Словно с чистого листа,
Ничего не помню, кроме -
Луч плеча изломан кролем
И глазищи в пол-лица.
Над певучею рекой
Ты летишь наядой смуглой,
Перечёркивая судьбы
Обнимающей рукой.
1982г.
памяти жертв 1915 года
Судьбы твоей скорбный орнамент
Спеть не'мощен скромный глагол,
Как набожноокой армянкой
Бредёшь ты дорогой голгоф.
Армения! Рвы холокоста,
Плеск молний, разверзшийся ад.
Двуперстие католикоса
Целует безмолвье лампад.
Бессонные выжжены вежды
Слезами как пеклом кислот,
Но вера твоя не одежда,
А кожа живая и плоть.
И кровь, если хлынула горлом
Смывая забвенья недуг..
На площади чёрной от горя
Сердца разрывает дудук.
Грозы не предвещали облака
Они безмолвно по' небу летели.
И берегла старательно река,
На удивленье вытканные тени.
Калейдоскоп немыслимых причуд!
Но дай мне крылья, не покину землю.
Покочевряжусь, покружусь чуть-чуть
И камнем кану в луговую зелень.
Качнувшись надо мною запоёт
Полна шмелей и пчёл трава полдневная.
И чем больней ушибы от падения,
Тем ослепительнее прерванный полёт.
1979г.
Витаутасу Нарбутасу
Проступают озёрно
Озябшие очи твои
В мимолётных узорах ветвей,
Это я о Литве.
Высоки витражи
Твоей Отчизны,
Хочется жить
Прямо и чисто.
Вы в Аблинге были,
Где крики и выстрелы
Бьются на мокром ветру,
Оглашая Литву.
Скорбные деревья*
Сошлись на поляне,
Жителям деревни
Вечная память.
Соната рассвета
Тиха как слова
Лучезарных молитв,
Не исчезай, чудо Литвы.
Средь томных черёмух
У тёмного Немана,
Бродит Чюрлёнис
Светло и немо.
Проливные дожди
И туманы летящие
Словно дурман золотой
Над Литвой.
Умыто и зе'лено
Поёт листва,
Целуя землю
Твою Литва.
1985г.
* Мемориал
Зима уже на ладан дышит,
В ошеломительную синь
Откинув форточку мальчишка,
На волю птицу отпустил.
На тротуаре горец пылкий,
Ворс пошловатый над губой.
Стреляет кафельно ухмылкой -
Возьми мимозу, дорогой!
А в парке, в высвеченных кронах
Сияя влажно там и тут,
Скворечников микрорайоны,
Весёлых новосёлов ждут.
***
Весна утрачивает свежесть
От частых приступов жары,
И одуванчики отцветшие,
Как биллиардные шары.
Уставши от трудов прошедших
Что приготовила весна,
На проводах, словно прищепки
Гирлянды ласточек висят.
Заздравные каштанов свечи,
К гудящим храмам прёт народ.
Весна утрачивает свежесть,
Цветы в саду наоборот.
Жизнь как цветная кинолента,
Неповторима в миг любой.
Весна предвосхищает лето,
Влюблённость - тайну и любовь!
75 - 95гг.
Свет заливал притвор соборный,
В угоду дивным витражам.
Влетела в храм дитя содома
Смущая чинных прихожан.
Вдруг, запертая несвободами,
От кафедры наискосок
Качнула музыка под сводами
Октавы стройных голосов.
Я помню, в сумерках подробных
У постороннего плеча,
Как ты сияла бесподобно,
Пречистым пламенем лица.
1985г.
Глаз небесные заплатки,
Патлы тусклые как пакля,
У меня в гостях закат.
Его тёплые ладони,
Плеч касаются легонько
И похожи на загар.
В сумерках сирени душной,
Трели ниткою жемчужной
На ажурном витраже.
И глядит закат красавец,
Как пол-неба искромсали
Ножницы шальных стрижей.
Гроза поперхнувшись остыла,
Осыпалась неба слюда.
Всю жизнь напролёт и настырно
Ведут нас дороги сюда.
Охваченный вечным покоем,
Ступая по скорбной траве
С последним прощальным поклоном
Очнусь у могилы твоей.
Уставившись взглядом облыжно,
Я даже в сирени сырой,
Вдруг невыносимо увижу
Понурые грозди сиротств.
1983 г.
Горят декорации
Зимних мистерий,
Хохма дурацкая -
"Грачи прилетели"
Аулы мигрируют,
Кряхтят чинодралы.
Привет, пилигримы
С весной в чемоданах!
В глазницы коровников
И колоколен
Закапайте солнца,
Как сок каланхоэ.
Окна откроем
Откинув портьеры,
Хлопотно в кронах -
Грачи прилетели.
Воздух слаще,чем крюшон
Из заката с волею.
Выйду на' берег крутой,
Обнимаясь с Волгою.
Убаюкали причал
Волны вошкаясь,
Перестали причитать
Бабы волжские.
Эта горечь не нова'
С песнями и стонами
Отправлялись сыновья
В разны стороны.
Кто служить а кто сидеть,
Жизнь бесперебойна.
Тайна - спутница суде'б
Пополам с любовью.
Воду вспенили винты,
Невтерпёж моторкам.
Лики строги и светлы -
Русские мадонны!
Очи прятать и сужать
Козырьком ладони,
Возвращений долгих ждать
Горестная доля.
Бескорыстное поколенье,
Обжигая портвейном гортань,
Были мы очарованы пеньем
Неумелых и дивных гитар.
Вечеров полутени паучьи
Осыпала трефово сирень,
Помню эхо беседок певучих
И ментовские вихри сирен.
Ресторан, как поплавок
Среди лилий и кувшинок,
Сумерки из крепдешина
Невесомы, как налог
На бездетного мужчину.
Незатейливый пролог
Для вступления в поэму,
Обойдёмся без полемик,
Здесь уместней монолог.
Вечер марок словно сажа
По краям с отливом саржи,
А луна густой плевок
В звёздно-синий потолок.
