Александр Владимирович Флоря


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Глостершир. Дом судьи МЕЛЧА.

Входят

МЕЛЧ, ФАЛЬСТАФ, БАРДОЛЬФ и ПАЖ.

МЕЛЧ

Клянусь волком и ягнёнком,

[Пояснение. В оригинале: By cock and pie (из трагедии "Солиман и Персида" Т. Кида. — А. Ф.]

вы не уедете сегодня. Эй, Дэви!

ФАЛЬСТАФ

Прошу прощения, мастер Мелч…

МЕЛЧ

И не просите. Не думайте о прощении. Никакого прощения. Прощения быть не может. Дэви, чтоб тебя! Где ты?

Входит ДЭВИ.

ДЭВИ

Здесь я.

МЕЛЧ

Дэви… Что я хотел сказать… Дэви! Позови повара Билла. Никакого помилования, сэр Джон.

ДЭВИ

По вашим повесткам никто не явился. Да ещё у меня вопрос: чем засевать зябь? Пшеницей?

МЕЛЧ

Конечно, пшеницей, яровой. Есть у нас ещё молодые голуби?

ДЭВИ

Есть. Вот счёт от кузнеца за подковы и лемеха.

МЕЛЧ

Проверь и заплати. Никакой милости, сэр Джон.

ДЭВИ

Ещё надо купить бадейную цепь. Да не вычесть ли из жалованья Билла за мешок, потерянный им на ярмарке в Хинкли?

МЕЛЧ

Всенепременно. Итак, голуби, пара цыплят, баранина — скажи Биллу.

ДЭВИ

Офицер останется у нас ночевать?

МЕЛЧ

Однозначно. И постарайся услужить ему. Как говорится, своя рука при дворе лучше пенни в мошне. И слугам его угоди тоже: они такие склочные твари…

ДЭВИ

Склочные — это да, у них одёжа — сплошные клочья.

МЕЛЧ

Остроумно. Однако за дело, за дело!

ДЭВИ

Кстати, о деле. Может, вам взять сторону Билли Забралла против Клемента Льгота?

МЕЛЧ

Ни за что! На Забралла очень много жалоб. Он взяточник.

ДЭВИ

Конечно, взяточник. Ну и что? Разве нельзя помочь взяточнику по ходатайству приятеля? Мы с ним большие приятели. Честному человеку разве нужна защита? Честный защитится сам. Я вам служу восемь лет, неужели вы не можете порадеть моему человечку?

МЕЛЧ

Ладно, утрясём его дело. Занимайся работой.

ДЭВИ уходит.

Снимайте сапоги, сэр Джон. Располагайтесь поудобнее. Вашу руку, мистер Бардольф.

БАРДОЛЬФ

Рад вашей милости.

МЕЛЧ

Благодарю, мистер Бардольф. (Пажу) Добро пожаловать, добрый малый. То есть не малый, а большой. Идёмте, сэр Джон.

ФАЛЬСТАФ

Сейчас приду.

МЕЛЧ уходит.

Бардольф, посмотри, что там с лошадьми.

БАРДОЛЬФ и ПАЖ уходят.

Если бы меня распилили на части, вышло несколько десятков досок, вроде этого Мелча. Но как всё же слуги и хозяева уподобляются друг другу! Холуй подражает полудурку судье, а судья походит на холопа с судейскими ухватками. Взаимное общение их обогащает, они будто два гусака — такие же кичливые, такие же глупые. Манеры прилипчивы, как зараза. Если бы я нуждался в помощи судьи, подольстился бы к слугам, что они похожи на господина. Если бы нуждался в услугах его людей, сделал бы комплименты судье, что он их хорошо вышколил. Этого мелочного судью я использую как главную тему для развлечения принца Гарри. Мне его хватит на шесть театральных сезонов, что равно стольким же тюремным срокам. Принц будет смеяться без продыху. Ведь лёгкая выдумка, подкреплённая клятвой, действует на молодчика, не обременённого ломотой в суставах. От беспрерывного смеха его физиономия сморщится, как мокрый плащ.

МЕЛЧ (за сценой)

Сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ

Иду, мастер Мелч, иду.

Уходит.


Сцена 2.

Вестминстер.

Входят

УОРИК и ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ.

УОРИК

Милорд судья! Куда идёте вы?

СУДЬЯ

Как чувствует король себя?

УОРИК

Надеюсь,

Не чувствует плохого ничего.

Теперь волненья в прошлом.

СУДЬЯ

Он не умер?

УОРИК

Душою — нет. Природа забрала

Ту часть его, что ей предназначалась.

СУДЬЯ

Хотел бы я его сопровождать!

Ему служил я верою и правдой.

Теперь меня за это разорвут.

УОРИК

Да, правда, вас не жалует наследник.

СУДЬЯ

Посмотрим, как пожалует король.

Воображаю новую эпоху…

И я хотел бы верить, что она

Не будет хуже, чем воображенье.

Входят принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, ГЛОСТЕР, КЛАРЕНС, УЭСТМОРЛЕНД и другие.

УОРИК

Вот Генриха покойного сыны

Скорбящие. Когда бы Генрих новый

На худшего из братьев походил,

Тогда бы многие аристократы

Могли остаться на своих местах.

А ныне паруса они опустят,

Зато распустится любая мразь.

СУДЬЯ

Да, представляю, что теперь начнётся.

Нас ожидает время перемен.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Приветствуем вас, Уорик.

ГЛОСТЕР и КЛАРЕНС

С добрым утром.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Косноязычье поразило нас.

УОРИК

Ну, не совсем. Довольно полуслова,

Чтобы понять, как всем нам тяжело.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Покойся в мире тот, кто нас расстроил.

СУДЬЯ

Храни нас Бог расстроиться сильней.

ГЛОСТЕР

Конечно, сэр, ушёл ваш покровитель.

И то, что на лице у вас теперь, —

Печаль, а не её изображенье.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Нам участь наша только неясна,

А ваш удел известен всем: остуда.

КЛАРЕНС

Придётся пред Фальстафом лебезить,

А это вам уж точно против сердца.

СУДЬЯ

Я совести ни в чём не изменял,

В сужденьях был прямым и непредвзятым.

Позориться не стану никогда

Пред королём — не то что пред Фальстафом.

А если правда не спасёт меня,

Предстану я пред королём почившим

И челобитную ему подам.

УОРИК

Вот принц.

Входит принц ГЕНРИ со свитой.

СУДЬЯ

Добра и мира государю.

ГЕНРИ

Благодарю. Однако государь —

Не очень соблазнительная должность.

Но, господа, вы чем-то смущены?

Вы словно чувствуете перемены,

Не слишком благодатные для вас?

Но я ведь не Калигула, а Генрих.

Печаль облагораживает нас.

Она и ваши лица украшает

И придаёт им величавый вид,

Надеюсь я, что он и мне подходит.

Но этой скорби все мы предались.

И вашу, братья, горесть я умерю.

Я стану вам теперь родным отцом,

А вы меня любите по-сыновьи.

Мы слёзы льём по Генрихе почившем,

Но здравствующий Генрих обратит

Несчастье в благоденствие.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Иного

От вас мы не могли бы ожидать.

ГЕНРИ

И всё-таки я чувствую сомненья.

А вы-то уж, судья, убеждены,

Что будете подвергнуты опале.

СУДЬЯ

Я убеждён в опале? Отчего ж?

Я для опалы не дал оснований,

Когда по справедливости судить.

ГЕНРИ

Вот так-то не дали? Великолепно!

По-вашему, пустяк — арестовать

Наследника английского престола

И, грубо разбранив, упечь в тюрьму?

И это преступленье канет в Лету?

СУДЬЯ

Но я при исполненье был тогда.

Я представлял особу государя.

Я государства силу воплощал,

Отстаивал общественное благо.

А вы, презрев и сан мой, и закон,

И место, где свершалось правосудье,

И даже короля авторитет,

Себе позволили рукоприкладство.

Удар вы нанесли не только мне,

Но олицетворению монарха.

И властью, мне вручённой королём,

Я взял под стражу вас за оскорбленье

Величества. Неужто и теперь,

Когда вы сами стали сувереном,

Считаете преступником меня?

Вы допустили бы, чтоб ваш наследник

Построенное вами разрушал,

Гнал ваших судей со священных кресел,

Меч правосудья вашего тупил,

Да что там — издевался бы над вами,

Хотя и в воплощении другом.

Теперь размыслите по-королевски:

Вас унижает собственный ваш сын,

Ругается над властью и законом,

И, действуя в защиту ваших прав,

Я ставлю разошедшегося принца

На место — обходительно весьма.

И, рассуждая непредубеждённо,

По совести ответьте, как монарх:

Противоправен будет мой поступок

И оскорбителен для короля?

ГЕНРИ

Милорд, вы рассудили превосходно.

Вы крепко держите весы и меч.

С достоинством держите их и дальше.

Желаю вашей чести возрастать

И моего наследника увидеть.

А если отпрыск мой обидит вас,

Вы, как со мною, с ним и поступайте,

И я скажу, как прежде мой отец:

Тот государь воистину удачлив,

Который держит непредвзятых слуг,

Способных даже принца взять под стражу.

Не менее удачлив тот король,

Чей сын не избегает за проступки

Прямого, справедливого суда.

Меня вы в руки отдали закону,

Вам меч закона в руки я отдам.

Как прежде вы служили беспорочно,

Так будьте справедливы и смелы,

Судите всех на лица невзирая.

Вот вам моя рука. И я прошу:

Руководите юностью моею,

С отеческою мудростью. А вас

Я успокою, дорогие братья:

Мои пороки в гроб забрал отец,

А я восхитил дух его высокий

И потому надеюсь посрамить

Пророков-верхоглядов, обещавших

Мне участь незавидную. Тогда

Во мне приливы крови бушевали,

Но схлынула вся эта суета

И скоро растворится в океане,

А кровь моя спокойно потечёт,

Как подобает крови королевской.

Теперь парламент следует созвать

И подобрать советников мудрейших,

Которые помогут уравнить

Английский край с державами иными,

В которых благоденствие царит.

Тогда в делах и мирных, и военных

Мы сможем действовать наверняка.

А вам, судья, мы предоставим голос

Решающий. Как я уже сказал,

По завершении коронованья

Мы тотчас же парламент созовём.

И дальше да устроит провиденье,

Чтоб люди жили, Бога не моля

О сокращенье жизни короля.

Уходят.


Сцена 3.

Глостершир. Сад судьи МЕЛЧА.

Входят

ФАЛЬСТАФ, МЕЛЧ, МОЛЧ, БАРДОЛЬФ, ДЭВИ и ПАЖ.

МЕЛЧ

Погодите! Вы просто обязаны увидеть мой сад. Там в беседке мы угостимся прошлогодними грушами моей собственноручной прививки и тмином в сиропе. И ещё чего-нибудь. Идёмте, кузен Молч. А потом можно и ложиться.

ФАЛЬСТАФ

Роскошное поместье.

МЕЛЧ

Убогое. Да и на чём я мог обогатиться? Совсем убогое. Но воздух тут сладок. Дэви, накрой стол.

ФАЛЬСТАФ

Этот ваш Дэви — сущий клад: в одном лице и управляющий, и слуга.

МЕЛЧ

Клад, вы правы, сущий клад. Только, ей-богу, он и ест за двоих, и, главное, пьёт! А вообще хорош, всем хорош. Садитесь, кузен.

МОЛЧ

Желаю, чтобы все!

(горланит песню)

Дождались благого часа:

Урожайный вышел год.

Дешевеет нынче мясо,

А на девок спрос растёт.

Чудо что за урожай!

Женский пол, не дорожай!

ФАЛЬСТАФ

Песенка со смыслом!

МЕЛЧ

Дэви, угости людей сэра Джона.

ДЭВИ

Угощайтесь, мистер Бардольф. И вы, мистер паж. Если не хватит снеди, возместим вином. Кушайте, кушайте.

ДЭВИ уходит.

МЕЛЧ

Налегайте, мистер Бардольф! И ты, Александр Великий во младенчестве! Это шутка.

МОЛЧ

Хорошо сидим!

(поёт)

Нам без жён, капризных фурий,

Будет чарочка сладка.

Ведь любой сварливой дуре

Не уймёшь ты языка.

Наедимся пред постом,

А воздержимся потом.

ФАЛЬСТАФ

Эта песенка ещё лучше.

МОЛЧ

Я по опыту знаю, о чём пою.

Входит ДЭВИ с подносом.

ДЭВИ

А вот вам яблочки нового урожая. Этот сорт называется "джон". Кушайте "джона", мистер Бардольф.

МЕЛЧ

Дэви!

ДЭВИ

Сейчас, ваша честь. Я всем налью.

МОЛЧ (поёт)

За супружницу-змею

Пить мне было бы не сладко,

Но за милушку мою

Выпью кубок без остатка.

ФАЛЬСТАФ

Отлично сказано: выпью кубок без устатка!

МОЛЧ

Пить без устатка хоть всю ночь.

ФАЛЬСТАФ

И долгих лет вам, мастер Молч!

МОЛЧ (поёт)

Поскольку в питии не слаб

Никто из слуг закона,

Я бочку осушу, хотя б

Она была бездонна.

МЕЛЧ

Уважаемый Бардольф, будь здоров. Ешь, не стесняйся. (Пажу) И ты не стесняйся, маленький разбойник. Здоровье мастера Бардольфа и всех людей сэра Джона, украшения нашей столицы.

ДЭВИ

Когда же я увижу столицу?

БАРДОЛЬФ

Хотел бы я увидеть там тебя.

МЕЛЧ

Уж вы бы там выж… выкусили… выкушали кварту.

БАРДОЛЬФ

Пинты четыре.

МЕЛЧ

Не меньше! Дэви — питух известный.

БАРДОЛЬФ

Да и я петух небезызвестный.

МЕЛЧ

Так мог бы сказать и принц! Ешьте, пейте до отвала!

Стук в дверь.

Дэви, глянь, кого там принесло.

ДЭВИ уходит.

ФАЛЬСТАФ

А вы пьёте за моё здоровье?

МОЛЧ (поёт)

Сегодня вин

Я паладин.

ФАЛЬСТАФ

Именно так, мастер Молч!

Сегодня средь нас

Вы рыцарь на час.

МОЛЧ

Есть ещё порох в пороховницах!

Возвращается ДЭВИ.

ДЭВИ

Там какой-то Пистоль. Говорит, что с новостями из столицы.

ФАЛЬСТАФ

Из столицы? Пусть войдёт.

Входит ПИСТОЛЬ.

Что скажешь, Пистоль?

ПИСТОЛЬ

Приветствую вас, сэр Джон.

ФАЛЬСТАФ

Каким ветром тебя принесло, Пистоль?

ПИСТОЛЬ

Ветром перемен, сэр Джон. Теперь вы набираете вес.

МОЛЧ

Допустим, мой сват Батон потяжелее.

ПИСТОЛЬ

Чтоб подавился ты своим Батоном!

Я твой благоприятель, Джон Фальстаф.

Примчался я к тебе на крыльях мысли,

Дабы поведать сладостную весть

О временах златых, что ты обрящешь.

ФАЛЬСТАФ

Ты способен изъясняться не как пришелец из другого света?

ПИСТОЛЬ

Я презираю сей убогий свет,

Но изъясняюсь африканским слогом.

ФАЛЬСТАФ

Но всё-таки свой слог переведи,

А не глаголь темно, как ассириец.

МОЛЧ (напевает)

Однажды Робин Гуд и Джон Малыш…

ПИСТОЛЬ

Что ты, старый пустобрёх, ты там рычишь?

Перечишь ты моей небесной вести?

О фурии, со мною будьте вместе!

МЕЛЧ

Я не имею удовольствия знать ваше сословие, сэр.

ПИСТОЛЬ

Тем хуже для тебя.

МЕЛЧ

Если вы пришли по юридическим делам, то должны либо доложить о цели своего визита, либо не доложить. А я получил некоторые полномочия от короля Генриха…

ПИСТОЛЬ

От Генриха? Которого по счёту?

МЕЛЧ

Четвёртого — какого ж!

ПИСТОЛЬ

Вот те шиш!

Так говорят суровые гишпанцы.

На троне твой ягнёночек, сэр Джон,

Воспитанный тобою Генрих Пятый.

ФАЛЬСТАФ

Что ты сказал? Преставился король?

ПИСТОЛЬ

Сказал бы я, что стал он неподвижен,

Бесчувствен, будто гвоздь под молотком.

Таким он стал, простите, от ударов.

ФАЛЬСТАФ

Выезжаем немедленно! Бардольф, седлай лошадей. Старина Мелч, выбирай любую синекуру, я тебе её добуду. Пистоль, я и тебя пристрою.

БАРДОЛЬФ

Ну, денёк! Так, глядишь, и меня произведут в рыцари. Но я не променяю вот эту минуту на настоящую рыцарскую честь.

ПИСТОЛЬ

Что — неплохи мои новости?

ФАЛЬСТАФ

Унесите мастера Молча: ему уже захорошело. Лорд Мелч, я держу твою фортуну за хвост. Обувай сапоги, мы будем скакать всю ночь. Пистоль, давай ещё! Спой, светик, не стыдись. Мелч, ты ещё не в сапогах? Давай, давай, скорее! Молодой король заждался меня. По дороге реквизируйте лошадей у кого угодно. Вся Англия у меня в кармане. А вот кого мне жалко — так это верховного судью. Хотя нет, не жалко. Мелч, хочешь быть Верховным? Будешь. А ты ещё не в сапогах?.

[Пояснение. То, что выделено курсивом, — прибавление переводчика — шутка. — А. Ф.]

ПИСТОЛЬ

Стервятникам скормить того судью!

Он возопит: "О счастье, где ты? где ты?"

А мы — ему: "Лафе твоей конец!

Для нас теперь настала жизнь-малина!"

Уходят.


Сцена 4.

Улица в Лондоне.

ПРИСТАВЫ тащат МИССИС БИСТРЕЙ и ДОЛЛИ ТИРШИТ,

МИССИС БИСТРЕЙ

Эй, легавый, не лапай меня! А то я умру, но добьюсь, чтобы тебя повесили. Ты мне раздробил все суставчики!

[Пояснение. Из песни "А я по лугу…". В оригинале: thou hast drawn my shoulder out of joint. — А. Ф.]

ПРИСТАВ

Нам велено её выпороть. Из-за неё убили одного или двух человек.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Врёшь, багор проклятущий! Пусти, урод! Если я выкину, лучше бы твоя мамаша тебя не рожала! Урод!

МИССИС БИСТРЕЙ

Эх, кабы тут был сэр Джон Фальстаф! Вот то-то пошла бы мокрота! Если только она выкинет…

ПРИСТАВ

Что? Подушку из-под юбки? Тогда у вас будет ещё одна. В вашем заведении Пистоль устроил резню из-за этой…

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Поганая ты жердь! Людодёр проклятый! Голубой ты жук! Ну, и отмутузят тебя за меня! Или не носить мне коротких платьев.

ПРИСТАВ

Иди, амазонка.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ахти! Сила есть — ума не надо. Но ничего, не всё коту масленица.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Веди меня на расправу, урод! Я всё расскажу!

МИССИС БИСТРЕЙ

Веди, легавый!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Мумия!

МИССИС БИСТРЕЙ

Скелет!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Что встал, оглобля? Идём, каналья.

ПРИСТАВ

Идём.

Уходят.


Сцена 5.

Площадь возле Вестминстерского аббатства.

Два ГРУМА разбрасывают камыш.

ПЕРВЫЙ ГРУМ

Ещё, ещё.

ВТОРОЙ ГРУМ

Трубили уже два раза.

ПЕРВЫЙ ГРУМ

Раньше двух часов они с коронации не вернутся. Давай, давай.

ГРУМЫ уходят.

Трубы.

На заднем плане возникают король ГЕНРИХ V и его СВИТА.

Входят

ФАЛЬСТАФ, МЕЛЧ, ПИСТОЛЬ, БАРДОЛЬФ и ПАЖ.

ФАЛЬСТАФ

Станьте рядом, мастер Мелч. Я вас представлю королю, когда он будет проезжать мимо. Я ему подмигну эдак по-свойски, а он мне ответит.

ПИСТОЛЬ

Бог в помощь, рыцарь.

ФАЛЬСТАФ

Стань позади, Пистоль. Эх, жаль, мастер Мелч, не успели пошить нам ливреи на тысячу, что я занял у вас. Впрочем, наш непарадный вид даже к лучшему. Он показывает, как мы спешили приветствовать моего дорогого королька.

МЕЛЧ

Это точно.

ФАЛЬСТАФ

Мы покажем свою любовь.

МЕЛЧ

О, да!

ФАЛЬСТАФ

И свою скромность.

МЕЛЧ

Именно!

ФАЛЬСТАФ

Мы летели всю ночь, не думая о внешнем виде.

МЕЛЧ

Золотые слова.

ФАЛЬСТАФ

И вот стоим, все в дорожной пыли, и жаждем его увидеть. И нет у нас других забот.

ПИСТОЛЬ

Panem et circenses!

[Пояснение. Хлеба и зрелищ! В оригинале Пистоль говорит первые попавшиеся фразы. — А. Ф.]

МЕЛЧ

Абсолютно верно.

ПИСТОЛЬ

Сейчас тебя я, рыцарь, распалю.

Узнай же, что твоя Елена — Долли

В узилище заразное была

Днесь ввергнута рукою прежестокой.

Ужасную Алекто призови

И соверши достойное возмездье.

ФАЛЬСТАФ

Так я ж её оттуда извлеку.

Она сегодня будет на свободе.

Крики.

Приближается королевская процессия.

ПИСТОЛЬ

Что слышу я! Рокочет океан?

ФАЛЬСТАФ

Привет, король! Привет, мой милый Гарри!

ПИСТОЛЬ

Тебя Всевышний да благословит,

О дивный отпрыск августейшей славы!

ФАЛЬСТАФ

Приветствую тебя, моё дитя!

ГЕНРИХ V

Милорд судья, ответьте идиоту.

ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ

Вы идиот? Осознаёте вы,

Кто перед вами?

ФАЛЬСТАФ

Мой прелестный мальчик!

ГЕНРИХ V

Старик презренный, мне ли знать тебя!

Молись! И думай о своих пороках!

Ведь вы седой, а корчите шута!

В кошмарных сновиденьях мне являлся

Такой же отвратительный старик.

Теперь я окончательно проснулся.

Опомнитесь — и перестаньте жрать!

Иначе вы не влезете в могилу.

Молчать! Вам не удастся умилить

Меня очередной своей остротой,

В действительности пошлой и тупой.

Я бросил юношеские проделки

И не желаю видеть никого

Из тех, с кем развлекался я когда-то.

Быть может, слух до вас дойдёт, что я

Вернулся к легкомысленным забавам,

Тогда я вас привечу при дворе

И стану предаваться безобразьям

Под вашим руководством. А пока

Мы изгоняем вас. Под страхом смерти

Не приближайтесь к нам на десять миль.

И ваших собутыльников беспутных

Мы также удаляем от себя.

Чтоб не вернулись вы на путь разврата,

Мы вам назначим пенсию. Когда

Услышим мы, что вы переменились,

Мы дело вам достойное найдём,

А заодно и вашим компаньонам.

Вам поручаю, господин судья,

Осуществить моё распоряженье

Король ГЕНРИХ V и СВИТА уходят.

ФАЛЬСТАФ

Мастер Мелч, я вам должен тысячу фунтов.

МЕЛЧ

Да, сэр, должны. И я прошу вернуть мне их незамедлительно. Я отбываю домой.

ФАЛЬСТАФ

Сейчас это невозможно, да и нет необходимости. Он непременно призовёт меня тайком. Это он на людях выёживался.

[Пояснение. То есть показывал зубья короны, как ёж - иглы. Шутка. - А. Ф.]

Так что с вашей должностью всё остаётся в силе. Я вам придам весу.

МЕЛЧ

Интересно, каким образом. Усядетесь мне на шею? Лучше верните мне хотя бы половину.

ФАЛЬСТАФ

Не при деньгах я сейчас. Но даю вам слово рыцаря. То, что вы видели, было фарсом.

МЕЛЧ

Как бы для вас этот фарс не стал трагедией, сэр.

ФАЛЬСТАФ

Что вы! Впереди у меня одна лишь комедия. Эй, ребята, лейтенант Пистоль, Бардольф! Идёмте подкрепимся. Ужинать будем при дворе.

Входят принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ и СТРАЖА.

СУДЬЯ

Фальстафа с присными арестовать.

Во Флитскую тюрьму их отведите.

ФАЛЬСТАФ

Милорд судья, послушайте меня.

СУДЬЯ

Ещё наговоритесь — на допросах.

ПИСТОЛЬ

Sic transit gloria mundi.

Уходят все, кроме принца ДЖОНА ЛАНКАСТЕРА и ВЕРХОВНОГО СУДЬИ.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Как хорошо управил государь.

Былых дружков хотя он и отставил,

Но всё же не оставил в нищете,

Он оказал им вспомоществованье

И не лишил на лучшее надежд.

СУДЬЯ

Да, это верно.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Он созвал парламент.

СУДЬЯ

Созвал.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

А я предположить дерзну:

Мы поведём с французами войну.

О том, что это через год случится,

Мне при дворе насвистывала птица.

Уходят.


ЭПИЛОГ

ТАНЦОВЩИК

Вот вам мой страх, мой поклон и моя речь. Страх — не угодить вам, поклон — по правилам хорошего тона, а речь мне велели произнести, я не виноват. Это мои слова, так что не ждите он меня приятного витийства.

[Пояснение. Выражение М. Ломоносова, из его Грамматики. — А. Ф.]

Не знаю, хватит ли у меня таланта произнести речь до конца. Однако попробуем. Недавно я завершал пьесу, потерпевшую фиаско, и обещал вам лучшее зрелище. Ну, вот мы его и представили. Надеюсь, что хоть как-то уплатили долг вашему терпению. Если вы проявите снисходительность, я вас отблагодарю щедрыми обещаниями.

Если вас не убедит мой язык, то, может, для очистки совести я доставлю вам удовольствие ногами? Я имею в виду танец, а вы о чём подумали? Дамы, возможно, сжалились надо мной, а кавалеры не станут перечить дамам.

Если вам не приелись насыщенные сцены, то мы позабавим вас продолжением. Поведаем о приключениях сэра Джона Фальстафа и покажем прекрасную французскую королевну Екатерину.

Впрочем, Фальстаф, если вы не убьёте его критикой, умрёт сам от удара. К слову: он отнюдь не Олдкастл, который принял мученическую смерть за веру.

Но довольно слов, поработаю теперь ногами. А когда устанут и они, пожелаю вам спокойной ночи и скажу только: Боже, храни королеву.

КОНЕЦ.

23.03.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 4

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

Сцена 1.

Йоркшир. Лес Голтри.

Входят

АРХИЕПИСКОП ЙОРКСКИЙ, МОУБРЕЙ, ГАСТИНГС и другие.

АРХИЕПИСКОП

Имеет ли названье этот лес?

ГАСТИНГС

Да: Голтри.

АРХИЕПИСКОП

В нём устроим нашу ставку.

И вышлите разведчиков: узнать

Число врагов.

ГАСТИНГС

Уж выслали.

АРХИЕПИСКОП

Отлично.

Я должен вас, собратья, известить:

Пришло посланье от Нортумберленда.

Он сухо сообщает, что желал

К восстанью присоединиться с войском,

Достойным положения его.

Но, не располагая этой силой,

В Шотландию он отбыл, а пока

За нас молитвы Богу воссылает

И только этим подкрепляет нас.

МОУБРЕЙ

Надежды на него теперь разбиты.

Входит ГОНЕЦ.

ГАСТИНГС

Что скажешь?

ГОНЕЦ

Войско с запада идёт.

Оно от нас на расстоянье мили.

По виду, тысяч там до тридцати.

МОУБРЕЙ

Предположенья наши оправдались.

Врагу навстречу выйти мы должны.

Входит УЭСТМОРЛЕНД.

АРХИЕПИСКОП

Кто это?

МОУБРЕЙ

Уэстморленд, я полагаю.

УЭСТМОРЛЕНД

Командующий наш сэр Джон Ланкастер

Почтеннейше приветствует всех вас.

АРХИЕПИСКОП

Лорд Уэстморленд, в таком же светском тоне

Нам изъявите миссию свою.

УЭСТМОРЛЕНД

Всему причиной вы, архиепископ.

Мы поняли б обыкновенный бунт,

Устроенный озлобленным отребьем

Иль неосмысленным молодняком,

Беснующемся в умоисступленье.

Конечно, вы и лорды ни за что

Не поддержали бы такую сволочь,

В её архипохабной голизне:

Ведь вы есть символ умиротворенья.

В заботах мирных поседели вы,

Чисты и непорочны, словно голубь.

И вашу кротость вы перевели

На грубое наречие раздора,

Чернила перевоплотили в кровь,

Перо — в копьё, святые книги — в латы,

А проповедь — в убийственный призыв.

АРХИЕПИСКОП

Спросили вы — зачем, и я отвечу.

Мы все страдаем извращеньем чувств

И все нуждаемся в кровопусканье.

Излишеством и Ричард был убит.

Но я не врач, я только объясняю,

Зачем воюю против короля:

Война — оздоровление державы,

Пресытившейся негой. Я сравнил

Ущерб от мирного благополучья

И от войны и понял, что страшней

Коснеть в самодовольном пресыщенье.

А дальше ток событий нас увлёк

От безмятежья мнимого. Сначала

С петициями обращались мы

К монарху, но ответа не имели.

Он обращенья перенаправлял

К тем, от кого терпели мы обиды.

Стараньями злокозненных льстецов

Отлучены мы были от владыки.

Недавних смут ещё не смыта кровь,

И нынешнее время неспокойно.

Вот отчего мы в латы облеклись,

Хоть непривычны к этим одеяньям.

Не рубим мы оливковую ветвь,

А мир желаем возрастить на деле.

УЭСТМОРЛЕНД

Когда король петиции отверг?

Когда обидел вас хоть полусловом?

Какие пэры оскорбили вас

По наущенью короля? Откройте

Причину, по которой вы могли

Собой облагородить преступленье,

Своей печатью бунт благословить?

АРХИЕПИСКОП

Наш самый главный брат — народ английский,

И я предстательствую за него.

УЭСТМОРЛЕНД

Судьба народа нашего прекрасна.

[Пояснение. Излюбленное изречение всех тиранов и их холопов. Например: "лучшей судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной" (Екатерина II). Вспомним также: "На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия!" ("Мастер и Маргарита"). Или: "Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение" (по убеждению Пушкина, педераст С. Уваров). Список можно продолжить. — А. Ф.]

Вам незачем вступаться за него.

МОУБРЕЙ

Напротив, это наше попеченье.

Ведь прошлое, к несчастью, не прошло

И нашей чести угрожает тяжко.

УЭСТМОРЛЕНД

Но этому виною не король.

Обиды все исходят от эпохи.

Однако ни она и ни король

Вас самого ничем не оскорбили.

Вы разве пострадали за отца?

МОУБРЕЙ

Насколько помню я, отец мой, Норфолк,

В правах не поражался королём.

Его, любя, послал в изгнанье Ричард.

Мой доблестный отец и Болингброк

Сидели в сёдлах. Рыли землю кони.

Блистая взорами из-под забрал

И копья приготовив для удара,

Противники для схватки напряглись

И лишь трубы герольда ожидали,

И Болингброк был смерти обречён,

Но Ричард бросил жезл, не представляя,

Что тем приговорил он сам себя

И всех, кто пал добычей новой власти.

УЭСТМОРЛЕНД

Милорд почтенный, вы несёте чушь.

Граф Херефорд в сраженьях был из первых.

С чего бы ваш отец его поверг?

Но даже, если б это и случилось,

Неужто Норфолк был бы вознесён?

Его в народе слишком не любили,

Чтоб выпустить из Ковентри живым,

Зато болели все за Херефорда —

Его и чтили выше короля.

Однако мы ушли от главной темы.

Наш предводитель — принц — меня послал,

Чтоб вы ему открыли ваши нужды.

Он, что возможно, удовлетворит,

Самих же вас возлюбит, словно братьев.

МОУБРЕЙ

Возлюбит — поневоле. Ничего

Ему другого мы и не оставим.

УЭСТМОРЛЕНД

Вы не сравнимы в наглости ни с кем.

Глядите: на подходе наше войско.

И вы у нас могли бы вызвать страх?

Мы вооружены гораздо лучше,

Славнее ваших воины у нас.

А главное — за нами чувство правды.

Мы изъявляем милосердье к вам.

Неужто можно в этом сомневаться.

МОУБРЕЙ

Но мы на сделку с вами не пойдём.

УЭСТМОРЛЕНД

Вы этим гниль свою разоблачили:

Мучительно прикосновенье к ней.

ГАСТИНГС

Но вправду ли имеет Джон Ланкастер

Такие полномочия?

УЭСТМОРЛЕНД

Отца,

Как генерал, он представляет, так что

Имеет и обширные права.

Об этом вы спросили, не подумав.

АРХИЕПИСКОП

Возьмите этот список наших бед.

Когда король исполнит наши просьбы

И даст прощенье всем, кто как-нибудь

Участье принял в нашем предприятье,

Тогда себя на мирную стезю

Мы возвратим смиренною рукою.

УЭСТМОРЛЕНД

Я этот список принцу передам.

Потом мы проведём переговоры

Перед войсками. Если Бог пошлёт

Удачу, то придём мы к соглашенью,

А нет — то спор мечами разрешим.

АРХИЕПИСКОП

Да будет так.

УЭСТМОРЛЕНД уходит.

МОУБРЕЙ

Увы, я сомневаюсь,

Что прочный мир удастся водворить,

Пусть даже мы сейчас договоримся.

ГАСТИНГС

Гарантий мы потребуем таких,

Что обеспечат нашу безопасность

На самом деле, а не на словах,

И мир скалы прочнее утвердится.

МОУБРЕЙ

Пусть даже нас теперь и пощадят,

Но мы останемся на подозренье.

Мы обнулим грехи до этих пор —

И нам сейчас же новые припишут,

Раздуют в преступленье пустяки.

Пускай верны мы будем безупречно,

За короля готовы жизнь отдать,

Но будут нас просеивать пристрастно

И под конец отсеют навсегда,

Все наши зёрна объявив половой.

АРХИЕПИСКОП

Не думаю, милорд: король устал,

Доносами и дрязгами пресыщен,

Он понимает, что любая казнь

Родит ему двух злейших супостатов,

Что лучше всех доносчиков прогнать

И все таблички памяти отчистить

От знаков прежде причинённых зол.

И, сколь бы ни был мнителен властитель,

Всех сорняков не выполоть в стране.

Враги его переплелись с друзьями:

Захочет с корнем выдрать он врага —

И друга против воли изувечит.

Порой страна подобна злой жене,

Что в драке прикрывается ребёнком,

Когда супруга в ярость приведёт.

ГАСТИНГС

К тому же изломал король все палки,

Наказывая прежних бунтарей.

Он немощен, как будто лев беззубый:

Ещё способен рык изображать,

Но разорвать уже не в состоянье.

АРХИЕПИСКОП

Пожалуй, так, лорд-маршал. Если мы

Проявим мудрость на переговорах,

Окрепнет мир, как сломанная кость,

Когда срастётся.

МОУБРЕЙ

Может, вы и правы.

Но возвращается парламентёр.

Входит УЭСТМОРЛЕНД.

УЭСТМОРЛЕНД

Посередине меж двумя войсками

Принц Джон Ланкастер ожидает вас.

МОУБРЕЙ

Святой отец, идёмте. Бог нам в помощь.

АРХИЕПИСКОП

Милорд, сердечный принцу наш привет.

А мы выходим тотчас же за вами.

Уходят.


Сцена 2.

Поляна между армиями.

Входят с разных сторон

АРХИЕПИСКОП ЙОРКСКИЙ, МОУБРЕЙ, ГАСТИНГС

и принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, УЭСТМОРЛЕНД и другие.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Привет вам, Моубрей, вам, святой отец,

Вам, Гастингс. Хоть, милорд архиепископ,

Мы предпочли бы в храме видеть вас,

Чтобы под благовест народ стекался

На проповеди ваши. Но теперь

Сутану вы сменили на доспехи,

Колокола — на барабанный бой,

А речь — на меч (Turning the word to sword) и служите вы смерти.

Подумайте, как много разных бед

Приносит человек, завоевавший

Бесспорное доверье короля

И злоупотребивший этим чувством.

Ведь он на короля бросает тень,

От имени его творя бесчинства.

И с вами то же сделалось, милорд!

Вы олицетворяли добродетель.

В державе были первый богослов,

А также первый спикер среди лордов

В парламенте небесном — не земном.

Вы божью благодать передавали

Нам, занятым обыденным трудом.

И вы, как тот неправедный наместник,

Компрометируете короля,

На Господа ссылаясь фарисейски.

Вы ложной верой заразили чернь,

Что мерзко равно королю и Богу.

АРХИЕПИСКОП

Милорд Ланкастер, вашему отцу

Не враг я и на мир не посягаю.

Милорду Уэстморленду я сказал,

Что только нестроенья в государстве

Нас довели, чтоб жизнь свою спасти,

До безобразной крайности восстанья.

Прошенья подавали мы — и что ж?

Король вниманьем их не удостоил.

Своим презрением и породил

Он эту гидру противостоянья.

Но чудище нетрудно умертвить:

Пусть выслушают нас, исполнят просьбы,

Тогда лояльность наша в ум войдёт

И пред его величеством склонится.

МОУБРЕЙ

А если нет, то все мы как один

Готовы испытать свою планиду.

ГАСТИНГС

Умрём — за нами новые придут.

Они погибнут — будут и другие.

И нить вражды протянется тогда

На много поколений — может, даже

До исчерпанья в Англии людей.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Но как же вы узрели это, Гастингс,

Вперивши в глубь времён куриный глаз?

[Пояснение. См.:

И что вдали провижу я, того

Не видеть вам куриным вашим оком!

А. К. Толстой. Смерть Иоанна Грозного.

В оригинале:

You are too shallow, Hastings, much too shallow

To sound the bottom of the after-times. — А. Ф.]

УЭСТМОРЛЕНД

Светлейший принц, угодно вам ответить,

Как приняли вы требованья их?

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Претензии, бесспорно, справедливы.

Клянусь я кровью рода моего,

Что передали грубо извращённо

Вам подлинные мненья короля —

Те самые дурные царедворцы,

О коих я недавно говорил.

Но ничего, мы это всё исправим,

Я в этом слово честное даю.

Я думаю: теперь мы можем смело

Свои войска по графствам распустить.

Но прежде перед этими войсками

В объятия друг друга заключим

И выпьем за восстановленье мира.

АРХИЕПИСКОП

Вверяюсь вашим царственным словам.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Ни одного из них я не нарушу.

За здравье ваше пью, святой отец.

ГАСТИНГС (капитану)

Оповестите армию о мире.

Солдат пускай распустят по домам

И выдадут положенную плату.

Нам счастье улыбнулось, капитан.

КАПИТАН уходит.

АРХИЕПИСКОП

Лорд Уэстморленд, я пью за вас.

УЭСТМОРЛЕНД

Спасибо.

И если бы вы знали, сколько сил

Я положил на это примиренье,

То выпили бы с радостью двойной.

Но я вам покажу — и очень скоро, —

Всю преданность мою.

УЭСТМОРЛЕНД

Благодарю.

Теперь я пью за здравье ваше, Моубрей.

МОУБРЕЙ

Уместно пожеланье ваше, сэр:

Занемоглось мне что-то в самом деле.

АРХИЕПИСКОП

Перед несчастьем люди веселятся.

А в счастье погружаются в печаль.

УЭСТМОРЛЕНД

Вот видите? Тогда приободритесь.

АРХИЕПИСКОП

Но я-то уж как счастлив!

МОУБРЕЙ

Знак дурной,

Когда примета ваша не обманна.

Радостные крики за сценой.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

О, это эхо мирных перемен!

МОУБРЕЙ

Но не победой этот мир достигнут.

АРХИЕПИСКОП

У мира и победы суть одна.

Противников смиряет благородство,

И не проигрывает ни один.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Лорд Уэстморленд, всех наших распустите.

УЭСТМОРЛЕНД уходит.

Устроим на прощание парад,

Посмотрим, с кем мы воевать могли бы.

АРХИЕПИСКОП

Скажите, Гастингс, армии: пускай

Перед уходом здесь промарширует.

ГАСТИНГС уходит.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Мы с вами вместе будем до утра.

Возвращается УЭСТМОРЛЕНД.

Но почему не двигается войско?

УЭСТМОРЛЕНД

Военачальники мне говорят,

Что не уйдут солдаты без приказа,

Который лично вы должны отдать.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Да, эти воины покорны долгу.

Возвращается ГАСТИНГС.

ГАСТИНГС

Милорд, солдаты наши разбежались.

На все четыре стороны рванув,

Они спешат, как школьники из классов

Или бычки — от снятых хомутов.

УЭСТМОРЛЕНД

Спасибо за прекрасное известье.

И вас за это мы вознаградим.

Ты, Гастингс, арестован как изменник.

Мы арестуем, Моубрей, также вас,

А также вас, архиепископ Йоркский.

МОУБРЕЙ

И это, принц, по-вашему, не подлость!

УЭСТМОРЛЕНД

Да ваш архиепископ сам такой!

АРХИЕПИСКОП

Но как же вы могли солживить клятву!

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Я никакой вам клятвы не давал.

[Пояснение. Ответ в духе одного из самых подлых римских пап — Балтазара Коссы — по поводу ареста Яна Гуса. — А. Ф.]

Я вашу кляузу принять поклялся

И рассмотреть её — и рассмотрю,

Ведь я христианин. Но остальное

Как можно было обещать всерьёз!

Готовьтесь отвечать. Вы оказались,

Устроив бунт, умом недалеки —

И войско распустили, дураки!

Нам покровительствуют те, кто в небе.

Зарезать всё сбежавшее отребье!

Стеречь злодеев, не жалея сил,

Чтоб участи никто не облегчил.

Уходят.


Сцена 3.

Лес.

Входят ФАЛЬСТАФ и КОЛЬРАБ.

ФАЛЬСТАФ

Стойте, сэр! Как вас зовут, какого вы звания и из какого, извиняюсь, места?

КОЛЬРАБ

Я рыцарь Кольраб из низин.

ФАЛЬСТАФ

Значит, так. Ты не рыцарь, а мятежник. Называйся, так уж и быть, Кольрабом. Место тебе — тюрьма. Поскольку ты будешь сидеть в подвале, то, пожалуй, ты можешь именоваться Кольрабом из низин.

КОЛЬРАБ

А вы — сэр Джон Фальстаф?

ФАЛЬСТАФ

Я за него. Так вы сдаётесь, или мне придётся попотеть? Но тогда вашим родным придётся порыдать. Трепещите, сударь!

КОЛЬРАБ

Я лучше уступлю. Ведь вы, судя по всему, Фальстаф.

ФАЛЬСТАФ

По всему! Судя по одному! Одно только моё чрево вещает всей Европе, что я сэр Джон Фальстаф! Имей я талию, мог бы скрыться под любым именем. Но пузо выдаёт меня. Оно меня погубит! А вот наш генерал.

Входят принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, УЭСТМОРЛЕНД, БЛЕНТ и другие.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Всё, Уэстморленд, горячка миновала.

Отбой погоне. Войско возвратить.

УЭСТМОРЛЕНД выходит.

О, вот и вы, Фальстаф! А где ж вы были?

К финалу вы приходите всегда.

Не привело бы это вас к финалу.

Хотя вас не повесят потому,

Что петля вас не выдержит, пожалуй.

ФАЛЬСТАФ

Вот и славно! И не надо меня вешать. За что? Я не проворен? Я что — стриж? Или стрела? Или пушечное… это… мясо… то есть ядро. Я вам что — ядро? Разве я могу лететь со скоростью мысли? Я старик, и потенции мои — стариковские. По дороге сюда я загнал две сотни рысаков, но, изнемогая от усталости, взял в плен рыцаря Кольраби… то есть Кольрабля… ужасного врага его величества. Он только узнал меня по… этому… по лицу — и тут же сдался. В общем, я, как сказал один плешивый развратник:

[Пояснение. Публичное прозвище Юлия Цезаря. В оригинале очень глупо: the hook-nosed fellow of Rome. — А. Ф.]

пришёл, увидел, победил.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Он сдался вам из жалости. А вы-то при чём?

ФАЛЬСТАФ

Вот так всегда награждается настоящее геройство. Но, как бы там ни было, а я его взял в плен и отдаю вам. Внесите эту мою победу в хроники. А не то я напишу эпопею, в которой этот рыцарь лобзает мои ноги. И тогда я возвышусь, а про вас будут говорить: ничтожные пешки эпохи звёздного сэра Джона Фальстафа.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Вы слишком тяжелы, чтобы возвыситься.

ФАЛЬСТАФ

Но я буду сиять.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Разве что за счёт сальности.

ФАЛЬСТАФ

За счёт чего угодно, лишь бы сиять.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Ты — Кольраб?

КОЛЬРАБ

Да, милорд.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Ты известный мятежник.

ФАЛЬСТАФ

Которого схватил верноподданнейший раб его величества.

КОЛЬРАБ

Ничем не хуже я моих вождей.

Но если б я начальствовал над ними,

Победы бы не праздновали вы.

ФАЛЬСТАФ

Не знаю, за сколько твои вожди тебя продали, а ты достался мне даром, за что тебе благодарность.

Возвращается УЭСТМОРЛЕНД.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Докладывайте.

УЭСТМОРЛЕНД

Кончена погоня,

А с нею завершилась и война.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Тогда Кольраба и другую сволочь

Отправить в Йорк и обезглавить там.

БЛЕНТ и СТРАЖА уводят КОЛЬРАБА и других ПЛЕННЫХ.

А мы — к его величеству скорее.

Слыхал я: он опасно занемог.

Взбодрим его известьем о победе.

Сейчас же выезжайте, Уэстморленд,

Чтоб королю доставить эту новость.

А мы за вами двинемся вослед.

ФАЛЬСТАФ

Мне через Глостершир идти позвольте.

А вы уж доложите обо мне,

Учитывая все мои заслуги.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Мне положение велит о вас

Так доложить, как вы не заслужили.

Уходят все, кроме ФАЛЬСТАФА.

ФАЛЬСТАФ

Герцог, а не умный. Он не любит меня. Почему? Потому что никогда не смеётся. А почему не смеётся? Потому что не пьёт. Из таких не смеющихся мальчишек не получается ничего путного.

[Пояснение. Срав. с инфантом Филиппом, который никогда не смеялся — Ш. де Костер, "Легенда об Уленшпигеле", хотя Фальстаф, конечно, не Ламме Гудзак. — А. Ф.]

Они в основном дураки и трусы. Если производят потомство, то хилое, потому что из-за трезвости и рыбных блюд они хиреют в мужском смысле. Добрый херес поставил бы их на ноги. Он имеет двойной эффект. Во-первых, он ударяет в голову, смывает всякую муть и оживляет мозги. Развязывается язык и порождает роскошные остроты. Другой эффект состоит в согревании крови, потому что холоднокровие порождает флегму. Горячая кровь разливается по телу, лицо вспыхивает, как маяк этого маленького королевства, именуемого человеком. Мобилизуются все его силы, собираются вокруг капитана — сердца, и оно толкает человека на всякие геройства. Всё это херес. Без него зарыт в землю военный талант. Без него учёность — клад, хранимый демоном. Только херес выводит все сокровища из-под спуда и пускает в оборот. Если принц Гарри удал, так только из-за того, что унаследованную от папаши рыбью кровь он развёл и разгорячил хересом. И если бы у меня была тысяча сыновей, они были бы вспоены хересом, и никакого молока!

Входит БАРДОЛЬФ.

Что там происходит?

БАРДОЛЬФ

Войско расформировано, все отправились по домам.

ФАЛЬСТАФ

И ладно. А я поеду через Глостершир. Совершу налёт на судью Мелча. Я порядком размял его, как воск, теперь буду лепить, что мне надо.

Уходят.


Сцена 4.

Вестминстер. Иерусалимский зал.

Входят

король ГЕНРИХ IV, КЛАРЕНС, ГЛОСТЕР, УОРИК и ПРИДВОРНЫЕ.

ГЕНРИХ IV

Когда Всевышний ниспошлёт победу

Над смутой, издыхающей в крови

У нашей двери, мы для молодёжи

Достойнейшее поприще найдём

И дело — освященному оружью.

Мы за море отбудем. Флот готов,

Мы армию могучую набрали.

Наместники назначены — страну

Держать во время нашего похода.

Нам всё благоприятствует. Одно

Мешает обстоятельство: здоровье.

Надеемся, что очень скоро бунт

Смирится перед силою державной.

УОРИК

И это мигом вас оздоровит.

ГЕНРИХ IV

Где старший брат твой, Гэмфри?

ГЛОСТЕР

На охоте.

ГЕНРИХ IV

Кто с ним?

ГЛОСТЕР

Не знаю.

ГЕНРИХ IV

Кларенс?

ГЛОСТЕР

Нет, он здесь.

КЛАРЕНС

Отец мой и король, что вам угодно?

ГЕНРИХ IV

Угодно, чтоб ты счастлив был, мой сын.

Но что ж ты брата не сопровождаешь?

Тебя он любит — привяжись и ты

К нему покрепче. Вот твоё везенье,

И ты им дорожи. Когда умру,

Посредником ты станешь между Генри

И братьями другими. Не задень

Его своим невольным равнодушьем,

То полюби, что дорого ему.

Он добр и щедр, но если осердится,

Становится безжалостней кремня

И холоднее мартовской метели.

Поэтому его не раздражай.

Его ошибки отмечай с почтеньем,

Когда настроен он на лёгкий лад,

Но если мрачен — то молчи, покамест,

Как выбросившийся на сушу кит,

Не ослабеют в нём лихие страсти.

Запомни крепче, Томас, мой завет,

Тогда ты станешь для друзей защитой

И обручем златым — для всей семьи.

Тогда не треснет кубок нашей крови,

Куда проникнут капли клеветы,

Будь яд её зловредней аконита.

И порох никакой не подорвёт

Святой твердыни братского согласья.

КЛАРЕНС

Я буду брата и любить, и чтить.

ГЕНРИХ IV

Так начинай и отправляйся в Виндзор.

КЛАРЕНС

Брат в Лондоне обедает.

ГЕНРИХ IV

Да? С кем?

КЛАРЕНС

Я полагаю, с Пойнсом и другими.

ГЕНРИХ IV

На плодородной почве сорняки

Обильнее всего произрастают.

Зачем мой Генри, юный мой двойник,

Выпестывает так траву дурную?

Мне больно умирать, но эта боль

Протянется намного дальше смерти.

И сердце, плача, источает кровь.

Вас без меня ждёт мерзость запустенья,

Безвластие и всяческая гниль.

Боюсь, что не заснуть мне безмятежно,

Когда я к предкам присоединюсь,

А на престоле сядет своеволье,

Послушное лишь ярости страстей,

Чья расточительность найдёт богатства

Для утоленья похотей. Король

Помчит навстречу своему распаду.

УОРИК

Не следует опасность видеть там,

Где нет её. Наследник изучает

Отребье это, как чужой язык,

Включая и вульгарные жаргоны.

Ведь нужно и с изнанки жизнь познать.

И принцу не по нраву эта мерзость.

Когда же он познает быт низов,

Не только образ жизни их отвергнет,

Но бросит и приятелей своих.

Познание пороков человечьих

В полезный опыт он перетворит.

ГЕНРИХ IV

Пчела, построив соты в мертвечине,

Её уж не покинет.

Входит УЭСТМОРЛЕНД.

Уэстморленд!

УЭСТМОРЛЕНД

О мой король! Здоровья вам и счастья.

А я принёс вам радостную весть:

Принц Джон к деснице вашей припадает,

Архиепископ, Моубрей, Гастингс — все

Им обезврежены. Мечи сложили

Бунтовщики. Оливы расцвели.

Подробности — вот в этом донесенье.

ГЕНРИХ IV

Весенняя вы птица, как всегда:

Приносите об оттепели вести.

Однако будут новости ещё.

Входит ГАРКОРТ.

ГАРКОРТ

От недругов да сохранит вас небо,

Как истребило их на этот раз.

Шериф Йоркширский разгромил шотландцев,

Которых возглавлял Нортумберленд.

Последний был убит, и умер Бардольф.

Подробности изложены в письме.

ГЕНРИХ IV

Прекрасные известья. Отчего же

Меня мутит? Фортуны письмена

Бывают зачастую безобразны.

Порою пресны радости плоды.

Подобно не имеющему снеди

И голодающему бедняку,

Богач не насыщается обильем

Еды, когда теряет аппетит.

Я радоваться должен, но не весел.

Темно в глазах, кружится голова.

Подите ближе! Как мне плохо! Плохо!

ГЛОСТЕР

Что с вами?

КЛАРЕНС

О, очнитесь, государь!

УЭСТМОРЛЕНД

Очнитесь, государь, глаза откройте.

УОРИК

Вы расступитесь — он в себя придёт.

Не бойтесь, принцы, приступы такие

Случаются у вашего отца.

КЛАРЕНС

Нет, долго продержаться он не сможет.

В нём треволненья истончили связь

Меж телом и измученной душою.

Из утлой плоти рвётся жизнь его.

ГЛОСТЕР

В народе ходят мерзостные слухи

О монстрах, что родятся без отцов.

Как будто обезумела природа

И время потеряло верный ход.

КЛАРЕНС

На Темзе три прилива без отливов

Произошло. Так было, говорят,

Перед самою кончиною Эдуарда.

УОРИК

Потише! Он сейчас придёт в себя.

ГЛОСТЕР

Не вынесет он этого удара.

ГЕНРИХ IV

Меня в другую залу отнесите.

Но только осторожнее, прошу.

ГЕНРИХА IV выносят.


Сцена 5.

Другой зал.

ГЕНРИХ IV в постели. Рядом ГЛОСТЕР, КЛАРЕНС, УОРИК и другие.

ГЕНРИХ IV

Прошу, потише. Впрочем, господа,

Пусть лёгкой музыкой меня утешит

Неспешная и нежная рука.

УОРИК

Оглохли? Приведите музыкантов.

Пускай они играют за стеной.

ГЕНРИХ IV

Корону положите на подушку.

КЛАРЕНС

Глаза его ввалились. Не жилец!

УОРИК

Пожалуйста, потише!

Входит принц ГЕНРИ.

ГЕНРИ

Здесь ли Кларенс?

КЛАРЕНС

Я здесь и в огорченье слёзы лью.

ГЕНРИ

Снаружи солнце, а внутри ненастье?

Что с королём?

ГЛОСТЕР

Он чрезвычайно плох.

ГЕНРИ

Его взбодрите добрыми вестями.

ГЛОСТЕР

От них-то и хватил его удар.

ГЕНРИ

Что ж, если с ног его свалила радость,

Возможно, встанет он и без пилюль.

УОРИК

Не разбудите короля! Потише!

КЛАРЕНС

Мы лучше в зал соседний перейдём.

УОРИК

Милорд, идёмте.

ГЕНРИ

Я с больным останусь.

Уходят все, кроме принца ГЕНРИ.

Недобрая подруга рядом с ним.

Зачем корона эта на подушке?

Она не навевает добрых снов.

Блестящая печаль! Златая тяжесть!

Король из-за тебя не спал ночей.

Ты долго отворёнными держала

Ворота для вторженья беспокойств.

Он спит с тобою, но не как другие,

С убогим колпаком на голове,

Ночь напролёт храпящие спокойно.

Величье охраняет, но теснит.

Оно оковывает человека,

Подобно латам в раскалённый день.

Но вот пушинка на его подушке

У самых губ недвижная лежит.

Так вот что значит сон его глубокий…

Он развенчал уж стольких королей.

Отец, твоё дыханье прекратилось.

Я дань тебе слезами уплачу,

Моей любовью, нежностью природной,

Ты ж мне корону должен передать.

Возьму её по праву первородства.

(Надевает корону)

Господь да сохранит её на мне.

Когда бы стали все людские длани

Одною исполинскою рукой,

Она с меня короны не сняла бы.

Я от отца законно власть приму,

Чтоб передать потомку своему.

Принц ГЕНРИ уходит.

ГЕНРИХ IV (просыпается)

Эй, Уорик! Глостер! Кларенс!

УОРИК, ГЛОСТЕР, КЛАРЕНС возвращаются.

КЛАРЕНС

Вы нас звали?

УОРИК

Вам полегчало? Что угодно вам?

ГЕНРИХ IV

Зачем меня вы бросили, милорды?

КЛАРЕНС

Принц Уэльский оставался с вами тут.

Он ваш покой оберегал.

ГЕНРИХ IV

Хотел бы

Его я видеть. Только где же он?

УОРИК

Дверь отперта. Он вышел.

ГЛОСТЕР

Только в зале,

Где мы сидели, не было его.

ГЕНРИХ IV

Но кто с подушки взял мою корону?

УОРИК

При нас, милорд, она лежала здесь.

ГЕНРИХ IV

Так он её забрал! Сыщите принца

И приведите тотчас же ко мне.

Он, видно, посчитал меня умершим.

УОРИК уходит.

Жаль, поспешил. Нет, смерть поторопил,

Добить меня удару помогая.

Так вот вы все какие, сыновья!

Природа уступает власти злата.

Для вас отцы изнашивают мозг

Раздумиями, а скелет — трудами

И глушат голос совести в душе!

Так вот вас для чего мы обучаем!

Вот для кого сбираем мы нектар!

Работаем — а вы наш труд ядите!

Выкармливаем трутней мёдом мы.

Вот радость-то отцу перед кончиной!

УОРИК возвращается.

Так где же мой нетерпеливый сын,

Вошедший в заговор с моим недугом?

УОРИК

В соседнем зале я его застал,

Объятого столь ревностной печалью,

Что будь я прежестокий людодёр,

То пережил бы умиленье сердца.

ГЕНРИХ IV

Так что же он корону уволок?

Входит принц ГЕНРИ.

А мы его сейчас об этом спросим.

Приближься, Гарри. Остальные — вон!

ПРИДВОРНЫЕ уходят.

ГЕНРИ

Не думал я, что голос ваш услышу.

ГЕНРИХ IV

Возникла эта мысль не без отца.

[Пояснение. Отсылка к словам принца Глостера о рождении монстров без отцов — как признак скорой смерти самого Генриха IV. Возможно, король всё-таки услышал эти слова, судя по его озлобленной речи о сыновьях. — А. Ф.]

Её твоё желанье породило —

Вот раньше срока ты и взял венец.

А я таким живучим оказался!

Уже ты видел опустелым трон

И на него готовился усесться,

Хотя твой час покамест не созрел.

Безумец! Что стремишься к самовластью?

Успеешь ты расплющиться под ним.

Прорвётся туча моего правленья,

И власти ливень хлынет на тебя.

День моего всевластья истекает.

Так отчего присвоил ты, глупец,

То, что, тебя ничем не опорочив,

К тебе само пришло бы через час?

Однако ты скрепил своей печатью

То, что и прежде я предполагал:

Да, ты меня действительно не любишь,

Желая, чтобы я узнал о том

И умер в убежденье совершенном.

Ты о кресало сердца отточил

Кинжалы тысячи жестоких мыслей,

Чтоб у меня отнять хоть полчаса,

Но что б ты приобрёл за это время?

Ступай же, вырой мне могилу сам.

Пускай трезвонит колокол весёлый —

Нет, не по мне: пускай сопроводит

Он радость твоего коронованья.

А слёзы даром мне на гроб не лей,

Они тебе пускай заменят миро.

Меня, как погребёшь, не поминай,

Но передай червям под попеченье

Того, кому обязан жизнью ты.

Гони моих сановников. Немедля

Мои декреты все поотменяй.

Отныне воцарится беззаконье:

Восходит Генрих Пятый на престол.

Восторжествуй, ничтожество тупое!

Всё умное, исчезни из страны!

Стань, Англия, приютом всех мерзавцев!

Пускай на ловлю счастья и чинов

[Пояснение. Разумеется, аллюзия на М. Ю. Лермонтова, но не спроста. В оригинале — несколько ниже — сказано: England shall double gild his treble guilt, т. е. непереводимая игра слов: Англия дважды позолотит этот тройной порок. Я оставил возможность хотя бы для какой-то игры. — А. Ф.]

Стекаются сюда по воле рока

Оравы европейских обезьян!

Соседние державы, очищайтесь:

Сбывайте англичанам забулдыг,

Бесстыдников, воров и сквернословов,

Насильников, убийц и плясунов,

Кому приелись древние пороки

И кто свершает их на новый лад.

Двойной порок озолотится трижды.

А королём разнузданный разврат

Несчастную невинность растерзает.

Моя больная, жалкая страна!

Я усмирял твои междоусобья.

Теперь междоусобие само

Тобою будет править безраздельно.

Ты снова превратишься в глухомань,

В которой волки будут населеньем.

ГЕНРИ

Простите, государь: я слёзы лью —

Они мешают словоизлиянью,

Иначе я прервал бы череду

Всех выстраданных вами обвинений,

Для них бы самый повод устранив.

Вот ваш венец. И пусть его подольше

На вашей голове оставит тот,

Кто вечною короною увенчан.

Когда корона ваша мне была

Дороже вашей доблести и чести,

Пусть я тогда с земли не поднимусь,

Как требует глубокое смиренье.

Бог ведает, как был я сокрушён,

Когда вас обнаружил бездыханным,

И, если я сейчас душой кривлю,

Пускай людей доверие утрачу

И проживу отверженным свой век.

Увидя вас без проявлений жизни,

С короной вашей я заговорил,

Как если бы она была живою:

"Ты истощила моего отца.

Хоть золото твоё и высшей пробы,

Однако благороднее металл,

Тебя попроще, но зато целебный.

Ты власть даёшь и забираешь жизнь".

Такую я ей задал нахлобучку

И возложил на голову свою —

Как скорбный символ моего сиротства,

А также предстоящей мне борьбы.

Но если в кровь проникла мне зараза

Тщеславия и злого торжества,

И если я поддался искушенью,

То мне короны лучше не носить.

И, если я согнулся перед нею,

Пусть буду как последнейший холоп

До смертных дней пред нею пресмыкаться.

ГЕНРИХ IV

Сам Бог велел тебе надеть её,

Чтоб этим очень умным оправданьем


[Пояснение. Здесь акцент не на благородстве сыновних чувств, а на уме наследника престола: Pleading so wisely in excuse of it. — А. Ф.]

Моё расположение вернуть.

Встань, сын. Теперь садись ко мне поближе.

И слушай. Вот отцовский мой наказ,

Я полагаю, что уже последний.

Какой неправдой я взошёл на трон —

Не спрашивай, то ведает Создатель,

И бремя власти было тяжело.

Но ты невинен, королём по праву

Ты станешь. Я отвечу за себя.

[Пояснение. Этот фрагмент почти буквально воспроизводит Пушкин в "Борисе Годунове". Я, соответственно, близко воспроизвожу Пушкина. — А. Ф.]

На мне корона всем напоминала,

Что я насильно ею завладел.

Сообщников немало оставалось,

Что помогли мне захватить престол,

А это порождало разногласья,

Расшатывало хрупкий мир в стране.

Ты видел, как играл я эту драму.

Вот приближается её финал,

И предстоит иное представленье —

Уже написанное для тебя.

Всё то, что получил я незаконно,

К тебе в пристойном виде перейдёт.

Но, хоть твоя держава будет крепче,

Не обойдётся всё же без тревог.

Я вырвал жала у врагов недавно,

И не закрыты язвы всех обид.

Сподвижников своих я опасался.

Мне помогли они взойти на трон,

Но ведь меня могли с него и сверзить.

Кого-то уничтожил я в войне,

Других вести хотел в поход крестовый,

Чтоб праздномыслию не предались,

Достаточно ли власть моя законна.

Ты на вооружение возьми:

Всех умствующих занимай войною —

Причём желательно за рубежом,

Чтоб думать было некогда о прошлом.

Я многое тебе б ещё открыл,

Но задыхаюсь. Говорить нет сил.

Господь, прости, что жил я не безвинно.

И пусть мой грех не перейдёт на сына.

ГЕНРИ

Вы добыли и сберегли престол,

Чтоб он ко мне законно перешёл.

И эту правду, для меня святую,

Я в битве с целым светом отвоюю.

Входит принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР.

ГЕНРИХ IV

Твой брат Ланкастер.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Здравствуйте, отец.

Я вам желаю мира и покоя.

ГЕНРИХ IV

Покоя с миром можешь ты желать,

Но здравствовать-то я уже в силах.

Здоровье от трухлявого ствола

Уносится на юношеских крыльях.

Теперь, когда тебя я увидал —

И умирать не страшно. Где лорд Уорик?

ГЕНРИ

Войдите, Уорик!

Входят УОРИК и другие ПРИДВОРНЫЕ.

ГЕНРИХ IV

Как зовётся зал,

В котором я сознанье потерял?

УОРИК

Зал Иерусалим.

ГЕНРИХ IV

Хваленье небу!

Мне в Иерусалиме умереть

Предсказано. А я-то в Палестину

Всё рвался. В тот покой меня снести!

Души моей смятение мирское

Я в Иерусалиме успокою.

Уходят.

18.03.2024


Вильям Шекспир. Песня Балтазара

БАЛТАЗАР

"Любовь и вредность". Мессинская народная песня. Слова Вилья́ма нашего Шекспира.

(Поет)

Не вой, красавица, не вой

по нем, твоем желанном:

он у тебя одной ногой,

другой — за океаном.


Не ной! Не стой в тоске тупой,

веселой будь, живою.

Ты пой, красавица, ты пой —

всё станет трын-травою.


Мужчин подалее пошли:

им только бы резвиться.

Им первым делом корабли

и уж потом — девицы.


Не ной! Не стой в тоске тупой,

веселой будь, живою.

Ты пой, красавица, ты пой —

всё станет трын-травою.

За дона Педро!

Много шума из ничего, акт 2, сц. 3

Републикация. 2018

[Balthasar sings.]


Sigh no more, ladies, sigh no more,

Men were deceivers ever;

One foot in sea, and one on shore,

To one thing constant never.

Then sigh not so,

But let them go,

And be you blithe and bonny,

Converting all your sounds of woe

Into Hey nonny, nonny.


Sing no more ditties, sing no more

Of dumps so dull and heavy;

The fraud of men was ever so,

Since summer first was leavy.

Then sigh not so,

But let them go,

And be you blithe and bonny,

Converting all your sounds of woe

Into Hey nonny, nonny.


DON PEDRO. By my troth, a good song.


Морская школа. Подражание Л. Кэрроллу. Фрагмент

Они подошли поближе. Якобы-Черепаха возвел горе очи, полные слез, но ничего не сказал.

– Мадемуазель, – молвил Грифон, – мечтает услышать твои мемуары.

– Ну что ж, – хрипло ответил Якобы-Черепаха, – присаживайтесь и молчите, пока я не закончу.

Алиса и Грифон сели. Наступила тишина.

"Как же он закончит, если не думает начинать?" – недоумевала Алиса.

– Когда-то, – Якобы-Черепаха наконец решился, – был я просто Черепахой, – и опять умолк.

Алиса чуть было не встала и не сказала: "Благодарю покорно за столь увлекательную повесть", – но воздержалась.

Повествователь все-таки справился с очередным приступом рыданий и заговорил:

– В детстве мы посещали морскую школу. Во главе школы стоял один Рак, её раководитель. Был он лобастым и потому именовался Лобстером. Но мы звали его Крабом.

– Извините, – не поняла Алиса, – почему же вы его так звали, если он не был Крабом?

– Потому что был шкрабом, – ответил рассказчик. – То есть школьным работником. Могла бы и сама догадаться.

И обе твари уставились на несчастную Алису, которая, конечно, со стыда провалилась бы сквозь землю, если бы с ней этого уже не произошло.

– Старина, не тяни волынку! – сказал Грифон приятелю. – Сколько можно.

– Школа наша, – продолжал Якобы-Черепаха, – находилась на дне моря. Ты, разумеется, сейчас скажешь: какая прелесть!

Алиса возразила:

– И вовсе я не собираюсь говорить: какая прелесть!

– Но ведь сказала же! – торжествующе констатировал Якобы-Черепаха. – Я с самого начала это предвидел.

– Только ты не предвидишь ничего! – подлил масла в огонь Грифон

Оборзование <1> мы получили отменное, – продолжал Якобы-Черепаха, – ведь мы ходили в школу каждый день.

Алиса пожала плечами:

– Ну и что? Я тоже учусь каждый день. Этo нормально.

– Неужели? – ревниво спросил Якобы-Черепаха. – А учишься ты чему-нибудь факультативно?

– Да, – ответила Алиса. – Музыке.

– А Гитикам? – наседал Якобы-Черепаха.

– Чему? – изумилась Алиса.

– Гитикам! – восторженно ответил Якобы-Черепаха.

– И что же это такое? – спросила Алиса.

– Не знаю, – вздохнул Якобы-Черепаха. – И не умею. Их слишком много. Но наука умеет много Гитик <2>. Я же ограничился только обязательными предметами.

– Какими же? – спросила Алиса.

– Разными, – ответил рассказчик. – Сперва у нас было Считание.

– Может быть, счёт? – усомнилась Алиса.

– Отнюдь! – сказал Якобы-Черепаха. – Мы считывали буквы.

– А что вы делали с цифрами? – спросила Алиса.

– Выполняли различные действия Мат-Перематики: – слажение, вычеканиванье, умощение и – вожделение.

– Вожделение? – ахнула Алиса. – А что это?

– Не знаешь? – изумился Грифон. – Но, может, тебе известно, что такое вождение?

– Да, – сказала Алиса. – Это когда что-то водят.

– А что такое деление?

– Д-да, но…

– И если после этого тебе непонятно, что такое вожделение, ты, извиняюсь, такая тупая, что говорить не о чем.

У Алисы пропало желание выяснять, что такое "вожделение".

Якобы-Черепаха продолжал:

– Но эту науку мы проходили частично. Поэтому учителя говорили: "Учите матчасть". А высший уровень назывался Скомпроматом.

Тогда Алиса поинтересовалась:

– А еще чему вас учили?

– Многому, – ответил Якобы-Черепаха. – Мифстории, например <3>.

– Чему, простите?

– Мифстории. То есть сказкам о прошлом. Еще у нас преподавались Лидеродурия и Скульптура Речи. Её отличительными чертами были плави́льность, тучность, развязность, празднообразие и частота. А ещё мы писали Словесные Портреты. Один из наших классов назывался Натюр-Морг, там ученики создавали гробюры

– Что? – ужаснулась Алиса.

– Изображения неживой природы, – пояснил повествователь. – бумажных цветов, например.

Алиса вздохнула с облегчением:

– Тогда это не так страшно. А то я подумала невесть что.

– Как сказать… Это очень страшно, – промычал Якобы-Черепаха. – А ты у нас, оказывается, еще и думаешь.

Алиса предпочла проигнорировать последнее замечание.

– А насколько это было страшно?

Якобы-Черепаха ответил:

– Не знаю. Мы с Грифоном этими художествами не занимались. Нам хватало основных предметов.

– Вы, наверное, долго учились? - предположила Алиса.

– Не совсем, – ответил Якобы-Черепаха. – У нас была ускоренная программа: в понедельник – шесть часов, во вторник – пять и так далее.

- А воскресенье – выходной, да?

- Разумеется.

- И чем же вы занимались тогда?

- Всё об уроках? – спросил Грифон. – Расскажи ей теперь о наших развлечениях.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕСКАЗЧИКА

1. Оборзование — словечко из "Школы для дураков" Саши Соколова.

2. Наука умеет много гитик — фраза из карточной игры. Напомню, что сказка Л. Кэрролла связана с картами.

3. Мифстория — в оригинале: Mystery.


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Вестминстер. Дворец.

Входят

король ГЕНРИХ IV и ПАЖ.

ГЕНРИХ IV

Пусть явятся граф Суррей и граф Уорик.

Но раньше эти письма пусть прочтут.

Скорей.

ПАЖ уходит.

Как много спит сейчас плебеев!

Но отчего же, благодатный сон,

Природы врачеватель и кормилец,

Ты очи не желаешь мне сомкнуть,

Не позволяешь чувствам притупиться?

Ведь ты предпочитаешь, нежный сон,

Покоиться в лачугах закопчённых

На грубых нарах, под зуденье мух,

А не средь фимиамов, на перинах

Под музыки чудесной перелив.

Бог неблагоразумный! Ты приходишь

Баюкать нищего, но от царя

Бежишь, как бы набатом всполошённый.

Но ты смыкаешь веки моряку,

На мачте колыхаемому в бурю,

Когда взмывают волны до небес,

За кудри вздёрнутые ураганом,

Ревущим так, что мёртвый бы восстал?

Ты, привередливый божок, зачем-то

Лелеешь юнгу, мокрого насквозь,

Когда вокруг беснуются стихии,

Но королю в покойный час ночной

Не посылаешь ты отдохновенья.

На бедных людях сон лежит свинцом,

Зато бессонны головы с венцом.

Входят УОРИК и СУРРЕЙ.

УОРИК

Вас с добрым утром, государь.

ГЕНРИХ IV

Что? Утром?

Который час?

УОРИК

Давно уже второй.

ГЕНРИХ IV

Тогда вам утра доброго, милорды.

Прочли вы письма?

УОРИК

Да, мой государь.

ГЕНРИХ IV

Тогда вы понимаете, насколько

Плоть государства нашего больна,

И состоянье сердца под угрозой.

УОРИК

Недомоганье это, мой король,

Излечим мы без перенапряженья.

Не сомневаюсь, что Нортумберленд

Желанием сражаться не пылает.

ГЕНРИХ IV

Когда бы мы умели в книге судеб

Увидеть революцию времён,

[Пояснение. В оригинале:

King

O God! that one might read the book of fate,

And see the revolution of the times. — А. Ф.]

Когда свергаются утёсы в море

И расплавляются материки,

И станет линия береговая

Для талии Нептуна широка,

И время новые вливает вина

В одну и туже чашу перемен.

Когда бы юноша благополучный

Узнал, какие беды ждут его,

То предпочёл бы смерть в расцвете жизни.

Каких-то десять лет тому назад

Нортумберленд и Ричард были дружны,

И пировали вместе, но потом,

Спустя два года, сделались врагами.

Что говорю! Недавно я и сам

Всецело доверял Нортумберленду.

Он бросил вызов Ричарду тогда

Из-за меня. Ты был при этом, Уорик.

Чуть не заплакав, Ричард произнёс

Свою вполне пророческую фразу:

"Ты станешь лестницей, Нортумберленд:

На мой престол взведёшь ты Болингброка",

Хоть я не смел и думать о венце,

И только попеченье о державе

Уже потом заставило меня

Безропотно принять народный выбор.

Потом ещё, кручиной сокрушён,

Добавил Ричард: "Скоро эта мерзость

Плоды свои гнилые принесёт".

Конечно, предсказал он эти смуты.

УОРИК

Но есть ли сверхъестественное в том?

Познав закономерности событий,

Всегда предвидеть можно их итог.

В вещах различных существует общность,

И мы на этом сходстве оснуём

Предположения об их развитье,

Когда они проявятся едва.

Поскольку проницательным был Ричард,

То и догадывался без труда,

Что лорд Нортумберленд одной изменой

Едва ли ограничится — и вам

Не сохранит он преданности тоже.

ГЕНРИХ IV

Выходит, всё предопределено?

Воспримем этот бунт как неизбежность,

Он неизбежно будет сокрушён.

Что, в армии врага полсотни тысяч?

УОРИК

Такое невозможно, государь!

Молва удваивает, будто эхо,

Их численность. Попробуйте уснуть.

Послали мы достаточное войско,

Чтоб подавить мятеж. А вот ещё

Известие, что вам добавит силы:

Глендаур скончался. Нужен вам покой.

Ещё не до конца вы излечились.

ГЕНРИХ IV

Да, лягу. Вот врага мы покорим —

И войско двинем в Иерусалим.

Уходят.


Сцена 2.

Глостершир. Перед домом судьи МЕЛЧА.

Входят

МЕЛЧ, МОЛЧ, ПРЕЛЬ, МИРАЖ, КИЛА, МИХРЮТКА, ВОЛОБУЙ, СЛУГИ.

МЕЛЧ

Проходите. Вашу руку, пожалуйста. Рано встаёте. Как здоровье, кузен Молч?

МОЛЧ

Благодарю, кузен Мелч, неплохо.

МЕЛЧ

А что моя сестрица, ваша спутница жизни?

[Пояснение. В оригинале: bed-fellow. Спутница жизни — выражение старое. — А. Ф.]

И ваша доченька Эллочка?

МОЛЧ

Эллочка — всё такой же дичок. Два-три слова — больше из неё не вытянешь.

МЕЛЧ

Зато ваш сыночек Вилли вышел в люди. Он же грызёт гранит в Оксфорде?

МОЛЧ

Пардон, какой гранит?

МЕЛЧ

Научный.

МОЛЧ

Скорее грызёт мне спину. Сидит у меня на шее.

МЕЛЧ

Определите его в адвокаты. В нашем бывшем колледже, поди до сих пор вспоминают остряка Мелча — то есть меня?

МОЛЧ

Вас называют Блохолофф.

МЕЛЧ

Как меня только не называли! Я был разносторонней натурой. Со мной учились ещё два однокорытника — Розентранс и Гильденсрам. Чего мы только не вытворяли! Мы были такие баловники! Мы переимели всех развратниц в округе. С нами был ещё сэр Джон Фальстаф, паж Моубрея, герцога Норфолка.

МОЛЧ

Это который явился набирать рекрутов?

МЕЛЧ

Он самый. Он на моих глазах вломил по башке Скогану. А я в том самый день дрался с Воблом Копчёным, который торговал фруктами. Да, было времечко… Иных уж нет.

МОЛЧ

Все там будем.

МЕЛЧ

Вы правы. Ничто, как сказал поэт, общей не уйдёт судьбы. Кстати, не знаете, почём волы на стемфордской ярмарке?

МОЛЧ

Не знаю. Я давно там не был.

МЕЛЧ

Да, все там будем… А как поживает мистер Дабл?

МОЛЧ

Помер, сэр.

МЕЛЧ

Надо же! Стрелял себе, стрелял из лука, а потом взял — да помер. Покойный Джон Гант всё время ставил на него. Бил в цель с двухсот сорока шагов. А почем овцы?

МОЛЧ

Зависит от породы. Фунтов десять за пару.

МЕЛЧ

Да что вы говорите! Значит, Дабл помер…

МОЛЧ

По-моему, идут люди сэра Джона Фальстафа.

Входят БАРДОЛЬФ и его ПАЖ.

БАРДОЛЬФ

Здравствуйте, господа. Кто из вас судья Мелч, известный также как Блохолофф?

МЕЛЧ

Это я, сэр. Местный сквайр на должности мирового судьи. Что вам угодно?

БАРДОЛЬФ

Вам изъявляет почтение мой капитан, сэр Джон Фальстаф. Это знатный дворянин и доблестный рыцарь.

МЕЛЧ

О, мне ли не знать его! Он уже в колыбели был боевой малый. А как поживает его почтенная супруга?

БАРДОЛЬФ

Она не поживает. Её нет. И не было. Воину способнее без жены.

МЕЛЧ

Отличный оборот. Без жены способнее! То есть с женой неспособнее! Отличный оборот.

БАРДОЛЬФ

Простите, сэр, я простой солдат и не знаю, что такое эти ваши обороты. А за слова я готов отвечать с оружием в руках. Способнее без жены — это значит, что с женой он не способен.

МЕЛЧ

В самом деле? Однако вот и он сам, бедняга. Добро пожаловать, сэр Джон. Вашу руку, мой старинный приятель. У вас бодрый вид, несмотря на ваши… трудности.

ФАЛЬСТАФ

И вам того же, мастер… Сволчь, если я не ошибаюсь.

МЕЛЧ

Мастер Мелч, сэр.

ФАЛЬСТАФ

А вы, значит, мастер Брехлоу?

МЕЛЧ

Нет, он мастер Молч, сэр, он адвокат.

ФАЛЬСТАФ

Самая красноречивая и подходящая фамилия для адвоката. А для судьи ещё больше.

МОЛЧ

Благодарю вас, сударь.

ФАЛЬСТАФ

Какая жара! Нашлось у вас человек пять-шесть молодцов, годных в солдаты?

МЕЛЧ

Нашлось, конечно. Садитесь.

ФАЛЬСТАФ

Вы мне их представите?

МЕЛЧ

Да, мы их записали в реестрик всех поимённо.

[Пояснение. Выражение из "Мёртвых душ", намёк на мошенничество. — А. Ф.]

Кого я выкликаю, сделайте шаг вперёд. Вот, пожалуйста, Ральф Прель. Эй, Прель выступай. Где ты там?

ПРЕЛЬ

Здесь, ваша честь.

МЕЛЧ

Полюбуйтесь, каков! Здоровяк, прямо кровь с молоком.

ФАЛЬСТАФ

Ты, значит, Прель?

ПРЕЛЬ

Прель, ваша милость.

ФАЛЬСТАФ

Тебе вредно залёживаться без дела.

МЕЛЧ

Какой блестящий оборот! В самом деле, преет то, что залёживается.

ФАЛЬСТАФ

Поставьте на нём крест.

ПРЕЛЬ

Э, не надо ставить на мне крест! Моя семья без меня помрёт с голоду и хозяйство пойдёт прахом! Неужто не нашлось лучше меня

ФАЛЬСТАФ

Заткнись, Прель! В дело тебя, в дело!

ПРЕЛЬ

Так моё дело здесь!

МЕЛЧ

Заткнись, скотина! Стань в угол. Следующий! Саймон Мираж!

ФАЛЬСТАФ

Надеюсь, что он всё-таки наделён плотью, причём хладнокровной.

МЕЛЧ

Эй, Мираж! Покажись!

МИРАЖ

Здесь я.

ФАЛЬСТАФ

Чей ты сын, Мираж?

МИРАЖ

Известно, чьей — моей матери.

ФАЛЬСТАФ

Да, мать всегда известна, тогда как отец часто бывает призраком.

МЕЛЧ

Он вам подходит, сэр Джон?

ФАЛЬСТАФ

Подходит. В моём журнале многовато мёртвых душ.

[Пояснение. Если читателей удивляет этот оборот, то в оригинале: for we have a number of shadows to fill up the muster-book. Мёртвые души известны и до Гоголя. — А. Ф.]

МЕЛЧ

Том Кила!

ФАЛЬСТАФ

Где он?

КИЛА

Здесь.

ФАЛЬСТАФ

Ты, значит, Кила?

КИЛА

А что такого?

ФАЛЬСТАФ

А где горб тебе под пару?

[Пояснение. Пословица: Старость не радость: либо горб, либо кила, а ино и оба. — А. Ф.]

МЕЛЧ

Ха-ха-ха! Блестящий оборот! Припряжём и этого?

ФАЛЬСТАФ

Припряжём, если будет за что.

МЕЛЧ

Какой вы всё-таки остряк, сэр Джон! Следующий: Фрэнк Михрютка!

МИХРЮТКА

Я!

ФАЛЬСТАФ

Каким ремеслом ты занимаешься, Михрютка?

МИХРЮТКА

Швецким?

ФАЛЬСТАФ

Шведским? В каком смысле?

МИХРЮТКА

Портной я, ваша милость. Только шью для этих, извиняюсь… для женщин.

ФАЛЬСТАФ

О, тогда ты сможешь порвать врагов на лоскуты!

МИХРЮТКА

Почему нет? Смогу. Не человек я, что ли?

ФАЛЬСТАФ

Хорошо сказано, дамский портной. При твоей мирной профессии, ты будешь воинственным, как распущенный лебедь

[Пояснение. Лебеди распущенные — выражение из "Слова о полку Игореве". В оригинале: dove — голубь, даже голубица. — А. Ф.]

или разъярённая мышь. Подколите портного к остальным.

МИХРЮТКА

А Килу вы тоже мобилизуете?

ФАЛЬСТАФ

А почему эта грыжа должна гужеваться в тылу?

[Пояснение. Аллюзия, разумеется, на "Эру милосердия". — А. Ф.]

Только ведь мундира ты ему не пошьёшь. Ты ведь работаешь на женщин.

МИХРЮТКА

Ладно, сэр.

ФАЛЬСТАФ

Становись с другими. Следующий!

МЕЛЧ

Питер Волобуй!

ВОЛОБУЙ

Здесь!

ФАЛЬСТАФ

Матёрый бычок! За рога его и в стойло, пока не начал реветь.

ВОЛОБУЙ

Эй, какие там ещё рога?

ФАЛЬСТАФ

Его ещё не взяли за рога, а он уже ревёт.

ВОЛОБУЙ

Не надо меня в стойло, я больной.

ФАЛЬСТАФ

Чем же ты больной?

ВОЛОБУЙ

Этой гадской чихоткой. Я простудился, когда трезвонил на колокольне в день восшествия короля.

ФАЛЬСТАФ

Ничего, прочихаешься. Наденешь фуфайку — и вперёд. А трезвонить по тебе будут приятели. Это все?

МЕЛЧ

Все. Причём мы их поставили даже больше, чем нам было приказано. А теперь прошу отобедать со мной.

ФАЛЬСТАФ

Выпить не откажусь, но обедать недосуг, мастер Сволчь.

МЕЛЧ

Смелч. А вы помните, сэр Джон, как мы колобродили на мельнице?

ФАЛЬСТАФ

А то!

МЕЛЧ

Вот было времечко! А жива ещё Дженни по прозвищу Ночная Жуть?

ФАЛЬСТАФ

Живёхонька.

МЕЛЧ

Она со мной была в контрах.

ФАЛЬСТАФ

Да, она часто повторяла, что её от вас мутит.

МЕЛЧ

Клянусь мессой, я всегда умел разогреть её до белого каления! Это была бой-баба!

[Пояснение. В оригинале: bona-roba. Буквально: хорошая одежда. Сначала так называли добропорядочных женщин, а потом распутных. — А. Ф.]

А что с ней теперь?

ФАЛЬСТАФ

Постарела, сильно постарела.

МЕЛЧ

Да, конечно. У неё ведь был сын Робин, когда я поступил в колледж.

МОЛЧ

Это было пятьдесят лет назад.

МЕЛЧ

Э, братец Молч, вы и не представляете, через какие авантюры мы прошли с этим джентльменом! Так ведь, сэр Джон?

ФАЛЬСТАФ

Авантюры — это само собой.

МЕЛЧ

Вы ведь помните наш слоган:

[Пояснение. Слоган — гэльское слово: боевой клич. — А. Ф.]

на абордаж! Идёмте, стол накрыт. Вспомним время золотое.

МЕЛЧ, МОЛЧ и ФАЛЬСТАФ уходят.

ВОЛОБУЙ

Господин капрал Бардольф, будьте другом, примите сорок шиллингов французскими монетами! Ну, нельзя мне идти в солдаты, лучше повеситься. Я не за себя радею. Но мои приятели не хотят со мной расставаться.

БАРДОЛЬФ

Ладно, отойди в сторонку.

ПРЕЛЬ

Уважаемый капрал-капитан, увольте и меня от службы. Не ради себя прошу, но токмо волей пославшей меня жены. Вот вам и от меня сорок шиллингов, не откажите.

БАРДОЛЬФ

Ладно, и ты отойди.

МИХРЮТКА

А мне что мир, что война — один чёрт. И так, и так не жисть.

БАРДОЛЬФ

Что ты имеешь в виду?

МИХРЮТКА

Что один чёрт не жисть.

ФАЛЬСТАФ, МЕЛЧ и МОЛЧ возвращаются.

ФАЛЬСТАФ

Так кого же мне мобилизовать?

МЕЛЧ

Любых четверых, кого хотите.

БАРДОЛЬФ

Сэр Джон, позвольте два слова. Волобуй и Прель откупаются за шестьдесят шиллингов.

ФАЛЬСТАФ

Давай. Я учту.

МЕЛЧ

Кого же вы отобрали?

ФАЛЬСТАФ

А кого предложите вы?

МЕЛЧ

Я бы взял Прель, Волобуя, Миража и Михрютку.

ФАЛЬСТАФ

Ясно. Прель и Волобуй, вы признаётесь негодными. Возвращайтесь по домам. Ты, Прель, пока не истлеешь совсем, а ты, Волобуй, пока не вылечишься.

МЕЛЧ

Что вы, сэр Джон! Это наши выдающиеся люди! Я так хотел угодить вам!

ФАЛЬСТАФ

Вы мне ещё будете указывать, мастер Сволчь! Я ли не знаю, как отбирать солдат! Какое мне дело до их сложения и силы мышц! Сила духа — вот что главное, мастер Сволчь! Например, Кила — с виду убогий, а ведь с оружием управится не хуже, чем с молотком, и попрёт в атаку, что винная пена. А этот неприметный с виду Мираж! Как раз такого мне и надо: в него трудно будет попасть врагу. А Михрютка, дамский портной! При отступлении кто сможет его догнать? Так что не надо никаких выдающихся — дайте мне самых ничтожных. Бардольф, а ну-ка поставь Килу под ружьё да помуштруй его.

БАРДОЛЬФ

Эй, Кила! Шагом марш!

ФАЛЬСТАФ

А теперь мушкет наперевес! Отлично! Продолжайте. Итак, подайте мне тощих, хилых, хромых, горбатых, старых, безобразных, лысых стрелков. Молодец, Кила, разбойник! Вот тебе шесть пенсов.

МЕЛЧ

И всё-таки это ещё не комильфо. Помнится, когда я в колледже играл на театре, знавал я одного человечка. Такой маленький, юркий, прыткий. Стрелял и навскидку, и на бегу… и чего только ещё не вытворял! Прямо артист! Таких уже не бывает.

