это нелепо, все это тоже приснилось.
Подумал и... снова покачивался под парусами...

9. Но следующей ночью все повторилось.
В тот момент он в шляпе с длинным пером
шпаги скрещивал на причале,
когда услышал нинин нежнейший шепот.
И самое страшное то,
что усы
ей отвечали.

10. Так продолжалось какое-то время.
В их диалоги он никогда не вмешивался.
Потом он стал замечать, что когда она с ним говорит
за завтраком, в магазине, на улице,
то непременно смотрит чуть ниже носа.
Замкнут стал Николай и сердит.
Сидит в телевизор смотрит и хмурится.
Мучался долго. Пока не решил -
не избежать ребром поставленного вопроса.

11. Конечно, она все отрицала.
Говорила о незаурядном его уме,
о нестандартной личности.
Но с тех пор что-то сломалось в их отношениях.
Николай чувствовал себя обманутым.
Сон испортился,
появились пищеварительные нарушения.
Даже в близости видеть он стал признаки механичности.

12. Развязка была неминуема. В день своего рождения
Николай проснулся довольно рано.
Воду налил, полежал в ванне,
еще раз обдумал сложившуюся ситуацию
и сбрил все, что было.
Позже проснулась Нина.
Потянулась вручить утренний поцелуй,
но так и застыла с вытянутыми губами...
Молча встала, собрала чемоданы.
Сложила свое белье.
Кинула взгляд, полный презрения.
Со стенок сняла Левитана

и вышла за дверь, качнув прекрасными волосами.

13. Потом он видел как-то ее...
Нина шла по бульвару. С мороженым
и усами.

---

Письмо президенту

1. Почтальон извлекает из сумки конверт.
День чудесный. Солнце пылает ярко.
По округе стоят ароматы гербер и садовых лилий...
Почтальон улыбается: все по правилам
(адрес проставлен, наклеена марка) -
и опускает в ящик роскошной виллы.

2. Президент получает письмо. Ночью
перед этим, конечно,
служба безопасности все проверила.
Специальная аппаратура ставит разрешительную пометку.
Рентген тоже не выявил ничего особенного в конверте.
После завтрака, как обычно, приносят почту.
Президент смотрит.
С подноса берет,
встает, снимает салфетку,
уходит и запирается в кабинете.

3. Час, другой, третий. Время идет.
Ежедневная утренняя прогулка перенесена на вечер.
Никаких распоряжений, никаких звонков по внутренней связи.
Охрана тихо переговаривается между собой.
На лужайке у дома вращает лопастями вертолет,
приготовленный для межгосударственной встречи.
Пилот выключает мотор сразу,
как только слышит "отбой".

4. Почти сутки массивные двери заперты на замок.
Не выходил, не ел, не пользовался туалетом.
В новостях говорят о сорванном мероприятии
и неизвестных на то причинах.
Сдает позиции? Занемог?
Волнение нарастает у президентского кабинета.
Тут кто-то как будто услышал всхлип, кто-то звук - затушенной сигареты,
и потом странный такой щелчок.
"Все. Пора" - говорит главный по безопасности.
И начинают ломать дверь первого в государстве...

5. Президент получает письмо, значит.
Уединившись, окно занавешивает.
Садится, настольный включает свет.
Долго читает. Потом плачет.
Потом встает, ходит по комнате. Много курит.
Несколько раз перечитывает
и садится писать ответ.

6. "Чем раньше отправлю, - думает, - тем лучше"
Президент щелкает ручкой
(все думают, что он пишет "паркерами",
но это только на официальных приемах)

и ответ начинает так:
"Дорогой Бог..."

Тут его дверь с петель срывается,
и из дверного проема
мускулистые парни выпрыгивают,
автоматной очередью расписывая потолок...

---

Про Галю

1. Однажды ясным июльским утром
Галина открыла глаза
и увидела: комната, вроде знакомая, но чужая.
Вспомнить бы чья. Голова мутная,
будто пила вчера. Отматывая назад
пленку памяти девичьей, так и не вспомнила.
Но очень устала, соображая.