Небеса, как флаг страны
В цепких пальцах сатаны.
Роскошь утра скрыл туман,
Как волшебная тюрьма,
Я от сырости продрог,
Своевременный предлог
Вспомнил вдруг про ресторан,
Но его кто-то уволок.
***
Всё принимаю
Оберегая в ладонях
Листочек огня
Прикуривая
На сквозняках капризных
Господи умоляю
Только не пронеси меня
Ныне и присно -
Мимо грозы
Обомлевшей на западе
Синих глазищ
Обмелевших внезапно
Смятых страниц
Где созвучья бездарны
Мимо страны
Вдруг ставшей базаром
Мимо любых
Снов и бдений порожних
Грустной любви
Нечаянной неосторожной
Мимо столбов
Бегущих навстречу уныло
Рядом с тобой
Мимолётной и милой..
***
В чужие судьбы рискованно
Врываться подобно молве
И вдруг умотать с нарисованной
Грустной мордашкой на рукаве
***
Ах притворщица как ты шутила
Мне теперь веселее втройне
Свою морду в слезах и щетине
Я как траур везу по стране
1992г
Зонты, как крылья
Мышей летучих,
На скользких крышах
Ютятся тучи.
Уют веранды -
Торшер в горошек,
Сосед Вернадский
Проплыл в калошах.
Пылает охрой
Куст бересклета,
Напрасный окрик
В затылок лету.
Послушны стрелки
На циферблатах,
Секунды смертны,
Смешны цыплята.
И день не охнув,
Шмыг из беседки,
На ртутных окнах
Исчез бесследно.
Гремели кровли, как литавры
Аккомпанируя метели,
Она над городом летала
Холодным пламенем мистерий.
В междомье рыскала упруго
И окончательно дурея
Срывала шапки как ворюга,
Ломала судьбы и деревья.
Желток луны из силикона
Метель качала, словно лампу,
И вдруг затихла благосклонно
И улеглась.., как пёс под лавкой.
Разжиревшие голуби
В ладони ныряют,
Но в небе, как в проруби
Они умирают.
Здесь кроны как крыши,
Стропилами сучья.
Здесь тело бескрыло,
А дух - вездесущен!
1979г.
Симпатичный, сопливый ребёнок
У цыганки младой бесподобно,
Пальцы смолкшие в кольцах рублёвых,
Не перечат надменным подолам.
Снег надумал - тревожно и пышно
Лечь на ветхие ветви скучая,
А цыганка в упор, любопытно
Торопливых прохожих не замечала.
Старомодная прихоть мытарства,
Ты ль не тешила смуглых бесстыдниц.
Поезда проносились напрасно
В обе стороны жизни настырной.
Снег негодный летел монотонно,
Настоящей зимой угрожая,
А цыганка стояла мадонной
И усмешкой меня провожала.
1981г.
Всего то
К полночным забавам,
Щепотка нездешних грибов..
Негромко сверкая зубами,
Пылишь про Париж и любовь,
Таинственно выплывая
Из мутных глубин авантюр,
Ты с эйфелевой плевала
Что жизнь твоя напоминает,
Смешной натюрморт
И ноктюрн.
Мы разъехались
Словно ноги на льду,
Улыбаясь нелепо от боли.
И скучают небрежно
Перчатки в углу
Позабытые ангел тобою.
Что за умысел
Эта потеря таит?
Разбивали мы вазу азартно.
Кто не помнит
Ещё раз велю повторить,
Безвозвратно.
У церкви стоят лимузины
Ау, богогубый синай.
Жених оттопырив мизинец,
Брильянтом гостей осенял.
Невесты наряд непристоен,
Она откровенно стара.
Поодаль на паперти стонет
Распятая вами Страна.
Шансон вперемешку с молитвой,
Сверкающий табор шумлив,
А в зарослях тучной "малины"
Священники словно шмели.
У церкви стоят лимузины,
Пылает смущённая высь.
Анафемой плач муэдзина,
Над куполами повис.
1997г.
Мир шебутной парализован стужей,
Безжизненны поля как пенопласт.
Не слышен птичий хлопотливый суржик,
Не склёвана в кормушке конопля
Лишь у ворот раскрашенных нелепо,
Кивая нелюдимому селу,
Жуёт корова скошенное лето,
Роняя в снег стеклянную слюну.
Легендарная лошадь в репьях и соломе,
Вскачь к ухмылкам столиц,
От мужицкой межи.
В кокаиновый морок вульгарных салонов,
С ней ворвётся как ветер
Огромная жизнь!
С высоты, где плачет рысь,
Осыпали сосны хвою.
Свист в ушах от колких брызг,
Или знак какой-то хвори?
Ночь пугающе черна.
Ты к истокам шёл касатик,
К ним душа обращена,
Как свеча к иконостасу.
Грех уныния тяжёл,
Все твои причалы утлы.
Утро вытрет свет чужой,
Глаз и окон неуютных.
Даль как мятая слюда,
Умирать - всегда морока.
Не приеду я сюда,
Не смогу найти дорогу.
1998г.
Сады обглоданы нещадно
С весёлой алчностью пираний.
На льду вчерашней танцплощадки
Вихлялись снежные спирали.
Из-за сугробовых завалов,
Швыряя в лица снег зернистый,
То вдруг белугой завывала,
То хохотала озорница.
Дразнила ветхие карнизы,
Белиберду реклам срывая.
Гудели гулко, как канистры
Пустые, поздние трамваи.
2003г.
Немота карантинов,
Как везувий дымит.
Фокус рук креативных-
Череда пандемий.
Жизнь нелепа на вырост
Среди "глоб" и барыг,
Где цветёт мегавирус -
Голубой глобализм.
декабрь 20г.
Утром в синих брызгах ярких
Словно от электросварки,
Обомлев горят сады.
И как венчики укропа
На нетронутых сугробах,
Разноцветных птиц следы.
К...