ФАЛЬСТАФ

Ничего, и эти сгодятся, мастер Сволчь. Всех благ вам, мастер Брехлоу. Я не могу больше тратить время на разговоры. Мне ещё нужно проделать дюжину миль. Благодарю за гостеприимство. Бардольф, раздай новобранцам обмундирование.

МЕЛЧ

Скатертью вам дорога, сэр Джон. Господь да пошлёт вам преуспеяния, а нам всем мира. На обратном пути загляните к нам. Опять предадимся воспоминаниям. Может, я отправлюсь с вами ко двору.

ФАЛЬСТАФ

Я буду счастлив.

МЕЛЧ

Уж я постараюсь. Доброго пути, сэр Джон.

ФАЛЬСТАФ

Прощайте, господа.

МЕЛЧ и МОЛЧ уходят.

Бардольф, уведи новобранцев.

БАРДОЛЬФ и СОЛДАТЫ уходят.

Ох, и обдеру я этих жрецов Фемиды на обратном пути! Мне этот Мелч, он же Блохолофф, известен как облупленный. До чего же искажённо мы, старики, смотрим на вещи и склонны к самообману! Этот обглоданный жизнью судья хвастал передо мной своим молодым ухарством, и каждым третьим словом он отдавал дань лжи вернее, чем другие платят дань туркам. Он был похож на человечка, вырезанного из корки сыра, а в голом виде напоминал редьку с двумя корнями. Он был тщедушен настолько, что его трудно было разглядеть. Он мог служить ходячей эмблемой измождённости, но был развратнее обезьяны. Девицы сравнивали его с мандрагорой. Он вечно гнался за модой и вечно отставал. Он подслушивал песни просвирен и уверял, что это серенады его сочинения. И вот это чучело сделалось эсквайром и предаётся воспоминаниям о Джоне Ганте, как будто всегда был с ним на дружеской ноге. А он этого Ганта в глаза не видал. Разве что один раз, когда пролез в его свиту и Гант врезал ему по голове. Я видел это собственными глазами и сострил, что Гант бил свою тень. В ту пору Мелч мог бы покрыться шкуркой угря, а жить он мог бы в футляре от гобоя. И вот теперь он имеет и поместье, и пастбища. Но ничего, я на обратном пути возобновлю знакомство с этими законниками и сделаю из них себе философские камни. Если щука питается ельцом, то эта судейская мелочь суждена быть моей добычей. Поживём — увидим.

Уходит.

08.03.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

[Пояснение. В переводе использованы некоторые цитаты из русской классики, но не везде указано, откуда они. Может быть, читатели сами ответят? — А. Ф.]

Сцена 1.

Лондон. Улица.

Входят МИССИС БИСТРЕЙ, КЛЫК, его СЛУГА и, позже, КАПКАН.

МИССИС БИСТРЕЙ

Мастер Клык, приняли мою жалобу?

КЛЫК

Да, вашу ябеду приняли.

МИССИС БИСТРЕЙ

А где ваш помощник? Он опытный человек? У него хватит упорства отстаивать дело?

КЛЫК

Мальчик, где Капкан?

МИССИС БИСТРЕЙ

Да, где Капкан?

КАПКАН

Здесь я.

КЛЫК

Мы должны арестовать сэра Джон Фальстафа.

МИССИС БИСТРЕЙ

Да, я подала на него ябеду.

КАПКАН

А если он окажет вооружённое сопротивление? Тогда нам грозит опасность?

МИССИС БИСТРЕЙ

А то! Ещё какая! А он окажет обязательно. Сколько раз на меня нападал — в моём же… этом… серпентарии.

[Пояснение. См.: Генрих IV. Ч. I. Акт 3, сц. 3. — А. Ф.]

Вот ведь тварь! Как начнёт пырять всех без разбору — и мужиков, и баб, и ребёнков!

КЛЫК

Детей, мадам, детей!

МИССИС БИСТРЕЙ

Так я говорю: и дитёнков! Дитёнки-то чем виноватые?

КЛЫК

Попался бы только он нам в зубы!

МИССИС БИСТРЕЙ

Мастер Клык, я буду вас держаться. Уж так вцеплюсь!

КЛЫК

А мой помощник Капкан захлопнет западню.

МИССИС БИСТРЕЙ

Мастер Клык, мистер Капкан, вы уж его захватите и прихлопните! Если этот бандит Фальстаф ускользнёт из капкана, мне крышка! Он задолжал мне уйму денег! Схватите его! Этот боров сперва пойдёт покупать седло для своей свиньи… извиняюсь, кобылы. Потом со своим свиным рылом отправился в калашный ряд, а оттуда в обжорный, затем к мастеру Текстиллу, торговцу мануфактурой — на обед. Где-нибудь вы его сцапаете. И тогда, поскольку я подала жалобу, взыщите с него сто марок. Это же целое состояние для бедной, беззащитной женщины! Всё ждала и ждала, когда он их вернёт, а он всё отнекивался. А я не ослица, чтобы терпеть всякого козла!

Входят ФАЛЬСТАФ, его ПАЖ и БАРДОЛЬФ.

А, вот и он, лёгок на помине, и с ним этот красномордый Бордельф… пардон, Бардольф. Мастер Клык, мистер Капкан, хватайте его!

ФАЛЬСТАФ

Что за, извиняюсь за выражение, гомон? Что за, извиняюсь, содом? У кого-то кобыла околела? Или хозяин отбросил копыта?

КЛЫК

Сэр Джон Фальстаф, вы арестованы по иску миссис Бистрей.

ФАЛЬСТАФ

Руки прочь, холуи! Бардольф, обалдуй! Болванов шинкуй! А шинкарку-шалаву зашвырни-ка в канаву!

МИССИС БИСТРЕЙ

Что?!! Это меня-то — шалаву — в канаву?!! Да я тебя сама в канаву окуну, урод!

ФАЛЬСТАФ

Не в рифму!

МИССИС БИСТРЕЙ

Зато взаправду. Ты вона на кого замахнулся! На людей короля! Ну, я тебе покажу! Караул! Насилуют! Ах, ты трутень! Мужеубивец! Женоубивец!

ФАЛЬСТАФ

Бардольф, заткни их.

КЛЫК

На помощь! Наси... то есть режут!

МИССИС БИСТРЕЙ

Люди добрые, заступитесь! Ну, я тебе покажу! Каналья! Висельник! Не понял? Жених пеньковой верёвки!

ФАЛЬСТАФ

Ах, ты посудина! Ах, ты посудница! Начальница всякой злобы! Гостинница неуповаемая!

[Пояснение. Торговка, не внушающая доверия — из "Моления Даниила Заточника". — А. Ф.]

Входит ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ с ПРИСТАВОМ.

СУДЬЯ

Что за гомон? Что за, извиняюсь, содом?

МИССИС БИСТРЕЙ

Милорд, защитите бедную женщину!

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф! Вы опять бесчинствуете: Совместимо ли это с вашим чином и с вашей миссией? Кстати, почему вы до сих пор не в Йорке? Женщина! Что вы вешаетесь на него?

МИССИС БИСТРЕЙ

Ваша милость! Ваша честь! Я бедная вдова из Истчипа. Его заарестовали по моей ябеде об ущербе!

СУДЬЯ

На какую сумму?

МИССИС БИСТРЕЙ

На круглую. Он оставил меня с большим…

СУДЬЯ

Понимаю: с прибавлением.

МИССИС БИСТРЕЙ

Напротив, с ущербом, он пустил меня по миру! Он пожрал всё моё имущество. Но ничего, я его выпотрошу!

СУДЬЯ

Да?

МИССИС БИСТРЕЙ

Именно! Я буду его преследовать по ночам, как фурия. Я с него не слезу!

ФАЛЬСТАФ

Потаскуха! Это я с тебя не слезу, если, конечно, смогу влезть.

СУДЬЯ

Стыд и срам, сэр Джон! Вас так поносят! И вы допускаете это! Вот до чего вы довели несчастную женщину!

ФАЛЬСТАФ

Кикимора, какой же я тебе нанёс ущерб?

МИССИС БИСТРЕЙ

Помимо всего прочего, ты обещал мне себя! Себя, скотина! Но ты же тварь! Забыл? Ты мне поклялся на золочёной кружке в Дельфиновой комнате в Духов день перед горящим очагом. Принц ещё тебе врезал, когда ты сравнил его папашу с каким-то виндзорским певуном. Я утирала кровь с твоей морды, а ты поклялся на мне жениться и сделать меня знатной ледью. Неужели отопрёшься, гад? Тогда ещё ко мне зашла миссис Кич, жена мясника, за уксусом. Она сказала, что у неё блюдо варёных раков. Она меня ещё назвала соседкой. А у тебя прямо зубы разгорелись на этих раков, но я сказала, что тебе после побоев нельзя. А когда она ушла, ты заявил, чтобы я не якшалась с такой мелкотой, потому что скоро заделаюсь настоящей ледью. И ещё на Библии поклялся, а потом одолжил у меня тридцать шиллингов. Что, съел?

ФАЛЬСТАФ

Милорд, она буйнопомешанная. Она треплет по всему городу, что её старший сын похож — угадайте с трёх раз, на кого? На вас! Она же совершенно взбесилась, когда промотала все свои деньги. А этих двух дураков я требую заключить под стражу.

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф! Я знаю, что вы извращенец. Вы и тут устраиваете содом. Вы извращенец фактов. Судя по неизреченной бесстыжести ваших заявлений, я не сомневаюсь, что вы разорили бедную женщину, злоупотребив её наивностью.

МИССИС БИСТРЕЙ

Так точно, ваша честь, он у меня похитил всё.

СУДЬЯ

Раскайтесь и верните ей всё, что похитили.

ФАЛЬСТАФ

Ваша милость, вы мне сделали выволочку, будто я мальчишка, и, видимо, ещё ожидаете, что я начну выделывать реверансы? Не дождётесь. Я человек честный и прямой, хотя вам угодно именовать это неизреченною бесстыжестью. Я требую арестовать этих болванов, меня же не отрывать от государевой службы.

СУДЬЯ

Эта служба не состоит в том, чтобы чинить обиды слабой женщине.

ФАЛЬСТАФ

Правда?

СУДЬЯ

Истинная. Так что не играйте с законом, удовлетворите эту особу.

ФАЛЬСТАФ

Это нелегко… Эй, кабатчица, отойдём на два слова.

ФАЛЬСТАФ и МИССИС БИСТРЕЙ отходят.

Входит ГАУЭР.

СУДЬЯ

Какие новости, мистер Гауэр?

ГАУЭР

Милорд, король и принц Уэльский Гарри на подходе. Подробности в письмах. (Отдаёт письма.)

ФАЛЬСТАФ

Слово джентльмена.

МИССИС БИСТРЕЙ

Вы и раньше так говорили.

ФАЛЬСТАФ

И теперь скажу. А чего вы ещё хотите? И на этом покончим. Ну, топай, топай!

МИССИС БИСТРЕЙ

Как топну сейчас! Экий вы прыткий! Да мне придётся заложить ковры и серебряные ложки!

ФАЛЬСТАФ

А на кой тебе они? Чтобы пить, хватит и глиняных кружек, а вместо побитых молью ковров сойдут развлекательные картинки на обоях, вроде блудного сына среди свиней или охоты на кабана. Ладно, я согласен на десяток фунтов. Я всегда говорил, что ты была бы лучшей бабой Англии, если бы не твой гнусный нрав. Поди умой физиономию и забери свою кляузу. К чему нам собачиться? Как ты можешь не верить мне? Я же знаю: тебя на меня натравили.

МИССИС БИСТРЕЙ

Сэр Джон, может, вам хватит двадцати ноблей? Уж так меня ломает закладывать серебро!

ФАЛЬСТАФ

И не надо. Без тебя обойдусь. Дурында!

МИССИС БИСТРЕЙ

Так уж и быть, достану вам десять фунтов, хотя бы пришлось снять последнее платье. Но вы точно придёте ужинать и потом всё заплатите?

ФАЛЬСТАФ

Чтоб я сдох. (Бардольфу) Следуй за ней по пятам.

МИССИС БИСТРЕЙ

Позвать к ужину Долли Тиршит?

ФАЛЬСТАФ

Зови, если хочешь. И хватит болтать.

МИССИС БИСТРЕЙ, КЛЫК, КАПКАН, БАРДОЛЬФ и ПАЖ уходят.

СУДЬЯ

Я узнал новости получше этих.

ФАЛЬСТАФ

Какие же, милорд?

СУДЬЯ

Где король провёл ночь?

ГОУЭР

В Бейзингстоке, милорд.

ФАЛЬСТАФ

Надеюсь, он видел приятные сны. А какие вы узнали новости?

СУДЬЯ

Так король возвращается со всей армией?

ГОУЭР

Нет, полторы тысячи пехоты и пятьсот всадников отправлены в подкрепление принцу Джону Ланкастеру против архиепископа Йоркскского и Нортумберленда.

ФАЛЬСТАФ

Так король возвращается из Уэльса?

СУДЬЯ

Я должен передать вам срочные письма. Идёмте, мистер Гоуэр.

ФАЛЬСТАФ

Милорд!

СУДЬЯ

Что ещё такое?

ФАЛЬСТАФ

Мистер Гоуэр, приглашаю вас на обед со мной.

ГОУЭР

Не могу, любезный сэр Джон, у милорда поручение ко мне.

СУДЬЯ

Сэр Джон, вы тянете канитель. Вам давно пора отправляться на вербовку рекрутов.

ФАЛЬСТАФ

Тогда приходите на ужин, мистер Гоуэр.

СУДЬЯ

Сэр Джон, у какого дурака вы набрались этих манер?

ФАЛЬСТАФ

Вы тоже считаете, что у дурака, мистер Гоуэр? (Судье) Да у кого же, если не у вас, милорд. Что посеешь, то и пожнёшь.

СУДЬЯ

Господи, вразуми этого идиота!

Уходят.

Сцена 2.

Лондон. Другая улица.

Входят принц ГЕНРИ и ПОЙНС.

ГЕНРИ

Я падаю от усталости.

ПОЙНС

Неужели? Я не представлял, что высокие особы могут падать по таким причинам.

ГЕНРИ

К стыду для моего величия, мне хочется ещё и пива.

ПОЙНС

Принц не может унижать себя веществами столь убогого состава.

ГЕНРИ

Наверное, когда Всевышний распределял аппетиты, королевский вкус мне не достался, я хочу простого человеческого пива. Может быть, я вообще слишком демократ. Разве августейшей особе подобает помнить твоё имя, узнавать тебя в лицо или помнить, что у тебя, кроме этих чулок, есть ещё персикового цвета? Или что у тебя две рубашки. Это прилично знать хозяину теннисного корта. Но туда ты глаз не кажешь от стыда, потому что твои фламандские телеса съели весь запас твоих же голландских тканей.

[Пояснение. В оригинале довольно вычурный образ: the rest of thy low-countries have made a shift to eat up thy holland. — А. Ф.]

Бог весть, наследуют лицарство небесное крикливые младенцы, завернутые в пелёнки из этих голландских лоскутов. Впрочем, как сказала одна баба, дитёнки-то чем виноватые?

[Пояснение. Миссис Бистрей в предыдущей сцене. У Шекспира этой переклички нет. Шутка переводчика. — А. Ф.]

Не всё ли равно, каким образом преумножается население!

ПОЙНС

Вы же недавно вели себя так геройски! Вот что в самом деле неприлично — так это ваше нынешнее пустословие, когда ваш отец так опасно болен.

ГЕНРИ

Сказать тебе нечто, Пойнс?

ПОЙНС

Если только не пустое.

ГЕНРИ

Для тупых любая речь полна смысла.

ПОЙНС

Я постараюсь вас понять.

ГЕНРИ

Так вот, говорю тебе, как другу, — ибо где мне взять других: я удручён. Но принц не может публично распускаться.

ПОЙНС

И это всё?

ГЕНРИ

Руку даю на отсечение, ты уверен, что у дьявола мой послужной список так же плох, как твой и Фальстафа, — из-за моей чёрствости. Но ты заблуждаешься. Моё сердце болит по отце. Но я не могу это выказывать в обществе низких душ.

ПОЙНС

Это отчего же?

ГЕНРИ

А что бы ты сказал, увидев мои слёзы?

ПОЙНС

Что вы лицемерны, как все августейшие особы.

ГЕНРИ

И другие подлые существа сказали бы то же самое. Ты выразитель расхожих мнений. Да все подумали бы так же. А ты почему?

ПОЙНС

Из-за вашего прежнего разврата и сношений с Фальстафом.

ГЕНРИ

И с тобой также.

ПОЙНС

Клянусь солнечным светом, обо мне так плохо не говорят. Самое худшее — что я младший сын и вынужден полагаться на ловкость моих рук. О, клянусь мессой, Бардольф.

Входят БАРДОЛЬФ и ПАЖ.

ГЕНРИ

И с ним мальчишка. Я его дал в пажи Фальстафу. Тогда он был приличным отроком, а теперь этот жирный урод приучил его обезьянничать.

БАРДОЛЬФ

Боже храни ваше высочество.

ГЕНРИ

И вам того же.

БАРДОЛЬФ (пажу)

Эй, дурачина! Что ты всё время загораешься, как маков цвет? Девка ты, что ли? Какой же ты будешь солдат? Ну, выжрал кружку пива — и что?

ПАЖ

Милорд, он звал меня из-под решётки, такой же багровой, как его физиономия. Он, значит, зовёт, а я не знаю, откуда. А потом оказалось, что он сделал две прорези в хозяйкиной юбке и глядит оттудова.

ГЕНРИ

Слыхали? Ребёнок приобретает опыт.

БАРДОЛЬФ

Пошёл вон, тварь! Скачи отсюда, кролик, на задних лапах!

ПАЖ

Катитесь вы сами отсюда! Кошмарный сон Алфеи!

ГЕНРИ

Дитя, объясни, что означает твоя аллегория?

ПАЖ

Милорд, Алфее приснилось, что она родила горящую головню. Разве ж это не жуть? Вот я и назвал его сном Алфеи.

ГЕНРИ

Оригинальное толкование. Но что тебе Гекуба?

[Пояснение. Вставка переводчика. Паж перепутал Алфею с Гекубой. — А. Ф.]

Вот тебе крона, дитя.

ПОЙНС

Жаль, если этот цветочек достанется паразитам. Вот тебе шесть пенсов.

БАРДОЛЬФ

Вы оскорбите виселицу, если не приведёте его туда.

ГЕНРИ

Как поживает твой хозяин, Бардольф?

БАРДОЛЬФ

Неплохо, милорд. Он узнал о вашем приезде и велел передать письмо.

ПОЙНС

И оно передано в соответствии с протоколом. Как же чувствует себя ваш хозяин, это пышное природы увяданье?

[Пояснение. Буквально: martlemas — день св. Мартина, поздняя осень. — А. Ф.]

БАРДОЛЬФ

Телесно — скорее пышное, чем увяданье.

ПОЙНС

Зато его духовной части нужно лечение. Однако он не расстроен, ибо эта часть больна, но смерть ей не грозит.

ГЕНРИ

Я дал слишком много воли этому пузырю, как будто он мой пёс. Полюбуйся, что он мне пишет. Совсем обнаглел.

ПОЙНС (читает письмо)

"От сэра Джона Фальстафа" Он это на каждом шагу повторяет. Некоторые дворянчики, уколов палец, объявляют, что пролилась королевская кровь. Если кто-нибудь выкажет изумление, как же такое может быть, они объявляют себя дальними родственниками королей.

ГЕНРИ

В крайнем случае назовут себя потомками Яфета. Но вернёмся к письму. "От сэра Джона Фальстафа, рыцаря, Генриху, принцу Уэльскому, сыну короля, — с большим приветом"

ПОЙНС

Это не письмо, а деловой документ какой-то!

ГЕНРИ

То ли ещё будет! "Я хочу подражать в краткости знаменитому римскому оратору"

ПОЙНС

Он, очевидно, имеет в виду свои короткие мысли. "Изъявляю надежду на твою милость, а в моей не сомневайся. С этим оставляю тебя. Не удостоивай близости Пойнса: он непременно извращает характер ваших сношений — а именно: божится, будто ты женишься на его сестре Нелли. Не забывай тратить свободное время на покаяние в своих грехах. Прощай. Твой или не твой — в зависимости от твоего ко мне отношения — Джек Фальстаф для моих друзей, Джонни — для моих братьев и сестёр, сэр Джон Фальстаф — для всякой прочей Европы" Милорд, я размочу этот пасквиль в хересе и заставлю Фальстафа проглотить его.

ГЕНРИ

Ты запихнёшь ему в глотку десятка два его слов. Но неужели ты всем раззвонил, что я женюсь на твоей сестре?

ПОЙНС

О таком счастье можно только мечтать, но я этого не говорил.

ГЕНРИ

Тогда мы предаёмся празднословию, а тени мудрецов смеются над нами, восседая на облаках. Твой хозяин в Лондоне, Бардольф?

БАРДОЛЬФ

Да, милорд.

ГЕНРИ

Где он ужинает? Старый боров не покидает привычного хлева?

БАРДОЛЬФ

Да, он в Истчипе, милорд.

ГЕНРИ

В компании с кем?

ПАЖ

С гедонистами старого толка.

ГЕНРИ

А женский пол присутствует?

ПАЖ

Только старая миссис Бистрей и Долли Тиршит.

ГЕНРИ

Это что за особь?

ПАЖ

Премилая особа. Родня моего хозяина.

ГЕНРИ

Троюродная деревенская ослица городскому жеребцу. Застанем их врасплох?

ПОЙНС

Я, как тень, от вас ни на шаг, милорд.

ГЕНРИ

Мальчишка и Бардольф, никому ни полслова, что мы в Лондоне. Вот вам за молчание. (Даёт им деньги.)

БАРДОЛЬФ

Я проглотил язык.

ПАЖ

А я свой буду держать за зубами.

ГЕНРИ

Хорошо, ступайте.

БАРДОЛЬФ и ПАЖ уходят.

Эта Долли Тиршит, наверное, давно проторённая дорога.

ПОЙНС

Да, утоптанная копытами вдоль и поперёк.

ГЕНРИ

А во что мы облачимся, чтобы Фальстаф разоблачился перед нами?

ПОЙНС

Наденем кожаные куртки и фартуки, будто мы кабацкие слуги.

ГЕНРИ

Какая унизительная метаморфоза! Из принца стать слугой? Хотя сам Юпитер превращался в быка. Но ради такого развлечения можно допустить и безумство.

Уходят.

Сцена 3.

Воркворт. Площадка перед замком НОРТУМБЕРЛЕНДА.

Входят

НОРТУМБЕРЛЕНД, ЛЕДИ НОРТУМБЕРЛЕНД и ЛЕДИ ПЕРСИ.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Я вас прошу, любимая жена

И дорогая дочь: не отягчайте

Обязанностей, что меня гнетут.

Не омрачайте духа Гарри Перси

Печальным настроеньем наших дней.

ЛЕДИ НОРТУМБЕРЛЕНД

Что ж, высказалась я — и умолкаю.

Пусть разум вам укажет верный путь.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Увы, друг милый, честь моя в залоге,

И, значит, от участия в войне

Я не имею права уклоняться.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Наверное, хотели вы сказать,

Что больше уклоняться не хотите,

Так воздержитесь и на этот раз!

Ведь вы однажды изменили клятве —

Гораздо повелительнее той,

Что вас с архиепископом связала.

Когда ваш сын, мой дорогой супруг,

Смотрел с надеждой тщетною на север:

Идёт ли с подкреплением отец? —

Тогда вы удержались от похода,

Хотя две чести понесли ущерб:

Не только ваша, но и Гарри Перси.

Бог в помощь вам свою приобрести.

А Хотспер был как солнце в сером небе.

Он рыцарей на подвиг увлекал.

Для юношества он служил зерцалом.

Его походке подражали все —

За исключеньем разве что безногих,

А в неуменье гладко говорить

Усматривали мужество и силу

И презирали красоту речей,

Желая изъясняться, словно Хотспер.

Да разве только это! Молодёжь

Отказывалась от своих достоинств,

Чтоб оказаться Хотсперу под стать,

Копировала взгляды и манеры,

Привычки и наклонности его.

Всё это было выглядело идеалом,

Мерилом безупречности самой.

И это воплощенье совершенства

Вы предали на произвол судьбы,

Когда решалась участь королевства

И сын ваш не поддержан был ничем —

Лишь только именем победоносным.

Так пусть же призрака не оскорбит,

Что вы честней с другими поступили.

Довольно сил имеют и без вас

Лорд-маршал и архиепископ Йоркский.

Мой Гарри с половиной этих войск

Мог победить. И я в его объятьях

Выслушивала бы теперь рассказ

Как был закопан в землю Гарри Монмут.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Не укоряй меня былым грехом.

Обязан я опасности ответить,

Не то она меня сама найдёт,

Когда совсем я буду обессилен.

ЛЕДИ НОРТУМБЕРЛЕНД

В Шотландию лети и выжидай,

Пока повстанцы не проявят силы.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Начнёт архиепископ побеждать —

К нему сейчас же присоединяйтесь

И с ним скрепитесь обручем стальным,

Ему придайте собственные силы.

Но до тех пор пускай воюет сам,

Как было это прежде с вашим сыном,

И отчего я сделалась вдовой.

А для меня всей жизни будет мало

И недостанет в этой жизни слёз,

Чтоб, поливая память, я взрастила

Свою печаль о муже до небес.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Идёмте. Как прилив, мой дух, поднявшись

До высшей точки, вдруг оцепенел.

Вот так же и меня от выступленья

Удерживает тысяча причин.

В Шотландии отсиживаться буду,

Пока судьба не призовёт оттуда.

Уходят.

Сцена 4.

Трактир в Истчипе.

Входят двое ПОЛОВЫХ.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ

Чёрт тебя дери, что за яблоки ты принёс? Это ведь джоны (apple-johns)! Сэра Джона с души воротит от этих джонов!

ВТОРОЙ ПОЛОВОЙ

Ахти! В самом деле! Принц однажды поставил перед ним миску с таким яблоками и говорит: вот, мол, пять джонов — кволых, кислых, сморщенных, прелых, трухлявых рыцарей. Сэр Джон взбеленился, но потом остыл.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ

Тогда ставь их на стол, только прикрой. Да поищи мистера Подлиза с его музыкантами, потому что миссис Тиршит обожает всякие песенки. Только быстрее, они сейчас придут.

ВТОРОЙ ПОЛОВОЙ

Между прочим, сейчас подойдут принц и Пойнс. Они вырядятся в нашу одёжу, чтобы прищучить сэра Джона. Мне это сказал по секрету Бардольф.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ

Вот это будет знатная выходка.

ВТОРОЙ ПОЛОВОЙ

Я пошёл за Подлизом.

ВТОРОЙ ПОЛОВОЙ уходит.

Входят МИССИС БИСТРЕЙ и ДОЛЛИ ТИРШИТ.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ах, милочка, вы прямо вся разогрелись. У вас повышенная темпоратура (temperality). Кровь пылает, на щеках прямо розы. Оно и понятно: вы так нахлестались канарского, это вино одно из самых тонких и изысканных. Естественно, вы пришли в такое возбуждение.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

По-моему, эффект уже ослабевает.

МИССИС БИСТРЕЙ

И ладно. Главное — здоровье. А вот и Фальстаф.

Входит ФАЛЬСТАФ.

ФАЛЬСТАФ (напевает)

Жил-был Анри Четвёртый…

[Пояснение. Шутка переводчика. Напоминаю, что это пьеса о Генрихе IV. В оригинале Фальстаф поёт про короля Артура примерно теми же словами. — А. Ф.]

Вынеси стульчак.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ выходит.

Он славный был король…

Как самочувствие миссис Долли?

МИССИС БИСТРЕЙ

Ой, неважно! Только что ей в мозги ударило.

ФАЛЬСТАФ

Что ударило?

МИССИС БИСТРЕЙ

Канарское.

ФАЛЬСТАФ

Канальское! Это бьёт наповал. Вы повалитесь, миссис Долли?

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Вуй, пошляк! Никакого снисхождения к женской слабости!

ФАЛЬСТАФ

Такие, как вы, связаны с образованием брюха, миссис Долли.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Своё брюхо вы себе образовали излишествами.

ФАЛЬСТАФ

Мне его образовали повара. А вы награждаете нас кое-чем другим. Признайтесь, моё сокровище.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Это чем же мы награждаем? Неужели брильянтами?

ФАЛЬСТАФ

Скорее карбункулами. Но теми, с которыми ходят не к ювелиру, а к хирургу.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Чтоб ты повесился, жаба!

МИССИС БИСТРЕЙ

Ну, пошло-поехало! Сейчас вцепятся друг в дружку. Прямо две сухие корки — не могут притереться. Долли, вы скудельный сосуд или, так сказать, слабый пол. Вот вы и уступите.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Кому? Этой бездонной бочке уступит скудельный сосуд? Да, пожалуй, уступит. Это же цельный погреб бурдоского пойла. Ни в один трюм столько не влезет. Хотя ладно, помиримся, Джек. Ты же идёшь на войну. Бог даст, тебя там прикончат. То есть не дай бог. Или бог даст? Запуталась.

Возвращается ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ

Вас там спрашивает прапорщик Бардольф.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Гоните его, гоните! Это худший охальник во всей Англии! А лучше повесьте его, повесьте!

МИССИС БИСТРЕЙ

Если он охальник, не пускать его сюда: у нас приличное публичное заведение. К чёрту охальников! На черта мне охальники? Задрайте вход!

ФАЛЬСТАФ

Корчмарша, послушай…

МИССИС БИСТРЕЙ

И слушать не хочу! Он же матерщинник! К чёрту матерщинников!

ФАЛЬСТАФ

Так это же мой прапорщик!

МИССИС БИСТРЕЙ

Ничего не знаю! На днях вызывает меня мистер Гнилл, наш полицмейстер, и говорит: миссис Бистрей, не пускайте к себе матерщинников! А потом ещё сказал мне отец Долболобб: дочь моя, не пускай матерщинников в своё заведение. Оно и так слывёт гнездом разврата. Ты, дочь моя, приличная особа, на кой тебе эти матерщинники? Нет, сэр Джон, ноги вашего матерщинника здесь не будет.

ФАЛЬСТАФ

Да что ты, мадам! Он не матерщинник, а просто мелкий пакостник. Он не злее моськи, можешь его погладить. Он не тронет и тетёрки, разве что будет тявкать.

МИССИС БИСТРЕЙ

Вот именно: тявкать по-матерному! Не допущу! Я не закрываю двери перед ворами, но матерщинникам тут не бывать! Меня прямо всю корёжит от непристойностей!

ФАЛЬСТАФ

Да непристойностей ещё не было, а вас уже корёжит.

МИССИС БИСТРЕЙ

Потому что я не выношу похабели!

ФАЛЬСТАФ

Проси его.

ПЕРВЫЙ ПОЛОВОЙ уходит.

Входят ПИСТОЛЬ, БАРДОЛЬФ и ПАЖ.

ПИСТОЛЬ

Гы-гы, привет, сэр Джон, старый хрен.

ФАЛЬСТАФ

Хряк. Привет, Пистоль. Зарядись стаканом хереса и стреляй в хозяйку.

ПИСТОЛЬ

Я что — женского полу?

[Пояснение. Слово пистоль — женского рода. — А. Ф.]

Я, по-твоему, эта самая…

ФАЛЬСТАФ

Тогда стань глаголом и пистоль её, пистоль…

ПИСТОЛЬ

Это можно.

ФАЛЬСТАФ

Словами, словами…

ПИСТОЛЬ

Только словами?

МИССИС БИСТРЕЙ

Только не словами! Он же похабник!

ПИСТОЛЬ

Тогда я буду пистолить вас, Дорофея.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Дура фея? Ах же ты шушера! Карманник! Голодряпый урод! Пистолить меня может только твой хозяин, скотина!

ФАЛЬСТАФ

Кто скотина?

ПИСТОЛЬ

Да кто вас не познал, миссис Дорофея!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Валите отсюдова, паскудник! Вилку тебе в глотку! Порожняя бутылка! Выдохшийся паяц! Откуда ты меня знаешь? Навесил себе пару галунов и пыжится!

ПИСТОЛЬ

Я вам за это измочалю всё!

ФАЛЬСТАФ

Пистоль, не надо ей ничего мочалить. Лучше сматывайся, Пистоль.

МИССИС БИСТРЕЙ

Да, лучше сматывайтесь, капитан.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Что? Вот это вот — капитан? Драть их в перегрёб, таких капитанов!

[Пояснение. Из А. Солженицына ("В круге первом"). — А. Ф.]

На месте настоящих капитанов я бы тебя выдрала! Настоящие капитаны — такие мущины! А ты присваиваешь чужую славу, курва! Проституй! Хочешь измочалить всё, что носит бедная женщина! Скажи спасибо, что объедки выбрасывают, а то бы ты издох. Козёл! Ты компрамудируешь слово капитан, как другие — слово иметь. Настоящие мужики, вы… то есть убейте эту мразь!

БАРДОЛЬФ

Прапорщик, шёл бы ты, в самом деле, на… То есть шёл бы ты вообще.

ФАЛЬСТАФ

Долли, слушай сюда.

ПИСТОЛЬ

Чтобы я ушёл? Кто? Я? Да я её… я её… нарисую! В сатире.

ПАЖ

Рисуй, рисуй, только сейчас уходи на… то есть совсем.

ПИСТОЛЬ

А вот не уйду! Я сперва эту… особу обмакну мордой в озеро Плутона, низрину в адскую пучину…

МИССИС БИСТРЕЙ

Эй, капитан!

ПИСТОЛЬ

Дура, заткнись! Рождаются стихи.

Пойдем; и вот врата, где алчна смерть скрежещет.

О, ужас!.. но любовь моя не вострепещет.

Свирепых фурий слышу грозный вой,

И дремлющи огни лишь ужас умножают,

И страшны громы слух пронзают…

Земля, колебляся, трепещет подо мной

[Пояснение. Из мелодрамы Я. Княжнина "Орфей". У Шекспира тоже цитаты из плохих современных пьес. — А. Ф.]

МИССИС БИСТРЕЙ

Эй, капитан, заткни фонтан!

ПИСТОЛЬ

Сама заткнись, чумичка! Ты тигров превзошла жестокостью своей.

[Пояснение. Из "Гамлета" А. Сумарокова. — А. Ф.]

Не мешай изливаться высокой поэзии!

Так клячи азиатские, пожалуй,

Начнут ещё равняться с Буцефалой:

И сам архиславнейший Каннибал

Хозяев их вовеки не…

ФАЛЬСТАФ

Едал?

ПИСТОЛЬ

Не бивал.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ахти, мистер Пистоль, вы тоже охотник до всяких пошлостев!

ПИСТОЛЬ

Цыц, кикимора!

Нежели идра лернейска, самим Ираклием сраженна,

И, напоследок, нежели тот, преужасный пес Кервер.

Чудище, обло, озорно, огромно, с тризевной и — лаей,

Из челюстей что своих кровь блюет ядовиту и смольну,

Коя могла б заразить живущих всех земнородных.

[Пояснение. В оригинале Пистоль — в предыдущей реплике — упоминает Цербера. — А. Ф.]

МИССИС БИСТРЕЙ

Да сам ты зараза и сам ты лаешься!

БАРДОЛЬФ

Катись отсюдова, прапорщик, а то дотявкаешься!

ПИСТОЛЬ

Уйти? Ну, нет! Собакам смерть собачья!

Короны, как булавки, пусть летят

С позорных глав низверженных тиранов!

Презлая ли Эрида предо мной?

МИССИС БИСТРЕЙ

Я вас заверяю, здесь нет никаких Ирид. Уймитесь!

[Пояснение. У меня игра слов, отсутствующая у Шекспира: Эрида — богиня вражды, Ирида — богиня радуги. В оригинале — Ирина (Hiren) из какой-то плохой пьесы. — А. Ф.]

ПИСТОЛЬ

Калиполида, плоть свою насыть!

Мне хереса подай. Пальбы не бойся.

Дай хереса мне. Меч мой, ляг сюда.

ФАЛЬСТАФ

Слушай, Пистоль, ты совсем заболтался. Шёл бы ты отсюда!

ПИСТОЛЬ

Сэр Джон! Припадаю к твоему рыцарскому кулаку! Сколько мы провели ночей напролёт, считая звёзды Большой Медведицы!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Да спустите же с лестницы этого раздухарившегося хама!

ПИСТОЛЬ

Меня с лестницы! У, кобылища!

ФАЛЬСТАФ

Бардольф, спусти его с лестницы. Вышвырни эту гранату, пока она не разорвалась.

БАРДОЛЬФ

Голубчик, Пистоль, спускайся с лестницы.

ПИСТОЛЬ

Кто? Я?

Тогда кровопролитье неизбежно!

Меня утихомирит только смерть.

Разверзни, меч, ужаснейшие раны!

Безжалостные парки, вас зову!

Нить жизни режьте, режьте, режьте, режьте!

МИССИС БИСТРЕЙ

Да выгоните же вы его, пока не явились эти безжалостные парки и не устроили резню!

ФАЛЬСТАФ

Мальчишка, подай меч!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Старый добрый Джек! Хоть ты не ввязывайся!

ФАЛЬСТАФ

А ну пошёл вон!

МИССИС БИСТРЕЙ

Вот это шухер! Вот и держи после этого приличное заведение! Да лучше совсем его закрыть, чем терпеть такое шаривари! Да уберите вы свои железки!

БАРДОЛЬФ и ПИСТОЛЬ уходят.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Охолони, Джек, этот подонок уже ушёл. Ах ты мой жабик!

МИССИС БИСТРЕЙ

Не ткнул ли он вас ниже пояса? По-моему, он нацеливался прямо туда.

Возвращается БАРДОЛЬФ.

ФАЛЬСТАФ

Что, выдворил его?

БАРДОЛЬФ

Да. Он лыка не вяжет. Вы задели ему плечо.

ФАЛЬСТАФ

Это он припал к моему кулаку… то есть клинку.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Милый ты мой паскудник! Да ты весь мокрый. Дай я тебя оботру. Гамадрил ты мой! Ты сильнее всех знаменитых героев… Сукин ты сын! Безобразник! Ты прекрасен, как Гектор!

ФАЛЬСТАФ

Скотина! Я заверну его в саван!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Заверни! Заверни! А я развернусь перед тобой на простыне.

Входят МУЗЫКАНТЫ.

ПАЖ

Музыканты, сэр!

ФАЛЬСТАФ

Играйте. Сядь мне на колени, Долли. Проклятый стрекулист, утёк от меня, как ртуть!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Ты возвысился над ним, будто колокольня. Кнурёночек ты с Варфоломеевской ярмарки! Но когда же ты перестанешь лезть в бутылку! Сколько можно пыряться железом день и ночь! Пора готовить своё старое тело для страшного суда.

Входят принц ГЕНРИ и ПОЙНС, переодетые половыми.

ФАЛЬСТАФ

Милочка Долли, не говори о смерти, не уподобляйся Адамову черепу.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

А что ты скажешь о принце?

ФАЛЬСТАФ

Парень он не такой уж плохой, но совершенное ничтожество. Из него мог бы выйти сапожник, если бы он умел обращаться с ваксой.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

А Пойнс? Он ведь остроумный?

ФАЛЬСТАФ

Этот макак? Идиот, каких мало! Он острый, как уксус, а умный, как долото.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

За что же принц его любит?

ФАЛЬСТАФ

Как сказать… У него такие же длинные ноги. Он лихо катает шары, пожирает угрей с укропом, глотает свечные огарки, играет с детьми в чехарду, прыгает через скамейки, смачно матерится, наводит глянец на сапоги и, наконец, разносит сплетни. А главное — он помогает принцу в его мелких пакостях, которые требуют не ума, а ловкости рук. Принц держит его при себе как свою копию. На двух чашах весов ни один из них не перетянет ни на волосок.

ГЕНРИ

Может, накостылять ему сейчас же?

ПОЙНС

На глазах у этой потаскухи.

ГЕНРИ

Потрясающе! Старый потаскун заставляет гладить ему перья на голове, как попугаю.

ПОЙНС

Удивительно, что похоть на столько лет переживает потенцию.

ФАЛЬСТАФ

Покрой меня поцелуями, Долли!

ГЕНРИ

Сопряжение Сатурна и Венеры… наперекор календарю.

ПОЙНС

И его красный спутник — Бардольф — распалился на хозяйку, эту счетоводиху его хозяина.

ФАЛЬСТАФ

Целуй меня по-настоящему.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Это как же?

ФАЛЬСТАФ

С наслаждением. Но я же старик! Старик же я!

ДОЛЛИ ТИРШИТ

А на кой мне всякие цинготные мальчишки?

ФАЛЬСТАФ

Какую материю ты хочешь на юбку? Деньги я добуду в четверг, а новый чепец у тебя будет уже завтра. Ну, спой песенку — и на боковую. Я уеду — и ты меня забудешь.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Ты меня до слёз доведёшь. Да я не буду наряжаться, пока ты не возвратишься. Дай мне дослушать музыку.

ФАЛЬСТАФ

Хересу, Фрэнк!

ГЕНРИ

Щас, сэр!

[Пояснение. Отсылка к первой части "Генриха IV", акт II, сц. 2. — А. Ф.]

ФАЛЬСТАФ

Что я вижу! Королевский бастард и брат Пойнса!

ГЕНРИ

Глобус порочных континентов! Вот какова твоя жизнь!

ФАЛЬСТАФ

Получше твоей. У меня жизнь половая, а у тебя жизнь полового.

ГЕНРИ

И всё-таки я тебе уши надеру.

МИССИС БИСТРЕЙ

Господь храни ваше высочество! Как я рада видеть вас в нашем заведении! Боже вас благослови! Давно вы из Уэльса?

ФАЛЬСТАФ

Клянусь самым дорогим, что есть у этой развратницы,

[Пояснение. Из "Мастера и Маргариты". — А. Ф.]

я рад твоему появлению, безумная карикатура на величество.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Пошёл вон, старый жирный дурак! Я тебя презираю!

ПОЙНС

Милорд, осторожно! Он, как всегда, всё заболтает, вы остынете и не воздадите ему должное!

ГЕНРИ

Ах ты ублюдок! Сальная копь!

[Пояснение. Игра слов: соляная копь. В оригинале: candle-mine — шахта свечного сала. — А. Ф.]

Как ты посмел меня охулить при этой скромной, добропорядочной и благопристойной леди!

МИССИС БИСТРЕЙ

Господь вас благословит за доброту! Каждое слово — в точку!

ФАЛЬСТАФ

Что так понудило тебя на мя озлиться?

[Пояснение. Из "Гамлета" А. Сумарокова. — А. Ф.]

Ты разве что-то слышал?

ГЕНРИ

А то как же! Ты ведь узнал меня, как тогда, в Гедсхилле. Но ты нарочно изрыгал гадости, чтобы меня озлить!

ФАЛЬСТАФ

О нет! Разве я бы посмел!

ГЕНРИ

А я говорю: ты всё делал нарочно! Не ты ли заявил, что я годен только в портные?

ФАЛЬСТАФ

В сапожники… Но разве это хула, Гарри?

ГЕНРИ

А что это — хвала?

ФАЛЬСТАФ

Именно! Я ведь выступал перед всякой сволочью. Я это говорил из верноподданнейшего раболепия, дружбы и любви, чтобы от тебя развратились отвратные бабы! То есть отвратились развратные бабы.

ГЕНРИ

Вот ты и врёшь из гнусного страха! Разве эти женщины отвратные или развратные? И Бардольф — разве сволочь?

ПОЙНС

Отвечай, хреновая кочерыжка!

ФАЛЬСТАФ

И отвечу. Бардольф — сволочь, но разве в дурном смысле?

ГЕНРИ

А есть какой-то другой?

ФАЛЬСТАФ

Конечно! Он волочится… то есть влачится за дамами.

ГЕНРИ

Ты ещё скажи, что эти дамы — сволочь в том же смысле.

ФАЛЬСТАФ

А как же! Обе волочатся за мной. Одна вешается, другая даёт мне деньги в долг. А её за это повесят?

МИССИС БИСТРЕЙ

Не дождёшься!

ФАЛЬСТАФ

За это, может, и не повесят. Но ты же торгуешь бараниной в пост. Вот за это взвоешь в аду!

МИССИС БИСТРЕЙ

Ах ты… Всего-то один-два куска! Да все содержатели при… трактиров так делают!

ГЕНРИ

Мадемуазель…

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Что угодно вашему высочеству?

ФАЛЬСТАФ

То, от чего его естество восстаёт.

Стук в дверь.

МИССИС БИСТРЕЙ

Кто там колотит? Фрэнк, посмотри.

Входит ПЕТО.

ГЕНРИ

А, Пето! Что скажешь?

ПЕТО

Король уже в Вестминстере. К нему

Гонцы стремятся с севера, лишаясь

Последних сил. С десяток повстречал

Я с ног сбивающихся капитанов,

Которым нужен срочно Джон Фальстаф.

Они обшаривают все трактиры.

ГЕНРИ

Неловко мне, что так мы увлеклись

И расточаем золотое время,

Хоть тучи мятежа ещё грозны,

И дождь над нами каплет. Плащ подайте.

И меч. Приятной ночи вам, сэр Джон.

Принц ГЕНРИ, ПЕТО, ПОЙНС и БАРДОЛЬФ уходят.

ФАЛЬСТАФ

Приятной ночи! Теперь самый сладкий её кусок — Долли, пойдём его отведаем.

Стук в дверь.

Да кто ещё там? Кто ещё может быть?

Входит БАРДОЛЬФ.

БАРДОЛЬФ

Двенадцать капитанов у дверей.

Вы ко двору должны, сэр Джон, явиться.

ФАЛЬСТАФ

Паж, заплати музыкантам. Прощай, трактирщица. Прощай, Долли. Вот видите, какой ценный человек сэр Джон: ничто без него не делается. Это всякие никудыхи могут дрыхнуть сутками, а мы, важные люди, трудимся без отдыха. Прощайте, бабочки мои. Бог даст, свидимся.

ДОЛЛИ ТИРШИТ

Я не могу! Сердце моё разбито. Береги себя, сокол мой!

ФАЛЬСТАФ

Прощай, прощай.

ФАЛЬСТАФ и БАРДОЛЬФ выходят.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ах, когда взопреют озимые, будет двадцать девять лет, как я его знаю. Это такой мущина!

БАРДОЛЬФ (за сценой)

Мисс Тиршит!

МИССИС БИСТРЕЙ

Что там такое?

БАРДОЛЬФ

Хозяин зовёт её проститься.

МИССИС БИСТРЕЙ

Слышите, милочка? Ну, скорее! Мухой! Мухой!

Уходят.

02.03.2024


Педагогическая тетралогия Юрия Чулюкина

В последнее десятилетие приобрела актуальность проблема воспитания школьников с помощью отечественного кинематографа, преимущественно со­ветского. В этой связи мы обратимся к некоторым аспектам творчества та­лантливого и до сих пор любимого многими зрителями режиссера Ю. Чулюки­на.

Созданные им фильмы весьма разнообразны, в его творчестве трудно про­следить единую линию. Но два фильма, снятые в на­чале его пути, — «Неподдаю­щиеся» (1959) и «Девчата» (1961) — и два фильма, появившиеся не­задолго до его гибели, — «Не хочу быть взрослым» (1983) и «Как стать счастли­вым» (1986) — образуют некий пунктир: тетралогию, сильно рассредоточенную во времени. Все они посвящены теме воспитания человека. Причем она рассматривается с разных точек зрения, разрабатывается в разных аспектах.

Нельзя сказать, что эта своеобразная тетралогия обладает стилистическим единством. Фильмы, относящиеся к полярным эпохам — «оттепели» и позднего «застоя», — очень различны по интонации. Но всё же связь между ними есть.

Первые два фильма пронизаны светлым энтузиазмом, безграничным оп­тимизмом и верой в человека. Сюжет «Неподдающихся» полностью опроверга­ет название фильма. Здесь проходят перевоспитание два обаятельных ша­лопая — Толя Грачкин и Витя Громобоев. Этих недисциплинированных парней, кото­рых сбивает с пути забулдыга Клячкин (начинающий Ю. Никулин), счита­ют неисправимыми и собираются увольнять с завода, где разворачивается движе­ние коммунистических бригад. Но за них заступается Надя Берестова (Н. Ру­мянцева) — не активистка, но девушка с активной жизненной позицией, — и ей поручают взять над ними шефство. Действуя поначалу традици­онными, т. е. казёнными, методами, Надя терпит поражение. Потом она по совету подруг прибегает к весьма кощунственному розыгрышу: делает вид, что влюб­лена в обоих.

(В следующем шедевре Чулюкина — «Девчатах» — эта ситуация инвер­тируется. Жертвой подобного розыгрыша становится уже героиня той же Ру­мянцевой — в отместку за то, что пыталась перевоспитать Илью Ковригина. Не отстаю­щего, а, наоборот, передовика, зазнавшегося на этом основании. Заме­тим, что поступки, кощунственные в обычной жизни, в комедиях судятся гораз­до менее строго и довольно легко прощаются, воспринимаясь именно как розы­грыши, а не подлости. Это происходит не в последнюю очередь потому, что они играют композиционную роль, являются источником коллизии, двигателями сю­жета. Попросту говоря, без них не было бы самих комедий.)

В «Неподдающихся» происходит взаимное пере­воспитание героев. Надя открывает замечательные душевные качества своих подопечных, они же стано­вятся сознательными (хотя не без своеобразия: Грачкин прыгает с моста, но «в положительном смысле»: чтобы показать, что он не трус, — за что оба друга попадают в милицию). А фраза, которую Надя в отчаянии бросает дирек­ции завода, пытаясь убедить начальство, что Грачкин и Громобоев — хорошие ребята, и нельзя увольнять их за мелкое хулиганство (тот самый прыжок с мо­ста): «Какие же вы все неподдающиеся!», раскрывает расши­ренный смысл за­главия: в этой ситуации непогрешимых нет, все должны перевос­питаться, пере­смотреть свои взгляды. И «безупречные» товарищи Грачкина и Громобоева, т. е. хорошие работники, и начальники долж­ны отказаться от формально-высокомер­ного отношения к человеку, не по­хожему на них. Грачкин и Громобоев благопо­лучно перековываются, становятся рационализаторами, осо­знают необходи­мость учения, перестают скандалить, «выражаться», пить, а в конце бросают курить, вовлекая в этот акт подвернув­шегося им Клячкина. По­следняя юмори­стическая нотка вносит в фильм иллю­зию, что, возможно, и Клячкина можно перевоспитать, если найти к нему под­ход.

«Неподдающиеся» — фильм о сопротивлении человеческого материала идеологическим стандартам. У вольнолюбивых, жизнерадостных и стихийно-талантливых ребят вызывает протест не трудовая дисциплина как таковая. Они протестуют против казенщи­ны, формализма. Достаётся в этом фильме и убогой инфраструктуре досуга, ко­торая никак не вдохновляет молодых людей на разум­ное и культурное препро­вождение свободного времени (в фильмах 1950-70-х гг. часто высмеивались нуднейшие лекции общества «Знание», есть такая сцена и в «Неподдающихся»). Однако всё это преподносится в фильме с мягким юмором, как преходящие недостатки. У людей есть главное — созидательный труд и вера в светлое будущее. Это придаёт их жизни смысл и ценность, отчего они доволь­но легко мирятся с бытовой неустроенностью и проч. неприятными реалиями своего времени.

Конечно, «Неподдающиеся» — это заочный и косвенный ответ Достоев­скому, у которого «подпольный человек» (если это человек) изъявляет гаденькое удовольствие от мысли, что светлое будущее не наступит никогда, потому что люди при самых лучших социальных условиях останутся низменными и злыми существами. У Чулюкина даже не в самых лучших социальных условиях люди уже достаточно хороши и стремятся стать лучше. И светлое у него — уже на­стоящее.

(По зловещей иронии судьбы в фильме «Как стать счастливым» Чулюкин заглянул в «светлое будущее», до которого он не дожил, — в 1990 г. Создаётся впечатление, будто он сам думал, что Н. Хрущёв со сроком наступления комму­низма ошибся только на 10 лет... Когда мы смотрим фильм сейчас, это, конечно, производит весьма саркастический эффект.)

Комедия «Девчата» заслуживает отдельного подробного обсуждения, и мы ограничимся лишь некоторыми деталями. Во-первых, здесь, как было сказа­но, перевоспитываются не (условно говоря) «плохие», а безусловно хорошие люди, передовики труда, уверовавшие в свою непогрешимость. (Чрезмерно раз­витая добродетель, превратившаяся в порок, — один из типичных признаков жанра комедии). Перевоспитывает их такая же маленькая смешная девчонка — Тося Кислицына, тоже сыгранная Н. Румянцевой. В одних она пробуждает чело­веческое достоинство, других заставляет его уважать.

Во-вторых, Чулюкин развивает мысль, только намеченную в «Неподдаю­щихся»: общество строит коммунизм, а люди пока еще отстают. Люди готовы к коммунистическому труду, но не готовы по-коммунистически относиться друг к другу. В «Неподдающихся» передовики производства не по-товарищески высо­комерны по отношению к «несознательным» и «отстающим» Грачкину и Громо­боеву, считают их досадной помехой и не видят в них лично­стей. В «Девчатах», напротив, слишком много несовершенного человеческого начала, но несовер­шенство, небезупречность как раз и придаёт героям обаяние. Они, правда, меня­ются к лучшему в процессе такого же, как в первом фильме, взаимного перевос­питания, но отнюдь не стремятся к совершенству. Напомним, что как раз во вре­мя съемок фильма — в октябре 1961 г. — прошел XXII съезд КПСС, поставив­ший целью построение в СССР коммунизма к 1980 г. и воспи­тание гармониче­ски развитого (фактически совершенного) человека. В этом смысле фильм Чу­люкина идет вразрез с генеральной линией партии. Но гораздо определеннее эта тема была заявлена 20 лет спустя в фильме с характерным на­званием «Не хочу быть взрослым» (1983), что следует понимать как «Не хочу быть совер­шенным».

Герои «Неподдающихся» и «Девчат» ис­кренне верили в коммунизм, но 1980 г. прошел, а коммунизм построен не был. Тогда эта общественная форма­ция называлась «развитым социализмом», а позже стал употребляться штамп «эпоха застоя». Романтику победило мещанство. Для комедий того времени был характерен казённый, офици­озный оптимизм, который нам не хочется приписы­вать Чулюкину. Ему свой­ственно жизнерадостное мироощущение, но его по­следние комедии гораздо ме­нее солнечны, особенно вторая.

Меняется даже синтаксис их названий. Ранние комедии названы словами-номинативами, в той или иной степени отражающими тему воспитания «взрос­лых детей». (В слове «неподдающиеся» данный смысл только подразумевается, но в слове «девчата» этот оксюморон выражен лингвистически, поскольку дев­чата — не девочки, не настоящие дети, а суффикс -ат-, напротив, имеет семан­тику «дети, детёны­ши».) Герои ранних комедий были ребячливы, но не инфан­тильны, зато тема инфантилизма стала по-настоящему острой в 1980-е гг.

Чулюкинские фильмы 1980-х гг. называются полными предложениями, сходными по грамматическому строению: «Не хочу быть взрослым» (1983) и «Как стать счастливым» (1986), т. е. такими конструкциями, которые выража­ют опреде­ленную проблему. Заметим, что контекстуально обороты «быть взрослым» и «стать счастливым» почти синонимичны. Они означают одно и то же: реали­зовать свои способности.

Герой первого из этих фильмов — «Не хочу быть взрослым» — этого де­лать не хочет. Сам фильм — это, так сказать, «Подкидыш» 80-х годов, данная па­раллель довольно прозрачна. Главный герой — шестилетний вун­деркинд Павлик Орлов, которого родители воспитывают в соответствии с «Мо­ральным кодексом строителя коммунизма» именно тогда, когда общество стало относить­ся к нему (кодексу) скептически или даже цинично. Папа и мама забо­тятся о его физическом и интеллектуальном совершенстве. Павлик, демонстрируя завид­ную самостоятельность, уходит от бабушки, у которой он гостит в подмосков­ной деревне, сам добирается до Москвы, даже попадает на телевидение и по недоразумению становится участ­ником телепрограммы, где поражает всех своими дарованиями.

В этом фильме для нас интересны два момента. Во-первых, таланты Пав­лика действительно впечатляют и не вызывают сомнения почти до конца филь­ма. Но когда он начинает наи­зусть читать по-английски монолог Гамлета, это вызывает умиление почти у всех слушающих, кроме одного, который про себя отмечает ужасное произношение мальчика. Похоже, что Чулюкин скептически относится к вундеркиндам, а «гар­моничное и всестороннее» воспитание счита­ет поверхностным и в глазах специали­стов нисколько не выдающимся. И дело даже не в произношении, которое не так уж трудно исправить. Слово «вун­деркинд» означает «чудо-ребенок». Но чу­дес не бывает. Моцарт не в 5 лет напи­сал «Волшебную флейту», а Лермонтов не в 10 — «Героя нашего времени». До подлинного искусства и мастерства необходимо духовно со­зреть, а без этого любые внешние успехи — ничто. Даже при безупречном произношении Павлик не смог бы поразить слушателей гениальным исполнением великого монолога. Его чтение — профанация и английского языка, и Шекспира. Всего этого не по­нимают инфантиль­ные родители Павлика. Дети — они, а вовсе не их сын. Ре­зультат воспитания оказался амбивалентным: с одной стороны, ребенок приоб­рел весьма полезные навыки и жизненную закалку, с другой — он теряет нор­мальное детство, есте­ственное течение которого оказывает не меньшее влияние на формирующегося человека.

Во-вторых, Павлик проявляет немалую зрелость, заявляя, что не хочет быть взрослым (отметим этот остроумный парадокс). Культ «гармонического воспитания» отнимает у ребенка детство. Нужно, чтобы он не стремился к недостижимому и непонятному для него совершенству, а нормально развивался и накапливал душевный опыт. Чулюкин явно отдает предпочтение воспита­нию перед образованием, т. е. накоплением знаний. (Заметим, что и главная ге­роиня «Девчат» Тося Кислицына не очень охотно учится, но очень успешно раз­вивается нравственно.)

Затем Чулюкин снимает эксцентрическую комедию с элементом фанта­стики «Как стать счастливым», на наш взгляд, недооцененную. Ее проблемати­ку мы находим очень интересной. Заметим также, что в названии фильма нет вопросительного знака. Это не вопрос, а инструкция: как стать счастливым. Но так ли это?

Фабула картины состоит в следующем. В 1980 г. бездарный фоторепортер, но славный парень и клинический инфантил Гоша (Н. Караченцов) знакомится с за­гадочным старичком (Л. Дуров), приехавшим из Лесогорска в Москву — по­казать в Ака­демии Наук свой аппарат для измерения способностей по биотокам. Гоша понимает, что он плохой газетный работник, но у него есть заветное дело: он пишет роман. Старичок тестирует Гошу и объявляет, что у него почти нет способностей к журналистике и литературе, зато он может стать великим кло­уном — как Юрий Никулин или даже лучше.

Прошло 10 лет. Гоша не стал клоуном, он безуспешно пишет свою эпо­пею, зато исполняет обязанности редактора отдела в газете. На этом посту он тоже не добился ничего выдающегося и даже оказался под угрозой разжалова­ния. Спасти его может только настоящая сенсация, — и это чудо происходит. Его подчиненный Слава обнаруживает необъяснимый взрыв талантов: появ­ляются выдающиеся личности мирового уровня — пианист, балерина, боксер, па­рикмахерша, покорившая Париж, и др., причем все они родом из Лесогорска. Выясняется, что они были учени­ками того самого старичка — преподавателя физики, — и он их всех протести­ровал. Гоша в отчаянии сжигает свой роман и едет в Лесогорск, чтобы показать старику своего сына-оболтуса Вовика Впро­чем, Вовик явно умнее папы: родители пытаются делать из него вундеркинда, как из Павлика Орлова, и он тоже не хочет быть взрослым (кстати, обоих играет один маль­чик — Кирилл Головко-Серский). Однако они опоздали: изобретатель умер, а до этого разобрал свой аппарат.

Создатели фильма (Чулюкин и его соавтор сценария Г. Кушниренко) под­нимают отнюдь не типичную для советского искусства и мировоззрения тему судьбы, закамуфлированной эвфемизмами советской риторики. Предопределе­ние — тема не самая оптимистическая, тем более для оптимиста Чулюкина, и видно, что он пребывает в неуверенности, пытаясь ее решить. Объективно в фильме поставлен очень серьёзный вопрос: действи­тельно ли счастье человека — в его соответствии своему призванию?

Авторы ставят острый вопрос, но дают на него компромиссный ответ. На примере Гоши тезис «Счастье — это соот­ветствие призванию» как будто дока­зывается «от противного». Гоша не внял совету «доброго волшеб­ника», впу­стую растратил 10 лет, занимаясь не своим делом. Он сам чуть ли не проклина­ет себя, что не послушал старика, давшего ему «в руки жар-птицу». На самом деле это доказы­вает только то, что Гоша глуп и инфантилен. Фильм неубеди­телен логически: жизнь не обязательно даёт человеку то, чего ему хо­чется, — чаще не даёт, но он может сделать чужое своим, неинтересное — ин­тересным и даже любимым, если прилагает должные усилия. А интересное можно найти почти в любой профессии. Гоша мог освоить нелюбимую профес­сию журнали­ста или развить скромные писательские способности, если бы ста­вил менее ам­бициозные цели и не замахивался сразу на эпопею. Фильм не убе­ждает и худо­жественно. Гоша символически осуществляет своё призвание в во­ображении — как бы становит­ся великим клоуном. То, что мы видим, произво­дит весьма жал­кое впечатление. Ради тако­го результата вряд ли следовало радикально менять свою жизнь.

В фильме есть еще один момент, свидетельствующий против данного те­зиса. Жена Гоши — Зоя (М. Дюжева), фармацевт по профессии, увлекается скульптурой по дереву (Гоша считает ее хобби несерьёзным, в отличие от свое­го писательства). Через 10 лет она победила на престижном конкурсе. Тогда Гоша задал ей иронический вопрос: «Заяц, а ты, случайно, не из Лесогорска?». Но вопрос оказался отнюдь не праздным. «Лесогорск», т. е. старик-волшебник, парадоксальным образом имеет к этой ситуации отношение, однако он абсо­лютно ни при чем. Связано это с довольно нелепым эпизодом. Ста­рик пришел к Гоше попрощаться, но не застал его. Зоя, успокоив грудного сына Вовика, неза­метно заснула сама. Старик по собственной воле протестировал спящих (!) Зою и Вовика, запи­сал результат на листке бумаги, вложил его в деревянную скульп­турку и стал ждать хозяина. Листок с результатами был случайно об­наружен Зоей через 10 лет, причем оказалось, что юный оболтус Вовик, обожающий стреляться из трубочки, сжевал ту его часть, в которой была предсказана его собственная судьба! Таким об­разом, Зоя узнала результат тестирования, под­тверждающий у нее высокие способности к скульптуре, уже после того, как до­билась успеха. Старик вообще никак не повлиял на ее судьбу, она сама чувство­вала своё призвание и следова­ла ему. Но ведь у Гоши, в отличие от нее, не было ни малейшего влечения к про­фессии клоуна!

В pendant к линии Гоши в фильме идет история «хорошей девочки Лиды». А чем же она хороша? Она — идеальная, уникальная домохозяйка с ин­дексом 100%. Лида тоже некоторое время жила в Лесогорске и училась в классе «до­брого волшебника». Ее родители — инженеры-энергетики, а бабушка (Т. Пельт­цер) — даже профессор. Когда бабушка узнала о результате тестирования, она обозвала старика «полоумным» и забрала Лиду из этой школы. В 1990 г. Лида безуспешно учится (привет Тосе Кислицыной!) в московском техническом институте, зато прекрасно вяжет и де­монстрирует чудеса кулинарного искус­ства (еще один привет Тосе Кислицы­ной!). Лида свои дарования приписывает бабушке, потому что комплексует перед женихом Славой (открывателем «лесо­горского феномена», журналистом), который предпочи­тает домохозяйке жену с высшим образованием. Слава это говорит по науще­нию Лидиной бабушки-про­фессорши, пытающейся перевос­питать неподдаю­щуюся внучку. Из-за этого «за­говора» в сюжете возникает ряд недоразумений, для разрешения которых Лиде приходится признаться, что она тоже училась в Лесогорске у этого старика, что у нее нет способностей ни к чему, кроме до­машнего труда, но зато эти послед­ние — феноменальны. Заодно Лида сознаётся в ужасном преступлении: что все кулинарные шедевры, восхи­тившие Славу, приготовила она, а не бабушка. Она предвкушает, что разочаро­ванный Слава ее тут же бросит. Но он успо­каивает ее, что ему это известно, и молодые обретают счастье.

Как мы сказали, поставив острый вопрос, авторы дают на него компро­миссный ответ. Гоша и Лида (скорее, её бабушка) стали жертвами предрассуд­ков, ложных представлений о престижности. Что же, в конце концов, преодоле­ние предрассудков, пережитков — типич­ная чулюкинская тема, и в этом режис­сер верен себе. И всё же проблема гораздо глубже: коррелируют ли способно­сти человека с его желаниями?

Авторы фильма дают облегченный ответ на этот вопрос. Лида не хочет быть энергетиком, но жаждет быть домохозяйкой. Бывает. А если бы не жа­ждала? Гоша был бы счастлив стать клоуном, его просто дезориентировали со­циальные предрассудки. Допустим. А если бы у Гоши оказались феноменаль­ные математические способности, но он хотел бы стать актером, а математика нисколько не привлекала бы его? Счастье ли это — последовать своим способ­ностям вопреки собственной воле?

Концепция фильма, на первый взгляд, выражена недвусмысленно: люди, последовавшие рекомендациям «гениального изобретателя», достигли успеха, а герои, попытавшиеся ему сопротивляться, потерпели или едва не потерпели по­ражение. Иными словами, против судьбы (предопределения) ничего сделать не­льзя. Но, видимо, такой итог не удовлетворял Чулюкина, герои которого обычно не плывут по течению, борются с обстоятельствами, проявляют свободную волю. И он даёт определённую надежду в лице ребёнка, изжевавшего лист с предсказанием его судьбы. Чулюкин подводит нас к мыс­ли, что подлинно чув­ствительный и тонкий прибор — сам человек.

В начале «перестройки» актуальность приобрели два вопроса: опыт педа­гогов-новаторов и компетентность управленческого аппарата — соответствуют ли руководящие работники уровню своих способностей, своё ли место они за­нимают. Для фильма Чулюкина более важен второй из них, но проблема распро­страняется на всех людей вообще. И «Как стать счастливым» вписывается в целый ряд «пере­строечных» фильмов и спектаклей, в которых появляется ученый (изобретатель, психолог, социолог), который в той или иной форме пытается определить уровень способностей чиновников и встречает сопротивление бю­рократов.

В тот же период появилась сатирическая пьеса белорусского писателя Н. Мату­ковского «Мудромер», экранизированная в 1988 г. В. Пономаревым. Ее герой — такой же гений — самоучка Николай Мурашко изобретает прибор, который он, видимо, от избытка интеллекта, назвал «дуромером», а бюрократы из «мини­стерства внедрения» переименовали в «мудромер». Это еще более примитив­ный прибор, чем у лесогорского чародея: он диагностирует не характер способ­ностей, а только уровень ума (IQ). К сча­стью для человечества, прибор был не внедрен, а утоплен самим автором в бо­лоте. Человеческая личность осталась не поддаю­щейся измерению. И, возможно, настоящий ответ на вопрос «Как стать счастли­вым» (который, повторяем, не оформлен в заглавии как вопрос), состоит в сле­дующем: изжевать и выплюнуть рецепт «счастья», даже не читая его, как это сделал Вовик, и следовать собственным наклонностям, как это сделала его мама.

Таким образом, Чулюкин, на наш взгляд, пришел к весьма радикальной переоценке «взрослых детей», которые деградируют до инфантилов. В первых фильмах «взрослые дети» милы и обаятельны. Примечателен диалог, завершаю­щий «Девчат», когда Тося и Илья сидят на «Камчатке» и целуются, причем Тося делает открытие, что носы людям, оказывается, при этом не мешают. Тося: Си­дим прямо как взрослые. Илья: А мы и есть взрослые. В самом деле: они часто ведут себя как неразумные, наивные и капризные дети, но проявляют и душев­ную зрелость и умеют по-настоящему работать. В поздних комедиях показаны родители, для которых дети становятся игрушками (причем если супруги Орло­вы еще достигли некоторых успехов в воспитании Павлика вундеркиндом, то родители Вовика потерпели фиаско). Апофеозом инфантилизма и безответ­ственности становится поведение Гоши, который ничего не умеет делать по-настоящему, бездарен и в профессии, и в хобби. Кроме того, Гоша — человек без стержня: он бросается из крайности в крайность, легко увлекается и так же легко меняет свои взгляды: сначала безоговорочно доверяется старому «вол­шебнику», затем разочаровывается, когда получает от старика неприятный для него диагноз способностей, затем, через 10 лет, мгновенно преисполняется фа­натической веры, но абсолютно не умеет критически, взвешенно оценить открытие старца. Что, кстати, было бы полезно сделать с учениками и студента­ми при обсуждении фильма «Как стать счастливым».

Использование фильмов Чулюкина в средней школе и в педагогических вузах может быть весьма полезным. По этим фильмам можно проводить дис­куссии, писать эссе. Для обсуждения могут быть предложены вопросы: «Ка­ковы причины первых воспитательных неудач Нади Берестовой в фильме “Не­поддающиеся”, и почему она добилась успеха?», «Согласны ли вы с тем, что че­ловеческая природа неисправима? (Существуют ли “неподдающие­ся” люди?)», «Оцените благотворное влияние Тоси Кислицыной на окружаю­щих в фильме “Девчата”», «Какое перевоспитание проходят герои фильма “Дев­чата”?», «Что такое воспитание “гармоничной личности”? Достижимо ли оно?», «Необходимо ли диагностирование способностей человека? Если да, то в каких пределах и с какими дополнительными условиями?» и мн др. Можно также писать сочине­ние «Ваше представление о счастье» — как в «Доживём до понедельника». А чтобы это не превратилось в бездушный формализм, должен быть воспитан сам педагог — в том числе на советском кинематографе.

Впервые:

Университетский комплекс как региональный центр образования, науки и культуры [Электронный ресурс]: материалы Всероссийской научно-методической конференции; Оренбург. гос. ун-т. – Электрон. дан. – Оренбург: ОГУ, 2021. ISBN: 978-5-7410-2433-1. — С. 3534-3542.


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. II. Акт 1

ИНТРОДУКЦИЯ

Входит МОЛВА

в плаще с изображением множества языков.

МОЛВА

Эй, навострите уши, господа.

Да кто бы затворил порталы слуха,

Когда гремит стоустая Молва?

Я взнуздываю ветер и с востока

Лечу на дотлевающий закат.

И носятся со мною небылицы,

На всех глаголющие языках.

На всех же языках моих — неправды.

Я простакам — всем жителям земли —

Нафаршировываю ложью уши.

Я вопию о мире в час, когда

С улыбкой подлой ненависть дырявит

Его покровы, приводя к войне.

И я же сею панику в то время,

Когда царит повсюду прочный мир.

Тогда я пробуждаю призрак смуты

И отвлекаю всех от мирных дел,

Благополучие уничтожая

И разрушая заведённый лад.

Молва что фистула: на этой дудке

Играют Зависть, Домысел и Страх.

Легко владеет этим инструментом

Стозевное чудовище — толпа.

[Пояснение. Из "Тилемахиды" В. Тредиаковского, разумеется, в варианте А. Радищева. В оригинале: monster with uncounted heads. — А. Ф.]

Хотя всё это вам и так известно.

Что распинаться мне среди своих!

(But what neede I thus my well-known body to anatomize among my household?)

Ведь я же тут совсем с другою целью.

Явилась я предтечей короля,

Что победил при Шрусбери. Восстанье

Потоплено в крови, в бою погиб

Сам Гарри Хотспер — предводитель бунта.

И я всё это сообщу? Ну, нет!

Должна я раструбить совсем иное:

Что Гарри Монмут Хотспером сражён,

Что Генриха лишил короны Дуглас,

А может быть, ещё и головы…

С усердием все эти побасёнки

По городам и весям я несла

От Шрусбери до этого оплота,

Взрыхлённого червями, где сейчас

Нортумберленд, родитель Гарри Перси,

Болезнь изображает, и ему

Гонцы приносят те же побрехушки,

Что им мои внушили языки

Безжалостнейшей правде вопреки.

Уходит.


АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Воркворт. Площадка перед замком.

Входит ЛОРД БАРДОЛЬФ.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Привратник, отвори!

ПРИВРАТНИК отворяет ворота.

Хозяин дома?

ПРИВРАТНИК

Как доложить?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Лорд Бардольф.

ПРИВРАТНИК

Он в саду.

Вы постучите, он вам и ответит.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Стучатся незачем. Вот он и сам.

Входит НОРТУМБЕРЛЕНД. ПРИВРАТНИК уходит.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Какие вы доставили известья?

События родятся каждый миг.

Свихнулось время. Смута, словно лошадь,

Узду порвав, летит и всё крушит.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Из Шрусбери с вестями я.

НОРТУМБЕРЛЕНД

О, если б

Хорошими!

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Не может лучше быть.

Король смертельно ранен. Принца Гарри

Сразил во всём удачливый ваш сын,

Чуть битва началась. А оба Блента

Убиты Дугласом. Улепетнул

Принц Джон. Бежали Уэстморленд и Стаффорд.

И в довершенье радости Фальстаф,

Свиноподобный клоун принца Гарри,

В плену у Перси. Триумфальный день!

Что перед этим Цезаря победы!

НОРТУМБЕРЛЕНД

Откуда вести получили вы?

Всё это сами видели?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Не видел.

Старушка рассказала мне одна,

[Пояснение. То есть: одна бабушка сказала. Разумеется, это была та самая Молва. У Шекспира, конечно, не так: благовоспитанный джентльмен с добрым именем (a gentleman well bred and of good name). — А. Ф.]

Весьма благочестивая. Конечно,

Солгать такая леди не могла.

Входит ТРЭВЕРС.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ага! Уже и Трэверс воротился.

Во вторник я туда его послал.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Милорд, я обскакал его в дороге.

Он вам не скажет ничего новей

Того, что я поведал.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ну же, Трэверс!

Докладывайте, как всё хорошо.

ТРЭВЕРС

Я возвращался с добрыми вестями,

Что мне поведал сэр Джон Эмфревил.

Но тут меня догнал какой-то всадник,

Остановился напоить коня

И у меня спросил дорогу в Честер.

Тут я возьми да и спроси его

О Шрусбери. И вот его слова:

Мятеж подавлен. Перси не Горячей —

Холодной Шпорой можно называть.

И тут он так пришпорил скакуна,

Что тот рванул, как будто пред собою

Он пожирал дорогу. Вот весь сказ.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Что это значит: Хотспер стал холодным?

Он охладел к борьбе? И потому

Восстанье потерпело неудачу?

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Но этого, милорд, не может быть!

За кружево отдам своё баронство,

Когда ваш славный сын не победил.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Да, этот всадник слишком много знает.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Мошенник он! К тому же — конокрад!

Он на скаку придумал эти бредни!

Входит МОРТОН.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Как траурная рама на обложке,

Лицо твоё трагедию сулит.

Оно как побережье после шторма.

Что, Мортон, был ли в Шрусбери ты сам?

МОРТОН

Бежал я, как ошпаренный, оттуда:

Была личина смерти там страшна.

НОРТУМБЕРЛЕНД

По твоему лицу я это вижу.

Оно красноречивей языка.

Мой сын и брат погибли, вероятно?

Когда перед Приамом в час ночной

Гонец явился с вестью о пожаре,

Что половину Трои охватил,

И, лишь отдёрнул вестник занавеску,

Его померкший взор сказал царю

О бедствии гораздо раньше речи.

Вот так и ты своим угрюмым видом,

Хотя молчишь, поведал обо всём.

Так расскажи для усыпленья слуха,

Какие подвиги свершил мой сын,

Какие брат мой и отважный Дуглас.

Когда же слух мой будет усыплён,

Всё это уничтожь одним реченьем:

И сын, и брат, и Дуглас — сражены.

МОРТОН

О нет, милорд, ваш брат и Дуглас живы.

Но сын…

НОРТУМБЕРЛЕНД

Убит? Ведь думал я об этом

И оттого так прямо говорю.

Чего боишься — то тебе и скажут

Глаза чужие: вот, оно сбылось.

Однако, может быть, я заблуждаюсь?

Осмей за подозрительность меня.

И я вознагражу тебя за грубость.

МОРТОН

Милорд, я вас не смею оскорбить.

Не подозрительность вы проявили,

А истинную мудрость.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Между тем

Ты так и не сказал, что Перси умер.

Глаза твои об этом вопиют,

Так что же ты качаешь головою,

Как будто правду говорить грешно

Или опасно — только отчего же?

Преступно клеветать на мертвеца,

Но мертвецом назвать его — не подлость.

Конечно, тяжко это сообщать.

Передающий эти вести голос

Всегда нам будет душу бередить,

Как погребальный колокол тоскливый.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Я в эту смерть поверить не могу.

МОРТОН

Да небеса и я благословил бы,

Когда бы оказалось миражом

Всё то, что я увидел там воочью.

Как Перси бездыханный пал в крови

Пред Монмутовой злостью скороспелой.

Теперь, когда подняться он не мог,

Поднять других возможности не стало.

При жизни трусов он воспламенял,

Теперь и храбрецы упали духом.

Людей он перековывал в булат.

Но, только сила жизни в нём иссякла,

Другие в тот же миг лишились сил

И к худшему внезапно изменились.

Хотя не изменились, но скорей

В исходное вернулись состоянье

Тяжёлой и бесформенной руды.

Весомый шар с немалым ускореньем

Несётся от могучего броска,

Так и солдаты лёгкость обрели

От потрясающе жестокой вести

И резво устремились наутёк.

Тогда пленён был Вустер благородный.

И рьяный Дуглас, до того бесстрашно

Сразивший трёх фантомных королей,

Теперь всеобщей слабости поддался

И скрасил бегства этого позор,

К лавине трусов присоединившись.

Тут конь его споткнулся на скаку,

И Дуглас был пленён. И вот в итоге

Разбиты мы и Генрих победил.

И к нам направил войско он, которым

Ланкастер молодой и Уэстморленд

Командуют. Вот так всё и сложилось.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ещё наступит время горевать.

Яд иногда является лекарством.

Здоровый, получив такую весть,

Мог заболеть. Но я ведь был недужен,

И это горе исцелит меня.

Так старец, изувеченный подагрой,

Лежавший неподвижно до поры,

Страданьем доведённый до предела,

Так начинает биться, что его

Здоровые не сдержат санитары.

Несчастие ослабило меня,

Но оживлён я бедствием сильнейшим

И переполнен силою тройной.

Прочь костыли! Подайте мне перчатки

Железные! Со лба я плат сорву.

Я шлем украшу рыцарским султаном,

Чтоб пуще раззадорить молодёжь.

Всё то, что рок пошлёт Нортумберленду,

Бестрепетно приму лицом к лицу.

Пускай же небо землю излобзает!

Пускай все воды на неё прольёт!

Пусть мир умрёт от нового потопа!

Пусть весь миропорядок рухнет в прах!

Довольно длиться безобразной пьесе,

Где властвуют коварство и корысть.

Пусть в наших душах пробудится Каин,

И в гекатомбе сгинет род людской,

А саван тьмы затянет эту сцену.

ТРЭВЕРС

Такие страсти вам вредны, милорд.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Граф, эти чувства очень благородны,

Но следует и сдержаннее быть.

МОРТОН

Для нас здоровье ваше драгоценно,

А крайности людей лишь оттолкнут.

Ведь вы же на восстанье согласились,

Обдумав все последствия его:

Что более других ваш сын рискует,

Что он опасности не признаёт,

Но сам ей устремляется навстречу,

Что он сорвётся в пропасть легче всех,

Но вы его удерживать не стали.

Что ж необычного произошло?

Случилось то, что и могло случиться.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Мы все скорбим, но кто ж не понимал,

Что оказались мы в открытом море

Во время шторма! Ясного ясней

Опасности открылись перед нами.

Но мы тогда решились — и теперь

Имуществом пожертвуем и жизнью.

МОРТОН

Нам помогает небо. Я узнал,

Что поднялся архиепископ Йоркский.

Простите, но людей он вдохновил

Сильней, чем Хотспер — тот владел телами,

Которые бывали не всегда

С душой в союзе — эти ипостаси

Вводило в спор понятие мятеж.

Они сражались будто через силу,

Как мерзкое лекарство люди пьют.

Мечи сражались, но оцепенели

Все души от мороза, вмёрзли в лёд,

Как рыбы. Их сковало осознанье

Кощунственной преступности своей.

Но тут мятеж вменяют в добродетель.

Восстанье — кредо, а монах — святой,

Его апологеты в это верят.

Архиепископ Ричардову кровь

С камней собрал — и в этом обретают

Благословенье действия его.

Поднялся он за край кровоточащий,

Страдающий от Генриха — и вот

За ним теперь и стар и млад стремится.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Я это знал, но, горем угнетён,

Забыл. Теперь пора собрать нам силы.

Идёмте же за мною на совет.

Найдём пути и к мести, и к спасенью.

Напишем письма преданным друзьям.

Теперь ценить друзей пора настала:

Они всего нужней, а их так мало!

Уходят.


Сцена 2.

Лондон. Улица.

Входят ФАЛЬСТАФ и ПАЖ.

ФАЛЬСТАФ

Эй, верзила, что медик сказал про мою урину?

ПАЖ

Про кого, сэр?

ФАЛЬСТАФ

Про мочу.

ПАЖ

А, это! Сказал, что она выглядит как здоровая, только её хозяин весь больной.

ФАЛЬСТАФ

И почему это всякая безмозглая мелюзга изгаляется надо мной! Вроде бы, хватило на всех и моего остроумия — так нет же, ещё и другие хохмят на мой счёт! Мы с тобой напоминаем свинью, съевшую свой приплод, и одного уцелевшего поросёнка, что таскается за ней. Это наверняка затея принца, чтобы через твою мизерность подчеркнуть моё величие. Эх, ты, несносный корень мандрагоры! Тебя воткнуть бы мне на шляпу, а не тащить за собой. От тебя толку — что от агатовой фигурки. Но ты не бог весть какое сокровище, так что я заверну тебя в ветошь и отошлю назад твоему принцу с босой физиономией. Скорее щетина вырастет у меня на ладонях, чем у него на щеках. Однако что тебе сказал Дамблтон? Даст он сатин на епанчу и бриджи?

[Пояснение. Фальстаф заказывает короткий плащ и бриджи (последнее придумано мною), следуя моде. Ему только носить короткое и обтягивающее. — А. Ф.]

ПАЖ

Сказал, что Бардольфа как поручителя он не признаёт. И вообще вам не верит.

ФАЛЬСТАФ

Пропади он пропадом, живоглот! Пускай он пьёт и не напьётся, сукин сын, иуда! Заставляет джентльмена давать какие-то доверенности! Плешивая тварь со связкой ключей! Лучше запихайте мне мышьяк в глотку, чем недоверие в уши! Для своей бабы пускай берёт доверенности. Да пускай трясётся над своей мошной, не замечая рогов. А где Бардольф?

ПАЖ

Отправился с Смитфилд за лошадью.

ФАЛЬСТАФ

В это гнездо барышников! Его самого я нанял возле Бедлама. Осталось только для комплекта в Ньюгейте прикупить жену.

[Пояснение. В оригинале более замысловато и менее понятно: слуг нанимать на паперти собора св. Павла, куда стекался всякий сброд, лошадь — на смитфилдском рынке, пользующемся дурной славой, а жену в публичном доме. У меня слугу нанимают в сумасшедшем доме, а жену берут из тюрьмы. — А. Ф.]

ПАЖ

Вон идёт судья, который засадил принца в кутузку, когда тот его отмордовал за Бардольфа.

ФАЛЬСТАФ

Поверну-ка я оглобли: не хочу нарываться на него.

Входят ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ и ПРИСТАВ.

СУДЬЯ

Кто это поворачивает оглобли, как будто не хочет нарываться?

ПРИСТАВ

Некто Фальстаф, ваша честь.

СУДЬЯ

Это не тот ли, который проходил по делу об ограблении?

ПРИСТАВ

Так точно, милорд. Но потом он чем-то прославился при Шрусбери. А теперь его послали с поручением к принцу Джону Ланкастеру.

СУДЬЯ

В Йорк? Задержите его.

ПРИСТАВ

Сэр Джон Фальстаф! Стойте!

ФАЛЬСТАФ

Дитя, скажи, что я оглох на поле брани.

ПАЖ

Кричите громче, мой хозяин оглох на поле врани.

СУДЬЯ

Да, глухой к добру. Задержите его, мне надо с ним говорить.

ПРИСТАВ

Сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ

Что я вижу! Такой молодой, здоровый — и побирается! Тебе же работать надо! Или война уже закончилась? Или королю уже не нужно пушечное мясо, а бунтовщикам — наёмники? Да, это срам — протягивать руку предателям, но просто протягивать её ещё позорнее.

ПРИСТАВ

За кого вы меня принимаете, сэр?

ФАЛЬСТАФ

Уж во всяком случае не за приличного человека, не будь я рыцарем и не имей никаких достоинств.

ПРИСТАВ

Тогда вы не рыцарь, сэр! Вы лжец, потому что я человек приличный. И у нас нет никаких мужских достоинств.

ФАЛЬСТАФ

Что? У меня, по-твоему, нет моих неотъемлемых принадлежностей! Пусть меня повесят, если я с тобой соглашусь, а вообще пускай повесят тебя. Пошёл вон, прихвостень фискала! Не желаю с тобой разговаривать.

ПРИСТАВ

Со мною и не надо. С вами желает говорить мой патрон.

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф, на два слова!

ФАЛЬСТАФ

О, ваша честь! А я вас и не заметил. Говорят, вы заболели. Так врач вам уже разрешил моцион? И всё же не повредит ли это вам. Вы у нас, конечно, ещё молодой баловник, но поберегите свои силы.

СУДЬЯ

Сэр Джон Фальстаф, почему вы не явились в суд по повестке перед отъездом в Шрусбери?

ФАЛЬСТАФ

Да, да, да, его величество после Шрусбери были в ударе.

СУДЬЯ

Не о его величестве речь! Я спрашиваю, почему вы не явились по повестке.

ФАЛЬСТАФ

И не говорите! А тут ещё его величество хватил удар. Какой удар для всех нас!

СУДЬЯ

Боже храни обоих! Но оставимте посторонние предметы.

ФАЛЬСТАФ

Это какие же предметы вы называете посторонними? Вы знаете, я полаю, что это апоплексия. Форма злокачественной летаргии, вызывающая кровоизлияние в мозг и, вследствие этого, полный маразм.

СУДЬЯ

Я требую ответа по существу.

ФАЛЬСТАФ

А я о чём? Я читал о её симптомах у Галена. Её побочным следствием является глухота.

СУДЬЯ

По-моему, я нахожу эти симптомы у вас. Вы, случайно, не переживали удара?

ФАЛЬСТАФ

Нет, ваша честь, это не удар. Я просто несколько рассеян от природы.

СУДЬЯ

Я полагаю, вас излечили бы несколько ударов — по пяткам.

ФАЛЬСТАФ

Милорд, я только беден, как Иов, но болен и терпелив менее его.

[Пояснение. В оригинале: patient — терпеливый и больной. — А. Ф.]

Допустим, вы могли бы мне прописать тюремное заключение в качестве лекарства, но хватило бы у меня терпения принять это в полном объёме? Для человека умного здесь сомнений — minimum minimorum.

СУДЬЯ

Почему вы не явились по делу столь серьёзному, что могло обернуться для вас смертной казнью?

ФАЛЬСТАФ

Это мне посоветовал один солидный адвокат.

СУДЬЯ

Вы, сэр Джон, великий грешник.

ФАЛЬСТАФ

Воистину так: я грешник, и я — великий.

СУДЬЯ

Я имел в виду, что вы живёте не по средствам.

ФАЛЬСТАФ

Но я не хочу жить посредственно.

СУДЬЯ

Вы вовлекли юного принца в разврат.

ФАЛЬСТАФ

Я? За кого вы меня принимаете?

СУДЬЯ

Вы завели его на скользкий путь разврата.

ФАЛЬСТАФ

Ничего подобного. При своих габаритах я бы на этом пути поскользнулся.

СУДЬЯ

Хорошо, оставим ваши прежние художества, тем более что вы их отчасти затушевали своим поведением в Шрусбери. Благодарите войну, что она вам всё списала.

ФАЛЬСТАФ

Но, милорд…

СУДЬЯ

Не будите лихо!

ФАЛЬСТАФ

Сам признаётся в лихоимстве.

СУДЬЯ

Вы — свеча…

ФАЛЬСТАФ

О, да!

СУДЬЯ

Почти сгоревшая…

ФАЛЬСТАФ

Зато на праздниках. Большая сальная свеча…

СУДЬЯ

У вас одни сальности на уме! Каждый седой волос должен был бы добавлять вам вес…

ФАЛЬСТАФ

Весу-то на́ волос!

СУДЬЯ

Вы витаете над принцем, словно злой гений.