2. Села в кровати, осматривая помещение.
Чисто, убрано, свет голубой
сквозь шторы. Словом, мило и хорошо.
Никаких признаков жизни в ванной и туалете.
"Одна" - понимает Галина,
и по телу - благостное ощущение,
ведь ей не придется с больной головой
говорить о детях, собаках, реалити-шоу.
Можно молчать обо всем на свете.

3. "Так" - думает - "вот проснусь окончательно,
от пробуждения отдышусь -
кровать уберу, чашку вот эту вымою обязательно
и пойду себе, куда надо"
Размышления перебивает возникший откуда-то шум.
Стена впереди рассыпается.
За ней - необъятных размеров площадка.
На ней - существа. Не тысячи - миллиарды.
Зеленые головы на узких плечах качаются.

4. Откуда такое в московской квартире - загадка.
"Глюк" - подумала Галя.
Медленно слезла с кровати, вставила ноги в тапочки,
закуталась в простыню, чтоб не идти голышом.
Пошла, умылась, вернулась, нашла одежду.
Толпа зеленая не исчезла, глюк не прошел.
Тут что-то щелкнуло в голове.
Понеслись со скоростью света кадры про иноземных захватчиков.
Металлический голос внутри сказал:
"На спасение нет надежды".

5. И так вдруг тоскливо стало и даже обидно.
Стало вдруг жалко себя невыносимо.
Закапали капли с красивых румяных щек.
"Бедное человечество" - выкрикнула Галина -
"То Чернобыль, то Хиросима,
а тут вот это еще!
Вы что же думаете, если технологии ваши
продвинулись так, что даже присниться не может,
разрешено вам хаживать тут, по нашей планете,
врываться, чужие стены ломать даже?!
Убирайте прочь свои зеленые рожи,
иначе я за себя не в ответе".

6. Для убедительности телефон-аппарат
вырвала с проводами.
Над головой подняла и застыла на месте.
"Пару-тройку успею отправить к едрени-фене" -
думает про себя - "лучше ко мне не лезьте"
Волна по зеленым рядам прокатилась,
качнулись первые сто, за ними секунду спустя двести.
Армия дрогнула
и рухнула на колени.

7. А один, видимо, самый главный из них,
вышел вперед, изумрудной сверкая кожей,
что-то за ухом нажал, трубку во рту поправил
и быстро заговорил языком, на кашель похожим.
Из рассказа его стало ясно, что он благороден,
что честных, стало быть правил.
Что годы летят мимо иллюминаторов,
а он одинок. Не с кем обмолвиться ни о поэзии, ни о погоде...

8. Галина слушала очень внимательно,
но сообразила не сразу,
что ей предлагают космические просторы.
Сказала - "Подумаю обязательно".
Услышала тут же, что времени нет для раздумий,
что время крадут разговоры,
что ждать не будут великие перемены,
что пока она будет одеваться и краситься,
чашку они помоют, починят стену.

9. Прикинула, "против" и "за" разложила.
Любовь обошла ее стороной.
Денег - ну, ни копейки, надо искать работу.
Родителей нет. Подумала, вещи, какие нашла, сложила.
Пока собиралась, ждали, покуривали одну за одной.
Кто-то играл в "камано-магано"...

10. "Все" - говорит - "Готова.
Но есть желанье одно.
Прежде, чем окончательно улететь,
прежде, чем шарик земной потеряю из вида,
запомнить хочу красоту. Словом,
слетаем в Египет на десять минут. Ведь
я..." - говорит - "всегда мечтала о пирамидах".

11. Инопланетный вождь в ответ говорит: "Хорошо.
Египет, Австралия, фуникулеры в Ялте"
Галиной радости нет предела.
"Вот так проснулась! Кто бы подумать мог!
Я и сама недавно об этом мечтать не смела"
Он шарит в кармане, достает из него порошок,
сыплет на стол, галантно склоняется
и говорит: "Пожалте".