Когда глаза твои темны,
Не прыскай зубками напрасно,
Они как ландыши в тени
Сверкнут тихонько и опрятно.
Все поцелуи не сотрут
Со лба сиротства и печали.
Погасли в сумерках причалы,
Погибли свечи на ветру.
День догорит и небеса
Взойдут светло и первозданно
Тебе быть рядом с образами,
Когда темны твои глаза.
Спортивный зал, огни и грохот,
Стоит разинув рот дурёха
И мыслит ясными очами,
Что происходит здесь ночами.
Её немного покоробила
Над дверью надпись -Аэробика.
Хочу избавиться от робости,
Ей подсказали - аэробика.
Шеф отмочил - мадам вы пробка
Здесь не поможет аэробика.
Сам кривоног и криворог
Тебе бы кто олень помог.
Губы кинодивы - отдыхает брокколи,
Телекомментирует аэробику,
Чтоб стала стать отборной пробы,
Дружите девки с аэробикой.
И вот вчерашняя бурёнка,
Кто думал что так обернётся -
Нежданно стройная и бодрая
Покачивая бурно бёдрами,
По этажам походкой дробною,
Результативна аэробика.
Распутство форменное вроде бы,
Соседки прошипели кобрами.
Я убью их принародно
И бегом на аэробику!
1990 г.
Белое чудо сурового севера
Пало слепя.
От чистоты заоконной растерянно
Мы не узнаем себя.
Души, как форточки на' ночь, откроем,
Кроны, как лютни.
Хватит темнить, даже если окольно,
Наедине и прилюдно.
1975г.
Закаты холодны. В саду лоза мертва.
Но день-деньской аукая весну,
Ручьёв витиеватые гекзаметры
Поют о воскресении вовсю.
Пылают купола как у Лентулова,
Март до озноба юн и синеок.
"Духовностью высокой и культурою"
Нас накрывает таянье снегов.
Наш поезд мчится к госгранице,
В купе битком у проводницы.
Пьём водку чайными стаканами
Он за Валдай, я за Чертаново.
Состав рискованно болтало
В стеклянных сумерках Байкала,
Кругом курили и болтали
О шашнях Пьехи с Челентано,
А у меня в башке Чертаново...
Невнятное, октябрьское утро,
В вагоне электрички неуютно.
Вдоль полотна певучего рябины
В туманах тяжких словно в летаргии.
Души и времени несовместимость.
Прильнувши голова твоя светилась
Подрагивая на моём плече,
Оранжева как включенный торшер.
Как будто бы по стёклышкам разбитым,
Босая память чешет по рябинам.
Любовь моя с размытыми чертами -
Ненастное, осеннее Чертаново.
А в вестибюлях "Домодедово"
В плену небесного модерна,
Прощально гаснет и ранимо,
Моя продрогшая рябина.
1984г.
Вечерние берёзы смущены
Присутствием гостей иль непогоды?
Ровесницы старинного погоста,
Мы временем беспечно смещены.
Часовенку сменил кинотеатр,
К нему незамедлительно привыкли,
Как будто бы всем сделаны прививки
От предстоящих горестных утрат.
Мы молоды, нам скучно горевать,
Вино уважим пряником печатным -
Настырный мрак за нашими плечами,
У быстрых ног забвения трава,
Убогая обитель тишины,
Надгробия в накрапах, как в селитре..
А мы пришли играть и веселиться,
Не от того ль берёзы смущены.
1980г.
Среди смога и селфи,
В чахлых скверах дурацких,
Ты как фурия барная.
А в просёлочках сельских,
Где цвели одуванчики-
Старомодная барыня.
***
Смятение в распахнутых глазах,
Когда мы лица запрокинув
Смотрим немо,
На циферблате будничного неба,
Клин журавлей как стрелки на часах.
О, бремя бренности на коромыслах хорд!
Горящий год
Как этот день отсчитан,
И звоном стрелок плачущих очищен,
Его незамедлительный уход.
***
Напоить герани
Выйду на балкон,
Как протуберанцы
Космы облаков.
Папироской весело
Ткнул в закат - кури.
Вдруг из поднебесья
Скатится курлы...
Вытрут очи сирые,
Рукава равнин.
Плачет и Россия
С вами, журавли.
..первыми на месте катастрофы обнаружены мародёры.. СМИ
Бред над Родиной свищет
В эти дни окаянные.
Мародёры на пепелище
Убиенного лайнера.
Солнце траурно стынет
Над разгулами торжищ.
Что же с Родиной ныне?
Тоже видимо, тоже.
1997г.
О, светостоянье парное,
Умиротворённость и тишь!
Ковыль покачнула промоина
С четою очнувшихся птиц.
Каким же кромешным сюрпризом
Стал танец пленительных дроф,
Когда над долиной капризно
Запела смертельная дробь.
1982г.
Паутина из платины
Провоцирует жуликов.
Чьей - то смертью оплачена
Красотища ажурная.
На подмостках поляны
Ель жеманнее пагоды,
Рощи аляповаты,
Как цыганки из табора.
Ветерок тише флейты
И настырные осы,
В складках бабьего лета,
Мужиковские вёсны.
Сброд пазлов - бульвар под зонтами
В глянцевом, пошлом блеске.
Какая ты золотая,
Всё это понты и блефы.
Тёмных аллей дукаты
Принтерного пошиба,
Пришлая осень де-факто
До тошноты фальшива.
Космы иудины тайно
Целуют апостолы бакса.
Ты нагло стучишься в ставни,
Вся в метастазах чу'.....!
Нас - легион как ни прискорбно,
Прости всех господи, грешны
Что на унылом плоскогорье
Нет ослепительных вершин.
Как удобрение - мы сахар,
Надёжней парашютных строп.
В садах немыслимых метафор,
На грядках бесподобных строф.
Зачем расхваливать елейно
Рифмованную канитель.
Поэт, из ряда вон явленье,
Как над сахарою метель.
Средь сумрачных сосен
В глуши непролазной,
Два озера сонных
Лежат синеглазо.