ФАЛЬСТАФ

Чтобы витать, я слишком тяжёл, это видно на глаз. Но, возможно, я несколько легковесен в моральном смысле. Что делать! В этот торгашеский век происходит инфляция добродетели. Теперь настоящие смельчаки — это вожатые медведей, остроумцы подались в кабатчики — изумлять посетителей забавными манипуляциями со счетами. Всё, всё в этот поганый век пошло прахом. Вы, старики, не понимаете наше юное поколение. Вы судите нашу горячую кровь по своей едкой жёлчи. Конечно, мы, юные, склонны к излишествам…

СУДЬЯ

Что?!! Вы приписываете себе юность, имея налицо все признаки одряхления! Или у вас не слезятся глаза, кожа не морщинистая, борода не сивая, не дрожат колени и брюхо не отвисло? Разве голос ваш не дребезжит, вас не мучает одышка, подбородок ваш не двойной, а мозги не усохли? Из вас песок сыплется, а вы корчите из себя младенчика! Тьфу на вас, сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ

А я вам говорю, милорд, что всё это видимость. Вот именно — младенчик! Я родился с белыми волосиками и круглым животиком. И так орал, что сорвал голос. Не стану докучать вам другими доказательствами моего младенчества. Я разве что умён не по возрасту. А не хотите ли сбегать со мной наперегонки? Не надо и пробовать: и так видно, кто проиграет. Что же касается пощёчины, которую вам влепил принц, то он её выдал как избалованный королевич, а вы расписались в её получении как пунктуальный чиновник. Я попенял ему, и юный лев присмирел. Нет, он, конечно, не посыпал голову пеплом, не облачился во вретище — напротив, разделся в шёлк и смакует старый херес.

СУДЬЯ

Херес! Херес! Господи, пошли принцу другого компаньона!

ФАЛЬСТАФ

Господи, пошли мне лучшего принца! Я уж и не знаю, как с ним порвать.

СУДЬЯ

И очень кстати король послал вас от этого принца к другому. В армию. Против архиепископа и Нортумберленда.

ФАЛЬСТАФ

Вероятно, именно вам я обязан этой протекцией? Но уж вы, отсиживающиеся по домам, помолитесь за нас, воинов, чтобы мы дрались с врагом в очень жаркий день. Я беру с собой только две рубашки и не намерен париться сверх обычного. Кроме того, в жару я отказываюсь орудовать чем-то, кроме бутылки хереса, чтобы мне больше не плеваться белой слюной. Как будто на мне свет клином сошёлся: меня всегда гонят в самое пекло. Как будто я неуязвим. Однако наше отечество не умеет ценить лучших людей. Если вы меня считаете стариком, почему бы не отправить меня на покой? Иногда я жалею, что моё имя внушает врагам ужас. Пусть лучше из меня сыплется песок, чем я стану прахом.

СУДЬЯ

Честно исполняйте свой долг, и провидение поддержит вашу экспедицию.

ФАЛЬСТАФ

Почтенный судья, не ссудите ли вы мне тысячу фунтов подъёмных?

СУДЬЯ

Ни одного пенни! Умерьте свои аппетиты. Вы ещё ничего не сделали, чтобы вас поощрять. Передайте привет моему кузену Уэстморленду.

ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ и ПРИСТАВ уходят.

ФАЛЬСТАФ

Щас! Бегу и падаю. Старость неразрывна с жадностью, а юность — с распущенностью. Поэтому старики страдают от подагры, а юные — от Венеры. С такими напастями другие не нужны. Эй, мальчишка!

ПАЖ

Слушаю, сэр!

ФАЛЬСТАФ

Каковы наши средства?

ПАЖ

Семь фунтов и два пенса.

ФАЛЬСТАФ

Чем исцелить это истощение кошелька? Ведь кредит — не лекарство, а затягивание болезни. Разнеси эти письма: принцу Генри, Ланкастеру, Уэстморленду. А вот это — мадам Урсуле, старой мымре, на которой я обещаю жениться каждую неделю, едва у меня появился первый седой волос.

ПАЖ уходит.

Что-то грызёт мой большой палец на ноге. Чёртова подагра! Или чёртова Венера! Чтоб вы сожрали друг дружку! Впрочем, эта хромота мне даже на пользу. Скажу, что это боевое ранение и вытребую себе пенсию. Человек с головой даже физические изъяны конвертирует в товар.

Уходит.


Сцена 3.

Йорк. Дворец АРХИЕПИСКОПА.

Входят

АРХИЕПИСКОП ЙОРКСКИЙ, ЛОРДЫ МОУБРЕЙ, ГАСТИНГС и БАРДОЛЬФ.


АРХИЕПИСКОП

Теперь вам, благородные друзья,

Известны цель движения и средства,

Которыми располагаем мы.

Всё это в настоящем. Что в грядущем,

Лорд-маршал, первым выскажетесь вы.

МОУБРЕЙ

Я разделяю цели мя… движенья.

Но точно ли у нас так много сил,

Что можем мы презреть врага угрозы

И смело плюнуть в мо… в лицо врагу?

ГАСТИНГС

Их тысяч двадцать пять, согласно спискам.

Нот главный наш резерв — Нортумберленд:

Он распалился жаждою возмездья.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

А этого достаточно?

ГАСТИНГС

Вполне.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

В нём вся загвоздка. Он — наш главный козырь.

Однако с нами нет его пока.

Поэтому гаданья неуместны

Там, где оплачен кровью каждый шаг.

АРХИЕПИСКОП

Вы правы. Ибо Хотспера сгубили

Неверные фантазии, мечты.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Вот именно, милорд: одни надежды,

Что люди благородны. Между тем

За ним пошло людей ничтожно мало.

Но он, своей фантазией ведом,

Их бросил в пекло — но и сам спалился.

ГАСТИНГС

Однако и надежда не вредна.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Отнюдь, милорд, иллюзии опасны,

Особенно в кампаниях таких,

Как наша. Всё приведено в движенье,

И благостным мечтаньям места нет.

Цыплят всегда по осени считают.

Ведь мы, когда желаем строить дом,

Мы тщательно участок выбираем,

Подробные готовим чертежи,

Рачительно рассчитываем смету.

Когда она превыше наших средств,

Заказываем что-то поскромнее

Или отказываемся от всего.

А тут мы разрушаем королевство,

Чтоб новое строенье возвести,

Что требует расчётов поточнее.

Мы трижды всё должны пересмотреть

И исчисления перепроверить,

Чтоб не в прожектах были мы сильны.

А на полях действительных сражений.

Иначе мы получим недострой.

Который плачем облака размоют,

И раздербанят деспоты зимы.

ГАСТИНГС

Но мы сильны и без Нортумберленда.

И в состоянье биться с королём,

И наши чаянья неумертвимы.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Вы думаете, тысяч двадцать пять

У короля?

ГАСТИНГС

Я полагаю: меньше.

Он на три части войско поделил:

Одна идёт с французами сражаться,

Одна с Глендауром, третья — против нас.

Король убогий натрое расколот,

И в казначействе злато не звенит.

АРХИЕПИСКОП

Я думаю, не стоит опасаться.

Что всею силой грянет он на нас.

ГАСТИНГС

Останется иначе с голой… тылом.

Французские и уэльские войска

Ему вонзятся в… пятки.

ЛОРД БАРДОЛЬФ

Но кого же

Король направил биться против нас?

ГАСТИНГС

Ланкастера и Уэстморленда. С Уэльцем

Сражаются принц Монмут и король.

Кто на французов двинулся — не знаю.

АРХИЕПИСКОП

За дело, братья! Нужно огласить

Немедленно причину выступленья.

Британию мутит от короля,

Который был когда-то ею избран.

Что делать: переменчива толпа.

Она вчера небесный слух терзала

Хвалами Болингброку. Он воссел

На троне, воплотя её желанье.

Она же, им пресытившись, блюёт,

Как выблевала Ричарда. Собаке

Подобна в этом низменная чернь,

То пожирающая, что извергла.

[Пояснение. Библейская метафора. — А. Ф.]

Эпоха так превратна и подла!

Живому Ричарду желали смерти,

А ныне гроб его боготворят.

Несчастного забрасывали грязью,

Когда за Болингброком проезжал

По Лондону низвергнутый правитель,

Теперь вопят: "Земля, нам возврати

Покойника и забери живого!"

Нам мило то, что будет, что прошло,

А в настоящем видим только зло.

МОУБРЕЙ

Войска построим и без промедленья

Отправимся в поход, благословясь.

ГАСТИНГС

Хоть времени мы служим, тем не мене,

Его сегодня вовсе нет у нас.

Уходят.

23.02.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Лагерь короля возле Шрусбери.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ГЕНРИ, принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, сэр УОЛТЕР БЛЕНТ и сэр ДЖОН ФАЛЬСТАФ.

ГЕНРИХ IV

Уже встаёт кровавая заря

Из-за холмов, и день пред ней бледнеет.

ГЕНРИ

И южный ветер протрубил о том,

Что будет этот день и злой, и грозный.

ГЕНРИХ IV

Да, злой — конечно, для бунтовщиков.

А победившим грозы не опасны.

Трубы. Входят ВУСТЕР и ВЕРНОН.

Вот вы и с нами, Вустер, но, увы,

Совсем не так, как было б вам пристойно.

Доверье наше осквернили вы,

Нас возбудив совлечь одежды мира

И облачить в железо каждый член.

Стыдитесь, сэр! Я говорю: стыдитесь!

Но, может, узел гордиев войны

Вы разрубить хотите и вращаться

Покорно по орбите, как звезда,

Смиренной добродетелью сверкая,

И больше не желаете мястись,

Как будто беззаконная комета,

[Пояснение. Переосмысление выражения А. С. Пушкина. — А. Ф.]

Пророчащая бедствия стране?

ВУСТЕР

Что до меня, поверьте: я желал бы

Дожить свой век в тиши. Я не искал

К перевороту поводов.

ГЕНРИХ IV

Однако

Нашли.

ФАЛЬСТАФ

Валялся повод на земле,

А этот шёл, споткнулся да и поднял.

ГЕНРИ

Ты, жвачное животное, заткнись!

ВУСТЕР

А что же делать, если отвратился

Король от рода нашего — от тех,

Кто был ему вернейшею опорой,

О чём приходится напоминать!

Отрёкся я от Ричарда Второго,

Сломал свой жезл, вам руку целовал,

Хотя и был в ту пору вас счастливей

И положеньем выше. Но спешил

Вам на подмогу я и днём, и ночью.

Ведь это брат, племянник мой и я

Вернули вам отечество, рискуя

При этом головой. Вы поклялись

В Донкастере, что королевской власти

Не станете искать, что ваша цель —

Ланкастер, и права, и состоянье —

Наследство Джона Ганта — возвратить.

А мы клялись помочь вам в правом деле.

Но тут на вас полился дождь удач.

Вы возвеличились невероятно.

Вас жертвой притеснений видел свет,

Развратом злой эпохи возмущённый.

Сама погода ворожила вам,

Поскольку ветер противоположный

В Ирландии монарха задержал,

И Ричарда уже сочли умершим.

И мы за вас стояли, как скала.

Тогда из этих многих преимуществ

Не упустили вы ни одного,

Доверье общее завоевали

И приняли предложенный венец.

Тогда-то вы, свою солживив клятву,

[Пояснение. Цитата из "Царя Фёдора Иоанновича" А. К. Толстого. — А. Ф.]

Как будто выкормленный воробьём

Птенец кукушки, стали вероломно

Нести обиды нашему гнезду.

Мы вас уже настолько раскормили,

Что вам попасть боялись на глаза

И тем напомнить о своих услугах,

Чтоб на съедение не угодить.

Осталось нам для своего спасенья

Расправить крылья, прочь от вас лететь,

Вооружиться и главу возвысить.

Конечно, мы крамольники для вас,

Но вы крамолу выковали сами

И в руки нам вложили, словно меч.

[Пояснение. В "Слове о полку Игореве": "и начяша князи про малое, се великое млъвити, а сами на себе крамолу ковати" и "а князи сами на себе крамолу коваху". О крамоле и мече: "Тъй бо Олег мечем крамолу коваше". — А. Ф.]

Всему виною ваше своенравье,

Уничижительный и резкий тон

И, наконец, предательство обета,

Который дали вы в те дни, когда

Растили замысел переворота.

ГЕНРИХ IV

Известно это мне. Ещё б не знать!

Об этом вы вещаете с амвонов,

Да что там — в подворотнях! Свой мятеж

Выряживая в яркие одежды,

Вы тащите к себе презренный сброд:

Всех перевёртышей и отщепенцев,

И нищебродов — внутренних врагов,

Которые ручонки потирают

В предчувствии сумбурных перемен.

Чтоб бунт размалевать, гуашь найдётся.

[Пояснение. В оригинале: water-colours, т. е., очевидно, акварели, но я предпочёл более яркие и крикливые краски. — А. Ф.]

Всегда есть своры злобных босяков,

Желающих разрухи и содома.

ГЕНРИ

Да, многие оплатят сей раздор,

Когда две наши армии сразятся.

Я вас прошу племяннику сказать,

Что принц Уэльский вместе с целым светом

Чтит Гарри Перси, только одного

Не одобряя — этого восстанья.

Надеждами своими я клянусь,

Что не знавал другого джентльмена,

Кто был бы так же благородно-смел,

Отважно-молод, храбро-энергичен,

Кто так же украшал бы этот век.

Признаюсь: был я рыцарем беспутным.

Так говорит и Перси обо мне,

По слухам. Но державный мой родитель

Вам подтвердит, что я не оскорблён

И превосходство Перси над собою

Охотно признаю. Но тем сильней

Мечтаю с ним сойтись я в поединке,

Чтоб меньше общей крови пролилось.

ГЕНРИХ IV

Даём мы позволенье, принц Уэльский,

На это состязание, хотя

Есть множество причин для запрещенья.

Да, Вустер, сострадательный вы наш,

Представьте, что народ мы тоже любим,

И даже всех погибших — я хочу

Сказать: погибших не на поле брани,

А тех, кто душу погубил свою,

Кого втянул в крамолу ваш племянник.

И, стоит только вам согласье дать,

Мы завтра же друзьями учинимся.

[Пояснение. Цитирование слов Бориса Годунова из "Царя Фёдора Иоанновича" А. К. Толстого. Смысл этой реплики — лицемерное примирение. Это Годунов "свою солживил клятву" (см. выше). — А. Ф.]

Нам каждый будет другом, мы — ему.

Племяннику об этом сообщите

И принеси немедленно ответ.

[Пояснение. Приём переводчика — внезапный переход на "ты", т. е. покровительственное хамство короля, выдаваемое за добродушие. В оригинале нет перехода на "ты", местоимения по отношению к адресату исчезают. Себя же король именует "мы". Весь тон этого монолога и поведения короля показывает невозможность примирения. — А. Ф.]

Когда племянник твой не поостынет,

[Пояснение. В оригинале: if he will not yield. Поостынет — придумано переводчиком. Напоминаем, что прозвище Перси — Hotspur, Горячая шпора. — А. Ф.]

Своею властью мы его согнём.

Теперь ступай. Не смей противоречить.

Мы не ответим, больше слов не трать.

Условия советуем принять.

ВУСТЕР и ВЕРНОН уходят.

ГЕНРИ

Они, конечно, ничего не примут.

Для Дугласа и Перси целый мир

Не более чем повод для раскола.

ГЕНРИХ IV

Конечно. Командиры — по местам!

Едва лишь Вустер к нам придёт с отказом,

Мы тотчас атакуем. Бог за нас!

Уходят все, кроме принца ГЕНРИ и ФАЛЬСТАФА.

ФАЛЬСТАФ

О, Гарри, если я в разгаре боя упаду в твоих глазах… то есть на твоих глазах, стань надо мной, заслони меня своим телом! Таково бремя дружбы.

[Пояснение. В оригинале довольно замысловато: bestride me, so; ’tis a point of friendship — один из пунктов (обязательств) дружбы. — А. Ф.]

ГЕНРИ

Это бремя вынесет лишь Колосс Родосский.

[Пояснение. В оригинале: Nothing but a colossus, в том смысле, что лишь колосс может заслонить Фальстафа. Однако глагол bestride означает стать над телом, расставив ноги. Именно так стоял Колос Родосский. — А. Ф.]

Лучше молись. На том прощай.

ФАЛЬСТАФ

Хотел бы я молиться перед мирным сном.

ГЕНРИ

Отдать богу душу — это долг чести.

ГЕНРИ уходит.

ФАЛЬСТАФ

Долг чести! Но платить ещё не время. А что-то делать раньше срока — моветон. Долг чести — скажите пожалуйста! Чести лишиться, конечно, плохо. А лишиться конечности? Кто мне её пришьёт? Честь? Вот и выходит, что честь — хирург безрукий. Что такое честь? Слово. А что такое слово? Колебание воздуха. Цепляться за воздух? Много чести! Много чести — тоже мне богатство! Если кто умер с честью, есть она у него? Вроде, да. Обладает он ею? Вроде, нет. Осязает её? Нет. Слышит, как его честят — в хорошем смысле? Нет. Для мёртвых честь не существует. А для живых? Тоже нет, поскольку их честят — в дурном смысле.

[Пояснение. Глагол честить имеет два смысла: хулить и хвалить. — А. Ф.]

Не надо мне чести — это в лучшем случае эпитафия. Вот весь мой катехизис.

Уходит.


Сцена 2.

Лагерь повстанцев.

Входят

ВУСТЕР и ВЕРНОН.

ВУСТЕР

Сэр Ричард, о посулах короля

Мы говорить племяннику не вправе.

ВЕРНОН

Но должно всё, как было, доложить.

ВУСТЕР

Мы этим приговор себе подпишем.

Король не может клятвы исполнять.

И чтоб врагов он возлюбил — с чего бы?

Злопамятность его лишь возрастёт.

Не ведать нам спокойствия отныне.

Он будет попрекать нас мятежом,

Отыскивая повод для расправы.

Король над нами учредит надзор

Стоглазый, словно Аргус, недреманный.

К себе доверья мы не возвратим,

Клеймо бунтовщиков на нас навечно.

Ведь говорят: как волка ни корми,

Всё в лес глядит он, хищник по природе.

Уж вы не сомневайтесь: нам король

В вину поставит даже наши взгляды —

Я не про убежденья говорю.

Смотреть мы будем весело иль грустно —

Всё это истолкуют нам во вред.

Враги ухаживать за нами станут —

Как за скотом, что кормят на убой.

Племянника ещё простят, быть может:

Он, дескать, молод, страстен и горяч,

Оправдывая тем прозванье Хотспер,

И мощь его уж точно не в мозгу.

Мы головами за него ответим —

Отец его Нортумберленд и я,

Поскольку лиходея мы взрастили,

И вся его распущенность — от нас,

И мы в нём распалили дух мятежный.

Нет, лучше пусть не знает ничего.

ВЕРНОН

Скажите, что находите вы нужным.

Я подтвержу. Да, кстати, вот и он.

Входят ХОТСПЕР и ДУГЛАС.

ХОТСПЕР

Вернулся дядя. Лорда Уэстморленда

Освободите. Что вы принесли?

ВУСТЕР

Король готов немедленно сражаться.

ДУГЛАС

Ему доставит вызов Уэстморленд.

ХОТСПЕР

Да, передайте лорду порученье.

ДУГЛАС

С великою охотою.

ДУГЛАС уходит.

ВУСТЕР

Король

Не проявил ни грана милосердья.

ХОТСПЕР

А вы просили? Боже сохрани!

ВУСТЕР

Нет, я лишь перечислил деликатно

Обиды наши, нарушенья клятв.

Но он обеты все презрел настолько,

Что ненавистью просто одержим.

Он нас изменниками обзывает

И обещает всех перепороть.

Возвращается ДУГЛАС.

ДУГЛАС

К оружию! К оружью, джентльмены!

Я свой зубодробительный удар —

Великолепно-дерзновенный вызов —

Чрез Уэстморленда Генриху влепил.

ВУСТЕР

Племянник, при отце своём принц Уэльский

Сказал, что вызывает вас на бой.

ХОТСПЕР

О, если б только я и Гарри Монмут

Могли сегодня жизнью рисковать!

Когда бы это противостоянье

Лежало лишь на наших головах!

А как держался он? Высокомерно?

ВЕРНОН

Нет, что вы! Чванства не было совсем.

Душой клянусь, что вызовов подобных —

Столь дружелюбных — я ещё не знал.

Так предложил бы он родному брату

Для развлечения пофехтовать.

Он искренне и превосходным слогом

Все ваши добродетели вознёс,

Как будто в хронике увековечить

Желая их. Но более всего

Явил он августейшую натуру

В признании своих несовершенств.

Как будто ум двойной в нём воплотился:

Принц был в одном лице и ученик,

В проступках кающийся, и учитель.

Он высказал всё это и умолк.

И я во всеуслышанье добавлю,

Что стоит пережить ему тот день,

Когда две ваши ревности схлестнутся,

То, значит, Гарри был оговорён,

И ослепительнейшие надежды

Перед страной откроются тогда.

ХОТСПЕР

Так вы находитесь под обаяньем

Проделок царственного шалуна!

Да, свет ещё не знал подобных принцев.

Но, кто бы ни был он, я стисну так

Его в своих объятиях солдатских,

Что сплющит эта вежливость его.

К оружию, друзья мои, к оружью!

Пускай вас чувство долга вдохновит

Сильней, чем я напутственною речью.

Входит ПЕРВЫЙ ГОНЕЦ.

ПЕРВЫЙ ГОНЕЦ

Милорд, вот письма.

ХОТСПЕР

Не до них сейчас.

Жизнь коротка, но если бы катилась

Она лишь круг на стрелке часовой,

Её сочли бы мы чрезмерно длинной,

В бездействии растратив этот час.

Коль выживем — тирана сбросим с трона.

А если смертью храбрых пасть должны,

То заберём и принцев мы с собою.

Не сомневайтесь в правоте своей

И в праведности вашего оружья.

Входит ВТОРОЙ ГОНЕЦ.

ВТОРОЙ ГОНЕЦ

Готовьтесь! Приближается король.

ХОТСПЕР

Спасибо, что меня ты прерываешь.

Я не оратор. Вам скажу одно:

Пусть каждый совершит всё то, что может.

А я для крови избранной свой меч

[Пояснение. Игра слов, отсутствующая в оригинале: Генрих IV – король не по "крови", а по избранию. У Шекспира: the best blood. — А. Ф.]

Сегодня обнажу. Трубите, трубы!

Теперь, друзья, под эти голоса

Обнимемся — в последний раз, быть может.

С надеждою за Перси в правый бой!

Уходят.


Сцена 3.

Поле битвы.

Появляются с разных сторон

ДУГЛАС и сэр УОЛТЕР БЛЕНТ.

БЛЕНТ

Эй, кто ты, прицепившийся ко мне?

За голову мою желаешь славы?

ДУГЛАС

Я Дуглас. А преследую тебя

Затем, что ты король, как мне сказали.

БЛЕНТ

Ты можешь это правдою считать.

ДУГЛАС

Недавно то же говорил Лорд Стаффорд,

Который был похож на короля.

Я зарубил его. Когда не хочешь

Судьбы такой же, то сдавайся сам.

БЛЕНТ

Нет, плен не для меня, шотландец наглый!

За Стаффорда король тебе отмстит!

Бьются. ДУГЛАС убивает БЛЕНТА.

Входит ХОТСПЕР.

ХОТСПЕР

Когда б ты, как при Голмдоне, сражался,

Шотландцы побеждали бы всегда.

ДУГЛАС

Однако же сейчас мы победили.

Перед тобой король сражённый.

ХОТСПЕР

Кто?

ДУГЛАС

Вот этот.

ХОТСПЕР

Нет, его в лицо я знаю.

Тобой убит отважный рыцарь Блент,

Одетый в королевские доспехи.

ДУГЛАС

Несносный, недалекий интриган!

Несчастный: не своё ты занял место.

Тебя я спутал с тем, кто поважней.

[Пояснение. Откровенная цитата из "Гамлета", обращенная к убитому Полонию. Первые две строки — в моём переводе. В оригинале — близко по содержанию: A fool go with thy soul, whither it goes! // A borrow’d title hast thou bought too dear: // Why didst thou tell me that thou wert a king? Для сравнения — в "Гамлете": Thou wretched, rash, intruding fool, farewell! // I took thee for thy better: take thy fortune. — А. Ф.]

ХОТСПЕР

Здесь в те же латы многие одеты.

ДУГЛАС

Подобных королей хоть отбавляй.

Я гардероб его за штукой штуку

Убавлю — а потом уже до тела

Его дойду.

ХОТСПЕР

И одолей их всех.

Начало битвы нам сулит успех.

ХОТСПЕР и ДУГЛАС уходят.

Входит ФАЛЬСТАФ.

ФАЛЬСТАФ

В Лондоне я улизнул от расплаты за свою коммерцию, но боюсь, что здесь от уплаты не отвертишься. Здесь не предъявляют длинных счетов, а управляются в два счёта — в основном по голове. Кто это? А, сэр Уолтер Блент! С честью пал за короля.

[Пояснение. За короля — в оригинале отсутствует. У меня игра слов: вместо короля. — А. Ф.]

Суета сует. Я растекаюсь, как расплавленный свинец. И на сердце у меня свинцовая тяжесть. Бог меня избавь от свинца в сердце. Я и без него много вешу. Бедные мои солдатики! Этих шаромыжников я поместил в самое пекло, там их и порубали. Из полутораста в живых остались, может, трое, да и то шантрапа, годная только христарадничать. Кто-то идёт.

Входит принц ГЕНРИ.

ГЕНРИ

А ты чего тут без толку стоишь?

Отдай свой меч, коль разучился драться.

Немало полегло лихих солдат,

Которых топчут вражеские кони.

Меч одолжи — за них я отомщу.

ФАЛЬСТАФ

Гарри, дай мне перевести дух. Я сегодня превзошёл в геройстве самого Григория Турка. Я поразил самого Перси.

ГЕНРИ

Ещё нет, но то-то он поразится, узнав об этом! Лучше отдай мне меч.

ФАЛЬСТАФ

Нет, Гарри. Если Перси, как ты говоришь, жив, меч мне самому пригодится. Если хочешь, оставь мне холодное оружие, возьми огнестрельное.

ГЕНРИ

Оно у тебя в кобуре? (Вынимает из футляра херес.)

ФАЛЬСТАФ

Так оно же огнеопасное.

[Пояснение. В оригинале обыгрывание слова горячий: but take my pistol, if thou wilt (…) ’tis hot, ’tis hot; there’s that will sack a city. — А. Ф.]

Бьёт в голову, снесёт крыши целому городу.

ГЕНРИ

Ты ещё ёрничаешь в такой момент?

Принц ГЕНРИ бросает бутылку и уходит.

ФАЛЬСТАФ

Ладно, если Перси жив, то перси его уязвимы.

(Well, if Percy be alive, I’ll pierce him.)

Только пусть сам напорется на меч. А я не дурак, чтобы нарываться. А если нарвусь, то дурак, и пусть он из меня сделает бифштекс с кровью. За честью я не гонюсь, тем паче такой смехотворной, каковая выпала сэру Уолтеру. Ишь, осклабился! А с чего? Нет, я хочу жить!!! Всё равно как. Придёт смерть — с ней и слава, а торопить её нечего.

Уходит.


Сцена 4.

Другая часть поля.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ГЕНРИ, принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР и УЭСТМОРЛЕНД.

ГЕНРИХ IV

Передохни, вы весь изранен, Гарри.

Джон, уведи его.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Покуда сам

Я не в крови, не выйду из сраженья.

ГЕНРИ

Со мною всё в порядке, государь.

Вернитесь к войску, вы нужны солдатам.

ГЕНРИХ IV

Пожалуй. Отведите, Уэстморленд,

В палатку принца Гарри.

УЭСТМОРЛЕНД

Принц, идёмте.

ГЕНРИ

Меня водить? Нет, боже упаси!

Милорд, из-за царапины ничтожной

Принц Уэльский с поля боя не уйдёт,

Когда аристократов топчут кони

И нагло торжествует беззаконье!

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Довольно отдыхать. Нам долг велит

Вернуться в битву. Что ж, идёмте, герцог.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР и УЭСТМОРЛЕНД уходят.

ГЕНРИ

Мне Джон Ланкастер более чем брат.

Я гордецом его считал всего лишь.

Теперь величье духа вижу в нём

И уважаю впрямь родную душу.

ГЕНРИХ IV

Как он атаку Перси отразил

С отнюдь не отроческою отвагой!

ГЕНРИ

Да, отрок этот — образец мужам.

Принц ГЕНРИ уходит.

Появляется ДУГЛАС.

ДУГЛАС

Ещё король! Как головы у гидры,

Всё множатся и множатся они.

Но всё равно от Дугласа не будет

Пощады всем, кто выкрашен, как ты.

[Пояснение. Кто носит королевские цвета — all those // That wear those colours on them. — А. Ф.]

И кто же королём перерядился

На этот раз?

ГЕНРИХ IV

Дурак! Я сам король!

Ты бился с королевскими тенями,

А не со мною. Перси и тебя

Мои сыны разыскивают в поле.

Но если повстречался ты со мной,

То я тебя прикончу. Защищайся.

ДУГЛАС

Боюсь я обмишуриться опять,

Хоть ты похож на Генриха повадкой.

[Пояснение. Это вовсе не означает величественного поведения. — А. Ф.]

Но, кто бы ни был, мой ты всё равно.

Бьются. ГЕНРИХ IV сдаёт. Появляется принц ГЕНРИ.

ГЕНРИ

Эй, подними башку, шотландец подлый!

Не то её уронишь. Я пришёл

Отмстить за Ширли, Стаффорда и Блента.

Их души благородные теперь

В оружие моё переселились.

И я с возмездием не затяну:

Принц Уэльский не бросается словами.

Сражаются. ДУГЛАС отступает.

Как ваше самочувствие, милорд?

Сэр Николс Гоуси просит подкрепленья,

А также Клифтон — я сейчас к нему.

ГЕНРИХ IV

Передохни. С тебя упрёки сняты.

Меня ты спас и этим доказал,

Что жизнь мою и в самом деле ценишь.

ГЕНРИ

Но как я оклеветан тяжело,

Что будто ожидаю вашей смерти!

Будь так, то разве Дугласову руку

Отвёл бы я от вас? Да ни за что!

Я вас убрал бы этою рукою,

Чем прибегать к отраве, например,

Или…

ГЕНРИХ IV

Меня заждался Гоуси. Ты же

Теперь на помощь Клифтону ступай.

ГЕНРИХ IV уходит.

Вбегает ХОТСПЕР.

ХОТСПЕР

Ты Гарри Монмут — я не ошибаюсь?

ГЕНРИ

Однако это странный оборот:

Как будто собираюсь я отречься

От имени.

ХОТСПЕР

Я Генри Перси.

ГЕНРИ

Ты —

Славнейший из носивших это имя,

Хотя ты и прославленный бунтарь.

А я небезызвестный принц Уэльский.

Но славой нам считаться ни к чему.

Не ходят две звёзды одной стезёю,

И двоевластью в Англии не быть.

Тут либо принц Уэльский — либо Перси.

ХОТСПЕР

Да, Гарри, двоевластью не бывать.

Один из нас другого уничтожит.

Но я хочу сойтись с таким врагом,

Который был бы мне равновеликим.

ГЕНРИ

Ну, нет! Тебе я не равновелик.

Я в этой битве буду посильнее.

Сегодня лавры я с тебя сорву,

Из них себе сплету венок победный.

ХОТСПЕР

Предела нет бесстыдству твоему.

Однако я сейчас тебя уйму.

Бьются.

Входит ФАЛЬСТАФ.

ФАЛЬСТАФ

Так его, Гарри! Это тебе не детские потасовки!

Возвращается ДУГЛАС, начинает биться с ФАЛЬСТАФОМ, который падает, притворившись мёртвым.

Сражённый ХОТСПЕР падает.

ХОТСПЕР

У молодости ты меня украл.

Но жизнь я отдаю без сожаленья.

А то, что славу я передаю

Тебе — вот это подлинная рана,

А не разрез от твоего меча.

Рабыни жизни — думы. Жизнь — шутиха

Для времени. А время целый мир

Охватывает и обозревает,

Но и оно конечно, может быть.

Я мог бы прорицать не хуже прочих,

[Пояснение. Не хуже прочих — вспоминает Глендаура. В оригинале этого нет. — А. Ф.]

Однако мне язык стесняет смерть

Холодною землистою рукою.

Успею предсказать я лишь одно:

Что скоро мной питаться будут…

(Умирает.)

ГЕНРИ

Черви.

Да, славный Перси. Да, великий дух.

Однако на глазах ты усыхаешь:

Твоя гордыня села, словно ткань.

Пока твоя душа витала в теле,

[Пояснение. Витать — старинное значение: жить. Срав. лат.: vita — жизнь. (Но, между прочим, есть и в Словаре Т. Ф. Ефремовой: "Незримо присутствовать, быть ощутимым где-л."). В древнерусском языке: объ- + витатиобитати. — А. Ф.]

Все грани были для тебя тесны

[Пояснение. Грани — границы. — А. Ф.]

И королевство было маловато.

[Пояснение. Цитата из "Золушки" Е. Шварца — шутка переводчика, хотя перевод точный: A kingdom for it was too small a bound. — А. Ф.]

Зато теперь для тела без души

Двух ярдов грязи (the vilest earth) даже слишком много.

Но эта почва, что тебя возьмёт,

Таких бойцов ещё не принимала.

Об этом говорю я так легко,

Поскольку ты меня уже не слышишь.

Но из почтения твоё лицо,

Обезображенное умираньем,

Покрою шарфом. И благодарю

Тебя за то, что изживаю злобу.

Со славою лети на небеса,

А слабости твои мы похороним

И в эпитафию не занесём.

А это кто? Ещё один знакомый!

Прощай и ты, несчастный старый Джек.

Ужель такой переизбыток плоти

Не смог души хоть каплю удержать?

Была бы мне потеря эта горше,

Чем смерть отважных рыцарей иных.

Теперь, однако, я переменился,

И мне разгул недавний омерзел.

Ты — редкостная слава поколенья:

Свет не видал столь жирного оленя.

Мы в честь твою воздвигнем мавзолей,

Его украсим мумией твоей.

А до того мгновенья здесь лежи ты,

Почётной кровью Хотспера омытый.

Принц ГЕНРИ уходит.

ФАЛЬСТАФ (поднимается)

Ещё и кровью омытый! Ничего себе почёт! Тьфу! Значит, они из меня хотят сделать мумию? А почему сразу не съесть? Это я хорошо сделал, что изобразил из себя труп, иначе этот буйный шотландец сделал бы меня трупом на самом деле. Хотя почему изобразил? Вот трупы в самом деле вводят нас в обман. Вот, например, говорят: покойник был камергер.

[Пояснение. Покойник был почтенный камергер — цитата из "Горя от ума". — А. Ф.]

Это что же получается? Как же он служил? Вот и выходит, что мертвецы притворяются живыми и даже в чём-то страстным.

[Пояснение. Разумеется, аллюзия на А. Блока. — А. Ф.]

В таком случае живому показывать себя мёртвым — не враньё, а самая настоящая откровенность, то есть добродетель. А что можно считать главной добродетелью? Конечно, умеренность. Она-то меня и спасла, в её отсутствие погубило этого порохового Хотспера. Впрочем, я всё равно его опасаюсь. А если он притворяется? А сам как вскочит! Нет, лучше я его дорежу для верности, а потом поклянусь, что я его и убил. А что? Разве он не могу очухаться, как я? Свидетелей нет, так что… Получай! Вот тебе! (Наносит несколько ран покойнику.) Теперь уберу его с глаз долой. (Взваливает на себя труп.) Пошли.

Возвращаются принцы ГЕНРИ и ДЖОН ЛАНКАСТЕР.

ГЕНРИ

Твой меч сегодня потерял невинность,

Его геройски кровью ты покрыл.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Стой! Ты сказал, что толстяка убили.

ГЕНРИХ IV

Да, сам я видел: на земле лежал

Он окровавленный и бездыханный.

Ответь нам: ты живой или фантом?

Мы зренью одному не доверяем.

Ответь: ты в самом деле Джон Фальстаф?

ФАЛЬСТАФ

Нет, его мумия! А кто же, если не Фальстаф? У меня двойников нет. А вот это Перси. (Сбрасывает тело.) Я убил его самолично вот этими руками. Захочет твой отец дать мне в награду графский титул — прекрасно, а не захочет — пускай сам убивает какого-нибудь Перси. Но я точно достоин герцогского титула.

ГЕНРИ

Что ты несёшь! Это я убил Перси, когда ты валялся без движения.

ФАЛЬСТАФ

Ты убил? Боже, какое самообольщение! Не скрою: я лежал без движения. И что? Он тоже поначалу лежал неподвижно. А потом как вскочит! И я тоже. Мы рвали друг друга целый час. Я сам слышал бой местных курантов. Если веришь мне — прекрасно, а нет — пусть небо накажет всех маловерных. Но чтоб я сдох, если эти раны нанёс не я. Даже если бы он опять воскрес и посмел это отрицать, я затолкал бы мой меч ему в глотку.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Я ввек такой фантастики не ведал.

ГЕНРИ

А я таких фантастов не видал.

Тогда опять взвали его на плечи

И с самолюбованием неси.

Когда враньё к твоей пойдёт корысти,

Не стану я тебя опровергать

И ложь твою покрою позолотой.

Трубы.

Трубят отбой. Мы победили, брат.

Узнаем, кто погиб, кто жив остался.

Принцы ГЕНРИ и ДЖОН ЛАНКАСТЕР уходят.

ФАЛЬСТАФ

Пойду за ними. Речь, по-моему, была о награде. Боже, награди того, кто награждает меня! Я стану важной персоной. Я сяду на диету. Я даже брошу пить. Буду жить степенно, как подобает лорду.

Уходит с ХОТСПЕРОМ на плечах.


Сцена 5.

Другая часть поля.

Трубы.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ГЕНРИ, принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, УЭСТМОРЛЕНД,

пленные ВУСТЕР и ВЕРНОН.

ГЕНРИХ IV

Так смута завершается расплатой.

Что, злоехидный Вустер? И теперь

Ты станешь отрицать, что мы послали

С тобой прощение бунтовщикам?

Но извратил ты наши предложенья,

Доверчивого Перси ввёл во грех.

Три наших лучших рыцаря убиты

И граф, а также много рядовых.

Они могли бы жить, когда бы честно,

Как добродетельный христианин,

Способствовал ты водворенью мира.

ВУСТЕР

Я это сделал, чтоб себя спасти.

Но перед неизбежностью расплаты

Я принимаю жребий свой.

ГЕНРИХ IV

Казнить

И Вустера, и Вернона сейчас же.

Судьбу других виновников решим

Мы в свой черёд. А что на поле боя?

ГЕНРИ

Когда удалый Дуглас увидал,

Что отвернулась от него фортуна:

Погиб отважный Перси, а войска,

Обескураженные, побежали,

То отступил, но сверзился с холма,

Расшибся — тут его и захватили.

Он у меня в палатке. Государь,

Отдайте мне его.

ГЕНРИХ IV

Отдам охотно.

ГЕНРИ

Сэр Джон Ланкастер, поручаю вам

Без выкупа освободить шотландца.

В бою вы заслужили эту честь.

А Дуглас ударял мечом по шлемам

И нам втемяшил мысль об уваженье

К отважному и сильному врагу.

ДЖОН ЛАНКАСТЕР

Освобожу немедленно его я.

Мне в радость поручение такое.

ГЕНРИХ IV

Поделим полномочия теперь,

А также наши армии разделим.

Принц Джон и вы, кузен Уэстморленд,

Спешите в Йорк — в очаг противоборства.

Нортумберленд и Скруп, вооружась,

Момента выжидают для восстанья.

А наш с тобою, Гарри, путь в Уэльс,

Чтоб укротить Глендаура с графом Марчем.

Ещё немного силы напряжём

И полностью покончим с мятежом.

Но после отдыхать нам не пристало:

Не окончанье это, а начало.

Уходят.

08.02.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 4

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

Сцена 1.

Лагерь повстанцев возле Шрусбери.

Входят

ХОТСПЕР, ВУСТЕР и ДУГЛАС.

ХОТСПЕР

Шотландец благородный, признаю

Я вашу правду. В этот век сусальный

Правдивость принимается за лесть.

Но я скажу без лести и правдиво:

Среди солдат, по мненью моему,

Вы ратоборец высшего чекана.

Я всей душою расположен к вам.

Поверьте: политес я презираю

И пустословия не признаю.

ДУГЛАС

Да, благородны вы по-королевски.

И в самом деле нет таких царей,

Которые меня бы устрашили.

ХОТСПЕР

Прекрасно. Пусть и дальше будет так.

Входит ГОНЕЦ с письмами.

Кто пишет?

ГОНЕЦ

Ваш отец.

ХОТСПЕР

Он сам приедет?

ГОНЕЦ

Не может: он в недуге тяжком слёг.

ХОТСПЕР

Нашёл, однако, время занедужить!

А кто тогда ведёт его солдат?

ГОНЕЦ

Не мне он это, а письму доверил.

ВУСТЕР

Так он теперь в постели?

ГОНЕЦ

Да, милорд.

Он заболел до моего отъезда,

Дня за четыре. И тогда врачи

За жизнь его изрядно опасались.

ВУСТЕР

Сначала исцелить бы этот век,

Потом болеть не грех и человеку,

А ныне это роскошь. Нам теперь

Здоровье каждого необходимо.

ХОТСПЕР

Эх, как же он не в пору занемог!

Своей болезнью он для нас заразен:

Он через эти письма к нам проник.

Сейчас я процитирую. Внезапным

Он, видите ль, недугом поражен.

Внезапным! Не успел собрать он войско,

Помощникам довериться не мог.

"Мне нечем вам помочь, но вы держитесь" —

Такой он нам бесценный дал совет.

Нам должно уповать на провиденье.

Король всё знает, отступать нельзя.

Что вы об этом скажете, милорды?

ВУСТЕР

Своей болезнью он нас бьёт под дых.

ХОТСПЕР

Нам будто член важнейший отрубили.

Хотя… постойте… Это, может быть,

Не так уж плохо. Мы ведь собирались

Все наши силы сразу бросить в бой.

Но только вряд ли целесообразно

Всё ставить на кон. Можно ли вверять

Всё наше дело своеволью часа,

Хоть душу разжигает этот риск?

Мы в случае провала всё истратим,

А это делу нашему конец.

ДУГЛАС

Когда надежда есть на подкрепленье,

Мы сами в битве можем рисковать,

Не опасаясь, что истратим силы.

Отступим мы и вновь их соберём.

ХОТСПЕР

Конечно, есть у нас плацдарм на случай,

Когда бы предприятья чистоту

Чёрт осквернил, готовя нам погибель.

ВУСТЕР

А всё же лучше твоему отцу

Быть с нами здесь, а не на расстоянье.

Ведь дела нашего глубокий смысл —

В единстве. Подозрения родятся,

Что дома он остался неспроста,

Что он совсем не верит в наше дело,

Что Болингброку преданность хранит,

Что руководствуется здравым смыслом.

От этих мыслей могут изменить

Нам неустойчивые партизаны.

[Пояснение. Партизан — старинное значение этого слова: сторонник. Это слово есть в переводе Н. Минского: мысль такая можетъ пошатнуть // Рѣшимость нашихъ робкихъ партизановъ. — А. Ф.]

Все умствованья мы должны пресечь!

Для любопытных глаз законопатить

Все щели. Ваш родитель между тем

Нас оголяет, выставив тем самым

На общее позорище,

[Пояснение. Т. е. делает нас предметом театрального зрелища, поднимая занавес: This absence of your father’s draws a curtain. — А. Ф.]

плодя

Немыслимые прежде подозренья.

ХОТСПЕР

Вы, дядюшка, хватили через край.

Уверен я, что пользу мы обрящем

Немалую в отсутствии его:

Когда мы победим — каким блестящим

Окажется такое торжество!

Без графа королевство мы смутили,

Перевернув его вниз головой,

Все вместе же в такой мы будем силе,

Что сотрясём порядок мировой,

Однако сбережём свои суставы,

А мир изменим к лучшему.

ДУГЛАС

Вы правы.

Мы справимся и сами. Поклянусь:

В Шотландии не знают слова трус.

[Пояснение. Аллюзия на дуэт д’Артаньяна и де Тревиля:

— В Гаскони неизвестно слово трус!

— Не знать мне шпаги, если вы не правы

(Ю. Ряшенцев)

В оригинале: there is not such a word // Spoke of in Scotland as this term of fear. — А. Ф.]

Входит СЭР РИЧАРД ВЕРНОН.

ХОТСПЕР

Сэр Ричард Вернон, я вам рад сердечно.

ВЕРНОН

Однако донесение моё

Боюсь, что вам окажется не в радость.

На нас ведут принц Джон и Уэстморленд

Семь тысяч войска.

ХОТСПЕР

Не беда. Что дальше?

ВЕРНОН

С большою силой выступил король

И движется со скоростью немалой.

ХОТСПЕР

Осталось лишь отдать ему привет.

А что же сила главная — наследник

С его поганой сволочью? Ужель

Правитель пренебрёг такою мощью?

ВЕРНОН

Все в армии. Все вооружены.

Все в перьях, как стервятники. Желают

Они орлами гордыми глядеть.

Сейчас, как ратоборцы на иконах,

Они сверкают золотом кольчуг

И молодостью май напоминают

И солнце лета пыжатся затмить,

Резвятся, как бычки или козлята.

Я видел принца Гарри — он, в броню

Закованный, был, как Меркурий, лёгок.

Вся амуниция его — и шлем,

И наручни, и поножи, и панцирь,

Великолепны.Он взлетел в седло,

Как будто некий ангел, обротавший

Пегаса, чтобы мир очаровать.

ХОТСПЕР

Довольно! Хуже мартовского солнца

Такие описания — они

Способны вызвать злую лихорадку.

Идут враги? Ну, и пускай идут,

Обряженные к жертвоприношенью

Богине огнеокой. И тела,

От крови их курящиеся, кинем

Мы броннику Аресу (mailed Mars) на алтарь.

[Пояснение. Бронник м. латник, панцырник, кольчужник; воин в броне (Словарь В. Даля]

Я весь горю в предчувствии добычи,

Что прямо в руки движется — и всё ж

Ещё не наша. На коня скорее!

Как молнию, меня он понесёт.

Пусть два коня наскочат друг на друга,

Два Генриха сразятся. Кончит бой,

Упавши мёртвым, тот или другой.

Но как же не хватает нам Глендаура!

ВЕРНОН

Я через Вустер ехал и слыхал,

Что он прибудет через две недели,

Не раньше.

ДУГЛАС

Это впрямь дурная весть.

ВУСТЕР

Морозом до костей меня пробрало.

ХОТСПЕР

А сколько же солдат у короля?

ВЕРНОН

Примерно тридцать тысяч.

ХОТСПЕР

Хоть бы сорок.

Хоть нет отца с Глендауром — не беда:

Мы только рассмеёмся в день суда.

Утешьтесь — меланхолия чужда вам —

Уверенностью в нашем деле правом.

ДУГЛАС

От смерти я заклят на этот год.

Она меня покамест не возьмёт.

Уходят.

Сцена 2.

Большая дорога неподалёку от Ковентри.

Входят

ФАЛЬСТАФ и БАРДОЛЬФ.

ФАЛЬСТАФ

Бардольф, слетай в Ковентри, принеси мне бутылку хереса. А то наш отряд не делает привала. Мы к вечеру должны поспеть в Сеттон-Колфилд.

БАРДОЛЬФ

Денежку дайте, капитан.

ФАЛЬСТАФ

Купи на свою.

БАРДОЛЬФ

Да бутылка станет в ангела.

ФАЛЬСТАФ

Но ангел бутылкой не станет. Ступай, ступай. Да скажи лейтенанту Пето, чтобы ждал меня у заставы.

БАРДОЛЬФ

Есть, капитан!

БАРДОЛЬФ уходит.

ФАЛЬСТАФ

Будь я маринованный хек, если не краснею за своих солдат. Я начал свою службу со злоупотреблений. Я должен был завербовать сто пятьдесят солдат, а набрал все триста — фунтов. Я объявил приказ о мобилизации богатым кулацким сынкам, обручённым и дважды оглашённым, — я нарочно выбирал таких: белоручек, лоботрясов, шарахающихся от барабанной дроби, как от чёрта, боящихся аркебузного выстрела больше, чем ощипанный тетерев или подстреленный селезень. Я выискивал оболтусов, у которых ум в желудке, а сердце в пятках, и они, разумеется, откосили от службы. И теперь моя банда

[Пояснение. Подразделение ландскнехтов, носивших ленты (Bänder). Придумано переводчиком, в оригинале примерно: все мои подопечные (my whole charge). — А. Ф.]

состоит из старшин, лейтенантов, сержантов, убогих, как Лазарь, которому псы зализывают раны. Всё это подонки, не знавшие военной службы: вороватые лакеи, бастарды, беглые батраки, прогоревшие кабатчики и прочие отбросы затянувшегося мира. Эта ветошь досталась мне вместо плесняков, которые откупились. Это будто полторы сотни блудных сыновей, ещё вчера пасших свиней и лакавших с ними из одного корыта. Заявил же мне на дороге один полоумный ёрник, что я поснимал с виселиц всех покойников. И в самом деле, свет не видал таких чучел. Само собой, я не могу пройти с ними по городу. Эти проходимцы маршируют враскоряку, будто у них на ногах кандалы. Хотя я и в самом деле большинством из них разжился в тюрьмах. И на всю эту ораву от силы две рубашки. Причем одна на живую нитку смётана из пары платков и походит на герольдову накидку. А другая, откровенно говоря, стибрена то ли у моего сент-облэнского хозяина, то ли у красномордого шинкаря из Дентри. Ну да ладно, рубашки они могут стащить с любого забора.

Входят принц ГЕНРИ и УЭСТМОРЛЕНД.

ГЕНРИ

Ба! Это ты, Джон — водянкой поражён! Как поживаешь, пуховик?

ФАЛЬСТАФ

О, Гарри, безрассудный ты наш баловник! Кой чёрт тебя занёс в эти края? А, почтенный лорд Уэстморленд! Я думал, вы в Шрусбери.

УЭСТМОРЛЕНД

Да, сэр Джон, мне пора там быть, впрочем, и вам тоже. Моё войско уже прибыло туда. Король заждался, нам придётся двигаться всю ночь без остановки.

ФАЛЬСТАФ

За меня не беспокойтесь. Я выносливее кота, выжидающего, как бы слизнуть сливок.

ГЕНРИ

Да ты уж нализался… сливок. А это что за подонки?

ФАЛЬСТАФ

Это мои люди.

ГЕНРИ

Это люди? Кожа да кости.

ФАЛЬСТАФ

Для пушечного мяса сгодятся. И на копья нанижутся. И яму заполнят не хуже других. Нет, они люди, потому что смертные.

ГЕНРИ

Да им до смерти недалеко, судя по их испито́му виду.

ФАЛЬСТАФ

Насчёт смерти не скажу, а испитый вид они переняли не от меня.

[Пояснение. Испитой — измождённый, испитый — от (ис)пить. У Шекспира игра слов ведётся вокруг жира. — А. Ф.]

ГЕНРИ

Ты у нас известный трезвенник. Но не задерживайся: Перси уже выступил.

ФАЛЬСТАФ

Король уже стал лагерем?

УЭСТМОРЛЕНД

Да, сэр Джон, и как бы нам не прийти слишком поздно.

Принц ГЕНРИ и УЭСТМОРЛЕНД уходят.

ФАЛЬСТАФ

Поспешим, поспешим.

К застолья началу

Спешить нам пристало.

К началу сраженья —

Несётся скаженный.

Уходит.

Сцена 3.

Лагерь повстанцев близ Шрусбери.

Входят

ХОТСПЕР, ВУСТЕР, ДУГЛАС и ВЕРНОН.

ХОТСПЕР

Ну, что, начнём мы сечу нынче в ночь?

ВУСТЕР

Нет, ни к чему.

ДУГЛАС

Но промедленье наше

Им не на пользу разве?

ВЕРНОН

Отчего ж?

ХОТСПЕР

Ещё вы спрашиваете? Противник

Не ждёт ли подкрепления?

ВЕРНОН

А мы?

ХОТСПЕР

Они его дождутся, мы — не знаю.

ВУСТЕР

Прошу: сегодня в ночь не начинай.

ВЕРНОН

Я к этой просьбе присоединяюсь.

ДУГЛАС

Считаю неудачным ваш совет:

В нём нерешительность и равнодушье.

ВЕРНОН

Клевещете вы, Дуглас, на меня.

И это доказать готов я жизнью,

Которой так же честь руководит

И так же мало страх повелевает,

Как вашей жизнью собственной, милорд,

Или судьбой любого из шотландцев.

Кто робче — завтра выявим в бою.

ДУГЛАС

Зачем же завтра? Может быть, сегодня.

ВЕРНОН

Пускай сегодня.

ХОТСПЕР

Так тому и быть!

ВЕРНОН

Но вы же опытные полководцы!

Неужто вы не видите причин

Сраженье отложить? Не подоспела

К нам конница кузена моего.

А графа Вустера кавалеристы

Сегодня только прибыли — они

От тяжкого пути не отдышались,

Они желаньем биться не горят,

И в каждом только четверть человека.

ХОТСПЕР

Однако и враги утомлены.

А многие из наших отдохнули.

ВУСТЕР

Но численностью враг нас превзошёл.

Пускай все наши силы соберутся.

Трубы.

Входит сэр УОЛТЕР БЛЕНТ.

БЛЕНТ

Я с милостью пришел от короля,

Когда вы мне окажете почтенье.

ХОТСПЕР

Мы почитаем вас, сэр Уолтер Блент,

И любим — это Господу известно.

Нам остаётся сожалеть, что вы,

При имени таком и при заслугах,

За короля стоите и должны

Теперь быть против нас.

БЛЕНТ

Господь избави,

Чтоб я стоял на вашей стороне —

Врагов помазанника и закона!

Однако к делу. Повелел король

Узнать причину вашего протеста,

Переродившего покорный мир

В воинственную, дерзостную смуту.

Озлили вы безропотный народ.

Король, который помнит все заслуги,

Из вас кого-то недооценил?

Скажите — он готов о том подумать

И вам прощенье даровать, и всем,

Которых вы крамолой соблазнили.

ХОТСПЕР

О, кто ж не знает милость короля!

Сбирает и разбрасывает камни

Он точно в срок. Корону раздобыв

Руками моего отца и дяди,

Не без участья также и моих,

Он был лет двадцати шести — не старше,

Во мнении общественном — никто:

Неуважаемый и неимущий,

Бесправный, презираемый изгой,

На родину ползущий самовольно.

Отец его встречал на берегу.

И тот поведал жалкими словами,

[Пояснение. Выражение И. А. Гончарова. — А. Ф.]

Что герцогства Ланкастеров опричь

Он больше ни на что не претендует,

И прослезился —

[Пояснение. И прослезился — аллюзия на "Дни Турбиных" М. Булгакова. — А. Ф.]

бедный мой отец

Поклялся дать ему намного больше,

И разве же он слова не сдержал?

А имя славное Нортумберленда

Заставило достойнейших людей

Склонить колена перед Болингброком.

И на колени стали города,

Местечки, хутора, поместья, сёла.

Показывая преданность ему,

На росстани стекалось населенье,

Таща дары и клятвы принося,

Сдавая сыновей ему в холопы,

За ним таскаясь пёстрою толпой.

Тогда он возомнил, что в самом деле

Усыновил сердца своих рабов,

[Пояснение. Из "Бориса Годунова". — А. Ф.]

И вышел за пределы соглашений,

Что заключил он с нашею семьёй

На голом Ревенспергском побережье,

Когда он был отвержен и убог.

Он речь повёл о бедствиях народных,

Со скорбною личиной бичевал

Нововведения и неудобства

[Пояснение. Реминисценция из Б. Пастернака: И новости и неудобства // Они несли, как господа. — А. Ф.]

И тем простонародье соблазнил.

А после он пошёл ещё и дальше:

Казнил он фаворитов короля,

Поставившего их тогда у власти,

Когда он вёл в Ирландии войну.

БЛЕНТ

Выслушивать я это не обязан,

Не для того направлен я сюда.

ХОТСПЕР

Сейчас же перейдём мы к основному.

Он свергнул Ричарда и умертвил,

А после ввёл тяжёлые налоги.

И сверх того — из плена выкупать

Не пожелал он графа Мортимера,

Имеющего больше прав на трон.

Мне — победителю — он плюнул в душу,

Потом ко мне шпионов подсылал,

Пытаясь подловить меня на слове.

Подверг опале моего отца

И дядю вышвырнул он из совета.

И так за клятвой клятву он презрел,

Нам не оставив выбора иного,

Как объясняться языком борьбы,

А заодно его права осмыслить.

Мы осознали, что без должных прав

На троне он так долго засиделся.

БЛЕНТ

Мне королю — вот это передать?

ХОТСПЕР

Не в этих выражениях, конечно.

Мы сообщим ответ, и пусть король

Не тронет нашего парламентёра.

Им будет дядя Вустер. А пока

Прощайте, сэр.

БЛЕНТ

Я всё-таки надеюсь,

Что примете вы милость короля.

ХОТСПЕР

Возможно, примем.

БЛЕНТ

Боже вас помилуй.

Уходят.

Сцена 4.

Йорк. Дворец АРХИЕПИСКОПА.

Входят

АРХИЕПИСКОП ЙОРКСКИЙ и сэр МАЙКЛ.

АРХИЕПИСКОП

Сэр Майкл, летите! Спешите эти письма разнести!

Вот это — лорду-маршалу, а это

Кузену Скрупу. Остальные все

Не менее важны.

МАЙКЛ

Я догадался,

О чём они.

АРХИЕПИСКОП

Ещё бы! Завтра день,

Когда решатся судьбы многих тысяч.

Король стянул под Шрусбери войска

Несметные для боя с лордом Перси.

И тут-то заболел Нортумберленд,

Который был для нас большой надеждой.

Считался нашей мышцею Глендаур,

Однако он не прибыл, подчинившись

Каким-то предсказаниям дурным.

И в этом видно предзнаменованье,

Что Перси неприятности грозят.

МАЙКЛ

Но за него и Мортимер, и Дуглас.

АРХИЕПИСКОП

Туда ещё не прибыл Мортимер.

МАЙКЛ

Однако есть там Мордейк, Вернон, Вустер

И войско закалённых удальцов.

АРХИЕПИСКОП

У короля народ отборный тоже:

Принц Уэльский Джон, отважный Уэстморленд,

А также Уолтер Блент браннолюбивый

И множество испытанных бойцов.

МАЙКЛ

Я думаю, они отпор получат.

АРХИЕПИСКОП

Хочу и я на это уповать.

Но мы должны себя обезопасить.

Доставьте же все письма поскорей.

Когда потерпит пораженье Перси,

Тогда во всеоружии король

Нагрянет к нам: ведь для него не тайна,

Что в заговор и мы вовлечены.

Должны мы подготовиться к отпору.

Ещё мне нужно письма написать.

А вы, сэр Майкл, не медлите. Ну, с Богом!

Уходят.

28.01.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Бангор. Дом АРХИЕПИСКОПА.

Входят

ХОТСПЕР, ВУСТЕР, МОРТИМЕР и ГЛЕНДАУР.

МОРТИМЕР

Союзники надёжные у нас.

Все сплочены. Отличное начало.

ХОТСПЕР

Садитесь, дядя, Мортимер, Глендаур.

Эх, карту позабыл я, вот досада!

ГЛЕНДАУР

Нет, здесь она. Позвольте называть

Вас Хотспером. Садитесь. Это имя

Ланкастер выговаривает так,

Как будто вам желает быть на небе.

ХОТСПЕР

А вас, Глендаур, он посылает в ад.

ГЛЕНДАУР

За это я его не осуждаю:

Когда рождался я, небесный лоб

Пылал разнообразными огнями,

Пророча потрясения земле —

И впрямь она от страха сотрясалась.

ХОТСПЕР

Стряслось бы то же самое, когда б

У вашей матери рожала кошка,

А сами вы ещё не родились.

ГЛЕНДАУР

Но я рождался при землетрясенье.

ХОТСПЕР

Мне трудно эти чувства разделить,

Поскольку не дрожу я перед вами.

ГЛЕНДАУР

Пылало небо и земля тряслась!

ХОТСПЕР

Её пыланье неба в дрожь вогнало —

Не ваше появление на свет.

Порой природа корчится от колик

И от разлитья жидкостей — тогда,

Материи больные извергая,

Она оплоты мшистые крушит,

Ворочается, валит колокольни

И сносит замки. Старая земля,

Как видно, тем же приступом страдала,

Когда рождались вы, в тот самый час.

ГЛЕНДАУР

Кузен, мне пререканья непривычны.

Запомните: когда я родился,

Пророчески всё небо полыхало,

В тревоге уносились козы с гор,

На пастбищах стада ревели дико.

Вся жизнь моя — свидетельство тому,

Что человек я необыкновенный.

На острове не сыщешь никого —

В Британии, Шотландии, Уэльсе, —

Кто скажет, что ему я ученик.

И в очередь свою никто из смертных

Ни в чём со мной не равен мастерством

И знанием предметов потаённых.

ХОТСПЕР

Да, мастер вы по-уэльски говорить,

Присутствующим сей язык неведом.

Оставим спор. Обедать я иду.

МОРТИМЕР

Зачем его дразнить? Кузен, оставьте.

ГЛЕНДАУР

Я духов призывать могу из бездн.

ХОТСПЕР

И я могу. На это все способны.

А явятся ли духи — вот вопрос.

ГЛЕНДАУР

Я чёрта подчинить себе способен.

ХОТСПЕР

А я способен чёрта обличить.

Нечистого сражайте правдой сущей.

Коль можете — зовите всех чертей,

А я их изгоню единым словом.

Живите честно — дьяволу на стыд.

МОРТИМЕР

Довольно вам в витийстве состязаться.

ГЛЕНДАУР

Со мной сшибался Генрих Болингброк

Уже три раза — и всегда с позором

От Северна и Уая отступал

Босым и голым.

ХОТСПЕР

Неужели голым?

Тогда и в самом деле это срам.

ГЛЕНДАУР

Вот карта. Коль союз мы заключили,

Тогда и земли нужно поделить.

МОРТИМЕР

Раздел уже провёл архиепископ.

Уделы все практически равны.

Английский край от Северна и Трента,

Восток и юг — владения мои.

От Северна — весь благодатный запад

Уэльский — ваша вотчина, Глендаур.

А к северу от Трента — ваши земли,

Мой дорогой кузен. Готов уже

В трёх списках договор. Его подпишем

И нашими печатями скрепим.

Мы с вами это сделаем сейчас же,

А завтра, Перси, Вустер, — мы втроём

До Шрусбери отправимся на встречу

С шотландцами, которых приведёт

Нортумберленд, отец ваш. Две недели

Мы выстоим. Глендаур за этот срок

Закончит сборы. — Двух недель довольно,

Чтоб вам привлечь вассалов и друзей?

И с ними вы придёте нам на помощь.

ГЛЕНДАУР

Нет, раньше я закончу все дела

И к вам на подкрепление поспею

И ваших жён с собою привезу.

Теперь вам лучше с ними не прощаться,

Чтоб в океане слёз не потонуть.

ХОТСПЕР

Мои владенья вашим уступают —

От Бертона: они сокращены

Излучинами рек. Но я воздвигну

Плотину, тихий Трент стеной запру,

[Пояснение. Аллюзия на С. Маршака. — А. Ф.]

Он побежит, уже не извиваясь,

И не отнимет у меня земель.

ГЛЕНДАУР

Не извиваясь — это вы хватили!

МОРТИМЕР

Забыли вы другой его извив:

Он возмещает ваши упущенья,

Съедая преимущества мои.

ВУСТЕР

Когда вот здесь мы возведём запруду,

К земле своей добавим этот мыс,

А также выправим речное русло.

ХОТСПЕР

Здесь многих не потребуется средств.

ГЛЕНДАУР

Но русло выправлять я не позволю.

ХОТСПЕР

Вы не согласны?

ГЛЕНДАУР

Да, я не хочу.

ХОТСПЕР

Но кто мне запретит?

ГЛЕНДАУР

Я запрещаю.

ХОТСПЕР

Не понял. Это уэльский ваш язык?

ГЛЕНДАУР

Нет, это общий наш язык — английский.

Я при дворе английском получил

Великолепнейшее воспитанье,

Которым вы не блещете, милорд.

Я создал канты дивные для арфы,

Весьма обогатившие язык.

А вы, любезнейший, чего достигли?

ХОТСПЕР

Не этого, уж точно, чем горжусь.

Поскольку быть котёнком и мяукать

Естественнее, чем слагать стишки.

Болванки скрежет на станке токарном

И скрип немазаного колеса,

В отличье от поэзии слащавой,

Не сводит скул моих. По мне, стихи

Похожи на заезженную клячу.

ГЛЕНДАУР

Что ж, изменяйте русло.

ХОТСПЕР

А зачем?

Я другу подарю и втрое больше.

Но если торг со мною заведут,

То я из принципа сопротивляюсь,

Не уступая доли волоска.

Подпишем договор — и можно ехать.

ГЛЕНДАУР

Сейчас я загляну к секретарю.

Луна сияет — так что ветер в спину.

Я также вашим жёнам сообщу,

Что вы уехали. Я опасаюсь,

Что дочь моя свихнётся. Хоть и так

Бедняжка без ума от Мортимера.

ГЛЕНДАУР уходит.

МОРТИМЕР

Кузен, зачем вы с тестем так дерзки?

ХОТСПЕР

Мне россказни его осточертели —

О Мерлине, кротах и муравьях,

О воронах и кошках, о грифонах

Бескрылых, рыбах — но без плавников,

Драконах и тому подобных монстрах.

От этого свихнулся бы любой.

Сегодня он всю ночь меня промучил,

Перебирая прозвища чертей,

Ему покорных будто бы. Всё это

Не слушал я, кивал лишь иногда.

Нет, он несносен — хуже старой клячи,

Капризной, надоедливой жены.

Он ядовитей, чем очаг чадящий.

На мельнице я лучше поселюсь,

Питаться буду чесноком и сыром,

Чем есть деликатесы во дворце

И слушать бредни этого милорда.

МОРТИМЕР

И зря. Он благородный человек.

Он образован, посвящён в науки

Оккультные. Он доблестнее льва

И изобильнее индийских копей.

И, откровенно вам скажу, кузен,

Что к вам он проявляет снисхожденье,

Когда вы хорохоритесь пред ним,

Поскольку уважает ваш характер.

Он никого не стал бы так терпеть.

Поэтому прошу: остепенитесь.

ВУСТЕР

Вы правда беспардонны с ним, милорд,

И оттого достойны осужденья.

С тех пор, как вы приехали сюда,

Всё время задеваете Глендаура,

Считая, видно, что подобный тон

Есть признак остроумья и геройства.

Но это невоспитанности знак,

Запальчивости, злости оголтелой,

Апломба, невладения собой,

Гордыни грубой и высокомерья.

Из недостатков этих одного

Довольно, чтоб людей от вас отторгнуть

И ваши совершенства зачеркнуть.

ХОТСПЕР

Ну, вот, меня опять, как в детстве, школят.

Пускай восторжествует этикет.

А вот и наши милые супруги.

Входят ГЛЕНДАУР, ЛЕДИ МОРТИМЕР и ЛЕДИ ПЕРСИ.

МОРТИМЕР

Жаль, что по-уэльски я не говорю,

Жена совсем не знает по-английски.

ГЛЕНДАУР

Рыдает, вас не хочет отпускать.

Сама податься в армию готова.

МОРТИМЕР

А в утешенье, дорогой отец,

Вы передайте ей, что очень скоро

Их с тёткой Перси переправят к нам.

ГЛЕНДАУР и ЛЕДИ МОРТИМЕР говорят по-валлийски.

ГЛЕНДАУР

Строптивицу ничем не успокоишь.

ЛЕДИ МОРТИМЕР обращается к МОРТИМЕРУ на валлийском языке.

МОРТИМЕР

Язык твой дивный понял я без слов.

Он из глазных небес слезами льётся.

Однако и на этом языке,

Увы, я не могу с тобой общаться.

Но поцелуи — подлинный язык,

Для разговора нашего уместный.

И это диалог высоких чувств.

Но должен я познать язык уэльский

Для счастья полного: в твоих устах

Звучит он пением волшебной лютни,

Баюкающей королеву фей

В её цветочном летнем павильоне.

ГЛЕНДАУР

Не растекайтесь: дочь сойдёт с ума.

ЛЕДИ МОРТИМЕР опять говорит.

МОРТИМЕР

О, сколь же я безграмотен, несчастный!

ГЛЕНДАУР

Она прилечь вас просит на камыш

И голову склонить ей на колени.

Она же слух ваш песней усладит

Любимой вашей, словно пеньем лютни.

И Гипнос — сновидений божество,

На ваших веках дивно воцарится,

Меж сном и явью вас он поселит,

Как будто между ночью и рассветом,

До той поры, пока на небеса

Не въедет Феб на золотой квадриге.

МОРТИМЕР

Не слухом — сердцем буду ей внимать.

А там и документы приготовят.

ГЛЕНДАУР

Она споёт под аккомпанемент

Парящих в эмпиреях музыкантов,

Которых мы услышим сей же час.

ХОТСПЕР (жене)

А почему бы нам не лечь, котёнок?

И на твои колени положу

Я голову…

ЛЕДИ ПЕРСИ

Цыц, гусь пустологовый!

(Go, ye giddy goose.)

Вступает музыка.

ХОТСПЕР

На речь уэльскую отзывчив бес.

Да, он ведь обожает изощренья.

Но музыка чертовски неплоха.

ЛЕДИ ПЕРСИ

И ты ведь тоже любишь изощряться.

Ты, очевидно, тоже музыкант?

Послушай, как поёт по-уэльски леди.

ХОТСПЕР

Охотнее послушать я готов,

Как сука Леди воет по-ирландски —

Я про свою собаку говорю.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Вы головы своей не бережёте!

Навлечь хотите на неё беду?

ХОТСПЕР

Нет, не хочу.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Тогда утихомирьтесь.

ХОТСПЕР

Подходит женщине такой совет.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Господь вам помоги!

ХОТСПЕР

В чём? Подойти

К уэльской леди?

ЛЕДИ ПЕРСИ

Господи, помилуй!

ХОТСПЕР

Утихомирьтесь, Кэт: она поёт.

А вы, мадам, споёте?

ЛЕДИ ПЕРСИ

Нет уж, дудки!

ХОТСПЕР

Какой у вас простонародный тон!

Вы говорите, словно музыкантша.

Ещё бы вы ответили: ни в жисть!

Но леди не к лицу язык суконный.

Ведь вы же не в провинции росли,

Отказывайте аристократично,

А низменную пряничную речь

Оставьте дамам, разодетым в пестрядь,

Или хлыщам холщовым. Спойте, Кэт.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Нет, петь я не желаю и не стану.

ХОТСПЕР

И в самом деле! Кто поёт? Швея

Или учительница канареек.

Я уезжаю через два часа,

Когда готовы будут все бумаги.

Проститься пожелаешь — приходи.

ХОТСПЕР уходит.

ГЛЕНДАУР

Лорд Мортимер, идёмте. Вы едва ли,

Как Хотспер, жаждой боя воспылали.

МОРТИМЕР

Как я могу доверье обмануть!

ГЛЕНДАУР

Подпишем договор — и сразу в путь.

Уходят.


Сцена 2.

Лондон. Дворец.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ГЕНРИ, ЛОРДЫ.

ГЕНРИХ IV

Оставьте с принцем нас наедине.

Однако далеко не уходите.

ЛОРДЫ выходят.

Не знаю, чем я Бога прогневил:

Пути господни неисповедимы,

Но я наказан через кровь мою.

Сомнений в этом нет: ты мне назначен

Как божья розга, месть самих небес.

Такие мерзостные авантюры,

Таких страстей чудовищный разврат,

Такие непотребные знакомства —

Ужель не отвратительны тебе

И совместимы с положеньем принца?

ГЕНРИ

Быть может, государь, мои грехи

Преувеличены необычайно,

И я не сомневаюсь, что смогу

Почти без затруднений оправдаться:

Ведь большей частью это клевета,

Исполненная тайного злорадства.

Но в чём-то я и вправду виноват,

За это и прошу у вас прощенья.

Всему причиной молодой задор.

ГЕНРИХ IV

Господь тебя прости. И всё же, Генрих,

Мне странны увлечения твои.

Такими разве были наши предки,

Воистину высокие мужи.

Ты за рукоприкладство из совета

Был исключён — и младший брат тебя

Там заменил. Теперь тебя не любят

И двор, и принцы. Сам ты растоптал

С тобою связанные ожиданья.

Ты плохо кончишь — полагают все,

Для этого не нужно быть пророком.

Нет, Гарри, если б я в твои года

Вот так же панибратствовал с отребьем,

И выражался, как хулиганьё,

То разве получил бы я корону?

Я истаскал бы свой авторитет,

[Пояснение. Авторитет — слово известно в русском языке с начала XVIII в. — А. Ф.]

Смешал бы с грязью родовое имя.

И кто бы поддержал меня, когда

Я в Англию вернулся из изгнанья?

Но я был царствен и не расточал

На воздухе свой голос понапрасну,

[Пояснение. Почти цитата из "Бориса Годунова". — А. Ф.]

Я был явленьем редким средь людей —

Так редки в небесах комет явленья.

Меня увидя, говорил народ:

"Вот это Болингброк" — "Ужель тот самый?"

Присвоил я всю ласковость небес

И нарядился в истинную кротость.

[Пояснение. В оригинале: And dress’d myself in (such) humility. Слово нарядился указывает на то, что кротость — показная. Генрих не замечает противоречий в своих словах и вообще их лицемерия. — А. Ф.]

Восхи́тил этим я сердца людей.

Меня приветствовали как монарха

При короле, однако занестись

От почестей таких я и не думал,

Держался скромно, ослепляя люд

Величественностью, как будто златошвейным

Убором папы. Выходы мои

Торжественными были, словно праздник.

А пустельга король себя срамил,

С актёришками пошлыми якшаясь,

Паяцам позволяя представлять

Его особу в непристойном виде

В пародиях. Он сальности любил

И гаденькие шутки-однодневки.

Он сам тупые шутки сочинял

Плебеям самым низким на потребу.

Сан короля он извалял в грязи,

Величие изгваздал на панели,

Сквернейшие влеченья поощрял,

Желая тем потрафить подлой черни,

Он собственностью стал её, как раб.

Но им обожралось простонародье.

Противен до блевотины и мёд,

Когда его не в меру поглощают.

А тот король слащавый обкормил

Своею приторнейшею особой

Глаза простолюдинов. Так весной

Все люди слышат нудный крик кукушки,

Но кто им наслаждается всерьёз?

Так всем правитель этот опротивел —

Глаза бы не глядели на него,

А если у кого-то и глядели,

Не как на солнце, жмурясь от лучей,

А, словно в засидевшегося гостя,

В него вперяли отупелый взгляд.

[Пояснение. См. акт I, сц. 3, где Хотспер примерно в таком же стиле говорит о самом Генрихе IV. Короли фатально деградируют, дорвавшись до власти. Собственное величие, которым они кичатся, — самомнение. — А. Ф.]

В нём умер лицедей.

[Пояснение. Добавление переводчика — проявление черт Нерона. — А. Ф.]

Подумай, Гарри,

Дорогу эту скользкую покинь.

В тебе уже совсем не видят принца

Из-за твоих позорнейших друзей.

Я только вижу. И глядеть мне больно,

Поскольку неразумен взгляд любви.

ГЕНРИ

Мой трижды милостивый повелитель!

Я обещаю, что в себя войду.

ГЕНРИХ IV

Войди. Сейчас ты Ричарду подобен

Той замечательной поры, когда

Во Францию я славно возвратился.

Я был как Хотспер нынешний точь-в точь.

Что говорить: король он настоящий,

Хоть не имеет права на венец.

А ты — фантом, хотя имеешь право.

Ты посмотри: Британия кипит

Энергией людей вооружённых,

[Пояснение. Энергия — слово древнегреческое, до XVII в. относилось именно к людям, а не к явлениям природы. — А. Ф.]

Бесстрашных даже перед пастью льва.

Кто воодушевил их? Юный Перси,

Он сверстник твой, но пиетета нет

В нём к возрастам чужим и положеньям.

Он посылает в битву стариков —

Епископов маститых, древних лордов —

В кровь иссекать почтенные мечи.

Себя он увенчал великой славой,

Когда три раза Дугласа сражал —

Того, что не видал в крещёном мире

Героев, равных дерзостью ему,

Соперников в набегах и батальях.

[Пояснение. Такая форма редко, но встречается (напр., у Пушкина и Тургенева). — А. Ф.]

Не вышел он из отроческих лет,

Но был уже воителем, был Марсом.

Он Дугласа, пленив, освободил.

Извечную вражду утихомирив,

Он друга и союзника обрёл.

Питая алчность неповиновенья,

Они взрывают мир и нашу власть.

Нортумберленд, архиепископ Йоркский,

А также Хотспер, Дуглас, Мортимер

Устроили мятеж, объединившись.

Хотя кому я это говорю!

Кому своих врагов я называю!

Ты мой ближайший и дражайший враг.

(Which art my near’st and dearest enemy.)

Ты можешь в озлобленье иль от страха,

По прихоти и ради озорства

Предать меня, завербоваться к Перси,

Ходить на задних лапках перед ним,

Переносить его крутой характер,

Показывать, что ты дегенерат.

(To show how much thou art degenerate.)

ГЕНРИ

Нет, государь, такого быть не может.

Но как же вас отторгли от меня!

Я голову даю на отсеченье —

Нет, не свою, а Перси, — что смогу

Вам доказать, что я не вырожденец.

Себе я имя доброе верну,

Явившись в одеянии кровавом,

В кровавой маске — и моё лицо

От нынешнего срама кровь отмоет.

В тот день затмится Хотспера звезда,

А ваш ничтожный Гарри воссияет.

Когда бы Хотспер вдвое был славней,

И я молвою вдвое был ославлен,

Однажды всё пойдёт наоборот:

Он, северный герой, моим бесчестьем

Покроется — я честь его возьму.

Он, данник мой, накапливает славу,

И я её взыщу, а не отдаст —

Я плату у него из сердца вырву.

Бог да поможет это совершить.

Надеюсь залечить я ваши раны,

Которые по глупости нанёс.

А если нет — то умереть мне легче:

Нас от обетов разрешает смерть.

И лучше я сто тысяч раз погибну,

Чем ваши ожиданья обману.

ГЕНРИХ IV

Ты этой самой клятвой обещаешь

Мятежников сто тысяч истребить.

Главнокомандующий ты отныне.

Входит УОЛТЕР БЛЕНТ.

В глазах твоих смятенье, добрый Блент.

Принёс ты неотложное известье.

УОЛТЕР БЛЕНТ

Куда уж неотложнее, милорд!

Враги державы Мортимер и Дуглас

Объединили в Шрусбери войска

Одиннадцатого числа. Опасность

Грозит нам величайшая теперь.

ГЕНРИХ IV

Ну, с этой неотложнейшею вестью

Ты на пять суток опоздал. Уже

Граф Уэстморленд и сын мой Джон Ланкастер

Сегодня выступили. Им вослед

Вы в среду отправляетесь, принц Генрих,

Дорога ваша — через Глостершир.

В четверг я выступаю — и в Бриджнорте

Сойдёмся мы через двенадцать дней.

За дело же, не медля ни минуты!

От волокиты возрастают смуты.

Уходят.


Сцена 3.

Истчип. Харчевня «Кабанья голова».

Входят

ФАЛЬСТАФ и БАРДОЛЬФ.

ФАЛЬСТАФ

Бардольф, не находишь ли ты, что со времени нашей последней акции (action) моё благополучие истощается? Не исхудал ли я? Кожа висит на мне, как балахон на старой грымзе. Я скукожился, как перезрелое яблоко. Нет, пора, пора принести покаяние, а то я совсем усохну и не буду на это способен. Давненько не видал я церкви изнутри, будь я перечным зерном или лошадью на винокурне. Компания, дурная компания сживает меня со свету!

БАРДОЛЬФ

Сэр Джон, вы в таком упадническом настроении. Видно, что вы не жилец.

ФАЛЬСТАФ

То-то и оно! Спой какую-нибудь разухабистую песенку, оживи меня. Когда-то я вёл себя пристойно, как джентльмен. Почти не чертыхался. В кости играл всего-то семь раз в неделю. В публичные дома ходил не чаще, чем двенадцать раз на дню. Раза два вернул долги. В общем, объём моих действий был ограничен.

БАРДОЛЬФ

Именно, сэр Джон, а теперь вы стали необъёмны.

ФАЛЬСТАФ

Посмотри на свою физиономию. У тебя нос как фонарь и фонари под глазами. Не лицо, а факельное шествие. Рыцарь ты наш Пламенеющего Пестика.

БАРДОЛЬФ

Моё лицо, сэр Джон, вас не касается.

ФАЛЬСТАФ

Отчего же? Оно мне напоминает об адском костре. Так череп напоминает о смерти. Или пурпур на богаче так и полыхает, полыхает! Будь ты хоть немного порядочным, в тебе было бы нечто от серафима, а так — скорее от Люцифера. Давеча ночью ты гонялся по холмам за моей лошадью, мелькая, будто блуждающий огонь. Ты наш неугасимый фейерверк. Сколько марок на факелы ты мне сэкономил, когда я по ночам шатался с тобой по злачным заведениям! Впрочем, за мой счёт ты вылакал хереса на столько, сколько стоят свечи в самом фешенёбельном магазине Европы. Вот уже тридцать два года я питаю пламя этой саламандры. Господи, помоги мне!

БАРДОЛЬФ

Да подавитесь вы моим лицом!

ФАЛЬСТАФ

Боже упаси! У меня сгорит всё нутро.

Входит МИССИС БИСТРЕЙ.

Что, курочка Ряба, узнали вы, кто обшарил мои карманы?

[Пояснение. Dame Partlet — фольклорное имя курицы, жены петуха Шантеклера. — А. Ф.]

МИССИС БИСТРЕЙ

Что за фантазии, сэр Джон? Чтобы в моём законопослушном и порядочном заведении были щипачи? Век воли не видать! Да мы с мужем устроили повальный шмон. Хоть бы волосок нашли.

ФАЛЬСТАФ

Ан врёте. Вчера Бардольф брился. Он посеял много волосков. Искать лучше надо. Я точно знаю, что меня обобрали в вашем серпентарии. Евина дочь!

МИССИС БИСТРЕЙ

Что?!! Чья дочь?!! Ах вы бесстыдник! Так меня срамить в моём же серпентарии!

ФАЛЬСТАФ

А то я вас не знаю!

МИССИС БИСТРЕЙ

Не знаете, сэр Джон. А вот я вас знаю, сэр Джон. Вы сейчас нарочно пытаетесь со мной расплеваться, чтобы не платить. Забыли, что я вам достала дюжину рубах, чтобы вам было чем срам прикрыть! Я имею в виду вашу задницу (a dozen of shirts to your back). Вы у меня в долгу, как в шелку.

ФАЛЬСТАФ

В шелку? Держите карман! Рубашки из дерюги! Из поганой рогожи! Я их раздал мельникам на мешки.

МИССИС БИСТРЕЙ

Неправда ваша! Говорю вам как порядочная: голландское полотно, чистый лён, восемь шиллингов за локоть. И ещё вы мне должны за прокорм, да ещё занимали. Итого: двадцать четыре фунта.

ФАЛЬСТАФ

Пускай мистер Бардольф заплатит свою долю: мы вместе питались.

МИССИС БИСТРЕЙ

Да что он заплатит! Он же голодранец!

ФАЛЬСТАФ

Он-то? С такой ряхой? Да из неё можно чеканить монеты. А я не заплачу ни полушки. Я вам не лопушок! В вашем притоне вздремнуть невозможно — сейчас же чего-нибудь лишишься! Вот недавно у меня попятили дедушкин перстень с печаткой — в сорок марок.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ахти! Да ведь принц говорил сто раз, что оно медное!

ФАЛЬСТАФ

Принц! Да что такое принц? Пустозвон и пропойца. Да просто щенок! Жаль, нет его здесь, я бы его отхлестал…

Входят, маршируя, принц ГЕНРИ и ПЕТО.

Принц ГЕНРИ держит жезл, как импровизированную флейту.

Это что — новые веяния? Мы все теперь будем так ходить?

БАРДОЛЬФ

Парами, как в Ньюгейтской тюрьме.

МИССИС БИСТРЕЙ

Господин хороший, послушайте меня!

ГЕНРИ

Что скажете, миссис Бистрей? Как ваш супруг? Он честный человек, мне по душе такие.

МИССИС БИСТРЕЙ

Послушайте меня…

ФАЛЬСТАФ

Не слушайте её! Меня послушай.

ГЕНРИ

Говори, Джек.

ФАЛЬСТАФ

Вчера, стоило мне прикорнуть за шторами в этом вертепе, у меня всё выгребли из карманов. Это же публичный дом — тут раздевают догола.

ГЕНРИ

Что же с тебя сняли, Джек?

ФАЛЬСТАФ

Фамильный перстень. А ещё изъяли их карманов четыре облигации в сорок фунтов.

ГЕНРИ

Этой фамильной дешёвке красная цена — восемь пенсов.

МИССИС БИСТРЕЙ

А что я говорила! И вы это говорили тоже, я сама слышала. А вот они вас костерили по-всякому и грозились отхлестать!

ГЕНРИ

Да что вы говорите!

МИССИС БИСТРЕЙ

Чистую правду, чтобы мне провалиться! Разве я не честная женщина?

ФАЛЬСТАФ

Честности в тебе — что сока в сушёном черносливе, правдивости — как в лисе, а женщина ты — как Фисба на сцене.

[Пояснение. Т. е. мужчина-актер, да ещё и карикатурный (см. «Сон в летнюю ночь»). В оригинале — девица Мариана, которую изображал переодетый танцор. — А. Ф.]

Сгинь, животное!

МИССИС БИСТРЕЙ

Животное? Это какое же?

ФАЛЬСТАФ

Дикое.

МИССИС БИСТРЕЙ

А вот и нет! Я не дикое животное, а мужняя жена. Сам ты животный, хотя и зовёшь себя рыцарем, если обзываешься.

ФАЛЬСТАФ

А ты, хотя зовёшь себя женой, самое натуральное животное, если препираешься.

МИССИС БИСТРЕЙ

Что за животное?

ФАЛЬСТАФ

Выхухоль! (Otter - выдра)

ГЕНРИ

Выхухоль? Это отчего же?

ФАЛЬСТАФ

Потому что она ни рыба ни мясо. Не знаешь, что с ней делать.

МИССИС БИСТРЕЙ

Врёшь, животный! Всякий знает, что со мной делать.

ГЕНРИ

Ваша правда, хозяйка. Всякий знает. Он вас охулил.

МИССИС БИСТРЕЙ

Он и вас охулил, милорд. Будто бы вы ему задолжали тысячу фунтов.

ГЕНРИ

Скотина, я тебе должен тысячу фунтов?

ФАЛЬСТАФ

Нет, Гарри, миллион. Твоя любовь стоит миллиона, а меня ею обделяешь.

МИССИС БИСТРЕЙ

А ещё они обзывали вас пустозвоном и грозились отхлестать, как щенка.

ФАЛЬСТАФ

Разве мог я такое сказать, Бардольф?

БАРДОЛЬФ

Могли, сэр Джон.

ФАЛЬСТАФ

Это если бы он сказал, что перстень медный.

ГЕНРИ

Я и теперь это скажу. И что же — ты меня отхлещешь, как щенка?

ФАЛЬСТАФ

С одной стороны, Гарри, ты человек. Но с другой — львёнок, да ещё рыкающий…

ГЕНРИ

Отчего же не лев?

ФАЛЬСТАФ

Лев — это твой отец. Разве я стану бояться вас одинаково? Да чтоб у меня пояс лопнул.

ГЕНРИ

Да если он у тебя лопнет, твоё брюхо свалится на землю. В тебе нет решительно ни совести, ни порядочности — всё вытеснено внутренностями! Обвинить приличную женщину, что она шарила по твоим карманам! Ублюдок, пузырь! Что может быть в твоих карманах? Счета из кабаков, адреса борделей и леденцы от одышки — ничего, кроме ерунды. И ты настаиваешь, что на твою собственность покушались! Не стыдно тебе?

ФАЛЬСТАФ

Послушай, Гарри! Адам пал в чертогах невинности. Так можно ли устоять бедному Джеку Фальстафу в этом поганом мире? У меня больше плоти, чем у некоторых, значит, дух мой тоньше, то есть слабее. Так, значит, ты обчистил меня в этом шалмане?

ГЕНРИ

Значит, я.

ФАЛЬСТАФ

Хозяйка, ты прощена. Ступай — готовь трапезу, люби мужа, следи за слугами и ублажай гостей. Ты видишь: я милостив и совершенно вменяем. Ты ещё здесь? Пошла вон!

МИССИС БИСТРЕЙ уходит.

Гарри, а что насчет придворных дел? Нас не будут преследовать за нападение на путников?

ГЕНРИ

Успокойся, ростбиф, дело улажено, и похищенные деньги возвращены.

ФАЛЬСТАФ

Возвращать деньги — хлопотно вдвойне.

ГЕНРИ

Мы с отцом помирились. У меня теперь большие возможности.

ФАЛЬСТАФ

Так запусти руки в казну, пока не поздно.

БАРДОЛЬФ

В самом деле, послушайте его, милорд.

ГЕНРИ

Джек, я пристроил тебя в пехоту.

ФАЛЬСТАФ

Лучше бы в кавалерию. Мне бы ещё ординарца лет двадцати двух, с ловкими руками. Сам-то я человек не практический, наживаться. Спасибо мятежникам, они нам дают такую возможность. И ведь они в общем-то безобидные ребята, представляют угрозу только для бескорыстных людей.

ГЕНРИ

Бардольф!

БАРДОЛЬФ

Слушаю, милорд!

ГЕНРИ

Это письмо доставьте принцу Джону Ланкастеру, а это лорду Уэстморленду.