12. Космос Гале понравился.
Ей показали пульт управления кораблем.
Понажимать дали на кнопки,
карты межгалактические подарили.
Правда, к еде пришлось привыкать,
но они, молодцы, захватили в Египте коробки
помидоров, бананов, риса, куриных крыльев.

13. Тот главный вскоре назначил Галю своей королевой.
Играл на гитаре, покашливая негромко.
Создал даже мини-театр на борту звездолета.
Вобщем, время чудесно она проводила.
Внимания - бездна. Нежат, не ходят на лево.
Землю едва ль вспоминала, совсем не грустила.
Когда понесла, решила не делать аборта
и родила ребенка.

14. Годы спутя в космос ушла экспедиция
в поисках новой пригодной для жизни галактики.
Что-то проклевывалось. Человечество разрасталось.
То не подходит, се не подходит. Много чего облетели.
Все, что возможно было,
почти ничего не осталось...
Как-то высадились на очень далеком небесном теле.

15. Глядь -
В нескольких метрах от летательного аппарата
камень надгробный и крупными буквами "ГАЛЯ".
И фотография
"Бл...ь" -
говорит бортмеханик - "это ж моя соседка,
я был еще маленький, когда неизвестно как
исчезла она. Мама очень переживала,
хотя не дружили, общались довольно редко,
Галя тогда заняла у нее четвертак".

16. Потом это место стало местом поломничества.
Одинокие и нерожавшие присаживались на камень,
говорили недолго (подгоняла живая очередь)
Зажигали фонарики, гладили фото ее руками.
Кто-то плакал, кто-то фотографировал
(на снимках этих никогда ничего не проявлялось)
Но ничего не известно о галиной дочери..

---

Стрекоза

Крыльев нежная органза…
Как давно ее не хватало.
Я ждала тебя, я скучала,
грусть размазывая по дням.
Стрекоза моя, стрекоза.
Насекомое, эко дело.
Но с тех пор, как ты улетела,
оставляют силы меня,

пыль играет на струнах лир...
Помнишь, летними вечерами
любовались закаты нами?
Мы смеялись с тобой до слез,
наблюдая с балкона мир…
Нынче ж я потеряла что-то
и со дня твоего отлета
прогоняю других стрекоз.

Дни мои из одних пустот.
Избегаю друзей-знакомых
и почти что впадаю в кому.
Понимаю, что ты в делах…
Что случилось за этот год
в камышах твоего карьера?
Закрутила семья? Карьера
на твоих слюдяных крылах?

Да, ты помнишь, ходил один,
осыпая нас лепестками…
Все тянулся к тебе руками
и в кармане грел коробок…
Ты смотрела с его картин.
Я же верила. Дура дурой.
Ублажала его натурой.
А не стало тебя – убёг.

Что оставил – всё мишура.
Я совсем не страдала. Может,
мы с тобою в этом похожи?
Остальное все гладь да тишь.
Улыбаешься…Что, пора?
Понимаю, заботы. Мне же
снова тешить себя надеждой,
снова верить, что прилетишь.

---

безназв

Убегали от глаз.
Протрясясь на автобусе и
пробежав с километр,
становились, почуяв природу,
парой голых нырков,
одержимых стрелой чешуи,
набирающей скорость,
латунно звенящей о воду.

А потом все смешалось.
Все спуталось. Пережило
свой случайный зачин,
не спросив, перешло в продолженье.
Ветер терся о голени скал,
оставляя тепло,
как движенья субъект,
утешая субъект не-движенья.

Чайки крыли узорами
выступы плоских камней.
Мы лежали на суше,
как рыбы, с открытыми ртами,
ненавидя друг друга. За все.
И, казалось, на дне,
надрывая живот, хохотали катраны с китами.