Здесь осенью жаркой
И воздух и волны,
Пропитаны ржаво
Густой канифолью.
Смешливая гидка
Роскошно, как в танце,
Подробно и гибко
Поведала тайну.
Летали кругами
Две утки и только,
Здесь пан надругался
Над юною полькой.
Столетья изустно
Поют среди ночи,
Два озера грустных
"Девичьи очи"
1985г.
В длинных пальцах опахало
Дивной бабочкой порхало..
Словно зе'ркала осколки,
Паутинок синих кляксы.
Поприветствовать Крамского,
Дама вышла из коляски.
Бабочка на миг осмелясь,
На плечо к нему уселась.
Весна. Заснеженно и сиро.
Ворон вульгарных голоса.
Вдоль бесконечного транссиба,
Горят угрюмые глаза.
Утешась наспех, современно
Напрасной ношею стыда,
Душа согбенная не смела
Омыть причастием уста.
И ты, сбивающая с толку -
Мерзавка, музыка, каприз.
Пока в оправе эти стёкла,
В чертогах облачных запрись.
1988г.
Родина всегда права,
Выдохнешь хрипя простудно.
Нас когда нибудь осудят
Эти рощи и поля.
Боль в предплечьях и локтях,
И тоска, тоска без края.
Ты её подобно крале
Выбрал ветренно в гостях.
Среди шумных одинок,
Помнишь плыл меж лодок сильных,
Как зрачок невыносимо
Кем-то брошенный венок.
Выйдешь на' берег пустой,
С моря чайками подует,
И причёсывая дюны
Шепчет солнечный песок-
"Сыну блудному любя,
Дверь прощения открою"
Как река пришедши к морю
Не кончается судьба.
Вдали от промзоны
У солнечных просек,
Лесные озёра -
Небесные гости.
Прогрессы унылы,
Жить так позорно.
Заблудших помилуйте
Лесные озёра.
Колодцы озона
Сокровища щедрые,
Лесные озёра
Сияют шедеврами.
Июльская полночь
Разбита грозою,
Придите на помощь
Лесные озёра.
Леса как подзоры,
Ветром измятые,
Повисли в озёрах
Узорно и мятно.
Ожгут до озноба,
Порой сенокосною,
Лесные озёра
Спасите нас, господи.
У обид наших горькое эхо
И протяжно, как дым
От сожжённого мусора.
О, природа вдохни в нас доверчиво
Нежное мужество,
Человеком понять человека.
Нелюбви переполнена чаша,
Всё тревожней земля
Под ногами качается,
Мы ведь только однажды
На свете случаемся,
Улыбайтесь друг другу почаще.
1983г.
Потолок засижен мухами,
Здесь почти не говорят.
Запрокинутые муками
Лица жёлтые горят.
За окошком небо чёрное,
Неуютно без луны.
Тайным светом обречённости,
Взоры страждущих полны.
Дамы в модных боливарах,
В репродукторах трень-брень!
Опрокинуты бульвары
В соловьиную сирень.
Бледный баловень богемы
После зимних летаргий,
Популярнее Габена
В окружении богинь.
В пику певчим оппонентам
Засвистал на весь Версаль.
Вот что делает с поэтом
Беспардонная весна.
В зарослях у озерка,
Наплевав на карантины
Возмутительно сверкал,
Как осколок антрацита.
Пел отважно в снегопад,
Непогодой не расшатан.
Ты не праздный горлопан -
Шебутной весны глашатай!
Под скрип корабельный
В чащах таёжных,
Как скарабеи
Пыхтят китаёзы.
Мир хвор и продажен,
Не верю в катарсис.
На всякий пожарный,
Учите китайский.
Шатры поднебесной
Как тучи кочуют.
Лекарство от бедствий -
Копьё и кольчуга.
Реальность, как мина
И кукиш потомкам.
Сотрёт наше имя
Кромешным потопом.
Снега раскаялись нежданно,
Упало с крыш немало слёз.
О, как стремительно и жадно
Ненастье по' небу неслось.
Как если всех основ крушенье,
С чертами скорого суда,
По мостовым в канун крещенья
Катилась грозная вода
1992г..
В ночь, зеркалами запотевшими
Пугая белок и лунатиков,
Кружились жутко сферы снежные
Мерцая от иллюминации.
Несясь над сказочными храмами,
Светло поют снега роскошные -
Глухим, пустеющим окраинам
Пророча беды високосные.
мы сохраним тебя, русская речь
А. Ахматова.
Одуванчики, как веснушки
Высыпали битком,
Не мудрено свихнуться,
Хмурый кругом бетон.
Спаси человека дерево
(Он потерял края)
Крупнопанельные дебри,
Зеленоглазо коря.
Всё в привозных упаковках,
Прости нас река и лес.
Вместо парков - парковки,
Вместо любови - секс.
Взамен "половецких плясок"
Глянцевый бред Дали,
Осталось трусы из пластика
Фарцовщикам подарить.
Что мы за племя сучье,
Выморочные глаза.
Радостно рубим сучья
Не озираясь назад.
Что это божья милость
Или великий грех?
В белые окна вломилось
Утро одетое в креп.
Рябин неопрятные грозди
Словно бинты в крови.
Все мы под богом ходим,
Но вспоминаем -увы -
Ткнувшись прилежно и скоро
В смолкнувшее чело,
Ношей утешившись скорбной
Ахнет земля тяжело.
Кроны вздохнут причастно
Душу успев ожечь,
Лепет молвы за плечами
Ты не услышишь уже.
Кланяясь встречному снегу,
Стужи не помня лицом,
Как это немилосердно
Тотчас ступать в отчий дом.
Не существует лекарства,
Губы сиротства черствы,
Смерть ухмыльнулась лукаво,
Остановились часы.
1983г.
Он сух, как гербарий.
В парилке - кошмар!
Как вздох погребальный -
Подкинь пол-ковша.
Обмылком в предбанник,
Весь в осах заноз -
Подумаешь барин
Летело за мной.