БАРДОЛЬФ выходит.

Пето, готовьте лошадей. Мы должны покрыть тридцать миль до обеда.

ПЕТО выходит.

А вы, Джек, приходите завтра в Темпл-Холл к двум часам. Получите патент, деньги и правила вербовки солдат.

Взлетел соперник мой. Страна в огне.

Кому погибнуть: Перси или мне?

Принц ГЕНРИ уходит.

ФАЛЬСТАФ

С заданием я справился бы ловко,

Будь в этом кабаке солдат вербовка,

Уходит.

20.01.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Рочестер. Постоялый двор.

Входит ПЕРВЫЙ КУЧЕР с фонарём в руке.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

А времени-то уже часа четыре: Медведица зависла как раз над трубой. Пусть меня повесят, если это не так. А лошадь-то до сих пор не навьючили! Слышь, конюх?

КОНЮХ (за сценой)

Слышу.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Том, подложи ей войлоку под седло, а то бедной животине всё время натирает круп.

Входит ВТОРОЙ КУЧЕР.

ВТОРОЙ КУЧЕР

Чёрт бы подрал этот гадюшник. Фасоль с чечевицей тухлые, для лошадей — отрава. Как преставился конюх Робин, так и пошёл у них этот бардак.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

А он помер, когда вздули цены на овёс. Этого он перенести не смог.

ВТОРОЙ КУЧЕР

На всём лондонском тракте нет клоповника хуже этого. Особенно по части блох. Я от укусов весь в пятнах, будто линь.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Да что линь! Ни одного короля так не пятнали эти кровососы. И даже королеву и фрейлину ея…

[Пояснение. Последняя фраза добавлена переводчиком шутки ради. — А. Ф.]

ВТОРОЙ КУЧЕР

Это оттого, что хозяин жмотится давать на ночь судно, и гостям приходится отливать в камин. А от сырости и заводится всякая гадость.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Конюх, висельник, да придёшь ты наконец?

ВТОРОЙ КУЧЕР

Мне нужно доставить имбирь и ветчину в Чаринг-кросс.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Господи! Хорошо, что напомнил. Надо покормить моих индюшек в корзине. Конюх, зараза! Не слышишь? Глаз у тебя нет, что ли? Чтоб тебе тыкву проломили! Чтоб тебя повесили!Совсем на тебя нельзя положиться, скотина?

Входит ГЕДСХИЛЛ.

ГЕДСХИЛЛ

Доброго утра, гужееды. А который час?

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Два — не меньше.

ГЕДСХИЛЛ

Друг, одолжи мне фонарь: я гляну на своего мерина.

ПЕРВЫЙ КУЧЕР

Ага! Держи карман!

ГЕДСХИЛЛ

Тогда ты мне дай свой.

ВТОРОЙ КУЧЕР

Каково! Уже дай! У, висельник!

ГЕДСХИЛЛ

И когда же вы, протобестии, думаете быть в Лондоне?

ВТОРОЙ КУЧЕР

Так рано, что успеем выспаться. Идём, сосед, будить хозяев. Они хотят ехать вместе: у них много добра.

КУЧЕРА уходят.

ГЕДСХИЛЛ

Эй, человек!

Входит СЛУГА.

СЛУГА

Я всегда к вашим услугам — как сказал щипач.

ГЕДСХИЛЛ

Или коридорный слуга, что одно и то же. Да ты же ещё и наводчик.

СЛУГА

Доброго утречка, мистер Гедсхилл. Вы совершенно правы. Один из паломников — богатый помещик из Кента. При нём триста марок, он за ужином хвастался другому гостю. А тот вроде аудитора, мытаря, иными словами. Что везёт, не знаю, но вещей уйма! Они уже встали, потребовали яиц и масла, так что скоро тронутся.

ГЕДСХИЛЛ

Да, встретит их на большой дороге кто-нибудь из слуг Гермеса — бога воров. Вот тебе моя шея в залог.

[Пояснение. В оригинале: St. Nicholas, в смысле: Старый Ник, т. е. чёрт. "Гермес, юркий бог воров" в романе Т. Манна "Признания авантюриста Феликса Круля". — А. Ф.]

СЛУГА

На кой мне твоя шея? Отдай её палачу. Ибо слуга Гермеса — ты и есть.

ГЕДСХИЛЛ

Это, братец, ты врёшь. Если меня будут вешать, то на двух виселицах: ведь рядом будет болтаться сэр Джон, а это, как тебе известно, джентльмен не хилый. Да что там говорить! Нашей профессии оказывают внимание такие знатные троянцы! Они придают ей известный шарм (to do the profession some grace). Для куражу, само собой. Да они нас в любом случае отмажут — ради себя самих. Я ведь не якшаюсь с мордоворотами и нищебродами (foot-land rakers.), которые за шесть пенсов гвоздят прохожих дубьём. Нет, наши пособники — сплошь из илиты: мэры, там, и всякие толстосумы. Такие скорее дадут в рыло, если их о чём-нибудь попросят. Они чаще говорят, чем пьют, и пьют чаще, чем молятся. А молятся они государственной казне. Из её убытков кроят себе обутки.

СЛУГА

И государство даёт себя обувать?

ГЕДСХИЛЛ

С него не убудет. Так что мы ограждены от тюрьмы словно каменной стеной. Мы как будто напали на цвет папоротника, и он делает нас невидимками.

СЛУГА

Допустим, не он, а ночная темень.

ГЕДСХИЛЛ

Когда всё кончится, приходи ко мне с протянутой рукой. Я тебе дам твою долю — слово честного человека.

СЛУГА

Слово нечестного человека будет вернее.

ГЕДСХИЛЛ

Эй ты, гомо!

СЛУГА

Кто?!!

ГЕДСХИЛЛ

Человек по-латинскому. Все люди — гомо, хоть честные, хоть нечестные. Вели конюху вывести моего мерина, мудило (muddy knave). Гей, гей! Поживей!

Уходят.

05.01.2023

Сцена 2.

Большая дорога.

Входят принц ГЕНРИ и ПОЙНС.

ПОЙНС

Атас! Прячемся! Я свёл лошадь Фальстафа, и он теперь коробится, будто накрахмаленный вельвет.

ГЕНРИ

Да, укройся.

ПОЙНС скрывается.

Входит ФАЛЬСТАФ.

ФАЛЬСТАФ

Пойнс! Пойнс! Повесить тебя мало!

ГЕНРИ

Чего ты корёжишься? Чего дерёшь глотку, обжора? Нарываешься на драку?

ФАЛЬСТАФ

Гарри, где Пойнс?

ГЕНРИ

Скрылся за бугор. Гляну: может, он ещё там.

Принц ГАРРИ уходит.

ФАЛЬСТАФ

У, распаскудная шваль! Умыкнул мою лошадь, привязал где-то! Я же не пройду и четырёх шагов, свалюсь замертво. Впрочем, лучше умереть своей смертью, как порядочный человек, чем на виселице, если порешу этого гада! Двадцать лет… нет, двадцать два года зарекаюсь иметь дело с этим подонком, но он всё время задуривает мне мозги. Не опоил же он меня! Или опоил? Ну, точно, опоил в своём гадюшнике! Эй, там! Гарри! Пойнс! Чума вас забери! Бардольф! Пето! Чтобы мне околеть от голода, если ещё раз пойду на преступление. Ведь простая честная жизнь такое же славное дело, как добрая выпивка. Да чтоб я стал распоследним лизоблюдом, если не брошу этих уродов и не стану честным. Они же уроды! У них каменное сердце. Ведь понимают, что для меня пройти восемь ярдов по пересечённой местности труднее, чем семь десятков миль по ровной дороге, — и свели мою лошадку. Грабители явно вырождаются. Где у них совесть? Эй, чума на вас! Верните мне лошадь, конокрады! Лошадь мне верните, быдло!

Входит принц ГЕНРИ.

ГЕНРИ

Кончай разоряться, боров. Приникни ухом к земле, послушай: не слышится ли цокот копыт?

ФАЛЬСТАФ

Ты издеваешься? Приникни! А где ты возьмёшь рычаги, чтобы оторвать меня от земли? За все деньги твоего папаши я больше не дам завлечь меня так далеко.

ГЕНРИ

Завлечь? Скорее заволочь.

ФАЛЬСТАФ

Милый Гарри, добрый принц, дай мне лошадь.

ГЕНРИ

Дурак, тоже нашёл конюха!

ФАЛЬСТАФ

Тогда сразу удавись с помощью ордена Подвязки. Потому что если меня сцапают, я вас всех сдам. И если вы не станете персонажами вульгарных песенок, то пусть я отравлюсь хересом. Розыгрыши — это очень мило, но всему есть границы.

Входят ГЕДСХИЛЛ, ПОЙНС, БАРДОЛЬФ и ПЕТО.

ГЕДСХИЛЛ

А ну стой!

ФАЛЬСТАФ

Можно подумать, я еду!

ПОЙНС

Это наш сеттер, судя по тому, как он огрызается.

БАРДОЛЬФ

Что-нибудь слышно?

ГЕДСХИЛЛ

Готовьтесь. Надевайте маски. Потекли королевские денежки — и все в казну.

ФАЛЬСТАФ

Ан врёшь! В королевский шалман они текут.

ГЕДСХИЛЛ

За такие деньги можно всех нас направить на прямой путь.

ФАЛЬСТАФ

Да, прямо на виселицу.

ГЕНРИ

Вы вчетвером, зажмёте их в теснине. А мы с Пойнсом займём позицию ниже. Если кто ускользнёт — угодит нам в руки.

ПЕТО

Сколько их?

ГЕДСХИЛЛ

Восемь, может, десять.

ФАЛЬСТАФ

Идём на овец, да как бы нас не остригли.

ГЕНРИ

Труса празднуешь, Джон Толстомясый?

ФАЛЬСТАФ

Я не худой Джон, как твой дед, но дерусь не худо.

[Пояснение. То есть Джон Гант, т. е. Худой. — А. Ф.]

ГЕНРИ

Посмотрим на деле.

ПОЙНС

Джон, твоя кобыла за изгородью. Ну, покажи себя добрым кавалером.

[Пояснение. То есть рыцарем — конником. — А. Ф.]

ФАЛЬСТАФ

Слишком добрым. Вот разве я могу его прибить после этого? Хоть вешайте меня.

ГЕНРИ

Где наши маски и плащи?

ПОЙНС

Наготове. Идёмте.

Принц ГАРРИ и ПОЙНС уходят.

ФАЛЬСТАФ

Ну, всякий труд благослови удача, как сказал поэт,

[Пояснение. Шутка переводчика. В оригинале: every man to his business. — А. Ф.]

или всем — поделом!

Входят ПАЛОМНИКИ.

ПЕРВЫЙ ПАЛОМНИК

Давай-ка разомнемся. А мальчишка сведёт коней вниз.

ГРАБИТЕЛИ

Стоять!

ПАЛОМНИКИ

Господи, помилуй!

ФАЛЬСТАФ

Бей! Режь этих зажравшихся тварей! У, толстомясые! Заели нас, молодых и красивых! Вали их! Обдирай как липку!

ПЕРВЫЙ ПАЛОМНИК

Мы разорены дочиста — и наши семьи тоже!

ФАЛЬСТАФ

Ах, дочиста? Чтоб вас повесили, брюхатые вруны! А по домам у вас, значит, ничего нет? У, свиные окорока! Чтоб вам подавиться, обжоры! Молодёжь тоже хочет жрать! А может, вы ещё и присяжные? Так мы вам вынесем приговор!

ПАЛОМНИКОВ связывают и уводят.

Выходят принц ГЕНРИ и ПОЙНС.

ГЕНРИ

Бандиты обчистили честных людей. А мы обчистим бандитов и спокойно отбудем в Лондон. Пересудов достанет на неделю, веселья — на месяц, авантюра запомнится навсегда.

ПОЙНС

Они возвращаются.

Входят ГРАБИТЕЛИ.

ФАЛЬСТАФ

Поделим поживу, и по коням, пока не рассвело. Ну, убедились, что принц Гарри и Пойнс — жалкие трусы? Если это не правда, то правды нет вообще. А Пойнс вообще ничтожней дикой утки.

ГЕНРИ

Деньги или жизнь!

ПОЙНС

Твари!

Принц ГЕНРИ и ПОЙНС бросаются на ГРАБИТЕЛЕЙ.

ГРАБИТЕЛИ разбегаются, бросив добычу.

ГЕНРИ

Вот! И подраться даже не пришлось.

Теперь, как тот злодей сказал: по коням!

Разбойники перепугались так,

Что приняли друг друга за дозорных.

О лошади забыв, бежит Фальстаф,

Обильным потом землю поливая.

Вот, правду говоря, и смех, и грех.

ПОЙНС

А сам ревел, как разъярённый буйвол!

Уходят.

06.01.2024

Сцена 3.

Воркворт. Замок.

Входит ХОТСПЕР, читая письмо.

ХОТСПЕР

"Что до меня, милорд, я хотел бы присоединиться к вам из любви к вашему дому". Если из любви, так и присоединился бы. Сдаётся мне, что он больше любит свои закрома. Так, что дальше? "Ваш замысел небезопасен…" А жить вообще небезопасно, сэр Болван: не ровен час простудишься или отравишься. И всё же мы в гуще крапивы надеемся найти цветок надежды. "Замысел ваш небезопасен, союзники сомнительны, время неудобно, и вообще дело не продумано для схватки с таким мощным противником". Болван, трус, да ещё и враль. Дело продумано в деталях. А союзники… Мозги у тебя заледенели? У нас замечательные союзники. Сам архиепископ Йоркский дал нам благословение! Убил бы дурака веером его жены! Кто сомнителен-то? Мой отец, дядя, я сам, наконец? А Мортимер, Глендаур, Дуглас? Архиепископ Йоркский? Все они письменно обещали присоединиться ко мне девятого числа через месяц. Некоторые уже выступили. Что же он мелет? Вот ведь Фома Неверующий. Да нет, просто Иуда!

[Пояснение. В оригинале иначе, т. е. просто язычник и неверующий: What a pagan rascal is this! an infidel! — А. Ф.]

Он же на нас донесёт. Какого чёрта я доверился этой кислятине! Такую честь ему оказал. Бить меня надо, только некому. Что ж, пускай доносит, нас уже не остановить.

Входит ЛЕДИ ПЕРСИ.

Здравствуй, Кэт. Извини: через два часа я должен уехать.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Зачем уединился ты, любимый?

Ты дома, но как будто не со мной.

Ты от меня оторван две недели.

Ты развлеченья прежние забыл.

Еда и сон давно тебе не в радость.

Зачем ты глубоко ушёл в себя?

И отчего так измождён и бледен?

Зачем мои бесценные права

Ты уступил Печали пучеглазой,

Проклятой меланхолии? На днях

Тебя я в сне горячечном застала.

Ты рвался в бой, команды отдавал

И говорил о пушках и атаках,

О схватках, о манёврах и о рвах,

Траншеях, загражденьях и фронтирах,

О василисках (это вот к чему?),

[Пояснение. Василиски - это пушки, о чём леди, конечно, знать не может. - А. Ф.]

О капонирах и о кулевринах,

Ещё ты о солдатах толковал —

Убитых, но особенно о пленных.

Захвачен был сражением твой дух.

На лбу всё время выступали капли,

Как пузыри в клокочущей реке.

Твоё лицо конвульсии терзали,

И горячо дыхание рвалось,

Как будто предвкушал ты катастрофу.

Так что тебя, супруг мой, тяготит?

Когда меня ты любишь, то откройся.

ХОТСПЕР

Эй, человек!

Входит СЛУГА.

Пакет мой отнесли?

СЛУГА

Да, час назад его доставил Джильямс.

ХОТСПЕР

Что Дуглас? Нам коней даёт шериф?

СЛУГА

Дал одного.

ХОТСПЕР

Конечно, это чалый?

Тот самый, корноухий?

СЛУГА

Да, милорд.

ХОТСПЕР

Меня он привезёт к престолу прямо.

Недаром ведь "Надежда!" — наш девиз.

Пусть к выезду его готовит Батлер.

СЛУГА уходит.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Послушай!

ХОТСПЕР

Весь я обратился в слух.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Милорд, что вас уносит?

ХОТСПЕР

Конь, миледи.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Не остроумно, вздорный обезьян!

И горностай не так ведь изворотлив!

Но, Гарри, я всю правду знать должна.

Боюсь, что брат мой Мортимер желает

Сразиться за престол и вас вовлёк

В затею эту. Если вы зайдёте

Так далеко…

ХОТСПЕР

Пешком? Я утомлюсь.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Несносный попугай, вы всё смеётесь!

Что сделать — вывихнуть мизинец вам,

Чтоб вы открыли правду?

ХОТСПЕР

Не дурите.

Какая там любовь? Не до неё.

Не время в поцелуях состязаться,

Прошла пора для кукольных забав.

Пришла пора для кумполов пробитых,

Настало время сломанных носов.

Побольше бы! Коня подать скорее!

Вы что-то сказать хотели, Кэт?

ЛЕДИ ПЕРСИ

Я вижу, что меня вы разлюбили.

И я имею право разлюбить.

Ты шутишь? Но зачем же так жестоко?

Скажи мне прямо: шутишь или нет.

ХОТСПЕР

Меня ты хочешь на коне увидеть?

Пойдём. Я, отбывая, поклянусь:

Люблю тебя немеркнущей любовью.

Но из любви не спрашивай, куда

Зачем поехал я во имя долга.

Я должен ехать — вот и весь ответ.

Хоть вы разумны, Кэт, но не разумней,

Чем Гарри Перси верная жена.

Бесспорно, вы одна из лучших женщин,

Но женщина — и лучше вам не знать

Всего, что можно высказать. Вот это

Граница откровенности моей.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Не более?

ХОТСПЕР

На дюйм один, быть может.

Должны вы завтра выехать туда,

Куда сейчас я еду. И довольно.

ЛЕДИ ПЕРСИ

Я и таким доверием горда

И этим удовольствуюсь невольно.

Уходят.

07.01.2024

Сцена 4.

Истчип. Харчевня "Кабанья голова".

Входят

Принц ГЕНРИ и ПОЙНС.

ГЕНРИ

Нед, выйдем из этих омерзительных стен и посмеёмся.

ПОЙНС

Где ж ты был, Гарри?

ГЕНРИ

Среди головорезов и вин, сносящих голову. При этом я затронул самые низменные струны своей души, пал настолько, что пил на брудершафт с подонками общества. Трактирную челядь я зову запросто: Том, Дик, Фрэнк. И они голову дают на отсечение, что я, хотя и принц Уэльский, но замашки у меня королевские. И я не выпендрёжник, вроде Фальстафа, а настоящий коринфянин и чувак (ей-богу, так они меня и называли). И когда я стану королём, все половые — не в дурном смысле — будут к моим услугам. Они оказывали мне честь, считая меня такой же рванью.

[Пояснение. Аллюзия на Б. Пастернака. — А. Ф.]

Мне четверти часа хватило, чтобы усвоить их лексикон. Вот, например, напиться у них называется: налимониться или наклюкаться — в зависимости от стадии опьянения. А пить, то есть поддавать, полагается залпом. Ты много потерял, Нед, в познании действительности, что не был со мной. Впрочем, вот тебе сахару на пенс, подсластись. Мне его принёс трактирный бой, из тех, для кого английский язык исчерпывается фразой: "Кушать подано". Мы в ожидании Фальстафа устроим одну шкоду. Сейчас я буду разговаривать с мальчишкой, а ты постоянно зови его: "Фрэнк!", чтобы он метался между нами. Он будет лепетать: "Сейчас, сэр". Хоть что-то из этой жизни узнаешь.

ПОЙНС

Фрэнк!

ГЕНРИ

Великолепно.

ПОЙНС

Фрэнк!

ПОЙНС выходит.

Входит ФРЭНК.

ФРЭНК

Сейчас, сэр!

[Пояснение. Здесь и далее он говорит: "Щас, сэр!" — А. Ф.]

Ральф, иди в Гранатовую комнату.

ГЕНРИ

Иди сюда, Фрэнк.

ФРЭНК

Да, милорд.

ГЕНРИ

Сколько тебе ещё быть на этой должности, Фрэнк?

ФРЭНК

Лет пять, сэр…

ПОЙНС (за сценой)

Фрэнк!

ФРЭНК

Сейчас, сэр!

ГЕНРИ

Пять лет таскать тарелки! Святая дева! А хватит ли тебе храбрости удрать, как заяц?

ФРЭНК

Поклянусь на всех Библиях Англии — хватит.

ПОЙНС (за сценой)

Фрэнк!

ФРЭНК

Да сейчас, сэр!

ГЕНРИ

А сколько тебе лет, Фрэнк?

ФРЭНК

Дайте посчитать, сэр… В Михайлов день будет…

ПОЙНС (за сценой)

Фрэнк!

ФРЭНК

Сейчас, сэр! Милорд, извините, меня зовут.

ГЕНРИ

Да, Фрэнк. А тот сахар, что ты мне дал, стоит один пенс?

ФРЭНК

Я бы не возражал против двух пенсов.

ГЕНРИ

А тысячу фунтов не хочешь? Проси — и получишь в любое время.

ПОЙНС (за сценой)

Фрэнк!

ФРЭНК

Да сейчас, сейчас!

ГЕНРИ

Только не сейчас, Фрэнк. Но завтра или в четверг, после дождя. В общем, в любое время. Но только, Фрэнк…

ФРЭНК

Да, милорд?

ГЕНРИ

Согласишься ли ты обчистить одного человека? Он говорливый и бритоголовый, у него агатовый перстень, кожаный камзол со стеклянными пуговицами, чулки с подвязками, испанская сумка…

ФРЭНК

Вы чего-то от меня хотите, милорд?

ГЕНРИ

Боишься вляпаться? Я вижу, ты способен только носить разбодяженную малагу. Только смотри, Фрэнк, не обляпай рубаху. В Берберии это не принято делать тяп-ляп.

ФРЭНК

Извиняюсь, я чего-то не понимаю.

ПОЙНС (за сценой)

Фрэнк!

ГЕНРИ

Что ты застыл, остолоп? Не слышишь: тебя зовут?

ГЕНРИ и ПОЙНС начинают звать его.

ФРЭНК не знает, куда идти.

Входит ВИНОЧЕРПИЙ.

ВИНОЧЕРПИЙ

Ты оглох, что ли? Тебя зовут. Бегом в ту комнату!

ФРЭНК уходит.

Милорд, у входа старик сэр Джон, и с ним полдюжины людей. Прикажете впустить?

ГЕНРИ

Да, только немного позже.

ВИНОЧЕРПИЙ уходит.

Пойнс!

Входит ПОЙНС.

ПОЙНС

Сейчас, сэр.

ГЕНРИ

Где-то я это уже слышал…

[Пояснение. Добавление переводчика. Шутка. — А. Ф.]

Слушай: Фальстаф со своей шайкой жаждет вломиться в харчевню. Пойти, что ли, им навстречу?

ПОЙНС

В переносном смысле? Что ж, пострекочем, как сверчки. Наша потеха над мальчишкой — вот была умора. Так будет ещё что-то?

ГЕНРИ

Хоть все розыгрыши со времён Адама. Я готов.

Входит ФРЭНК с вином.

Который час, Фрэнк?

ФРЭНК

Сейчас, сэр!

ФРЭНК исчезает.

ГЕНРИ

И вот это чучело, у которого словарный запас меньше попугайского, имеет органы для человеческой речи. Всё его назначение — носиться с подносом, а вся риторика — сообщать размер счёта. Однако я ещё не дошёл до состояния Гарри Хотспера. Накосит он с утра пораньше десятков шесть-семь шотландцев, и. умывая руки перед завтраком, жалуется жене: "Осточертела мне эта мирная жизнь. Хочу я потрудиться на поле боя". "А сколько ты намолотил сегодня шотландцев?" — спрашивает супруга. "Напоить моего чалого! — кричит он и через час отвечает: — Человек четырнадцать, не больше". Давай сюда Фальстафа. Я буду представлять Гарри Хотспера, а эта проклятая свинья — сестру Мортимера, леди Перси. "Ну, опрокинь!", как говорят кабацкие ярыги.

[Пояснение. Шутка переводчика: отсылка к двум сатирам: "Празднику кабацких ярыжек" и "Всепьянейшей литургии". В оригинале: “Rivo!” says the drunkard — А. Ф.]

Тащи сюда этот бекон!

Входят

ФАЛЬСТАФ, ГЕДСХИЛЛ, БАРДОЛЬФ и ПЕТО.

ПОЙНС

Ба, Джек! Тебя ли я вижу? А где ты пропадал до сих пор?

ФАЛЬСТАФ

Где пропадал? Да чтоб пропали пропадом все трусы! Аминь. Это я про вас. Эй, там! Хереса мне! Я с вами рву всякие сношения! Да лучше я займусь рукодельем, засяду за спицы. Чтоб вы околели, трусы! Даст мне кто-нибудь промочить глотку? Жулябия… Куда девалась невинность?

ФРЭНК приносит вина. ФАЛЬСТАФ пьёт.

ГЕНРИ

Картина маслом! Жирный Титан лакает елей, умильно растекаясь. Кто не видал — насладитесь.

(Didst thou never see Titan kiss a dish of butter? pitiful-hearted Titan, that melted at the sweet tale of the sun’s! if thou didst, then behold that compound.)

ФАЛЬСТАФ

Это пойло с извёсткой, что ли? Жулябия! Отравители! Но трусы ещё гаже этих белил! Бедный старый рыцарь, следуй своим путём — на кладбище. Обзовите меня селёдкой без молок, если все рыцари, настоящие рыцари не вымерли! Во всей Англии только троих приличных людей не повесили, да и то один потучнел и поизносился. Боже, помоги этому поганому миру! И зачем я не ткач? Распевал бы псалмы, а так вынужден проклинать! Проклятье всем трусам!

ГЕНРИ

Что ты там брюзжишь, мешок с овечьей шерстью?

ФАЛЬСТАФ

Какой королевский тон! Да пусть у меня лицо станет босым, если я не вытурю тебя из страны фанерным мечом. Ты у меня полетишь во главе своих рабов, как гусиной стаи! И это принц крови!

ГЕНРИ

Что ты взъелся, брюхатый сукин сын?

ФАЛЬСТАФ

А что — скажешь, ты не перетрусил? А Пойнс?

ПОЙНС

Ах ты кусок сала! Ещё раз назовёшь меня трусом — я тебя настругаю!

ФАЛЬСТАФ

Разве я тебя так называл? Будь ты проклят, если называл. Просто я восхищался, как ты резво бегаешь. Я дал бы тысячу фунтов, чтобы развивать такую прыть. И вообще вы все хороши. Вы красавцы с тылу и не стыдитесь его показать. Но разве это называется подсобить своим пособникам? Вот вы и показали своё истинное лицо — в смысле: задницу. Дадут мне когда-нибудь хереса? Будь я распоследний подонок, если выпил хоть каплю с утра!

ГЕНРИ

Вот ты подонок и есть: после предыдущего глотка ещё не утёрся.

ФАЛЬСТАФ

Это детали. (Допивает.) Чума на всех трусов!

ГЕНРИ

Что всё это значит?

ФАЛЬСТАФ

А то, что четверо присутствующих здесь лиц сегодня честно заполучили тысячу фунтов.

ГЕНРИ

Вот как! Покажи!

ФАЛЬСТАФ

Не могу. У нас их подло отобрали. На нас напала целая сотня.

ГЕНРИ

Да что ты говоришь? Целая сотня?

ФАЛЬСТАФ

Целее не бывает. Будь я распоследним ублюдком, если один не сражался с дюжиной выродков два часа подряд! Как я только жив остался! У меня восемь дыр на камзоле, четыре на штанах, меч от зазубрин стал пилой. Это ли не доказательство? Да я никогда со времён повзросления лучше не дрался! А трусам вечный позор! Да вы спросите остальных, и если они скажут правды на йоту больше или меньше, то они монстры — исчадия мрака.

ГЕНРИ

Слушаю вас, господа.

ГЕДСХИЛЛ

Мы вчетвером атаковали дюжину человек…

ФАЛЬСТАФ

Нет, шестнадцать как минимум!

ГЕДСХИЛЛ

Потом мы их связали?

ПЕТО

Разве?

ФАЛЬСТАФ

Связали — всех двести человек, не будь я христианином!

ГЕДСХИЛЛ

И вот когда мы делили трофеи, откуда ни возьмись новых человек шесть или семь…

ФАЛЬСТАФ

Они всех развязали, а потом нагрянули и другие.

ГЕНРИ

Ещё и другие! И вы дрались со всей этой массой?

ФАЛЬСТАФ

Массой? Не знаю, что ты называешь массой, но лично я сражался против пятидесяти, или пусть я буду редиской! Да, если на старого Джона не накинулись пятьдесят два или пятьдесят три супостата, считай меня четвероногим существом!

ГЕНРИ

Но я надеюсь, ты никого не убил?

ФАЛЬСТАФ

И не надейся! Двух я порубал в капусту. Двух злодеев в плащах — уж точно. Если нет, плюнь мне в глаза и назови сивым мерином. Тебе же известны мои знаменитые батманы А мои блестящие финты! И вот когда эти четверо…

ГЕНРИ

Четверо? Ты же сказал: двое.

ФАЛЬСТАФ

Гарри, я сказал: четверо.

ПОЙНС

Он только что сказал: четверо.

ФАЛЬСТАФ

Все четверо встали шеренгой и напали на меня. Но я отбил эти семь ударов…

ГЕНРИ

Только что злодеев было четверо.

ФАЛЬСТАФ

Это в плащах?

ПОЙНС

Да, четверо в клеёнчатых плащах.

ФАЛЬСТАФ

Семеро в плащах, клянусь эфесом моей шпаги. Или злодей — я, а не они.

ГЕНРИ

Не мешай ему. Число супостатов будет возрастать в арифметической прогрессии.

ФАЛЬСТАФ

Ты меня слушаешь, Гарри?

ГЕНРИ

Слушаю и беру на учёт.

ФАЛЬСТАФ

Вот именно. Я продолжаю. Когда эти девять клеёнчатых…

ГЕНРИ

Народу прибыло. Уже девять.

ФАЛЬСТАФ

… обломали клинки…

ПОЙНС

… выскочили из штанов…

ФАЛЬСТАФ

… смазали пятки. Но я их догнал, и семеро из одиннадцати легли на месте.

ГЕНРИ

Чудовищно! Из двух человек в плащах вылезли ещё девять!

ФАЛЬСТАФ

Но тут дьявол послал им на подмогу ещё троих ублюдков, выряженных в зелёное кендальское сукно. Они ударили сзади. Было так темно, что чёрт ногу сломит. Я не видел собственной руки.

ГЕНРИ

Эти сказки похожи на своего автора. Они столько же безразмерны и безобразны! Как там тебя следует назвать? Редиска! Сивый мерин! Распоследний ублюдок!

ФАЛЬСТАФ

Гарри! Ты сбрендил? Можно ли называть сказками очевидную правду?

ГЕНРИ

А как же ты разглядел, что они были в зеленых кендальских одеждах, если не видел собственной руки? Объясни нам этот парадокс!

ПОЙНС

Да, объясни, Джек!

ФАЛЬСТАФ

Да разве объяснения можно навязывать? Никакими пытками нельзя навязывать объяснения! Нельзя совершать насилие над логикой. Будь у меня аргументов, как ежевики на кустах, я бы не стал насиловать логику!

ГЕНРИ

Ладно, обойдёмся без насилия. Так вот, господа: этот красномордый трус, тунеядец, ломатель лошадиных спин и табуреток… Эта гора плоти…

ФАЛЬСТАФ

Разошёлся! Мозгляк, шкура кильки, воловий язык, бычачий хвост, вяленая вобла! Сейчас дух переведу и продолжу. Портняжный аршин, пустой колчан, бесхозная рапира…

ГЕНРИ

Ты перебрал все бездарные сравнения? Тогда послушай мою прямую речь.

ПОЙНС

Да, да, послушай его, Джек!

ГЕНРИ

Мы с Пойнсом видели, как вы вчетвером сзади напали на четверых, связали их и ограбили. Я только начал, а к концу речи ты будешь уничтожен. Затем мы — двое — напали на вас, и вы удрали, бросив свой улов, а мы его забрали как приз. Да, да, мы вам можем его предъявить. А ты, Фальстаф, спасая свою требуху, безо всякой лошади, скакал во весь карьер, ревя, как бешеный буйвол. Подлая ты тварь! Зазубрил меч — и врёшь о своих подвигах! Какими увёртками ты прикроешь свой срам? Давай, изворачивайся!

ПОЙНС

Давай, Джек, прикрывай своё стыдобище.

ФАЛЬСТАФ

Так это в самом деле были вы? Я же сразу это понял! Разве я мог посягнуть на жизнь наследника престола! Пролить августейшую кровь! Ты же знаешь, Гарри, я отважен, как Геркулес. Но ведь есть же инстинкт. Лев не нападёт на принца. Я убегал инстинктивно! Это великая сила природы. Други мои, я рад был уступить добычу именно вам. Хозяйка, двери запирай! Сегодня будем бражничать, завтра молиться. Славные вы мои ребята, храбрецы, золотые сердца! Давайте насладимся какой-нибудь комедией. Сочиним экспромт.

ГЕНРИ

Под названием "Драпающий Джон".

ФАЛЬСТАФ

Будь милосерден, Гарри! Возьмём другой предмет.

Входит хозяйка — МИССИС БИСТРЕЙ.

МИССИС БИСТРЕЙ

Батюшки! Это же принц!

ГЕНРИ

Да, миссис трактирщица. Что хотите сказать?

МИССИС БИСТРЕЙ

У дверей некий господин, из благородных. Он пришёл к вам. Говорит, что его послал ваш августейший отец.

ГЕНРИ

Облагородьте его ещё больше благородным металлом

[Пояснение. В оригинале замысловатая игра слов: there is a nobleman и Give him as much as will make him a royal man. Здесь обыгрываются названия монет нобиль (noble) и реал (royal). — А. Ф.]

и пошлите к моей августейшей матери.

ФАЛЬСТАФ

А каких лет этот человек?

МИССИС БИСТРЕЙ

Почтенных, сэр.

ФАЛЬСТАФ

Отчего же почтенный человек не в постели в эту пору? Спровадить его, что ли?

ГЕНРИ

Сделай одолжение, Джек.

ФАЛЬСТАФ

Я его живо отфутболю.

ФАЛЬСТАФ выходит.

ГЕНРИ

Вы, господа Бардольф и Пето, вели себя настоящими львами. Я имею в виду инстинкт, которым вы опознали принца, и ударились в бегство. Чтобы не тронуть наследника престола, разумеется. Позор!

БАРДОЛЬФ

Все побежали — и я побежал.

ГЕНРИ

Ладно. Чем же Фальстаф зазубрил свой меч?

ПЕТО

Своим кинжалом, милорд. И ещё бахвалился, как хорошо это придумал. Дескать, если ему не поверят, что он сражался, то нет правды на земле. И нас подбивал на подобные пакости.

БАРДОЛЬФ

Да: изодрать физиономии остролистом. Или разбить носы и облапяться кровью, как будто кровью несчастных жертв. Ей-богу, со мной произошло то, чего не было семь лет: я покраснел от стыда за его гадкие подстрекательства.

ГЕНРИ

Врёшь, каналья. Когда ты восемнадцать лет назад украдкой выпил первый стакан хереса, и тебя застали с поличным, так и ходишь с красной физиономией. Ты был при оружии, но всё-таки сбежал. Инстинктивно, разумеется.

БАРДОЛЬФ

Милорд, вы видите на моём лице эти метеоры и кометы?

ГЕНРИ

Вижу.

БАРДОЛЬФ

И на что они, по-вашему, указывают?

ГЕНРИ

Воспалённую печень и холодный кошелёк.

БАРДОЛЬФ

Что вы, милорд! В конечном счёте — холерический нрав.

ГЕНРИ

В конечном счёте — меланхолию на виселице.

[Пояснение. В оригинале игра слов: choler — желчь и collar — петля. — А. Ф.]

Возвращается ФАЛЬСТАФ.

А, вот и Джек — обглоданный скелет. Что, напыщенное существо, давно не видал ты своих рук… извиняюсь, колен?

[Пояснение. Насчёт рук — добавление переводчика. Генри хочет дополнительно уязвить Фальстафа, напоминая его выражение (см. выше). — А. Ф.]

ФАЛЬСТАФ

Своих колен! В твои годы, Гарри, у меня была талия тоньше петушьей ноги.

[Пояснение. Из «Женитьбы Фигаро». — А. Ф.]

Я мог бы пролезть сквозь перстень олдермена. Отчего я так округлился? От печали, от этих проклятых воздыханий. А новости у меня плохие. Это приходил Джон Бреси. Твой родитель требует, чтобы ты завтра утром был во дворце. А причиной тому — буча, устроенная этим полоумным Перси и ещё тем валлийцем, который отлупил демона Амаймона, приладил рога Люциферу и заставил самого дьявола присягнуть ему… как бишь его зовут?

ПОЙНС

Глендаур?

ФАЛЬСТАФ

Он самый, Оуэн Глендаур вкупе с его зятем Мортимером, стариком Нортумберлендом и шотландец из шотландцев Дуглас, который взлетает верхом на отвесную скалу…

ГЕНРИ

И на скаку бьёт из пистолета летящего воробья.

ФАЛЬСТАФ

В самую точку.

ГЕНРИ

В воробья-то он, пожалуй, промажет.

ФАЛЬСТАФ

Зато от врага не побежит, как некоторые.

ГЕНРИ

Не побежит, а полетит — ты сам говорил, что он летает.

ФАЛЬСТАФ

Это на коне. А пешим — не побежит.

ГЕНРИ

Даже повинуясь инстинкту?

ФАЛЬСТАФ

Разве что по инстинкту. В общем, он, ещё некто Мордэк и с тысячу шотландских синих шапок. Вустер бежал ночью. У твоего отца от таких вестей побелела борода. Теперь земли подешевеют до цены скумбрии с душком.

ГЕНРИ

Значит, в июне будет жарко. И если эта семейная заваруха затянется, девицы будут стоить меньше гвоздей.

ФАЛЬСТАФ

Да, этот товар станет бросовым. Но, Гарри, признайся: у тебя сердце ушло в пятки? Кто для принца страшнее, чем этот чёртов Дуглас, бесноватый Хотспер и дьявол Глендаур? Разве у тебя не затряслись поджилки?

ГЕНРИ

Нет. У нас с тобой разные инстинкты.

ФАЛЬСТАФ

Даже при мысли о появлении перед папенькой? Ужо он тебе устроит выволочку! Может, лучше заранее подготовиться?

ГЕНРИ

Это можно. Изобрази моего папеньку и устрой дознание о деталях моей жизни.

ФАЛЬСТАФ

Идёт! Вот этот стул будет моим троном, кинжал — скипетром, а короной — вот эта подушка.

ГЕНРИ

Твоим троном будет табурет, скипетром — столовый нож, а короной — твоя убогая лысина.

ФАЛЬСТАФ

Пусть так. И если в тебе не угасла искра сострадания, ты будешь потрясён моей игрой. Дайте мне хереса, чтобы у меня покраснели глаза — будто бы от слёз. Я должен говорить эмоционально, словно царь Камбиз.

ГЕНРИ

Отлично. Я преклоняюсь перед тобою.

ФАЛЬСТАФ

Я начинаю монолог. Вельможи, отойдите.

МИССИС БИСТРЕЙ

Господи! Вот будет зрелище!

ФАЛЬСТАФ

Молчи, женщина!

Молчи, жена! Несчастная царица!

Ты никого слезами не смягчишь.

МИССИС БИСТРЕЙ

Какой строгий король! Так всё жизненно!

ФАЛЬСТАФ

Уведите её кто-нибудь!

Милорды, уведите королеву.

Уже не сдерживают шлюзы глаз

Напора слёз её архиобильных.

МИССИС БИСТРЕЙ

Ахти, как жалостно! Не хужее комедиантов, которые представляют на панели всякую жуть.

ФАЛЬСТАФ

Заткнись, пивная кружка! Заткнись, отравительница мозга! О Гарри! Я изумлён тем, в каких местах ты расточаешь время, и в каком кругу. Да, чем больше топчут ромашку, тем лучше она растёт, но молодость, чем её больше прожигают, скорее испепеляется. Я знаю, что ты мой отпрыск: это мне сообщила мать твоя. Хотя наглое выражение твоих глаз и фанфаронски оттопыренная нижняя губа — лучшие тому доказательства. Но если ты мой сын, отчего ты стал притчей во языцех? Может ли царственное солнце небесное праздно шататься, поедая дикую ягоду? Этот вопрос неуместен. Тогда царственный сын

[Пояснение. Игра слов: sun (солнце) и son (сын). — А. Ф.]

может быть заурядным грабителем, отнимающим добытые другими кошельки? Вот уместнейший вопрос повестки дня. Гарри, есть вещество, о котором ты, возможно, слышал, именуемое дёгтем. По свидетельству античных авторов, оно оставляет чёрные пятна. Окружающая тебя среда, Гарри, — аллегорически выражаясь, такой же дёготь. Я говорю об этом, испив чашу не вина, а слёз, я исторгаю не слова, а стоны. Есть только один приличный человек рядом с тобой… Как же его зовут?

ГЕНРИ

Не угодно ли вашему величеству описать этого человека?

ФАЛЬСТАФ

Это солидный муж, солидный во всех отношениях, благообразный и приятный в общении. Лет ему пятьдесят, пожалуй, даже шестьдесят. Вспомнил: его зовут Фальстаф. Если кто-то упрекнёт его в несколько вольном поведении, это будет клевета, ибо весь его образ так и источает целомудрие. И поскольку древо узнают по плодам, а плоды по древу, то Фальстаф исключительно благороден. Слушайся его, а прочих гони. А теперь отвечай, подлый пакостник, где ты шлялся целый месяц!

ГЕНРИ

Довольно обидны ваши слова. Как это так — шлялся?

[Пояснение. Реплика Шарикова. — А. Ф.]

Разве это стиль короля? Нет уж, становись на моё место, а я покажу, как надо говорить.

ФАЛЬСТАФ

Что, меня тут свергают? Хорошо, посмотрим, достанет ли у тебя хоть малости моего величия. Или пусть меня повесят за ноги, как зайца на ярмарке.

ГЕНРИ

Я взошёл на трон.

ФАЛЬСТАФ

А я стою перед троном. А вы судите, господа.

ГЕНРИ

Гарри, откуда вы явились?

ФАЛЬСТАФ

Из Истчипа, милорд.

ГЕНРИ

Гарри, до меня доходят жалобы на вас.

ФАЛЬСТАФ

Брехня, милорд! — Смотрите: я вам сейчас выдам молодого принца.

ГЕНРИ

Как ты смеешь возражать, недоросль! Позор моих очей! Тебя развратил дьявол в образе жирного старика! Ты подружился с дубовой бочкой! О, этот сосуд непотребства! Этот винный бурдюк, олицетворение водянки, ходячее брюхо, фаршированный жареный бык! Эта Гадость во плоти, ветхий Грех, Бесстыжесть и Надутая Спесь! Какие у него способности, кроме питья хереса? Какие дарования, кроме пожирания каплунов? В чём его таланты? В безудержном вранье! В чём он изобретателен? В безобразиях. Есть ли у него добродетели? Ни малейших. Каковы его пороки? Все, которые существуют.

ФАЛЬСТАФ

Я что-то не возьму в толк, ваше величество: вы это о ком?

ГЕНРИ

Да об этом гнусном растлителе — сивобородом дьяволе Фальстафе.

ФАЛЬСТАФ

Милорд, я знаю этого человека.

ГЕНРИ

Ещё бы ты его не знал!

ФАЛЬСТАФ

Но сказать, что он так дурён, — явное преувеличение. Да, у него седые волосы, и можно сказать, что в этом смысле он ветхий. Но ветхий Грех! Разве грешно пить херес? Господи спаси таких грешников! Разве грешно в старости сохранять весёлость? Тогда все корчмари — слуги дьявола. Если упитанность внушает отвращение, следует возлюбить одних тощих коров фараоновых. Нет, справедливый государь, в изгнание Пето, в изгнание Бардольфа, в изгнание Пойнса, но не отлучайте Гарри от старого доброго Джека Фальстафа, мудрого Джека Фальстафа, честного Джека Фальстафа, заслужённого Джека Фальстафа, доблестного Джека Фальстафа — тем более доблестного, чем более старого и доброго. Ибо выдворить толстяка Джека — то же, что подвергнуть опале целый мир.

ГЕНРИ

И я это сделаю.

Стук в двери.

Выходят МИССИС БИСТРЕЙ, ФРЭНК и БАРДОЛЬФ.

БАРДОЛЬФ возвращается.

БАРДОЛЬФ

Милорд! Милорд! Там шериф и чёртова прорвища стражи!

ФАЛЬСТАФ

Цыц, идиот! Мы должны закончить представление. У меня ещё есть что сказать в пользу Фальстафа.

Вбегает МИССИС БИСТРЕЙ.

МИССИС БИСТРЕЙ

Господи! Милорд! Милорд!

ГЕНРИ

Что там такое? Ведьмы слетелись на помеле? Или черти на смычке?

МИССИС БИСТРЕЙ

У ворот шериф и с ним чёртова уймища народу! Собираются всё заведение обшмонать! Прикажете впустить?

ФАЛЬСТАФ

Слышишь, Гарри? Не суди по внешности. Не принимай настоящее золото за фальшивое. А вот ты тронулся, хоть выглядишь нормальным.

ГЕНРИ

А ты трус от рожденья, независимо от инстинктов.

ФАЛЬСТАФ

Я не принимаю твоего исходного тезиса. Можно не принимать шерифа. А если примем, пускай входит. Если я на тюремной колымаге потеряю присутствие духа, пропадай моё воспитание! Надеюсь, мне не придётся долго мучиться на вешалке.

ГЕНРИ

Драпай за драпри и не высовывайся. А вы все наверх. Теперь можно принимать служителей закона, не теряя лица.

ФАЛЬСТАФ

Эх, было у меня лицо, а теперь вместо него такое, что лучше прятать.

Выходят все, кроме принца ГЕНРИ и ПОЙНСА.

ГЕНРИ

Проведите блюстителей порядка.

Входят ШЕРИФ и КУЧЕР.

Шериф, зачем вы здесь?

ШЕРИФ

Милорд, простите,

В харчевне этой скрылись, говорят,

Какие-то сомнительные лица.

ГЕНРИ

Какие лица?

ШЕРИФ

Жирное — одно.

КУЧЕР

Толстяк, подобный масляному шару.

ГЕНРИ

Здесь нет такого. Я его услал

По делу. Завтра к вам его доставят,

И он за всё ответит. Может быть,

Не он один. А вы теперь свободны.

ШЕРИФ

Их всех подозревают в грабеже.

Разбойники украли триста марок

У странников.

ГЕНРИ

Конечно, если так,

Наказаны должны быть супостаты.

На том прощайте.

ШЕРИФ

Добрых снов, милорд.

ГЕНРИ

Каких там снов! Скорее «С добрым утром».

ШЕРИФ

Действительно. Уже четвёртый час.

ШЕРИФ и КУЧЕР уходят.

ГЕНРИ

Этот жирный вор всем известен, как собор святого Павла. Позови его.

ПОЙНС

Эй, Фальстаф! (Заглядывает за шторы.) Он там храпит, как жеребец.

ГЕНРИ

В самом деле, из пушки не разбудишь. Проверь-ка его карманы. Что там?

ПОЙНС

Только счета, милорд.

ГЕНРИ

Читай.

ПОЙНС (читает)

"Каплун — два шиллинга и два пенса, соус — четыре пенса, херес, два галлона — пять шиллингов и восемь пенсов, анчоусы и херес после ужина — два шиллинга и шесть пенсов, хлеба — полпенса…"

ГЕНРИ

Безобразие! Море хереса — и хлеба только на полпенса. Счёта мы заберём, изучим их потом. Оставим чудо это здесь дрыхнуть до рассвета. Я нынче поутру отправлюсь ко двору. Так нам грозят войною? Служить пойдёшь со мною. А этот вот проглот в пехоту попадёт, хоть не прожить и дня бедняге без коня. Вчерашние трофеи умножить я сумею. Придёшь ко мне с рассветом. До свиданья.

ПОЙНС

Заутра я приду без опозданья.

Уходят.

10.01.2024


Вильям Шекспир. Генрих IV. Ч. I. Акт 1

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Лондон. Королевский дворец.

Король ГЕНРИХ IV на троне.

Вокруг принц ДЖОН ЛАНКАСТЕР, граф УЭСТМОРЛЕНД, сэр РИЧАРД ВЕРНОН, сэр УОЛТЕР БЛЕНТ и СВИТА.

ГЕНРИХ IV

Хотя от смут изнемогаем мы

И хоть необходима передышка

Истерзанному миру, но пора

Ему напрячься снова в предвкушенье

Сражений новых — на чужой земле.

Теперь уж долго жажду нашей почвы

Кровь сыновей её не утолит.

Конь боевой копытами не вспашет

Полей Британии. Лужков её

Не будут бороздить войны железа.

Мы не истопчем собственных цветов.

Как в потрясённых небесах болиды —

Создания материи одной —

Порою схлёстываются враждебно,

Так люди одинаковых пород

Охвачены сейчас гражданской бойней.

Но противостоянье мы прервём.

Пусть родственники и друзья отныне

Идут одной стезёй. И меч войны,

Лежащий в утлых ножнах, не порежет

Хозяев. Наша цель — Господень гроб.

Отправятся теперь в поход крестовый

Те англичане, у кого крестом

Сложились руки в материнском чреве.

Неверных мы обязаны изгнать

С земли святой, где был распят Спаситель

Четырнадцать веков тому назад.

Двенадцать месяцев идея эта

Владеет нами, и сомненья нет,

В её осуществлении. Поведай

Нам, Уэстморленд, что наш совет вчера

Постановил, чтобы убрать препоны

К свершению, столь важному для нас.

УЭСТМОРЛЕНД

Мы утвердили новые налоги

Для этой самой цели, государь, —

Вот именно, чтобы её приблизить, —

Но страшная пришла из Уэльса весть:

Что храбрый Мортимер из Гердфоршира

Глендауром диким был захвачен в плен.

До тысячи солдат его погибло,

А уэльские мегеры их тела

Потом обезобразили так зверски,

Что без стыда о том не рассказать.

ГЕНРИХ IV

Мы полагаем, что расправа эта

Нас отдаляет от Святой Земли.

УЭСТМОРЛЕНД

И не она одна, мой повелитель.

Нам с севера известие пришло

Что славный Гарри Перси, или Хотспер,

И доблестный шотландец Арчибальд

При Голмдоне сразились жесточайше,

По перестрелке судя. Но, увы,

Не знаем мы исхода этой битвы:

Гонец в её разгаре ускакал.

ГЕНРИХ IV

Сэр Уолтер Блент, наш друг, оттуда прибыл.

Он весь в пыли — напластованье почв

От местностей, которыми промчался.

Он доброе известие привёз:

Разгромлен Дуглас, пало десять тысяч

Солдат и благородных двадцать два,

Их кровью долы Голмдона омыты.

Сын Дугласа граф Мордейк в плен попал,

С ним графы Этол, Меррей, Энгус, Ментейс.

Что, Уэстморленд, добыча неплоха?

УЭСТМОРЛЕНД

Виктория — на зависть принцу крови.

ГЕНРИХ IV

О, как ты это хорошо сказал!

Я сам завидую Нортумберленду,

Что у него такой геройский сын,

Чьё имя в лексиконе высшей Славы —

Обозначенье доблести самой.

В дубраве из стволов он самый мощный.

Фортуны он и гордость, и миньон.

Зато бесчиннейшие безобразья

Горят на лбу у Гарри моего.

О, если б я узнал, что в колыбели

Их подменили феи, что моё

Дитя зовётся по ошибке Перси,

Нортумберленда ж сын — Плантагенет.

Но он гордец ведь — этот Гарри Хотспер!

Он пленных оставляет за собой,

И одного мне Мордека уступит.

УЭСТМОРЛЕНД

А! Это Вустер, дядюшка его.

Он интригует — Хотспер и зазнался.

И вызывающе себя ведёт.

ГЕНРИХ IV

За ним послал я, требуя ответа.

И снова цель придётся отложить

Священную свою — поход крестовый.

На среду назначается совет

В Виндзоре. Объяви об этом лордам

И возвращайся тотчас. У меня

Есть многое, что следует осмыслить,

Хотя сейчас я слишком раздражён.

УЭСТМОРЛЕНД

Я всё незамедлительно исполню.

Уходят.

Сцена 2.

Лондон. Апартамент в доме принца.

Входят

принц ГЕНРИ и ФАЛЬСТАФ.

ФАЛЬСТАФ

Эй, Гарри, который час?

ГЕНРИ

У тебя совсем затекли мозги от хереса и дневного спанья. На кой тебе знать ненужные вещи? Вот если бы часы отмерялись бокалами вина, минуты — блюдами с каплунами, колокольный язык — языком сводни, циферблаты — вывесками борделей, а рыжемордое и задастое солнце — ядрёной и неуёмной бабой-вековухой,

[Пояснение. Аллюзия на пьесу В. Катаева "Понедельник — день тяжёлый": На большие миллионы верст вокруг, словно ядреная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородатое и задастое солнце всходило над теми неуемными овсищами. — А. Ф.]

тогда время дня ещё могло бы иметь для тебя насущный смысл.

ФАЛЬСТАФ

Ты прав, Гарри. Мы, конфискаторы кошельков, ближе к луне и Большой Медведице, нежели к Фебу — этому небесному паладину, как выражаются поэты. Поэтому, Гарри, когда станешь королем, да сохранит Всевышний твою милость. Я имею в виду милость твоего величества, ибо милости от Бога тебе не будет.

ГЕНРИ

Так-таки и не будет?

ФАЛЬСТАФ

Даже той, о которой просят перед завтраком из яиц и хлеба с маслом.

ГЕНРИ

И что из этого следует. Давай не тяни!

ФАЛЬСТАФ

Вот что, милый хулиган: когда станешь королём, не вели нас, оруженосцев Ночи, оскорблять прозванием дневных воров. Пусть мы будем называться ловчими Дианы, рыцарями теней, фаворитами Луны. Пусть говорят, что мы птицы высокого полёта, что, как волны морские, повинуемся высшей власти. Ибо мы подданные божественной и целомудренной Луны, и при такой госпоже разве преступление — прикарманивать всякую мелочь?

ГЕНРИ

Блестящий образ. Ибо у нас, фаворитов Луны, происходят свои приливы и отливы. В понедельник после грабежа мы утопаем в золоте. Во вторник после попойки оказываемся на мели. Прибыль возникает под вопль: "Стой!", убыль — под возглас: "Подавай!". Отток денег спускает нас с лестницы, приток может вознести на эшафот.

ФАЛЬСТАФ

Золотые слова, остроумный ты наш! А ведь шинкарка — сладкая бабища?

ГЕНРИ

Как мёд Гиблы, старый сластёна. И ещё она приятней лосиной куртки шерифа.

ФАЛЬСТАФ

Ах ты язва! На кой мне эти гадкие намёки?

ГЕНРИ

А на кой мне твоя сладкая шинкарка?

ФАЛЬСТАФ

Ты же сам призывал её для расчётов.

ГЕНРИ

А ты платил ей когда-нибудь?

ФАЛЬСТАФ

Нет, справедливости ради: ты платил за всех.

ГЕНРИ

Это когда я бывал при деньгах. А когда без них, то пользовался кредитом.

ФАЛЬСТАФ

Отчего же не пользоваться, если ты наследник престола. Но, милый баламут, когда взойдёшь на престол, не посылай воров на помост вешалки! К чему эти заржавленные цепи дряхлого папаши — закона? Они только сковывают права инициативы. Пожалуйста, не вешай жуликов.

ГЕНРИ

Не буду. Я предоставлю это тебе.

ФАЛЬСТАФ

Серьёзно? А что, я буду лихим судьёй.

ГЕНРИ

Воистину лихим, потому что сейчас рассудил неверно. Ты будешь не судьёй, а исполнителем казней. Выйдет ли из тебя лихой палач?

ФАЛЬСТАФ

А что? Почему нет? Служба не хуже, чем в суде.

ГЕНРИ

Ты говоришь о плате?

ФАЛЬСТАФ

Да, о платье.

[Пояснение. Обыгрывание многозначности слова suits. — А. Ф.]

У палача недурной гардероб. Однако я сегодня в печали, как больной кот или цепной медведь.

ГЕНРИ

Или беззубый лев. Или лютня любовника.

ФАЛЬСТАФ

Или визг линкольнширской волынки.

ГЕНРИ

Можно ещё сказать: как жёсткая зайчатина или хмурый мурский ров.

ФАЛЬСТАФ

Отчего ты притягиваешь такие гадостные сравнения? Разлюбезный ты мой принц-молодчик, такая, право, ракалия!

[Пояснение. Из "Мёртвых душ". В оригинале: rascalliest, sweet young prince. — А. Ф.]

Не соблазняй меня мелкими пакостями. Нам обоим пригодилось бы доброе имя, да где его взять! Недавно меня изругал один старый лорд — из-за сношений с тобою. И так, знаешь, складно. Я бы внимания не обратил, но он ругался так складно, а главное — на панели.

ГЕНРИ

Да, так и есть. Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой, да никто не слышит.

ФАЛЬСТАФ

У тебя преотвратная страсть играть цитатами, способная извратить и святого. Бог тебя прости за моё растление. До связи с тобой я был невинен, а теперь… Надо признать: я самый растленный тип. Однако я исправлюсь, иначе ты сам меня назовёшь неисправимым. И не хочу я губить свою душу ни за какого принца в мире.

ГЕНРИ

А скажи, Джон, где бы нам раздобыть деньжат на завтра?

ФАЛЬСТАФ

Да где угодно! Будет надо — я присоединюсь, иначе называй меня неудачником и ещё по-всякому.

ГЕНРИ

Вот оно — твоё перевоспитание! Только что каялся — и сразу сорвался на преступный путь.

ФАЛЬСТАФ

А если грабёж — моё предназначение? Грешно зарывать талант в землю.

Появляется ПОЙНС.

Ба! Вот и Пойнс. Сейчас узнаем, удалось ли Гедсхиллу надыбать какой-нибудь гешефт. Или, попросту говоря, найти некий выгодный промысел. Этот Гедсхилл такой пройдоха! Существуй на свете справедливость, нашлось бы для него достаточно тёплое местечко — хотя бы в аду?

ГЕНРИ

Здорово, Нед!

ПОЙНС

Привет, Гарри! А что нам скажет мосье Казнюс?

[Пояснение. В оригинале: Monsieur Remorse. — А. Ф.]

Наш Джон Большой Куль? Джон Сладкий Херес? Сторговался с чёртом? Продал ему душу за чарку мадеры и холодного каплуна?

ГЕНРИ

Сэр Джон не нарушает слова. Он не обманет рогатого. Как говорится: отдай чёрту его долю.

ПОЙНС

Но за эту долю его собственная доля — пойти в ад.

ГЕНРИ

А так бы он пошёл в ад за обман — хотя бы и чёрта.

ПОЙНС

Ладно, братаны!

[Пояснение. Братан - словечко не современное, встречается, например, у Достоевского в "Записках из Мертвого дома" - А. Ф.]

Завтра в четыре утра собираемся у Гедсхилла. Мимо будут проходить богомольцы — в Кентербери и богатенькие купцы — в Лондон. Я вам скроил маски, а лошади у вас свои. Гедсхилл ночует в Рочестере. А завтра вечером обмоем это дельце в Истчипе. Дельце это плёво, риску никакого. Кто пойдёт на дело, тем я набью… кошельки, кошельки — кронами. А вы что подумали? А кто будет сидеть дома, тех пускай повесят.

ФАЛЬСТАФ

Как раз наоборот: я останусь дома и повешу вас за то, что вы пошли.

ПОЙНС

Уж будто, окорок?

ФАЛЬСТАФ

Идёшь, Гарри?

ГЕНРИ

Чтобы я промышлял грабежом? Ни за что!

ФАЛЬСТАФ

Тогда нет в тебе ни чести, ни куража, если ты не можешь рискнуть за десяток шиллингов, ни братских чувств. Я даже сомневаюсь в твоём королевском происхождении.

ГЕНРИ

Разве что раз в жизни предаться безумству — ради пробы…

ФАЛЬСТАФ

Золотые слова! Конечно, предайся!

ГЕНРИ

А вот и не стану предаваться.

ФАЛЬСТАФ

Ну, значит, когда ты станешь королём, я буду тебя предавать.

ГЕНРИ

Это очень весомая потеря.

ПОЙНС

Сэр Джон, сделай одолжение — оставь нас с принцем. Я найду такие аргументы, с которыми он согласится.

ФАЛЬСТАФ

Бог дай тебе разума, а ему — благосклонности. Внуши ему, что натуральный принц ради смеха может побыть искусственным вором. Это в духе нынешнего извращенного времени. Прощайте. В Истчипе встретимся.

ГЕНРИ

Прощай, давно ушедщая весна. Прощай, бабье лето.

ФАЛЬСТАФ уходит.

ПОЙНС

Голубчик, соколик! Милый принц! Я придумал один финт, но одному этого не провернуть. Эта банда — Фальстаф, Бардольф, Пето и Гедсхилл — затевает грабёж. Так вот: мы с ними на дело не пойдём, а добычу конфискуем. Если это не выгорит, пусть меня расказнят.

ГЕНРИ

Да, но как мы от них отцепимся?

ПОЙНС

Проще не бывает! Мы приедем на место встречи раньше или позже. Они решатся на предприятие без нас, а потом мы на них и ударим.

ГЕНРИ

Но они могут нас опознать по лошадям, по одежде, по повадкам.

ПОЙНС

Никоим образом! Лошадей я до времени укрою в лесу. Маски мы сменим, одежду укроем клеёнчатыми плащами.

ГЕНРИ

А справимся мы вдвоём с четырьмя?

ПОЙНС

А то! Двое из них чистопородные трусы и тут же поворотят лыжи. Третий не станет биться слишком долго — или не носить мне оружия. Но весь смак в другом: когда этот жирный олух начнёт за ужином расписывать, как он дрался один против тридцати, какое показал фехтовальное искусство, как рисковал собой. Когда мы разоблачим это враньё — вот это будет самая сласть!

ГЕНРИ

Хорошо. Иди готовься. Встретимся завтра в Истчипе, я там ужинаю. Ступай.

ПОЙНС

До встречи, милорд.

ПОЙНС уходит.

ГЕНРИ

Я презираю этих дураков,

Но потакаю диким порожденьям

Их тунеядства. Подражать хочу

Я солнцу, позволяющему тучам

Зловредным поглощать его красу,

А после из туманов ядовитых

Являющему подлинный свой лик.

Когда все дни вдруг праздниками стали б,

Нуднее будней были бы они.

Но праздник редок, оттого и дорог.

Что может быть приятней для людей,

Чем непредвиденная перемена

К добру? Когда отброшу я разврат,

То оплачу тем самым долг особый, —

Которого не делал никогда, —

Тогда слова я превзойду делами,

Свою дурную славу истреблю,

Плохие ожидания расстрою,

И вот, подобно злату на земле,

Моё преображенье засияет

И прегрешенья прежние затмит.

Изжитыми грехами, как фольгою,

Я блеск перерождения удвою.

Величину сегодняшних растрат

Я возмещу со временем стократ.

Уходит.

Сцена 3.

Лондон. Дворец.

Входят

ГЕНРИХ IV, принц ДЖОН, НОРТУМБЕРЛЕНД, ВУСТЕР, УОЛТЕР БЛЕНТ, СВИТА.

ГЕНРИХ IV

Доселе был я слишком хладнокровен

И униженьями не возмущён.

И вот вы топчете моё терпенье.

Но я, как подобает королю,

Отныне стану грозным и всесильным.

Я, словно юный пух, был невесом,

Как масло, мягок — вы и обнаглели!

Вы можете лишь силу уважать.

ВУСТЕР

Наш дом не заслужил журьбы подобной,

Тем более укоров короля,

Которого своими же руками

На трон мы возвели…

НОРТУМБЕРЛЕНД

Мой государь…

ГЕНРИХ IV

Прочь, Вустер! Ты глядишь бесцеремонно

И смело. Вы развязны чересчур.

Но кукситься нельзя перед монархом.

Покиньте наш совет. Мы призовём

Вас позже, если будет в том потребность.

ВУСТЕР выходит.

Что вы нам скажете, Нортумберленд?

НОРТУМБЕРЛЕНД

Мой сын вам отказался выдать пленных.

Однако вам неверно донесли

Из зависти, а может, по ошибке:

Ведь он вам отказал не наотрез.

ХОТСПЕР

Я и не думал пленных вам не выдать.

Но, помню, что едва закончив бой,

Ещё не отойдя от возбужденья,

Стоял я, опершись на меч, без сил,

И подошёл ко мне какой-то щёголь,

Разряженный роскошно, как жених,

И словно поле после сенокоса

Был подбородок выбритый его.

Распространяя амбру, как лоточник,

Держал флакон с духами этот хлыщ.

Мизинчик элегантно оттопыря,

Вдыхал он то и дело фимиам

И личико кривил неимоверно,

Когда несли солдаты мимо нас

Смердящие истерзанные трупы.

Солдат он вахлаками обзывал

За то, что нюх его смущать посмели.

И, сохраняя беззаботный тон,

Жеманясь на манер придворной дамы,

Он тут же между прочим заявил

О вашем требованье выдать пленных.

И вот, страдая от засохших ран,

Я, разъярённый этим попугаем,

Ответил в гневе, не припомню что:

Отдам иль нет. Вся кровь моя вскипела:

Он вылощен был так и духовит,

С такой авторитетностью статс-дамы

[Пояснение. В оригинале: waiting-gentlewoman. — А. Ф.]

О пушках и раненьях щебетал

(О, господи…), нахваливал лекарство

Первейшее при травмах — спермацет.

При этом он страдал, что добывают

Из чрева плодотворного земли

Какую-то вульгарную селитру,

Которая коварно смерть несёт

Мужчинам богатырского сложенья.

Добавил, что в солдаты б он пошёл,

Когда б не отвратительные пушки.

Не в силах слушать эту дребедень,

Сказал я что-то, чтоб он отвязался.

Поэтому прошу не доверять

Его словам нелепым и превратным,

Чтоб не была воздвигнута стена

Меж вами и моим почтеньем к власти.

УОЛТЕР БЛЕНТ

При этих обстоятельствах, милорд,

Предать забвенью можно данный случай.

Что Перси ни сказал бы сгоряча,

Но объяснил он недоразуменье.

Так похороним этот инцидент,

А Перси выправит свою оплошность.

ГЕНРИХ IV

Как складно! Чтобы выправить её,

Он ставит непременное условье:

Чтоб выкуплен был нами Мортимер —

Его безумный и преступный шурин,

Который погубил своих людей

В сраженье с подлым колдуном Глендауром —

Намеренно, сомнений в этом нет:

На дочери Глендаура он женился,

Как говорят. И мы казённых средств

На перемётчиков не расточаем.

Нет, пусть околевает он в горах,

Куда загнал себя он сам. Любого,

Кто за смутьяна вздумает просить,

Я самого в изменники зачислю.

ХОТСПЕР

Смутьяна Мортимера! Государь,

Не он вам изменил, но изменила

Ему удача. Правду этих слов

Поведали бы вам его раненья.

С Глендауром он сражался целый час

На бреге Северна. Они три раза,

Дабы напиться, прерывали бой.

Глаза их кровожадностью горели.

От ужаса дрожали камыши,

А волны кучерявые ныряли

В промоины, возникшие в песке

От крови, в том сражении пролитой.

Неужто Мортимер себя кромсал

Намеренно? Доселе вероломство

Не проявлялось в облике таком.

Не возводите, государь, извета

На Мортимера.

ГЕНРИХ IV

Лжёшь ты, Перси, лжёшь!

С Глендауром он не дрался. Он охотней

Сразится с чёртом! Перси, постыдись!

И более ни слова о злодее.

И с выдачею пленных не тяни,

Или с тобой заговорю иначе,

Да так, что не обрадуешься ты.

Нортумберленд и Перси, вы свободны.

Итак, скорее пленных мне пришли

Во избежание дурных последствий.

Уходят ГЕНРИХ IV, УОЛТЕР БЛЕНТ и СВИТА.

ХОТСПЕР

Да хоть мне дьявол в ухо заори,

Чтоб выдал пленных я, — теперь не выдам.

Нет, догоню сейчас я королька

И выложу ему всю правду-матку.

Пусть полегчает, а потом — хоть смерть!

НОРТУМБЕРЛЕНД

Окстись! Ты опьянел от исступленья.

Вот дядя твой.

Входит ВУСТЕР.

ХОТСПЕР

Ты слышал? Каково:

Ни слова о злодее Мортимере!

Нет, буду из последних жил вопить

В его защиту. Кровь я всю истрачу,

Но возведу его на высоту,

Где угнездился ныне мерзкий карла,

Облезлый и зловонный Боллингброк.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Он в ярости от этой подлой твари.

ВУСТЕР

Но чем племянник так воспламенён?

ХОТСПЕР

Он требовал, чтоб возвратил я пленных.

Но, чуть я шурина упомянул,

Дегенерат от бешенства затрясся

И злобно выпучился на меня,

Как будто возомнил себя Горгоной.

ВУСТЕР

Понятно: ведь преемником своим

Назвал покойный Ричард Мортимера.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Я подтверждаю. Господи, прости

Нам прегрешенья перед королём несчастным.

Когда в Ирландию он отбывал,

Откуда вынужден был возвратиться,

А после был низложен и убит.

Он Мортимеру отдал предпочтенье.

ВУСТЕР

О да! И языкатая молва

Доселе обвиняет нас в убийстве.

ХОТСПЕР

Постойте! Значит, Ричард сам решил

Наследником назначить Мортимера?

И вы при том присутствовали?

НОРТУМБЕРЛЕНД

Да.

Я слышал это сам.

ХОТСПЕР

Тогда понятно,

Что смерти королёк ему желал

В горах голодных. Ну а вы-то сами?

Вы на него напялили венец

И согласились ради этой мрази,

Склерозом поражённой, чтобы вас

Молва позорила как душегубов,

Чтоб были вы в веках заклеймены

Не как убийцы даже, но орудья:

Верёвка или плаха с топором.

Да, выражаюсь я неделикатно,

Затем что вам хочу открыть глаза

На ваше нынешнее положенье

При гаденьком и лживом корольке.

Вам осуждений в будущем не страшно,

Что люди столь достойные могли

Так оскверниться? Вырвали вы розан,

Чтоб после насадить чертополох.

Но вы и опозорились напрасно:

Вас узурпатор этот растоптал

И вышвырнул. Однако вам не стыдно.

А между тем ещё надежда есть

Восстать вам из ничтожества. Способны

Ещё вы имя доброе вернуть

И отомстить спесивому тирану,

Который вашей кровью оплатить

Желает вашу преданную службу.

Поэтому…

ВУСТЕР

Племянник, помолчи!

Твоё чистейшее негодование

Я разделяю и перед тобой

Раскрою, будто книгу с тайным смыслом,

Свой замысел заветный. Только знай:

Что мной затеянное предприятье

Опасней перехода по копью

Над разъярённой горною рекою.

ХОТСПЕР

По-твоему: сорвался — и прощай?

И добрых снов? Я попытаюсь выплыть.

Беда идёт с востока на закат,

Но с севера на юг заступит доблесть

Дорогу ей. Пускай они схлестнутся!

Льва раздразнить забавнее стократ,

Чем затравить задрипанного зайца.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Опасности ему — одна игра,

И в том числе — игра воображенья.

ХОТСПЕР

Клянусь, что я допрыгну до луны,

Сорву с неё блистательную славу.

И в бездну брошусь, за волосы честь

Сорвавшуюся вытащу оттуда.

И после будет эта честь моей.

На кой мне кондоминиум двуликий!

[Пояснение. В оригинале несколько иначе и сложнее для понимания — владение полулицом (вместе с компаньоном): half-faced fellowship. — А. Ф.]

ВУСТЕР

Он призраков представил целый мир,

Того единственного не заметив,

Что требует внимания его.

Племянник, слушай…

ХОТСПЕР

Дядя, пощади!

ВУСТЕР

Шотландцев знатных…

ХОТСПЕР

Я царьку не выдам!

На отсеченье руку отдаю:

Когда б моё зависело спасенье

От этого — ему не уступлю.

ВУСТЕР

Да погоди! Никто не возбраняет

Тебе оставить пленных у себя.

ХОТСПЕР

Не возбраняет? Я не возбраняю —

И этого довольно. Мортимер —

Вот настоящий камень преткновенья.

Я это имя проору сто раз

Ему, когда заснёт. Нет, обучу я

Скворца твердить лишь слово Мортимер

И подарю плешивому подонку.

ВУСТЕР

Племянник, только слово дай сказать.

ХОТСПЕР

Себе оставил я одно желанье:

Хлестать больнее этого скота.

Я выродка его — простите, принца, —

Не убиваю только оттого,

Чтоб не доставить радости папаше.

ВУСТЕР

С тобою бесполезно говорить.

Мы лучше это после всё обсудим.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Его слепень как будто укусил.

Откуда эти странные капризы?

Свой слух к речам разумным преклони.

ХОТСПЕР

Когда заходит речь об этой гниде,

Я не могу спокойствия хранить.

Как будто я посажен в муравейник

Или крапивой выдран. Были дни,

При старом короле… Как это место

Зовётся? А, конечно: Глостершир.

Я там поверил королю кривляний —

Подонку Болингброку… Вы тогда

Вернулись вместе с ним…

НОРТУМБЕРЛЕНД

Из замка Беркли.

ХОТСПЕР

Да. И сколько льстивых слов

Тогда мне расточила эта сука:

[Пояснение. В оригинале: ластящаяся серая борзая: This fawning greyhound. — А. Ф.]

"Великий Гарри Перси", "Милый брат",

"Лишь только я войду в счастливый возраст…"

У, чёртов брат! Но, дядюшка, прости,

Я слушаю.

ВУСТЕР

Нет, продолжай, племянник.

Я подожду.

ХОТСПЕР

Я вправду всё сказал.

ВУСТЕР

Шотландских пленных выдай без условий.

Сын Дугласа поможет нам тогда

Набрать солдат в Шотландии. Детали

Я разъясню в письме. Нас ждёт успех.

А вы, Нортумберленд, пока ваш Перси

Устроит все шотландские дела,

Доверие прелата завоюйте,

Поскольку он у всех в большой чести.

ХОТСПЕР

Конечно, то архиепископ Йоркский?

ВУСТЕР

Да, он ведь казни брата не забыл:

В Бристоле — лорда Скрупа.

И это не желание моё,

Но правда, установленная твёрдо.

Лишь повод нужен.

ХОТСПЕР

Чувствую, что нам

Недолго ждать, и дело состоится.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Ты шкуру делишь, зверя не убив.

ХОТСПЕР

Я убеждён: провала быть не может,

Когда войска шотландские и Йорк

Поддержат Мортимера.

ВУСТЕР

Безусловно.

ХОТСПЕР

Задумано отлично.

ВУСТЕР

Поспешим

Исполнить наше праведное дело.

Чтоб головы оставить на плечах,

Восстанье мы обязаны возглавить,

А если будем головы клонить,

Тирана это не утихомирит.

Он наш должник и, ненавидя нас,

Ждёт случая, чтоб с нами расквитаться.

Вы видели, как морду он кривит,

Хотя в любви недавно изливался.

ХОТСПЕР

Да, правда. Но ответим мы ему.

ВУСТЕР

Прощай, племянник. Действуй осторожно.

Тебя я в письмах буду направлять.

С Глендауром я свяжусь и с Мортимером,

Вы с Дугласом тогда примкнёте к нам.

Уверен: это будет очень скоро.

Мы счастье ускользнувшее вернём

И твёрдою рукой навек удержим.

НОРТУМБЕРЛЕНД

Брат, до свиданья. Верю я в успех.

ХОТСПЕР

До встречи, дядя. Гром войны скорее

Зарукоплещет пусть твоей затее.

Уходят.

2014; 01.01.2024


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 4

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Сцена 1.

Афинский лес.

Спят

ЛИЗАНДР, ДЕМЕТРИЙ, ЭРМИЯ, ЕЛЕНА.

Входят

ТИТАНИЯ, УТОК, ФЕИ.

На заднем плане

ОБЕРОН, невидимый.

ТИТАНИЯ

Присядь под кровлею цветною.

Ты будешь розами увит.

Я поцелуями покрою

Велюр ушей и шёлк ланит.

УТОК

А где Мимоза?

МИМОЗА

Я всегда тут.

УТОК

Поищись у меня в башке, милочка. А где Паутинка?

ПАУТИНКА

Здесь.

УТОК

Видишь: мохнатый шмель сел на духмяный хмель? Сделай одолжение, подстрели его из лука и принеси мне его мешочек с мёдом. Только не разлей его, душенька, а то ещё изгваздаешься. А где Горухша?

ГОРУХША

Наготове.

УТОК

Хорошо, голубушка. Да не кланяйся так часто. Просто почеши мне пятки. Я такой нежный осёл, у меня даже пятки почему-то без копыт.

ТИТАНИЯ

Не насладишься ль музыкою, милый?

УТОК

А что? Я ещё тот миломан. Пусть сыграют на каком-нибудь щипцовом инстру́менте. В крайнем случа́е на костоньетах.

[Пояснение. В оригинале — щипцы и кости (the tongs and the bones).— А. Ф.]

УТОК

Гарнец корму я бы сжевал. Овса там или клок сена. Что может быть смачнее!

ТИТАНИЯ

Орешков не желаешь, сласть моя?

Один бедовый эльф их раздобудет:

Из тех, что белки запасли к зиме.

УТОК

Да я бы покушал люцерны… А вообще пусть твои крошки пока оставят меня в покое, а то глаза слипаются.

ТИТАНИЯ

Ступайте прочь! Я с миленьким пребуду

Почиет он в объятиях моих.

ФЕИ удаляются.

Приятных снов под жимолостью сладкой!

Я нежной повиликой обовьюсь

Вокруг тебя, мой вяз великолепный!

Люблю — и этой страсти не избыть!

ТИТАНИЯ и УТОК засыпают.

Входит ПЭК.

ОБЕРОН

А, мой проказник! Полюбуйся этим

Позорищем! Я в нём не нахожу

Ни красоты, ни даже остроумья.

Но жалость пробуждается во мне

От умопомрачения царицы.

[Пояснение. Слова пробуждается, столь важного в контексте комедии о сне, у Шекспира нет. У него просто: Her dotage now I do begin to pity. IV акт — время пробуждений, и это первое из них.— А. Ф.]

За лесом повстречал её сейчас,

Когда она для своего ослины

Цветочки собирала, чтоб потом

Украсить мохнорылого урода,

[Пояснение. У осла, конечно, не рыло, но данное слово употребляется в ругательном смысле. В оригинале: шерстистые виски (his hairy temples). — А. Ф.]

Невыносимейшего дурака.

Причём роса, которая недавно

Смотрелась диадемой на цветах,

Вдруг стала мириадами слезинок:

Цветы оплакивали свой позор.

Куражился я вдоволь над царицей,

Потом велел отдать мне малыша.

Она спокойно приказала эльфам

Перенести ребёнка в мой чертог.

Теперь, когда я на своём поставил,

Закончим этот фарс. Мой милый Пэк,

Верни скотине этой сиволапой

Обыкновенный человечий вид.

Пускай вахлак в Афины возвратится

И приключение своё сочтёт

Кошмарною игрою сновиденья.

Ну, а сейчас Дианиным цветком

Мою царицу я разочарую.

(Выжимает сок на веки ТИТАНИИ.)

Будет вновь тебе открыт

Взгляд ничем не замутнённый.

Сок Дианы победит

Наважденья Купидона.

Титания, пора. Проснись, царица.

ТИТАНИЯ

И может ведь подобное примститься!

Как будто бы влюбилась я в осла.

ОБЕРОН

Вот в этого?

ТИТАНИЯ

Что, вправду я могла?..

Какая гадость! Не могу постичь я…

ОБЕРОН

Пэк, возврати скоту его обличье.

Царица, музыкою молодёжь

В сон погрузи, что так на смерть похож.

ТИТАНИЯ

Эй, музыки, что дарит сон глубинный!

(ФЕИ тихо и лирично играют марш Мендельсона)

[Пояснение. Добавление переводчика. Шутка. — А. Ф.]

ПЭК

Проснувшись, может, будешь ты ослиной,

Но лишь метафорически. А так

На всё смотреть ты будешь как дурак.

Но, сколько бы музы́ка ни играла,

На нас она не действует нимало.

Поэтому, персты соединив,

Давай станцуем под её мотив.

Мир между нами подарил тебе я.

А завтра Ипполиты и Тезея

Свершится свадьба. Явимся мы к ним —

И царский дом, и брак благословим.

И эти пары, коим сладко спится.

Получат тоже счастия крупицы.

ПЭК

Посмотри, мой царь: в зенит

Жаворонка трель летит.

ОБЕРОН

Да, предутреннею ранью,

Наперегонки с луной,

Мрачное храня молчанье,

Обогнём мы шар земной.

ТИТАНИЯ

На лету открыть сумей

Мне феномен небывалый:

Я заснула среди фей —

Средь людей от сна восстала.

ОБЕРОН, ТИТАНИЯ и ПЭК уходят.

Входят

ТЕЗЕЙ, ИППОЛИТА, ЭГЕЙ и СВИТА.

ТЕЗЕЙ

Лесничего найдите нам сейчас.

Завершены все майские обряды.

Заутра тем мы усладим свой слух,

Что музыку любую превосходит, —

Собачьим лаем. Травлю мы начнём

На западе. Вы здесь ещё? Ступайте!

Мы с Ипполитой станем на горе,

И насладимся, сочетанью лая

И эха многогласного внимая.

ИППОЛИТА

О, это наслажденье всех милей!!!

На Крите с Геркулесом мы и с Кадмом

Медведя затравили. Ничего

Я отроду не слышала прекрасней,

Чем лютый рёв моих спартанских псов!!!

Какая то была полифония!!!

[Пояснение. Эта реплика при исполнении должна сопровождаться истерическими взвизгиваниями. А вообще я рад, что их идиллический брак с Тезеем обернулся катастрофой, несмотря на все фокусы эльфов. — А. Ф.]

ТЕЗЕЙ

О нежная царица! Я держу

Отменных псов спартанских пегой масти,

Поимистых, свирепых кобелей,

Росу с цветов сметающих ушами,

С подгрудками, как будто у быков

Фессалии, могучими ногами.

А лай — что колокольный перелив!

Такие голоса не откликались

Охотничьим рогам ещё нигде.

Ни в землях Фессалийских, ни на Крите,

Ни в Спарте — убедишься ты сама.

Но кто здесь? Нимфы, что ли?

ЭГЕЙ

Государь,

Созданья эти человечьей стати.

Вот дочь моя тут разлеглась и спит.

А вот Лизандр, Деметрий. Вот Елена,

Недара дочь. Но что их тут свело?

А главное — что их объединило?

ТЕЗЕЙ

Я думаю, они приши сюда

Для совершенья майских ритуалов

И для того остались, чтобы нас

Приветствовать. Эгей, а ведь сегодня

Принять решенье Эрмия должна?

ЭГЕЙ

Да, государь, сегодня.

ТЕЗЕЙ

Разбудите

Рогами их.

Рога за сценой.

ЛИЗАНДР, ДЕМЕТРИЙ, ЭРМИЯ и ЕЛЕНА пробуждаются.

Пора, пора вставать!

Милуетесь вы, птички, с опозданьем:

Ведь Валентинов день давно прошёл.

ЛИЗАНДР

Прости нас, государь.

ЛЮБОВНИКИ становятся на колени.

ТЕЗЕЙ

Не надо, встаньте.

С Деметрием соперничали вы,

Но вижу я теперь: вражда уснула

С другой враждою рядом? Странный вид!

Ни ревности нет больше, ни обид?

ЛИЗАНДР

Я, государь, не знаю, что ответить.

Я словно в полусне или в бреду.

И как сюда попал — не понимаю.

Мы с Эрмиею собрались бежать

Подальше от афинского закона…

ЭГЕЙ

Ах, собрались! Достаточно вполне,

Чтоб вы ему подверглись без пощады,

Поскольку вознамерились лишить

Меня — возможности распоряжаться

Своим отродьем, а тебя — женой,

Деметрий. Поддержи меня, поскольку

Согласен ты, конечно же, со мной.

ДЕМЕТРИЙ

Их замысел раскрыла мне Елена

Прекрасная. Тогда, воспламенясь,

Помчался я за ними, а за мною

Елена побежала — из любви.

И вот, каким не знаю, чародейством, —

Но точно без чудес не обошлось, —

Растаяла моя любовь былая.

То, что я прежде к Эрмии питал,

Подобно было детским увлеченьям.

Они бывали некогда сильны,

Но оказались скоропреходящи.

Отныне вся религия моя,

Вся радость сердца и очей отрада,

Любви моей единственный предмет —

Елена. С ней я прежде обручился,

Но, как больной привычную еду

Порою отвергает с отвращеньем,

Так я отверг Елену. А теперь

Природный аппетит ко мне вернулся.

Одной Елены алчу я теперь

И жажду — и вовеки не пресыщусь!

ТЕЗЕЙ

Прекрасные любовники, я рад,

Что встретил вас. О ваших приключеньях

Расскажете вы позже в свой черёд.

А ты, Эгей, смири своё желанье

Перед моим. Две юные четы

Соединятся браком вместе с нами.

А для охоты час уже прошёл.

Её отложим. А сейчас в Афины.

Оставим память мы об этом дне —

Пусть будет он торжественным втройне.

Итак, мы возвращаемся в столицу.

Уходят ТЕЗЕЙ, ИППОЛИТА, ЭГЕЙ и СВИТА.

ДЕМЕТРИЙ

Что с головою? Словно не моя…

И мысли, будто облачные скалы,

Меняют очертанья.

ЭРМИЯ

И со мной

Такое же: мир словно раздвоился.

По-разному глядят мои глаза.

ЕЛЕНА

И у меня! Деметрий драгоценный

Мне возвращён, но будто не вполне…

ДЕМЕТРИЙ

А вы убеждены, что сновиденья

Закончились? Мы грезим, может быть?

Мы вправду ли увидели Тезея?

ЕЛЕНА

Да, вместе с Ипполитой.

ЭРМИЯ

И с отцом

Моим Эгеем.

ЛИЗАНДР

Да, и, между прочим,

Царь нам велел отправиться во храм,

ДЕМЕТРИЙ

Так, значит, мы и вправду все прочнулись…

Туда без промедления пойдём

И сны свои друг дружке перескажем.

ЛИЗАНДР, ДЕМЕТРИЙ, ЭРМИЯ и ЕЛЕНА уходят.

Просыпается УТОК.

УТОК

Я выйду со своим текстом, как полагается.

[Пояснение. Между прочим, текст буквально переводится как ткань (срав.: текстиль). Вспомним, что персонаж — ткач. Он, постепенно возвращаясь к своему обычному состоянию, начинает незаметно использовать термины, близкие к его профессии. Он как будто ещё в роли Пирама и как будто выходит из неё. — А. Ф.]

После реплики Фисбы… какой же? А её, часом, не проспал? Эй, робята!

[Пояснение. Это не ошибка, а ещё одна оговорка. Робята — значит: работники, т. е. ремесленники. Далее Уток называет их, упоминая их профессии. — А. Ф.]

Айва, плотник! Медный Лоб! Расшпиль, столяр! Пищик, починщик мехов! Лохмот, портной! Вы бросили меня спящего в лесу! Мне такой диковинный сон приснился… А я вам всё равно расскажу. Я был в этом сне… Я просто балдею, как припомню, кем я был! Но это не то, что могут подумать. Кем угодно, только не ослом. Осёл тот, кто берётся толковать такие сны. Люди видом не слыхивали и слыхом не видывали подобной жути. Пожалуй, побью плотника Айву… нет, подобью, написать песенку "Сон Утка". Может, даже покажем её перед царём, когда все герои нашей пиесы перемрут.

УТОК уходит.


Сцена 2.

Афины. Дом АЙВЫ.

Входят

АЙВА, ПИЩИК, ЛОБ, ЛОХМОТ.

АЙВА

За Утоком не ходили? Может, он уже дома?

ЛОХМОТ

Нет, пропал без следа. Он точно с нечестивой силой провалился в Аид.

ПИЩИК

Если провалился, это провал нашей пиесы.

АЙВА

Да, в целых Афинах некого ввести на роль Пирама.

ПИЩИК

Он самый умный из кустарей.

АЙВА

А его внешность и голос! Он прямо обрезчик красоты.

ПИЩИК

Надо говорить: образчик. Когда красоту обрезают, от неё ничего не остаётся.

Входит РАШПИЛЬ.

РАШПИЛЬ

Я видел, как только что обженились царь с царицей и две молодые пары. Кабы мы дали свою пиесу, то стали бы важными людьми.

ПИЩИК

Бедный Уток, из-за твоего провала в Аид утёк от тебя твой гонорар!

Входит УТОК.

УТОК

А, вот вы, соколики! Вот вы, касатики!

АЙВА

Уток! О распрекрасный день! О славный час!

УТОК

Робята, со мной тут произошли всякие чудеса. Вы, конечно, спросите: какие? О, не спрашивайте. Если я всё разболтаю, это будет не по-афински. Только не требуйте, чтобы мой рассказ был точным. Я обо всём поведаю в подробностях.

АЙВА

Мы слушаем, дорогой Уток.

УТОК

Сейчас не до того. Царь уже откушал, так что облачайтесь, нацепляйте бороды, кому надо, — и айда во дворец. И повторяйте слова. Фисба, надень женскую сорочку. Лев, не грызи когти. А хорошо, что мы не ели чесноку. Теперь зрители скажут, что пиеса чистая по духу. Но хватит валандаться, вперёд, братцы!

