Андрей Бударов
Уистен Хью Оден. Кто есть кто
В грошовой книжке каждый факт учтён:
Как был отцом побит и как бежал,
Чем закалило в юности, чем он
Себя навек в историю вписал.
Как вёл борьбу, работал на износ,
Дал морю имя, покорял хребты;
По самым свежим сведениям, слёз
Не избежал в любви, как я и ты.
Покрытый славой, он вздыхал с тоской
О ком-то, чьих желаний был предел —
Справляться с кругом повседневных дел,
Не более; беречь в душе покой,
Лелеять сад, порой писать ответ
Ему на письма — не храня их, нет.
Wystan Hugh AudenWho's Who
A shilling life will give you all the facts:
How Father beat him, how he ran away,
What were the struggles of his youth, what acts
Made him the greatest figure of his day;
Of how he fought, fished, hunted, worked all night,
Though giddy, climbed new mountains; named a sea;
Some of the last researchers even write
Love made him weep his pints like you and me.
With all his honours on, he sighed for one
Who, say astonished critics, lived at home;
Did little jobs about the house with skill
And nothing else; could whistle; would sit still
Or potter round the garden; answered some
Of his long marvellous letters but kept none.
Сильвия Плат. Зимний пейзаж с грачами
Мельницу минуя, водный мчит поток
жёлобом из камня в чёрный пруд,
где, зимой абсурдный, чистый, точно снег,
одинокий лебедь разум бередит,
жаждущий ко дну отправить белый блик.
Угрюмо в топь свой держит солнце путь —
циклопа рыжий глаз, что на пейзаж
тягостный взирать не хочет впредь;
в перьях мрачных мыслей я — как грач, ну что ж,
встречу с зимней ночью буду ждать.
Гравюра тростников во льду, они —
твои черты в глазах моих; мороз
окошко боли застеклил; пустыне
сердца суждено ль ещё хоть раз
цвести? Кто в стылый край придёт ко мне?
Sylvia Plath
Winter Landscape, with Rooks
Water in the millrace, through a sluice of stone,
plunges headlong into that black pond
where, absurd and out-of-season, a single swan
floats chaste as snow, taunting the clouded mind
which hungers to haul the white reflection down.
The austere sun descends above the fen,
an orange cyclops-eye, scorning to look
longer on this landscape of chagrin;
feathered dark in thought, I stalk like a rook,
brooding as the winter night comes on.
Last summer’s reeds are all engraved in ice
as is your image in my eye; dry frost
glazes the window of my hurt; what solace
can be struck from rock to make heart’s waste
grow green again? Who’d walk in this bleak place?