Забыл когда запил,
Да годы плюсуй,
Не грохнулся на пол,
Ещё бы плеснуть.
Плевать на рассолы,
Не наш это жанр,
Держу, как рессора,
Звереющий жар...
Потом словно сало
С фырчаньем шутих,
Сверкая мослами
В сугробе шипит.
О, творчество любви,
Начало всех начал.
Средь неуютной мглы
Нас встретила свеча.
Заблудшим вдалеке,
Потерянным сейчас,
На подоконнике
Обычная свеча.
Ты губы затвори
Смахнув снежок с плеча,
Дыханием твоим
Взволнована свеча.
Напрасно не любить
И дуться сгоряча,
Отпущено нам быть
Пока жива свеча.
За окнами метель -
Из серебра парча.
В дни горестных потерь
Нас отпоёт свеча.
90 годы.
фейерверки кругом, жизнь прекрасна!
чтобы в прошлом народ не плутал,
нам китайцы, как папуасам
присылали вагоны петард.
эпиграмма.
меняя родину на бусы,
ты узы с совестью расторг,
и на ходу переобулся
вчерашний пламенный комсорг.
власовские лампасы
живём мы вдребезги хреновски,
темно и немо, как моллюски.
ведь в ранг политики кремлёвской
возведено давно холуйство.
беги кролик, беги...
у чичваркина косичка на затылке
и как водится у них, в ушах колечки.
он петляет по европам как зайчишка,
убегая от кремлёвских человечков.
неожиданно утром ранним,
вместо хлопьев пушистых и рваных,
в духе времени - смех и грех -
огорошив смурные герани,
в окна пошло забарабанил
структурированный снег.
Время оком окинь лазерным
Нашу землю на миг хотя б.
По Стране Советов празднично
Громыхает алый Октябрь.
Октябри - наши вехи сознания,
Прогрессивному миру - маяк.
На древке Революции, знаменем
Родина моя!
1977г.
Дачный роман.
Роман не удался' затеянный беспечно,
Капроновым цветам неведом аромат.
Как слова никогда не выкинуть из песни,
Не зачеркнуть дождя, не отменить закат.
Раскинутый пасьянс из мимолётных судеб
Оставил наугад едва заметный след,
Но волоокий взор нечаянный и смуглый
Горит издалека и мне покоя нет.
Роман не удался, никто не удавился,
Летела мне в лицо осенняя краса.
Я вышел утром в сад, вздохнул и удивился,
Как грустно и смешно - роман не удался.
Весенний марафон.
О, как прекрасен дивный плен!
Ладоней жарких и колен,
Поспешно пасмурных волос,
Неужто это навралось
Или привиделось во сне?
Апрель в неряшливой красе
Торопит время перемен,
Жизнь примеряет бурный крен,
О, как безумен дивный плен!
Смешон б/ушный, мутный "мэн"
С охапкой рыхлых хризантем,
Свобод немыслимых взамен
Предпочитая этот плен.
***
Слёз не выдавить, смеха тоже,
Грех великий в унынии ныть,
Что становится тоньше и тоньше
С жизнью связывающая нить.
Что совсем уже скоро наверное
Подведён будет бренный итог,
И по тихим, слабеющим нервам
Пробежит исчезающий ток.
***
Пропью последние портки
И незаметно в Лету кану.
Купите красные платки,
Налейте синие стаканы.
Пускай зелёное вино
В час горечи неизречённой,
Калёной, белою волной
Омоет этот праздник чёрный.
***
Я не умру в крещенские морозы,
В объятьях нежных, как поэт Рубцов.
Загнусь я от банального цирроза,
От разных уплотнений и рубцов.
Мне оправдаться пред Всевышним нечем
За уйму бесполезных строк и дней.
Беспомощно не выдержала печень
Весёлого насилия над ней.
***
Над чёрным морем похорон
Кружила медленная птица.
Невнятные, как студень лица
Листали волны похорон,
Так чётки перебирают тихо...
Что ждёт там лодка иль паром?
На берегу стоит Харон
Глядя в немые воды Стикса.
***
Вот и всё. Жизнь, как книга прочитана,
И на всю мою долю окрест
Осенила снега пречистые,
Прилетевшая горькая весть.
За какие мои прегрешения
Брызжет тьма с четырёх сторон,
В белый день моего рождения
Ставший днём твоих похорон.
Глумящийся, гламурный сброд
Москвы, соперницы содома,
Как розам пасмурный садовник,
Вам срежет головы народ.
И возликуют небеса,
Когда по радуге парадом
Пройдёте вы в ворота ада,
Подмышкой свои головы неся.
Войлок сумерек изрыт
Пальцами лучей.
Одинокий плач домбры,
Чуть журчит ручей.
Высыхает поздний свет
На щеках равнин,
Для души, куда - то вверх
Пел акын.
Песня длинная, как степь,
Тает с дымом юрт.
Бог сподобил внукам спеть
Жизнь свою.
Мне сорок лет. Причёска - мини.
Враг лицемерия и ханжества,
Живу спортивно, редко кашляю,
Хандру - на мыло!
Люблю готовить
Но обедать в ресторане,
Не отставать от времени стараюсь,
А ужинать конечно тет- а - тет,
Я и сосед.
Это смущает и портит
Ревнивую Раю,
Похоже я с огнём играю
Гуляя весело по краю..
Рая жена соседа
По четвергам и средам.
В эпоху железо-бетонного зодчества,
Хохломы хохочущей хочется,
А ещё покурить на корточках
Исключительно для тонуса,
И выдохнув энергично лёд тронулся -
Не пропустить новинку в стиле " ретро"
А заодно любовника - брюнета.
Коллеги пусть от зависти сгорают,
Не отставать от времени стараюсь.
Нелепо быть
Голубоглазой тёлочкой,
Не отставать от времени и точка.
Шипят тихони это аморально,
Пусть поливают пыльные герани,
Быт пасторален!
Пора мне!