Уходят.

12.12.2023


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Афинский лес.

ТИТАНИЯ спит.

Входят

АЙВА, РАШПИЛЬ, УТОК, ПИЩИК, ЛОБ и ЛОХМОТ.

УТОК

Ну, что, все в сборище?

АЙВА

Все до одного. Мы будем лепетировать на этой опушке, а боярышник будет нашей кулисой. Всё разыграем, как перед царём.

УТОК

Эй, Рашпиль!

РАШПИЛЬ

Что, башковитый Уток?

УТОК

Зачем мы в сборище? Чтобы разыграть позорище…

АЙВА

Ахти! Кого же мы будем позорить?

УТОК

Никого. Позорище — это представление. Мы представляем комедь про Пирама и Фисбу. Но там есть вещи, которые могут не понравиться публике. Во-первых, Пирам зарезывается кинжалом. Не будут ли возражать особы, извиняюсь, слабого пола?

ЛОБ

В самом деле, когда зарезываются, это жуть.

ЛОХМОТ

Тогда это надо вымарать в самом конце позорища.

УТОК

А вот и нет! Я тут придумал одну штуку. У образованных людей есть выражение как бы. Вот и мы напишем пролог и объясним, что все ужасы в нашей комеди происходят как бы.

АЙВА

А мы напишем его ямбом или хореем?

УТОК

Без разницы! Главное чтобы стихи были подлиннее.

ЛОБ

Вот еще вопрос: не испугаются ли женщины льва?

ЛОХМОТ

Вот и я опасаюсь того же.

УТОК

Это надо хорошо обмозговать. Притащить на позорище настоящего льва — совершенно невозможная вещь.

ЛОБ

А мы в другом прологе сообщим, что лев не настоящий.

УТОК

А мы сделаем вот как: Ты, Рашпиль, будешь показывать своё истинное лицо. Хотя нет, лев с человеческой головой — это ещё страшнее. Лучше всё передать на словах. Начнём торжественно: "Госпожи!" Или: "Господа"?

[Пояснение. Строго говоря, обращение дамы и господа некорректно. Господин и госпожа — это господа. — А. Ф.]

Женщины кто — когда их много?

ЛОХМОТ

Амазонки.

[Пояснение. Шутка переводчика, если вспомнить, на ком женится Тезей. — А. Ф.]

УТОК

Скажем: сударыни. Итак: "Сударыни, вам не надо визжать и трястись. Я вовсе не лев, а Рашпиль. А рашпиль — это такой инстру́мент с железными зубьями".

ЛОБ

Может, не надо про зубья? Кстати, Пирам и Фисба встречаются при луне. А луна будет в ночь позорища?

УТОК

А ты глянь в календаре.

АЙВА

Должна быть.

УТОК

Тогда будем представлять при открытом окне, чтобы луну было видно.

АЙВА

А если не разрешат при открытом? Я предлагаю, для надёжности пусть кто-нибудь выйдет с фонарём и представляет луну. Кроме того, в первой сцене требуется стена, потому что любовники общаются через щель в стене.

ЛОБ

Стену в царскую залу не втащишь.

УТОК

А мы введём ещё одну роль — стены. Кто-нибудь выйдет в гипсе. Потом придумаем. А щель… Пусть он растопырит пальцы — вот эдак, и любовники будут общаться.

АЙВА

Значит, стена будет смотреть на их общение сквозь пальцы. Ну, всё, теперь идите в боярышник и учите роли.

Появляется ПЭК.

ПЭК

Что там за дел посконных мастера

Сермяжные наяривают вирши

У мирного одра царицы фей?

А, это скоморошье представление

(Позорище, иначе говоря).

Что ж, мы его посмотрим или даже,

Быть может, поучаствуем в игре.

АЙВА

Пирам, начинай. Фисбе приготовиться.

УТОК

О Фисба, дольней лозы промерзанье…

АЙВА

Прозябанье! Прозябанье!

УТОК

О Фисба, дольней лозы прозябанье!

О, сколь твой вид приятностью чреват!

Но — ах! — я внемлю некий глас в тумане.

Взгляну, что там, и тотчас же назад!

УТОК уходит в заросли боярышника.

ПЭК

Пирам оригинален несомненно:

Таких Пирамов не знавала сцена.

ПЭК уходит туда же.

ПИЩИК

Сейчас моя реплика?

АЙВА

Да. Говори, пока Пирам не вернулся. Он услышал некий глас, но не задержится.

ПИЩИК

От твоего, Приам…

АЙВА

Пирам!

ПИЩИК

От твоего, Пирам, лилейного лица

Внимание моё не в силах отстраниться!

О, ты резвее роз, нежнее жеребца!

[Пояснение. Должно быть наоборот: нежнее роз, резвее жеребца. — А. Ф.]

Приди, любовь моя, к Наиновой гробнице!

АЙВА

Ниновой! Но это говорить ещё рано. Это ответ на реплику партнёра после твоих слов про жеребца. Сейчас Пирам выйдет и…

Выходит УТОК с ослиной головой.

За ним ПЭК.

ПИЩИК

… нежнее жеребца…

УТОК

Ну, что же, обладай моею красотою…

АЙВА

Спасайтесь! Оборотень! Чур меня!

МАСТЕРОВЫЕ, кроме УТОКА, разбегаются.

ПЭК

Удирайте во всю прыть!

Буду я реветь и выть,

Уподобив стать свою

Разношёрстному зверью.

Буду волком, кабаном,

И медведем, и конём,

Или, что ещё страшней,

Мириадами огней.

Буду гнать вас, бедолаг,

Через топь и буерак.

Хоть кабан я, хоть медведь,

Буду ржать, визжать, гореть.

Только вас, как ребятню,

Я по лесу разгоню.

ПЭК уходит.

УТОК

От кого они так улепётывают? Не от меня же.

Возвращается ЛОБ.

ЛОБ

Уток! Ты стал трудноузнаваемым. Что я вижу на твоих плечах?

УТОК

Уж наверное не свою ослиную голову.

ЛОБ уходит.

Входит АЙВА.

АЙВА

Уток! Ты прямо перевоплотился! Спаси тебя Зевес!

АЙВА уходит.

УТОК

Это розыгрыш: как будто у меня с головой не в порядке. Но я не подам виду.

(Напевает, ищет мотив.)

Спой о том, как голосист

Дрозд черноголовый.

Королька припомни свист —

Певуна лесного.

ТИТАНИЯ (просыпается)

Не ангела ли слышу я? О кто же

Встревожил сон мой на цветущем ложе?

УТОК (напевает)

Жаворонка, соловья

Пенье — нам отрада.

Лишь кукушкина вранья

Вспоминать не надо.

[Пояснение. Не то чтобы эта песня была пародией на известную песню М. Дунаевского на слова Л. Дербенева, но я хочу напомнить слова той песни:

Лишь о том, что всё пройдёт,

Вспоминать не надо.

В известном смысле это напоминание о смерти. Кукушка тоже напоминает, что мы не вечны. (В оригинале смысл другой: она намекает мужьям на рога, но эта игра слов по-русски не прочитывается.) — А. Ф.]

В самом деле: кто поверит предсказаниям такой глупой птицы, тот ещё глупее. Она же не умеет считать.

ТИТАНИЯ

Прекрасный смертный, умоляю: пой!

Мой слух заворожили эти ноты,

А зрение моё околдовал

Вид мощных прелестей твоих телесных.

Достоинствами я покорена

Твоими — и тебе признаться рада

В любви безумной с первого же взгляда.

УТОК

Однако, сударыня, ты это чересчур. Само собой, от любви люди глупеют, но чтобы сходили с ума так сразу, с первого же взгляда… Нет, в крайнем случае со второго.

ТИТАНИЯ

Сколь ты прекрасен, столь же и находчив.

УТОК

Это, сударыня, вряд ли. Будь я находчив, то нашёл бы выход из этой тёмной чащи. О большем я не мечтаю.

ТИТАНИЯ

Таких мечтаний даже и не строй!

Ты обречён остаться здесь со мной.

Ведь я не просто фея, но царица.

В моих чертогах лето вечно длится.

Отныне, мой любезный, будь готов

Внедриться в мир таинственный духо́в.

[Пояснение. Мир таинственный духов — цитата из Ф. И. Тютчева. — А. Ф.]

Теперь с тобою феи будут всюду,

Чтоб исполнять малейшие причуды:

Сокровища из моря доставать

Или стелить цветочную кровать.

Ты перевоплотишься, станешь феем.

Научишься летать, как мы умеем.

Ко мне, Мимоза! Мотылёк, ко мне!

А также Паутинка и Горухша.

Появляются ФЕИ.

МИМОЗА

Я здесь!

МОТЫЛЁК

И я!

ПАУТИНКА

И я!

ГОРУХША

Я тоже тут.

ВСЕ ЧЕТВЕРО

Куда лететь прикажет нам царица?

ТИТАНИЯ

Здесь оставайтесь. Вот ваш господин.

С ним беспрестанно быть должны вы рядом,

Содействовать любым его усладам.

Кружитесь перед ним, ласкайте взглядом,

Кормите ежевикой, виноградом,

Инжиром, абрикосом, шелковицей,

Давайте мёдом всласть ему упиться.

Для свечек вам не нужно даже сот.

Воск от пчелиных лапок подойдёт.

А светляки ему подарят пламя.

И бабочки узорными крылами

От глаз его загородят луну,

Чтоб не мешала сладостному сну.

МИМОЗА

Привет тебе, прекрасное созданье!

ПАУТИНКА

Привет тебе.

МОТЫЛЁК

Привет тебе.

ГОРУХША

Привет.

УТОК

И вам привет, прелестные существа. Как вас зовут?

ПАУТИНКА

Меня — Паутинкой.

УТОК

Очень приятно, сударыня. Если я порежу палец, попрошу тебя о помощи. А тебя?

МИМОЗА

Мимоза.

УТОК

Я восхищаюсь твоею скромностью. А тебя?

ГОРУХША

Горухша.

УТОК

Что это такое?

ГОРУХША

Горчичное зёрнышко.

УТОК

Я поражаюсь твоему терпению, уважаемое зёрнышко. Столько твоих родственников сожрало это подлое мясо, и я так много слёз пролил об вашей участи! Бывало, ем и плачу, ем и плачу…

ТИТАНИЯ

Ведите этого красавца в мою беседку.

Подлунные цветы глядят понуро,

Слезами омывается луна,

Как будто сожалеет вся натура,

Что новая невинность растлена.

[Пояснение. Здесь пародируется тон "Бедной Лизы" Н. М. Карамзина: Грозно шумела буря, дождь лился из черных облаков — казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности. — А. Ф.]

Уходят.


Сцена 2.

Другая часть леса.

Входит ОБЕРОН.

ОБЕРОН

Пора уже Титании проснуться.

Скорее бы узнать, какая тварь

Ей бросилась в глаза по пробужденье

И вызвала неистовую страсть.

Вот мой шальной посланник возвратился.

Входит ПЭК.

Что в дивной куще нового у нас?

ПЭК

Химерою царица увлеклась.

[Пояснение. В оригинале: Моя госпожа влюбилась в чудовище (My mistress with a monster is in love). Химера — это и есть чудовище, собранное из разных существ. — А. Ф.]

Под жимолостью, как под балдахином,

Царица почивала сном невинным.

А к ночи здесь стакнулся, кончив труд,

Мастеровой афинский подлый люд

Для выступленья в ночь пред первым мая.

И вот они, комедию ломая —

Причем, не фигурально говоря, —

В честь бракосочетания царя

Вдрызг разрывали страсти и упрямо

Уродовали Фисбу и Пирама.

Потом из них безмозглейший — Пирам —

Отправился в боярышник — и там

Тебе, славнейший господин, в угоду

Проделал я немыслимую шкоду.

Короче: заменил я дураку

Ослиной головой его башку.

Он вышел к Фисбе — тут-то, право слово:

Как гуси дикие от птицелова,

Все разбежались. Галки так летят,

Стрелка заметив. Завопив: "Разврат!

Разбой!" и потеряв во тьме дорогу,

Они Афины звали на подмогу!

Болваны эти трусостью своей

Взорвали мир несмысленных вещей.

Шиповники кололи их, коряги

Бросались в ноги бешеной ватаге.

Я их рассеял. Лишь мастеровой

С приделанной ослиной головой

Остался. И проснувшейся царице

Осталось только в эту тварь влюбиться.

ОБЕРОН

Затея даже лучше удалась,

Чем я хотел. А как другой приказ?

Афинянина ты подвергнул чарам?

ПЭК

А как же! Потрудился я недаром.

Я точно сделал всё — и, пробудясь,

Девицу он полюбит в сей же час.

Входят ДЕМЕТРИЙ и ЭРМИЯ.

ОБЕРОН

Вот он.

ПЭК

Не понимаю не бельмеса:

Девица та же, но другой повеса.

ДЕМЕТРИЙ

Так любящего друга не клеймят.

Тебе я словно злейший супостат!

ЭРМИЯ

Клеймят! Ещё не то могу сказать я:

Ты стоишь не клейменья, а проклятья!

Убийца! Мой жених рукой твоей

Заколот был! Теперь меня убей!

Поскольку ты уже в крови по шею,

То обагряйся кровью и моею!

При нём я не была бы тут одна.

Скорей затмится солнце, иль луна,

Лучами пробурив кору земную,

Проложит через твердь стезю сквозную,

Которою потом сама пройдёт,

Чтоб ночь и день попутал антипод.

Лизандр — мой свет. Не солнцу он вернее,

А мне — и без него теперь во тьме я.

Твой облик мертвен, мерзостен и груб.

Таким бывает только душегуб.

ДЕМЕТРИЙ

Я мертвен? И не может быть иначе.

Ведь я тобой убит — я труп ходячий.

Убийца — ты, но твой прекрасен вид,

И ты сиятельнее гесперид.

[Пояснение. В оригинале Деметрий сравнивает Эрмию с Венерой. Но это римское название планеты. У греков был Геспер, соответственно Эрмия — как бы дочь Геспера, гесперида. — А. Ф.]

ЭРМИЯ

При чём тут мой Лизандр? Мой друг, всего лишь

Вернуть его мне, может, соизволишь?

ДЕМЕТРИЙ

Да я скормил бы эту падаль псам!

ЭРМИЯ

Прочь, шавка! Шелудивый пёс ты сам!

Совсем до неприличия дошла я,

Тебя, убийца подлый, проклиная!

Ведь ты убийца — ты убийца, да?

Изгоем будь среди людей тогда!

Его страшась — ведь это очевидно, —

Ты спящего ужалил, как ехидна!

Ты жизнь его украл, полночный тать.

Да, славный подвиг, нечего сказать!

И впрямь ты аспид! Не было такого

У мерзких гадин языка двойного.

ДЕМЕТРИЙ

Когда его ужалила змея —

Её и проклинай. При чем здесь я?

Да точно ли убит твой идол милый?

Ты это в заблужденье возомнила!

ЭРМИЯ

Так суженый мой жив? Молю, ответь!

ДЕМЕТРИЙ

А что я буду с этого иметь?

ЭРМИЯ

Одну лишь привилегию большую:

Забудь, что я на свете существую.

Вот, ненавистник, все твои права:

Он жив иль нет — я для тебя мертва.

ЭРМИЯ уходит.

ДЕМЕТРИЙ

Что гнаться за мегерою такою?

Уж лучше здесь себя я успокою.

Досада нам несноснее, пока

От промотавшегося должника —

От сна — не получаем возмещенья.

Но кое-что возьму я тем не мене.

ДЕМЕТРИЙ засыпает.

ОБЕРОН

Вот что ты отчебучил! Волшебство

Потратил ты совсем не на того.

Теперь, быть может, из-за простофили

Страдают те, что истинно любили.

ПЭК

Таков закон природы. В этом суть,

Что истина должна с пути свихнуть.

ОБЕРОН

Ты — вихрем — в лес! Афинянку ищи там.

Её ты опознаешь по ланитам:

От горя стали белыми они.

Сюда её, чем хочешь, замани.

А я ему тут зренье уврачую.

ПЭК

Быстрее стрел на поиски лечу я.

ПЭК уходит.

ОБЕРОН выжимает сок на веки ДЕМЕТРИЯ.

ОБЕРОН

Сок пурпурный, сок живой,

Порождённый удалой

Купидоновой стрелой!

На глаза любовь настрой

К деве, ликом испитой.

Пусть горит она звездой,

Будто Геспер золотой.

А юнца от спеси злой

Исцеленья удостой.

Возвращается ПЭК.

ПЭК

Царь волшебного народца!

Дева к нас сейчас ворвётся.

Только мой-то сумасброд

От неё не отстаёт!

Полюбоваться, что ли, отдалённо,

Как антропос беснуется влюблённый?

[Пояснение. Влюблённый антропос — шутка переводчика, аллюзия на А. П. Чехова, но мотивированная: для эльфа человек — особый вид, антропос. — А. Ф.]

ОБЕРОН

Да, отойдём, а то ведь спящий наш

Проснётся.

ПЭК

То-то будет ералаш!

Я предпочитаю, чтобы

Дело шло не без запинок.

Снова вспыхнет поединок,

Но из-за другой особы.

Входят ЕЛЕНА и ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Мою любовь презреньем назвала ты.

Но слёзы на глазах моих. Скажи:

Слова, которые в слезах зачаты,

Пригодны ли для выраженья лжи?

Слезам моим поверь: люблю тебя я,

Не издеваясь и не презирая.

ЕЛЕНА

Ты видимостью правды нагло лжёшь,

Противоречишь яростно себе ты:

Ведь прежде клялся Эрмии — во что ж

Могу я ставить все твои обеты?

Взвесь клятвы, что принёс ты мне и ей.

Пустые сказки будут тяжелей.

ЛИЗАНДР

Я с Эрмией был в честном ослепленье.

ЕЛЕНА

Прозрев, бесчестно ты сбежал к Елене?

ЛИЗАНДР

Деметрию мила совсем не ты.

ДЕМЕТРИЙ (просыпается)

Елена! Нимфа! Чудо красоты!

Богиня! Совершенство! С чем дерзну

Сравнить я глаз твоих голубизну?

Твоих вишнёвых уст бледней рубин.

Когда возденешь руку, снег вершин,

Который горы Тавра убелил,

Становится черней вороньих крыл.

Дай целовать мне царственную длань!

ЕЛЕНА

О, что за подлость! Дьявольщина! Дрянь!

На поруганье подлое легки,

Ведёте вы себя не по-людски.

Любить не можешь — просто ненавидь.

Так нет — меня им надо уязвить!

Разнузданною злобою такой

Вы оба пол позорите мужской.

За Эрмией вы бегали вдвоём,

Вы вместе в унижении моём.

Вот славная победа: удалось

Вам деву смехом довести до слёз.

Ликуйте, совершая этот срам!

Но зваться благородными — не вам.

ЛИЗАНДР

Деметрий, хоть насмешничаешь так,

Но я же знаю: ты в душе добряк.

Возьми мою, отдай свою мне часть.

А за Елену я готов пропасть.

Хотел иметь ты Эрмию — имей.

Оставь меня с Еленою моей.

ЕЛЕНА

Моей Еленой! Ни один нахал

Ещё так много лжи не выдыхал!

ДЕМЕТРИЙ

Моей Еленой? Что ты говоришь!

Забрать хотел ты Эрмию — бери ж!

Я к Эрмии просился на постой,

Теперь к Елене сердцем рвусь — домой.

ЛИЗАНДР

Он врёт, Елена! Врёт!

ДЕМЕТРИЙ

А ты не смей

Чужую веру подрывать, атей!

Иначе пожалеешь. Впрочем, вот

Твой подлинный кумир сюда идёт.

Входит ЭРМИЯ.

ЭРМИЯ

Ночь отбирает зренье у людей,

Зато наш слух становится лютей.

Он исполняется двойною силой.

Я издали твой голос уловила,

Лизандр. Спасибо слуху моему.

Но ты меня оставил. Почему?

ЛИЗАНДР

А мог ли поступить я по-другому,

Любовью всемогущею влекомый?

ЭРМИЯ

Прочь от любви тебя любовь вела?

Возможны ли подобные дела?

ЛИЗАНДР

А как же невозможны? Я к Елене

Питал неодолимое влеченье,

К её глазам, что, тьме ночной на страх

Затмили точки света в небесах.

(Fair Helena, who more engilds the night

Than all yon fiery oes and eyes of light.)

А ты на что надеялась? Что буду

Я долго выносить тебя, зануду?

ЭРМИЯ

Что слышу? Я проснулась или нет?

Такого быть не может! Это бред!

ЕЛЕНА

Своим ушам поверить я могу ли?

Они в свой цех и Эрмию втянули,

Чтоб гадкой пьесой тешиться в лесу.

[Пояснение. Елена здесь невольно уподобляет своих друзей афинским мастеровым и пьесе о Пираме и Фисбе, о чём, конечно, она не знает. — А. Ф.]

Да как же это я перенесу!

О, Эрмия, превратная подруга!

Чем одурманили тебя они

И завлекли в постыдную затею —

Так гадко изгаляться надо мной?

Прочнись! Ведь были мы почти что сёстры!

А дружба школьных лет — уже ничто?

Уже забыты детские обеты?

Когда-то проклинали мы часы,

Текущие в томительной разлуке.

О, как тогда невинны были мы!

Ужели не вернётся та невинность?

Мы были что богини-двойники,

Одни и те же песенки певали,

Цветочки вышивали по канве

Одной и той же, иглы наши рядом

Вонзали. На подушке мы одной

Устраивались. Были мы союзны

Во всяческих занятиях своих.

И так мы подрастали, словно вишни

Из общей почки. И одна душа

В телах раздельных наших обитала.

Щиты на геральдическом гербе,

Увенчанные общею короной, —

Вот, что мы были прежде. А теперь

Ты двум чудовищам мужеподобным

Меня на растерзанье предала.

Зачем связалась ты с противным полом?

Пускай теперь страдаю только я,

Весь пол наш слабый возмущён тобою!

ЭРМИЯ

Я речи огнедышащей твоей

Не понимаю. Кто над кем глумится?

Ты надо мною тешишься скорей.

ЕЛЕНА

А кто ещё подзудить мог Лизандра

Таскаться из презрения за мной

И восхвалять при этом лицемерно

Мои глаза и прочие красы?

Или Деметрий — твой другой любовник?

Он всю меня ногами испинал —

Вот только что, вот в этой самой чаще, —

Ретиво отгоняя от себя!

И вот меня он оскорбляет нимфой,

Богинею и чудом красоты!

Что — это не твоим ли наущеньем

С рубинами он сравнивал меня,

Потом ещё с каким-то чёрным снегом?

[Пояснение. Рубины и снег добавлены здесь переводчиком. Разъярённая Елена, тем не менее, запомнила все комплименты Деметрия. — А. Ф.]

Меня он только что не выносил.

А твой Лизандр назвал тебя занудой,

Ко мне переметнувшись, — отчего?

Конечно, ты его подговорила.

Ну, да, я безобразна и робка,

Да, я ни в ком любви не возбуждаю.

И так тебе ни в чём я не чета.

Зачем меня ты травишь без пощады?

ЭРМИЯ

Я слушать не могу всю эту чушь!

ЕЛЕНА

Да, продолжай, подруга, корчить рожи

И перемигиваться! До чего же

Потеха распрекрасная! Она

Ещё в анналы будет внесена.

Была бы в вас хоть кроха милосердья,

Иль благородства… Что я говорю!

Хотя бы воспитание — тогда

Не стала бы я жертвой издевательств.

Отчасти в том виновна я сама.

Я искуплю вину своим уходом:

От вас или из жизни — всё равно.

ЛИЗАНДР

Молю, Елена, дай мне оправдаться!

Останься! Ты душа, ты жизнь моя!

Прекрасная Елена!

ЕЛЕНА

Я в восторге.

ЭРМИЯ

Не смейся, милый, я тебя молю.

Оставь её.

ДЕМЕТРИЙ

А если не умолишь,

То он умолкнет живо у меня.

ЛИЗАНДР

Я не умолкну, сколько б ни молила

Она и как бы ты ни угрожал.

Моленья и угрозы тут бессильны.

Люблю Елену — за неё умру.

ДЕМЕТРИЙ

А я люблю её ещё сильнее,

И за неё умру хоть сотню раз.

ЛИЗАНДР

Не надо ста — умри хотя б однажды.

Идём сразимся.

ДЕМЕТРИЙ

К этому готов,

Однако умереть не обещаю.

ЭРМИЯ

Лизандр, не надо!

ЛИЗАНДР

Эфиопка, прочь!

ДЕМЕТРИЙ

Ты только хорохориться охотник,

А сам на деле просто пошлый трус.

Тебя как будто за руки хватают!

ЛИЗАНДР

Да не хватай ты за руки меня!

Да отцепись же, наконец, татарник!

Прочь, кошка! Или сам тебя стряхну

Я, как змею.

ЭРМИЯ

Ты стал неделикатным.

Любимый, что с тобой произошло?

ЛИЗАНДР

Ах, азиатка рыжая! Любимый!

Прочь, бесиво!

ЭРМИЯ

Ты шутишь?

ЕЛЕНА

Да — как ты.

ЛИЗАНДР

Деметрий, я сказал: идём сразимся.

Словами я бросаться не привык.

ДЕМЕТРИЙ

Неужто? Может, письменными только?

Ты лучше вызов мне письмом отправь,

А то ведь отречёшься под предлогом,

Что против женских ручек не силён.

ЛИЗАНДР

А что поделаешь, когда вцепилась

Она своими ручками в меня?

Ведь я — не ты: я не пинаю женщин,

Хотя бы самым мерзостных!

ЭРМИЯ

Кошмар!

Ты лучше бы избил меня ногами,

Но как я отвращение снесу?

Что — перестал ты быть моим Лизандром,

И больше я не Эрмия твоя?

Ужели красоту я потеряла?

Сегодня ночью ты любил меня

[Пояснение. Сегодня ночью — это едва заметная деталь, но она имеет свой смысл: день и ночь смешались (сего дня ночью) — см. аналогичную реплику той же Эрмии о смешении дня и ночи у антиподов. — А. Ф.]

И ночью этой же возненавидел?

О боги, неужели так и есть?

ЛИЗАНДР

Так именно и есть: ты мне обрыдла.

На этот счёт сомнения отбрось.

Я не шучу, не понимаю шуток.

И заявляю без обиняков:

Ты мне противна, я люблю Елену.

ЭРМИЯ

Ах ты фиглярка! Пакостная тля!

Нет, хуже: ты — ночная любокрадка!

ЕЛЕНА

Тьфу на тебя, бесстыжая ты тварь!

Теперь я вижу ясно: ты не дева,

Когда мой целомудренный язык

Ты возбуждаешь к ругани! Ты кукла!

Фальшивица! Что, съела?

ЭРМИЯ

Кукла? Я?

Что ж, мне твоя метафора понятна:

Мой малый рост желаешь подчеркнуть?

Ах, ты персона, крупная персона!

[Пояснение. В оригинале: with her personage, her tall personage. В данном контексте имеет значение "фигура", которая может быть tall. Слово персона может иметь античное значение: маска, т. е. лицо, а оно скорее крупное. Впрочем, я предлагаю хулиганский вариант: Персона, длинноликая персона. — А. Ф.]

Я пигалица, значит, пред тобой?

Орясина, расписанная к маю!

Верзила — этим ты его взяла?

Но, я, какой бы ни была малюткой,

До глаз твоих ногтями дотянусь!

ЕЛЕНА

Хотя со мною вы жестоки оба,

Я умоляю защитить меня

От этой невменяемой мегеры.

Я дева, я невинна и кротка.

Она другая: не могите тронуть

Её за малый рост…

ЭРМИЯ

Ах, малый рост!

ЕЛЕНА

Ну, Эрмия! Не будь такой озлённой!

Тебе не причиняла я вреда.

Ты вспомни: я тебя всегда любила!

Ты доверяла тайны мне свои.

Кто мог бы сохранять их так же верно?

А что стерпела я из-за тебя,

Сказав Деметрию про ваше бегство!

Он кинулся в погоню — я за ним

Бежала, одержимая любовью.

А он ругался! Так меня бранил!

Грозил мне смертью, чуть не бил ногами…

Вы все считаете, что я глупа?

Тогда меня в Афины отпустите,

С моею глупостью.

ЭРМИЯ

Да уходи!

Какой дурак тебя тут держит?

ЕЛЕНА

Только

Безумная любовь.

ЭРМИЯ

К Лизандру?

ЕЛЕНА

Нет,

К Деметрию.

ЛИЗАНДР

Любовь моя, Елена,

Тебя она не тронет нипочём.

ДЕМЕТРИЙ

К Елене ты и сам не прикоснёшься.

ЕЛЕНА

Но может в гневе Эрмия звереть!

Её мы в школе называли крысой:

Она была хоть мелкою, но злой.

ЭРМИЯ

Что? Мелкою? Опять меня позоришь?

Нет, до тебя я всё-таки дорвусь!

ЛИЗАНДР

Катись отсюда, бисерина, лесом!

Исчезни, карла, жертва спорыньи!

Сгинь, мелюзга! Сгинь, злыдня! Сгинь, заноза!

ДЕМЕТРИЙ

Ты слишком не старайся, дорогой.

Твоих услуг Елена не просила.

И хватит тут разыгрывать любовь!

А то ведь можешь так и доиграться.

ЛИЗАНДР

Свободен я от Эрмии теперь.

Желаешь состязаться за Елену?

За мной последуй.

ДЕМЕТРИЙ

Следовать? Ну, нет!

Щека к щеке пойду с тобою рядом!

ЛИЗАНДР и ДЕМЕТРИЙ уходят.

ЭРМИЯ

Из-за тебя вся эта канитель.

(all this coil is long of you.)

Довольна ты? Стоять! Кому сказала?

ЕЛЕНА

Ну, нет! Я не поддамся кулаку

И от твоей расправы утеку.

Вот, милочка! Уж как ты ни зверей,

А ноги у меня твоих резвей.

ЕЛЕНА убегает.

ЭРМИЯ

Чем дальше в лес, чудней всё и чуднее.

ЭРМИЯ уходит.

ОБЕРОН

Вот заблужденья твоего цена.

Когда, конечно, впрямь ты промахнулся.

ПЭК

Нет, царь, я это сделал не со зла.

Моя ошибка искренней была.

Не заслужил разноса я такого,

Исполнив порученье слово в слово.

Мой случай был ведь тоже подходящ:

Деметрий облачён в афинский плащ.

Но я и рад, что вышел этот промах:

Теперь уж мы отлично осмеём их.

ОБЕРОН

Они ведь драться не шутя пошли.

Скорее темноту на них пошли.

А звёздный свет пусть будет поглощён

Туманами, мутней, чем Ахерон.

Искателей Елены обмани:

Пускай не сыщут места для резни.

Их разведи — мелькай и там и сям,

Влеки их, подражай их голосам

Поочерёдно — чтоб, в конце концов,

Их, изнемогших, смутен и свинцов,

Плащом своих нетопыриных крыл

Сон — пересмешник смерти — осенил.

Тогда Лизандру вновь глаза омой,

Используя цветок уже другой,

И морок, до сих пор владевший им,

Покажется Лизандру сном пустым.

В Афины возвратится молодёжь,

И узами, которых не порвёшь,

Объединятся юные четы.

Лети же исполнять людей мечты.

Ну, а моя забота — царство фей:

Помчусь сейчас к Титании моей.

Чтобы она, влюблённая в осла,

Индийское дитя мне отдала.

Как подобает доброму царю,

Из ослепленья выведу я фею,

Обман её чудовищный развею

И наконец порядок водворю.

ПЭК

Но царь мой, поспешим: определённо,

Рассветная заря недалека.

Уже ночные чёрные драконы

Быстрее рассекают облака.

Торопятся людей почивших тени

На кладбища, в подземные селенья.

А те, кому прощенья не дано, —

Отверженные души — заспешили

К червям своим — на перекрёстки или

В подводные укрывища, на дно.

Они, скрываясь от луча дневного,

Сплелись навеки с ночью чернобровой.

Им свой распад показывать срамно.

ОБЕРОН

Мы духи, но совсем другого рода:

С любовником Зари я до восхода

Всегда играл — и эта роль легка:

Я в этой роще вроде лесника.

Светило на востоке открывало

Своим лучам портал огненно-алый,

И моря бирюзового предел

От благостного света золотел,

Нептуна веселя. Но в самом деле

Желательно, чтоб мы к утру успели.

ОБЕРОН уходит.

ПЭК

Там и сям, там и сям

Я кружу по всем стезям.

В городах и деревнях —

Я повсюду сею страх.

Появился шалопай.

Вслед за гоблином ступай.

Входит ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Деметрий, отвечай, бахвал!

ПЭК

Я здесь. А ты куда пропал?

ЛИЗАНДР

Деметрий, эй!

ПЭК

Как пень, не стой!

Тут поровней.

Ступай за мной!

ЛИЗАНДР уходит.

Входит ДЕМЕТРИЙ.

ДЕМЕТРИЙ

Эй, трус Лизандр! Молчание нарушь!

От страха ты совсем забился в глушь?

ПЭК

Ничтожный враль! Какой герой ты сам,

Порасскажи деревьям и звезда́м.

С тобою делать нечего мечу.

Тебя мечом рубить я не хочу,

А лучше просто розгой посеку —

Тебе довольно будет, дураку.

ДЕМЕТРИЙ

Ты здесь ли? Выходи же, баламут!

ПЭК

За мной! Не место ухарствовать тут!

(we’ll try no manhood here)

ПЭК и ДЕМЕТРИЙ уходят.

Входит ЛИЗАНДР.

ЛИЗАНДР

Ух, тяжело по непролазным гущам

Бродить всю ночь за призраком бегущим!

Гонюсь за ним — догнать надежды нет.

Но сон прольёт целительную влагу

Мне на глаза. Вот здесь я и прилягу.

А там, глядишь, настанет и рассвет.

Возможно, утро будет мудренее,

И я сквитаться с недругом сумею.

[Пояснение. Монолог передан близко к тексту, но не без фантазий переводчика - например, насчёт целительной влаги, пролитой на глаза.

Бродить всю ночь за призраком бегущим — цитата из "Снегурочки" А. Н. Островского. Лизандр неожиданно попадает в точку.

Гонюсь за ним — догнать надежды нет — аллюзия на "Мастера и Маргариту": "Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности". Иван Бездомный гонится тоже за нечистой силой. — А. Ф.]

ЛИЗАНДР засыпает.

ПЭК и ДЕМЕТРИЙ возвращаются.

ПЭК

Ну, что, всё труса празднуешь? Ха-ха!

Таишься ты подальше от греха!

ДЕМЕТРИЙ

Вот чушь! Ловлю тебя я в этой пуще,

Ты ж ускользаешь юрких гадов пуще.

Что, не решишься мне в глаза взглянуть?

ПЭК

Скажи, какое пугало! Отнюдь!

Я здесь. Ко мне иди.

ДЕМЕТРИЙ

Издёвка это!

Постой, ужо дождёшься ты рассвета.

С холодным ложем я свою длину

Соотнесу — а может, и вздремну.

ДЕМЕТРИЙ засыпает.

Входит ЕЛЕНА.

ЕЛЕНА

Пора ночная, нудная пора.

Вся истомилась я, во тьме блуждая!

Ночь, иссякай, чтоб скрыться мне с утра

В Афинах ото всех, кому чужда я!

Сейчас же, сон, от глаз моих сокрой

Меня: ведь я чужда себе самой.

ЕЛЕНА засыпает.

ПЭК

Троих собрал. Теперь одна

Для счастья полного нужна.

Вот и она сюда идёт,

От устали полужива.

Ну, Купидон, в свои права

Вступать готовься. Твой черёд.

Входит ЭРМИЯ.

ЭРМИЯ

В крови от терний и полуживая,

И от росы промокшая почти,

Ногами за мечтой не поспеваю:

Я ни идти не в силах, ни ползти.

Молю, от устали изнемогая:

Лизандра защити, судьба благая!

ЭРМИЯ засыпает.

ПЭК (выжимая сок на веки ЛИЗАНДРА)

Спи, избавься от забот,

Истомлённая девица.

Завтра он не будет биться.

Исцелится сумасброд.

Этот сок его зажжёт

Прежнею к тебе любовью.

И да сбудется присловье:

Хоть чужое и красней,

А своё всегда милей.

Не будьте до чужого падки,

Катайтесь на своей лошадке.

И всё войдёт тогда в свою

Положенную колею.

ПЭК уходит.

09.12.2023


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Афинский лес.

Входят

ПЭК и ФЕЯ.

ПЭК

Здравствуй, здравствуй. Рад тебе я.

Но куда ты мчишься, фея?

ФЕЯ

По долам и весям,

В огне и в воде —

Мы всюду чудесим,

Порхая везде.

Мы юной Луны

Летаем резвей.

Мы подчинены

Владычице фей.

Погляди: стоят шалфеи —

Гвардия верховной феи.

Аметистов их наряд.

[Пояснение. Аметистов — можно сказать: фиолетов. Я предпочитаю связь с камнем, потому что в оригинале: цветы рубиновые — правда, это примулы. — А. Ф.]

Фимиам они струят.

Заболталась я с тобой.

Недосуг мне бить баклуши:

Как серёжками, росой,

Буквиц украшаю уши:

Ведь со свитою сильфид

К нам Титания летит.

ПЭК

И супруг её. Тебе я

Как приятель, говорю:

Не показывайся, фея,

Лучше на глаза царю,

Чтобы жертвою не стала

Августейшего скандала.

Мальчик есть у госпожи —

Сын индийского раджи.

Но отчаянно завистлив.

Оберон — властитель наш,

Баловня её замыслив

Отобрать (ему ведь паж

Тоже нужен), он с царицей

Ссорится — и все подряд

Духи в желудях укрыться

В это время норовят.

ФЕЯ

Ты Пэк, и он же — Добрый Малый Робин.

Ты на любые каверзы способен.

Молоть мешаешь пряности и рожь,

Хозяйкам масло пахтать не даёшь.

С тобою сусло в эль не превратится.

Всего же больше, как полночный тать,

Ты обожаешь сливки воровать.

Смущаешь сновидения девицы.

Ты запоздалых путников беда:

В ночи заводишь их невесть куда.

При этом говорят, что Добрый Робин —

Большой забавник и совсем не злобен.

ПЭК

Да! Кто б меня в коварстве обвинил?

Служу я Оберону что есть силы.

Пред жирным жеребцом я ржу кобылой.

Ночной я весельчак — и очень мил.

Но склонен я к потехам особливым:

Люблю я в кружку яблоком шмыгнуть.

Захочет бабка пенного чуть-чуть,

А я ей в ряху выпрыгну — и грудь

Одряблую окатываю пивом.

Порой иное средство применю,

В тот раз, когда старухины подруги

Её сантиментальную брехню

Посмаковать сойдутся на досуге,

Оборотившись табуретом, я

Подставлюсь под седалище ея.

Она едва задумает садиться,

Я увильну — а баба на пол плюх! —

И взвоет, ухватясь за ягодицы,

К великому восторгу старых шлюх.

Они гогочут, будто в самом деле

Не ведали подобного веселья.

Чу! Оберон! Умчимся во всю прыть.

ФЕЯ

Титания! Ну, да, скандалу — быть!

ПЭК и ФЕЯ уходят.

Появляются

ОБЕРОН с ЭЛЬФАМИ и ТИТАНИЯ с ФЕЯМИ.

ОБЕРОН

О, вздорная Титания! Тебя

Недоставало мне при свете лунном!

ТИТАНИЯ

Кто здесь? А, загребущий Оберон!

Мне с ним и лечь зазорно. Улетаем.

ОБЕРОН

Строптивая! Не я ли тебе глава?

ТИТАНИЯ

Ты — мне? А я тогда глава кому же?

Но ты меня коварно покидал

И средь людей под именем Корина

Играл Филлиде песенки свои

На дудочке из стебля кукурузы.

А для чего сюда ты прилетел

С индийских гор? Для этой амазонки,

Дородной и обутой в сапоги, —

Благословить союз её с Тезеем?

ОБЕРОН

Тебе ль за Ипполиту грызть меня?

Ведь я же знаю о твоих амурах

С её супругом будущим? Стыдись!

Ты увела его у Перигены,

Которою он силой овладел.

Что, помнишь, как вела его ты ночью?

Преподло бросил не из-за тебя ль

Он Ариадну, Эглу, Антиопу?

ТИТАНИЯ

Всё ревностью придуманная чушь!

Уж скоро год, куда бы ни слетались

Мы, феи, порезвиться: на холмы,

В дубравы и елани или к дюнам

И слюдяным блистающим ручьям —

Потанцевать под музыку Эола, —

Ты со своей ватагой тут как тут

И всё опошливаешь гоготаньем,

Которым заглушается Эол.

И вот он, обозлённый, вызывает

Злокозненную влагу из морей.

И речки, переполнившись, в разливе

Надменном обесценивают труд

Яремного скота, и земледелец

На ниву проливает пот зазря.

Сгнивает жито, не обородившись.

Затопленные выгулы пусты.

Вороны раскормились падшим стадом.

Зелёных лабиринтов больше нет.

Ил заглушил места ребячьих игрищ,

И песни в поселеньях не слышны.

Зима желанна смертным больше лета.

Зато Луна — царица вод земных, —

Бела от гнева, изморосью воздух

Питает и ревматиков родит.

Все времена в году перемешались.

Цветущей розой овладел Мороз,

Его ж седая голова в насмешку

Украсилась побегами. Хаос

Из одеяний осени обильной,

Зимы убогой, лета и весны

Поверг честны́х людей в недоуменье.

Что этому виною? Мы с тобой.

Все смуты родились из нашей распри.

ОБЕРОН

Но ты вольна порядок водворить.

Одумайся, Титания! Всего лишь

Дай мне в пажи мальчишку.

ТИТАНИЯ

Никогда!

Хоть за него отдай свою державу.

[Пояснение. Держава — старинное значение: власть. — А. Ф.]

Моею жрицей мать его была.

И пряными индийскими ночами

На солнечных Нептуновых песках

Мы так премило щебетали с нею,

Смеясь вослед торговым кораблям,

Чьи паруса беременели будто:

Вот как от ветра понесли они!

Моя подруга словно не ходила

По поручениям — она плыла,

Подобно этим кораблям, поскольку

Тогда носила моего пажа.

Уйдёт порой за мелкими вещами —

Но их доставит, будто ценный груз.

Однако не была она бессмертной

И в родах умерла. Её дитя

Я в память о подруге воспитаю

И в память о подруге не отдам.

ОБЕРОН

И долго ты намерена… резвиться

Здесь, в роще?

ТИТАНИЯ

До тех пор, пока Тезей

Не справит свадьбу. Если ты согласен

Веселья нашего не отравлять,

Тогда и ты со всей твоею… свитой

К нам присоединяйся и резвись

При лунном свете. Если нет —

Тогда мы разграничим наши сферы.

[Пояснение. В оригинале: If not, shun me, and I will spare your haunts. Буквально: твои притоны или логова. Титания вовсе не склонна к примирению, как, впрочем, и Оберон. — А. Ф.]

ОБЕРОН

Титания! Ребёнка уступи.

ТИТАНИЯ

Не уступлю за весь твой мир чудесный.

За мною крошки! Он сейчас начнёт!

[Пояснение. За мною, крошки! — реплика Мачехи их "Золушки" Е. Шварца — А. Ф.]

ТИТАНИЯ и ФЕИ уходят.

ОБЕРОН

Ступай. Я ничего ещё не начал.

Но отыграюсь. Пэк, поди сюда!

Мы предприятие одно обсудим.

Ты помнишь ли: по голубой волне

Плыла русалка на спине дельфина?

И пела сладостно и стройно так,

Что усмиряла шторм. Порою звёзды

Соскальзывали со своих орбит,

Увлечены мелодией прекрасной.

ПЭК

Возможно ли такое позабыть!

ОБЕРОН

И в это время я заметил нечто

Тебе невидимое: Купидон,

Паривший меж Луною и Землёю,

Послал свою калёную стрелу

В царящую на севере девицу

[Пояснение. В оригинале: весталку, правящую на западе (a fair vestal, throned by the west), имеется в виду Елизавета Тюдор — королева-"девственница". Я внёс соответствующие нюансы. — А. Ф.]

С таким запалом, будто он сразить

Не меньше тысячи сердец. Однако

От влажного влияния Луны

Его стрела, угаснув, охладела

И сердца девы страстью не зажгла,

И та, меланхолично удалившись,

Невиннейшим мечтаньям предалась.

Но я отметил, что стрела упала

В распахнутую чашечку цветка.

Он, млечно-белый, сделался багровым.

Фиалкою трёхцветною зовут

Его теперь. Сок этого растенья

Довольно выжать спящим на глаза.

Чтоб пробудившиеся до безумья

Влюбились в то живое существо,

Что перед ними в этот миг предстанет.

Мой Робин, отправляйся за цветком,

Найди его и мне доставь быстрее,

Чем милю проплывёт Левиафан.

ПЭК

Я Землю обогну минут за сорок.

ПЭК уходит.

ОБЕРОН

Когда цветок волшебный получу,

Я спящею Титанию застигну

И ей тем соком веки окроплю.

И что она увидит, пробудившись —

Медведя, волка, льва или быка,

Хоть надоедливую обезьяну, —

К тому и устремится всей душой.

А после я её разочарую:

На это у меня другой цветок.

Но прежде мне отдаст она мальчишку.

Чу, разговор! Послушаю, о чём.

Тем более что я для них невидим.

Входят ДЕМЕТРИЙ и ЕЛЕНА.

ДЕМЕТРИЙ

Ну, отвяжись! Тебя я не люблю!

Однако нет здесь Эрмии с Лизандром.

Поскольку гибну я из-за неё,

Он обречён из-за меня погибнуть.

Сказала ты: они в лесной глуши.

И вот я здесь блуждаю, оглушённый,

Не обнаружив Эрмии моей.

Да отцепись ты, что ко мне пристала!

ЕЛЕНА

А чем я быть могу привлечена,

Коль не твоим безжалостным магнитом!

Не из железа сердце у меня,

Но то, что в этом сердце, — крепче стали!

Лишишься притягательности ты —

И я не буду за тобой тянуться.

ДЕМЕТРИЙ

Да чем могу тебя я притянуть?

Конечно, не медовыми словами.

Я прямо говорю, что не люблю!

ЕЛЕНА

Вот прямотою ты и привлекаешь.

Собакою своей меня считай:

Чем ты жесточе, тем сильнее лащусь.

Ругай меня, пинай, стегай хлыстом,

Но дай мне только за тобою бегать,

Пусть я и недостойна. Ничего

Иного не прошу — быть только сучкой.

О большем я не смею и мечтать.

ДЕМЕТРИЙ

Не озверяй меня! Какая гадость…

[Пояснение. Озверять — слово есть у В. Даля. — А. Ф.]

Ты омерзела мне до тошноты.

ЕЛЕНА

Но без тебя мне муторно, любимый!

ДЕМЕТРИЙ

Бесстыжая! Сбежала ночью в глушь

С мужчиной разъярённым. Не боишься

Чего-нибудь лишиться в темноте?

ЕЛЕНА

Нет, не боюсь: ведь ты же не порочен.

С тобою ночь кромешная светла,

И нет безлюдия, нет лесной трущобы.

В тебе сосредоточен целый мир.

Пред целым миром я на обозренье!

ДЕМЕТРИЙ

Я этот мир сокрою от тебя.

Сбегу — и на съеденье доставайся

Лесным зверям.

ЕЛЕНА

Они тебя добрей.

Беги. Теперь на свете всё превратно:

От Дафны убегает Аполлон,

Преследует грифона голубица,

От смирной лани ускользает тигр,

Трус без усилий изгоняет смелых.

ДЕМЕТРИЙ

Нет, не могу я слушать этот бред.

Пусти меня, постылая, иначе

Тебе я огорченья принесу.

ЕЛЕНА

Ах, удивил! И в городе, и в поле,

И в храме ничего другого мне

Ты не приносишь, кроме огорчений.

Стыдись, Деметрий: мучая меня,

Тем самым всех ты огорчаешь женщин!

Ведь, к сожаленью, требует мой пол,

Чтоб ты охоту на меня повёл,

А за тобою гнаться не должна я.

Но гибель от любви милее рая.

ДЕМЕТРИЙ плюёт и убегает. ЕЛЕНА бежит за ним.

ОБЕРОН

Беги, дриада. Скоро в свой черёд

Он на тебя охоту поведёт.

Возвращается ПЭК.

Уже вернулся, перекати-поле?

Уже добыл цветок волшебный?

ПЭК

Да.

ОБЕРОН

Немедленно давай его сюда!

Есть место, где в шатёр из каприфоли

Вплетён чабрец и где мускатных роз

Дыхание с фиалковым слилось,

Там, на траве душистой, как в постели,

Царица, обессилев от веселий,

Так любит спать. На одеяло ей

Подходят шкурки сброшенные змей.

Я орошу ей веки этим соком.

Тогда в самозабвении глубоком

Она впадёт в безудержную страсть.

Но я тебе оставлю зелья часть.

Я здесь застал прекрасную девицу,

Чёрт догадал несчастную влюбиться

В юнца, что к ней бесчувствен и жесток.

Ты на него потратишь этот сок.

Когда заснёт, пролей ему на веки

Волшебных капель — и тогда навеки

Сильнее, чем девица эта, он

Окажется любовью распалён

К девице — потому что на него-то

Уже я не потрачу антидота.

[Пояснение. Добавление переводчика для объяснения, почему любовь будет навеки. Слово антидот (кстати, греческое) весьма старое. См. в письме А. Курбского: Приими божественый антидот, имъже, глаголют, целятся неисцѣльные яды смертоносныи. — А. Ф.]

Его ты опознаешь без труда:

Одет он по-афински. И сюда —

До первых петухов.

ПЭК

Успею. Право:

Всё это не работа, а забава.

Уходят.


Сцена 2.

Другая часть леса.

Входят

ТИТАНИЯ со СВИТОЙ.

ТИТАНИЯ

Ну, заведите хоровод и песню,

Потом на полминуты — по делам:

Червей и тлю поубивайте в розах,

Добудьте крылышки нетопырей,

Чтоб изготовить плащики для эльфов.

Да гадкого сыча гоните прочь

И прочую докучливую живность.

А я сосну. Баюкайте меня!

Потом за дело, деточки! За дело!


ПЕСНЯ

ФЕЯ-СОЛО

Эй, медянки, все в укрытья!

Прочь, игольчатая жуть, —

Вы, ежи, от нас ползите!

Дайте матушке соснуть.

ПРИПЕВ

ХОР

Разливайся, Филомела!

Зачаруй царицу фей!

Чтоб она осоловела,

Сон чудесный ей навей!

Пусть ни сглаз, ни приворот

Ей беды не принесёт.

ФЕЯ-СОЛО

Прочь, паук, прядильщик прыткий!

Не жужжи, мушиный рой!

Скройтесь в домике, улитки!

Гусеницы, с глаз долой!

ПРИПЕВ

ХОР

Разливайся, Филомела! и т. д.

ФЕЯ

Теперь в разлёт: она уже уснула.

Один останься тут для караула.

ФЕИ и ЭЛЬФЫ исчезают.

Появляется ОБЕРОН.

ОБЕРОН (выжимает сок на веки ТИТАНИИ)

Сок волшебный, подготовь

Необычную любовь.

Лишь воспрянешь ото сна,

Ты, Титания, должна

Леопарда, кабана,

Ирбиса, кота, медведя

Полюбить, от счастья бредя.

В общем, кто бы ни возник,

Чуть проснёшься ты, царица,

Предстоит тебе плениться

Монстром этим в тот же миг.

ОБЕРОН уходит.

Входят ЛИЗАНДР и ЭРМИЯ.

ЛИЗАНДР

Мой друг, тебя скитанье утомило.

Да и, признаться, выдохся я сам.

Давай приляжем. Восстановим силы —

А там, глядишь, рассвет поможет нам.

ЭРМИЯ

Допустим, ложе мне уже готово:

Я на ночлег устроюсь тут, во мху.

ЛИЗАНДР

И я с тобой.

ЭРМИЯ

Несёшь ты чепуху.

Нет, поищи ночлежбища другого.

ЛИЗАНДР

Любовь у нас одна — так отчего ж

Нам следует желать раздельных лож?

ЭРМИЯ

Вот этот довод я приму едва ли.

Как раз любви во имя — ляг подале.

ЛИЗАНДР

О, Эрмия прекрасная, могла ты

Превратно толковать мои слова?

Любовь моя невинна и права.

Не допущу и в мыслях я разврата.

На дело ты иначе посмотри:

Мы связаны любовью изнутри —

Ведь в нас сердца едины. Почему же

Нам разделяться следует снаружи?

Поэтому сомненья уничтожь:

С тобою лягу я — не ляжет ложь.

ЭРМИЯ

Природа не изобрела другого

Такого логика и острослова!

Тебя не заподозрю я во лжи

И всё-таки любезность окажи:

Не преступай, пожалуйста, приличий.

Нам рядом лечь препятствует обычай.

Поэтому, дружок, в сторонке ляг —

И ты любви не повредишь никак.

ЛИЗАНДР

Аминь! Аминь! Пускай я лучше сгину,

Когда твой сон невинный возмущу.

ЭРМИЯ

Мой друг, твоих желаний половину

Тебя я добровольно возвращу.

Засыпают.

Появляется ПЭК.

ПЭК

Обыскал я целый лес,

Но афинянин исчез,

И доселе я не смог

Применить волшебный сок.

Не видать в ночи глухой

Никого. Но нет, постой!

Кто-то здесь лежит, и он

По-афински облачён!

Тут во мху девица спит

Чуть вдали — печальный вид.

Ею мог он пренебречь!

Вёл о ней хозяин речь.

Лечь поближе не посмела

Бедная. Ну, ничего ж!

Тут пойдёт такое дело!

Ты иначе запоёшь,

Себялюбец! Сей водою

Я глаза тебе промою.

Только это сотворю —

Тотчас мухою к царю.

ПЭК выжимает ЛИЗАНДРУ сок на веки и исчезает.

Вбегают ДЕМЕТРИЙ и ЕЛЕНА.

ЕЛЕНА

За тебя я жизнь отдам!

ДЕМЕТРИЙ

Милочка, ступай к чертям!

ЕЛЕНА

Бросишь ты меня одну?

ДЕМЕТРИЙ

Брось меня! А то дерзну…

ДЕМЕТРИЙ убегает.

ЕЛЕНА

О нет, его преследовать нет силы.

И тем он злей, чем я нежней молила.

Увы, подруга, на тропе любой

Я отступать должна перед тобой.

Вот чем ты хороша? Глазами, что ли?

А в чём секрет их? Ведь не в слёзной соли:

Ведь я в слезах могла бы утонуть,

Я их точу, а толку нет ничуть!

О, да, я это знаю, знаю, знаю,

Что я одна уродина такая

И внешностью медвежьею своей

Могу пугать животных и людей.

Конечно, я Деметрию не пара,

Он от меня бежит, как от кошмара.

О, зеркало, глумливое стекло,

Меня ты в заблуждение ввело.

На Эрмию отнюдь я не похожа.

Ах, кто-то здесь виднеется. Но кто же?

Лизандр? Лизандр! Он умер или спит?

Но крови нет — он, значит, не убит?

Откликнется — живой он, несомненно.

Лизандр, очнись!

ЛИЗАНДР

Прекрасная Елена!

Пойду в огонь я, получив приказ

От этих дивных, несравненных глаз!

Но чтоб любовь препятствий не встречала,

Я истреблю Деметрия сначала.

ЕЛЕНА

За что? Он твой соперник — это да.

Но Эрмия с тобой ведь навсегда.

ЛИЗАНДР

Что? Навсегда мне оставаться с нею?

Возможно ли несчастие грустнее!

Нет, с Эрмией растраченных минут

Услады никакие не вернут.

Но вот достиг я своего талана:

Не Эрмия — Елена мне желанна.

Я был недавно молод и незрел,

А ныне окончательно прозрел.

Руковожусь умом я, и влюбиться

Велит он не в ворону — в голубицу.

И этот ум привёл меня сейчас

В очах твоих читать любви рассказ.

ЕЛЕНА

Да что же за судьба моя такая!

Сносить глумленья ото всех должна я!

Один разит презрением, другой

Язвит меня любовною игрой!

В Деметрии нет жалости нимало,

Но от тебя, Лизандр, не ожидала,

Чтоб ты, вонзая в раны мне кинжал,

Любовь отверженную унижал.

ЕЛЕНА уходит.

ЛИЗАНДР

Так, стало быть, неведомо Елене,

Что Эрмия лежит тут в отдаленье.

Спи, Эрмия. Не знаешь ты пока,

Что больше и не будешь мне близка.

Овладевает отвращенье нами,

Когда мы пресыщаемся сластями.

Не знает грешник ничего мерзей

Уже изжитой ереси своей.

Так был еретиком я и обжорой.

Тебя оха́ют люди целой сворой —

Я буду первым. Я теперь живу,

Служа Елене, словно божеству.

ЛИЗАНДР уходит.

ЭРМИЯ просыпается.

ЭРМИЯ

Лизандр! Скорей на помощь мне приди!

От гадины мне грудь освободи!

Уф, это был лишь сон. Но что за гнусь!

Я до сих пор от ужаса трясусь.

А ты смеялся и не подошёл,

Отдав меня змее на произвол:

Она мне грызла сердце. Но опять

Ты что-то не спешишь мне помогать!

Я Эрмия — твоя почти жена!

Ответь! Я ужасом поражена.

Исчез! Так отчего же я стою?

Пойду искать — его иль смерть свою.

Уходит.

27.11.2023


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 1

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ТЕЗЕЙ — царь Афинский
ЭГЕЙ — отец ЭРМИИ
ЛИЗАНДР
                     влюбленные в ЭРМИЮ
ДЕМЕТРИЙ
ФИЛОСТРАТ — распорядитель празднеств при дворе ТЕЗЕЯ
АЙВА — плотник
РАШПИЛЬ — столяр
УТОК — ткач
ПИЩИК — починщик мехов
ЛОБ — медник
ЛОХМОТ — портной
ИППОЛИТА — царица амазонок, обрученная с ТЕЗЕЕМ
ЭРМИЯ — дочь ЭГЕЯ, влюбленная в ЛИЗАНДРА
ЕЛЕНА — влюбленная в ДЕМЕТРИЯ
ОБЕРОН — царь эльфов
ТИТАНИЯ — царица эльфов
ПЭК, или РОБИН
МИМОЗА
ПАУТИНКА           эльфы
МОТЫЛЁК
ГОРУХША
[Пояснение. Горухша — горчица. Возможно, первое русское слово, записанное кириллицей. В оригинале: Mustardseed — Горчичное Зерно. — А. Ф.]
Другие ЭЛЬФЫ из свиты ОБЕРОНА и ТИТАНИИ.
Свита ТЕЗЕЯ и ИППОЛИТЫ.
Место действия: Афины и лес поблизости от них.

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Афины.

Дворец Тезея.

Входят

ТЕЗЕЙ, ИППОЛИТА, ФИЛОСТРАТ, СВИТА.


ТЕЗЕЙ

Час нашей свадьбы близок, Ипполита.

Пройдут четыре благотворных дня

И приведут счастливый новый месяц.

Но как же старый медлит убывать!

Он заступает путь моим стремленьям,

Подобно мачехе или вдове,

Что оттирает юных от наследства.

ИППОЛИТА

Четыре дня вольются скоро в ночь,

Четыре ночи в грёзах пронесутся.

И месяц — лук серебряный — с небес

Окинет нашу свадьбу ясным взором.

ТЕЗЕЙ

Ты, Филострат, всех к радости принудь.

И чтобы ни одной унылой мины,

Уместной только на похоронах!

Но ведь народ моей не жаждет смерти —

Пускай тогда ликует что есть сил!

ФИЛОСТРАТ уходит.

Тебя мечом сосватав, Ипполита,

И приневолив грубостью к любви,

Я свадьбу разыграю в новом вкусе:

Средь роскоши, блистанья и услад.

Входят

ЭГЕЙ, ЭРМИЯ, ЛИЗАНДР и ДЕМЕТРИЙ.

ЭГЕЙ

Преславному Тезею — процветанья!

ТЕЗЕЙ

Благодарю. С чем ты пришёл, Эгей?

ЭГЕЙ

На Эрмию — на дочь — с большой досадой.

Деметрий, подойди. Его избрал

Я Эрмии в мужья. Лизандр, приближься.

Заворожил вот этот дочь мою. —

Ты, ты заворожил, не отпирайся. —

Он ей стишки читал, мой государь,

И всучивал какие-то подарки,

И песенки любовные вопил

Ей под окном, взбешённый лунным светом.

Фальшиво изливал свою он страсть,

Такую же фальшивую, тем самым

Он неразумной девке прямо в грудь

Проник и сердце трепетное вынул.

Да чем её сумел он улестить?

Безделицами — кольцами, цветами,

Сластями… Но ничтожные дары

Пособничают наглым лиходеям,

Что соблазняют недозрелых дур.

Злодей вот этот магией своею

Дитя моё послушное сумел

Переродить в строптивую мегеру.

Так вот, мой справедливый государь,

Когда она Деметрия отвергнет

Здесь — непосредственно перед тобой, —

Прошу я применить закон старинный —

Ведь собственник я дочери моей,

А это значит, что в распоряженье

Моём и жизнь, и смерть её. Тогда

Пусть за Деметрия выходит замуж,

А если нет, то будет казнена

По доброму афинскому закону.

ТЕЗЕЙ

Что, Эрмия? Тебе отец как бог.

Ты для него что кукла восковая.

Тебя оставит или изомнёт —

Что хочет, то и вытворит с тобою,

Поскольку дал тебе твои красы.

Смирись! Деметрий твой — жених завидный.

ЭРМИЯ

А чем же не подходит мой Лизандр?

ТЕЗЕЙ

Сам по себе, возможно, и подходит.

Но если не угоден он отцу,

То лишь один жених тебя достоин.

ЭРМИЯ

Отец не видит дело так, как я.

ТЕЗЕЙ

И правильно! Смотри его глазами.

ЭРМИЯ

Прости, великий царь, но не могу.

Не знаю, отчего я осмелела.

Пристойно ль вообще себя веду?

Теперь не это мне всего важнее.

Что мне наистрашнейшее грозит,

Когда Деметрию не дам согласья?

ТЕЗЕЙ

Как — что? Тебе сказали: умереть!

Иль заодно с Деметрием отвергнуть

И остальных мужчин. А потому

Сперва исследуй силу юной крови,

Затем своё бессилие пойми.

Ты сможешь ли, отцу не подчинившись,

Замкнуться в мрачном храме навсегда?

Стяжать одежды жрицы безмятежной?

Не знать желаний женского житья

И вечно расточать во мрачных гимнах

Почтение своё глухой луне?

Конечно, участь пифии почётна,

Но роза, что изысканным духам

Передаёт своё благоуханье,

Счастливей той, что вянет в пустоте.

ЭРМИЯ

Да, государь, я к этому готова!

Произрастать, и жить, и умереть —

Уж лучше одинокой, чем насильно

Отдать кому-то чистоту и страсть.

ТЕЗЕЙ

Однако подождём до новолунья,

Когда я Ипполиту прикую

К себе навек цепями Гименея.

Тогда своё решенье огласишь:

Идти на казнь за неповиновенье

Родителю, к Дианы алтарю

Или, быть может, к алтарю иному —

С Деметрием.

ДЕМЕТРИЙ

Ты, Эрмия, смирись!

А ты, Лизандр, уйми безумство, ибо

Мои непререкаемы права.

ЛИЗАНДР

Так пусть Эгей воспользуется ими:

Тебя он любит — и женись на нём.

А мне пускай он Эрмию оставит.

ЭГЕЙ

Охальник! Да, Деметрий мной любим!

И из любви всю собственность отныне

Ему я отдаю, включая власть

Над собственною дочерью моею.

ЛИЗАНДР

Но, государь, я знатен и богат

Не менее Деметрия. Конечно,

Я горячее Эрмию люблю.

Меня отнюдь не меньше почитают.

Но это пустяки в сравненье с тем,

Что я любовью Эрмии привечен.

И я при этом должен отступить?

Однако ведь не тайна, что Деметрий

Дочь Недара — Елену — покорил.

Заворожённая своим кумиром,

Елена преклоняется пред ним

И извиняет все его измены.

ТЕЗЕЙ

Да, признаюсь: об этом я слыхал

И даже вразумить его задумал,

Но был, не помню, чем-то развлечён.

[Пояснение. Реплика городничего из "Ревизора". — А. Ф.]

Эгей, Деметрий, следуйте за мною.

Поскольку я вам должен дать наказ.

Ты, Эрмия, избегнешь наказанья,

Лишь воле отчей подчинив мечту,

Иначе — смерть или обет безбрачья.

Не нам старинный умягчать закон.

Ступай и ты со мною, Ипполита.

Благополучна ль ты, любовь моя?

Эгей, Деметрий, свадьбы предстоящей

Подробности обсудим мы сейчас.

Однако это строго между нами.

ЭГЕЙ

Долг и желанье — оба нас ведут.

Уходят все, кроме ЛИЗАНДРА и ЭРМИИ.

ЛИЗАНДР

Что ж розы на щеках твоих поблёкли?

ЭРМИЯ

Они от горя сохнут. Может быть,

Им ливень слёз вернёт былую свежесть?

ЛИЗАНДР

Нигде я не читал и не слыхал,

Чтоб у любви была дорога торной.

Иль по рожденью люди не равны…

ЭРМИЯ

Беда — вельможе полюбить плебейку.

ЛИЗАНДР

Или мешает разница в годах…

ЭРМИЯ

Досада — старику плениться юной!

ЛИЗАНДР

Иль подбирает пару им родня…

ЭРМИЯ

О, сущий ад — от глаз чужих зависеть!

ЛИЗАНДР

Допустим, мы избегнем этих зол.

Есть у судьбы в запасе и другие:

Война, недуги, смерть сама. Они

Ведут облаву на любое счастье.

И вот — оно стремительно, как звук,

Неосязаемо, как сновиденье,

Текуче, ускользающе, как тень,

Мгновенно, словно молния ночная,

Которая и неба, и земли

Утробу через зев их озаряет,

Но не успеете вскричать: смотри!

А темнота уж, челюсти захлопнув,

Небесное сиянье пожрала.

Блистательное всё недолговечно.

ЭРМИЯ

Что ж, если без несчастий нет любви,

В том роковой закон, и в испытаньях

Обязаны мы твёрдость проявить.

Что делать, если для правдивой страсти

Страдание — такой же атрибут,

Как воздыхания, мечты и слёзы,

Идущие желаниям вослед!

ЛИЗАНДР

Да, убеждения твои прекрасны,

И всё же нам смиренье ни к чему.

Послушай: тётушка моя родная,

Богатая бездетная вдова,

Меня, как сына собственного, любит.

Живёт отсюда милях в десяти —

Закон афинский там не помешает

Соединенью нашему. Итак,

Когда меня ты любишь в самом деле,

То завтра в ночь из дома ускользни

И ожидай меня в афинской роще,

Где я тебя с Еленою видал:

Вы там свершали майский ритуал.

ЭРМИЯ

Стрелою Купидоновой тебе я

Клянусь, и чистотою голубей

Венериных, и жертвою Энея —

Дидоной — присягну ещё сильней

(Поскольку исключительно мужчины

В страданьях несчастливых жён повинны).

Я за слова ответственность несу:

Вблизи Афин назавтра в ночь в лесу

Мы встретимся с тобою непременно.

ЛИЗАНДР

Но тише! Приближается Елена.

Входит ЕЛЕНА.

ЭРМИЯ

Она почти вплотную подошла.

Краса Афин, Елена, как дела?

ЕЛЕНА

Что? Называешь ты меня красою?

Но я такого прозвища не стою.

Деметрий восхищается тобой,

Зовёт тебя Полярною звездой.

Твоя краса щедрей хлебов на ниве,

Боярышника рдяного красивей.

Как пенье птичье уху пастушка,

Речей твоих мелодия сладка.

А если речь и стать, соблазн во взоре —

Суть разновидности заразной хвори?

Дай прелести твои я перейму,

Чтоб угодить кумиру моему.

А если это магия? Но мне ты

Раскроешь, может быть, свои секреты?

О, да, ответь: какое колдовство

Владеет сердцем лады моего?

ЭРМИЯ

Чем пасмурней гляжу, тем он нежнее.

ЕЛЕНА

Того ж достичь улыбкой не сумею.

ЭРМИЯ

Чем больше разойдусь, его браня,

Тем он страстнее смотрит на меня.

ЕЛЕНА

Благословлять привычнее Елене,

Чем возбуждать такое извращенье.

ЭРМИЯ

Его гоню опять я и опять —

И всё ж не в состоянии прогнать.

ЕЛЕНА

А я его маню сто раз на дню —

И всё же ни за что не приманю.

ЭРМИЯ

Да, вижу: у него — ума утрата.

Однако я ни в чём не виновата.

ЕЛЕНА

Не ты — но красота твоя виной.

О, если бы вина была за мной!

ЭРМИЯ

В его безумье будешь ты повинна:

Ведь завтра в ночь покинем мы Афины.

Я без возлюбленного жизнь свою

Спокойно проводила, как в раю.

Но страсть, влюблённых бедами терзая,

Нам созидает сущий ад из рая.

ЛИЗАНДР

В лице твоём не видим мы врага.

Зачем же нам секретничать с Еленой?

Когда луна украсит лик вселенной

И выпадут росинок жемчуга,

Уйдём туда мы, где определённо

Спасёмся от афинского закона.

ЭРМИЯ

Где в примулы, как будто бы в кровать,

Мы с наслажденьем упадали обе,

Где мы любили душу изливать, —

В тенистой живописнейшей чащобе —

Там я найду Лизандра, и потом

Афинский прах от ног мы отрясём.

Друзей найдём мы средь иного круга.

Усерднее за нас молись, подруга,

Поскольку наше счастье — и твоё ж:

Ведь ты себе Деметрия вернёшь.

Пойду. Желанной ночи ждать я стану.

Где ты, Лизандр, там места нет обману.

ЛИЗАНДР

Не обману. Елена, в добрый час!

Желаю, чтоб любви ты дождалась.

ЛИЗАНДР и ЭРМИЯ уходят.

ЕЛЕНА

Мы с Эрмией равны — я в это верю.

Но счастливы отнюдь не в равной мере.

Деметрий очевидных всем красот

Единственный за мной не признаёт.

Но, как безумный, млеет перед нею,

И глупо я пред ним благоговею.

Для любящих ничтожнейший предмет

Фантазией роскошно разодет.

Руководится чувствами влюблённый —

Не зреньем. И считают Купидона

Не зря слепым. А он ещё крылат

И всё резвится с разумом не в лад.

У страсти нрав капризного дитяти:

Что ни творит — всё мимо, всё некстати.

Порою дети жулят, но зовём

Мы эту ложь игрой, а не враньём.

Любил меня Деметрий и без края

Глаголал, клятвы градом рассыпая.

Но был он страстью к Эрмии объят —

И вмиг от зноя испарился град.

Однако я их замысел раскрою

Деметрию — немалою ценою

Плачу я за усладу из услад:

Бежать с ним в рощу и прийти назад.

Уходит.


Сцена 2.

Афины. Хижина АЙВЫ.

Входят

АЙВА, РАШПИЛЬ, УТОК, ПИЩИК, ЛОБ и ЛОХМОТ.

АЙВА

Что, весь наш труп собрался?

УТОК

Какой ещё труп, когда мы живые?

АЙВА

Актерское сборище называется труп. Так что, все в сборище?

УТОК

Давайте проведём перекличку.

АЙВА

Вот список афинских граждан, удостоенных чести представлять интерлюдию царю и царице в их брачную ночь.

УТОК

Сначала, дружище Айва, скажи, как называется пиеса, какие там действующие лица и кто кого будет представлять.

АЙВА

Идёт. Название пиесы: "Прескорбный фарс об архиужасной смерти Пирама и Фисбы".

УТОК

Прекрасно! Весёлая история, самое то, что нужно! Айва, теперь выкликай актёров. А вы, актёры, становитесь в ряд.

АЙВА

Откликайтесь на свои имена. Уток, ткач!

УТОК

Здесь! А кого я буду изображать?

АЙВА

Пирама.

УТОК

А это кто: ирой-любовник или злодей?

АЙВА

Ирой, который убивает себя из-за любви самым изысканным образом.

УТОК

Это не обойдётся без слёз. И я устрою целый потоп. Готовься рыдать, почтенная публика! А вообще-то у меня талант на злодеев или простаков, вроде Иркулеса в безумии. Люблю врать и метать, врать и метать.

Суровейший утёс,

Разгневанный колосс,

Засов тяжёлый снёс —

И отворил вертеп.


А Фобос-Аболон,

Взяв небо во полон,

Пребудет изумлён

Затмением судеб.

[Пояснение. Фобос — разумеется, правильно: Фебус. В оригинале: Phibbus.

Аболон (Полведёрский), т. е. Аполлон Бельведерский, — из Н. Лескова.

Игра слов взять во полон — взять в "Аполлон" (в редакцию журнала) — из К. Чуковского. Всё стихотворение — бессмысленный набор штампов. — А. Ф.]

Это называется ода, высокий стиль, строгий, достойный Иркулеса. Ирой-любовник изъясняется куда сантиментальнее.

АЙВА

Следующий — Пищик, починщик мехов.

ПИЩИК

Это я.

АЙВА

Ты будешь Фисбой.

ПИЩИК

А кто такой Фисба? Какой-нибудь странник?

АЙВА

Фисба — она. Это девица, которую, извиняюсь, любит Пирам.

ПИЩИК

Ахти! Не надо мне женской роли — у меня щетина!

АЙВА

Не беда: играть будешь в маске и пищать тонким голоском.

УТОК

А если в маске, может, я сыграю Визбу? И за голосом дело не станет: я буду взвизгивать: "Ах, Пирамчик! Я твоя девочка Визба! Визба!"

АЙВА

Замолчи, девочка! Будешь Пирамом — и точка.

УТОК

Ну и ладно.

АЙВА

Лохмот, портной!

ЛОХМОТ

Тут я.

АЙВА

Ты у нас будешь мамашей Фисбы. Лоб, медник!

ЛОБ

Я!

АЙВА

Ты — папаша Пирама. Вы оба — лица без речей и за сценой. Фисбин родитель буду я. Рашпиль, столяр!

РАШПИЛЬ

Здесь!

АЙВА

Тебе поручается партия Льва. Всё, роли раскидали.

РАШПИЛЬ

Спиши мне слова моей роли, а то у меня с памятью туго.

АЙВА

Роль такая, что нет слов — одно рычание.

УТОК

Давай я по совместительству сыграю Льва! У него с памятью туго, а я так рявкну, что публика закричит: бис!

АЙВА

Если ты рявкнешь, царица завизжит со страху, и нас повесят.

ВСЕ

Как пить дать, повесят!

УТОК

А я тогда буду мурчать!

АЙВА

Нет уж, ты будешь мурчать в роли Пирама. У тебя наружность самая подходящая. Ведь что такое Пирам? Пирам — красаве́ц. Пирам — нарцисс. Пирам — купидон. Пирам — Аболон Полведёрский! Хочешь быть Полведёрским?

УТОК

А то! А какую бороду мне приладить?

АЙВА

Да какую хошь!

УТОК

Может, игреневой масти?

АЙВА

Жеребец ты, что ли?

УТОК

В самом деле, что я — рыжий?

АЙВА

Вот вам слова ролей. И чтобы у всех от зубов отлетало! Соберёмся завтра вечером в лесу, там при луне пролепетируем. В городе лепетировать нельзя: враз все узнают. Идите, а я подумаю над дикорациями и будто форией. Смотрите, будьте завтра на месте.

УТОК

Будем, будем, и там, на лоне природы, разыграем разухабистое и бесстрастное позорище.

[Пояснение. Позорище — зрелище. В оригинале: we may rehearse most obscenely and courageously. — А. Ф.]

АЙВА

Бесстрашное. Сбор трупа — у царского дуба.

УТОК

Хоть умрём, а явимся.

Уходят.

07.11.2023


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Афины.

Дворец Тезея.

Входят

ТЕЗЕЙ, ИППОЛИТА, ФИЛОСТРАТ, СВИТА.

ИППОЛИТА

О, как, Тезей, рассказы их чудесны.

ТЕЗЕЙ

Чудесны — да, но истинны — едва ль.

Не верю я всем этим древним мифам.

Любовники помешанным сродни:

Мозги у них кипят и созидают

Поток фантасмагорий и причуд,

Немыслимых для здравого рассудка.

Воображеньем сплавлены порой

В одно лунатик, лирик и любовник.

Безумцам больше видится чертей,

Чем их нашлось бы даже в адской бездне.

Влюблённый — тоже часто фантазёр —

Прекрасную Елену обнаружит

В чертах цыганки. Также и поэт

В безумии сакрального экстаза

Витает между небом и землёй

И создаёт затейливые формы

Пока ещё неведомых вещей,

Давая самовитые названья

И место в нашем мире для химер,

Единственно из воздуха сплетённых.

Фантазий созидательна игра.

Когда в воображенье брезжит радость,

То вылепит глашатая в момент

Для доставленья радостных известий.

А ночью взгляд боящийся готов

Медведей созидать нам из кустов.

ИППОЛИТА

Они поют, однако, в унисон

Про все курьёзы чародейной ночи.

Неужто здесь фантазия одна?

Одна на всех. Такого быть не может.

Пусть это всё и чу́дно, и чудно́,

[Пояснение. Шутка переводчика. Мой привет Ю. Киму. В оригинале: But howsoever strange and admirable.— А. Ф.]

Здесь нечто большее воображенья,

Что может в истину перерастать.

Входят

ЛИЗАНДР, ДЕМЕТРИЙ, ЭРМИЯ и ЕЛЕНА.

ТЕЗЕЙ

Но вот четы любовников явились,

От радости сияя! Вам, друзья,

Желаю много лет я беспечальных

И свежей, нерастраченной любви.

ЛИЗАНДР

Царю втройне мы радости желаем —

На трапезе, на ложе и в пути.

ТЕЗЕЙ

Вот радости-то нам и не хватает.

Что с беспредельностью трёхчасовой

От ужина до свадебного ложа

Поможет совладать? Где Филострат?

Что нам он на сегодня приготовил?

Какие развлечения занять

Помогут нам томительное время?

Да где же он?

ФИЛОСТРАТ

Мой государь, я здесь.

ТЕЗЕЙ

Что ждёт нас? Чем ленивое обманем

Мы время? Чем его мы проведём,

[Пояснение. В оригинале многозначное слово beguile — обмануть, развлечь, занять (заполнить). У меня оборот провести время в значении: обмануть. — А. Ф.]

Когда не развлеченьями?

ФИЛОСТРАТ

Вот список.

Что более по сердцу — выбирай.

ТЕЗЕЙ

Сражение с кентаврами — под арфу

Афинским исполняется скопцом.

Не надобно. Об этом Ипполите

И сам уже поведал я в связи

С моим великим пращуром — Гераклом.

О том, как пьяной сворою менад

Растерзан был Орфей, поэт фракийский…

Поэмой этой был я услаждён,

Явившись из фиванского похода

С победою. Ещё один сюжет:

Как девять муз оплакивали Мудрость,

Почившую в жутчайшей нищете.

Конечно, пасквиль. Точно не годится.

Пирам и Фисба. Презабавный фарс

Трагический — затянутый и краткий.

Затянутый и краткий? Отчего?

И почему трагедия забавна?

Так в чём оксюморонов этих суть?

Как нам связать такие нестыковки?

ФИЛОСТРАТ

В трагедии от силы десять слов,

Кратчайших пьес театр не знал доселе,

И всё ж она до нудности длинна,

Поскольку даже этих слов не нужно

И лицедеев хуже в мире нет.

Там самоубиваются герои,

Поэтому трагичен этот фарс.

Признаюсь, что рыдал я на прогоне.

Клянусь: никто в слезах не изливал

Такого неуёмного веселья.

ТЕЗЕЙ

Кто ж лицедеи?

ФИЛОСТРАТ

Люди из Афин,

Привычные к ремёслам — не к искусствам.

Насилуя кустарные мозги,

Сии артисты грубыми руками

Сварганили свой смехотворный фарс,

Чтоб вам украсить бракосочетанье.

ТЕЗЕЙ

Ну, что ж, посмотрим.

ФИЛОСТРАТ

Что ты, государь!

Ведь это ахинея! Ахинея!

Она потешит разве что одним:

Вульгарными потугами актеров.

ТЕЗЕЙ

Тем более. Поскольку честный труд

Всегда заслуживает уваженья,

Пусть, так и быть, покажут свой театр.

Всем занимать места. Ступай за ними.

ФИЛОСТРАТ уходит.

ИППОЛИТА

Боюсь, мне будет видеть не смешно,

Как надрывается маляр негодный.

ТЕЗЕЙ

Но ты и не увидишь маляра.

ИППОЛИТА

Сказали нам, что все они бездарны.

ТЕЗЕЙ

Тем милосерднее поступим мы,

Благодаря ничтожество, поскольку

Усилья эти значат кое-что.

Ведь в том и заключается искусство:

В ничто увидеть нечто. Сколько раз

Меня приветствовали в разных землях

Начитанные риторы — и что ж?

Составив речи строго по канону,

Они их не могли произнести:

Внезапно тушевались и белели,

Сбивались с тона и теряли нить,

И, выступленье скомкав, замолкали.

Любимая, поверишь ли, но я

Привет тот самый слышу в их молчанье,

А не в громокипящих словесах.

Мне больше угодит косноязычье,

Моё всесилье громче возвелича.

Входит ФИЛОСТРАТ.

ФИЛОСТРАТ

Пролог готов. Велишь ему войти?

ТЕЗЕЙ

Пусть он войдёт и к делу приступает.

Входит АЙВА, он же ПРОЛОГ.

Трубы.

ПРОЛОГ

Не надо мнить. Коль нам не преуспеть —

То очевидно. В нас избыток лени,

Чтоб вам достойно проиграть комедь.

Вот альфа и омега представленья.

Мы расточаем немудрящий труд

Вас раздражить. Желаем мы ужели

Вас ублажить? Присутствуем мы тут

Не для того. Чтоб все вы опсихели,

Актёрским трупом мы явились к вам.

Внимайте нашим искренним словам.

[Пояснение. С правильной пунктуацией текст выглядит так:

Не надо мнить: коль нам не преуспеть —

То, очевидно, в нас избыток лени.

Чтоб вам достойно проиграть комедь —

Вот альфа и омега представленья.

Мы расточаем немудрящий труд.

Вас раздражить желаем мы ужели?

Вас ублажить? Присутствуем мы тут

Не для того, чтоб все вы опсихели.

Актёрским трупом мы явились к вам.

Внимайте нашим искренним словам.

— А. Ф.]

ТЕЗЕЙ

Этот малый шпарит без запинки. Знаков препинанья он не признаёт.

ЛИЗАНДР

Он прогалопировал в прологе, будто на диком коне. Отсюда мораль: мало говорить — надо знать, где остановиться.

ИППОЛИТА

В самом деле, этот пролог напоминает игру ребёнка на флейте: звуки есть — музыки нет.

ТЕЗЕЙ

А ещё его речь похожа на спутанную цепь: всё связано, и всё бессвязно. Что дальше?

Трубы.

Входят

ПИРАМ, ФИСБА, СТЕНА, ЛУНА, ЛЕВ

и разыгрывают пантомиму.

ПРОЛОГ

Коль непривычны свадебным пирам

Позорища такие, скажем прямо:

Пред вами славный юноша Пирам,

А это Фисба — пассия Пирама.

Вот этот тип, обряженный в хитон —

Посконный, весь изгвазданный извёсткой, —

От этого имея вид неброский,

Изображает стену. Если он

Персты расставит, это будет щелью —

Ведь не совсем бездушна та стена:

Просвет ничтожный делает она,

Дабы друг дружку милые узрели.

А вот фонарщик (тёрн и пёс при нём)

Здесь представляет лунное сиянье.

В его лучах героев мы найдём:

Ведь при луне произошло свиданье.

Раздельная судьба им тяжела.

У Ниновой могилы съединиться

Они решили — первою пришла

Туда, увы, злосчастная девица.

Но тут возникнул лев, кого-то съев.

Он оттого имел кровавый зев.

Красавица от хищника бежала,

Однако обронила покрывало.

Зверь скрылся, разодрав его. Тут сам

К могиле приближается Пирам.

Склонившись над растерзанною тканью,

Он сжал клинок решительною дланью

И, принявшись отчаянно стенать,

Загнал он в грудь кинжал по рукоять.

И тотчас из-за тутового древа

Злосчастная опять явилась дева.

Но что же ей осталось? Только в грудь

Клинок Пирамов горестно воткнуть.

Всё прочее покажут персонажи,

Луна, Стена и Лев ужасный даже.

ТЕЗЕЙ

Что, и этот ужасный лев будет говорить?

ДЕМЕТРИЙ

Отчего же нет, государь, если разболталось столько ослов?

Уходят

ПРОЛОГ, ПИРАМ, ФИСБА, ЛЕВ и ЛУНА.

СТЕНА

Я мастер медный. Лоб меня зовут.

Но по сюжету стал стеной я тут.

Ведь вам же объяснили в интерлюдье,

Что не люде́й изображают люди.

А то, что я стена, вам объяснит

Хитон мой, что извёсткою покрыт.

Когда я пальцы эдак вот устрою,

Пускай вам это кажется дырою:

Через неё, едва друг дружку зря,

Любовники сносились втихаря.

ТЕЗЕЙ

Заговорили камни. И разве их речь плохо построена?

ДЕМЕТРИЙ

Более разумной постройки я не встречал.

ТЕЗЕЙ

Тихо! К стене подходит Пирам.

Входит ПИРАМ.

ПИРАМ

О ночь! О мрак и жуть:

Ведь ты не день отнюдь.

Увы и ах! Увы и ах! Увы и ах!

Не заплутаюсь ли впотьмах?

О Фисба! Где ты? Где ты?

И где твои обеты?

О ты, стена — граница

Меж двух семей — ужели

В тебе нет малой щели,

Чтоб нашим взорам слиться?

СТЕНА расставляет пальцы.

Воздай тебе Юпитер за участье!

Но, ах, Стена, что мне открылось там?

Ты не явила мне предмета страсти!

Тогда проклятье всем твоим камням!

ТЕЗЕЙ

Одушевлённая стена, по идее, должна его изругать в ответ.

ПИРАМ

Не успеет, государь. Как раз после реплики насчет проклятья появится Фисба, и я её увижу. Ну, вот в точности — она идёт.

Входит ФИСБА.

ФИСБА

Не я ль точила слёзы о Пираме

Тут, у стены, в томительной ночи!

Лобзала я вишнёвыми устами

Покрытые извёсткой кирпичи.

ПИРАМ

Я вижу голос. К щели я приник,

Дабы услышать Фисбы милый лик.

О Фисба!

ФИСБА

Ты ли, мой Пирам?

ПИРАМ

А кто ж?

Я на Троила страстностью похож.

ФИСБА

Я — на Крыссиду. Нет, тебе верна

Я буду много больше, чем она.

ПИРАМ

К Дидоне так не вожделел Еней.

ФИСБА

К тебе я вожделею посильней.

ПИРАМ

Молю: сквозь щель прильни к моим устам!

ФИСБА

Лобзаю щель, а мне ты нужен сам!

ПИРАМ

Ступай к могиле Нина. Будь смела.

ФИСБА

Не струшу, хоть бы смерть меня ждала.

ПИРАМ и ФИСБА уходят.

СТЕНА

Роль полностью исчерпана — и вот

Стена с подмостков навсегда сойдёт.

СТЕНА уходит.

ТЕЗЕЙ

Преграда между соседями не устояла.

ДЕМЕТРИЙ

Не мудрено — после всего, чего она наслушалась.

ИППОЛИТА

По-нашему это называется абракадабра! Никогда не слыхала ничего подобного.

ТЕЗЕЙ

Даже лучшие актёры — лишь тени людей. И в этом худшие им не уступят, особенно если приукрасить их воображением.

ИППОЛИТА

Не их воображением, а нашим.

ТЕЗЕЙ

Если наше воображение совпадёт с тем, что лицедеи воображают о себе, они сойдут за настоящих талантов. Однако на сцену вышли два благородных существа — Лев и Луна.

Входят ЛЕВ и ЛУНА.

ЛЕВ

Сударынь, что чувствительны и шатки,

Пугают безобидные мышатки.

Вдруг упадёте, если страшный лев

При вас произведёт свой грозный рев?

Но ведь не лев я, даже и не львица.

Столяр я Рашпиль — надо ль вам страшиться?

Да если б я зверюгой был всерьёз,

Тогда бы ног отсюда не унёс.

ТЕЗЕЙ

Воистину царь зверей, в том числе и по уму.

ДЕМЕТРИЙ

Эта тварь — всем тварям тварь.

ЛИЗАНДР

Тварь, осторожная, как лисица.

ТЕЗЕЙ

И с куриными мозгами.

ДЕМЕТРИЙ

Не совсем точно, государь. Осторожность и мозги уживаются, а вот лисы едят кур.

ТЕЗЕЙ

Если куры слабее лис, может, его мозги слабее осторожности? Впрочем, со Львом мы познакомились, послушаем Луну.

ЛУНА

Фонарь мой якобы двурогая луна…

ДЕМЕТРИЙ

Рога должны быть у него на лбу.

ТЕЗЕЙ

Он же Луна, а не Месяц.

ЛУНА

Фонарь мой якобы двурогая луна,

А я фигура та, что на луне видна.