---

эпизод- 2

Крылья сняты и сложены. Меж миндаля ветвями
улыбаетесь мне, нужных слов не ища и тем.
И, такой положительный, с поднятыми бровями
недостатки в изюмины мысленно превращаете.

Этот вечер прекрасен. Ваша жена - красавица.
Не подумайте, я не хочу ничего такого.
Даже больше того: я опасаюсь понравиться.
Не острю, не мечу рукавами тузов пиковых.

Языком, тяжелым от вин, ерунду ворочаю.
Отвернув лицо, говорю. Пластика Буратины
включена. Но... Жаль, я приснюсь Вам ночью.
Комаром влечу и выпью до половины.

---

18/05/07

Кричала полночью "где ты? где ты?"
Клала на веки себе монеты.
И сопли склеивали манжеты
на модный такой манер.
Язык ворочал тебя полночи.
Полночи ерзал тобою.Очень
тебя любила тогда. Короче
ты в этом был пионер.

Мерцала, елозила пальцем в сутрах,
стирала под носом остатки "пудры"...
Потом оклемалась однажды утром
и выползла из норы.
Лежала, восток теребя белками.
Коса обвивала собою камень.
И небо с потрескавшимися руками
летело в тартарары.

Лежала, и зубы считали дроби.
И ноздри ходили по тьме. И обе
руки искали опору, чтобы
ее не терять уже.
И мне удалось, ты знаешь, в общем.
Пространства вокруг оказалось больше.
Хотя я писала об этом. Боже,
писала о мираже.

Короче, стремилась я к вертикали.
И реки в стопы мои втекали.
И что, ни буква ли, ни строка ли,
срывалось с земной оси.
Качали ветки ветров объедки,
За стенкой жарили лук соседки.
И запах прошлого сладко-едкий
не баловал волосин.
....

И эти строки, как столококки.
И эти вены - твои притоки
И рот, как вата. Я виновата.
И ты. И ты . И ты.
Клала монеты себе на веки.
Втекали в стопы.. быть может, реки...
Дарами баловали аптеки.
И ты. И ты. И ты.

---

Медицина, человече и вокал.

Я сижу, поглощаю Карсил
результатом ревизии сил.
Многотонных громадин не легче
сочетание: пахнет весной,
и чернеют своей кривизной
опустевшие вешалок плечи -

проверяет на прочность скелет.
Мальчик с девочкой с разных планет.
И чернила бегут по бумаге,
где являются, только возьми,
все подробности этой возни.
Где мои ожидания наги.

Прорастая до самых хрящей,
извиваются корни вещей,
оставляя пустыми постели,
на двоих разрезая одно.
И чеканит свое метроном:
«ТИК» - могли бы, но…
«ТАК» - не хотели.

И уже ни грустить, ни стенать.
Ловит солнечных зайцев стена
и невидимым держит за уши.
Как всегда, утекает вода,
и «калину» поёт, как всегда,
за столом 1/5 суши.

06.05.07г

---

Прощайте, юноша!

Не ухОдите, не остАвите,
не зовёте меня назад,
напиваетесь, как нарочно, вы
тихой дрожью моих колен.
Необъятным объектом памяти
вы являетесь невпопад.
Бесконечностью, многоточием
рассыпаетесь на столе.

Где ж вы, юноша? Молча курите,
коммунальные платежи
стопкой копите или полночью
атакуете телеграф?
Нежным барышням кудри пудрите?
Впрочем, если ваш путь лежит
через тернии, вы беспомощны,
и веревкою мнится шарф,

я прощаю вас. Ни сомнения.
Что бы ни было и когда,
вы запомнитесь звездопадами,
хоть замены вам не нашлось
в этом городе. Населением
многочисленны города
- говорили мне – там за МКАДом. Из
развевающихся волос

вам не явится гром иль молния
и анафеме не предаст.
Обнимаю вас, с пилигримами
отправляю свой поцелуй.
Отпускаю вас. Вы запомнили?
Созывает своих Пегас.
Не ищите меня за гривами,
переливами аллилуй!