В самолётах и пароходах,
По дорогам хлопот и желаний
Говорят жизнь проходит,
Я свою проживаю.
Словно кегли в модный боулинг
Шар с удачей пополам,
Разлетелись с плеском голуби
Заслоняя купола.
Роскошь выбилась из рамок
Сонмом ядовитых жал,
Как плевок бесстыжесть храма,
В души нищих прихожан.
Плачет юная поповна,
Взгляд зелёный изумлён.
Облака, как мост понтонный
Между "небом и землёй".
Рыдала женщина в лесу.
Стрекозы к озеру летели.
Катились в вырез платья тени
По освещённому лицу.
Неотвратимости суде'б,
Чуть слышный шелест матерщины
Ошеломлённого мужчины,
Он рядом с женщиной сидел.
Угрюмо думал и курил,
Трава в малиновых окурках.
Он взглядом женщину корил
И обнимал ей плечи курткой.
Дышал в послушную ладонь
Вчерашний циник и романтик.
О, мимолётная любовь,
Как ты горька и ароматна!
Зал ожидания кипел.
Стоял, как лес зелёный, поезд.
Старинная, смешная повесть -
Рыдала женщина в купе...
Он примерял на шее пояс.
1982г.
Сиреневый цикорий у обочин
Душист в певучих брызгах резеды.
Народ наш выживаньем озабочен,
Ему ни до цветка, ни до звезды.
Всё дышит пошлой, августовской негой,
Давно не отыскать радушных глаз.
Дорога упиравшаяся в небо,
Свернула круто в глянцевую грязь.
Как знамение, как проклятье
Заявилась вульгарно весьма,
Оккупанткой с сиреневой прядью
Атлантическая весна.
Осквернила оторва лампады
Небывалых ещё алтарей,
Облепили страну, как опята,
Банки с биржами и ломбарды,
Пошлый в дребезги трафарет!
Вырываюсь из душегубки,
На-ка выкуси, супостат.
В мир, где зонтики из Шербурга,
Рандеву Адамо в снегопад,
Голубь с веточкою весны
Обживает высокую синь...
Чудный гребень волшебного ливня
Мимолётно сады причесал.
И земля словно после молитвы,
Как весталка светла и чиста.
Копошились шмели и балконы,
Соловьи вдруг сорвались с цепи,
Наши девочки в модных "болоньях"
Как в плену целлофана цветы.
Нелепым мотыльком
Душа моя поникла,
Как бдительным ментом
Застуканный с поличным.
О чём она болит -
Вино отдали грозди,
Черновики белы,
Как зимние погосты.
Кругом, со всех боков,
Не музыка а мусор.
Очередной бойкот
Откалывает муза.
Смотри, бухой стакан,
На празднике сорочьем,
Как у других канкан
Отплясывают строчки.
Бессмысленно стонать,
Не лечится бескрылость.
Ликуй, как сатана
Неумолимый кризис.
Трагедия и фарс
Метафорой померкшей,
Читателям лафа
На одного поменьше.
В истоме луговой
Отыщут перья пищу,
Наш певчий легион
Не подведёт, напишет.
Прощальная ночь санаторная
Ломала кровати и судьбы.
Медузы в глазах от снотворного,
Уснуть бы?
В жёлтых лучах соломенных
Лежат облака из гипса,
Вычурной лепниной салонной,
Как выкрутасы Гиппиус.
Восток в подтёках неряшливых,
Как у мясника фартук.
В сон словно в прорубь ныряешь -
Сногсшибательный фактор!
Стрелки замерли огорошенно,
Вместо музы мерзавки
Неуютное бденье порожнее,
И от бублика дырка на завтрак.
Кружусь возле окон лунатиком
В утренней иллюминации,
Гулящей девахой бессовестно
Повисла на шее бессонница.
Лунны в сумерках неспешных
Над мазарами серпы.
Мимо факельные шествия -
Лесополосы в степи.
От околиц оренбуржья
До садов алма-аты,
Пьёт протяжно взгляд верблюжий,
Обречённость наготы.
Оттого ещё радушней
Неожиданный приют,
Где как створки у ракушек,
Крылья войлочные юрт.
1980г.
фото
Белокурая осина
С подберёзовиком сыном.
афиша
Поп-певец Кола Бельды -
Дым аншлагов без булды!
готика
Над зелёным океаном, как костёр
Полыхает три столетия костёл.
экстаз
Жабы скрип из коммуналки -
Комму-няки! Комму-няки!
я - стихирянин
Из весёлого прутика шпага,
И - увы- никакого масштаба.
Прекрасен был Союз,
Долой обузу уз.
Мы навсегда оплошны и не бережны.
Затеян грозный торг
И вот уже итог -
Беженцы.
Оставленный очаг,
Отчаянье в очах.
На все четыре стороны безбрежие.
Тяжёл и горек скарб,
Дул каинов декабрь
Из беловежья.
На перекрёстках лжи,
В обнимку смерть и жизнь,
Дорогами протяжными, кромешными.
Под свист пурги и пуль
Вам продиктован путь,
А было процветание обещано...
1993г.
У моей безбашенной шатенки
На ушах наушники с Шопеном.
Взгляд её рассеянней шрапнели -
Аварийное присутствие Шопена.
А незлобное змеиное шипенье -
Шум дождя в прелюдиях Шопена.
В зарослях попсы и ширпотреба
Страшно от ненужности Шопена.
Мокрая сирень обняв штакетник
Бредила ноктюрнами Шопена.
В захолустном парке тесном
Стайкой наперегонки,
С оторочкою небесной
Незабудок огоньки.
Неприкаянный шиповник
У дорог и гаражей.
В облаках из синтепона
Гаснут молнии стрижей.
За штакетником топорным
И беспечностью террас,
Мальвы словно светофоры
Приглашают в лето нас.
Время сущее свирепо,
Все загнёмся, се ля ви..
Но ликуют, как свирели
В отцветающих сиренях,
Оптимисты - соловьи!