ТЕЗЕЙ

Нелепая Луна,

Пожалуйста, не ври:

Фигура быть должна

У фонаря внутри.

ДЕМЕТРИЙ

Боится обжечься внутри фонаря.

ИППОЛИТА

Мне надоел этот месяц. Пускай он сменится.

ТЕЗЕЙ

Судя по слабому мерцанию, это светило давно уже на ущербе. Но будем снисходительны. Продолжай, небесное тело.

ЛУНА

Фонарь мой есть Луна, пусть это знает всякий,

Я лунный человек, и тёрн при мне с собакой.

ДЕМЕТРИЙ

Всё это следовало бы запихнуть внутрь фонаря, но как это сделать! Однако обнаружилась Фисба.

Входит ФИСБА.

ФИСБА

Вот это Нина старого гробница.

Пора бы и Пираму появиться.

ЛЕВ (как бы рычит)

Угу-у-у!!!

ФИСБА убегает, сбрасывая с себя плащ.

ДЕМЕТРИЙ

Вот это рык!

ТЕЗЕЙ

Вот это бег!

ИППОЛИТА

Вот это блеск! Луна — блеск!

ЛЕВ разрывает плащ и убегает.

ТЕЗЕЙ

И плащ порвал очень достоверно.

ЛИЗАНДР

После чего утёк.

ДЕМЕТРИЙ

Уступил место Пираму.

Входит ПИРАМ.

ПИРАМ

Благодарю тебя, Луна, стократ.

В лучах твоих я днесь восторжествую:

Они преярче солнечных горят —

Теперь увижу Фисбу как живую.

Но — ах — постой!

Зачем живой

Прекрасная мне Фисба не предстала?

Любовь моя!

Взамен ея

Разорванное вижу покрывало!

Оно в крови!

Нить, мойра, рви!

Ужасных фурий стая,

Избавь скорей

От жизни сей

Меня, разя, терзая!

ТЕЗЕЙ

Такое отчаяние способно заразить любого, кто терял близких.

ИППОЛИТА

Мне от всего сердца жаль его. Жалкое зрелище.

ПИРАМ

О божества, зачем вы львов родили?

Сей зверь над Фисбой учинил насилье.

В порядке ли вещей, чтоб ярый лев

Растерзывать дерзал ядрёных дев?

Рыдай, Пирам!

Отдай слезам

Страдания последние крупицы!

Себя убей

Рукой своей,

Пусть прямо в сердце лезвие вонзится.

(Как бы закалывается)

Взлетаю в высь.

Язык, уймись:

О чем болтать мне, над землёю рея?

Затмись, луна!

Будь, ночь, черна!

Пирам, умри, умри, умри, умри скорее!

(Как бы умирает)

ДЕМЕТРИЙ

Но умер он не скоро.

ЛИЗАНДР

Потому что играл в смерть.

ТЕЗЕЙ

Играл со смертью — и вот доигрался.

ИППОЛИТА

Луна ушла — найдёт ли Фисба труп возлюбленного?

ТЕЗЕЙ

Да помогут ей звёзды. Её плач завершит пьесу.

ИППОЛИТА

Пусть только не затягивает. Такой Пирам не стоит лишних слёз.

ДЕМЕТРИЙ

Посмотрим, чьё горе перетянет — мужское или женское. Разве что одна песчинка на весах решит спор.

Входит ФИСБА.

ЛИЗАНДР

Её прекрасные очи уже узрели покойника.

ДЕМЕТРИЙ

Сейчас пойдёт голосить.

ФИСБА

Что? Прямо средь могил

Мой милый опочил?

Ах, он уснул совсем,

Поскольку глух и нем!

Стал белым красный нос.

Был рот алее роз,

Но больше этот рот

Не изречёт острот.

А щёки так желты,

Как будто не жил ты.

Трёх парок, трёх сестёр

Зову: их нож остёр.

Пусть режут поскорей

Их руки жизни нить.

Я кровью и своей

Согласна их багрить.

Из милой мне груди,

Кинжал, скорее в грудь

Мою переходи

И там теперь пребудь.

Без лишних слов, друзья,

Жизнь завершаю я.

Сейчас я кровь пролью.

(Как бы закалывается)

Адью, адью, адью!

(Как бы умирает)

ТЕЗЕЙ

Лев и Луна не самоубились, дабы погрести покойных.

ДЕМЕТРИЙ

Есть ещё и Стена.

УТОК

Уверяю вас: Стены-разлучницы больше нет. Угодно почтенной публике посмотреть эпилог или же посмотреть бергамскую пляску?

ТЕЗЕЙ

Никаких эпилогов. Когда герои умерли, что тут ещё можно сказать? Вот если бы автор пьесы убился о Стену — это была бы мощная трагедия. Но и то, что мы видели, впечатляет… Покажите пляску, а эпилога не надо.

Следует БЕРГАМСКАЯ ПЛЯСКА.

Вот полночь нам железным языком

Отщёлкала двенадцать — время эльфов.

Любовникам же всем пора в кровать.

Боюсь, мы тяжко будем пробуждаться,

Поскольку засиделись допоздна.

Хоть и была убогой эта пьеса,

Но помогла нам время скоротать.

Ступайте, други, в брачные постели,

Пред нами развлечений две недели.

Уходят.

29.10.2023

Сцена 2.

Дворец.

Входит ПЭК с метлой.

ПЭК

Слышно рыкание льва.

Раздаётся волчий вой.

Пахарь, кончив труд едва,

В сон уходит с головой.

Затмевается свеча.

Угли поедает дым.

 И свистание сыча

Предвещает смерть больным.

Час полночный отворил

Тяжкие врата могил.

Призраки из-под земли

У церквей витать пошли.

Эльфы лихо понеслись

За Гекатою тройной,

Резвым играм предались,

Увлекаемые тьмой.

Прилетел я с помелом.

Подмести счастливый дом.

Сторожа здесь сон, не дам

Прошуметь я и мышам.

Входят ОБЕРОН и ТИТАНИЯ со СВИТОЙ.

ОБЕРОН

Малый Робин, извлеки

Вновь из углей огоньки.

Остальные веселей

Заводите пляску фей.

ТИТАНИЯ

Хор волшебный пусть прольёт

Водопады дивных нот.

Да пляшите во всю прыть,

Дабы счастье в дом вселить.

ОБЕРОН

До восхода тут и там

Рейте, духи, по углам.

Мы с супругою к молодым

В их покои поспешим

И злосчастия удар

Отведём от спящих пар.

Пусть на них судьба прольёт

Ливень счастья и щедрот.

Будь их брак благословен,

Не изведать им измен.

Пусть они всегда родят

Здравых и красивых чад,

Защищённых от любых

Безобразий родовых.

Пусть вовек не будет дан

Им какой-нибудь изъян.

Духи, в лёте круговом

Освятите этот дом —

Окропите полевой

Благодатною росой,

Водворите в нём уют,

Мир без горестей и смут.

Ночь покамест не прошла,

Совершим свои дела.

Уходят все,

кроме ПЭКА.

ПЭК

Коль развлечь мы не сумели,

Вас, лишь только раздразня,

То, наверно, пустомелей

Назовёте вы меня.

 Вас утешить я сумею:

Лишь представьте, что тогда

Вы в объятиях Морфея

Пребывали, господа.

Разные несообразья,

Что нелепы, и смешны, —

Это лишь пустые сны,

Сны без смысла и без связи.

Если сон с безумьем схож,

Пусть ваш суд не будет всё ж

Опрометчиво-суров:

Многого ли ждать от снов?

Если критики змеиной

Труд наш всё-таки избег,

То исправить всю картину

Обещает честный Пэк.

Если мы друзьями станем,

Дайте час рукоплесканьям.

Конец.

31.10.2023


Вильям Шекспир. Сон в чародейную ночь. Пролог

Не надо мнить. Коль нам не преуспеть —

То очевидно. В нас избыток лени,

Чтоб вам достойно проиграть комедь.

Вот альфа и омега представленья.

Мы расточаем немудрящий труд

Вас раздражить. Желаем мы ужели

Вас ублажить? Присутствуем мы тут

Не для того. Чтоб все вы опсихели,

Актёрским трупом мы явились к вам.

Внимайте нашим искренним словам.


PROLOGUE

If we offend, it is with our good will.

That you should think, we come not to offend,

But with good will. To show our simple skill,

That is the true beginning of our end.

Consider then, we come but in despite.

We do not come, as minding to content you,

Our true intent is. All for your delight

We are not here. That you should here repent you,

The actors are at band; and, by their show,

You shall know all, that you are like to know.


Михай Эминеску. Моим зоилам

Сколько вас потонет в Лете
много раньше, чем умрет.
Многое цветёт на свете,
да не всё приносит плод.

В виршеплетстве быть арбитром,
канитель тянуть умело
трудно ли? Всегда нехитрым
было ведь дурное дело.

Созидай лишь оболочку –
не беда что смысла мало! –
чтобы вычурная строчка
лихо стих закольцевала.

Если ж чувств и дум крупицы
возникают не впустую,
в двери смысла дух стучится,
воплощения взыскуя.

Если сердце – средоточье
изобилия немого,
мы горе возводим очи,
молим: Слова! Слова! Слова!

Жаждут юные поэты,
возмечтавши о Великом,
помощи Авторитета
с ледяным бесстрастным ликом.

О, вниманья сей особы
привлекать – не тратьте пыла,
если не хотите, чтобы
звездануло вас Светило!

Но, бесстрастны и бескрылы,
рифмы звонкие чеканя,
что вы создали, зоилы,
гении чистописанья?

Рифмачом быть очень просто!
Это знаете вы сами.
Нечего сказать вам прозой,

так – стихами вы, стихами!

Mihai Eminescu

Criticilor mei

Multe flori sunt, dar puține

Rod în lume o să poarte,

Toate bat la poarta vieții,

Dar se scutur multe moarte.


E ușor a scrie versuri,

Când nimic nu ai a spune,

Înșirând cuvinte goale

Ce din coadă au să sune.


Dar când inima-ți frământă

Doruri vii și patimi multe,

Ș-a lor glasuri a ta minte

Stă pe toate să le-asculte,


Ca și flori în poarta vieții,

Bat la porțile gândirii,

Toate cer intrare-n lume,

Cer veșmintele vorbirii.


Pentru-a tale proprii patimi,

Pentru propria-ți viață,

Unde ai judecătorii,

Nendurații ochi de gheață?


Ah! atuncea ți se pare

Că pe cap îți cade cerul

Unde vei găsi cuvântul

Ce exprimă adevărul?


Critici voi, cu flori deșerte,

Care roade n-ați adus –

E ușor a scrie versuri,

Când nimic nu ai de spus

Републикация. Впервые - 2014


Мольер. Мизантроп (фрагмент)

АКТ 1, СЦЕНА 2.

Светлой памяти М.А. Донского и А.В. Эфроса

ОРОНТ

Итак, начало нашей дружбы знаменуя,

Свое доверье вам немедля изъявлю я.

На ваш высокий суд я вынести решусь

Последний мой сонет. Я чту ваш ум и вкус,

И потому прошу, нет, требую совета:

Публиковать ли мне произведенье это?

АЛЬЦЕСТ

На роль арбитра я едва ли подойду.

Увольте.

ОРОНТ

Отчего?

АЛЬЦЕСТ

Я, на свою беду,

Чрезмерно прям душой.

ОРОНТ

Конечно! А другого

Я и не жду от вас – лишь искреннего слова.

Всей подноготной жажду я и потому

Хоть экзекуцию безропотно приму.

АЛЬЦЕСТ

Ну, разве что…

ОРОНТ

Я эти строчки адресую

Особе, давшей мне надежду небольшую,

И озаглавил я "Надеждою" стишок,

Где чувством правды так и дышит каждый слог.

АЛЬЦЕСТ

Посмотрим.

ОРОНТ

Я писал в непринужденном стиле.

Когда б на это вы вниманье обратили!

Волнуюсь: вдруг ваш ум взыскательный найдет

Нелепым иль смешным какой-то оборот

Иль рифму, ведь ее всего мы больше ценим.

АЛЬЦЕСТ

Посмотрим.

ОРОНТ

Мой сонет рожден был вдохновеньем:

В четырнадцать минут я одолел его.

АЛЬЦЕСТ

Не скорость, думаю, важней, а мастерство.

ОРОНТ (декламирует)

"Надежда

Надежды луч нам всем дарует сладость.

С надеждою нам скука не страшна.

Но, ах, Филида, увядает радость,

Когда пустой окажется она!"

ФИЛИНТ

Довольно мне уже и первого катрена.

АЛЬЦЕСТ (Филинту)

Довольны? Этим? Вы бесстыдны совершенно!

ОРОНТ

"Вы как бы проявили состраданье,

И всё ж я вам обязан попенять:

Ведь это ж алчность, не благодеянье –

Дав лишь надежду, большего не дать"

ФИЛИНТ

Ага… вы смысл двойной сюда вложить сумели…

АЛЬЦЕСТ (Филинту)

Двойной! Какой там смысл – в подобной похабели!

ОРОНТ

"О, как вы мной играете, когда я

Томлюсь и стражду, вечно ожидая,

И мне существованье – острый нож.

И остается на душе обида,

И безнадежна жизнь моя, Филида,

Когда одной надеждою живешь!"

ФИЛИНТ

Премило… Парадокс вы вставили в финале…

АЛЬЦЕСТ (Филинту)

Нет, это ваш финал! О, как вы низко пали!

За этот стих оставить с носом бы его

Разбитым…

ФИЛИНТ

Не слыхал я, право, ничего

Подобного…

АЛЬЦЕСТ (в сторону)

Он, что – совсем уже бесстыжий?

ОРОНТ

О, сударь, я польщен оценкою. Ведь вы же

Не льстите? Лести был бы я отнюдь не рад.

ФИЛИНТ

Поверьте, я не льщу.

АЛЬЦЕСТ

Умолкни, ренегат!

ОРОНТ (Альцесту)

Но что же вы, мой друг? Ведь вы же дали слово

О творчестве моем бесстрастно и сурово

Всю правду высказать.

АЛЬЦЕСТ

Материя тонка.

Обидишь автора почти наверняка,

Что б ни сказал. Раз некто (уточнять не станем)

Мне прочитал стихи. Прослушав со вниманьем,

Я дал ему совет смирить писанья зуд,

Держать себя в узде и на всеобщий суд

Не выносить своих интимных развлечений.

Порой, желая обнародовать свой гений

И за публичной устремляясь похвалой,

Не замечаем мы, что гений этот – злой.

ОРОНТ

А! Деликатно вы сейчас понять мне дали,

Что публике сонет понравится едва ли?

АЛЬЦЕСТ

Отнюдь. Но я сказал знакомцу моему:

"Что за причуда? Я вас, право, не пойму.

Вы умный человек, и даже думать странно,

Чтоб соблазнить могли вас лавры графомана.

Такая слабость (понимать ведь надо свет)

Всё то, чем вы сильны, легко сведет на нет"

ОРОНТ

Меня вы, значит, угостили "графоманом"?

АЛЬЦЕСТ

Отнюдь. Но я ему сказал, что не чужда нам

Такая слепота, нанесшая урон

Достойным личностям, чье имя – легион.

ОРОНТ

Я, значит, среди них?

АЛЬЦЕСТ

Отнюдь. Но я в запале,

Сказал знакомому: "Допустим, перестали

Уже совсем вы мысли прозой излагать,

Но вас толкает черт тащить стихи в печать!

На сотни скверных книг мы все глядим сквозь пальцы,

Поскольку авторы – голодные страдальцы,

Поденщики пера. Но вы-то здесь при чем?

Вам хочется прослыть бездарным рифмачом?

Став для издателей источником наживы,

К тому же, сделаться посмешищем должны вы!

Вам много дадено: вас ценят двор и знать.

Зачем же вам еще на что-то притязать?"

Надеюсь, выдал я не зря рацеи эти.

ОРОНТ

О, да! Но о моем что скажете сонете?

АЛЬЦЕСТ

То, что чернильницу, бумагу и перо

Советовал бы вам я запереть в бюро,

Чтоб сочинительство не так вас соблазняло,

Что вы использовали скверные лекала

Для построенья фраз, что всё тут вкривь и вкось.

Что значат словеса, фальшивые насквозь?

Вот, например:

"С надеждою нам скука не страшна".

А вот еще:

"Когда пустой окажется она".

"Ведь это ж алчность"! Жалчность!

И словечко это – "попенять"!

Иль этот перл:

"Дав лишь надежду, большего не дать"!

В салонах этот стиль считают красотою,

Но в жизни от людей вы слышали такое?

Возможно, это в духе времени, когда

Фигуры речи есть, а речи нет следа.

Но всем изыскам новомодным предпочту я

Хотя бы песенку вот эту озорную:


Когда бы сам король Анри

Сказал мне за пирушкой:

"Париж тебе дарю – бери!

Но распростись с подружкой",

То я ответил бы ему,

Нисколько не жалея:

"Нет, я Парижа не возьму,

Нет, нет, Парижа не возьму,

Подружка мне милее"


Надеюсь, разницу вы поняли сейчас?

Без мерзких разуму лирических гримас,

Ни элегантностью, ни рифмой не блистая,

Тут изливается любви душа простая.

Когда бы сам король Анри

Сказал мне за пирушкой:

"Париж тебе дарю – бери!

Но распростись с подружкой",

То я ответил бы ему,

Нисколько не жалея:

"Нет, я Парижа не возьму,

Нет, нет, Парижа не возьму,

Подружка мне милее"

(Филинту)

Что, красоты знаток, смеетесь вы опять?

Зато угодно вам фальшивки восхвалять.

Кто поступает так – поверьте, просто враль он.

ОРОНТ

А я вам говорю: сонет мой шедеврален!

АЛЬЦЕСТ

Каков?!! А… Есть резон хвалить вам этот стих,

Но требовать нельзя того же от других.

ОРОНТ

В восторге от него всё общество, клянусь я.

АЛЬЦЕСТ

Ну, истиной считать не стоит дурновкусье.

ОРОНТ

Вы самый умный, да?

АЛЬЦЕСТ

Нет. Будь умней я, вам,

Как этот господин, кадил бы фимиам.

ОРОНТ

Я больше никогда к вам не приду с сонетом!

АЛЬЦЕСТ

Не я ли только что вас умолял об этом?

ОРОНТ

Могу вообразить поток прелестных фраз,

Что ваша пассия услышала б от вас.

АЛЬЦЕСТ

Скропать амурный стих сумел бы я и гаже,

Но истязать других и не помыслю даже.

ОРОНТ

О, как же вы сейчас раскрыли суть свою!

АЛЬЦЕСТ

Да, правда, на людей я патоки не лью.

ОРОНТ

На несколько тонов спуститься бы могли вы.

АЛЬЦЕСТ

Чем неуместен тон? Звучит он не фальшиво.

ФИЛИНТ

Довольно. Можно так зайти невесть куда.

ОРОНТ

Вы правы, прекратим. Прощайте, господа.

Я заверяю вас в симпатии бесспорной.

АЛЬЦЕСТ

Я к вам почтенья полн и ваш слуга покорный.

2014

Републикация


Вильям Шекспир. Пустые старания страсти. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Парк.

Входят

ОЛОФЕРН, НАТАНИЭЛЬ и БОЛЬФАН.

ОЛОФЕРН

Довольного довольно. Satis quod sufficit.

НАТАНИЭЛЬ

Провидению было угодно послать вас сюда, мэтр. Ваши речи за трапезой не были затрапезны — свободны без фривольности, остроумны без вульгарности, дерзновенны без наглости, учёны без нудности, оригинальны без ереси. В последнее время я общался с королевским компаньоном, по имени дон Адриано де Армадо…

ОЛОФЕРН

О, мне известен этот subjectum. У него спесивый нрав, речи агрессивные, тон безапелляционный, взгляд презрительный, жесты вызывающие, походка наглая, а вся повадка — самовлюбленная, смехотворная и, так сказать, эвфуистическая. Он весь какой-то не наш: слишком экзотичен, жантилен, претенциозен, странен и, если можно так выразиться, чуждостранен.

НАТАНИЭЛЬ

Блестящий эпитет! Сейчас я это запишу.

ОЛОФЕРН

А свою элоквенцию он утончил до того, что она рвётся в любом месте. Как же мне отвратны все эти фанатики самовлюблённости, эти извратители языка. Вот из-за таких и гибнет наша орфография. Вы только представьте себе — он говорит: идэя, акадэмия, но главное — рэномэ! Как же это всё мизе́рно — он сказал бы: мизэрно! Это просто взрывает меня!

НАТАНИЭЛЬ

О, я понимаю вас.

ОЛОФЕРН

Сюда кто-то идёт.

Входят

АРМАНДО, МУХ и ЧЕРЕПОК.

АРМАДО (МУХУ)

Рэбёнок!

ОЛОФЕРН

Нет, вы слыхали? Рэбёнок!

АРМАДО

Привет мой вам, граждане мира.

ОЛОФЕРН

Салютуем вам, господин войны.

МУХ (ЧЕРЕПКУ)

На пиру красноречия они подобрали только крохи.

ЧЕРЕПОК

Они удовлетворяются риторикой для нищих, полагая себя цицеронами. Питаются крадеными словами, не замечая за ними людей. Как ещё твой хозяин не проглотил тебя, приняв за какое-нибудь длинное словечко, вроде квазиунафантазии! Ей-богу, ты короче. Тебя проглотить легче горящего пунша.

МУХ

Цыц! Сейчас пойдёт потеха.

АРМАДО

Мосьё Олофэрн, вы грамотны?

МУХ

А как же он преподаёт азбуку детям? Учитель, что будет, если связать буки и аз?

ОЛОФЕРН

Конечно, ба!

МУХ

Ба! А если два раза?

ОЛОФЕРН

Разумеется, баба.

МУХ

И вы преподаёте детям такие пошлости? Не баба, а дама! Стойте! А кто же не баба у Адама? У него и деда не было!

АРМАДО

Клянусь солью Средиземного моря: сколько соли в словах этого отрока!

МУХ

Отрок насыпал бы старику соль на хвост, если бы этот хвост был.

ОЛОФЕРН

Что означает сия метафора, дитя?

МУХ

Что некоторые задирают хвост, но трубой он не держится.

ОЛОФЕРН

Детка, лучше поиграй во что-нибудь…

МУХ

А словами нельзя? Что для вас лучше: рог или рога?

ЧЕРЕПОК

Будь у меня последний денье, всё равно я дал бы его тебе на пряники. Мне твой господин выдал компенсацию, возьми её, птенец. Ах ты кисет для остроумия. Эх, отчего ты не мой сын? То-то мне было бы весело жить! Коготки у тебя просто чудо. Как говорится: икс унгве леонем.

ОЛОФЕРН

Не икс, а экс! Знаток кухонной латыни!

АРМАДО

Прочь от этих профанов, с их ослословием и козлоумием! Скажите, это вы просвещаете юношество в цитадели познания, то есть лицее, на вершине горы?

ОЛОФЕРН

Скорее холма.

АРМАДО

Пусть будет холмом — как вам угодно.

ОЛОФЕРН

Да, просвещаю.

АРМАДО

Королю угодно доставить наслаждение принцессе в её шатре в то время, которое следовало бы именовать задницей суток, но вульгарная чернь зовёт его днём.

ОЛОФЕРН

Задница суток — какое образное выражение! До такого не любой додумается.

АРМАДО

О, мой король — это нечто аристократическое. Мы с ним на дружеской ноге, но я предпочитаю не раскрывать характера наших сношений. Однако затворите врата перед дурными мыслями. Никаких подробностей! Итак, его величество порою, похлопав меня по раменам, трогает мои естественные побеги — я подразумеваю растительность, иначе говоря — волосы. А вы что подумали? Думаете, я рассказываю небылицы? Но нет! Именно такие знаки внимания его величество оказывает дону Армадо — конквистадору, познавшему мир. Но довольно об этом. Так вот, сейчас королю угодно (только это следует держать в тайне), чтобы я доставил принцессе, его ладушке, как выражаются московиты, самые рафинированные наслаждения, как-то: комедию, балет, маскарад, фейерверк и тому подобное. И вот, поскольку вы и пастор способны извергать подобные увеселительные экспромты, я двинулся к вам с надеждой на содействие.

ОЛОФЕРН

Сударь, я предлагаю устроить парад Девяти Достойных. Слышите, отец Натаниэль? Король поручил этому галантерейному, доблестному и учёному господину во второй половине дня усладить принцессу каким-нибудь празднеством. Я предлагаю Девять Достойных.

НАТАНИЭЛЬ

Но где подобрать столько достойных для этого?

ОЛОФЕРН

Вы изобразите Иисуса Навина, я — Александра Македонского, этот гламурный господин — Иуду Маккавея. Пейзанин, широкий в кости, с его конституцией, подойдёт для Помпея Великого, а юный паж представит Геркулеса.

АРМАДО

Как можно! Да в нём не хватит вещества для мизинца этого гиганта! У него недостанет дарования сыграть Геркулесову дубину.

ОЛОФЕРН

Дайте мне досказать. Я имел в виду Геркулеса во младенчестве. Он будет душить змею. А я сочиню для этого специальную апологию.

МУХ

Замечательно! И если кто-то из публики начнёт шикать, можно будет сказать, что его душит жаба. Таким образом порицание превратится в комплимент. А подобная ирония не всем по зубам.

АРМАДО

А другие достойные?

ОЛОФЕРН

Ещё троих я беру на себя.

МУХ

О трижды достойный муж!

АРМАДО

Послушайте ещё нечто.

ОЛОФЕРН

Мы все — внимание.

АРМАДО

Если это не удастся, мы исполним водевиль. Пожалуйста, проследуйте за мною.

ОЛОФЕРН

Пойдём, пойдём. Но что же вы молчите, мэтр Больфан?

БОЛЬФАН

А что говорить-то?

ОЛОФЕРН

Так идёмте с нами. Вам расскажут, что делать.

БОЛЬФАН

Барабаном я владею.

Пляска будет весела.

ОЛОФЕРН

Очень скудная идея.

Вы болван. Ну, за дела!

Уходят.


Сцена 2.

Парк.

Входят

ПРИНЦЕССА, КАТРИН, РОЗАЛИН и МАРИ.

ПРИНЦЕССА

Ну, до отъезда мы обогатимся,

Подруги драгоценные мои!

Хотя замуровать нас здесь желают

В алмазах. Посмотрите, что король

Прислал в последний раз.

РОЗАЛИН

Как, только это?

ПРИНЦЕССА

Ну, как же только! Присовокупил

Он целый лист, любовными стихами

Прилежно испещрённый с двух сторон,

И припечатал слово Купидон.

РОЗАЛИН

Так воском твёрдо он удостоверил,

Что мальчик не меняется уже

Пять тысяч лет.

КАТРИН

Да, всё такой же подлый.

РОЗАЛИН

Конечно, с Купидоном вы враги:

Ведь он твою сестру довёл до смерти.

КАТРИН

Он вызвал у неё упадок сил,

Подавленность, апатию и жёлчность

И свёл в могилу. Да, она могла

Старушкой умереть, но не имела

Такого нрава лёгкого, как ваш:

Ведь долговечен тот, кто легковесен.

РОЗАЛИН

Про лёгкость ваши мысли тяжелы.

На что вы намекаете, мышонок?

КАТРИН

А разве выражаюсь я темно?

Себя вы сами лёгкостью черните.

РОЗАЛИН

Тогда внесите ясность.

КАТРИН

А зачем?

Она у вас немедленно угаснет.

Уж лучше ничего не прояснять.

РОЗАЛИН

Конечно, вам ведь тёмное приятней.

КАТРИН

Зато уж вы творите на свету

Со страшной лёгкостью свои проделки.

РОЗАЛИН

Неужто лёгкость вам уже страшна?

Я вас не взвешивала, между прочим.

Что вы светлы, я на слово приму.

КАТРИН

Не ваше дело — взвешивать и верить.

РОЗАЛИН

Тем лучше: я не стану вас лечить,

А мне без дела жить гораздо легче.

ПРИНЦЕССА

Ничья. Вы получили, Розалин,

Подарок? От кого? И что?

РОЗАЛИН

Подвески

Прислал Бирон. Когда бы я, как вы,

Была красива, был бы дар роскошней.

Зато Бирон сложил такой сонет,

Что если бы его блестящей форме

И содержанье было бы под стать,

Была б моя краса богоподобна.

По крайней мере, в двадцать тысяч раз

Я превзошла бы чаровниц обычных.

Портрет мой там набросан мастерски.

ПРИНЦЕССА

И что, похоже?

РОЗАЛИН

Разве что буквально.

ПРИНЦЕССА

Всё сходство в буквах? Даже в цвете их.

Короче, вы прекрасны, как чернила.

КАТРИН

Так в азбуке черно большое Бэ.

РОЗАЛИН

А вы у нас большая-пребольшая

И круглая к тому же буква Дэ.

[Пояснение. То есть дура. — А. Ф.]

КАТРИН

Тогда типун вам на язык, тем паче,

Что Бэ у вас красуется на лбу.

Зато живу я, дел своих не пряча,

И шпильки ваши видела в гробу.

ПРИНЦЕССА

А что вы получили от Дюмена?

КАТРИН

Перчатку.

ПРИНЦЕССА

Будто вызов! Что — одну?

И ничего в придачу? Ну и ну!

Такая щедрость необыкновенна.

КАТРИН

Нет, он отправил пару, приобщив

К своей посылке страсти эпопею.

В ней содержанье — не найти глупее,

Язык же восхитительно фальшив.

МАРИ

Нить жемчуга пришла мне от Лонгвиля,

Письмо рифмованное вместе с ней —

В полмили.

ПРИНЦЕССА

Но дары вас удручили:

Стих покороче б, нитку — подлинней.

МАРИ

Двумя руками взяв такие нити,

Которые не в меру коротки,

Ладоней вы уж не разъедините.

ПРИНЦЕССА

Однако издеваться нам с руки.

РОЗАЛИН

И пусть. Они у нас шутов похуже

И платят за насмешки нам к тому же.

Не жалко добровольных мне рабов.

Кто на колени бухаться готов,

Льстить женщине, внимания взыскуя,

Ловить как счастье блажь её любую,

Растрачивать сокровища ума

На вирши, примитивные весьма,

Подобного угодника с неделю

Держала б я охотно в чёрном теле,

Чтоб он, забыв гордыню навсегда,

Уж тем доволен был, что я горда.

Но, может, всё я так ещё устрою,

Что стану дураку его судьбою.

ПРИНЦЕССА

Всего сильнее в западню влеком

Разумник, сделавшийся дураком,

Поскольку может придавать учёный

Безумию оттенок утончённый.

РОЗАЛИН

Куда глупее молодых повес

Мудрец, кого в ребро толкает бес.

МАРИ

Мы в дураке не замечаем дури:

Своей он соответствует натуре.

Но истинно безумен разум тот,

Который дурь за мудрость выдаёт.

Входит БОЙЕ.

ПРИНЦЕССА

Идёт Бойе и веселится что-то.

БОЙЕ

Мне помереть от хохота охота.

Покамест, дамы, вы резвитесь тут,

На вас войска противника идут:

Бойцы любви — находчивы и ловки,

И в подобающей экипировке.

Они для этой сладостной войны

Риторикою вооружены.

Бегите иль сражайтесь!

ПРИНЦЕССА

С Купидоном!

Но как нам биться, не вооружённым

Риторикой! Спаси, святой Дени.

Но доложи, разведчик, кто они.

БОЙЕ

Итак, сегодня в полудень, который

Морфею отдаю, под сикоморой

Возлёг я и, в тени её дремля,

Услышал приближенье короля

С друзьями. Я тогда нырнул в укрытье.

И вот что исхитрился уловить я.

К нам ряженые двинулись гурьбой.

Герольда приведут они с собой.

Он юный паж и пребольшой пройдоха,

Который ими вышколен неплохо,

Чтоб вас не испугался, но и так

Он не смутится: малый не дурак.

Король сказал: "Пред ней робеть не надо:

Принцесса — ангел". Отвечает чадо:

"Поскольку ангел — значит, не страшна.

Иное дело — если сатана".

Заржали все, мальчишку одобряя.

Один кричит: "Вот шутка удалая!"

Другой: "Ура! Добьёмся мы побед!"

А третий: "Всё путём!" — ему в ответ.

Четвёртый крутанулся вдруг и наземь

Повергнулся — и остальные разом

Попадали, от хохота стеня,

И веселились, будто ребятня.

ПРИНЦЕССА

Они сейчас прибудут?

БОЙЕ

Несомненно.

Как московиты, или же рутены,

Одетые. Увеселяя вас,

Они устроят игрища и пляс.

Но цель их основная — не веселье.

Они в любви признаться захотели.

Замаскированных любимых дам

Они узнают по своим дарам.

ПРИНЦЕССА

И только-то! Ответствуя проказе,

В игру их мы внесём разнообразье.

Мы, безусловно, в масках выйдем к ним

И ни за что лица не обнажим,

Но роль свою дадим и украшеньям:

Мы наши драгоценности подменим.

Вот, Розалин, колье из янтаря,

Дабы отвлечь московского царя.

Подвески мне отдайте — и Бирона

Мы подтолкнём на путь непроторённый.

(КАТРИН и МАРИ)

Вы также, подменив дары любви,

Своих разыгрывайте визави.

РОЗАЛИН

Повесим украшенья повиднее.

КАТРИН

Не объясните ль нам свою затею?

ПРИНЦЕССА

Она проста. Насмешники хотят

Устроить для потехи маскарад,

И каждый возомнил себя героем,

Но мы их притязания расстроим.

Пусть объяснятся дамам не своим,

А мы их, сняв личины, обличим.

РОЗАЛИН

Я в восхищенье. Но для нас при этом

Чуть-чуть потанцевать не под запретом?

ПРИНЦЕССА

Умру скорей, чем сделаю хоть шаг.

А на приветствие ответим так:

Не умилимся речью составною,

Но к визитёрам станем мы спиною.

БОЙЕ

Глашатай потеряет бодрый вид,

Когда такого ангела узрит!

ПРИНЦЕССА

Герольд забудет текст, ему внушенный, —

И прочие тогда собьются с тона.

Когда начнётся что-нибудь не так,

То двинется и дальше враскосяк.

Своей игрой ответив пустобаям,

Мы этим их самих переиграем.

Их развлеченье сделаем своим,

Своё же для себя мы сохраним.

Игру их осмеём — ведь в нашей власти

Разоблачить пародию на страсти.

Трубы.

БОЙЕ

Наденьте маски. Гости к нам идут.

Входят

МУЗЫКАНТЫ, одетые МАВРАМИ,

МУХ в роли ХОРА,

КОРОЛЬ и МИНЬОНЫ, в русских одеяниях.

МУХ

Земные распрекрасные созданья!

БОЙЕ

Земли созданья — маски из тафты!

МУХ

Коллекция великолепных женщин,

Что…

ДАМЫ поворачиваются спиной.

… отвратились… ласочками став.

БИРОН

Что превратились в ласточек, придурок!

МУХ

Оборотившихся чудесных дам…

БОЙЕ

Уже запел про оборотней что-то.

БИРОН

Глаза их заливает солнца свет.

МУХ

… Которые свои глаза налили…

Я сбился.

БИРОН

Так ты, значит, в роль вошёл?

Прочь, прохиндей!

РОЗАЛИН

Что нужно этим людям?

Они ведь по-французски говорят?

Пускай тогда изложат цель визита.

БОЙЕ

С чем вы пожаловали, господа?

БИРОН

Почтенье наше выразить принцессе.

БОЙЕ

Они почтенье выразить хотят.

РОЗАЛИН

Вот выразили. А теперь свободны.

БОЙЕ

Принцесса не задерживает вас.

КОРОЛЬ

Но нам пришлось так много миль отмерить,

В надежде, что в паване с ней пройдём

По мураве.

БОЙЕ

Хотят плясать на травке,

Для этого измерив много миль.

РОЗАЛИН

Измерив? Хорошо. Так сколько дюймов

Хотя б в одной из них?

БОЙЕ

Скажите нам…

КОРОЛЬ

Не надо, мы услышали. Не дюймы

Считали мы, а скорбные шаги.

Скажите ей…

БОЙЕ

Всё слышала принцесса.

РОЗАЛИН

Как много от Рутении шагов

Печальных вы, должно быть, одолели!

БИРОН

Откуда? О, конечно! Только страсть,

Которой были мы руководимы,

Превыше всяких мер. Мы служим вам,

Отнюдь не размышляя, сколько тратим.

Прошу: явите солнца ваших лиц,

И мы, как дикари, падём пред ними.

РОЗАЛИН

Моё лицо — туманная луна.

КОРОЛЬ

Луна туманом обогащена.

Что ж не пролить ей умиротворённо

Свой взор на слёзы наши с небосклона?

РОЗАЛИН

Да, у луны заботы нет другой,

Как, всё забыв, склоняться над водой.

Что ж, нет у вас существенней желанья?

КОРОЛЬ

Потанцевать — ведь это не за гранью

Приличия, поскольку в этот раз

Исходит поощрение от вас?

РОЗАЛИН

Так музыку подайте! Нет, не надо.

КОРОЛЬ

Для вас уже и танцы не отрада?

РОЗАЛИН

Но мы сейчас в другой из лунных фаз.

Вы в полнолунье начали.

КОРОЛЬ

Но лунный

Я человек, от вас неотделим.

[Пояснение. Имеются в виду лунные пятна, похожие на человека. В оригинале игра слов: she is the Moon, and I the Man. — А. Ф.]

Так почему звучат напрасно струны?

И почему на месте мы стоим?

РОЗАЛИН

О музыка! Мой слух идёт за нею.

КОРОЛЬ

Идти ногами было бы вернее.

ПРИНЦЕССА

Из уваженья к трудному пути,

Который вы преодолели рьяно,

Мы политес желаем соблюсти.

Подайте дамам руки.

КОРОЛЬ

Для паваны?

РОЗАЛИН

Нет. На прощанье дружеский поклон

Вам отдадим — и танец завершён.

КОРОЛЬ

Добавить можно па и пируэты.

РОЗАЛИН

Боюсь, вам не по средствам будет это.

КОРОЛЬ

Чтоб тут вы задержались, названа

Пусть будет вам угодная цена.

РОЗАЛИН

Мы тут бы задержались вам в угоду

Ценою только вашего ухода.

КОРОЛЬ

За вами.

РОЗАЛИН

Нет, от нас.

КОРОЛЬ

Такой уход

Категорически не подойдёт!

РОЗАЛИН

Тогда прощусь я нежными словами:

Раз с вашей маской и полраза с вами.

КОРОЛЬ

Коль танцевать у вас желанья нет,

Тогда поговорим?

РОЗАЛИН

Но тет-а-тет.

КОРОЛЬ И РОЗАЛИН отходят.

БИРОН

Одно словцо — но сладостнее чтоб!

ПРИНЦЕССА

Вот целых три: мёд, сахар и сироп.

БИРОН

Покроют их ром, кофе, шоколад.

Я и четвёртой картою богат.

ПРИНЦЕССА

Откройте карты.

БИРОН

Ни за что.

ПРИНЦЕССА

Тогда я,

Простите, с шу́лерами не играю.

БИРОН

Всё началось так сладко, с сахарка,

Но стадия последняя горька.

БИРОН и ПРИНЦЕССА отходят.

ДЮМЕН

Давайте обменяемся хоть словом,

Мадам.

МАРИ

Мосье. Что надобно ещё вам?

ДЮМЕН

На публике достаточно вполне,

А прочее скажу наедине.

ДЮМЕН и МАРИ отходят.

КАТРИН

А ваша маска, вижу я, немая?

Что есть под ней, чтоб говорить со мной?

ЛОНГВИЛЬ

Увы, я смысл вопроса понимаю.

Под маскою у вас язык двойной,

И даже вы хотите половину

Мне подарить.

КАТРИН

Пожалуй, не премину,

А то ведь не слыхала я пока

Мычанья молчаливого телка.

ЛОНГВИЛЬ

Кто? Я телок? Я очень даже в теле.

КАТРИН

Бычком вы стать, однако, не успели.

ЛОНГВИЛЬ

А хорошо ли это, чтобы я

Скорее превратился в бугая?

Быть рогоносцем разве так невинно?

КАТРИН

Разделим же его на половины.

ЛОНГВИЛЬ

Ужель вы предлагаете всерьёз,

Чтоб дали вы рога, а я их нёс?

КАТРИН

Рогов бояться нашему теляти —

В быка уже не вырасти. Но, кстати,

Учили б вы людскую речь, пока

Не привлекли мычаньем мясника.

ЛОНГВИЛЬ и КАТРИН отходят.

БОЙЕ

У наших дам как бритвы язычищи.

Пожалуй, даже более резки.

Они и выбривают много чище:

Невидимые взору колоски

Доступны им. В забавах наши феи

Стрел, ветра, мыслей — и всего — быстрее.

РОЗАЛИН

Довольно, девы. Знать пора и честь.

БИРОН

О, да, такую, что кнутов не надо!

КОРОЛЬ

Какой поток презрительного хлада

Мы вынуждены были перенесть!

Прощайте, де́вицы.

ПРИНЦЕССА

Прощайте, витязь.

КОРОЛЬ и его РЯЖЕНЫЕ уходят.

Мы и представить не могли, что вы,

Посланники арктической Москвы,

От слов одних так скоро остудитесь.

И этим поклонялись вы умам!

БОЙЕ

Однако вы отбрили их, мадам.

РОЗАЛИН

Они тупые!

ПРИНЦЕССА

Да, весьма нетонки.

Ума что в короле, что в том ребёнке.

Другой теперь бы маску не снимал.

Бирон, хотя и записной нахал,

Я думаю, разочарован люто

В своей находчивости пресловутой.

РОЗАЛИН

Да, зрелище заслуживало слёз.

Король просил хоть ласкового взгляда.

МАРИ

Дюмен обет мне на мече принёс.

Но онемел он, услыхав: не надо.

ПРИНЦЕССА

Бирон, клянясь, почти из платья лез,

Его от страсти чуть не разрывая.

КАТРИН

Мне восклицал Лонгвиль: "Вы вся такая…

И вы произвели во мне парез"

ПРИНЦЕССА

Порез?

КАТРИН

Парез. Он будто бы отчасти

В параличе от изобилья страсти.

ПРИНЦЕССА

Так удались, злосчастная, пока

И мы не стали жертвой столбняка.

РОЗАЛИН

В обычных головах мозгов поболе.

Мне сам король вручил наваррский трон.

ПРИНЦЕССА

Мне сделал предложение Бирон.

МАРИ

Дюмен сказал слова из той же роли:

Я дерево как будто, он — кора.

КАТРИН

Лонгвиль из материнского нутра

Явился, чтобы стать моим слугою.

БОЙЕ

Держитесь: скоро вновь придут гурьбою

Проказники наваррского двора —

Без масок, раздосадованы страшно,

Поскольку вами поданные брашна

Не в состоянии переварить.

ПРИНЦЕССА

Они придут?

БОЙЕ

Примчатся во всю прыть!

Хромая, может быть, но тем не мене.

Друг дружке возвратите украшенья

И расцветите полною красой.

ПРИНЦЕССА

Как расцвести — подайте нам подсказку.

БОЙЕ

Цветы в бутоне — лица под тафтой.

И это значит: маски все — долой!

Лицо без маски — роза, цвет Дамаска.

[Пояснение. В оригинале игра слов: dismask и damask. — А. Ф.]

ПРИНЦЕССА

Быть посему! Итак, когда опять

Они начнут с любовью приставать…

РОЗАЛИН

... Прекрасно было б, если б мы шутили,

Как только что, но в изменённом стиле.

Пожалуемся на ужасный вкус

Болванов, разодетых а ля рюс.

Конечно, выразим недоуменье

По поводу нелепого явленья

Гостей заморских. Суд наш будет строг.

Отметим и чудовищный пролог.

Неужто нас они и в самом деле

Позорищем таким сразить хотели?

БОЙЕ

Сюда аманты движутся, мадам.

ПРИНЦЕССА

Быстрее ланей, девы, — по шатрам!

ДАМЫ исчезают.

Входят КОРОЛЬ и МИНЬОНЫ — в обычном виде.

КОРОЛЬ

День добрый, сударь. Нам нужна принцесса.

БОЙЕ

Она в шатре. А что ей передать?

КОРОЛЬ

Аудиенции мы просим краткой.

БОЙЕ

Я доложу. Но вежливый приём

Оказан будет в случае любом.

БОЙЕ уходит.

БИРОН

Я с голубем его сравнить дерзну:

Клюёт людские знанья по зерну

И далее лузгу чужих острот

За собственные мысли выдаёт.

А мы обилье своего ума

Сбываем нерасчётливо весьма.

Всех покорил его галантный вид.

Стань он Адамом — Еву совратит.

В любезностях он ловок и умел.

И в целованье ручек преуспел.

Но если в дом войдёт он, самому

Целует ноги лестница ему.

Искусством подражанья обуян,

Он переобезьянит обезьян.

Бранясь, хоть за игрою, хоть в быту,

Не перейдёт пристойности черту.

Всегда с улыбкой он — всегда готов

Вам показать китовый ус зубов.

Кто он такой, ответьте же, месье.

Сладкоязыкий господин Бойе.

КОРОЛЬ

Ему бы перец на язык, ей-богу,

За то, что перекрыл он путь прологу.

Выходят ПРИНЦЕССА и её ФРЕЙЛИНЫ без масок.

БИРОН

Вот он опять — и подаёт пример

Комичной профанации манер.

КОРОЛЬ

Приветствую цветущий вертоград…

ПРИНЦЕССА

Ни ветр, ни град привета не сулят.

[Пояснение. Король говорит: All hail (всего доброго). Здесь игра слов строится на двусмысленности слова hail — привет и град. Принцесса это превращает в ветроград, реагируя на высокопарное сравнение дам с цветущим садом. — А. Ф.]

КОРОЛЬ

Слова мои вы поняли превратно,

Не говорил я вовсе : ветроград.

ПРИНЦЕССА

Вы мысли выражаете отвратно:

Сад из красавиц — так не говорят.

КОРОЛЬ

Пожаловать извольте во дворец.

Мы вас проводим к нашему чертогу.

ПРИНЦЕССА

А вашей клятве что тогда — конец?

Отступник не милее мне, чем Богу.

КОРОЛЬ

Но то, что вашей властью внушено,

Бранить немилосердно и грешно.

ПРИНЦЕССА

Так вас, выходит, вынудила пасть я?

Не власть моя, но ваше самовластье,

Распущенность причиною тому.

О нет, я приглашенья не приму.

Клянусь вам честью, белой, как лилея:

Мне вероломство чуждо, и скорее

Я множество страданий претерплю,

Чем оступиться дам я королю.

КОРОЛЬ

Но вы в пустынной местности забыты.

Стыжусь: скучать заставили мы вас.

ПРИНЦЕССА

Ну, что вы! Был и тут потехи час,

Когда нас посетили московиты.

КОРОЛЬ

Как это — московиты?

ПРИНЦЕССА

Ходоки.

Но как же куртуазны и легки!

РОЗАЛИН

Отнюдь! Мадам, вы чересчур учтивы.

И только по веленью новых мод

То безоглядно восхвалять могли вы,

Что ни в какие ворота нейдёт.

Разряжённые в русские кафтаны

Не дураки, быть может, но профаны,

Незваными явившись, битый час

Банальщиною истязали нас.

Слов не держа, положенных по роли,

Такую чепуху они мололи!

И явно не хватало им к тому ж

Глотка воды — запить всю эту чушь.

БИРОН

Я шутку вашу нахожу сухою.

А впрочем, ведь иллюзий я не строю.

Ваш взор как солнце — всякого слепит.

Всё принимает вам угодный вид.

Превратный взгляд всему грозит утратой:

Глупеть начнёт мудрец, беднеть — богатый.

РОЗАЛИН

Так, значит, вы богаты и мудры?

БИРОН

Я таковым считался до поры.

Глупею и беднею рядом с вами.

РОЗАЛИН

Вы за меня сказали это сами.

Но присвоенье слова моего

Я не могу принять за воровство,

Ведь вы свою лишь собственность забрали.

БИРОН

Я и отдать могу своё.

РОЗАЛИН

Едва ли.

Дарение завидное весьма —

Отсутствие богатства и ума.

БИРОН

Имею что имею.

РОЗАЛИН

Да. И всё же

В какой вы были маске?

БИРОН

Я? Негоже

Скрываться мне! Откуда эта дичь?

РОЗАЛИН

Нет, маску вы красивую надели

Для некрасивой цели. Неужели

Рассчитывали вы её достичь?

КОРОЛЬ

Мы разоблачены. Теперь бесславьем

Покроемся. Нас засмеют они.

ДЮМЕН

Мы всё невинной шуткою представим.

ПРИНЦЕССА

Вы не больны ли, боже сохрани!

Мессир! Вы опечалены немало.

РОЗАЛИН

Их от Москвы изрядно укачало.

БИРОН

Да, так вот изливают звёзды месть!

Отступников язвят они до гроба.

Кто это стерпит? Неужели есть

Хотя б один настолько меднолобый?

И я теперь в раскаянье немом

Смиренно замираю перед вами.

Вы вправе истерзать меня словами,

Пронзить моё невежество умом.

Забуду я о масках и не стану

У русского перенимать наряд,

И вас не приглашу я на павану,

Не снизойду я больше до стишат.

Не буду в выражениях неистов,

Не вверюсь заготовленным речам,

Не увлекусь манерою арфистов,

Словам мальчишки веры не придам.

От вычурностей пострадал не раз я —

От этих как бы поэтичных мух.

Я их повыгнал, но до безобразья

Язык мой от опарышей распух.

Я обойдусь обыкновенным словом,

Презрев метафорический вельвет.

Гиперболам, эпитетам парчовым

Я предпочту посконность да и нет.

Теперь любовь иначе буду несть я:

Без страха, без упрёка и без лести.

РОЗАЛИН

"Без" много. Вам такой любви охота?

А есть в ней положительное что-то?

БИРОН

Я снова становлюсь велеречив.

Ну, что ж, простите: это рецидив.

Но, верю: исцелит меня подруга

Любовью и терпеньем от недуга.

Но если обратимся к тем троим,

Боюсь, что их недуг неизлечим.

У каждого из тройки можно смело

На лбу поставить надпись: очумелый.

Да, у несчастных наблюдаем мы

Симптомы специфической чумы,

Нам переданной вашими глазами.

И всё ж не без карбункулов вы сами.

[Пояснение. В оригинале такое же двусмысленное слово — tokens: знаки (в том числе признаки, симптомы болезни) и памятные подарки. Бирон намекает, что дамы сами больны, поскольку принимали дары.— А. Ф.]

ПРИНЦЕССА

Не знаю я, исток болезни в ком,

Однако мы заразу вам вернём.

(Пытается снять колье)

БИРОН

Поверженным за что же вы так яро

Наносите смертельные удары?

РОЗАЛИН

Да, хороши поверженные в прах.

Однако вы не просто на ногах

Стоите твёрдо, но и отчего-то

Опять сюда явились на охоту.

БИРОН

Но стрел не посылал я в вашу плоть.

РОЗАЛИН

Конечно, вам меня не подколоть.

БИРОН

Мой ум затмился. Говорите, братцы.

Вы большего добьётесь, может статься.

КОРОЛЬ

Пусть каждый объяснится, господа.

Но чем же мы оправдываться станем?

ПРИНЦЕССА

Конечно же, обыденным признаньем.

Вы только что ведь были здесь?

КОРОЛЬ

О, да…

ПРИНЦЕССА

Одеты были гостем из Москвы?

КОРОЛЬ

О!..

ПРИНЦЕССА

Что же говорили даме вы?

КОРОЛЬ

Да, что же я такого говорил…

Что мне она дороже всех светил.

ПРИНЦЕССА

Однако отречётесь вы опять…

КОРОЛЬ

Как можно!

ПРИНЦЕССА

Если станет отрицать

Она сама.

КОРОЛЬ

Готов я головой…

ПРИНЦЕССА

Не надо. Вам ведь это не впервой.

КОРОЛЬ

Но в этот раз я клятвы не предам.

Иль потеряю честь навек, мадам.

ПРИНЦЕССА

Смотрите ж, это слово мы учтём.

(РОЗАЛИН)

О чём вам русский говорил?

РОЗАЛИН

О том,

Что пуще света солнца и луны

Его зеницы мной озарены.

А под конец добавил русский тот,

Что если он не женится — умрёт.

ПРИНЦЕССА

Итак, совет вам и любовь до гроба.

КОРОЛЬ

Но я не знаю данную особу

И ей, клянусь, не предлагал руки!

РОЗАЛИН

Как вы на клятвы всё-таки легки!

Но с предложением руки не вы ли

Вот эту драгоценность мне вручили?

Усилия вы прилагали зря.

Возьмите.

КОРОЛЬ

За последнего повесу

Меня считайте, если я принцессу

По своему колье из янтаря

Не опознал!

ПРИНЦЕССА

На Розалин колье вы

Увидели, и участь королевы

Ей обещали. А меня в полон

Усиленно пытался взять Бирон.

Я иль подвески — что для вас угодней?

БИРОН

Ни вас я, ни подвесок не возьму.

Теперь я понимаю, что к чему,

И вижу, что не силы преисподней,

Нам карты все перемешали тут,

А некий царедворец, подлый плут,

Наушник, подхалим, вертлявый, мылкий,

Таящий под морщинами ухмылки,

Намерения наши разузнал

И разыграл нас, будто в карнавал.

Дары друг дружке передали дамы,

И в заблуждение, в довершенье срама,

Клятвопроступны стали мы вдвойне,

Теперь уж не по собственной вине.

Ну, что, Бойе, скрываетесь? Не вы ли

Нас в эти неприятности втравили?

Зачем во имя низменных потех

Вы нас втянули в настоящий грех?

Перед хозяйкой вы полы метёте

И повинуетесь не то что ей,

Но мановениям её бровей,

Готовы ржать в ответ любой остроте.

Ретивый и натасканный холуй,

Вы изворотливей канатоходца,

Вы прошмыгнёте в ливень между струй

Так, что поднос в руке не шелохнётся.

Мальчишка сбился из-за ваших фраз.

Но вы всегда обласканы фортуной.

Пусть в женском платье похоронят вас.

Как грозно смотрит! Будто меч латунный.

БОЙЕ

Но сколько ярости! Каков экстаз!

Понёсся он галопом по манежу!

БИРОН

Остановитесь. Я вас не уезжу.

Входит ЧЕРЕПОК.

А вот и появился умник тот,

Который наши войны пресечёт.

ЧЕРЕПОК

Месье, меня с вопросом к вам послали:

Троим достойным выйти не пора ли?

БИРОН

А почему их трое?

Не понял, в чем подвох.

А прочие герои?

ЧЕРЕПОК

Играет каждый трёх!

БИРОН

Тогда, сказать по чести,

Их девять будет вместе.

ЧЕРЕПОК

Сударь, вы уверены?

БИРОН

А как же: трижды три — девять.

ЧЕРЕПОК

Сударь, такого не может быть.

БИРОН

А сколько, по-твоему?

ЧЕРЕПОК

Ну, это плюс-минус… В общем, я знаю, сколько.

БИРОН

Девять и никаких "плюс-минус".

ЧЕРЕПОК

Сударь, вы меня пугаете. По-вашему, дважды два — четыре, что ли?

БИРОН

А то сколько?

ЧЕРЕПОК

Сударь, если вы захотите служить в банке, то лучше не надо. Вы же считать не умеете!

БИРОН

Так сколько будет трижды три?

ЧЕРЕПОК

Да какая разница! Это вам покажут актёры — на практике. А я человек маленький, и мне дали одну роль — Бомбея Великого.

БИРОН

Ты тоже достойный человек?

ЧЕРЕПОК

Ну, меня же удостоили Бомбея. Не знаю, каковы его достоинства, но я буду за него.

БИРОН

Пускай предстанут перед государем.

ЧЕРЕПОК

Уж точно в грязь лицом мы не ударим.

ЧЕРЕПОК уходит.

КОРОЛЬ

Прогнать их надо. Боже сохрани,

Чтоб нас не окунули в грязь они.

БИРОН

Нас трудно посрамить. Куда уж дале,

Чем мы себя сегодня показали!

Но, может быть, чужой — и больший — срам

Отчасти извиненьем будет нам.

КОРОЛЬ

Не надо всё же зрелища такого.

ПРИНЦЕССА

Позвольте, государь, мне вставить слово.

Всегда приятна шутка без затей:

Тогда очарованья больше в ней.

Но где усердие перекипело,

Оно своим избытком губит дело.

Унылою становится игра.

Родится мышь, хоть тужится гора.

БИРОН

О, какой образ!

Входит АРМАДО.

АРМАДО

О, помазанник! Умоляю тебя потратить такое количество сладостного дыхания, сколько потребно для излияния двух слов. (Передаёт королю бумагу.)

ПРИНЦЕССА

Он юродивый?

БИРОН

Почему вы так думаете?

ПРИНЦЕССА

Он выражается не как все обычные люди.

АРМАДО

Это всё едино, о изумительный, медоточивый монарх! Учитель латыни — человек фееричный и самовлюблённый, невероятно самовлюблённый. Однако положимся на военную фортуну. Душевного покоя августейшим особам.

АРМАДО уходит.

КОРОЛЬ

Сейчас перед нами пройдёт великий парад Девяти Достойных. Испанец Армадо представит Гектора Троянского, пейзанин — Помпея Великого, пастор — Александра Македонского, юный паж — младенца Геркулеса, учитель латыни — Иуду Маккавея.

Когда четвёрка сможет вас занять,

То явятся и остальные пять.

БИРОН

Нет, пятеро пройдут сейчас.

КОРОЛЬ

Ах, бросьте!

БИРОН

Не выкинешь такой девятки в кости.

Бахвал, вахлак, Армадов хитрый паж,

Наивный пастор и зануда наш.

КОРОЛЬ

Однако судно к берегу пристало.

Сейчас увидим шествия начало.

Входит ЧЕРЕПОК.

ЧЕРЕПОК

Вот перед вами я, Бомбей…

БИРОН

Не верится, увы и ах!

ЧЕРЕПОК

Персоной собственной своей…

БОЙЕ

Пришёл с пантерой на штанах.

БИРОН

По нраву это мне пришлось!

ЧЕРЕПОК

Бомбей, по прозвищу Колосс.

ДЮМЕН

Великий.

ЧЕРЕПОК

Я Великий, да.

Дрожат враги мои, когда

В любом безжалостном бою

Я всем им жару задаю.

Явился к вам я издаля

Прославить дочку короля.

И если ваше высочество скажут: "Бомбей, спасибо", то моя роль закончена.

ПРИНЦЕССА

Помпей Великий, превеликое спасибо.

ЧЕРЕПОК

Это очень щедро, мадам. Но можно сказать, я сыграл безупречно, разве что на Великом чуть поскользнулся.

БИРОН

Держу пари, этот Помпей возьмёт первый приз.

Входит НАТАНИЭЛЬ.

НАТАНИЭЛЬ

При жизни покорить я смог

Юг, север, запад и восток.

Я был владыкой всех владык.

Я Александр, и я велик.

БОЙЕ

С ним носом вы не схожи:

Ваш острый, как стрела.

БИРОН

Вам нос совать негоже

В подобные дела.

ПРИНЦЕССА

Не сбивайте завоевателя. Продолжайте, Александр.

НАТАНИЭЛЬ

Когда я был царём царей…

БОЙЕ

А почему бы и нет?

БИРОН

Помпей Великий!

ЧЕРЕПОК

Он же Черепок. Чего изволите?

БИРОН

Уберите этого властелина мира! Уберите его!

ЧЕРЕПОК

Всё, свергли вы Александра-завоевателя. Придётся вам уступить Аяксу свой костюм и льва с секирой. Статочное ли дело: завоеватель двух слов связать не может! Позор! Бегите от срама!

НАТАНИЭЛЬ уходит.

Человек он недалёкий, но не вредный и большой добряк, смущается от любой мелочи. Сосед он что надо, и шары катает отменно. Зато на Александра нашего Македонского он замахнулся зря. Ему это не по росту. Однако у нас на подходе другие Достойные, может, они будут выглядеть лучше?

ПРИНЦЕССА

Дайте им дорогу, славный Помпей.

Входят ОЛОФЕРН и МУХ.

ОЛОФЕРН

Вот Геркулес, которым наповал.

Был Цербер сокрушён, трёхглавый canus.

Когда же наш герой был мальски-мал,

Двух гадов задавила его manus.

Я за него глаголю, ибо он

Членораздельной речи не учён.

ПРИНЦЕССА

Да, мы это наблюдали.

БОЙЕ

Дамы это наблюдали.

ОЛОФЕРН

Уйди с высоко поднятой головой.

МУХ уходит.

А я Иуда…

ДЮМЕН

Подлый!

ОЛОФЕРН

Я не тот!

Я Маккавей, а не Искариот!

ДЮМЕН

Прозвище не существенно. Главное — что ты Иуда.

БИРОН

Целующий предатель, как ты стал Иудой?

ОЛОФЕРН

А я Иуда…

ДЮМЕН

Тем больше позора для тебя.

ОЛОФЕРН

Что вы хотите сказать, сударь?

БОЙЕ

Что Иуда исчерпал роль, и ему пора повеситься.

ОЛОФЕРН

А вы подайте пример. По праву старшинства.

БИРОН

А ведь точно, Иуда повесился на старом дереве.

ОЛОФЕРН

Я не склоню головы.

БИРОН

У тебя её и нет.

ОЛОФЕРН

А это что?

БОЙЕ

Гриф цитры.

ДЮМЕН

Рукоять ножа.

БИРОН

Череп на печатке.

ЛОНГВИЛЬ

Стёртый аверс античной монеты.

БОЙЕ

Цезарь на эфесе меча.

ДЮМЕН

Физиономия на солдатской фляжке.

БИРОН

Профиль святого Георгия на броши.

ДЮМЕН

Ага, свинцовой.

БИРОН

Эмблема цирюльника. Ну, а теперь, может, ты что-нибудь скажешь, когда мы определили твою личность?

ОЛОФЕРН

Вы свели на нет мою собственную.

БИРОН

У тебя её не было. Мы дали тебе много других.

ОЛОФЕРН

Но они все какие-то безликие. Что же мне теперь играть?

БИРОН

Я сказал бы: льва, имей ты для этого задатки.

БОЙЕ

Но ты скорей осёл.

Поэтому — пошёл.

Действительно, чего ж

От нас ещё ты ждёшь?

ДЮМЕН

Да прозвища!

БИРОН

Но он

Иудой наречён.

Осёл Иуда — вон!

ОЛОФЕРН

Обидели меня!

БИРОН

Огня ему, огня!

ПРИНЦЕССА

Бедный Маккавей, затюканный за чужие грехи.

Входит АРМАДО.

БИРОН

Беги, Ахилл: грядет вооружённый Гектор.

ДЮМЕН

Вот над этим я посмеюсь, даже себе во вред.

КОРОЛЬ

В сравнении с этой копией оригинал — рядовой троянец.

БОЙЕ

Он точно Гектор?

ДЮМЕН

У Гектора была не такая мощная комплекция.

ЛОНГВИЛЬ

Для Гектора у него слишком мощные ноги.

ДЮМЕН

Особенно в пятках.

БОЙЕ

Настоящий Гектор был миниатюрнее.

БИРОН

Нет, это не может быть Гектором!

ДЮМЕН

Это божество либо артист — судя по гримасам.

АРМАДО

Копьеноситель Арес Гектору дал…

ДЮМЕН

Золочёный мускатный орех.

БИРОН

Лимон.

ЛОНГВИЛЬ

Утыканный гвоздикой.

ДЮМЕН

Нет, порезанный.

АРМАДО

Цыц!

Копьеноситель Арес Гектору дал его мощь.

Сей ратоборный атлет, властный кумир Илиона,

Не покладая меча, вне своего павильона

Всех супостатов громил грозной рукой день и нощь.

Я — архиподлинный цвет…

ДЮМЕН

Мяты.

ЛОНГВИЛЬ

Орхидеи.

АРМАДО

Милейший Лонгвиль, взнуздай свой язык.

ЛОНГВИЛЬ

Скорей я его распущу, дабы угнаться за Гектором.

ДЮМЕН

Гектор — это кличка борзой?

АРМАДО

Господа, великий муж умер и стал прахом. Зачем вы пляшете на его костях? При жизни он был человек. Но вернёмся к представлению. — Прекрасная принцесса, одари меня слухом.

ПРИНЦЕССА

О, если бы я могла! Но говори, бравый Гектор.

АРМАДО

Обожаю самые твои туфли.

БОЙЕ

Его обожание начинается с обуви.

ДЮМЕН

И из скромности не простирается выше.

АРМАДО

Сей Гектор Ганнибала больше снёс…

ЧЕРЕПОК

Снёс, снёс… Она давно уже на сносях, уж скоро два месяца.

АРМАДО

Несносный, что ты несёшь?

ЧЕРЕПОК

Сыграйте роль порядочного троянца, а то бедную девку охулят. У неё внутри нахалёнок, и он ваш.

АРМАДО

Ты дискредитируешь меня перед высокими особами? Я тебя убью!

ЧЕРЕПОК

Тогда Гектора высекут за растление Жакнетты и повесят за убийство Помпея.

ДЮМЕН

Феноменального Помпея!

БОЙЕ

Прославленного Помпея!

БИРОН

Великого Помпея. Величайшего Помпея. Помпея Грандиозного.

ДЮМЕН

Гектора бросило в дрожь.

БИРОН

Помпея кинуло в жар. Мегеры, поддайте жару, поддайте!

ДЮМЕН

Гектор вызовет его.

БИРОН

Да, если в нём крови хватит блохе напиться.

АРМАДО

Осью Северного полюса клянусь: я тебя вызываю!

ЧЕРЕПОК

Я не буду драться осью! Меч подайте! Где мой меч?

ДЮМЕН

Освободите место для поединка разъярённых Достойных.

ЧЕРЕПОК

Буду рубиться в рубахе.

ДЮМЕН

Помпей раздухарился.

МУХ

Ваш соперник разоблачился, давайте и вы. Позвольте, я помогу. Что же вы тянете? Вы компрометируете себя.

АРМАДО

Пардон, господа, я не стану драться без камзола.

ДЮМЕН

Вы не можете отказаться: вызов был брошен.

АРМАДО

Как хотите, а я не могу.

БИРОН

Но в чём причина?

АРМАДО

Голая правда состоит в том, что вместо рубашки я ношу власяницу. Это епитимья.

БОЙЕ

Совершено верно. Эту епитимью на него наложили в Риме за неимение белья. Подозреваю, что единственная ткань, которую он носит под камзолом, — тряпица, взятая у Жакнетты как сувенир.

Входит МЕРКАД.

МЕРКАД

Господь, храни принцессу.

ПРИНЦЕССА

Вы, Меркад?

День добрый вам. Но для чего прервали

Вы наше развлечение?

МЕРКАД

Мадам,

Явился я с известием тяжёлым,

И трудно говорить мне. Ваш отец…

ПРИНЦЕССА

Он умер?

МЕРКАД

Да. И что ещё тут скажешь?

БИРОН

Достойные, ступайте. Свет угас.

АРМАДО

Лично я сказал бы, что дышу спокойно. Я наблюдал человеческие страсти через замочную скважину осмотрительности. Моей воинской репутации теперь ничто не угрожает.

ДОСТОЙНЫЕ уходят.

КОРОЛЬ

Что вы решили?

ПРИНЦЕССА

Нынче отбываем.

Бойе, приготовляйте наш отъезд.

КОРОЛЬ

Прошу вас: хоть немного задержитесь.

ПРИНЦЕССА

Нет, мы поедем. Мы благодарим

Вас за приём воистину прекрасный.

Теперь из глубины своей души,

Печалью так внезапно обновлённой,

Прошу у вас прощенья, господа,

За наши вызывающие шутки,

За то, что злоупотребляли мы

Неистощимым вашим дружелюбьем.

Простите, благороднейший король,

За скудную такую благодарность:

Язык тяжёл, когда душа скорбит.

Ещё мы вам признательны особо

За разрешенье аквитанских дел.

КОРОЛЬ

Бывает так, что сложные вопросы

Решаются в наикратчайший срок —

Перед лицом внезапного финала

Всё трудное становится легко.

Конечно, траур на челе дочернем

Противится улыбчивой любви,

Хотя бы совершенно непорочной.

Однако если путь любви открыт,

Пускай всё движется своим порядком,

И тучи этот путь не затемнят.

Оплакивать ушедших не полезней

Для сердца, чем оказывать привет

Любимым душам новообретённым.

ПРИНЦЕССА

На горе я не понимаю вас.

БИРОН

Ну, что ж, я попытаюсь объясниться.

Прямые, безыскусные слова

Понятней опечаленному слуху.

Я вам раскрою мысли короля.

Мы посвятили вам всё это время,

Кощунственно отвергнули обет,

Мы совершенно перевоплотились,

А наши чувства, изменив свой путь,

Вошли в противоречье с прежней целью.

Возможно, это выглядит смешным.

Но ведь любовь, как взбалмошный ребёнок,

Пустых желаний, прихотей полна.

Рождённая в глазах, подобно глазу,

Она преизобильно создаёт

Превратные, причудливые формы,

Изменчивые в каждый новый миг.

И если мы в нарядах маскарадных,

Надетых под влиянием любви,

Для ваших взоров были несолидны,

Не ваши ли небесные глаза

Виновны в том, что в нас так осуждают?

Они в нас зародили эту страсть —

И, значит, с нею — все её ошибки.

Однажды мы солживили обет,

Чтоб вам потом не лгать уже вовеки.

Прекрасные! Мы совершили грех,

Однако он себя же и очистил

И преобразовался в благодать.

ПРИНЦЕССА

Вы отправляли пламенные письма

С подарками — курьерами любви.

Однако мы в кружке своём решили,

Что это шутка, милая игра,

Подкладка для приятного досуга.

На то, что мы забавою сочли,

Мы так же и ответили — забавой.

ДЮМЕН

Однако мы писали вам всерьёз.

ЛОНГВИЛЬ

И наши взгляды не были шутейны.

РОЗАЛИН

Мы этого не поняли, увы.

КОРОЛЬ

Тогда в последнюю минуту часа

Ответьте нам любовью на любовь.

ПРИНЦЕССА

Что может дать последняя минута,

Когда мы заключаем договор

Навечно? Нет, вы всё же согрешили,

Нарушив клятву. Чтобы доказать

Свою любовь, не надо больше клясться.

Но удалитесь в пустынь победней.

Чтоб там, вдали от светских развлечений,

В аскезе жить, покуда не свершат

Свой круг двенадцать знаков зодиака.

И если вас отшельнический быт

Не отвратит от пламенных желаний,

И пост, и хлад, и жёсткая кровать,

И рубище, и нищенская келья

Любви цветущей вашей не убьют

И ею будет пройден этот искус,

То в ознаменование заслуг

Ко мне опять придите с предложеньем,

И девственной рукой своей клянусь,

Что я его приму. Сама отныне

В затворничестве год я проведу

В печали по отце. Когда условье

Такое слишком тягостно для вас,

Сердец и рук мы разрываем связь.

КОРОЛЬ

Чтоб я отвергнул испытанье это?

Пусть веки я смежу во цвете дней!

Я принимаю роль анахорета

И сердце помещу в груди твоей.

БИРОН

А что же мне, что мне любовь присудит?

РОЗАЛИН

Вы согрешили вместе с королём.

Дабы загладить клятвопреступленье

И заслужить прощение моё,

Я назначаю вам в теченье года

В больнице за недужными ходить.

ДЮМЕН (КАТРИН)

Теперь от вас я ожидаю слова.

КАТРИН

Здоровья, честности и бороды

Желаю вам охотно.

ДЮМЕН

А другого?

Супружества?

КАТРИН

Нет. Будете горды

Покамест этим. Строгим я зароком

Себя на предстоящий год свяжу:

Не отвечать повесам гладкощёким.

И только лишь когда я госпожу

Увижу королевскою женою,

Тогда и вас любовью удостою.

ДЮМЕН

Я вам клянусь, что выдержу.

КАТРИН

О, нет!

Год легче ждать вам, чем сдержать обет.

ЛОНГВИЛЬ

А вы, Мари?

МАРИ

Я буду одиноко

Жить в трауре сугубом ровно год,

И лишь потом, по истеченье срока,

Для свадебной фаты пора придёт.

ЛОНГВИЛЬ

Конечно, я не буду спорить с вами,

Но это длинный срок.

МАРИ

Вы длинны сами.

БИРОН

О чем вы думаете, Розалин?

В моих глазах, как будто в окнах сердца,

Открыты вам раскаянье моё

И страстная мольба о снисхожденье.

РОЗАЛИН

Бирон, я много слышала о вас.

Молва гигантским языком вещает,

Что вы архиизящный острослов,

Язвящий без толики милосердья

Простительные слабости людей.

При этом вы владеете всей гаммой

Приёмов, позволяющих нанесть

Обиду и её ещё усилить.

Резвитесь вы повсюду и всегда.

Но я ваш мозг, не в меру плодовитый,

Желаю от бурьяна прополоть,

Иначе вы любви моей не ждите.

И я вам предлагаю ровно год

Общаться с безъязыкими больными,

Беседовать с калеками, в ответ

Внимая стоны. Если ж острословить

Вы станете, то с целью лишь одной:

Отвлечь несчастных этих от мучений.

БИРОН

Как мне из глотки смерти вырвать смех?

Такого и представить невозможно.

Веселие не сможет потрясти

Агонией измученную душу.

РОЗАЛИНА

Но вы с души стряхнёте, может быть,

Наносные насмешливость и резкость?

Дурацкий гогот поощряет их.

Не языком рождаются остроты,

А глупыми ушами пошляков.

Но если улыбнутся вам больные,

Что стоном собственным оглушены, —

Пожалуйста, как прежде, веселитесь.

Я и с изъяном этим вас приму.

Но лучше это умонастроенье

Отвергните, избавьтесь от греха —

И предо мной предстаньте исцелённым.

БИРОН

Согласен при условии таком

Я год служить больничным остряком.

ПРИНЦЕССА

Теперь нам, государь, пора проститься.

КОРОЛЬ

Мы вас ещё проводим до границы.

БИРОН

Обычная развязка не сбылась:

На Жанне Жан не женится у нас.

А будь помилосердней наши дамы,

Сыграли бы комедию тогда мы.

КОРОЛЬ

Год ожиданья — невеликий труд.

БИРОН

Да, но спектакли столько не идут.

Входит АРМАДО.

АРМАДО

Наидражайшее величество!

ПРИНЦЕССА

Это, по-моему, Гектор?

ДЮМЕН

Великий троянский ратоборец.

АРМАДО

Я припаду к твоему царственному персту и удалюсь. Я принёс обет: ради сладостной любви Жакнетты три года ходить за оралом, попросту говоря, за сохой. Но сейчас не соблаговолит ли король прослушать диалог во славу кукушки и сыча, сочиненный двумя просвещёнными перьями? Это могло бы весьма эффектно закончить представление.

КОРОЛЬ

Мы согласны. Скорее пригласите их.

Входят

НАТАНИЭЛЬ, ОЛОФЕРН, ЧЕРЕПОК и МУХ.

С этой стороны — Весна, её представляет кукушка. С другой — Зима, её олицетворяет сыч. Весна, приступай.

ПЕСНИ

Весенняя

Когда жемчужен первоцвет,

Барвинки жёлтые нежны

И луг цветами разодет

С мольберта молодой весны,

Тогда среди её услад

Кукушка вдруг поёт не в лад:

Ее извечное "ку-ку"

Звучит укором дураку.


Когда по щебетанью птиц

Считают время мужики

И с песней стайка чаровниц

Бельё полощет у реки,

Пастух на дудке заиграл

И птицы брачный правят бал,

Врывается в весенний гам

"Ку-ку!" — укором дуракам.


Зимняя

Когда облеплен снегом дом,

И Дик-пастух ладони трет,

И комья мерзлые кругом,

И в глечике не сливки — лёд,

И птах скукожился в снегу,

Во мраке кычет сыч: "Угу!

Угу! Угу!"

Согласный он мотив завел!

У жирной Джейн кипит котел.


Когда метели щиплют нос,

И в церкви зябнет бедный люд,

И поп от кашля безголос,

И в стылый дом дрова несут

И варят яблочный компот,

"Угу!" — осипший сыч поёт. —

Угу! Угу!"

Согласный он мотив завел!

У жирной Джейн кипит котел.

АРМАДО

Слова Меркурия угрюмы после гимнов Аполлона. А теперь расходимся каждый своим путем.

15.08.2023.


Вильям Шекспир. Пустые старания страсти. Акт 4

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

Сцена 1.

Парк.

Входят

ПРИНЦЕССА, РОЗАЛИН, КАТРИН, МАРИ, БОЙЕ,

СВИТА и ЕГЕРЬ.

ПРИНЦЕССА

Кто мчится по холмам во весь опор?

Кто этот всадник? Сам король?

БОЙЕ

Не знаю.

Мне почему-то кажется, что нет.

ПРИНЦЕССА

Он духом рвётся ввысь, по крайней мере.

Итак, пакет мы получить должны

Сегодня, а в субботу отбываем

Во Францию. Ты, егерь, добрый друг,

Веди нас к декорации, в которой

Нам предстоит убийство разыграть.

ЕГЕРЬ

Мадам, неподалёку есть опушка,

Для розыгрышей лучше не найти.

ПРИНЦЕССА

Вы нас разыгрываете?

ЕГЕРЬ

Нимало.

ПРИНЦЕССА

Вы розыгрыш сулите нам сначала —

И на попятный? Так-то вы щедры:

Не будет, значит, никакой игры?

ЕГЕРЬ

Мадам, вы так прекрасны, что, не скрою:

Нет смысла украшаться вам игрою!

ПРИНЦЕССА

О нет, не льстите: я ведь предпочту

Воздать щедрее вам за прямоту.

(Даёт ему деньги.)

ЕГЕРЬ

Прекрасная награда! В самом деле,

Мадам! Прекрасно всё, чем вы владели

И всё, что нам даруется от вас.

ПРИНЦЕССА

Вот славно! Красота моя спаслась

Банальным средством наших дней — даяньем!

Дающего хвалить мы не устанем,

Хотя бы оснований для похвал

Он в остальных делах не подавал.

Но где мой лук? А, впрочем, так добра я,

Что меткость недостатком почитаю.

Итак, когда не буду я метка,

Укора не найдётся для стрелка.

Поскольку если зверя я не раню,

То исключительно из состраданья.

А ловкостью когда смогу блеснуть,

То не из кровожадности отнюдь.

Вот так нередко предаём добро мы,

Гордыней к злодеяниям влекомы.

Желанье славы, истребляя стыд,

Нам все движенья сердца извратит.

Не для того ль пришла сюда я, чтобы

Убить оленя безо всякой злобы!

БОЙЕ

Что ж царствует над злобною женой,

Помимо фанаберии одной?

Семейных зол источник — иль не прав я? —

Всё то же окаянное тщеславье.

ПРИНЦЕССА

Коль самодура укротит жена,

Она не тщетно славной быть должна.

Входит ЧЕРЕПОК.

А этот — из плеяды королевских

Особо выдающихся голов.

ЧЕРЕПОК

Мир вашему высокому собранью.

Кто будет здесь заглавною мадам?

ПРИНЦЕССА

За главную? На фоне безголовых?

ЧЕРЕПОК

Я разумею ту, что выше всех.

ПРИНЦЕССА

Что выше всех? На голову, конечно?

ЧЕРЕПОК

Солидней всех — имею я в виду.

Хотя из тех, кто здесь, определённо,

Вы самая солидная персона.

ПРИНЦЕССА

Что вам угодно?

ЧЕРЕПОК

Некий господин

Послал меня с письмом для Розалин.

ПРИНЦЕССА

О, это всё равно, что мне.

(Забирает письмо)

Вы ловки,

Бойе, в делах разделки и готовки.

И вас прошу я: вскройте эту дичь,

Немедля сургучу сверните шею!

БОЙЕ (вскрывает письмо)

Служить вам рад. Но не могу постичь:

Кто — адресат?

ПРИНЦЕССА

Читайте же скорее!

БОЙЕ (читает)

"Клянусь небом, ты красива. Ты вправду роскошна. Ты воистину обворожительна. Ты прелестнее всех прелестей. Ты неподдельнее самой подлинности. Яви же благосклонность ко мне, своему героическому вассалу. Вспомни, что поётся в старой песне “Жил да был один король”. Сей благородный монарх воспылал — но к кому? К мизерной нищенке сомнительного поведения. И тогда он изрёк: veni, vidi, vici, что в переводе означает: пришёл, увидел, победил. Кто пришёл? Король. Кого увидел? Нищенку. А кого победил? Разумеется, ея же. Чем это завершается? Катаклизмом, под названием супружество. Кто оказался бенефициаром? Король? Отнюдь. Та, кого он победил. Бенефициарой является она. А теперь развернём эту аллегорию. Кто здесь я? Разумеется, король. В каком смысле? В фигуральном. А что такое ты? Естественно, нищенка. В каком смысле? В буквальном, поскольку ты самого подлого происхождения. Повелел бы я тебе любить меня? Мог бы. Взял бы тебя силой? Почему нет? Но умолять тебя о любви? И всё же я делаю это. Что получишь ты вместо своих обносков? Одеяния. Вместо темноты — блеск. Вместо себя — меня. В ожидании ответа я извращённо целую твои стопы, уничижаю взоры твоим лицом и оскорбляю сердце всеми твоими прелестями. Твой дражайший машинный узор (Thine in the dearest design of industry.) ДОН АДРИАНО ДЕ АРМАДО.

Овца, ты слышишь рыкание льва —

Чудовищного хищника Немеи?

Пади пред ним, от робости немея,

И, может быть, останешься жива.

Но раздражи непослушаньем зверя —

И он сожрёт тебя в своей пещере"

ПРИНЦЕССА

Посланье точно не для Розалин.

Кто ж сочинитель дребедени этой?

Велеречивый фанфарон, павлин,

Убогий флюгер и дурак отпетый!

БОЙЕ

Его я знаю: он такой один.

ПРИНЦЕССА

Он был бы вам неведомым едва ли,

Когда сейчас вы подпись прочитали.

БОЙЕ

Да он тут популярный индивид.

Не человек — сплошная эскапада.

Испанец он, по имени Армадо.

Не удивлюсь, когда провозгласит

Себя он императором вселенной.

[Пояснение. В оригинале: a Monarcho — ставшее нарицательным имя некоего испанца, считавшего себя властелином мира. — А. Ф.]

Придворный он воистину бесценный.

Всех развлекает прециозный стиль,

В котором он несёт любую гиль.

ПРИНЦЕССА

Скажи, любезный, кто цидулу эту

Тебе вручил?

ЧЕРЕПОК

Мой повелитель — кто ж!

ПРИНЦЕССА

Так, повтори: кому её несёшь?

ЧЕРЕПОК

Ну, разумеется, его предмету!

ПРИНЦЕССА

Но неужели нет у них имён?

ЧЕРЕПОК

Письмо для Розалин послал Бирон.

ПРИНЦЕССА

С письмом ты, братец, маху дал.

(РОЗАЛИН)

И всё же

Приободрись: твоё прибудет тоже.

ПРИНЦЕССА уходит со СВИТОЙ.

БОЙЕ

Чей выстрел? Кто сейчас дичину бьёт?

РОЗАЛИН

Сказать?

БОЙЕ

Да, воплощенье всех красот.

РОЗАЛИН

Конечно же, та самая жена,

Что для охоты вооружена.

Надеюсь, я ответила впопад?

БОЙЕ

Убьёт принцесса зверя, что рогат.

Но если мужу руку ты отдашь,

Число рогов восполнится тогда ж.

А если нет, пускай меня казнят.

Надеюсь, что ответил я впопад?

РОЗАЛИН

Ответ я оценила. А теперь

Я выстрелю.

БОЙЕ

И кто ж рогатый зверь?

РОЗАЛИН

Да как сказать… Стояли б вы вдали…

Ну, что, ответ мой острым вы нашли?

МАРИ

Бойе, сдавайтесь. Ей не прекословь:

Охотница такая бьёт не в бровь,

Да и не в глаз — а прямо по рогам.

БОЙЕ

Но целил ниже — и попал — я сам.

РОЗАЛИН

О вашем метком попадании

Сказать могла бы я стишком —

Великий Эд из Аквитании,

Тогда ходил под стол пешком.

БОЙЕ

О вашем метком попадании

Я вспомню байку давних лет,

Когда Джиневра из Британии

Ещё не родилась на свет.

РОЗАЛИН

Теперь не твой, не твой, не твой —

Попасть не твой черёд.

БОЙЕ

Пускай не мой, не мой, не мой,

Но вслед за мной придёт другой,

И он-то попадёт.

РОЗАЛИН и КАТРИН уходят.

ЧЕРЕПОК

Они попали оба. Вот веселье!

МАРИ

Я думаю, всё дело в крупной цели.

БОЙЕ

Ещё, быть может, цели укрупним,

Чтоб бить совсем без промаха по ним?

МАРИ

Ваш выстрел мимо.

ЧЕРЕПОК

На другой охоте

Вы даже и в упор не попадёте:

Рука уже не та — и дело швах!

БОЙЕ

Мишень поможет: всё в её руках.

ЧЕРЕПОК

Когда мишень сама не без изъяна.

МАРИ

Пошляк, не гваздай свой язык поганый!

ЧЕРЕПОК (БОЙЕ)

Вам не стрелять, а в мяч играть ловчей.

БОЙЕ

Неясыть, прочь! Я не люблю мячей.

МАРИ и БОЙЕ уходят.

ЧЕРЕПОК

Да, врезали сегодня дуралею.

Однако я его не пожалею.

Остроты эти, пошлые слегка,

Игривого смирили старичка.

Он на словах всем женщинам услада,

А в жизни… То ли дело дон Армадо!

Французскому шуту живой контраст:

Подержит веер иль поклон отдаст,

Но обходителен с любою дамой.

И этот Мух — из насекомых самый

Разумный. Чем угодно поклянусь:

Малец, хоть жалит, но совсем не гнус.

Уходит.


Сцена 2.

Входят

ОЛОФЕРН, НАТАНИЭЛЬ и БОЛЬФАН.

НАТАНИЭЛЬ

Я нахожу это провождение времени весьма благонравным. И оно ничем не грешит против совести.

ОЛОФЕРН

Зверь cervus, что в переводе с латинского: олень, был sanus — здоровым. Он напоминал зрелый fructus — плод, налившийся под небом… sub caelo, и сверзившийся на землю — ad terram.

НАТАНИЭЛЬ

Блестящие сравнения, господин учитель. Но ваш fructus не был созревшим, он только первый год носил рожки.

ОЛОФЕРН

Нет, святой отец, я возражаю — obiecto.

БОЛЬФАН

Какой там объект! Олень-первогодок!

ОЛОФЕРН

Absurdum! Варварская инверсия, сиречь, извращение, моей мысли с целью ея дискредитации, противопоставив ей свою позицию — невежественную, безграмотную, непросвещённую, обскурантистскую, ретроградную, и попросту некомпетентную. Как можно ставить знак равенства между моим obiecto и каким-то оленем!

БОЛЬФАН

Да не объект, а молодой олень, даже оленёнок!

ОЛОФЕРН

Absurdum в квадрате!

Невежество — уродище, мерзейшее из зол!

Не пил он знанья мёд ещё, наук не превзошёл!

НАТАНИЭЛЬ

Он, в силу темперамента, ни разу не вкусил

Амброзии пергамента и сладости чернил

И, что такое ratio, отнюдь не понимал.

Не homo должен зваться он, а просто animal.

Нет, хуже: он растенье — и даже пустоцвет!

И хорошо, что тени у нас с ним сходства нет.

Как превратиться в пустомель немыслимо для нас,

Так он бы ввек не поумнел, хотя пошёл бы в класс.

Я мудрость вижу в истине святого старика:

Кто бурю мог бы вынести, не стерпит ветерка.

БОЛЬФАН

Ох, хорошо вы обсмеяли этого тёмного придурка! Вот что значит учёность. А не скажете ли, про кого говорят, что она, мол, до рожденья Каина ходила неприкаянно?

ОЛОФЕРН

Это не загадка, милейший Больфан. Про Гетату.

БОЛЬФАН

Какую ещё Гиганту?

НАТАНИЭЛЬ

Про Артемиду. Она же Диана, она же Феба, она же Селена, она же Цинтия. Короче: Луна.

ОЛОФЕРН

Ровесник был когда-то ей

Адам, проживший тридцать дней.

Адам, состарившись, умре,

Луна и ныне в той поре.

Впрочем, вместо Адама можно подставить Каина, Авеля, хоть Еву. Существо останется тем же.

БОЛЬФАН

Существо — то есть олень?

ОЛОФЕРН

Боже, спаси его хилый умишко! Я говорю про существо в невещественном значении!

БОЛЬФАН

Так точно: вещество в несущественном значении. Это оленина.

ОЛОФЕРН

Кстати, об оленине. Досточтимый пастор, не хотите ли, чтобы я прочёл экспромт — эпитафию оленю, умерщвлённому принцессой? С вашего позволения, я адаптирую свою поэзу к аудитории. Попросту говоря, к присутствующим здесь придуркам.

НАТАНИЭЛЬ

Извольте, господин учитель, адаптируйте. Только умоляю: обойдитесь без обсценной лексики — то есть матерной.

ОЛОФЕРН

О, нет, святой отец, никакой матерщины. Самая безобидная игра слов. Я только упомяну марала.

БОЛЬФАН

Морало? Это где ж такое водится?

ОЛОФЕРН

На просторах Китая. В общем, я приступаю:

Встречается редко

Такая царетка…

[Пояснение. Царетка — неологизм, вдохновлённый фразой Игоря-Северянина: (где) встречается редко городской экипаж, которую я прочитываю: встречает царетка городской экипаж. Отчего не быть царетке, если дальше упоминается, так сказать, ее мать: Королева играла в башне замка Шопена. — А. Ф.]