---

про... (по мотивам "синичек" А. Коровина)

про синичек
Андрей Коровин

синички
это такие птички
у которых есть
крылышки и реснички
они носят пёрышки и яички
не всякие птички носят яички
у некоторых птичек от яичек затычки
а некоторые птички носят звёзды и лычки
сумасшедшие птички ездят на электричке
а некоторые лётают по привычке
их недосчитываются при перекличке
это при том что все синички сестрички
и те что худы как спички
и те что толсты как брички
и даже те что живут на куличках
и те что в прошлой жизни носили косички
ох эти птички такие певички
что некоторых знают даже в столичке
впрочем у многих есть дурные привычки
но мы их конечно возьмём в кавычки
зачем нам птички-эпилептички
бывают птички-эпилептички
ну что ж что птички-эпилептички
такие птички
эпилептички


муравьишки -
это совсем не то
что вы все подумали
муравьишки - не муравейчики
у муравьишек талия уже шире плечики
маленькие красавчики юркие такие мальчишки
некоторые из них неустанно носят дровишки
некоторые литературой увлечены издают книжки
некоторые добрые мяско съедят раздадут излишки
но мы то знаем что все муравьишки-братишки
носят одинаковые по фасону трусишки
ладят одинаковые по цвету манишки
разве что муравьишки-шалунишки
эти так бреют места разные щиплют бровишки
холят елеями безволосые свои подмышки
(представьте их у каждого по шесть штук!)
но этих мы вообще в расчет не берем
они не муравьишки а метро-муравьишки
а нам брутальные как-то больше нравятся
да еще нам не нравятся муравьишки-врунишки
или те что ужасы разные носят в кармане пальтишки
об этом часто снимают мультяшки
поют "ку-ку-шки"* трубят "ква-ква-шки"*
блин автора уносит держите семеро
неталантливым и непородистым муравьишкам воздержаться


* Роман Ляпков "Трансмиссия"

---

Населяющим этаж посвящается

1. За синей дверью от моей наискосок
сосед мой Миша (не гуманитарий)
уже давно
не пьет, не курит. Бьются формулы в висок
ночами долгими, зрачок сужая карий
открытьем. Но

сошел с орбиты, погрузив свои резцы
во твердь науки при таком-то институте.
Который год
при встрече шепчет, будто видел: Лао Цзы
в моей прихожей в темноте с подносом ртути
стоит и ждет.

И, де, зашел бы он давно на огонек,
но каждый раз при взгляде на китайца
менял проект.
Рука к звонку взлетала, а нажать не мог:
слабели ноги вдруг и холодели яйца.
Такой эффект.

2. За стенкой справа (рядом) славная чета.
Он бородат, подтянут и надушен.
По вечерам,
когда уже не видно ни черта,
гуляет с пуделем, потом поет под душем
«тарам-парам».

Она тиха всегда. Довольно хороша.
С красивым профилем. Ухоженные ногти.
Но, повелось,
ее привозит к дому архитектор Ш.
Она подолгу пропадает на работе.
Ложатся врозь.

Старушкам вещи отдают по доброте
(и сыплют мелочью в ладони привокзальным,
наверняка).
По воскресеньям долго делают детей.
Она тиха и в этом. В прочем все нормально.
Для теремка.

3. Напротив – бодрая, широкая в кости,
бессменный гармонист домов культуры.
Подперши бок,
частенько любит громко развести
жильцов на «воры», «пьяницы» и «дуры».
Крепка на слог,

что в общем как-то не касается меня.
ТВ не смотрит. Разговаривает с кошкой.
А то и без.
Не склонна к статике и по субботним дням
она закидывает на плечо гармошку
и чешет в лес.

Есть пара внуков. «Далеко они пока
и очень заняты. Идут не на танцульки,
но в ректорат»
Их лысым маковкам над Темзой облака
приносят поцелуи от бабульки
и мчат назад.