ржёт вся страна, потеряв всю страну
А. Вознесенский.
Фашизм никуда не канул,
Он в будущее прицел.
Наследники газовых камер -
Сверкающие ТРЦ.
Пошли нам господь лекарство,
Слепые глаза отвори.
По сатанинским лекалам,
Россия кромешно горит.
25.03.2018 г. Кемерово.
Белее февраля, пьянее рома
Ментоловые омуты черёмух,
А в сумерки туманясь и сырея
Дымились моросящие сирени.
Салют шестидесятые, заливистые!
На улице учёного Зелинского,
По вечерам беспечным и бесценным
Аукались гитарами беседки
И наше пенье в чём то ритуальное,
Над тёплыми качалось тротуарами...
Теперь на кладбище сиреней и черёмух,
Разбросаны в пыли микрорайоны.
Шатаюсь меж домов, как обворованный
Насвистывая песенки дворовые.
Печаль моя светла и одинока
И листья осени мне падают под ноги.
Осыпались гитары, отрыдали
А жизнь милей и пасмурней с годами.
1992г.
Зима, окраина Ваганьково.
Среди цветов, мехов, манер
Шныряют личности вульгарные,
С твоей посмертной книжкой "Нерв".
Ещё вчера - в карманах с фигами,
А ныне боже, что творим?
Юля кассетами и книгами,
Торгуем именем твоим.
1987г.
Зной, как потрава. Судьбы закидоны.
Даже кумыс грешный был заколдован,
В бурный приезд луноликой актрисы,
Где я сверкал, словно нож на айтысах.
Сердце моё от тоски почернело,
Меток был взгляд, как стрела печенега.
С кражею лажа - горько и стыдно,
Удача наверное любит настырных.
Жизнь пересохла, как певчее горло,
Бельма такыров слепящи и голы.
Кинь в ноги случайную тень тамариска,
Я за тебя не устану молиться.
Бежать от себя, что плевать против ветра,
Утешь меня степь, я любимой отвергнут.
1982г.
Уставшая с лютого холода
По лестницам гулким взлетя,
Ты дверь отопрёшь неохотно
Снежинки смахнув с пальтеца.
В прихожей отдышишься шумно
Швырнув "худобу"на крючок.
Подумаешь, надо бы шубу,
И хмыкнешь на кой она чёрт.
К дивану, чуть слышно на цыпочках -
Знакомые всхлипы пружин.
Напрасно и жарко рассыпятся
Душистые локоны ржи.
Как медленно тикают часики,
Как годы безбожно бегут,
И привкус забытого счастья
Умрёт у распахнутых губ.
Обрывками дрёмы растерянна
И кошкой урчащей у ног,
Как тайнопись тени на стенах -
Забыла задёрнуть окно.
Дотронешься мокрые щёки,
На миг заслонивши луну,
Обронишь включателем щёлкнув-
Конец дорогуша кину.
1982г.
Ветра нервный смычок,
Телеграфные струны мутузя,
Швыряет под ноги чёрные
Вспышки музыки.
Авто аварийно визжат,
Отчаянно мечутся кроны,
Длинные пальцы дождя
Ловят клавиши кровель.
Ночь подбирая подол,
В бликах огней несметных,
Шествует, как примадонна
И ей несутся в догонку
Листьев аплодисменты.
1983г.
Я знаю, никакой моей вины...
Твардовский
Торжественны, заплаканы и святы,
Глубокие глаза моей страны.
О, Сталинские ангелы войны!
Как никогда, сегодня каждый с вами.
Я верю, мы душой не обмельчали,
Но всё же средь тревог и тишины,
Пожизненно мы все осуждены,
Настигнувшей минутою молчанья.
1985г.
Воскресение Христово,
Мокрых хлопьев кутерьма.
Среди пасмурных хрущёвок
Солнечные терема.
Блещут ризы и оклады,
Пастырь ныне буржуа.
Аллилуйя блеет стадо -
Снова смерть побеждена.
Мир нарядней карусели
Где "содом" и "гороскоп",
Отчего же в Воскресенье
Плачет* сумрачный господь?
Всем тоскующим по небу,
Вместо царства и парчи,
Припорошенные снегом
Купола.., и куличи.
*икона мироточащая.
Эйфория.
Плещутся в небе голуби
Над городом вешним паря,
Как пионеры в гольфах
Опрятные тополя.
С высот охаяно - тронных,
На землю где люд приуныл,
Несётся весна переломная
Смущая сердца и умы.
Коснулось дыхание "правды",
Страны выметающей сор.
Мы смелы, как транспаранты
Которые сами несём.
Распахнуты лица омытые,
Сметающей морок грозой.
Как птица свобода забытая
Задела крылом горизонт.
Первомай 1985г. Казах. ССР.
Катастройка.
Обжигающи дыханьем
Рукотворные такыры.
Откетменевшись дехкане
Внемлят мудрости акына.
Маргариновые лица
Потеряли габариты.
Горек тяжкий пот кормильца,
Как безводные арыки.
Терпеливейшим из бренных,
На плечах тащить рекордных
Изнурительное бремя
Политической реформы.
Пресса жёлтая крамольна,
Прикусите злобу шавки -
Юные микрорайоны,
Словно лунные ландшафты.
И закаты над промзоной
Очарованно анчарны.
Задыхаюсь от позора,
За тебя страна отчаясь.
В страшных конкурсах дебилов
В море библий и коранов,
Вновь сияй непобедимость
Бормотухи окаянной.
Над державою фатально
Ветер новых разрушений.
Умирают, как фонтаны,
Судьбоносные решенья.
Перегибы, перекосы
Всем набившие оскому...
Поливалки, как стрекозы
Кружат около обкома.
Лето 1989г. Казах. ССР.
Треща валежником мы шли, как два быка.
В распадках копошились облака
Похмельно, как в глазищах рыбака.
Аууу, Байкал?
Взметнулась изумлённая рука,
Там, словно небо кто-то кувыркал,
Немыслимо синё сверкал Байкал
В оправе скал.