НАТАНИЭЛЬ

Кто, простите?

ОЛОФЕРН

Царетка — это дочь царя. Принцесса, проще говоря. Я продолжаю:

Что руки марала,

Убивши марала.

Здесь выдам мораль я,

Что гибель маралья

Умрёт лишь всего

От литеры О.

НАТАНИЭЛЬ

Талант каков!

Сверканье слов!

Зацеплен я игрою сей!

БОЛЬФАН

Талант не мал.

А я не знал,

Что он — подобие когтей!

ОЛОФЕРН

Святой отец, мой дар обыкновенен.

Бывает, что находит на меня.

НАТАНИЭЛЬ

Что именно?

ОЛОФЕРН

Не выразить словами.

НАТАНИЭЛЬ

Но как же вы тогда…

ОЛОФЕРН

А голова

Даётся нам на что же? В ней роятся

Немыслимые идолы фигур,

Аффектов, оборотов и экстазов…

НАТАНИЭЛЬ

Немыслимые? Как же вы…

ОЛОФЕРН

А так!

Они в мозгу родятся, как в утробе,

И возрастают там. Но не у всех,

А только лишь у самых утончённых.

Сейчас я мозг пред вами обнажу

И весь процесс в подробностях раскрою.

НАТАНИЭЛЬ

Не надо! Нам довольно и того,

Что пред учениками обнажили

Вы этот изумительный процесс.

Вы украшенье нашего прихода.

ОЛОФЕРН

Когда остропонятны школяры,

Я не оставлю их без наставлений.

А если ученицы не глупы,

То я их просвещу, клянусь Гераклом.

Но, впрочем, больше дела — меньше слов.

К нам нечто рода женского — с приветом.

Входят

ЖАКНЕТТА и ЧЕРЕПОК.

ЖАКНЕТТА

Боженька пошли вам доброго утра, господин пастур.

ОЛОФЕРН

Правильно говорить: пастор. А что такое пас-тур?

[Пояснение. Жакнетта искажает слово parson (пастор).

JAQUENETTA. God give you good morrow, Master Person.

HOLOFERNES. Master Person, quasi pers-one. — А. Ф.]

Это в смысле, что он пас туров?

ЧЕРЕПОК

Нет, он перед туром пас.

ОЛОФЕРН

Неожиданный просверк остроумия в пласте торфа. В нём хватит искры для огнива и бисера для свиньи.

ЖАКНЕТТА

Добрый господин пастор, окажите милость — прочтите письмо, которое мне передал Черепок, а написал дон Армадо. Прочитайте, будьте добренькие.

ОЛОФЕРН (напевает)

Город прекрасный, город счастливый

[Пояснение. Шутка переводчика. В оригинале Олоферн вспоминает стихи о Венеции. — А. Ф.]

Да тут, я вижу, стихи?

НАТАНИЭЛЬ

Да, стихи. И совершенно канонические.

ОЛОФЕРН

Прочтите, прочтите, святой отец!

НАТАНИЭЛЬ

Извольте.

Отступник из любви, в любви я клятву дам?

Лишь красоте клянясь, доверье устояло.

Так твёрдые умы, подобные дубам,

Становятся нежней и гибче белотала.

Познание власть свою тебе передаёт,

Глаза твои читать согласен каждый день я.

Достаточно постичь ансамбль твоих красот,

Чтоб урожай собрать на ниве просвещенья.

Кто не пленён тобой? Тупого он тупей!

Твой голос — это гром Юпитеровой силы.

Но теплоту струят лучи твоих очей,

Мелодиею слов ты музыку затмила.

Небесная, прости, что ангельскую стать

Мой приземлённый стих дерзает воспевать.

ОЛОФЕРН

Вы не везде расставили логические ударения, поэтому пропадает смысл. Позвольте мне взглянуть на этот сонет. Да, здесь выдерживаются размер, альтернанс, даже соблюдены цезуры. Но это не Назон. Ведь почему он назывался Назон? Потому что имел утончённое обоняние к ароматам, издаваемым цветами грёз, причудами фантазии. Но я бы не советовал прибегать к подражанию — ad imitationem. Это профанация: как если бы собака подражала хозяину, обезьяна — акробату, а кляча — всаднику. Однако, мамзель, вы настаиваете, что письмо предназначено для вас?

ЖАКНЕТТА

А как же! Его составил дон Армадо.

[Пояснение. В оригинале она отвечает нелогично, будто бы письмо от Бирона к одной французской фрейлине:

JAQUENETTA. Ay, sir, from one Monsieur Berowne, one of the strange queen’s lords.— А. Ф.]

Он в последнее время сочиняет эти… сонаты.

ОЛОФЕРН

Бросим беглый взгляд на строчку снаружи листа: "В лилейные длани госпожи Розалин". А теперь глянем на подпись: "Готовый служить Вашей Милости Бирон". Отче Натаниэль, этот Бирон — один из королевских зилотов. Он дал обет воздержания. И вот вы видели, как Бирон извратил обет ради фрейлины иноземной принцессы, но потерпел фиаско по ошибке — ибо errare humanum est. А ты, милочка, быстренько передай это послание не в ея лилейные длани, но во властную десницу короля. Это может иметь презабавные последствия. Не трать времени на прощание. Это условность. Адью, адью!

ЖАКНЕТТА

Прощайте, господа. Череп, за мной!

ЧЕРЕПОК

Бегу, моя прелесть!

ЖАКНЕТТА и ЧЕРЕПОК уходят.

НАТАНИЭЛЬ

Вы совершили благообразный и богобоязненный поступок. Если вспомнить изречение одного из отцов церкви…

ОЛОФЕРН

Умоляю вас, не надо цитировать! Я скромный учитель. Я слишком скромен. Но вернёмся к стихам. Что вы скажете о них?

НАТАНИЭЛЬ

Я нахожу это перо блестящим.

ОЛОФЕРН

Так вот, святой отец, я нынче зван на обед отцом одного из моих учеников. Я вхож в этот дом, что даёт мне право пригласить вас. Конечно, если вам будет угодно ублажить общество своей персоной, вы будете приняты со всем почтением. Я пользуюсь там известным влиянием на умы. И вы увидите, как я докажу, что эти стишки примитивны, банальны, пошлы, прозаичны, скудоумны и неизобретательны. Пойдёте ли вы со мной в это собрание?

НАТАНИЭЛЬ

Охотно, ибо собрание благочестивых — это радость жизни. Так и в Писании сказано.

ОЛОФЕРН

Вот, значит, правильно сказано. Вас я тоже приглашаю, господин полицейский. Только не отвечайте по-латыни: Pauca verba. Вельможи развлекаются охотой, и мы позволим себе маленькие удовольствия.

Уходят.


Сцена 3.

Парк.

Входит

БИРОН с бумагой.

БИРОН

Король травит оленя, а я отравлен самим собой. Слуги короля смолят силки, а я сам вляпался в смолу. Вляпался — пренеприятное слово. Как поётся в глупой песне: приходи ко мне, кручина. Я тоже глупею? Возможно. Оставшаяся часть ума это подсказывает. Любовь — это безумие Аякса, который убивал баранов. Я гибну от любви. Отсюда вывод: я тоже баран. Все аргументы говорят, что я безумен. Что из этого следует? Надо вырвать из себя любовь… То есть вырвать с корнем, а не то, что могла подумать публика. В общем, долой любовь, и пусть меня повесят! Но её глаз! Он один совращает меня. А уж два глаза! Это вообще разврат. Я дошёл до лжи самому себе. От любви я предался апатии, а также рифмачеству. Более того, один из сонетов я уже переслал через клоуна своей даме. О чудный клоун! О чудеснейшая дама! Слушайте, а по-моему, вляпался не я один. Вот ещё один страдалец от Амура и Эвтерпы. Явился постонать — пускай себе стенает.

Забирается на дерево.

Входит КОРОЛЬ с бумагой.

КОРОЛЬ

Увы мне!

БИРОН

О, милый Амур! Ты его сразил прямо под левое ребро! Сейчас он начнёт саморазоблачаться.

КОРОЛЬ (читает)

Не так корона солнца золотая,

Росу на влажных розах испарит,

Как ясный взгляд твой, слёзы осушая,

Коснётся просолившихся ланит.

Не так сквозь толщу тьмы своё сиянье

Струит нам серебристая луна,

Как ты едва виднеешься — в тумане

Моих мельчайших слёз распылена.

Должны в твою победу перелиться

Скорбей моих горючие ручьи:

Ведь слёзы эти словно колесницы,

Где мчатся отражения твои.

Все эти капли — верные зерцала,

И в каждом ты безжалостной предстала,

Принцесса из принцесс. Но в остальном

Архивозвышенны твои красоты

Для смертного влюблённого, и кто ты —

Ни описать, ни охватить умом.


Да, но откуда же она узнает

Про эти слёзы? Полежи в траве,

Моё письмо, пусть бархатные листья

Смягчают исступленье этих строк.

Но что это? Лонгвиль? Читает что-то.

Послушаем. Внимание, напрягись.

Входит ЛОНГВИЛЬ с бумагой.

БИРОН

Ещё один в союзе отщепенцев!

ЛОНГВИЛЬ

Я отступил. О, как я виноват!

Теперь я лжец. Да просто ренегат!

БИРОН

И точно: согрешивший против правил,

Сюда он доказательство доставил.

КОРОЛЬ

Что ж, есть в паденье у меня собрат.

БИРОН

Да, пьяница чужому пьянству рад.

ЛОНГВИЛЬ

Так расписался первым я в бессилье!

БИРОН

Утешься, друг, тебя опередили.

Поэтому иллюзии не строй:

Не первый ты. И даже не второй.

А мы теперь по-новому собратья:

В изменническом мы триумвирате.

Так нас повесить всех троих ловчей,

Не тратя обвинительных речей.

ЛОНГВИЛЬ

Что если создал я стихи плохие?

Любви моей владычица, Мария!

Порву бездарную галиматью.

Тебя я лучше прозой воспою.

БИРОН

Петь прозою? Искусство не знавало

Такого дерзкого оригинала.

Нет, только в рифмах виден добрый вкус —

В узорах Купидоновых рейтуз.

И ты, своим сомнениям в угоду,

Не трогай эротическую моду.

ЛОНГВИЛЬ

А впрочем, может быть, ещё сойдёт.

(Читает)

Небесною риторикою глаз

Меня ты разрешила от обета.

Душа моя как будто поддалась,

Но я не жду возмездия за это.

Не изменял я клятвам никогда,

За что ж меня наказывать сурово?

Я женщин избегать поклялся — да,

Но о богинях молвил хоть бы слово?

Ведь что есть обещания — скажи.

Не боле чем ночные миражи,

Что перед солнцем блекнут, умирая.

И средь мужчин наиглупейший тот,

Кто нудные обеты предпочтёт

Изысканнейшим наслажденьям рая.

БИРОН

Моча в мозги ударила! Дружок,

Гусыню ты богинею нарёк.

Господь, направь нас! Господи, прости же!

Нельзя творить кумиров так бесстыже!

ЛОНГВИЛЬ

Теперь найти мне надо Черепка…

Сюда идут! Укроюсь тут пока.

ЛОНГВИЛЬ прячется за дерево.

Входит ДЮМЕН с бумагой.

БИРОН

Играем в прятки. Я на верхотуре

И на картины человечьей дури,

Как полубог, взираю свысока.

На мельнице четвертого мешка

Я вижу появленье, а на блюде

Четвертый добавляется бекас.

О, как же, по поступкам нашим судя,

Игра страстей преображает нас!

ДЮМЕН

Звезда любви, божественный Котёнок!

БИРОН

О, как же ты безвкусен и нетонок!

ДЮМЕН

Клянусь я небом, дивный ангел мой!

БИРОН

Обыкновенный прах, клянусь землёй.

ДЮМЕН

Сияние волос янтарь затмит!

БИРОН

Янтарная грачиха — новый вид!

ДЮМЕН

Изящность кедра воплотилась в ней!

БИРОН

Беременные выглядят стройней!

ДЮМЕН

Как день светла!

БИРОН

Согласен я с тобой:

Бывают дни и чёрными порой.

ДЮМЕН

О, Господи, пожалуйста, устрой

Мой жребий.

ЛОНГВИЛЬ

Также мой!

КОРОЛЬ

И мой!

БИРОН

И мой!

Аминь. Какое эхо здесь, однако!

[Пояснение. Шутка переводчика — цитата из "Женитьбы Фигаро". Но по содержанию близко: Is not that a good word? — А. Ф.]

ДЮМЕН

Хотел бы я забыть любовь, но нет!

Больная кровь вернёт мне этот бред.

БИРОН

Но скальпель исцелит страданья плоти:

Всю лихорадку в чашу вы прольёте.

ДЮМЕН

Однако стих прочесть мне надо. Всё ж

Хочу понять, насколько он хорош.

БИРОН

Он плох — тут и гадать не стоит. Разве

Рассмотрим дурь в её разнообразье.

ДЮМЕН (читает)

Внимай:

Мой май

Течёт

Весь год.

И маета прямая

От этого мне мая.

Эол

Обрёл

Магнит

Ланит,

Твой лик благоуханный

Целуя беспрестанно.

Когда б,

Твой раб,

Я мог

До щёк

Твоих добраться дланью

И волю дать желанью!

Но мой зарок

Не в меру строг.

И я обет

Сведу на нет.

И с плеч я эту ношу

Тебе в угоду сброшу.

Когда Юпитер-громобой

Хотя бы миг провёл с тобой,

То он, определённо,

Отвергнул бы Юнону.

Не только от Юноны —

Отрёкся бы от трона.

Стихи сейчас отправлю. Может быть,

К ним комментарий присовокупить?

Подробнее в них высказаться, что ли?

Развить мотив моей сердечной боли.

Вот если б весь синклит наш был влюблён:

Король, Лонгвиль, особенно Бирон!

В том не было бы прегрешенья злого:

Где все заражены, там все здоровы.

ЛОНГВИЛЬ (выходит)

Вот как, Дюмен, ты ратуешь за нас!

Друзьям своим желаешь ты зараз!

Ты побелел? Всё ясного яснее.

А я в подобных случаях краснею.

КОРОЛЬ (выходит из укрытия)

Тогда, предатель, дважды покрасней:

Клятвопреступник ты и фарисей!

Вот только ничего не говори.

Конечно же, не любишь ты Мари.

И вовсе не она твой идеал.

И ты сонетов ей не составлял.

[Пояснение. Король, чтобы уязвить Лонгвиля, употребляет глагол compile — составлять, буквально: компилировать, как бы отказывая ему в творческом таланте. — А. Ф.]

И ты, сердцебиением томим,

Не представлял любовных пантомим.

А впрочем, у обоих тут у вас

Хватало и ужимок, и гримас.

Не смейте только возражать: ведь сам

Я созерцал в деталях этот срам!

Я ваши речи слушал все подряд.

Вот это уж позорней во сто крат!

Я лучше думал, господа, о вас.

Магнит ланит! — Риторикою глаз!

Ночной мираж! — Ах, дивный ангел мой!

Ах, Кисонька! — Юпитер-громобой!

Ну, и пошлятины апофеоз —

Все эти слёзы, океаны слёз!

И всё-таки свою удачу взвесьте:

Бирон не оказался в этом месте.

Представьте, как бы этот зубоскал

Все ваши косточки прополоскал!

Да, так вы слово держите, когда я

Позорного паденья избегаю!

И с вами не делить его я рад.

БИРОН

Сейчас ты всё разделишь, апостат!

(Слезает с дерева)

Клеймите королевским языком их!

Чего и взять с подобных насекомых!

И главный, разумеется, курьёз

В их гадких виршах — океаны слёз,

Которые как зеркала воспеты,

А также как роскошные кареты,

В которых едут отраженья дам.

Впрямь, как не стыдно этим пошлякам!

Ишь, расстенались, трубадурам вторя!

Метафоры такие не в фаворе

У знатных дам, тем более — принцесс.

Когда бы учинили мы процесс,

То каждый оказался бы виновен

Из вас троих. Но вы не зрите брёвен

В своих глазах, от правды далеки,

Но видите в чужих зрачках сучки.

Томленья, жесты, вирши и рыданья —

Простите, это разума за гранью.

Ребячество, пустячная игра.

Король скукожился до комара.

Переродились древние герои.

Резвится в жмурки Нестор с детворою,

В солдатиков играется Тимон.

Отплясывает джигу Соломон,

Юлу Геракл заводит беспрестанно.

Дюмен, Лонгвиль, скажите: вы болваны?

А вы, король? Не мудрствуя лукаво,

Быть может, пригласить вам мозгоправа?

КОРОЛЬ

Бирон, ты, словно враг, вцепился в нас!

Уж не сорвался ль ты с цепи сейчас?

БИРОН

Вот я и враг! Но это вы, скорей,

Стремитесь к избавленью от цепей.

Чего вы ждёте? Что, подобно вам,

И я присягу с лёгкостью предам?

Иль закричу: измене — исполать!

Такого трудно было б ожидать.

Чтоб я поддался требованьям мод?

Чтоб я, как заурядный виршеплёт,

Был воспевать прекрасности готов

Чёл, дланей, лядвей, персей и перстов…

КОРОЛЬ

Ты взял в карьер! Но для чего так скоро

Скакать тому, кто избежал позора?

БИРОН

Пустите же! Как честный человек,

Я убегаю от любовных нег.

Входят ЖАКНЕТТА и ЧЕРЕПОК.

ЖАКНЕТТА

Боженька храни короля!

КОРОЛЬ

С каким сюрпризом возвратился ты?

ЧЕРЕПОК

О сир, я возвратился с извращеньем.

КОРОЛЬ

Ну и сюрприз! И что ж ты извратил?

ЧЕРЕПОК

Я — ничего.

КОРОЛЬ

Тогда ступайте с миром,

И сам, и извращение твоё.

(Указывает на ЖАКНЕТТУ)

ЖАКНЕТТА

Учитель просит вас прочесть вот это.

Здесь, вроде, извращение обета.

КОРОЛЬ

Бирон, прочтите. — Кто вам дал письмо?

ЖАКНЕТТА

Кто? Черепок.

КОРОЛЬ

А вам?

ЧЕРЕПОК

Сеньор Армадо.

КОРОЛЬ

Бирон, зачем вы рвёте этот лист?

БИРОН

Читать не стоит эту ахинею.

Я от подобной глупости краснею.

ЛОНГВИЛЬ

А мы клочки исследуем пока.

ДЮМЕН

Бирона подпись — и его рука!

БИРОН (ЧЕРЕПКУ)

Позорный идиот! —

(КОРОЛЮ)

Вину свою,

Сколь ни прискорбно, сир, я признаю.

КОРОЛЬ

А смысл твоей провинности каков?

БИРОН

Четвёртый я в квартете дураков,

Где каждого из четырёх ловчил

Один хоть кто-то, да разоблачил.

Но прежде чем себе подыщем кару,

Давайте-ка спровадим эту пару.

ДЮМЕН

С тобою сколько надо стало нас.

БИРОН

Не больше и не меньше — в самый раз.

А лишних нам не надобно отнюдь.

Ползите, черепахи, в добрый путь.

ЧЕРЕПОК

Кто честен — не в чести ни так ни сяк.

В почёте нарушители присяг.

ЖАКНЕТТА и ЧЕРЕПОК уходят.

БИРОН

Обнимемся, изменники, друзья!

Природе как противиться могли вы…

Ну, да, и я, конечно же, и я!

Так буйствуют приливы и отливы,

Но небу ясно виден лик морей.

И чем законы строже и старей,

Тем меньше с юной кровью совместимы.

Не по уставу были рождены мы

И не по предписаниям живём.

КОРОЛЬ

Итак, любовь была в письме твоём?

БИРОН

А что ж ещё? Теперь от вас не скрою:

На Розалин я чуть ли не молюсь.

Не так ли простирается индус

В экстазе перед утренней зарёю?

Как безупречно зоркий глаз орла

При виде Розалинина чела

Её величьем может не затмиться?

КОРОЛЬ

Вновь мания тебя разобрала!

Моя любовь — небесная царица,

Твоя — одна из маленьких планет,

Едва заметных под её эгидой.

Нет, поудачней ты сравненье выдай.

БИРОН

Сравненье в точку. Угасает свет

Без Розалин: звезда — определённо!

Иначе у Бирона зренья нет,

А может, нет и самого Бирона.

Как холст, лицо прекрасной Розалин

Всех живописцев кисти притянуло.

В ней краски ярморочного разгула,

Собранье ослепительных картин.

Ораторские средства мне знакомы,

Чтоб я любимую завоевал.

А впрочем, нет: риторики приёмы

Годятся для базарных зазывал.

Бывают чудодейственными лица:

Так, выстуженный сотней зим старик

На пять десятков лет омолодится,

Взглянув на Розалин белейший лик.

КОРОЛЬ

Белейший? Нет, милейший, это сказки!

Лицо её — эбеновой окраски.

БИРОН

Часть Розалин в обличии своём

Несёт эбен? Благословенно древо,

В котором мы её опознаём.

Скорее библию подайте мне вы,

Я без раздумий поклянусь на ней:

Лицо тем совершенней, чем темней.

КОРОЛЬ

Подобных не слыхал я ахиней.

Что мрачно? Ад, и полночь, и темница.

А красота, как солнце, светлолица.

БИРОН

И демон принимает светлый вид,

Но он вас тем вернее соблазнит.

А Розалина траурной фатою

Покрылась оттого, что ей не мил

Парик, с его фальшивой белизною,

И мерзко лицемерие белил.

Прелестница явилась для того нам,

Чтоб стать законодательницей мод.

Увидев чёрный цвет преображённым,

Его любая дама переймёт.

ДЮМЕН

Не только дамы. Трубочисты даже

Загримируются, прибегнув к саже.

ЛОНГВИЛЬ

Не только дамы. Рудокоп любой

За чёрной тушью спустится в забой.

КОРОЛЬ

Да что там трубочист и рудокоп!

Гордиться кожей будет эфиоп.

ДЮМЕН

Теперь расстаться можно и с огнём,

Поскольку мрак мы светом назовём.

БИРОН

Дождей франтихи станут избегать

Из опасенья побелеть опять.

КОРОЛЬ

Но это не опасно даме вашей.

Лиц неумытых много есть и краше.

БИРОН

Пребудет всех прекраснее она,

Пока не прекратятся времена!

КОРОЛЬ

Не так ужасен дьявол рядом с ней.

ДЮМЕН

Влечёт вас то, что обожать негоже.

ЛОНГВИЛЬ

Какая изумительная кожа!

Ланиты дамы башмаков черней.

БИРОН

Будь камни улиц на глаза похожи –

Твои, она не стала б тех камней

Стопой топтать.

ДЮМЕН

А чем же? Неужели

Она пошла бы, на голову став?

КОРОЛЬ

Мы все грешны. Оставьте, пустомели.

БИРОН

Да, равно мы нарушили устав.

КОРОЛЬ

Бирон, ты дока, и тебе велю я:

Поступки наши оправдать сумей.

ДЮМЕН

Зло наизнанку выверни смелей.

ЛОНГВИЛЬ

Придумай мантифолию такую,

Чтоб ею обморочить целый ад.

БИРОН

Извольте, господа, я буду рад.

Таких резонов более, чем нужно.

Поэтому, ревнители страстей,

Давайте-ка спокойно поразмыслим:

В чём так поспешно присягнули мы,

Измену совершая в королевстве,

Которым правит юности закон?

Поститься, отвергать и сон, и женщин.

Поститься, скажем, вовсе ни к чему:

Для молодых желудков это вредно.

Нет пользы также сном пренебрегать.

Недосыпая, можно ли учиться?

Что извлечёте вы из мудрых книг?

И, наконец, познанье высших истин

Немыслимо без женской красоты.

Наука ведь не только отвлечённость.

Она материй всяческих полна.

Из женских глаз я вывожу доктрину:

В них почва, и научные труды,

И академии. Они питают

Огонь, который дал нам Прометей.

Долбёжка умных книг парализует

В нас чувства, выхолаживая кровь.

Так мускулы у странника слабеют

В теченье слишком долгого пути.

Когда мы поклялись не видеть женщин

Во имя знаний, этим мы обет

Нарушили другой — наиглавнейший:

Ведь знания родятся из любви.

Мы отказались от первоосновы.

Мы обессмыслили значенье глаз,

Когда у зренья отняли возможность

Глядеть на основной его предмет.

Какой ученый лучше взоров женских

Откроет нам законы красоты?

Наука — приложенье к человеку.

Она всечасно пребывает в нас.

И мы, в глазах у женщин отражаясь,

Находим там и знания свои,

И всю науку в целом. Давши клятву,

Мы исказили и значенье книг:

Мы предались свинцовым созерцаньям,

Но разве нам открылись бы тогда

Волнующие пламенные знаки,

Подхваченные нами на лету

От наших просветительниц прекрасных?

Без человека знание мертво,

Оно лишь иссушает мозг несчастный,

Который тяжко трудится, как раб,

И урожай убогий собирает.

Но если мера знанья — человек,

Тогда любовь к нему не застоится

В мозгу у нас, но воодушевит

Все наши натуральные стихии,

Всё напитает силою двойной,

Телесные возможности превысит.

Влюблённый глаз орлиного острей,

А изощрённый слух уловит шорох,

Неощутимый для ночных воров.

Влюблённых осязанье утончённей,

Чем у рогов улитки. Даже Вакх

Не ведал о таком богатстве вкусов.

Любовью вдохновлённый человек

Свершит двенадцать подвигов Геракла.

Любовь глубокомысленна, как Сфинкс,

Она созвучна лютне Аполлона,

[Пояснение. Так в оригинале: Apollo’s lute. Вариант: Она созвучна Фебовой кифаре. — А. Ф.]

А если начинает говорить,

Ей отвечают эхом олимпийцы

И завораживают небеса.

Поэт писать стихи не в состоянье,

Флюидами любви не пропитав

Своих чернил. А самый злобный деспот

Любви примером будет умилён

И станет сердобольным. Повторяю:

Всё это я извлёк из женских глаз.

В них поселилось пламя Прометея.

И в них конечный вывод всех наук,

[Пояснение. Здесь Шекспир предвосхищает "Доктрину" Г. Гейне :

Schlage die Trommel und fürchte dich nicht,

Und küsse die Marketenderin!

Das ist die ganze Wissenschaft,

Das ist der Bücher tiefster Sinn. — А. Ф.]

Все книги, школы, университеты.

Отвергнув женщин, мы сошли с ума,

Но если бы упорствовали в клятвах,

Безумны вдвое были бы тогда.

Итак, во имя знанья, что мы любим,

Во имя нами познанной любви,

Во имя женщин, всех мужчин родящих,

И своего мужского естества —

Скорее отречёмся от плохого:

Утратив наши клятвы, сохраним

Самих себя, а сохранив обеты,

Себя мы потеряем. Потому

Священно это клятвопреступленье.

В его основе — к ближнему любовь,

Которая есть часть любви всеобщей.

КОРОЛЬ

Вперёд, войска святого Купидона!

БИРОН

Развейте флаги и пойдём на штурм.

Противника положим на лопатки.

А к солнцу задом повернёмся мы.

ЛОНГВИЛЬ

Полегче с жеребятиною этой!

Итак, должны мы взять французских дам?

КОРОЛЬ

Увлечь и обаять. Я полагаю,

Такие средства мы изобретём.

БИРОН

Из парка мы к палаткам их проводим —

Под ручку каждый с пассией своей.

А в полдень их игрою позабавим,

Насколько сможем в этот краткий срок

Придумать что-то пооригинальней,

Поскольку танцы, пир и маскарад

Нам радости грядущие сулят.

КОРОЛЬ

Идёмте, чтоб во имя нашей цели

Минуты не потратить на безделье.

БИРОН

Идём, идём… По делу — урожай.

Сорняк посеял — ржи не ожидай.

Не купишь ты сокровища за грош.

Изменник сам — изменницу найдёшь.

Уходят.

21.07.2023


Вильям Шекспир. Пустые старания страсти. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Наварра.

Дом дона Армадо.

Входят

ДОН АРМАДО и МУХ с лютней.

АРМАДО

Эй, мальчик-колокольчик, прозвени свои дивные пассажи, взбудоражь мой слух любовным исступлением!

МУХ (распевается)

До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до…

АРМАДО

Вот настоящая итальянская ария! Слушай, нежный возраст, возьми ключ, выпусти этого свинопаса и приведи сюда. Я буду делать из него Меркурия.

МУХ

Да?

АРМАДО

Я его отправлю с эпистолой к моей особе.

МУХ

К вашей особе? К самому себе?

АРМАДО

Нет, к особе женского пола.

МУХ

Да она, поди, читать не умеет. Может, лучше добиться её любви по-французски — ногами?

АРМАДО

Ногами? Что ты мне предлагаешь?!

МУХ

Гавот.

АРМАДО

Гав-вот! Лаяться, что ли, по-французски?

[Пояснение. В оригинале:

MOTH. Master, will you win your love with a French brawl? (танец)

ARMADO. How meanest thou? Brawling in French? (драка) — А. Ф.]

МУХ

Зачем лаяться? Танцевать! Это очень просто. Языком выщёлкивать по-соловьиному, а ногами перебирать по-канареечному. Экспрессивно вращать глазами, громко вздыхать, как бы впивая страсть, раздувать ноздри, как бы её вдыхая. Костюм тоже имеет значение. Он должен быть просторным и прятать тело: за низко надвинутой шляпой лицо, за мешковатым колетом — комплекцию, а руки уберите в карманы.

АРМАДО

В карманы?

МУХ

Можете сложить их на груди, будто кролик на вертеле, но в перчатках. Тем самым вы привлечёте даму своими прелестями. Но не задерживайтесь на одной фигуре, меняйте их почаще, импровизируйте!

АРМАДО

Какой ценой добыл ты эти познания?

МУХ

Ценой простых наблюдений.

АРМАДО

О тоска, о тоска!

МУХ

Позабыли горбунка…

АРМАДО

Ты горбунком зовёшь мою особу? В смысле – даму.

МУХ

Отнюдь, хозяин. Во-первых, горбунок — это конёк, а ваша дама, пардон, скорее кобыла.

АРМАДО

Вообще-то да…

МУХ

Во-вторых, разве ж вы её позабыли?

АРМАДО

Не то чтобы совсем…

МУХ

Какое недомыслие! Вам следовало бы выучить её наизусть.

АРМАДО

Да?

МУХ

Познать назубок.

АРМАДО

О ужас! Лучше иметь её в сердце.

МУХ

А ещё лучше в сердцах.

АРМАДО

Почему в сердцах? Разве у меня их несколько?

МУХ

Давайте рассуждать. Два уха лучше, чем одно?

АРМАДО

Конечно, лучше.

МУХ

А два глаза?

АРМАДО

Не то слово!

МУХ

А два сердца?

АРМАДО

Пожалуй. До чего же оригинальная мысль! Вдвое больше — это вдвое лучше.

МУХ (про себя)

Ага, только ты — нуль, помноженный на два.

АРМАДО

Однако лети за этим вахлаком! Я должен отправить эпистолу.

МУХ

Как же я полечу?

АРМАДО

Мухом.

МУХ

Это можно, только этот Черепок ползёт, как черепах. Не дадите ли мне лошадя?

АРМАДО

Не дам, здесь недалеко. Лети!

МУХ

Лечу, как свинец.

АРМАДО

Да ведь свинец — тяжёлый метал?

МУХ

Разве, хозяин?

АРМАДО

А как же! Массивный, грузный, весомый и очень инертный.

МУХ

Но не тот, которым выстреливают из пистолета.

АРМАДО

О ладан красноречия! Хорошо, я выстреливаю тобою в свинопаса. Итак, скорей лети!

МУХ

Пиф-паф! И я в пути.

Уходит.

АРМАДО

Остропонятен юный балагур

И остроумен, даже чересчур.

Покуда он обратно не придёт,

Перед тобой, высокий небосвод,

Я, отверзая душу, изреку

Свою невыразимую тоску.

Но излиянья эти невпопад:

Посланник мой уже идёт назад.

Возвращается МУХ с ЧЕРЕПКОМ.

МУХ

Хозяин, тут, ей-богу,

Фортуны перегиб:

Наш Черепок расшиб...

АРМАДО

Что, голову?

МУХ

Нет, ногу.

АРМАДО

В самом деле, какой-то парадокс. Но мы приведём это в порядок. Начнём с посылки и произведём логическую операцию.

ЧЕРЕПОК

Не надо посылки! Не надо операции! Дайте мне подорожник.

АРМАДО

Нет, я не могу! Этот дурак сводит мою тоску на нет. Его глупость сотрясает мой органон и производит смех. О небо! Значит, этот болван не понимает, что такое посылка и операция!

МУХ

Хозяин, а учёные разве это понимают?

АРМАДО

Постичь такие вещи ты бы мог,

Свершая упражнения почаще.

Посылка — операции итог,

К решению проблемы приводящий.

Я эту операцию могу

Проделать исключительно в мозгу.

Вот, например:

Свинья одна, без гусака, —

Число нечётное пока.

Здесь заключена проблема. Теперь нужно проделать операцию и дойти до посылки.

МУХ

Позвольте я её проделаю, только сначала повторите исходные данные.

АРМАДО

Свинья одна, без гусака, —

Число нечётное пока.

МУХ

Но гусь добавится — и в чёт

Наш нечет вмиг перетечёт.

А теперь я изложу исходные данные, а вы добавьте посылку.

Свинья одна, без гусака, —

Число нечётное пока.

АРМАДО

Но гусь добавится — и в чёт

Наш нечет вмиг перетечёт.

МУХ

О, в вашем исполнении появление гуся было великолепно!

ЧЕРЕПОК

Позвольте и мне поучаствовать.

Но гусь не будет вместе с ней:

Не пара гуси для свиней.

АРМАДО

Постойте. Что-то я теряю нити.

С чего всё завязалось, объясните.

МУХ

Вначале вам сказал я, что беда:

Что Череп голень ободрал, но скоро

Посылка стала темой разговора.

ЧЕРЕПОК

Просил я подорожника тогда,

Однако же — того ещё прекрасней —

Вы угостили нас какой-то басней.

АРМАДО

И всё ж не понимаю я пока,

Откуда голени у черепка.

МУХ

Я сейчас расскажу об этом с выражением.

ЧЕРЕПОК

У тебя не получится. Ты ведь не пережил этих ощущений. Я сам объясню. Меня подвело отсутствие задних ног. Вам известно выражение без задних ног?

АРМАДО

Известно. И что?

ЧЕРЕПОК

У меня есть задние ноги?

АРМАДО

По-моему, нет.

ЧЕРЕПОК

А с ними я был бы устойчивее?

АРМАДО

Возможно.

ЧЕРЕПОК

Вот именно. Я спал, как обычно, без задних ног. Тут влетает ваш Мух и вопит: скорее! скорее! к хозяину! И вот

Помчался Черепок без задних ног

И налетел передней на порог.

МУХ

А можно ещё и так:

Помчался Черепок, тупой, как пень,

И хряснулся ногою о ступень.

АРМАДО

Хватит! Оставим эту материю. Я налагаю на неё цензуру.

ЧЕРЕПОК

Значит, эта материя нецензурная, то есть матерная?

АРМАДО

Слушай, Черепок: я намерен тебя эмансипировать.

ЧЕРЕПОК

Час от часу не легче! То оперировать, то эмансипировать! Что сие значит?

АРМАДО

Это значит: сделать тебя разнузданным.

ЧЕРЕПОК

То есть?

АРМАДО

То есть распутанным.

ЧЕРЕПОК

В смысле?

АРМАДО

В смысле: развязанным.

ЧЕРЕПОК

Распутным и развязным? Зачем вам это надо?

АРМАДО

Короче, я снимаю с тебя все твои вервия, узы, цепи, кандалы. Я даю тебе волю. За несложную работу: доставь поселянке Жакнетте эпистолу — пулей.

ЧЕРЕПОК

Стрелять в Жакнетту из пистоли? Боже!

АРМАДО

Да не стрелять! Снеси ей письмо. И вот тебе за это компенсация, ибо я всегда оплачиваю услуги. Мух, за мной.

МУХ

Прощайте, вы к Жакнетте путь найдёте.

ЧЕРЕПОК

Ступай, пацан, зачаток взрослой плоти.

[Пояснение. По причинам политкорректности я предпочитаю не переводить буквально оригинал: My sweet ounce of man’s flesh, my incony Jew! — А. Ф.]

АРМАДО и МУХ удаляются.

Что же это за компенсация такая? Словечко латинское, а означает три медных денье. Допустим, я спрашиваю: сколько стоит эта тесьма? Мне говорят: денье. А я отвечаю: нет, я лучше дам компенсацию. И мне её продают за три денье. Вы вод: компенсация дороже номинала. В общем, я теперь все сделки буду совершать с компенсацией.

Входит БИРОН.

БИРОН

Рад тебя видеть, милейший прохиндей.

ЧЕРЕПОК

Скажите, сударь, сколько материи можно купить на одну компенсацию?

БИРОН

А что такое компенсация?

ЧЕРЕПОК

Три медных денье.

БИРОН

Столько, сколько дадут за эту сумму.

ЧЕРЕПОК

Спасибо, вы мне очень помогли. Прощайте.

БИРОН

Погоди, у меня для тебя есть дело, и ты в накладе не останешься.

ЧЕРЕПОК

Когда вам угодно, чтобы я это сделал?

БИРОН

Сегодня после обеда.

ЧЕРЕПОК

Будет сделано! Прощайте.

БИРОН

Постой, балда. Ты же не знаешь, в чём оно состоит.

ЧЕРЕПОК

Я это узнаю, когда его исполню.

БИРОН

Каков гусь! Нет, сперва ты должен это узнать. А суть вот в чём.

Сюда придёт принцесса на охоту.

Должна быть с ней среди прекрасных дам

Наипрекраснейшая — Розалина,

Чьё имя словно музыка сама.

Когда звучаньем этим насладишься,

Узнав, кого из фрейлин так зовут,

Вложи в её лилейные ладони

Ходатайство в конверте. Вот возьми

Барыш за эту лёгкую работу.

ЧЕРЕПОК

Барыш! О, целое экю! Такой барыш мне нравится больше компенсации. Не сомневайтесь, сударь, всё будет исполнено в наилучшем виде, как по книжке. О компенсация! О барыш!

ЧЕРЕПОК уходит.

БИРОН

Неужто в самом деле я влюблён?

Я, нежностей извечный бичеватель!

Насмешник над слезами слабаков,

Зоил сантиментальных стихоплётов,

Констебль полночных нравов, педагог,

Пытавшийся принизить Купидона,

Перед которым власть людей — ничто.

О, этот Купидон, капризный, наглый,

С повязкой на глазах, но не слепой,

Старик-младенец, карлик исполинский,

Унылый регент песен о любви,

Руководитель вымученных жестов,

Стенаний сладострастных властелин,

Король бездельников и дебоширов,

Над фижмами господствующий князь

И гульфиков великий самодержец,

И приставов судебных генерал —

Развратников гроза. Эх, сердце, сердце!

Капралом Купидона мне служить?

Как скоморох, носить его расцветку?

Я врезался? Я завожу роман?

Желаю флиртовать? Ещё, пожалуй,

Надумаю жениться! Для чего?

Ведь женщины сродни часам немецким:

Всегда их требуется исправлять.

Но верности добиться не удастся,

Хоть целый день за ними наблюдай.

Прескверно то, что клятву я нарушил.

И, видимо, избранница моя

Похлеще остальных! Лицом прелестна:

С батистом кожи, бархатом бровей,

А также шариками смоляными,

К лицу прилепленными вместо глаз.

Но я подозреваю в ней коварство.

Хоть Аргуса к ней евнухом приставь —

Не помешает он её проказам.

И вот по ней вздыхать я обречён,

Молиться на неё, следить за нею!

Мне Купидоном послана чума

За прежнее к нему пренебреженье.

Итак, страдай — удел тебе один.

Кто любит госпожу, кто Розалин.

Уходит.

26.06.2023


Вильям Шекспир. Пустые старания страсти. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Парк.

Входят

ФРАНЦУЗСКАЯ ПРИНЦЕСССА, РОЗАЛИН, МАРИ, КАТРИН,

БОЙЕ, СВИТА.

БОЙЕ

Мадам, теперь вам следует призвать

Прекрасных духов и собраться с ними.

Продумайте как следует: кого

Сюда послал державный ваш родитель,

К кому и, разумеется, зачем.

Направил он жемчужину вселенной —

[Примечание. Мой намёк на Маргариту Валуа. В оригинале просто: драгоценность, почитаемая миром (precious in the world’s esteem). — А. Ф.]

Так вас зовёт весь восхищённый свет —

К Наваррцу — воплощенью всех достоинств,

Кому не знает равных пол мужской.

А цель животрепещущая ваша —

Благословенный Аквитанский край,

Достойный быть приданым для принцессы.

Потратьте с щедростью свои дары.

Сама Природа так свои таланты

По-королевски помещала в вас

И обездоливала мирозданье.

ПРИНЦЕССА

Мои дары, учтивейший Бойе,

Куда скромней, чем вы разрисовали.

Краса оценивается на глаз,

А не отмеривается хвалами.

От ваших дифирамбов я отнюдь

Во мненье собственном не возрастаю,

Как, впрочем, расточая фимиам,

И вы не сделаетесь златоустом.

Теперь о деле, дорогой Бойе.

Вы знаете — молва ведь разгласила, —

Что дан обет Наваррским королём

Три года провести в ученье строгом.

Притом из женщин ни одно лицо

Не допускается в его покои.

Поэтому, приблизившись к вратам,

Не только запертым, но и запретным,

У короля нам следует узнать,

Как поступить ему угодно с нами.

Вы станете просителем за нас

Ввиду предупредительности вашей.

Скажите королю, что прибыла

В Наварру дочь французского монарха

Переговоры важные вести,

На что испрашивает дозволенья.

Спешите же. Здесь кротко будем мы

Ждать выраженья августейшей воли.

БОЙЕ

Я горд и ваш приказ исполнить рад.

ПРИНЦЕССА

Кто горд, того приказы не стеснят.

БОЙЕ уходит.

А кто из благородных кавалеров

Дал ту же клятву, что и государь?

ПЕРВЫЙ ПРИДВОРНЫЙ

Я среди них могу назвать Лонгвиля.

ПРИНЦЕССА

Известен он кому-нибудь из вас?

МАРИ

Мне. Я его в Нормандии видала,

Когда венчался граф де Перигор

С наследницею Джека Фоконбриджа.

Лонгвиль был на пиру и произвёл

На дам прекраснейшее впечатленье.

Какой мужчина! Преуспел во всём:

В науках дока, доблестный воитель.

В его сиянье, правда, есть одно,

Хоть незначительное, затемненье.

(Как быть такому солнцу без пятна!)

В нём ум остёр, но воля туповата.

Ум лезвием своим терзает всех,

Кого наметит воля без пощады.

ПРИНЦЕССА

Он, значит, шут, безжалостный притом?

МАРИ

Да, так считают все, кто с ним знаком.

ПРИНЦЕССА

Он эфемер. Таким мы знаем цену.

Кого б ещё вы вспомнили?

КАТРИН

Дюмена!

Он тоже храбр, воспитан, и учён,

И остроумен, но отнюдь не злобен.

Он так умён, что слабости свои

Легко преображает в украшенья.

А впрочем, он красив и без ума.

Я видела его у Алансона,

И мне, признаться, слов недостаёт

Живописать такое совершенство.

РОЗАЛИН

Среди студентов есть ещё один,

Который был тогда у Алансона.

По-моему, его зовут Бирон.

Весёлый малый, но отнюдь не пошлый.

За час извергнул фейерверк острот.

Во всём он видит стороны смешные:

В нём взор и ум уж так изощрены.

Потом его язык — истолкователь

Замысловатых умственных забав —

Их выражает в подходящем стиле,

Таком изысканном, что от него,

Все старые кивают бородами

И восклицает браво молодёжь.

[Примечание. Это шутка переводчика — аллюзия на "Кофейню" Д. Б. Кедрина. Здесь содержится ирония: ведь у Кедрина такие реакции публики относятся к поэтам, которых завалил холодный снег забвенья. То есть Бирон блестящ, но не так уж талантлив. Розалин так не думает, но невольно наводит на эту мысль. — А. Ф.]

ПРИНЦЕССА

О боже! Дамы все перевлюблялись!

Они в таких восторженных речах

Знакомцев мимолётных превозносят.

ПЕРВЫЙ ПРИДВОРНЫЙ

Однако возвращается Бойе.

Входит БОЙЕ.

ПРИНЦЕССА

Что скажете? Мы получили допуск?

(PRINCESS OF FRANCE. Now, what admittance, lord?)

БОЙЕ

Мадам, великолепный ваш визит

Для короля Наварры не был тайной.

Правитель и сопостники его

Готовы были вас принять. Однако

Я понял, что угодней королю

Не поселять нас в опустевшем замке,

Но встретить прямо в поле, будто мы,

Как неприятели, в осаду взяли

Его столицу. Он ведь клятву дал

Три года женских лиц не видеть. Впрочем,

Король со свитой движется сюда.

ПРИНЦЕССА и ДАМЫ надевают маски.

Входят

КОРОЛЬ, ЛОНГВИЛЬ, ДЮМЕН, БИРОН и СВИТА.

КОРОЛЬ

Прекрасная принцесса, двор Наварры

За счастье почитает видеть вас.

ПРИНЦЕССА

Прекрасную я возвращаю, ибо

Ваш двор не видит моего лица.

А я двора Наварры здесь не вижу:

Здесь слишком много места для него,

А для моей персоны маловато.

КОРОЛЬ

Мой двор, принцесса, счастлив вас принять.

ПРИНЦЕССА

Так проведите ж нас туда скорее.

КОРОЛЬ

Поймите же: нельзя! Мы поклялись.

ПРИНЦЕССА

А исключенье сделать невозможно?

КОРОЛЬ

Увы, ни в коем случае нельзя!

ПРИНЦЕССА

Бог вас храни: ведь вы же отречётесь.

КОРОЛЬ

По воле собственной не отрекусь.

ПРИНЦЕССА

Но воля вам затем и пригодится.

КОРОЛЬ

Вы недопонимаете, мадам,

Всего значения моей присяги.

ПРИНЦЕССА

О, нет, мне всё понятно. Если б вы

Её значенья недопонимали,

То были бы неведеньем мудрей,

Чем знанием, пытающимся мудрость

В невежестве строптивом обрести:

Вы для обета вежество презрели.

Грешно такую клятву соблюдать,

И клятвопреступление греховно.

Прошу простить: я сделалась дерзка –

Ведь вы меня в учителя не звали.

Позвольте меморандум вам подать.

И я прошу: не медлите с ответом.

(Подаёт ему грамоту.)

КОРОЛЬ

Мадам, мы волокиты не хотим.

ПРИНЦЕССА

Да, быстрота вам на руку самим.

Уедем мы, закончив дело это, —

И вы не переступите обета.

БИРОН

Не с вами ль я в Брабанте танцевал?

РОЗАЛИН

Не с вами ль я в Брабанте танцевала?

БИРОН

Бесспорно, вы.

РОЗАЛИН

К чему же ваш вопрос?

БИРОН

Негоже быть такою норовистой.

РОЗАЛИН

Вопросами пришпоривать не след.

БИРОН

Не быть кобылке резвой без запала.

РОЗАЛИН

Да, только всадник сверзится сначала.

БИРОН

Не скажете ль, какое время дня?

РОЗАЛИН

Пора вопросов — глупых для меня.

БИРОН

Сто лет не увядать вам, маска.

РОЗАЛИН

Всё же

Уместней пожеланье это коже.

БИРОН

Бог вас срази любовью наповал.

РОЗАЛИН

Не к вам: вы устранились.

БИРОН

Я отпал.

КОРОЛЬ

Мадам, король французский заявляет,

Что выплатил нам сотню тысяч крон,

А это ровно половина ссуды,

Которую покойный мой отец

Дал вашему на воинские нужды.

Признаюсь: мне об этом ничего

Не ведомо. Но если б получили

Мы эту сумму, остаётся долг

Ещё сто тысяч. Потому в залоге

У нас часть Аквитании, хотя

Она не окупает этих денег.

И если соизволит ваш отец

Нам выплатить хоть половину долга,

Мы эти земли Франции вернём

В знак доброй нашей воли. Но, похоже,

Совсем не то угодно королю.

Он чуть не требует ещё ста тысяч

В обмен на Аквитанию. А нам

Желательнее деньги, но не земли,

Пришедшие теперь в такой разор.

Итак, мадам, поскольку ваш родитель

Покамест не идёт на компромисс,

Как я могу, хотя б себе в убыток,

Его желанье удовлетворить,

Чтоб возвратились вы домой с победой?

ПРИНЦЕССА

Бросая тень на моего отца,

Свою вы репутацию черните,

Поскольку деньги выплачены вам.

КОРОЛЬ

Тогда за доказательствами дело.

И я вам Аквитанию верну

Или хотя бы эту сотню тысяч.

ПРИНЦЕССА

Вы дали слово. А теперь, Бойе,

Представьте нам расписки казначея

Наваррского о полученье сумм.

КОРОЛЬ

Так есть расписки? Пусть же их предъявят!

БОЙЕ

Когда придёт из Франции пакет.

Возможно, это будет даже завтра.

КОРОЛЬ

А больше и не нужно ничего,

Чтоб нам принять разумное решенье.

А до тех пор позвольте вам воздать

Все почести, не нарушая чести,

С обетом нашим связанной. Пускай

Для вас затворены ворота замка,

Но сердце вам распахнуто моё,

И здесь найдёте вы гостеприимство,

Достойное особы дорогой.

Вы, с вашим благородством, нас простите.

Мы завтра к вам с визитом будем вновь.

ПРИНЦЕССА

Здоровья вам и счастья в каждом деле.

КОРОЛЬ

Желаю, чтоб во всём вы преуспели.

КОРОЛЬ и СВИТА уходят.

БИРОН

Мадам, позвольте сердце вам открыть.

РОЗАЛИН

Извольте. Что внутри, хочу узнать я.

БИРОН

Там боли, извергающие стон.

РОЗАЛИН

По глупости сердечко ваше стонет?

БИРОН

Болит оно, сердечное, болит.

РОЗАЛИН

Кровь отворить? Попробуйте ланцетом.

БИРОН

Поможет ли? Я сомневаюсь в этом.

РОЗАЛИН

Поможет. Так хирурги говорят.

БИРОН

Вы лучше примените острый взгляд.

РОЗАЛИН

Нет надобности: острый нож вернее.

БИРОН

Храни вас Бог! Я лучше поболею.

РОЗАЛИН

Тогда недолго: что страдать зазря?

БИРОН

Уйду, пожалуй, — не благодаря.

[Примечание. В оригинале Бирон и Розалина перестреливаются отнюдь не куртуазными и довольно рискованными репликами. Она спрашивает: зачем пронзать Бирона взором, когда есть нож. Оторопевший Бирон восклицает: Боже вас храни! У меня он еще добавляет реплику во вкусе товарища Сухова (Лучше, конечно, помучиться): Я лучше поболею, т. е. поживу. Розалина заявляет в лоб: Боже вас храни от долгой жизни. Ответ Бирона такой же лобовой: Не могу вас задерживать выражением благодарности.

ROSALINE. And yours from long living!

BEROWNE. I cannot stay thanksgiving — А. Ф.]

БИРОН уходит.

ДЮМЕН

Не скажете ли, кто сия персона?

БОЙЕ

Катрин, наследница де Алансона.

ДЮМЕН

Мила. Мерси.

ЛОНГВИЛЬ

А мне скажите, кто ж

Особа та, в изящном белом платье.

БОЙЕ

Особа пола женского.

ЛОНГВИЛЬ

Хорош

Такой ответ. И вынужден признать я,

Что внешний вид её с мужским не схож.

Но имя дамы дайте мне!

БОЙЕ

Едва ли

Уже мужское имя вам не дали.

ЛОНГВИЛЬ

Кто породил её, хочу узнать.

БОЙЕ

Наверное, как всех: отец и мать.

ЛОНГВИЛЬ (прицеливается к его бороде)

Своё лицо вы сохранить хотите ль?

БОЙЕ

Вам знать угодно, кто её родитель?

Де Фоконбридж.

ЛОНГВИЛЬ

Я вновь спокоен. В ней

Так много милоты!

БОЙЕ

Куда милей!

БИРОН

А кто девица в шляпке столь картинной?

БОЙЕ

Она, мосье, зовётся Розалиной.

БИРОН

Кто ж суженый у этой дамы?

БОЙЕ

Тот,

Кого она супругом изберёт.

БИРОН

Что ж, мы вам благодарны.

БОЙЕ

В самом деле?

БИРОН

Да, мы узнали всё, что знать хотели.

НАВАРРЦЫ уходят. ДАМЫ демаскируются.

МАРИ

Последний в этой стае был Бирон.

БОЙЕ

Тот, что слывёт насмешником отпетым,

И потому-то пользуется он

Особенным у всех авторитетом.

ПРИНЦЕССА

А в пикировке были вы дерзки,

Не ублаготворив, а распалив их —

Всех этих остроумников болтливых!

БОЙЕ

Блудливых?

КАТРИН

Нет, бодливых, как бычки.

БОЙЕ

Рога и я обрёл бы рядом с вами,

Будь выгон на устах у вас готов.

КАТРИН

Я вас сейчас как выгоню устами,

Не предназначенными для скотов!

БОЙЕ

Тогда мне объясните: для кого же?

КАТРИН

На то укажет провиденье божье.

ПРИНЦЕССА

Блестяще! Только нам ведь не нужна

Словесная гражданская война.

Убийственной иронии заряды

На книжников наваррских тратить надо.

БОЙЕ

Но, по моим соображеньям, тля

[Примечание. Тляустар. тление.— А. Ф.]

Уже затрагивает короля.

ПРИНЦЕССА

Болезнь в виду имеете? Какую?

БОЙЕ

Я о любовной немочи толкую.

ПРИНЦЕССА

Ваш разум на диагноз больно скор.

БОЙЕ

Мадам, симптомы все, как на подбор.

Король Наваррский не хозяин боле

Своим обычным силам и страстям:

Они ушли в глаза, где на престоле

Главенствует одно — влеченье к вам.

А сердце королевское — камея,

Честь для которой — облик ваш беречь.

Язык запутывается, жалея,

Что выражает не портрет, а речь.

Да что там! Все другие чувства ныне,

Как будто драгоценности в витрине,

Торжественно сияют, устремясь

К вам из-под хрусталя монарших глаз.

Лицо и тело вроде маргиналий,

И в них мы то же самое прочтём,

Что раньше нам глаза уже сказали

Красноречиво в тексте основном.

Король попал под ваше обаяние,

И вам уступит, как там ни толкуй.

Готов поспорить я на Аквитанию,

Что он отдаст её за поцелуй.

ПРИНЦЕССА

Идёмте в павильон. Бойе ведь надо…

БОЙЕ

Перетолмачить вам монарха взгляды.

В отличие от короля, пока

Я не утратил силу языка.

МАРИ

В делах любви оратор прирождённый,

Он дедушка Гермеса.

КАТРИН

Купидона!

РОЗАЛИН

Венера, значит, уродилась в мать,

Угрюмому папаше не под стать.

БОЙЕ

Послушайте, игривые девицы,

Вам ёрничать бы только да резвиться.

МАРИЯ

Ну, мы пошли.

БОЙЕ

На эту молодёжь

Управы, очевидно, не найдёшь.

Уходят.

23.06.2023


Вильям Шекспир. Пустые старания страсти. Акт 1

ПУСТЫЕ СТАРАНИЯ СТРАСТИ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

КОРОЛЬ НАВАРРЫ

БИРОН

ЛОНГВИЛЬ — миньоны короля

ДЮМЕН


БОЙЕ

— придворные принцессы

МЕРКАД

ДОН АДРИАНО ДЕ АРМАДО — прециозный испанский идальго

НАТАНИЭЛЬ — пастор

ОЛОФЕРН — учитель

БОЛЬФАН — полицейский

ЧЕРЕПОК — клоун

МУХ — паж дона Армадо

ЕГЕРЬ

ПРИНЦЕССА ФРАНЦУЗСКАЯ

РОЗАЛИН

МАРИ — наперсницы принцессы

КАТРИН

ЖАКНЕТТА — пейзанка

ДВОРЯНЕ и СЛУГИ

Место действия — Наварра.


АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Наварра.

Парк перед дворцом.

Входят

КОРОЛЬ, БИРОН, ЛОНГВИЛЬ и ДЮМЕН.


КОРОЛЬ

Когда при жизни все взыскуют славы,

Что в бронзовых застынет письменах,

Умеривая низость умиранья,

А время всех глотает, как баклан, —

Тогда сразимся мы с его косою

И, славным делом воодушевясь,

В наследство вечность, может быть, воспримем.

И значит, покорители, — не зря

Я дал вам это наименованье —

Мы станем покорять самих себя.

В себе сразимся с необъятной ратью

Мирских привязанностей и страстей.

Эдикт последний мы должны исполнить —

Наварру сделать чудом на земле,

И двор наш — Академии подобьем.

Мы изощримся в мастерстве живом

Бесстрастнейшего умосозерцанья.

Вы все клялись, Бирон, Дюмен, Лонгвиль,

Три года провести со мною вместе

Как соученики и соблюдать

Устав суровый. Дали обещанье

Вы устно. А теперь вам надлежит

Поставить подписи на документе,

Чтоб посрамить себя своей рукой,

От правил отклонившись хоть на йоту.

Что ж, подтвердите манием руки,

Сколь ваши обязательства крепки.

ЛОНГВИЛЬ

Хиреет дух, когда жиреет тело.

Три года я легко отдам посту.

Не ублажать желудок оголтело,

А разум развивать я предпочту.

ДЮМЕН

О, сир, Дюмен вам предан в той же мере

И стоикам последовать готов.

А радости от низменных материй

Пусть будут наслажденьем для рабов.

БИРОН

Я разделяю эти заявленья

В той части, по которой дал обет,

А именно: тут с вами извращаться...

Простите, изощряться — то есть грызть

Три года с вами тут гранит науки.

А вот не есть другого ничего

В неделю раз, единожды питаясь

В другие дни, — я разве обещал?

Но нет такого пункта, я надеюсь?

Иль, скажем, ночью спать по три часа,

А днём не думай даже глаз прищурить?

Но для меня и ночью спать — не грех,

И в ночь преобразить ещё полсуток.

Надеюсь, и такого пункта нет.

И, главное условье — все три года

Не видеть женских лиц! Я убеждён:

Уж этого здесь быть не может пункта!

Зачем такая мудрость нам нужна —

Без женских лиц, без пищи и без сна!

КОРОЛЬ

К стесненьям этим были вы готовы.

БИРОН

Отнюдь! И в мыслях не держал такого.

Ведь я преуспевания достичь

Желал в науках — и ни в чём опричь.

ЛОНГВИЛЬ

Но нераздельны положенья эти.

Ни одного нельзя нам зачеркнуть.

БИРОН

Тогда ошибся я в своём обете,

И он ничтожен. В чём ученья суть?

КОРОЛЬ

Познать незнаемое.

БИРОН

Неужели

Мы без аскезы не достигнем цели?

КОРОЛЬ

Нет! В этом вся ученья благодать!

БИРОН

Что ж, я готов незнаемое знать.

Не любопытно разве, господа, вам

Изведать запрещённое уставом?

Но я открою верные пути

Сломать запрет и клятву соблюсти.

Допустим, вы об оргиях не знали.

Где изучать их, кроме вакханалий?

Кто лучше всех постигнет женский пол?

Кто с дамами в общение вошёл.

Борьба с незнаньем будет нашей целью —

Так я бороться с ним готов на деле.

КОРОЛЬ

Не выйдет! Вы с софистикой такой

Лишь отвлечёте разум суетой.

БИРОН

Всё суета. Но хуже сладкой лени

Стесненье ради самого стесненья.

В стремленье к свету зренье изведёт

Педант, над фолиантами ишача,

Но просветиться можем мы иначе,

Когда сияет истина с высот.

Взор углубляя в тёмные задачи,

Ослепнем за три года мы. Итак,

Исканье света нас ведёт во мрак.

Но неужели нет науки слаще:

В глаза живые устремить свой взгляд?

Они сперва, быть может, ослепят,

Но свет тебе откроют настоящий.

Наука, словно солнце, высока,

Смешны ей наши наглые усилья.

Какая честь достанется зубриле?

Ну, разве скромный титул знатока.

Ему известно о любом светиле,

Их, словно крёстный, нарекает он.

Но звёзды ведь сиянья не затмили

Для тех, кто и не знает их имён.

Так что такое знанья? Только знаки.

А имена придумать может всякий.

КОРОЛЬ

Какой поток блистательных словес,

При том, что он по сути мракобес!

ДЮМЕН

С каким искусством — только оцените —

Он развивает мысль о неразвитье!

ЛОНГВИЛЬ

Разводит плевел, вырывая злак.

БИРОН

Близка весна, когда растёт гусак.

ДЮМЕН

Что это значит?

БИРОН

Что всему есть время.

И фраза в рифму.

ДЮМЕН

Только не по теме.

КОРОЛЬ

Бирон ехиден, будто вешний хлад,

Кусающий втихую первоцветы.

БИРОН

Да. Но во всей красе не встанет лето,

Покуда соловьям не до рулад.

Кто счастлив быть не вовремя рождённым?

В сочельник мы расцвета роз не ждём,

А также снегопада майским днём.

Всё в мир приходит по своим законам.

Учить нас поздно. Кто же в дом пойдёт,

Минуя двери, через дымоход?

КОРОЛЬ

Ступайте. Вы продержитесь едва ли,

И в свой союз мы вас не вовлечём.

БИРОН

Вы мой обет ничтожным посчитали,

Я ж не хочу ничтожества ни в чём.

Пусть защищал я варварство сильнее,

Чем вы познанья ангельского свет,

Однако я уверен, что сумею

Плоть укрощать в течение трёх лет.

Авось я вашу грамоту осилю!

Прочту и беззаветно всё приму.

[Пояснение. Слово грамота, конечно, двусмысленно: я вместе с вами осилю науки и я осилю то, что написано в грамоте — документе. Далее Бирон говорит, что подпишет строжайшие пункты устава (to the strictest decrees I’ll write my name). У меня сначала было: и разом всё приму (или, ради юмора: чохом — Бирон держит насмешливый тон). Потом возник вариант беззаветно, т. е. не рассуждая, с полным самоотречением. Но есть еще один оттенок. Слово завет имеет, кроме прочего, означает обет. Здесь открывается широта интерпретаций: беззаветно — приму не по отдельным пунктам, а всё разом. Или вообще проигнорирую заветы, т. е. запреты. — А. Ф.]

КОРОЛЬ

Бирон, хоть вы сейчас и отступили,

Но честь вернули слову своему.

Подаёт ему грамоту.

БИРОН (читает)

Так… "Ни одно лицо женского пола не может приблизиться к нашему дворцу более чем на милю..." — И это уже оглашалось?

ЛОНГВИЛЬ

Да, четыре дня назад.

БИРОН

Посмотрим, каково взыскание. (Читает) "… под страхом отрезывания языка" Ого! Кто ж до такого додумался?

ЛОНГВИЛЬ

Допустим, я. А что?

БИРОН

Помилуйте, к чему такая жуть?

ЛОНГВИЛЬ

Чтоб вертихвосток пуще припугнуть.

БИРОН

Закон опасный, замечаю я вам,

И не совместный с благородным нравом.

(Читает)

Дальше. "И всякий мужчина, уличённый в устном общении с лицом женского пола, будет подвергнут такому публичному позору, на который у других членов союза хватит воображения"

О, как бы самому вам не пришлось

Нарушить это ради политеса.

Решить по Аквитании вопрос

Прибудет к нам французская принцесса.

Её отец жестоко занемог

И ей доверил миссию такую.

И, значит, зря давали вы зарок,

Или посольство выедет впустую.

КОРОЛЬ

О, в самом деле — вон из головы!

Союзники, что думаете вы?

БИРОН

Не следует теряться перед этим:

Ученье невпопад так часто бьёт!

Мы всё в возвышенные цели метим,

А до обычных — вечно недолёт.

При взятии сжигая цитадели,

Вы ими как бы и не овладели.

КОРОЛЬ

Без исключений, видно, правил нет.

Мы вводим мораторий на декрет.

БИРОН

И сколько исключений за три года

Введём мы обстоятельствам в угоду?

Три тысячи? Одна лишь благодать

От слабостей нас может удержать.

Тогда уж слабину свою любую

Необходимостью я обосную.

Но в том определённо польза есть:

Теперь мне легче к вам себя причесть.

(Подписывается)

Пусть человек я грешный и мизерный,

Но право на себя я взял сейчас

Судить, мои собратья, вашу скверну,

Поскольку продержусь я дольше вас.

Однако развлечений в эти годы

Мы так-таки не будем знать ни в чём?

КОРОЛЬ

Остановился при дворе моём

Испанец дон Армадо — рыцарь моды

И неуёмный пустослов притом.

Он может быть блистательным шутом.

Своих речей звучаньем упоённый,

Держа в мозгу словес несметный клад,

Он мнит себя носителем закона

И горделиво судит всех подряд.

Живя в воображения уделах,

Распишет он, страстями разогрет,

Испании героев загорелых,

Бесстрашно покорявших Новый Свет.

Рассказами его в часы вакаций

Мы будем очень мило развлекаться.

БИРОН

Армадо в самом деле рыцарь мод

И пламенным оратором слывёт.

ЛОНГВИЛЬ

Да, с ним же будет Череп! В самом деле:

Нам предстоит трёхлетнее веселье.

О, Череп, лёгок на помине!

Входят БОЛЬФАН с письмом и ЧЕРЕПОК.

БОЛЬФАН

Мне нужно короля с собственной персоной.

БИРОН

Король здесь есть, но он в единственном числе.

БОЛЬФАН

Не может быть. Я ведь тоже некоторым образом его персона, потому что я её представитель. Но мне надо не представлять персону, а воспринимать в натуральном виде.

БИРОН

Вот король — воспринимай.

БОЛЬФАН

Я к вам от дона… как бишь его… Аманта. Он выражает вам почтение и передаёт некоторую пакость. Эта пакость содержится в его письме.

ЧЕРЕПОК

И касается она моей персоны.

КОРОЛЬ

Пакостное письмо от утончённого дона Армадо?

БИРОН

Утончённо пакостное. Последнее относится к содержанию, первое — к стилю.

ЛОНГВИЛЬ

Немыслимое сочетание. Боже, дай нам терпения.

БИРОН

На что: прослушать письмо или не засмеяться?

ЛОНГВИЛЬ

Если прослушать — беззлобно, если засмеяться — незлобиво. Или вообще уклониться от того и другого.

БИРОН

Всё же пусть высокий стиль письма поднимет нам настроение.

ЧЕРЕПОК

Сдаётся мне, это какая-то подлость про Жакнетту. Потому что меня застали с подличным.

БИРОН

Каким именно?

ЧЕРЕПОК

Разнообразным. По первой статье — я глазел на Жакнетту в замке. По второй — волочился за ней по саду. По третьей — болтал как парень с девицей. Три статьи составляют одно дело, согласно духу и букве закона.

БИРОН

И какое же следствие?

ЧЕРЕПОК

Самое пристрастное. Потом последует суд. Боже, спаси нас.

КОРОЛЬ

Так вы намерены слушать послание?

БИРОН

Как пророчества оракула.

ЧЕРЕПОК

Как зов плоти. Мы люди немудрящие.

КОРОЛЬ (читает)

"О высокий помазанник, небесный прокуратор и абсолютный император Наварры! Кумир моей души и патрон тела..."

ЧЕРЕПОК

Это явно не Черепок.

КОРОЛЬ (читает)

"Порядок происшествий был таков..."

ЧЕРЕПОК

Кому порядок, кому и непорядок.

КОРОЛЬ

К порядку!

ЧЕРЕПОК

Да я и так не бунтую.

КОРОЛЬ

Ни слова!

ЧЕРЕПОК

О человеческих секретах.

КОРОЛЬ (читает)

"Однажды, удручённый траурной тоской и впавший в похоронное настроение, я вознамерился для исцеления отдаться бальзамическому зефиру — то есть воздуху — твоей державы и, как высокородный идальго, предпринял променад. Ты, разумеется, спросишь: в какую пору? Около шести часов, когда четвероногие рьяно поедают травы, пернатые клюют, а человеческие создания усаживаются за трапезу, вульгарно именуемую ужином. О времени довольно. Теперь о пространстве. Это был твой вертоград. И в этом вышеозначенном парадизе я лицезрел отвратное позорище, мерзейшее блудодеяние, извергающее из моего белоснежного пера эбеновые чернила, кои ты созерцаешь, очезришь, или, примитивно выражаясь, видишь перед собою. Но уточним местоположение событий. Это был северо-северо-восток твоего лабиринтоподобного парка. Там я застиг этого жалкого дурака, этого убогого гольяна твоих потех..."

ЧЕРЕПОК

Это не обо мне ли?

КОРОЛЬ (читает)

"… это не отёсанное просвещением существо..."

ЧЕРЕПОК

О, точно обо мне!

КОРОЛЬ (читает)

"… этого безголового раба..."

ЧЕРЕПОК

Это я, что ли, безголовый?

КОРОЛЬ (читает)

"… именуемого Черепком..."

ЧЕРЕПОК

Выходит, что я.

КОРОЛЬ (читает)

"… в связи и в сношении, вопреки твоему новоявленному декрету, — но с кем! О, есть ли слово, чтобы это назвать!"

ЧЕРЕПОК

Да с девкой!

КОРОЛЬ (читает)

"… с дочерью праматери нашей Евы, лицом женского пола, сиречь, извиняюсь за выражение, женщиной. Возбуждённый сознанием долга, сего дурака, дабы он испил мёд заслуженной кары, я передаю тебе в сопровождении твоего должностного лица Антония Больфана, известного изрядным умом, здравомыслием и благообразным поведением..."

БОЛЬФАН

Антоний Больфан — это я, кто не знает.

КОРОЛЬ (читает)

"Что касается Жакнетты, сего греховного сосуда, застуканного мною в связи с вышеназванным девственным невеждой, то я оставил ея у себя, дабы ты мог излить в сей сосуд всю лютость твоего благого правосудия. По малейшему твоему желанию сей предмет будет тебе представлен для такового излияния. Остаюсь во власти душераздирающего огня долга. Преданный тебе Адриано де Армадо"

БИРОН

Да, не так изящно, как я ожидал, но могло быть и хуже. Как длинно и нудно!

КОРОЛЬ

Бывает гаже, но чтобы так бездарно! Ну, что скажешь, плут?

ЧЕРЕПОК

Наличие девицы я признаю.

КОРОЛЬ

Да разве ты не слыхал про новый закон?

ЧЕРЕПОК

Не только не слышал, но и ничего не в нём не понял.

КОРОЛЬ

Там ясно сказано, что уличённый в связи с женщинами подлежит тюремному заключению сроком на год.

ЧЕРЕПОК

Но я не связывался с женщинами. Это была девица.

КОРОЛЬ

Это подразумевает и девиц.

ЧЕРЕПОК

Я хотел сказать: девочка.

КОРОЛЬ

Ты что, из этих? Такое карается ещё строже.

ЧЕРЕПОК

Тогда это была не девочка, а…

КОРОЛЬ

Всё, хватит! Вы присуждаетесь к недельному посту на варёной полбе и воде.

ЧЕРЕПОК

Лучше месяц молиться на овсянке с бараниной.

КОРОЛЬ

У верного Армадо под замком

Вам заключенья предстоит отбытье.

А вы, Бирон, к идальго прямо в дом.

Преступника сего препроводите.

Собратья, основали мы союз

Во избежание такого срама.

БИРОН (про себя)

А я хоть головою поручусь:

Не переплюнем этого шута мы.

Идём, плутяга.

ЧЕРЕПОК

Ах, я страдаю из-за порядочности, ваша милость. Ведь Жакнетта — порядочная девица, а дон Армадо — порядочный стервоз. Счастье моё было горьким, но говорят, что горе преподнесёт мне мёду. А пока наше дело сидеть и печалиться.

Уходят.


Сцена 2.

Наварра.

Дом дона Армадо.

Входят

ДОН АРМАДО и его паж МУХ.

АРМАДО

Скажи, отрок, в чём у человека высокой души проявляется меланхолия?

МУХ

Я думаю, в мерехлюндии.

АРМАДО

Чёртов сын! Разве это не одно и то же?

МУХ

Отнюдь, сеньор!

АРМАДО

Но почему, изнеженное чадо?

МУХ

По ряду признаков, заскорузлый старец.

АРМАДО

Старец? Почему старец? Почему заскорузлый?

МУХ

А почему изнеженное чадо?

АРМАДО

Потому что сия дефиниция может быть отнесена к твоим полудетским летам.

МУХ

А характеристика заскорузлый старец имеет отношение к вашим недетским годам.

АРМАДО

Скажите, какой! Из молодых, да ранний!

МУХ

Из молодых — это ясно. А что значит ранний?

АРМАДО

То есть языкатый и юркий.

МУХ

Это хорошо?

АРМАДО

А почему нет?

МУХ

Так можно честить и угря.

АРМАДО

Что, разве угорь языкат?

МУХ

Нет, но юрок.

АРМАДО

Дитя, я тобою возбуждён!

МУХ

Что вы говорите, сеньор?

АРМАДО

Ты возбуждаешь во мне возмущение.

МУХ

Отчего же?

АРМАДО

Я не люблю, когда мне устраивают прю.

МУХ

Что, извините?

АРМАДО

Прю. Это значит прение.

МУХ

А зачем надо преть?

АРМАДО

Между прочим, я поклялся три года провести вместе с королём.

МУХ

Это можно осилить за час.

АРМАДО

Невозможно.

МУХ

Возможно. Скажите: сколько будет трижды один?

АРМАДО

Не знаю, я слаб в таблице умножения. Арифметика — не дворянская наука.

МУХ

Значит, король будет над вами потешаться. А ведь говорят: делу время — потехе час. Время достанется королю, а час будет ваш.

АРМАДО

Какой интересный расчёт!

МУХ (в сторону)

Да, если ты зеро.

АРМАДО

Впрочем, поверенный моих тайн, я хочу признаться, что попал в плен Купидона. Увы, я влюблён в особу подлого происхождения, что компрометирует благородного рыцаря. О, если бы я мог ополчиться против своей алчбы и пленить оную мечом! Тогда я отдал бы ея какому-нибудь французскому шаркуну в обмен на обучение новым реверансам. Я презираю амурные стенания и готов изругать вышеупомянутого Купидона. Утешь меня, дитя: напомни, какие великие мужи страждали от любви.

МУХ

Например, Геркулес, хозяин.

АРМАДО

О, галантный Геркулес! Но этого мало! Ещё, ещё, прекрасное дитя, назови мне побольше сильных героев!

МУХ

Я думаю, Самсон был достаточно сильным: он однажды носил на спине городские ворота. Вот он пострадал от любви. Его остригли.

АРМАДО

О великомощный Самсон! О крепкотелый Самсон! С воротами он управлялся с тем же изяществом, как я с рапирой. И от любви к кому он пострадал?

МУХ

К женщине, хозяин.

АРМАДО

Какого рода?

МУХ

Так женского же, сеньор!

АРМАДО

Я не о том. Какого характера?

МУХ

Я думаю, всех четырёх.

АРМАДО

Однако ведь были какие-то оттенки?

МУХ

Про оттенки не знаю. Но мысли у неё были чёрные.

АРМАДО

Нет, моя пассия безупречно розового цвета.

МУХ

Самый порочный цвет! За ним скрываются любые чувства.

АРМАДО

Объясни, объясни, многоопытное дитя.

МУХ

Вдохновите меня, остроумие отца и красноречие матери!

АРМАДО

Прекрасное воззвание ребёнка — благонравное и патетическое.

МУХ (поёт)

На щёки девичьи взгляни —

Всё видно в них, когда

Бледнеют в ужасе они,

Алеют от стыда.


Но если розов кожи цвет,

Души не разберёшь:

Что страх, что стыд — различий нет,

Лицо одно и то ж.

Эта песенка обличает лицемерие смешанных цветов.

АРМАДО

А не знаешь ли ты романса о Короле и Нищенке?

МУХ

Мир имел несчастье сочинить эту балладу лет триста назад. Но теперь она утрачена. Хотя если бы нашлась, то ни слова, ни музыка не доставили бы никому удовольствия.

АРМАДО

Я переделал бы эту историю в соответствии с моим несчастием, дабы оно имело для подкрепления основательный первоисточник. Дитя, я стражду по той самой недостойной пейзанке, что была застигнута с этим хитрым козлом, по имени Черепок. Она достойна лучшего.

МУХ (про себя)

Ага, розог или, по крайней мере, лучшего любовника, чем мой хозяин.

АРМАДО

Спой, сладкогласный отрок! Страсть тяготит мою душу!

МУХ

Странное дело: тяжело от страсти к девице лёгкого нрава!

АРМАДО

Спой же!

МУХ

Подождём, когда удалится эта ватага.

Входят

БОЛЬФАН, ЧЕРЕПОК и ЖАКНЕТТА.

БОЛЬФАН

Сударь, королю угодно поместить этого Черепка под ваш надзор. Он лишается всяческих развлечений, а взысканий никаких не налагать, кроме поста три раза в неделю. Что касается девицы, ей велено жить у вас и ходить за коровами. А я своё дело сделал.

АРМАДО

Я краснею и разоблачаю себя. О дева!

ЖАКНЕТТА

Да, мущина?

АРМАДО

Я посещу тебя в хлеву.

ЖАКНЕТТА

А доберётесь?

АРМАДО

Я знаю дорогу.

ЖАКНЕТТА

Всё-то вы знаете.

АРМАДО

Я открою тебе чудеса.

ЖАКНЕТТА

С таким лицом!

АРМАДО

Я тебя люблю.

ЖАКНЕТТА

И вы о том же!

АРМАДО

До скорой встречи!

ЖАКНЕТТА

После дождичка в четверг.

БОЛЬФАН

Идём, Жакнетта. Пошла, пошла.

БОЛЬФАН и ЖАКНЕТТА уходят.

АРМАДО

Хам! Ты у меня будешь до-олго поститься, пока я совсем тебя не... помилую.

ЧЕРЕПОК

Ахти! Но поститься хотя бы набитым желудком?

АРМАДО

Набитым будешь ты!

ЧЕРЕПОК

Набитым дураком…

АРМАДО

Взять этого хама и посадить под замок!

МУХ

Ступайте за мной, противозаконный раб.

ЧЕРЕПОК

Протестую! Дайте мне поститься на воле.

МУХ

Нет уж, какое наказание на свободе! Арест — значит, арест.

ЧЕРЕПОК

Ну, и ладно. Я ещё увижу весёлые деньки моих страданий. Я вам ещё покажу.

МУХ

Что покажете?

ЧЕРЕПОК

Ничего особенного, господин Мух. То, что очевидно. Узнику не следует держать язык за зубами, поэтому я помолчу. По счастью, у меня так же мало выносливости, как у других, и, значит, я легко покорюсь судьбе.

МУХ и ЧЕРЕПОК уходят.

АРМАДО

Я обожаю даже грязную почву, которую топтал гнусный башмак на её грубой ноге! Отдавшись любви, я совершил клятвопреступление. Таким образом, любовь порождает измену. Любовь — это падший ангел, это дьявол. Нет силы злее любви. Она лишала Самсона силы, а Соломона мудрости. Куда булаве Геркулеса или рапире испанца против стрелы Купидона! Поводы для дуэли Купидон игнорирует. Мы уничижительно именуем его мальчишкой, а он в отместку заставляет мужей повиноваться ему. Итак, прощай, моя отвага! Ржавей, рапира! Молчи, барабан! Ваш господин сражён любовью. Да, сражён. Помогите мне, божества стихотворных импровизаций! За работу, ум! За дело, перо! Я сотворю целые тома сонетов.

Уходит.

07.06.2023


Вильям Шекспир. Два веронца. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Милан. Аббатство.

Входит ЭГЛАМУР.

ЭГЛАМУР

Вот солнце вызолотило заклон.

[Пояснение. Заклон — западное небо. В оригинале: EGLAMOUR. The sun begins to gild the western sky. — А. Ф.]

Пришёл сюда я Сильвии навстречу

К отцу Патрику. И сомненья нет,

Что спутница моя не опоздала —

Пожалуй, много ранее пришла,

Пришпоренная страстью.

Входит СИЛЬВИЯ.

Добрый вечер,

Миледи.

СИЛЬВИЯ

И тебе, мой Эгламур.

Пожалуйста, уйдём скорей отсюда.

Боюсь я, что за мной везде следят.

ЭГЛАМУР

Не беспокойтесь. Пуща нас укроет.

Три лиги до неё — рукой подать.

В лесу — какая может быть опасность?

Уходят.


Сцена 2.

Милан. Дворец герцога.

Входят

ДУРИО, ПРОТЕЙ и ДЖУЛИЯ.

ДУРИО

Как донна Сильвия отозвалась

О прелестях моих?

ПРОТЕЙ

Неоднозначно.

Я худшего, признаться, ожидал.

Но к вам ещё претензий многовато.

ДУРИО

Неужто я не в меру длинноног?

ПРОТЕЙ

Нет, вы скорей не очень-то ногасты.

ДУРИО

Не страшно: есть большие сапоги.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Ну, это не взбодрит её нисколько.

ДУРИО

А как нашла она моё лицо?

ПРОТЕЙ

Чрезмерно белым.

ДУРИО

Врёт и не краснеет!

Оно с мужской приятной смуглотой.

ПРОТЕЙ

Ну, это как в известной поговорке:

Мужчина смуглый — будто бриллиант.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Да, бриллиант — глаза бы не смотрели.

ДУРИО

Какой она считает речь мою?

ПРОТЕЙ

Ужасной. Про войну — всего несносней.

ДУРИО

Поговорим о мире и любви.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Хоть из любви молчал бы ты об этом.

ДУРИО

Какой герой я — знает ли она?

ПРОТЕЙ

О да: какой герой — отлично знает.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Конечно: отрицательный герой.

ДУРИО

Известно ей моё высокородье?

ПРОТЕЙ

Да, вы своей династии венец.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Ты увенчал её дегенератом.

ДУРИО

Что о моих именьях говорит?

ПРОТЕЙ

Она испытывает сожаленье...

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Что ими завладел такой осёл.

ПРОТЕЙ

Что земли отдаёте вы в аренду.

ДЖУЛИЯ

А вот и герцог.

Входит ГЕРЦОГ.

Здравствуйте, Протей

И Дурио. Скажите: вы сегодня

Видали Эгламура?

ДУРИО

Не видал.

ПРОТЕЙ

Я тоже.

ГЕРЦОГ

Ну, а дочь мою встречали?

ПРОТЕЙ

Нет.

ГЕРЦОГ

Значит, слухи всё-таки верны.

Она и он сбежали к Валентину!

Отец Лоренцо, что в глуши лесной

Приносит покаяние, заметил

Мужчину с женщиной. И в тот же миг

Узнал без затруднений Эгламура.

А в даме, что под маскою была,

Он Сильвию узрел. Она хотела

На исповедь отправиться вчера.

Потом она домой не возвращалась,

И не нашли её в монастыре.

Она бежала — в этом нет сомнений.

А потому, не расточая слов,

Скорей в погоню! Жду вас у подножья

Гряды холмов, что в Мантую ведёт.

Они туда направились, конечно.

Итак, я отбываю. Вы — за мной!

ГЕРЦОГ уходит.

ДУРИО

Вот дура-то! Сама бежит от счастья,

Которое преследует её!

Не надо мне такой неблагодарной,

Но Эгламура стоит наказать.

Меня толкает ненависть в погоню.

ДУРИО уходит.

ПРОТЕЙ

Меня ж не раздражает Эгламур,

Но к Сильвии любовь влечёт в дорогу.

ПРОТЕЙ уходит.

ДЖУЛИЯ

А что меня толкает в этот путь?

Не мщение и ненависть отнюдь.

Но по примеру Сильвии бегу я

К одной любви, дабы пресечь другую.

ДЖУЛИЯ уходит.


Сцена 3.

Лес возле Мантуи.

Входят РАЗБОЙНИКИ и СИЛЬВИЯ.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Сударыня, пройдёмте к атаману.

Кобениться не надо.

СИЛЬВИЯ

А зачем?

Меня смирили тысячи злосчастий.

Ещё одно снесу я как-нибудь.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Идёмте!

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Где же спутник этой леди?

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Сбежал — и проявил такую прыть!

Но Моисей с Валерием пустились

По следу. Мы прочешем с ними лес,

А вы держите путь в вертеп, на запад,

Где наш главарь находится сейчас.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

В вертеп идёмте. Главаря не бойтесь.

Он дам в обиду не даёт. Он сам,

Пардон за грубость, мухи не обидит.

СИЛЬВИЯ

Всё для тебя, мой милый Валентин.

Уходят.


Сцена 4.

Другая часть леса.

Входит ВАЛЕНТИН.

ВАЛЕНТИН

Потребность порождает в нас привычку.

Переселился я в лесной притон —

[Пояснение. Притон — здесь основное значение: пристанище, убежище (Словарь Т. Ф. Ефремовой), но и криминальная коннотация присутствует. — А. Ф.]

И позабыл о городских трущобах.

[Пояснение. Трущоба — здесь главное значение: лесная чаща города, так сказать, городские джунгли. — А. Ф.]

Уединился я в пустыне сей

От гвалта процветающей столицы

И трепетно внимаю соловью,

Что меланхолии моей созвучен.

О ты, что у меня в груди живёшь,

Не покидай убежища — иначе

Обвалится твой дом и погребёт

Не то что страсть — о ней воспоминанья.

О Сильвия, о нимфа! Удержи

От разрушения свою обитель.

Но что за суматоха там, в лесу?

Сподвижники преследуют кого-то.

Увы, им своеволие — закон.

Они меня, возможно, полюбили,

Но трудно их удерживать в узде.

Я скроюсь лучше и понаблюдаю.

Входят ПРОТЕЙ, СИЛЬВИЯ и ДЖУЛИЯ.

ПРОТЕЙ

Вы ни во что не ставите, мадам,

Любовь мою, но отрицать нельзя вам

Услуги, что сейчас я оказал,

Рискуя жизнью, ибо этот изверг

Тащил вас в омерзительный вертеп,

К их главарю, что вас бы изнасилил.

Могу ли меньше требовать от вас,

Чем нежный взгляд? А сами вы могли бы

Скромнее мне награду предложить?

ВАЛЕНТИН

Мне снится или вправду это слышу?

Любовь, дай сил снести мне этот бред!

СИЛЬВИЯ

Несчастна я! О, как же я несчастна!

ПРОТЕЙ

Такой, мадам, вы были до тех пор,

Пока я не пришёл вас осчастливить.

СИЛЬВИЯ

Несчастья хуже нет, чем твой приход.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

О, да! А приближенье к ней — тем паче.

СИЛЬВИЯ

Когда б меня схватил голодный лев,

Я предпочла б ему пойти на завтрак,

Чем быть тобой спасённой и потом

Всю жизнь себя считать твоей должницей.

Бог видит: Валентина я люблю,

И жизнь его мне собственной дороже.

И с той же силой ненависть во мне

Пылает к беззаконному Протею.

Оставь меня одну во тьме лесной!

ПРОТЕЙ

Я для тебя лишения любые,

Включая смерть, готов перенести

За благосклонный взгляд. Любви проклятье

В том состоит, что истинная страсть

Останется всегда неоценённой.

СИЛЬВИЯ

А почему Протею самому

Взаимною любовью не ответить

Своей подруге первой? Перечти

Записанную в Джулиином сердце

Историю всех ваших нежных чувств.

Но измельчил ты страсть свою большую,

На тысячи обетов разменял,

А после их перечеркнул изменой.

Как минимум, ты дважды согрешил,

Когда ты предал и любовь, и дружбу.

Уж лучше б не имел ты ничего!

ПРОТЕЙ

Для страсти истой дружба неуместна.

СИЛЬВИЯ

Достойный лишь Протея образ чувств!

ПРОТЕЙ

Когда бессильны нежные признанья,

Тебя я по-солдатски захвачу.

В любовь я перевоплощу насилье.

СИЛЬВИЯ

О небо!

ПРОТЕЙ

Ты ответишь мне на страсть!

ВАЛЕНТИН (выступаю вперёд)

Прочь руки от неё, презренный варвар!

Ты самый дурновкусный из друзей!

(Thou friend of an ill fashion!)

ПРОТЕЙ

Что? Валентин!

ВАЛЕНТИН

Ты пошлый друг, лишенный

Доверья и любви! В наш низкий век

Всего обыкновенней друг-предатель.

Я верить не хочу своим глазам.

И не могу сказать: имел я друга —

Ты сам изобличишь меня во лжи.

Кто может вызывать ещё доверье,

Когда бунтует правая рука,

Благополучью сердца угрожая.

Из-за тебя я с обществом порвал.

Раненья сердца всех других больнее.

О век проклятый! Но всего мерзей

Он из-за изменяющих друзей.

ПРОТЕЙ

Стыдом убитый, я переродился.

Пожалуйста, прости мне, Валентин,

Все вины. Если сердца сокрушенье

Способно искупить вину, поверь:

Раскаянье грехов моих сильнее.

ВАЛЕНТИН

Я верю. Снова верю я в тебя.

Не доверять раскаянию — значит

Быть равно чуждым небу и земле,

Поскольку оба к милосердью склонны

И тронут Бога покаянья стоны.

Чтоб сам поверил ты словам моим,

Будь наконец-то Сильвией любим.

ДЖУЛИЯ (спотыкается)

Когда ж мои несчастья прекратятся!