4. Ну вот. А у меня висит топор
под барабанный бой в дыму сандала
и прочих «чамп».
Варган вибрирует, врастая в складки штор,
И дробь перкуссий прошивает одеяла.
А по ночам,

когда соседи спят, и перелив ситар
стремится к заоконному пейзажу
под фонари,
на пятнах масла расцветает скипидар.
Благоухает комнаты на две и даже…
и даже три.

И в общем славно здесь, на пятом этаже,
мерцая, наблюдать сознанья танцы,
держа в руке
бокал с крепленым, распластавшись неглиже…
И бесконечность, как слеза китайца,
на потолке…

---

after party

Темперамент галопа, устав, заменили на шаг,
не успев зафиксировать в хрупком сознаньи момент,
за которым возлюбленный ближний становится дальним.
И саднящее «до» изучает глазницами, как
громогласное «после», любой огибая предмет,
отражается эхом от стен. Геометрия спальни
забывает, как пили друг друга губою к губе,
переходит на разность двоих, отвыкает от сумм…
Успокоившись, мысль отдавать перестала железом.
В новой плоскости новый ищу горизонт. О тебе
вспоминаю уже через день. Вспоминая, несу
ощущением мыла в ноздре, травяного пореза,
комом в горле, припадком, несросшейся белью кости.
Как-то так… Перемена угла наблюдения за
изменением качества существованья приятна
лишь отчасти. От малой. Но, впрочем, должно повезти
преуспеть в забывании, без отрицанья «сезам»
со слагаемым новым при невозвращеньи обратно.

---

after

Как и раньше, теплеет, и спины сгибают мосты.
Собирает река чудеса НТП по краям.
По Ордынке несут свои мысли такие, как ты,
и по Пятницкой цокают точно такие, как я,
черных куриц подарки сжимая в ладонях. Смотри,
как торопится голос старушки, поющей в метро,
под пальто поселиться прохожих. И вьется внутри,
как на глади бумажной под лампой танцует перо,
ощущением праздника жизни расхлябанный март.
Пахнет свежей газетой, цветами, сырым кирпичом
у Святого Клементия. Эллипсы серых заплат
уходящего снега нещадно кромсает лучом.
Это все, как и раньше, но с разницей в ноготь, в один
незамеченный жест, в потерявшийся, может, кунжут
в подъязычном пространстве. И, привкус твоих гильотин,
так любовно расставленных, мне украшает маршрут.

---

Царю Комаров

Зарываясь зрачком в капиллярную сеть на просвет,
ОН – сторонник дискуссий, пристроившись у изголовья,
напевает межстрочное «в жертве постыдного нет»,
маскируя обменами мнений желание крови.
Свой обед.

И по тонкому хоботу движется красная нить
в комариный желудок. Останется ровно на чашку
или на две (коль будет чрезмерен его аппетит)
меньше. Крылья раскинет, и, ворот ослабив рубашки,
улетит

к вампирическим далям, покуда не станет пора
отправляться на поиски нежного нужного вкуса…
И пронзительно остро зудящий его гонорар,
вспомнит каждый из тех, кто хоть раз был помечен укусом
комара.

---

z

День срывается в ночь. Отпустила
чуть заметным движением кило-
ватты.. И тут же чернила
превращаются в акварель
без участия кисти. И снова
заключенный в объятия слова
пляшет Лель с бородою Толстого,
в такт коленцам терзая свирель.

И смеются, оставив печали,
кружат дуни, мелькая плечами,
сарафанами в танце с мечами
на кудрявой его голове.
Посылают танцующим позы-
вные крылами стрекозы.
И Снегурочки пресные слезы
растекаются по траве.

---

Городу П.

Поедем в Питер перезревшими студентами,
не обсуждая вариант СВ,
бренча карманами, монетами, моментами,
считая километры, в голове
держа брожение Апраксина двора
и гул колодцев в ожидании комара.