Я в жизни много куролесил и болтал,
Срывало с якоря и било по бокам,
Тянуло к Балатону дурака,
Салют, Байкал!
Однажды в поезде бухтел бухой баклан -
Пари с любым, переплыву Байкал.
Я трижды жизнь свою переплывал,
Я на него плевал.
За болтунов и молчунов, прости Байкал.
Здесь даже сопки величавее Балкан,
А берега причудливей лекал,
Я очевидец этого Байкал.
Я сам себя обкрадывал, балда.
Но напоследок у таёжного балка'
Я подымаю пол-ведра, а не бокал
За твоё синее бессмертие Байкал!
..к параду суверенитетов..
На гнев небеса обрекая,
Торжественна и греховна,
По улицам и баррикадам
Свобода нагая приходит.
У ног её кариатидных
Толпятся века и народы.
Призрев хищный взгляд гильотины
Нагая приходит свобода.
Мы помним когда нам не лгали,
Срывая оковы запретов
Свобода приходит нагая,*
А не в директивы одетой.
1992г.
*В. Хлебников.
Под Новый год метель мела,
Млел Ободзинский,
Как ты опутала меня,
Сестра лозы, грузинка.
В плену сверкающих лавин,
Сплошного гуда,
Я поцелуями ловил
Твои глаза и губы.
Судьба безжалостна, как нож,
Я чачи выпил,
Ты улетела в ту же ночь
Зарёванною выпью.
Свет смолкших, шебутных снегов -
Пустой гостинец.
Жизнь, словно тьма без берегов,
Невыносима.
1975г.
Тревожен запах гиацинтов
И кашель ставен..
Народ мой спас от геноцида,
Товарищ Сталин.
От свистопляски заоконной
Глаза устали.
Быть тебе русскою иконой,
Товарищ Сталин.
окраиной души, горжусь родством
О. Сулейменов.
Не в чести здесь блуд гастрольный,
Климат мягок и погож.
Жизнь скромна, немногослойна -
Школа, рынок и погост.
Пусть европе васильковой,
Снятся страшные суды.
Но светлы и поселковы
Наши лица и сады.
Если вас и обокрали,
Плюньте, это не цинга.
Задушевнее окраин
Только пение цыган.
И совсем непостижимо
По домашнему висят,
Как застиранные джинсы,
В белых складках небеса.
К утру неслышная пороша
Легла светло и непорочно.
От рыхлых туч до частоколов,
Мир огорошив чистотою.
По обе стороны калитки,
Как будто грянула "калинка",
Две ёлки с чёлками Бичевской,
Как девки вышли подбоченясь.
Оставь чудак метафор ересь
И в сад заснеженный скорей,
Там нагло яблоки уселись
Смущая важных снегирей.
Откуда дивный свет берётся
Сухой, слоистый.
Сентябрь мелировал берёзы,
Салют стилисту!
Недолог век мгновений чудных:
Вчера у просек
Постбабьелетовой чучундрой
Шаталась осень.
Любовь-морковь, попсовое желе,
О, нудная нуга и карамели!
Меня смущают парики джульетт,
Ещё смешней плешивые ромео.
Писать стихи отнюдь не, как дышать,
Должна здесь муза где-то рядом шляться,
И пальчиком грозить - не смей душа
Из слёз и из чернил готовить слякоть.
Соблазн велик чтоб петь, как целовать,
Вы эту блажь в себе не побороли.
Откройте рот пускай текут слова,
Как слюни дураку на подбородок.
Горизонт грозит грозой,
Ветер треплет птиц косынки.
На очнувшийся газон
Вновь слетаются косилки.
Над обломками Страны
Фейерверк стрекоз нездешних.
Брызги скошенной травы
Пахнут родиной и детством.
Свет, как олово белёс
От столпившихся берёз.
Ночь шикарна после гроз,
Смуглоглаза, как берберы.
Высоко средь мятных звёзд
Я ищу певучий мост,
Зачерпнуть хотя бы горсть,
Родниковых всхлипов Беллы.
Продажности протяжный смрад
Среди снующих паразитов.
Страна - хазарский каганат -
На б...ской стадии развития.
Народ в унынии ослаб,
Но копит в недрах своих, рати.
Вчера родился Святослав,
К тому же Игоревич, братья!
1996г.
Вы смотрите надменно вскользь,
Послать бы к чёрту.
Но не могу торчу, как гвоздь
Забитый в чурку.
Вонжу подаренный кинжал
В плоть тарантаса.
Слегка поморщится княжна,*
Аристократка!
По сердцу чиркнет угольком
Укор черешен..
Несётся следом, как линкор,
Джигит в черкеске.
*Грузинская княжна одна из версий.
Веткой молнии сомкнулись,
Над озёрами врасплох..
Благовест нарядных улиц!
Воскресения восторг!
Беглый взгляд тепло ужалит
Череда знакомых крыш.
Ты себя опять коришь,
Что всё реже приезжаешь -
К вечно солнечным причалам,
К вешним вербам и ручьям.
От теперешних печалей
И бессонниц по ночам.
В кронах жаркого спектра
Сонный сад сентября.
Ваша песенка спета
Дразнит кореш тебя.
Вытри с губ этот лепет
Малахольный, ку-ку!
В пору бабьего лета
Бабы в самом соку.
Душисто осыпал жасмин
Цветы похожие на клипсы,
Как будто бог тебя окликнул
Остановившись у калитки,
Смущаясь пристальных маслин.
Ты вся светала от улыбки
Как яма оркестровая от скрипок,
Лик был подробен, как улика
На лебединой шее гибкой,
Как у Пика'ссовской Жаклин.
Есть в молчании скорбь мировая,
Как предчувствие моря в речушке.
Залюбуюсь нечаянно вами
От красы неотступной очнувшись.
Бережливая память несносна.
Осень нас сумасшедше связала -
Я вам был в утешение послан,
Вы же посланы мне в наказанье.