Там от вокзала по маршруту трехминутному,
включая топографии азы,
отправимся к подвальному, уютному,
где в медовуху кутают язык,
с витрины смотрит улыбающийся Манн,
и красит стены разноцветьем битломан.

Там отдыхают состоянья пограничные.
Пять раз возьмем по шестьдесят минут
на то, чтоб личное сменилось на безличное,
на вдохе девять тысяч номером, изнут-
ри конструируясь в носителей пустот,
готовых впитывать до судорог, до рвот…

И в ночь. А после танцем четные - нечетные
местам и музам передаренные дни.
Проснуться б где-то под бессмертными полотнами
и, наконец-таки, добраться до родни.
Услышать «Выросла!» и «Юноша хорош!»
и, отобедав, с жаром попрощаться. Что ж

лет двадцать минуло, как виделись до этого.
Моя, увы, природа такова,
к разлуке – ровно (как-то доктор посоветовал).
И крови зова наскребешь едва.
Но мы с тобой давай повременим пока
моей особенности трогать ДНК.

Пойдем-ка лучше с рук подкармливать приятеля -
Чижа, кидая горсти медяков,
в числители – вместительность веков,
и легкость помещая в знаменатели.
Быть может, скульптора приветствовавший глаз,
сознанью птичьему на век вручит и нас,

И голоса останутся невольно?
Вот удивится, думаю, река,
что стайка чижиков крылатых и довольных
рассядется у своего божка.
И, как один, вскричат из-под пера:
«Мы здесь! Мы в Питере! Приехали! Ура!»

Поедем, юноша. Неутомима словом
сидеть, вздыхать, алкать дитя Петрова.

---

Мы с тобою масаи, похоже

Затаившись в бездонно-зеленой траве,
я лежу без движенья.
Как приятно смотреть… представлять,
что колышется воздух от взгляда.
Как ты дивно хорош обнаженным,
обвитый лозой винограда…
В восхищенном полете девического воображенья.

Словно струны натянуты, кажется,
в эту минуту под кожей.
Миллионнооктавным хоралом
поют нераскрытые тайны.
Как ты сладостно дик…
в этом огненно солнечном и непривычно бескрайнем…
Обернись! Посмотри на меня! мы с тобою масаи, похоже…

---

предфевральское

Зима короче,
и плавность ночи
стремится к трем.
Мерцает хлопок
с небесных сопок
под фонарем.

Подъезды сонных
многооконных
сомкнули рты,
и вяжет холод
застывший город
из темноты.

Качает месяц
пролеты лестниц.
твое «прости»,
сомкнув ресницы,
пером синицы
держу в горсти.

---

Медуза

Одинаково мы не выносим долгих прощаний.
Вот сейчас ты поднимешь глаза, и все будет кончено.
Извивающимися лентами оторочена
голова до плеч, уставших от обещаний.

Что бы ни было дальше (кинуться в страхе вниз ли
по ступеням попробуешь, к небу ль броситься),
я запомнюсь тебе улыбающейся змееносицей.
Да и то на мгновенье – до остановки мысли.

---

И.С.

На прочность ставки. Гены диких предков
покоя против, спорят кости лбов.
И, соревнуясь в остроте зубов,
алкая грома (бедная соседка),
крушим пространство и сигналы SOS
кричим с балкона в небо. Наизнос.
Срезая связки, что твоя кюретка.

Да, быть моим отчаявшимся доном
(Кихотом ли?) отнюдь не благодать.
Но в старости приятно вспоминать
о бурях, и, блуждая в заоконном
пространстве глазом (дети и листва),
пером тревожить тему естества,
союза Тантры с возрастом преклонным.

Так наполняй, покуда здесь, карманы
бессрочного студенчества, штанов
навырост. Будет! Стоит ли винов-
ных среди нас искать и неустанно
идеей прекращения борьбы,
как манной бредят мощи голытьбы,
томить себя и пляски тараканов

на темени устраивать? Забудем.
Несхожесть мнений кинем на матрас,
который любит каждого из нас.
И сонм таких же полосатых буден
создаст неповторимый антураж.
И вновь «навеки Ваша», «вечно Ваш»
плывем в чудеснейшей из всех посудин.

---

В спину

Диалог децибелы оставил. Ни темы не
помню, ни формы уже сама. На
обиду с разных боков
смотрю. Ты же знаешь, скажи-ка,
что вот сижу в непроглядной темени
и горю, как мечта пиромана,
внутри себя глубоко
выстилаю рыжеязыко?

В голове пчелы роятся. На плач срываются
охи пролетов лестничных.
Провожают тебя уже ль?
Заплетаю, петляя, в строки
разнополость, разнополярность. После каяться
будем, каждодневно и многомесячно
перебора ключей ждать, перескрипа дверных петель,
безнадежные.
Одиноки.

---

Задача на движение - 3

Вот я. Плыву, стремясь себя продолжить,
(так соты притягательны пчеле)
на маяки.
Я – рыба (кистеперая, похоже)
с печатью на подсоленном челе
твоей руки.

И ты. Вихры, завитые пассатом.
Шагаешь, развлекаемый зверьем,
к полям чудес.
Пиноккио, отчаянно носатый
потомок Карло, с синим Букварем
наперевес.

Итог: по разным двигаясь маршрутам,
раскраивали времени сукно,
но нас нашел
волшебный вермут с розовым грейпфрутом…
Московский двор за кухонным окном…
И голышом…

---

Здравствуй, Икар!

"Здравствуй, юный Икар. Посылаю письмо и янтарный браслет.
Что-то ноет внутри. Все безветрия жду, а безветрия нет.
Восемь полночей кряду пряду и купаю себя в молоке.
Плачу в заводи кос, в соль макаю перо и пишу по строке.
Десять пар голубей назвала твоим именем, кинула ввысь.
Чертежи твои видела. Хочешь – лети. Заклинаю: Вернись!
Пью под лунами сны о любимых руках, мне как крылья они.
Снизу видно не будет, до солнца иль нет. Обогни. Обмани.
Я украшу балкон, чтоб увидел с высот среди тысячи крыш…

Не проси отпустить тебя больше, когда ты ко мне прилетишь"

---

Ноунейм

Надрезая прошлое, найденное в кармане
оформляет мысли в тлеющую пыльцу…
И спешат "наотмашь битые по лицу"
к поездам. Мерещатся станции без названий,
как единственно верное. Свойственное концу
ожиданий.

И, треножа память, что-то меняют. (Прями-
ком из города с привкусом немоты
уезжают, под сердцем спрятав больное «ты».
И, морозный воздух втягивая ноздрями,
нервным вздохом полнят тамбуров животы).
Январями…

Как-то так, наверно… Курю, подтянув колени
к подбородку, тщетно взращивая вопрос
«почему?» И так отчаянно, наизнос
все орет внутри и скручивает в олений…
Междометья мыслями…Занавес. Апофеоз
сожалений….

---

Спокойной ночи, малыши!

Под полночью – спин диалоги. Ни порознь, ни ря-
дом друг с другом. Чуть слышно поют колыбели
свои тротуары бесснежного декабря
для якобы спящих. Эй, юноша! Ну, неужели
забудем и это? Наотмашь сотрем адреса
(как дети, расставшись с доверием к чудесам),
из раненной памяти выкинув? Вместе с ключами.
Разделимся «на два» с опущенными плечами?
Чудесная ночь. Откровеннее, губ не разжав,
еще не была. Да и ты убедителен тоже
в молчании спящего. Тихо «смакуем» под кожей:
«пополнили толпы зарезанных без ножа».
Ну.. будет грустить.. Потерял королеву. Всего-то делов!
Спокойной, как водится, ночи и радужных снов…

---