ПРОТЕЙ

Ты что, дитя?

ВАЛЕНТИН

Вы чем-то смущены?

ДЖУЛИЯ

Так точно: я забыл о порученье —

Отдать миледи Сильвии кольцо.

ПРОТЕЙ

Так отдавай!

ДЖУЛИЯ

Сударыня, примите.

ПРОТЕЙ

Но как же? Сам я Джулии его

Надел на палец перед расставаньем.

ДЖУЛИЯ

Простите, я ошибся. Вот оно.

То самое, что вы отдать велели.

ПРОТЕЙ

Но то кольцо — ты всё же объясни:

Откуда взял его.

ДЖУЛИЯ

Его вручила

Мне Джулия сама, чтоб вам вернуть.

ПРОТЕЙ

Что? Джулия?

ДЖУЛИЯ

Предмет твоих бессчётных

Любовных клятв, которые она

Хранила в сердце. Хоть твоим стараньям

Легко их было выдрать с корнем прочь!

Красней, Протей, за то, что я надела

Столь неприличный девушке наряд.

Из-за любви в него я облачилась,

Застенчивость природную забыв.

Но смена платья менее презренна,

Чем для мужчины — мыслей перемена.

ПРОТЕЙ

Да, мыслей перемена — это стыд,

Но в оправдание могу сказать я,

Что постоянство — признак высшей стати.

Мужчина всяким слабостям открыт,

Но слабость часто гибнет в миг зачатья.

Ведь нету же у Сильвии красот,

Которых Джулии недостаёт,

Теперь я это вижу верным взором.

ВАЛЕНТИН

Соедините руки навсегда.

Где дружба, там немыслима вражда.

ПРОТЕЙ

Вот и сбываются мечты.

ДЖУЛИЯ

Которым

И я отныне буду не чужда.

Входит РАЗБОЙНИКИ, с ними — ГЕРЦОГ и ДУРИО.

РАЗБОЙНИКИ

Улов! Улов! Улов!

ВАЛЕНТИН

Не тех поймали!

Пред вами герцог. Ваша милость, вам

Отмеченный немилостию вашей

Почтенье выражает Валентин.

ГЕРЦОГ

Вы Валентин?

ДУРИО

А вот моя добыча,

Поскольку эта Сильвия — моя.

ВАЛЕНТИН

А ну назад и руки прочь! Попробуй

Хоть раз ещё назвать её своей —

Мой гнев тебя отдаст в объятья смерти,

И не вернёшься ты уже в Милан,

Когда ты оскорбишь прикосновеньем

Или дыханием мою любовь.

ДУРИО

Вы, сударь, возмущаетесь напрасно.

Я от неё отказываюсь, я!

На кой мне эта вздорная девица?

Я не дурак из-за неё страдать.

Сокровище своё хватайте сами.

ГЕРЦОГ

Ах, вот как ты теперь заговорил!

Дегенерат! Идёшь ты на попятный!

Тобой я восхищаюсь, Валентин,

Ценю твою возвышенную душу,

Достойную принцессы из принцесс.

Давай досады прежние похерим.

Тебя я возвращаю ко двору

И поощренья новые дарую,

И подписью своей их закреплю.

Ты джентльмен достойнейшего рода,

И Сильвию тебе я отдаю.

ВАЛЕНТИН

Благодарю, милорд, за это счастье.

Благодеяние ещё одно

Для Сильвии я вас прошу содеять.

ГЕРЦОГ

Проси — не откажу тебе ни в чём.

ВАЛЕНТИН

Со мной в лесу скрываются изгои,

Но не злодеи подлые отнюдь.

В них сохранились добрые начала.

Простите и верните их домой.

Они уже к добру переменились,

И в них вы обретёте верных слуг.

ГЕРЦОГ

Я для тебя охотно их прощаю.

Ты сам и позаботишься о них

И к делу по наклонностям пристроишь.

А нам пора все горести избыть

В торжественных пирах и развлеченьях.

ВАЛЕНТИН

Я по дороге вас развеселю.

Как вам вот это юное созданье?

ГЕРЦОГ

Прекрасный отрок. Только чересчур

Застенчив. Отчего он всё краснеет?

ВАЛЕНТИН

Прекрасное созданье — это да.

Но с некоторых пор уже не отрок.

ГЕРЦОГ

Что этим вы желаете сказать?

ВАЛЕНТИН

Я по пути поведаю в деталях.

Вы изумитесь, обо всём узнав.

Протей, ты всё же должен быть наказан.

Прослушай повесть о любви своей —

Нет повести причудливей на свете.

В одном дому в единый добрый час

Мы справим вместе обе свадьбы эти,

Взаимным счастием объединясь.

КОНЕЦ

14.03.2023


Вильям Шекспир. Два веронца. Акт 4

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Сцена 1.

Лес возле Мантуи.

Входят РАЗБОЙНИКИ.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Братва, постойте! Кто-то на подходе.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Хоть десятеро — будет амба всем!

Входят ВАЛЕНТИН и БОРЗ.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Милорд, карманы выверните сами,

Не то мы это сделаем за вас.

БОРЗ

Хозяин, нам хана: они бандиты —

Для путников гроза.

ВАЛЕНТИН

Друзья мои...

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Мы не друзья, милорд, мы вам враждебны.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Постой! Пусть прежде выскажется он.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Послушаем. Клянусь я бородою:

Он правильный, как видно, человек.

ВАЛЕНТИН

Несчастия меня перечеркнули,

И мне, по правде, нечего терять.

Богат я этим бедным одеяньем.

Отнимете его — я буду гол.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Куда теперь идёте вы?

ВАЛЕНТИН

В Верону.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

А что же вы покинули?

ВАЛЕНТИН

Милан.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Как долго вы в Милане пребывали?

[Примечание. В оригинале: Have you long sojourn’d there? Разбойники в диалоге с Валентином используют разные стили, в том числе деловой. — А. Ф.]

ВАЛЕНТИН

Там обитал я года полтора.

Потом судьба ко мне переменилась.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

В изгнанье вас отправили?

ВАЛЕНТИН

Увы.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

И за какое правонарушенье?

ВАЛЕНТИН

Мучительно мне это воскрешать.

Убил я человека в поединке

И горячо раскаиваюсь в том,

Хоть не было ни злобы, ни корысти

В моём поступке.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

За такой пустяк

Изгнали вас? Зачем же угрызаться!

ВАЛЕНТИН

Да это ничего: могли казнить.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

А языки вы знаете?

ВАЛЕНТИН

Конечно,

Поскольку посетил я много стран.

Без языков я был бы в затрудненье.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Тонзурой брата Тука поклянусь,

Он может нашу вольницу возглавить.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Пожалуй. На два слова, господа.

БОРЗ

Хозяин, правда, сделайтесь бандитом!

Не худший это способ воровства.

ВАЛЕНТИН

Злодей, заткнитесь!

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Есть у вас привязки

К чему-то в мире?

ВАЛЕНТИН

Нет, одна судьба.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Так знайте же: мы джентльмены тоже.

Однако страсти неуёмный пыл,

Столь неотъемлемый от молодёжи,

Когда-то нас в изгоев (outlaws) превратил.

Вот я за то поставлен вне закона,

Что был застукан с дамою одной,

Которая правителю Вероны

Является ближайшею роднёй.

ЧЕТВЕРТЫЙ РАЗБОЙНИК

А я бежал из Мантуи, виновен

Лишь тем, что фату некоему в грудь

Кинжал посмел в горячности воткнуть.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

И я из-за подобных пустяковин

Попал сюда. Милорд, учтите: вам

Мы о несчастьях наших рассказали,

Чтоб вы нас не сочли обычной швалью.

Однако перейдёмте и к делам.

При канительной нашенской работе

Нам невозможно быть без главаря.

В вас совершенство и ума, и плоти.

И вы нам много пользы принесёте,

На языках заморских говоря.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Отвержены вы сами, и за малым

Теперь всё дело: мы желаем, чтоб

Вы согласились быть нам генералом

И обитать во тьме лесных трущоб.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Услышав: да, на вас, хоть лесть чужда нам,

Прольём мы умиления елей.

Вы станете нам добрым капитаном

И справедливейшим из королей.

ВТОРОЙ РАЗБОЙНИК

Откажетесь — обиду амбой взыщем.

ПЕРВЫЙ РАЗБОЙНИК

Чтоб не болтали вы про эту честь.

ВАЛЕНТИН

Согласен я, но женщинам и нищим

Вреда вы не посмеете нанесть.

ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК

Изгои мы — не изверги! Погано

Такое безобразье нам самим.

Братва, откроем схроны атаману

И все богатства в руки отдадим.

Уходят.


Сцена 2.

Милан.

Перед дворцом герцога, под окнами Сильвии.

Входит ПРОТЕЙ.

ПРОТЕЙ

Я Валентина устранил с дороги.

Теперь пришёл и Дурио черёд.

За Дурио предстательствуя — будто,

Радеть я стану о себе самом.

Но Сильвия так праведна, правдива,

И праводушна, и во всём права!

Её ли смогут обольстить уловки

И дарованья жалкие мои!

Едва скажу я, как могу быть предан, —

Она в ответ: особенно друзьям.

Начну превозносить её красоты —

Она меня сейчас же уязвит,

Что изменил я Джулии любимой.

Но Сильвииных выпадов каскад,

Который хоть кого обескуражит,

Подстёгивает только страсть мою,

Как спаниеля: тем любовь нежнее.

Но Дурио припёрся. Нам пора

Стать под её окном и ей доставить

Усладу завыванием в ночи.

Входят ДУРИО и МУЗЫКАНТЫ.

ДУРИО

Однако! Прежде нас вы просочились.

ПРОТЕЙ

Кто служит страсти, может и пролезть.

ДУРИО

Но ваш предмет не здесь, я полагаю?

ПРОТЕЙ

Он здесь. Зачем бы я проник сюда?

ДУРИО

Вы к Сильвии пылаете?

ПРОТЕЙ

Конечно!

Всё из-за вас же.

ДУРИО

О, благодарю!

(Музыкантам)

Эй, сбацайте забористый мотивчик!

Входят ХОЗЯИН гостиницы и переодетая ДЖУЛИЯ.

ХОЗЯИН

У вас не малохолия, мой гость?

Вы очень уж какой-то малохвальный.

(HOST. Now, my young guest, methinks you’re allycholly.)

ДЖУЛИЯ

За многое ли жизнь могу хвалить?

ХОЗЯИН

Ну, мы вас развлечём: дадим послушать

Вам музычку. Но главное: тут есть

Тот джентльмен, который вам потребен.

ДЖУЛИЯ

Сыграет он? А, может, и споёт?

ХОЗЯИН

Не знаю, сударь: всё ведь вероятно.

ДЖУЛИЯ

Уже он и до музыки дошёл.

ХОЗЯИН

Да тише вы!

ДЖУЛИЯ

Он точно среди этих?

ХОЗЯИН

Точнее не бывает. Но молчим!

ПЕСНЯ

Что есть Сильвия? Она

Героиня всех идиллий.

Праведна, мудра, скромна.

Небеса её сполна

Благостями наградили.


Есть ли средь её щедрот

Милость? Ведь краса роднится

С ней и добротой живёт,

И прозрел бы сам Эрот,

Глядя сквозь её зеницы.


Безупречная во всём,

В этой жизни захудалой

Превращает всё в фантом.

Ей гирлянды принесём,

Пропоём ей мадригалы.

ХОЗЯИН

Сударь! Вы что-то совсем скисли. Вам уже и музыка нехороша?

ДЖУЛИЯ

Не музыка, но исполнитель.

ХОЗЯИН

Но чем, дитя моё?

ДЖУЛИЯ

Он врёт, папаша.

ХОЗЯИН

В пении?

ДЖУЛИЯ

В игре. Во всей его игре.

ХОЗЯИН

У вас прямо-таки изощрённый слух.

ДЖУЛИЯ

Лучше не иметь никакого, чем слышать эту невыносимую фальшь.

ХОЗЯИН

Но полюбуйтесь, как ловко он меняет тему. Ах, какой пассаж!

ДЖУЛИЯ

Да, пассаж ещё тот.

ХОЗЯИН

Вы предпочли бы монотонность?

ДЖУЛИЯ

Я предпочёл бы верность основной темы… то есть теме. А что же, часто мессир Протей бывает у этой миледи?

ХОЗЯИН

Часто. Мне говорил его слуга Копье, что господин любит её до потери сознания.

ДЖУЛИЯ

Где же этот Копье?

ХОЗЯИН

Пошёл ловить Краба.

ДЖУЛИЯ

Зачем?

ХОЗЯИН

Чтобы подарить миледи. А этот Краб давеча едва не обосцал подол одной дамы.

ДЖУЛИЯ

Что вы несёте!

ХОЗЯИН

Так он же натуральный кобель.

ДЖУЛИЯ

Тихо! Они расходятся.

ПРОТЕЙ

Что, Дурио, теперь вы убедились:

Радею я за вас, как за себя.

ДУРИО

Где встретимся мы с вами?

ПРОТЕЙ

У фонтана.

ДУРИО

Так до свиданья.

ДУРИО и МУЗЫКАНТЫ уходят.

В окне возникает СИЛЬВИЯ.

ПРОТЕЙ

Здравствуйте, мадам.

СИЛЬВИЯ

Благодарю за песню, джентльмены.

Кто говорит со мною?

ПРОТЕЙ

Человек,

Настолько чистый сердцем перед вами,

Что голос вы могли бы опознать.

СИЛЬВИЯ

Мессир Протей, не так ли?

ПРОТЕЙ

Да, миледи.

СИЛЬВИЯ

Что вам угодно?

ПРОТЕЙ

Вам угодным быть.

СИЛЬВИЯ

В постель ступайте, угодить желая, —

В свою постель, подальше от моей!

Ты интриган, фальшивец, лжесвидетель,

Изменник — и при этом всём дурак,

Поскольку возомнил, что я способна

Плениться лестью глупой и пустой!

Возможно, ты и соблазнил кого-то.

Угодным хочешь быть? Так возвратись

На родину, моли о снисхожденье

Возлюбленную, а меня отнюдь

Твои не одурачат заклинанья,

Беру в свидетельницы эту ночь

С её уныло-бледной королевой.

Мне мерзки притязания твои.

Уж я браню себя, что расточаю

Чрезмерное внимание тебе.

ПРОТЕЙ

Прекрасная, влюблён я был в другую,

Однако нет теперь её в живых.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Однако! До сих пор я и не знала,

Что уж меня успели погрести!

СИЛЬВИЯ

Положим, так. Но что о Валентине

Ты скажешь? Он ведь был твой лучший друг,

Тебе ль не знать о нашем обрученье!

Что ж Валентина оскорбляешь ты,

Преследуя меня с таким нахрапом?

ПРОТЕЙ

Я слышал, Валентина больше нет.

СИЛЬВИЯ

С тобой, тлетворный, все поумирали!

Похорони тогда уж и меня.

Моя любовь сошла в его могилу.

ПРОТЕЙ

Так прикажи её мне откопать!

СИЛЬВИЯ

Откапывай любовь своей невесты

Иль в том гробу свою укрой навек.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Ну, это пропустил он мимо слуха!

ПРОТЕЙ

Коль вы упрямы, дайте мне портрет,

Что на стене у вас в апартаментах.

Я стану обращать к нему свои

Мольбы, и воздыхания, и слёзы.

Ведь это ваших прелестей экстракт.

Меня вы тенью сделали своею,

Так вашей тени дайте мне открыть

Мою любовь, совсем не теневую.

ДЖУЛИЯ (в сторону)

Когда здесь кто-то — тень, так это я.

Его предмету угрожает то же.

СИЛЬВИЯ

Быть вам фетишем — честь невелика.

Но если требуются амулеты

Фальшивой вашей сущности, тогда

Явитесь за портретом завтра утром.

Вам выдадут его. Сейчас же — спать.

ПРОТЕЙ

Я не могу: меня казнят заутра.

ПРОТЕЙ уходит. СИЛЬВИЯ отходит от окна.

ДЖУЛИЯ

Идёмте.

ХОЗЯИН

Надо ж: сон меня сморил.

ДЖУЛИЯ

А где живёт Протей?

ХОЗЯИН

В моей таверне.

А что — уже светает?

ДЖУЛИЯ

Вовсе нет.

Ночь затянулась. Я такой не помню.

Уходят.


Сцена 3.

Милан. Перед дворцом герцога.

Входит ЭГЛАМУР.

ЭГЛАМУР

Явиться в неурочный этот час

Мне Сильвия прекрасная велела,

Дабы свои намеренья открыть.

Сударыня, я здесь уже!

В окне появляется СИЛЬВИЯ.

СИЛЬВИЯ

Но кто вы?

ЭГЛАМУР

Ваш друг и верный рыцарь. И теперь

Распоряжений ваших ожидаю.

СИЛЬВИЯ

Вам тысяча приветов, Эгламур!

ЭГЛАМУР

Вам также, благороднейшая леди.

По вашему велению сюда

Я поспешил и жажду приказаний.

СИЛЬВИЯ

Без лести, Эгламур, вас назову

Я рыцарем без страха и упрёка,

Благоразумным и сердечным. Вам

Известно, что люблю я Валентина

И что отец навязывает мне

В супруги отвратительного Дурьо.

Ты сам любил. Я помню твой рассказ

О том, как ты, глубоко потрясённый

Кончиною избранницы своей,

Клялся́ в безбрачье на её могиле.

Я к Валентину в Мантую стремлюсь,

Однако путешествие так тру́дно

И так опасно, что необходим

Отважный и надёжный провожатый.

Не бойся мести моего отца,

Но бойся не помочь несчастной даме

И допустить неправедный альянс,

[Примечание. В оригинале: unholy match (безбожный союз). — А. Ф.]

Которому и небо, и фортуна

В награду эпидемии пошлют.

[Примечание. В оригинале мн. ч.: plagues (моровые язвы, эпидемии). Слово эпидемия в русском языке употреблялось уже в начале XIX в. Такие слова я использую в переводе как достаточно старые. — А. Ф.]

Поэтому-то наш побег безгрешен.

Всем сердцем, что печалями полно,

Как море неиссчётными песками,

Я заклинаю: проводи меня!

А если нет — сокрой всё это в тайне

И не мешай мне убежать самой.

ЭГЛАМУР

Мадам, я принимаю близко к сердцу

Несчастья ваши и осознаю,

Благообразье вашего поступка.

Располагайте мною, весь я ваш.

Последствий для себя не опасаюсь —

Так велико желанье вам служить.

Когда мы отбываем?

СИЛЬВИЯ

Этой ночью.

ЭГЛАМУР

А где я вас найду?

СИЛЬВИЯ

В монастыре,

У брата Патрика. Я отправляюсь

На исповедь.

ЭГЛАМУР

Я вас не подведу.

И да споспешествует нам удача.

СИЛЬВИЯ

До встречи, благородный Эгламур.

Уходят.


Сцена 4.

Милан.

Входит КОПЬЕ с собакой.

КОПЬЕ

Вот почему говорят, что люди холопского звания — иногда сущие псы? Что в этом хорошего? Этого сукина сына я помню ещё моськой. Его братьев утопили, а этого я спас. Я его буквально выпоил молоком. Я научил его всему, что умел сам. И чем же он меня отблагодарил? Хозяин велел мне подарить его мадемуазель Сильвии. Только я принёс его в залу, этот подарочек сиганул к её тарелке и стащил каплунью ногу! Есть выражение как кошка с собакой. А что если собака ведёт себя как кошка? В смысле: что она такая же вредная, а что может быть обиднее для доброго хозяина? Один раз этот пакостник выкинул такое, что человека за это повесили бы. Он при герцоге, его чистопородных гостях в присутствии четырёх высокородных герцогских кобелей задрал ногу и высцался. Что тут началось! Один орёт: вон эту псину! Другой: откуда взялась эта тварь? Третий: выдрать его! А герцог: повесить! повесить! Кого — не сказал... Тут уж я подхожу к слуге, который порет собак, и спрашиваю: "А что, братец, ты хочешь высечь собаку?" "Хочу!" — это он в ответ. А я ему: "Это будет несправедливо, потому что виноват я". В том смысле, что так воспитал своего кобеля. Но этот охламон не понял тонкости моего выражения да и отстегал меня самого как собаку! Разве какой-нибудь хозяин так страдал за своих слуг? Да в первый раз, что ли! Он воровал пудинги, а я сидел в колодках. Он душил гусей, а я стоял у позорного столба. Иначе досталось бы ему. — Ты это помнишь, болван? Вот я сейчас расскажу почтеннейшей публике, что ты попытался отчебучить, когда мы прощались с мадемуазель Сильвией. — Он же задрал ногу на неё, и, кто знает, какой был бы скандал, если бы я не вмешался. — Тебя же всегда воспитывали по принципу "Делай, как я!". А где ты видал, чтобы я с женщинами вытворял подобные гадости!

Входят ПРОТЕЙ и ДЖУЛИЯ, одетая юношей.

ПРОТЕЙ

Значит, ты Себастьян. Что ж, ты мне нравишься. Беру тебя на службу.

ДЖУЛИЯ

И вы не пожалеете.

ПРОТЕЙ

Надеюсь, надеюсь. (Копье) А ты, сучий сын, по каким собачьим притонам шлялся двое суток, кобелюга?

КОПЬЕ

Не понял: это вы к кому обращаетесь?

ПРОТЕЙ

К тебе, брехливая тварь!

КОПЬЕ

Я выполнял вашу команду… то есть приказ: подарить мадемуазель Сильвии животное.

ПРОТЕЙ

Ну, ну, ну! Что же она сказала про этот миниатюрный бриллиант?

КОПЬЕ

Что это мерзопакостный барбос, и в благодарность за него можно только облаять. Что она и сделала.

ПРОТЕЙ

Погоди, какой барбос? Я же ей послал белочку!

КОПЬЕ

Ваша белочка ускакала от меня. Я и подумал: не заменить ли вашу белочку моей собачкой? Моя-то покрупнее будет. Значит, подарок более весомый.

ПРОТЕЙ

И она приняла собачку?

КОПЬЕ

Напротив: облаяла меня и велела забирать свою псину.

ПРОТЕЙ

И ты предложил эту тварь от моего имени? Идиот! Убирайся с глаз моих! Только и знаешь, что меня компрометировать.

КОПЬЕ уходит.

Вот ты и сам всё видишь, Себастьян,

С кем дело я имею. Потому-то

И нужен мне смекалистый слуга —

Не то что это чучело, в котором

Не вижу я ни проблеска ума.

Иное дело ты. В тебе заметны,

Помимо благородного лица,

И разум, и прекрасные манеры.

Во мне доверье вызываешь ты.

Поэтому беру тебя охотно

Для деликатных дел. Теперь снеси

Миледи Сильвии вот этот перстень.

Особа, что вручила мне его,

Меня как ненормальная любила.

ДЖУЛИЯ

Но вы любили, видимо, не так.

Она скончалась?

ПРОТЕЙ

Нет, я полагаю.

ДЖУЛИЯ

Увы!

ПРОТЕЙ

Что означает этот стон?

ДЖУЛИЯ

Я пожалел несчастную.

ПРОТЕЙ

За что же?

ДЖУЛИЯ

Она вас любит точно так, как вы

Миледи Сильвию — и с той же самой

Прискорбной безответностью. Мне жаль,

Что страсть капризна и не обоюдна.

Вот почему увы я говорю.

ПРОТЕЙ

Кольцо с письмом доставь в её покои —

Они вон там. Я жажду получить

Её небесное изображенье.

Напомни ей об этом. Завершив

Дела свои, немедля возвращайся.

Я погружусь в тоску и буду ждать.

ПРОТЕЙ уходит.

ДЖУЛИЯ

Кому из женщин было бы под силу

Подобное деянье? Только мне!

Протей, тебе и невдомёк, несчастный,

Что нанял ты лису стеречь ягнят!

Хотя, пожалуй, я ещё глупее,

Когда жалею не себя — его,

Кто бессердечно так меня отринул.

Её он любит — и меня отверг,

А я его люблю, не отвергая!

Ему на память перстень я дала,

Чтоб он носил любовь мою с собою,

И я сама же этот талисман

Обязана отдать в чужие руки,

Моля о том, чего я не хочу,

И ненавистной цели добиваясь.

Изменника должна я выставлять

Чистейшей преданности воплощеньем,

Желая верность ложную его

Перед соперницею обесценить.

В любви Протею буду я верна,

Однако пусть не ждёт он верной службы!

Не то предам себя я самоё.

Я так ему сосватаю невесту,

Что он не будет обладать женой!

Входит СИЛЬВИЯ с КАМЕРИСТКОЙ.

Достойнейшая дама, с добрым утром.

Как мне миледи Сильвию найти?

СИЛЬВИЯ

Будь это я, что мне бы вы сказали?

ДЖУЛИЯ

Что должно вам терпеньем запастись

И выслушать моё осведомленье.

СИЛЬВИЯ

Кто с ним направил вас?

ДЖУЛИЯ

Мессир Протей.

СИЛЬВИЯ

Послал он вас, конечно, за портретом?

ДЖУЛИЯ

Да, леди.

СИЛЬВИЯ

Принеси его скорей,

Урсула.

КАМЕРИСТКА выходит и возвращается с портретом.

Вот, отдайте господину.

Ещё ему добавьте на словах:

Есть некто Джулия, и этой даме

Уместней быть с Протеем во плоти,

Чем Сильвии — в обличье этой тени.

ДЖУЛИЯ

Я должен передать ещё письмо.

Простите, леди: я вам по ошибке

Другое дал, а ваше — вот оно.

СИЛЬВИЯ

Однако мне вот это интересней.

ДЖУЛИЯ

Мадам, нельзя! Верните мне его!

СИЛЬВИЯ

Когда нельзя, так забирайте оба!

Не надо мне Протеева письма:

Противны мне очередные клятвы,

Которые легко он разорвёт,

Как я сейчас порву его посланье.

ДЖУЛИЯ

Ещё он перстень вам передаёт.

СИЛЬВИЯ

А это срам совсем уж неизбывный!

Я от Протея слышала сто раз,

Что этот перстень — Джулии подарок.

Того уже довольно, что письмо

Протей рукою лживой обесчестил.

Но я рукой кольца не оскорблю.

ДЖУЛИЯ

Вам благодарна Джулия за это!

СИЛЬВИЯ

А ты откуда знаешь?

ДЖУЛИЯ

О, её

Как самоё себя я понимаю!

СИЛЬВИЯ

Как самоё?

ДЖУЛИЯ

Простите: самого.

Я так за доброту вам благода…рен:

Ведь я душой о Джулии скорблю.

СИЛЬВИЯ

Так ей известно о его измене?

ДЖУЛИЯ

О, я не сомневаюсь. Оттого

Она и страждет.

СИЛЬВИЯ

И она прекрасна?

ДЖУЛИЯ

Быть может. Но теперь уже не так,

Когда она покинута Протеем,

А прежде ведь не уступала вам.

Теперь и зеркала она забыла,

О масках, защищающих лицо

От солнца. Потеряла свежесть кожа,

Загар лицо лилейное покрыл.

Теперь мы с ней почти неразличимы.

СИЛЬВИЯ

Какого роста Джулия?

ДЖУЛИЯ

Как я.

В последний Духов день мы представляли

Комедии. Я женщину играл,

И платье Джулии мне было впору.

У нас была комплекция одна.

В тот день до слёз я Джулию растрогал:

Ведь был я Ариадною, когда

Её Тезей предательски покинул.

О, как рыдала Джулия! И сам

Прочувствовал я — жизнью вам ручаюсь —

Терзания обманутой души.

СИЛЬВИЯ

Так будь благословен, прекрасный отрок,

За тонкую способность сострадать.

Самой мне жаль девицы оскорблённой.

Едва удерживаюсь я от слёз.

Вот этот кошелёк возьми в награду

За милосердье к Джулии. Прощай.

СИЛЬВИЯ и КАМЕРИСТКА уходят.

ДЖУЛИЯ

И Джулия тебе спасибо скажет,

Когда её ты встретишь самоё.

О, сколько в ней красы и благородства!

Не думаю, однако, что Протей

Симпатии внушил ей хоть немного,

Поскольку мне сочувствует она.

Самоирония любви нещадна!

(how love can trifle with itself!)

Теперь посмотрим на портрет. Ну, что ж,

В таком великолепном облаченье,

Не менее блистала бы и я,

Хоть чуть польстил модели живописец.

Но, может, я себя превозношу?

Она с каштановыми волосами,

А я блондинка, это ничего.

Могу я переделаться в шатенку,

Приладивши каштановый шиньон.

Глаза у ней зелёные, как смальта,

И у меня такие же они.

Лоб у меня повыше и пошире.

Какие он находит в ней красы,

Что их во мне он прежде не заметил?

Увы, любовь обманна и слепа.

Я, тень его любви, ему доставлю

Сей призрак новой страсти? Ты, портрет,

Мой злейший враг. Могу ль я любоваться,

Как будет мой возлюбленный тебя

Ласкать устами, копия без чувства,

Тебя, пустейший идол, обожать!

Не будь всё это идолопоклонством,

То не картинкой этою, а мной —

Стату́ей, но живой — он заместил бы

Недосягаемый оригинал!

Но Сильвия была великодушна

Со мною — и портрет я пощажу.

Иначе — в том Юпитером клянусь —

Глаза вот этому изображенью

Я выцарапала бы, чтоб Протей

И в подлиннике разочаровался!

11.03.2023


Вильям Шекспир. Два веронца. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Милан. Герцогский дворец.

Входят

ГЕРЦОГ, ПРОТЕЙ и ДУРИО.

ГЕРЦОГ

Оставьте нас, сэр Дурио, на время.

Поговорить должны мы тет-а-тет.

ДУРИО уходит.

Так что, Протей, сказать вы мне хотите?

ПРОТЕЙ

О высочайший герцог, не хочу,

Поскольку друга выдать мне придётся,

И всё ж меня подзуживает долг

(My duty pricks me on to utter that)

Открыть вам то, чего бы я не выдал,

Когда бы не пригрели вы меня,

Мальчишку недостойного. Так знайте:

Сегодня ночью друг мой Валентин

Похитит вашу дочь — он сам признался.

Вы прочите ей Дурио в мужья,

А вашей дочке архиутончённой,

Такой жених, пардон, не по нутру

(Коль откровенно, просто ненавистен).

И если заговорщики сбегут,

Какое это будет поношенье

Для ваших лет! Обязан я пресечь

Опасное влеченье Валентина,

Поскольку вашу выю не могу

Навьючить я злосчастьями такими,

Которые пригнули б вас к земле

И низвели до времени в могилу.

ГЕРЦОГ

Я рвенье оценил твоё, Протей.

Ты честный человек — и я до гроба

Пребуду покровителем твоим.

Влеченья их, конечно, я заметил,

Поскольку в полудрёму не впадал,

Хотя они уверены в обратном.

Мессира Валентина я не раз

Хотел услать подале от соблазна,

Но не желал его я унижать

Бездоказательностью подозрений.

Нет, с ним я осторожность соблюдал

И примечал всё то, что подтвердилось

Так явно в изложении твоём.

И ты меня поймёшь. Я, опасаясь,

Что молодость жадна до авантюр,

Устроил в башне Сильвии покои,

Ключ от которых при себе держу.

Оттуда не сбежать, я полагаю.

ПРОТЕЙ

И зря, милорд. Он влезет к ней в окно

По лестнице верёвочной. Об этом

Они договорились; он пошёл

За лестницей. Когда б вы пожелали,

Могли бы захватить его врасплох.

Но умоляю, благородный герцог:

Не бросьте только тени на меня,

Я действую отнюдь не из корысти —

Единственно из преданности вам.

ГЕРЦОГ

Клянусь, что будешь ты вне подозрений.

Ты как бы ни на что не намекал.

ПРОТЕЙ

Милорд, я скроюсь: Валентин явился.

ПРОТЕЙ уходит.

Входит ВАЛЕНТИН.

ГЕРЦОГ

Куда-то вы спешите, Валентин?

ВАЛЕНТИН

Да, ваша светлость, к одному веронцу

Иду я, чтобы письма передать

Моим родным.

ГЕРЦОГ

С известьями, конечно,

Важнейшими?

ВАЛЕНТИН

Обычными вполне:

Что я здоров и что служить вам счастлив.

ГЕРЦОГ

Да? В самом деле?.. В самом деле нет

Нужды спешить с такими новостями.

Чуть задержись. Я говорить хочу

Об архиважном для меня предмете:

Мессиру Дурьо, другу моему,

Я в жёны дочь отдать желаю. Впрочем,

Тебе небезызвестно это.

ВАЛЕНТИН

О!

Ещё бы! То есть выбор ваш прекрасен.

Он вашу честь умножит и казну.

Конечно, Дурьо — пантеон достоинств,

Разумностей, талантов и красот.

О ком ещё мечтать такой невесте,

Как ваша дочь! Но всё ж он фаворит

Скорее ваш, а не её?

ГЕРЦОГ

Увы мне!

Кого я воспитал! Она горда,

Капризна, вздорна, бешена, строптива,

Бездушна, непочтительна, груба.

Она забыла долг и страх дочерний —

Так я забуду отчую любовь

За эту непростительную гордость,

В том признаюсь. Я мнил, что обрету

На склоне лет в её любви опору.

Какое там! Нет, лучше я женюсь.

Вот только сбуду с рук мою красотку.

Пусть красоту в приданое берёт:

Ей, видно, не нужны мои богатства.

ВАЛЕНТИН

Да... Да! И чем я вам могу помочь?

ГЕРЦОГ

Есть дама тут, в Вероне… Тьфу! В Милане.

[Пояснение. В оригинале явная ошибка:

DUKE. There is a lady, in Verona here. — А. Ф.]

Я к этой леди страстью воспылал.

Прелестница, но скромница при этом!

Я не могу её очаровать

Риторикой моею устаревшей.

В науке страсти я уже профан,

Тем более что моды изменились.

Ты молод — вот меня и просвети:

Как мне добиться, чтобы обратила

Она сиянье взоров на меня?

ВАЛЕНТИН

Когда блестящим словом вы ни разу

Не тронули возлюбленной своей,

Быть может, убедит её скорей

Блистанье молчаливого алмаза?

ГЕРЦОГ

Она уже вернула мне алмаз.

ВАЛЕНТИН

Я уверяю: это напоказ.

Ведь женщиной любой — я вам замечу —

Всегда владеет дух противоречья.

Но если ваша пассия горда,

И вы противоречьте ей тогда:

Ей новый дар пошлите — и начало,

Которое отнюдь не обещало,

Что вы в любви достигнете высот,

Вам полную победу принесёт.

Пускай на вас миледи смотрит хмуро,

Не верьте ей: она совсем не дура

И привередничает не всерьёз,

А чтобы к ней ваш интерес возрос.

Прогонит вас — возможно и такое, —

Но взбесится наедине с собою.

"Подите прочь!" у женщин всей земли

Не означает, чтобы вы ушли.

Пускай хоть почернеет дама в злобе,

Ей припишите ангелоподобье.

Вам красные слова на ум нейдут,

Но красноречья и не надо тут.

ГЕРЦОГ

Да, я ведь не сказал: у этой леди

Жених есть — молодой аристократ.

Она сидит до свадьбы под надзором,

Сокрыта от чужих по целым дням.

ВАЛЕНТИН

Так что же? Я бы ночью к ней забрался.

ГЕРЦОГ

И ночью нет возможности такой:

Дверь на замке, а ключ в надёжном месте.

ВАЛЕНТИН

Не страшно. Для чего же там окно?

ГЕРЦОГ

Высокое. А в стенах ни щербинки.

Как мне туда, не сверзившись, залезть?

ВАЛЕНТИН

По лестнице верёвочной, конечно!

К ней прикрепите парочку когтей —

И — к вашей Геро! Новому Леандру

Такое приключение под стать.

ГЕРЦОГ

Да, вижу, человек ты благородный...

(DUKE. Now, as thou art a gentleman of blood.)

Так ты мне эту лестницу добудь.

ВАЛЕНТИН

Когда же вы её употребите

ГЕРЦОГ

Сегодня ночью. Страсть ведь как дитя:

Чуть что увидит — сразу и хватает.

ВАЛЕНТИН

Я принесу её к семи часам.

ГЕРЦОГ

Но я туда отправлюсь без эскорта.

Как пронести мне лестницу?

ВАЛЕНТИН

Легко!

Упрячьте под плащом её, но только

Он должен быть достаточной длины.

ГЕРЦОГ

Как твой? Такой сойдёт?

ВАЛЕНТИН

Да, безусловно.

ГЕРЦОГ

Дай посмотрю.

ВАЛЕНТИН

Зачем? Сойдёт любой!

ГЕРЦОГ

Я всё-таки хочу его прикинуть.

А ты — уж будь любезен — помоги.

Да тут письмо! О: Сильвии! Однако!

А это что? Да это же она —

Верёвочная лестница! Ты что же —

Мои желанья как-то угадал?

Уж не взыщи, письмо я прочитаю,

Возьму такую дерзость на себя.

(Читает)

"О, как же часто по ночам доныне

Я, Сильвия, тебе являлся... в снах!

К тебе мечты неслись — мои рабыни,

А их хозяин от тоски зачах.

Моим герольдам — мыслям — ты внимала,

А я, их царь, судьбу свою кляну:

В груди твоей теперь мои вассалы —

В прекрасном, недоступном мне плену.

Рабам бесплотным милости такие

Мной дадены, что я и сам не прочь

Их приобресть. Однако во плоти я

Перед тобой предстану в эту ночь,

И ты избавишься от тирании"

Так вот верёвки эти для чего!

Ах, окаянный Фаэтон, Меропы

Ничтожное отродье! Ты, наглец,

В небесную влезаешь колесницу

И землю не боишься опалить!

А, ты уже хватаешь звёзды с неба!

Избавь нас от себя, лукавый раб!

Прочь, приживал! Раздаривай улыбки

Таким же худородным, как ты сам.

Благодари моё добросердечье,

А не заслуги мнимые свои

За то, что ты уходишь невредимым.

И знай, что эта милость больше всех,

Которыми по недоразуменью

Пожаловал тебя я ни за что.

Однако, если в герцогстве Миланском

Слегка превысишь ты разумный срок,

Который требуется для отъезда,

Клянусь: мой гнев превысит не слегка

И к дочери моей любовь былую,

И прежнюю симпатию к тебе.

Молчать! Без этих жалких оправданий!

Коль ценна жизнь тебе, тогда спеши.

Уходит.

ВАЛЕНТИН

А если вмиг цена её упала?

Чем жить терзаясь, лучше умереть.

Смерть — это самого себя утрата.

А что есть я? Мы с Сильвией — одно.

Я Сильвия. И, с нею разлучаясь,

Я осуждаюсь на изгнанье в смерть.

Ведь солнца свет — не свет, когда не вижу

Я Сильвии при нём. Как может быть

Мне радость радостью, когда со мною

Нет Сильвии! Доколе же её

Мне рисовать в своём воображенье?

Довольствоваться тенью божества?

Без Сильвии я ночи коротаю —

И песня соловья звучит не в лад.

Без Сильвии я днём не вижу света.

И в ней существование моё:

Она мне светит и меня питает,

Растит, лелеет и животворит.

Без Сильвии вся жизнь — ничто. Ведь я же

Лишь казни, но не смерти избежал,

Останусь я — меня на казнь отправят.

Сбегу — себя я уничтожу сам.

Входят ПРОТЕЙ и КОПЬЕ.

ПРОТЕЙ

Эй, малый, ищи, ищи его!

КОПЬЕ

Крикните: фас! фас!

ПРОТЕЙ

Ты уже кого-то нашёл?

КОПЬЕ

Так его самого. Он Валентин до последнего волоска.

ПРОТЕЙ

Валентин, это ты?

ВАЛЕНТИН

Нет, не он.

ПРОТЕЙ

Кто же? Его тень?

ВАЛЕНТИН

Увы, нет.

ПРОТЕЙ

Что же ты тогда?

ВАЛЕНТИН

Ничто.

КОПЬЕ

Глядите-ка: говорящее ничто! Хозяин, можно я его хрясну?

ПРОТЕЙ

Что ты его?

КОПЬЕ

Отдубашу.

ПРОТЕЙ

Кого?

КОПЬЕ

Никого. А вот это ничто.

ПРОТЕЙ

Только попробуй, придурок!

КОПЬЕ

Сейчас. Я только попробую.

ПРОТЕЙ

Даже не думай!

КОПЬЕ

Не думать, а только попробовать? Хорошо.

ПРОТЕЙ

Заткнись, тебе сказано. Валентин, а что это с тобой приключилось?

ВАЛЕНТИН

Я к добрым новостям невосприимчив,

Затем, что слух недобрыми забит.

ПРОТЕЙ

Так пусть могилой будет умолчанье

Для новости моей: она плоха,

Безжалостна и непереносима.

ВАЛЕНТИН

Что, Сильвии не стало?

ПРОТЕЙ

Вовсе нет.

ВАЛЕНТИН

Её нет вовсе?

ПРОТЕЙ

Нет, отнюдь не вовсе.

ВАЛЕНТИН

Отчасти, значит… Неужели я

У Сильвии божественной в опале?

Тогда я труп.

КОПЬЕ

Милорд, не у неё.

Вас выдворили.

ПРОТЕЙ

Да, тебя отторгли

От милой и от друга твоего.

ВАЛЕНТИН

Ну, эту новость я уже отведал,

Но порции не вынесу второй.

А Сильвия всё знает?

ПРОТЕЙ

О, ещё бы!

И, как бы откупая приговор,

Такой безжалостный и нерушимый,

Она из глаз точила жемчуга,

Которые по недопониманью

Слезами обыватели зовут.

Несчастная упала на колени

К ногам неколебимого отца

И горестно заламывала руки,

Что, кроме их природной белизны,

Ещё и обескровило страданье.

Однако ни склонением колен,

Ни воздеваньем дланей, ни слёзами,

Что серебром расплавленным лились,

Не тронулся бесстрастнейший родитель.

"Нет, если будет схвачен Валентин,

Его казнят". Но если б только это!

Озлобленный мольбами за тебя,

Он в заточенье Сильвию содержит

И ей неволей вечною грозит.

ВАЛЕНТИН

Когда твои слова не смертоносны,

То больше ничего не говори.

Но если можешь ты убить словами,

Пускай они как реквием звучат.

ПРОТЕЙ

Не хнычь, мой друг. Былого не исправишь.

Но о причине твоего нытья

Задуматься сейчас куда полезней.

Поскольку для счастливых перемен

И матерь, и кормилица есть время.

Остаться ты не можешь всё равно:

Погибнешь, а любимой не увидишь.

Поэтому уйди, чтоб сохранить

Надежду — всех влюблённых верный посох —

И тем отчаянье превозмоги.

Издалека ты слать мне будешь письма,

А я твоей любимой за корсаж

Их переправлю… Но пора в дорогу.

Тебя я до заставы провожу.

Мы по пути подробности обсудим.

Мой друг, себя ты можешь не любить,

Но, Сильвию любя, не подвергайся

Опасностям. Ну, а теперь идём.

ВАЛЕНТИН

Пожалуйста, Копье, увидишь Борза —

Его к заставе северной пошли.

ПРОТЕЙ

Что встал? Сыщи его скорее, олух.

Ну. Валентин! Идём! Скорей! Скорей!

ВАЛЕНТИН

О Сильвия! О Валентин несчастный!

ПРОТЕЙ и ВАЛЕНТИН уходят.

КОПЬЕ

Я ото всех только и слышу: дурак, дурак. И все ж таки я уразумел, что мой хозяин — штучка. А это значит, что он вроде как выжига. То есть сущая каналья. А вот он не просёк, что я запал на одну чаровницу, и всем на свете это невдомёк. Но я на неё запал. А на кого — из меня и лошадьми не вытянешь. Единственное, что я могу сказать: эта особа женского полу. Сам не знаю, девка она или баба — о ней шли какие-то пересуды. Но, пожалуй, всё-таки девка, потому что батрачит на хуторе дояркой. Вообще она особа с достоинствами, не хуже учёной псицы. Вот, например, опесь её добродетелей.

[Пояснение. Опесь — в оригинале: cat-log (или cate-log), т. е. приблизительно: кото-лаг или кото-лот (лот для измерения морской глубины) вместо catalog. У меня вместо кота обыгрывается пёс. — А. Ф.]

Во-первых, она умеет приносить и уносить. Ну, это и собака умеет… Нет, собака приносит. Во-вторых, она умеет доить — не собака, а моя молочница. Это, кстати, значит, что она умывает руки. (Записывает.)

Входит БОРЗ.

БОРЗ

А, мосье Копье! Что нового, милостивый государь?

КОПЬЕ

Я-то милостивый государь, а вот кто-то у государя в немилости.

[Пояснение. В оригинале игра слов:

SPEED. (…) What news with your mastership?

LAUNCE. With my master’s ship? Why, it is at sea.

[БОРЗ. Какие новости о вашей милости?

КОПЬЕ. О корабле моего хозяина? Так он в море.]

Последняя фраза уместнее звучала бы в устах Спида (который у меня — Борз), поскольку его хозяин изгнан.— А. Ф.]

БОРЗ

Что за привычка цепляться к словам! Я хотел сказать: какие новости в этой вашей бумаге?

КОПЬЕ

Какие? Да чёрные, разумеется.

БОРЗ

Отчего же чёрные?

КОПЬЕ

От чернил, естественно. Они записаны чёрным по белому.

БОРЗ

Дай-ка я прочту.

КОПЬЕ

Тьфу на тебя, головотяп!

[Пояснение. Почти буквально. В оригинале: jolt-head (головотряс). — А. Ф.]

Ты разве грамотный?

БОРЗ

А то!

КОПЬЕ

Ну-ка я тебя проэкзаменую. Кто тебя родил?

БОРЗ

Знамо кто: сын моего дедушки.

КОПЬЕ

Невежда! Тебя родила дочь твоей бабушки.

[Пояснение. В оригинале: сын твоей бабушки. В том, сын ли это дедушки, могут быть сомнения — таков, видимо, смысл этой остроты. — А. Ф.]

Таких простых вещей не понимаешь, куда тебе взять в толк написанное!

БОРЗ

Сам дурак! Ты мне дай, я его истолкую.

КОПЬЕ

На. И помоги тебе святой Николай.

БОРЗ (читает)

Она умеет доить

[Пояснение. Здесь в смысле: вымогать деньги. — А. Ф.]

Кого?

КОПЬЕ

Коров. Да, умеет.

БОРЗ

И отменно варит пиво… То есть водку?

[Пояснение. Слово водка — возможно, польское, в эпоху Шекспира было известно — А. Ф.]

КОПЬЕ

Почему водку? По пословице: на дармовщину и пиво водка?

БОРЗ

Да. (Читает) Далее: она умеет шить… Белыми нитками?

КОПЬЕ

Всякими.

БОРЗ

и метать петли. Неужели она такая пройда?

КОПЬЕ

При чём здесь это?

БОРЗ

А уж как она гладит! Ну, это без комментариев.

КОПЬЕ

Да, это особое умение.

БОРЗ

… то есть утюжит. Боже! Она тебя утюжит!

[Пояснение. То есть бьёт. — А. Ф.]

КОПЬЕ

Постоянно.

БОРЗ

Чем же?

КОПЬЕ

Как это чем? Утюгом.

БОРЗ

Бедняга. И еще прядёт… Ноздрями, что ли?

КОПЬЕ

Ушами. Хотя нет, ушами прядают. Кобыла она тебе, что ли? Она прядёт шерстью… то есть шерсть… из шерсти.

БОРЗ

И ещё у неё много невоспитанных добродетелей…

КОПЬЕ

Потому что их никто не воспитывал, они развились сами собой.

БОРЗ

За добродетелями следуют пороки.

КОПЬЕ

Да, пороки всегда преследуют добродетель.

БОРЗ

Её трудно целовать до еды из-за дыхания.

КОПЬЕ

Ничего, можно после еды.

БОРЗ

А если она любит есть лук-порей? А ещё она говорит во сне.

КОПЬЕ

Это ничего. Хуже, когда засыпают во время разговора.

БОРЗ

Она не может связать двух слов.

КОПЬЕ

Подлая душа, ты это считаешь пороком! Хотя это я считаю… Зачеркни и запиши как основную добродетель.

БОРЗ

Еще она самодовольна.

КОПЬЕ

Это законное наследие праматери нашей Евы всем женщинам. Вычёркивай.

БОРЗ

Да, но она беззубая!

КОПЬЕ

Ничего. Зато все орехи достанутся мне.

БОРЗ

На орехи тебе останется. Вот, смотри: она кусачая.

КОПЬЕ

Кусачая, но не укусит — смотри выше.

БОРЗ

Она пьёт горькую.

КОПЬЕ

И пусть наслаждается горькой. Мы насладимся на пару.

БОРЗ

Далее: она транжира.

КОПЬЕ

Чего именно? Транжирить слова она не может, поскольку не умеет их связать. Транжирить деньги я ей не дам, буду сам распоряжаться. А прочее — пускай тратит, должна же она иметь мелкие слабости. Что ещё?

БОРЗ

Вот интересный пункт: волос у неё больше, чем мозгов, грехов больше, чем волос, а денег больше, чем грехов.

КОПЬЕ

Постой! Я всё не решаюсь жениться из-за первого момента. Всё никак не разберу. Ну-ка повтори.

БОРЗ

Волос у неё больше, чем мозгов.

КОПЬЕ

Посмотрим на этот вопрос философически. Вместилище больше вместимого, так? Соль засыпают в солонку, значит, солонка объемнее. Мозги содержатся в голове, а волосы — на голове, следовательно, волос больше, чем мозгов, что и требовалось доказать. Что дальше?

БОРЗ

Грехов больше, чем волос.

КОПЬЕ

Чудовищно! Лучше бы наоборот: чтобы эти грехи были у неё только внутри головы!

БОРЗ

Но зато денег больше, чем грехов.

КОПЬЕ

А вот то преимущество сводит к нулю все недостатки! Итак, замётано — женюсь! Да, я же что-то должен был тебе передать…

БОРЗ

Что же?

КОПЬЕ

А я помню? Ага, вот что: беги к северной заставе, там тебя уже давно ждёт хозяин, которому велено не мешкая ни секунды покинуть Милан.

БОРЗ

Хозяин меня ждёт?

КОПЬЕ

И что здесь такого? Мало ли кого он ждал получше тебя!

БОРЗ

Так мне идти туда?

КОПЬЕ

Не идти — бежать! лететь! Ты здесь так долго чухался, что, пожалуй, и бегом не успеешь.

БОРЗ

Что ж ты сразу… Язви тебя с твоими любовными письмами!

БОРЗ уходит.

КОПЬЕ

Влетит же ему! А не читай чужих писем! Чему тебя в детстве учили, наглый прислужник? Побегу полюбуюсь, как его будут воспитывать.

Уходит.


Сцена вторая.

Милан. Дворец герцога.

Входят

ГЕРЦОГ и ДУРИО.

ГЕРЦОГ

Утешьтесь, Дурьо, вас она полюбит.

Вам больше не соперник Валентин.

ДУРИО

Однако ваша дочь с его изгнаньем

Чуждается меня ещё сильней

И даже откровенно презирает

И обижает. Поиметь её

В супруги я уже и не надеюсь.

ГЕРЦОГ

Вот это зря: ведь оттиски любви

Похожи на скульптуры ледяные.

Довольно солнцу греть хотя бы час,

Они утрачивают очертанья

И оплывают. Скоро дочь моя

К вам потеплеет, и в сознанье девьем

Растопится преподлый Валентин.

Входит ПРОТЕЙ.

Что, ваш земляк оставил наши земли,

Как мы велели?

ПРОТЕЙ

Да, уже давно.

ГЕРЦОГ

А Сильвия, конечно же, страдает?

ПРОТЕЙ

Не страшно это: вскорости умрёт

Её страданье.

ГЕРЦОГ

В том и я уверен.

Но Дурио в сомнениях. Протей,

Тебя я уважаю за услуги.

Ты выказал мне преданность и ум.

Хочу я у тебя просить совета.

ПРОТЕЙ

Коль я плохую службу сослужу,

Меня, как Валентина, изгоните.

ГЕРЦОГ

Хочу я дочь за Дурио отдать.

ПРОТЕЙ

Да, это мне известно.

ГЕРЦОГ

Знаешь также,

Что злостно упирается она.

ПРОТЕЙ

Да, упиралась — но при Валентине.

ГЕРЦОГ

Она столь извращённо и теперь

Упрямится. Как мы её заставим

Забыть его и Дурьо возлюбить?

ПРОТЕЙ

Давайте Валентина очерним мы:

Как будто он коварен и труслив,

А также подлого происхожденья.

Я полагаю, нет верней пути —

Ведь женщинам всё это ненавистно.

ГЕРЦОГ

Она сочтёт, что это клевета.

ПРОТЕЙ

Конечно, если это скажет недруг.

Совсем иное дело — если друг.

ГЕРЦОГ

А, ты оклеветать его желаешь?

ПРОТЕЙ

Милорд, как можно этого желать!

Что может быть скверней для джентльмена,

Да чтобы друг мой потерпел урон!

ГЕРЦОГ

Ему ничто не нанесёт урона:

Ни добрые, ни злые словеса.

Его судьбы ничто не переменит.

Но друг гораздо лучший просит вас.

ПРОТЕЙ

Конечно, ваша дружба перетянет,

И Валентина я оклевещу.

Но, с корнем эту страсть из сердца вырвать —

Ещё не значит оживотворить

Его любовью к господину Дурьо.

ДУРИО

Её любовь с его веретена

Вы сразу на моё перемотайте.

Но нити не запутайте при этом.

Черните Валентина, а меня,

Напротив, до небес превозносите.

Не спутайтесь!

ГЕРЦОГ

Протей, мы верим вам,

Поскольку слышали от Валентина,

Что вы, как рыцарь, служите Любви

И не способны изменить обетам.

А посему вы можете всегда

Встречаться с Сильвией. Она в печали,

В унынье, в меланхолии, в тоске.

Вы Валентинов друг — она охотно

В сношенье вступит с вами. И тогда

Её от Валентина отвращайте

И к Дурио внушайте ей приязнь.

ПРОТЕЙ

Я сделаю всё то, на что способен.

Но, Дурьо, вам сметливей надо быть.

Предупреждайте все её желанья.

А главное: растрогайте её

Сонетами — желательно слезливей.

ГЕРЦОГ

В поэзии — всевластие небес!

ПРОТЕЙ

Внушайте ей, что слёзы, воздыханья

И сердце вознесли вы на алтарь

Её красы. А высохнут чернила —

Вы их восстановите влагой слёз.

Излейте страсть душевными стихами,

Уверьте даму в искренности чувств.

Орфей бряцал на лютне, где не струны,

А жилы поэтических сердец

Прикосновениями золотыми

Могли и сталь, и камни умягчить.

От этих песен усмирялись тигры.

Левиафаны, выплыв из глубин,

На дюнах в упоении плясали.

Закончите элегии писать —

Переходите к новым изощреньям:

Устройте ночью пассии своей

Концерт из нежно-жалобных мелодий,

Союзных с этой мёртвой тишиной.

Когда всё это Сильвии не тронет,

Уж я не знаю, чем её пленить.

ГЕРЦОГ

По руководству этому заметно,

Что вы любви науку превзошли.

ДУРИО

Я сей же ночью это всё исполню.

Поэтому, Протей, учитель мой,

Незамедлительно пойдёмте в город

Людей искусных в музыке искать.

Я знаю и один сонет амурный.

Сгодится для начала он как раз.

ГЕРЦОГ

За дело, господа!

ПРОТЕЙ

К услугам вашим

До ужина мы будем. А потом

Задуманное воплощать начнём.

ГЕРЦОГ

Нет, ни к чему медлительность такая.

Сейчас начните — я вас отпускаю.

15.02.2023


Райнер Мария Рильке. Поэт

Ты исчезаешь, час мой летучий —
в кровь меня время крылами бьет!
Как в одиночестве я озвучу
дней и ночей молчаливый ход?

Нет ни подруги и ни угла.
В мире я всюду лишь на постое.
Обогащаю я Вещь собою,
чтобы она меня отдала.

Републикация. Впервые - в 2017 г.

Rainer Maria Rilke
Der Dichter

Du entfernst dich von mir, du Stunde.
Wunden schlägt mir dein Flügelschlag.
Allein: was soll ich mit meinem Munde?
Mit meiner Nacht? mit meinem Tag?

Ich habe keine Geliebte, kein Haus,
keine Stelle auf der ich lebe
Alle Dinge, an die ich mich gebe,
werden reich und geben mich aus.


Вильям Шекспир. Двенадцатая ночь. Финальная песня Фесте


1
Много лет назад я был мальски мал -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И в дурацкие игры я всё играл -
И дождит и дождит ежедень.

Простаком я был, повзрослев едва, -
Дождь да ветер - одна нудотень! -
Но замкнулся вскоре от плутовства.
И дождит и дождит ежедень.

А потом женился я как дурак -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И в дому моём с той поры бардак -
И дождит и дождит ежедень.

По-дурацки жизнь я прожёг дотла -
Дождь да ветер - одна нудотень!
И хворал головою я спохмела -
И дождит и дождит ежедень.

Так извечно всё и течёт в миру -
Дождь да ветер - одна нудотень!
Нам шутейную кончить пора игру,
Но играем мы ежедень.

2 Вольный перевод
Подрастал, дитя природы,
Я весёлым дурачком.
Мне казались в эти годы
Дождь и ветер нипочём.

Повзрослел — узнал тогда я,
Что не так уж мир хорош,
Но резвился, невзирая
Ни на ветер, ни на дождь.

Обзавёлся я женою,
Только счастья ни на грош.
Рвут мне душу с перепою
Тот же ветер, тот же дождь.

Вот последняя страница.
Перетлеет жизни нить,
Будет ветер век кружиться,
Дождик вечно будет лить.

Но пока жива планета,
Вместе с ней живут миры —
Вековечные сюжеты
Обновляемой игры.

До комедий вы охочи?
Значит, ныне вы и впредь
Все "Двенадцатые ночи"

Не устанете смотреть.
2020

William Shakespeare
Twelfth Night, or What You Wil

CLOWN sings

When that I was and a little tiny boy,
With hey, ho, the wind and the rain,
A foolish thing was but a toy,
For the rain it raineth every day.

But when I came to man's estate,
With hey, ho, the wind and the rain,
'Gainst knaves and thieves men shut their gate,
For the rain it raineth every day.

But when I came, alas! to wive,
With hey, ho, the wind and the rain,
By swaggering could I never thrive,
For the rain it raineth every day.

But when I came unto my beds,
With hey, ho, the wind and the rain,
With toss-pots still had drunken heads,
For the rain it raineth every day.

A great while ago the world begun,
With hey, ho, the wind and the rain,
But that's all one, our play is done,
And we'll strive to please you every day


Вильям Шекспир. Два веронца. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Милан. Зала в герцогском дворце.

Входят

ВАЛЕНТИН и БОРЗ.

БОРЗ

Я к вам пришёл с перчаткою одной.

Она не ваша?

ВАЛЕНТИН

Нет, мои со мной.

[Пояснение. Игра слов: one (один) и on (надеты). У меня игра состоит в двусмысленности (энантиосемии) оборота Они не ваши? То есть: ваши или чужие. — А. Ф.]

БОРЗ

Однако и её себе оставить

Вы можете: она вам не чужда ведь?

ВАЛЕНТИН

О да! Её узором был одет

Мне дорогой божественный предмет:

Я говорю о некой дивной длани.

Возьму перчатку для воспоминаний.

О Сильвия! О Сильвия моя!

БОРЗ

О Сильвия! О Сильвия моя!

ВАЛЕНТИН

Вы что несёте, болван!

БОРЗ

Это вы несёте, а я повторяю. Или я ослышался?

ВАЛЕНТИН

Что-то слишком скоропалительно повторяете.

БОРЗ

Вы-то меня распекали за флегматичность.

ВАЛЕНТИН

Хватит! Вы знаете мадам Сильвию?

БОРЗ

К которой вы присохли?

ВАЛЕНТИН

Я присох? Да с чего вы взяли?

БОРЗ

Господи, да по множеству признаков. Вы, как господин Протей, ходите с мрачным видом, скрестив руки в знак протеста; высвистываете любовные мотивы, словно кенар; избегаете общества, словно прокажённый; киснете, как школьник, потерявший букварь; хлюпаете, будто девчонка, похоронившая бабушку; голодаете, будто больной на диете; не спите, как маньяк, боящийся ограбления; ноете, вроде нищих в Хэллоуин. Раньше-то вы горланили, как петух, вышагивали, словно лев, постились от завтрака до обеда, а страдали только из-за нехватки денег. А теперь ваша пассия изменила вас до неузнаваемости. Да точно ли вы мой хозяин?

ВАЛЕНТИН

Всё это замечаешь ты во мне?

БОРЗ

Не в вас, сказать вернее, а вовне.

ВАЛЕНТИН

Вовне? Это каким же образом?

БОРЗ

Да так. Есть ли кто-то подобный вам? Человек рассудительный хранит все свои глупости глубоко внутри, а вы их тотчас выносите на поверхность. Если кому ударяет моча в мозги, понятно, что он больной.

ВАЛЕНТИН

Хватит! Говори: знаешь ты леди Сильвию?

БОРЗ

Это которую вы за ужином пожираете взглядом?

ВАЛЕНТИН

Что и это заметно? Вовне… Да, её.

БОРЗ

Её-то? Нет, не знаю.

ВАЛЕНТИН

То есть? А как же ты говоришь, что я её пожираю взглядом?

БОРЗ

Она, по-моему, тяжела...

ВАЛЕНТИН

Тяжела?!!

БОРЗ

Тяжела на похвалы.

ВАЛЕНТИН

Зато её хвалить — легче лёгкого.

БОРЗ

А это понятно.

ВАЛЕНТИН

Что понятно?

БОРЗ

Что похвалы — одно, а её прелести — другое.

ВАЛЕНТИН

Почему же они несовместны?

БОРЗ

Прелести она себе нарисовала.

ВАЛЕНТИН

Она нарисовала?!!

БОРЗ

Ну, может, не она. Может, ей нарисовали. Какая разница!

ВАЛЕНТИН

Ты полагаешь, я не могу ценить прекрасное?

БОРЗ

Даже когда она стала невидной?

ВАЛЕНТИН

Невидной? Это когда же?

БОРЗ

Когда вы в неё врюх… влюбились.

ВАЛЕНТИН

Особенно тогда я её и разглядел.

БОРЗ

Отнюдь! Именно тогда вы её не видели.

ВАЛЕНТИН

Отчего же?

БОРЗ

Потому что любовь слепа. Вот ежели бы у вас были мои глаза... Ну, или ваши прежние, когда вы смеялись над Протеем без подвязок...

ВАЛЕНТИН

И что бы мне открылось тогда?

БОРЗ

Её прежнюю извращённость и вашу нынешнюю ненормальность. Да уж, если Протей забывал только про подвязки, вы, того гляди, забудете и про штаны.

ВАЛЕНТИН

А не влюблён ли ты сам? Вот ты вчера забыл мне начистить башмаки.

БОРЗ

Точно, я ощутил ужасную любовную тягу к своей кровати. И я даже благодарен за выволочку оттуда. Это даёт мне право не проявлять терпимости и устраивать выволочку вам.

ВАЛЕНТИН

Короче, я в аффектации.

БОРЗ

Хоть бы ваше состояние аффекта было покороче.

ВАЛЕНТИН

Вчера Сильвия повелела мне сочинить стихотворный опус о предмете, который она как бы любит.

БОРЗ

А вы?

ВАЛЕНТИН

Сочинил.

БОРЗ

Хромой сонет?

ВАЛЕНТИН

Нет, хвостатый. Старался, как мог. Молчи! Она сама идёт.

Входит СИЛЬВИЯ.

БОРЗ

О распрекрасный кукольный театр! О изумительная марионетка! Сейчас он будет говорить по её указке.

ВАЛЕНТИН

Миледи и госпожа! Тысячу вам добрых утр!

БОРЗ

Лучше бы тысячу сладких вечеров. Впрочем, существуют еще миллионы дифирамбов.

СИЛЬВИЯ

А вам, мой паладин, две тысячи добрых утр.

БОРЗ

Она даёт ему преференции, которые могла бы иметь сама.

ВАЛЕНТИН

Вы мне велели сочинить сонет

О некоем предмете безымянном,

Который вам любезен. И хотя

Испытывать не мог я вдохновенье,

Однако вам обязан услужить.

СИЛЬВИЯ

Вы с этой службой справились на славу.

ВАЛЕНТИН

Миледи, это было нелегко,

Поверьте: ведь не знал я адресата

И стих наудалую составлял.

СИЛЬВИЯ

Вы думаете, что перетрудились?

ВАЛЕНТИН

О нет, чтоб угодить вам, я создам

Хоть тысячу таких стихотворений,

Однако же…

СИЛЬВИЯ

Премилый оборот!

Его я и сама легко продолжу:

Однако же не склонен создавать;

Однако же мне это не по нраву…

Однако же я вас благодарю,

Однако же не стану вас неволить.

БОРЗ

Однако приневолит — и не раз.

ВАЛЕНТИН

Не понял я… Мои стихи так плохи?

СИЛЬВИЯ

Отнюдь, они прекрасны. Между тем,

Поскольку вы творили через силу,

Оставьте их, пожалуйста, себе.

ВАЛЕНТИН

Они для вас.

СИЛЬВИЯ

По моему заказу

Вы их писали, но не для меня.

Они для вас. Когда б вы знали это,

Стихи намного были бы живей.

ВАЛЕНТИН

Создам другие — только прикажите.

СИЛЬВИЯ

Извольте. Но читайте их потом

Вы сами — будто я их вам послала.

Всё хорошо, понравятся иль нет.

ВАЛЕНТИН

Допустим, что понравятся?

СИЛЬВИЯ

Оставьте

На память о приятности труда.

И добрых утр вам, паладин мой верный.

СИЛЬВИЯ уходит.

БОРЗ

Невидимая разума игра!

Что с ней в обыкновенности сравнится?

Нос на лице? На башне флюгера?

Учительница метит в ученицы —

И чьи же? Собственного школяра!

Штуковина, неслыханная ране:

Её писец себе строчит посланья!

ВАЛЕНТИН

О чём вы там размышляете?

БОРЗ

Что вы! Я только рифмую, а размышлять надо вам.

ВАЛЕНТИН

А мне о чём?

БОРЗ

О том, что вы стали парламентёром мадам Сильвии.

ВАЛЕНТИН

Перед кем?

БОРЗ

Перед вами. Она ведь пытается завоевать вас фигуральным образом.

ВАЛЕНТИН

Это каким же?

БОРЗ

Эпистолярным.

ВАЛЕНТИН

Но она не пишет ко мне!

БОРЗ

А зачем ей напрягаться, когда она вас заставляет писать за неё? Вы ещё не поняли этой уловки?

ВАЛЕНТИН

Боюсь, не понял.

БОРЗ

Не поняли самого смешного?

ВАЛЕНТИН

А что тут смешного? Она была возмущена.

БОРЗ

Однако письмо вам оставила.

ВАЛЕНТИН

Письмо к её анонимному возлюбленному.

БОРЗ

Так это вы и есть, если оно вручено вам,

ВАЛЕНТИН

Это было бы неплохо.

БОРЗ

Это прекрасно, уверяю вас. Вы за неё пишете послания себе и сами же их доставляете.

Сотни писем — и на это от неё вам ни строки:

Нарушать приличья света для девиц — не пустяки.

Ваша скромная царица, в честность почтаря не веря,

Вас принудила трудиться за троих, по крайней мере.

Я подбираю стихи на рифмы, взятые из книжки. Однако давно пора обедать.

ВАЛЕНТИН

Я не хочу.

БОРЗ

Вы — может быть. Я слыхал, что любовь может, как хамелеон, питаться воздухом. Но я-то поглощаю более вещественную пищу, особенно мясо. Поэтому не уподобляйтесь своей пассии: проявите сострадание!

Уходят.


Сцена вторая.

Верона. Дом Джулии.

Входят

ДЖУЛИЯ и ПРОТЕЙ.

ПРОТЕЙ

Терпение, мадам!

ДЖУЛИЯ

А что осталось!

ПРОТЕЙ

При первой же возможности вернусь.

ДЖУЛИЯ

Вернётесь, если не перевернётесь.

[Пояснение. В оригинале игра слов: If you turn not, you will return the sooner. — А. Ф.]

Вот вам кольцо на память обо мне.

ПРОТЕЙ

А вот моё. Мы как бы обручились.

ДЖУЛИЯ

Теперь скрепим устами наш союз.

(Целуются.)

ПРОТЕЙ

В знак верности — рука моя. И если

Пройдёт хоть час, когда я не вздохну

По Джулии, то следующим часом

В отместку за предательство любви

Окажется пускай година бедствий.

Однако ждёт отец. Не отвечай.

Сейчас прилив, но слёзного прилива

Не нужно: задержал бы он меня.

Прощай, любовь моя.

ДЖУЛИЯ уходит.

Не попрощалась!

Ну, что же, настоящая любовь

Себя являет в деле, а не в слове.

Входит ПАНТИНО.

ПАНТИНО

Вас ожидает батюшка.

ПРОТЕЙ

Иду.

О, как мы от любви косноязычны!

Уходят.


Сцена третья.

Верона. Улица.

Входит КОПЬЕ с собакой.

КОПЬЕ

Нет, за час я не изолью своё горе. Это у нас семейное: в роду Копье все слабы на слезу, и я получил свою долю по наследству. Получил и, как блудный сын, покидаю родной дом и уезжаю с молодым хозяином Протеем к миланскому герцогу. И я подозреваю, что мой Краб — вот этот кобель — самая бесчувственная тварь на свете. Мать голосит, отец рыдает, сестра хнычет, батрачка причитает, кошка воет, весь дом тонет в слезах, а этот хоть бы проскулил! Он просто камень, да он хуже всякой суки. Ростовщик — и тот прослезился бы, увидев мои проводы. Или возьмём мою бедную бабушку — она ослепла, выплакала себе глаза, прощаясь со мной. Сейчас мы это изобразим. Вот этот левый башмак будет папа́. Нет, лучше пусть левый будет маман, да, потому что он худой. Значитца, здесь у нас папенька, а здесь маменька. А эта орясина — будет сестрёнка, белая наша лилия. Эта шапка — наша служанка. Псом буду я… Нет, пёс будет сам собой. Или я буду за кобеля… А кобель — за меня, что ли? Нет, пусть каждый сам за себя. И вот я подхожу к папа и прошу благословения. А он молчит, как башмак, и давится слезами. Ну, я тогда к маман с поцелуем. А маменька, прямо как этот худой башмак, рот разевает — и ни словечка. Такая дура, что даже глупостей не говорит. Ну, я к сестрице. Слышите: и эта онемела от слёз. И только этот зверюга хоть бы визгнул из сострадания! И нет ему дела, что я битый час поливаю улицу слезами.

Входит ПАНТИНО.

ПАНТИНО

Эй, Копье! Живей, живей на корабль! Хозяин уже там. А то придётся тебе гнаться за ним на лодке! Нет, как вам это нравится! Стоит тут и проливает слёзы. Ты чего ревёшь, ослина? Смотри, нарыдаешься ещё по-настоящему.

КОПЬЕ

По настоящему? Да кому нужно такое настоящее, когда тебя не любят!

ПАНТИНО

Кто?

КОПЬЕ

Краб.

ПАНТИНО

Какой краб?

КОПЬЕ

Да вот этот!

ПАНТИНО

Вот это — краб?

КОПЬЕ

Вот это — Краб, сукин сын.

ПАНТИНО

Слушай, дурень: прозеваешь прилив — прозеваешь плавание — прозеваешь хозяина — прозеваешь службу… Э! Чего ты мне рот зажимаешь?

КОПЬЕ

Да больно уж ты раззевался.

ПАНТИНО

В каком смысле?

КОПЬЕ

Порешь чушь. Тоже мне — нашёл, чем стращать: прозеваю прилив, хозяина, службу! Уйдёт прилив — я наполню бухту слезами, стихнет ветер — ударю в паруса стонами.

ПАНТИНО

Что за ахинея! Мне велено звать тебя, придурок!

КОПЬЕ

Что, именно так велено меня звать?

ПАНТИНО

Да иди уже!

КОПЬЕ

Иду, иду.

Уходят.


Сцена четвертая.

Милан. Дворец герцога.

Входят

ВАЛЕНТИН, СИЛЬВИЯ, ДУРИО и БОРЗ.

СИЛЬВИЯ

Мой паладин!

ВАЛЕНТИН

Да, повелительница?

БОРЗ

Хозяин, господин Дурио пялится на вас.

ВАЛЕНТИН

Это он от любви.

БОРЗ

Но не к вам.

ВАЛЕНТИН

Естественно. К моей госпоже.

БОРЗ

Может, его отмордовать?

СИЛЬВИЯ

Мой паладин, вы печальны?

ВАЛЕНТИН

В самом деле, мадам, я кажусь таковым.

ДУРИО

Казаться — значит, не быть?

ВАЛЕНТИН

Возможно.

ДУРИО

Значит, вы симулянт?

ВАЛЕНТИН

Не более чем вы.

ДУРИО

Что же я симулирую?

ВАЛЕНТИН

Ум.

ДУРИО

Из чего вы это выводите?

ВАЛЕНТИН

Из вашей глупости.

ДУРИО

Но в чём она заключается?

ВАЛЕНТИН

В вашем камзоле.

ДУРИО

Он двойной.

ВАЛЕНТИН

Тогда в нём заключена дважды глупость.

ДУРИО

Что-что?!!

СИЛЬВИЯ

Не напрягайтесь, господин Дурио. Вы прямо побагровели.

ВАЛЕНТИН

Это ничего: он из рода хамелеонов.

ДУРИО

Из таких хамелеонов, которые предпочтут сосать вашу кровь, чем вдыхать с вами один воздух.

ВАЛЕНТИН

Вы это сказали, сударь?

ДУРИО

Да, сказал — и окончательно.

ВАЛЕНТИН

Я знаю: вы имеете обыкновение кончать, не начиная.

СИЛЬВИЯ

Изумительная перепалка! Беглый огонь!

ВАЛЕНТИН

О, да, сударыня! Восславим его источник.

СИЛЬВИЯ

Какой же, мой рыцарь?

ВАЛЕНТИН

Это вы, миледи. Ваши прекрасные глаза возбуждают в нём желание шутить и рассыпать перед вами перлы своего острословия.

ДУРИО

Если вы будете мне отвечать ударом на удар, ваши слова станут избитыми и обесценятся.

ВАЛЕНТИН

Зато вы, сэр, не обеднеете, сколько бы ни разорялись, ибо ваши затасканные перлы неистощимы. Наверное, это ваше единственное богатство. И даже своей челяди, судя по её задрипанному виду, вы платите обтёрханными словами.

СИЛЬВИЯ

Довольно, господа! Сюда идёт мой отец.

Входит ГЕРЦОГ.

ГЕРЦОГ

Да ты, я вижу, Сильвия, в осаде!

Отец ваш в добром здравье, Валентин.

Что скажете о дружеском посланье

С приятными вестями?

ВАЛЕНТИН

За него

От всей души я буду благодарен.

ГЕРЦОГ

Знаком вам дон Антоньо, ваш земляк?

ВАЛЕНТИН

О да, как человек высокой чести

В Вероне он прославлен — и не зря.

ГЕРЦОГ

И у него есть сын?

ВАЛЕНТИН

Во всём достойный

Такого благородного отца.

ГЕРЦОГ

Вы, значит, сына знаете отлично?

ВАЛЕНТИН

Как самого себя. Мы с ним росли.

И, что греха таить, бывал я трутнем

И много издержал прекрасных дней,

В которые обрёл бы совершенства,

Что ангелам уподобляют нас.

Зато мой друг — его зовут Протеем —

Так благодатно время проводил,

Что в юности имеет опыт старца.

Умом он развивается пока,

Но судит зрело обо всех предметах.

И, пусть я в восхваленье не силён,

Скажу, что в нём счастливо сочетались

Духовные и внешние черты,

Которые присущи джентльмену.

ГЕРЦОГ

Когда он — сочетанье этих черт,

В него должна влюбиться королевна,

А сам король — довериться ему.

Сей славный господин сейчас явился

Ко мне с рекомендательным письмом.

Он здесь намерен погостить немного.

Надеюсь, по душе вам эта весть.

ВАЛЕНТИН

Когда желал бы я кого-то видеть,

Так это, разумеется, его!

ГЕРЦОГ

Приём достойный окажите гостю —

Вы, Сильвия и Дурио. А вы,

Любезный Валентин, и так готовы

Его приветить. Он сейчас придёт.

ГЕРЦОГ уходит.

ВАЛЕНТИН

О нём я вам рассказывал, миледи.

Протей со мной приехал бы в Милан,

Но был тогда глазами на приколе

У глаз кристальных пассии своей.

СИЛЬВИЯ

По-видимому, он теперь свободен,

Когда не отыскал иной залог

Привязанности.

ВАЛЕНТИН

Нет, я убеждён:

Его глаза на привязи, как прежде.

СИЛЬВИЯ

Он дома их оставил? Он слепец?

Но как добрался он сюда вслепую?

ВАЛЕНТИН

Глаз у Любви, миледи, двадцать пар.

ДУРИО

А что ж тогда Любовь зовут безглазой?

ВАЛЕНТИН

Её ещё безумною зовут.

Всё от самих любовников зависит.

СИЛЬВИЯ

Довольно спорить! Он уже идёт.

ДУРИО выходит.

Входит ПРОТЕЙ.

ВАЛЕНТИН

Привет тебе, мой друг! А вы его

Почтите благостынею особой.

СИЛЬВИЯ

О, если он ваш пресловутый друг,

[Пояснение. Пресловутый — старое значение: славный, знаменитый. Я взял это слово из-за его амбивалентности (энантиосемии). Сейчас оно означает дурную славу. Двойственность данного слова отражает неоднозначность Протея. Сильвия относится к нему слегка иронически. — А. Ф.]

То за него достоинства глаголют,

И он для нас ближайший из людей.

ВАЛЕНТИН

О, да, тот самый. Разрешите, леди,

Быть вашим паладином и ему.

СИЛЬВИЯ

Служителя такого я не стою.

ПРОТЕЙ

Скорее недостоин я, мадам,

Чтоб вы меня одаривали взором.

ВАЛЕНТИН

Оставьте недостойный этот спор.

Зачислите, мадам, Протея в свиту.

ПРОТЕЙ

Вам преданно служить почту за честь.

СИЛЬВИЯ

А преданность должна вознаграждаться.

Привет вам от никчёмной госпожи.

ПРОТЕЙ

Не жить другому, кто сказал бы это!

СИЛЬВИО

Что госпожа послала вам привет?

ПРОТЕЙ

О нет! Что госпожа моя никчёмна.

Возвращается ДУРИО.

ДУРИО

Миледи, герцог хочет видеть вас.

СИЛЬВИЯ

Сейчас иду. Сэр Дурьо, вы со мною.

А вы поговорите, господа,

И к нам скорее присоединяйтесь.

Мой новообретённый кавалер,

Ещё один привет вам посылаю.

ПРОТЕЙ

Я, как мой друг, служитель ваш навек.

СИЛЬВИЯ и ДУРИО уходят.

ВАЛЕНТИН

Как там мои?

ПРОТЕЙ

Прекрасно. Все здоровы

И шлют приветы.

ВАЛЕНТИН

Ну, а ваши что ж?

ПРОТЕЙ

Я их благополучными оставил.

ВАЛЕНТИН

А Джулия — и, главное, любовь?

ПРОТЕЙ

Во времена былые эта тема

Насколько помню, вам была скучна.

ВАЛЕНТИН

Протей, я с той поры переродился.

За прежнее презрение к Любви

Наказан я смиреньем перед нею,

Раскаяньем, тоскою и постом.

Я проливаю слезы днём и ночью.

Глаза мои теперь не знают сна.

В отмщение за слепоту былую

Они особой зоркости полны —

Ко всем подробностям моих страданий.

О, бог Любви суров и всемогущ.

Меня привёл он к самоумаленью.

Его немилость — худшая из бед.

Но нет на свете счастья совершенней,

Чем поклоненье гению Любви.

Любовь мне заменяет сон и пищу,

Я говорить могу о ней одной.

ПРОТЕЙ

Всё это видно. Ваш кумир — миледи?

ВАЛЕНТИН

Она, кумир небесной красоты.

ПРОТЕЙ

По мне, она земное совершенство.

ВАЛЕНТИН

Прошу вас неземной её признать.

ПРОТЕЙ

Зачем такие преувеличенья?

ВАЛЕНТИН

Гиперболы моей любви нужны.

ПРОТЕЙ

Вы мне давали горькое лекарство.

Зачем же мне подслащивать своё?

ВАЛЕНТИН

Ну, ладно, ограничься горькой правдой:

Когда моя любовь не божество,

Она хотя бы ангелоподобна

И женщин всех превыше на земле.

ПРОТЕЙ

За исключением моей любимой.

ВАЛЕНТИН

Нет, исключений здесь не может быть:

Иначе исключишь меня из списка

Своих друзей.

ПРОТЕЙ

Но разве я могу

Свою любовь хоть как-нибудь принизить?

ВАЛЕНТИН

Твою любовь я сам же вознесу.

Пусть носит шлейф за госпожой моею,

Возвысившись над низменной землёй,

Которой целовать мы не позволим

Одежд моей возлюбленной, дабы

Земля, презрев весеннее цветенье,

Не предпочла навеки зимний хлад.

ПРОТЕЙ

Что за бахвальство… Вот так ахинея!

ВАЛЕНТИН

Прости меня, Протей. Что я могу?

Она уничижает всех красавиц

И может лишь единственною быть.

ПРОТЕЙ

Тогда ей подобает быть без пары.

ВАЛЕНТИН

Отнюдь, мой друг! Ей подобаю я.

Такая драгоценность превосходит

Сокровищницы двадцати морей,

Где были бы песчинки жемчугами,

Вода — нектаром, золотом литым —

Утёсы. Друг, тебя я забываю.

Прости: я так любовью поглощён.

Сейчас с ней вышел глупый мой соперник,

Который покорил её отца

Обширностью своих землевладений.

Последую за ними. Знаешь сам,

Что ревность от любви неотделима.

ПРОТЕЙ

Простите… Но она-то любит вас?

ВАЛЕНТИН

Конечно! Мы ведь тайно обручились,

А очень скоро совершим побег

И обвенчаемся. Уже готова

Верёвочная лестница… И так

Везёт нам до сих пор, что даже странно.

Протей, идёмте в комнату мою:

Ведь вы совет мне дружеский дадите?

ПРОТЕЙ

Ступайте. Я сейчас отправлюсь в порт:

О багаже отдам распоряженья —

И к вам незамедлительно вернусь.

ВАЛЕНТИН

Я очень вас прошу: не задержитесь.

ПРОТЕЙ

Конечно.

ВАЛЕНТИН уходит.

Жар сжирает теплоту,

Клин вышибают клином, что покрепче.

Так память о моей былой любви

Из моего сознания исчезла,

Когда явился новый мне предмет.

[Пояснение. В оригинале: newer object. В этой пьесе довольно часто говорится о предмете любви. В русский язык это выражение было внедрено В. К. Тредиаковским.— А. Ф.]

Что здесь виной: моё воображенье,

Чрезмерность Валентиновых осанн,

Её доподлинные совершенства

Или натура грешная моя?

Что побуждает мыслить так безумно?

Ведь не прекрасней Джулии она?

А Джулию я вправду обожаю.

Нет, если точно вправду — обожал,

Поскольку от пожара новой страсти

Расплавилась игрушкой восковой

Любовь, меня томившая недавно.

И к Валентину стал я холодней:

Ведь вожделеющий к прекрасной даме,

Неблагосклонен к рыцарям её.

Одна любовь растёт, другая глохнет.

Я видел только абрис — и уже

Рассудок мой ослеп от воспаленья.

А что ж со мною станется, когда

Мне станут явны все её красоты!

Я поборюсь — а после, может, дам

Свободу всем неистовым страстям.

Уходит.


Сцена пятая.

Милан. Улица.

Входят

БОРЗ и КОПЬЕ.

БОРЗ

О, Копье, чтоб я пропал!

КОПЬЕ

Э, не заговаривайся, братец. Никто не пропал, пока не повешен.

БОРЗ

Милости просим.

КОПЬЕ

А если не дам?

БОРЗ

Чего?

КОПЬЕ

Милостыни.

БОРЗ

Мы её и не просили.

КОПЬЕ

А чего просили?

БОРЗ

Милости.

КОПЬЕ

За что?

БОРЗ

Просто так. Экий ты, брат Копье, тупой! Да тебе в любом кабаке сто раз скажут: милости просим. Как твой хозяин простился с мадам Джулией?

КОПЬЕ

Да кто их знает! Сходились не в шутку, разъехались шутя.

БОРЗ

Она выходит за него замуж?

КОПЬЕ

Отнюдь.

БОРЗ

То есть? А, это он женится на ней?

КОПЬЕ

Никоим образом.

БОРЗ

Так он её бросил?

КОПЬЕ

Ниоткуда он её не бросал! Целая и невредимая, как рыба в море.

БОРЗ

Но что же между ними встало?

КОПЬЕ

Однако, ты меня смущаешь… В том-то дело, что ничего. Они далеки друг от друга.

БОРЗ

В каком смысле?

КОПЬЕ

Ну, ты дубина. Вот ты, например, недалёкий. А они — ровно наоборот.

БОРЗ

А что это я недалёкий?

КОПЬЕ

Потому что до тебя можно дотянуться палкой.

БОРЗ

Ладно, хватит об этом. Скажи прямо: они поженятся?

КОПЬЕ

Спроси у моего пса. Если он пролает "да" — поженятся, если "нет" — всё равно поженятся, а начнёт вилять хвостом — поженятся вопреки всему.

БОРЗ

Так что же из этого будет на самом деле?

КОПЬЕ

Я не могу так откровенно…

БОРЗ

Хорошо, выскажись метафорически. Между прочим, мой хозяин стал маньяком…

КОПЬЕ

А я всегда это подозревал.

БОРЗ

Да, маньяком любви.

КОПЬЕ

Только-то?

БОРЗ

Идиот! Вечно всё извращаешь.

КОПЬЕ

Так я же не про тебя, а про твоего хозяина.

БОРЗ

Мой хозяин в любовном угаре.

КОПЬЕ

В угаре, в ударе — какое мне дело? Пошли в трактир, если ты добрый христианин.

БОРЗ

Идём.

Уходят.


Сцена шестая.

Милан. Герцогский дворец.

Входит

ПРОТЕЙ.

ПРОТЕЙ

Бесчестно — бросить Джулию мою,

Бесчестно — к дивной Сильвии стремиться,

Ещё бесчестней — дружбе изменить.

Власть, побудившая меня к обетам,

Велит мне стать преступником тройным.

Любовь содержит верность и неверность.

Внуши, сладкоречивая: когда

Меня ты в безобразье вовлекаешь,

Как мне благообразие сберечь.

Я был пленён мерцающей звездою,

И вот — палящим солнцем покорён.

Не глупо клятву глупую нарушить,

Но лучшему дурное предпочесть

Решится разве только скудоумный.

Кощунственный язык! Назвать дурной

Прекраснейшую даму, власть которой

Ты утверждал десятки тысяч раз!

Мне разлюбить нельзя, но разлюбляю!

Любимую и друга я отверг,

А что же — от себя мне отказаться?

Утрату этих двух я возмещу

Небесной Сильвии приобретеньем

И сохраненьем самого себя:

Ведь я себе дороже Валентина.

Самовлюблённость, ты и есть любовь.

А Сильвия сиятельна настолько,

Что Джулия в сопоставленье с ней

Становится чернее нубиянки.

Забуду я, что Джулия жива,

Но то, что чувство к ней мертво, запомню.

Пусть будет Валентин моим врагом;

Не страшно, если Сильвия восполнит

И дружбу мне. Когда я не могу

Быть верным и себе, и Валентину,

Тогда его я в жертву принесу.

Итак, он затевает похищенье

И делает пособником меня —

Соперника — весьма неосторожно.

Я герцога об этом извещу.

Он Валентина выгонит — и даже

С охотою, поскольку он в мужья

Для дочери избрал мессира Дурьо.

Но только б Валентина мне свалить,

А после и на Дурио-болвана

Я отыщу какой-нибудь приём.

Любовь, ты подарила мне идею,

Так подари ещё и пару крыл,

Чтоб я твоим веленьям путь открыл.

Уходит.


Сцена седьмая.

Верона. Дом Джулии.

Входят

ДЖУЛИЯ и ЛЮЧЕТТА.

ДЖУЛИЯ

Ты добрая советчица, Лючетта.

Вернейшая наперсница моя,

Живой дневник, мои хранящий мысли.

Не скажешь ли, как, не боясь стыда,

Увидеть мне любимого Протея?

ЛЮЧЕТТА

К нему ведёт весьма тернистый путь.

ДЖУЛИЯ

Но истый пилигрим не утомится,

Стопами меря тридевять земель.

А на крылах любви насколько легче

К созданию бесценному лететь —

К Протею, идеалу совершенства!

ЛЮЧЕТТА

Пусть лучше сам вернётся ваш кумир.

ДЖУЛИЯ

Но взор его мою питает душу.

Так пожалей голодную меня:

Я так давно Протея не видала.

Когда бы полюбила ты сама,

Скорей костёр бы распаляла снегом,

Чем угашать словами пыл любви.

ЛЮЧЕТТА

Я ничего не угашаю. Только

Хочу ввести в пределы вашу страсть,

Дабы с умом она была в согласье.

ДЖУЛИЯ

Но тем любовь становится сильней:

Так в точности, наткнувшись на препону,

Меланхолично не журчит ручей,

Но, клокоча, грохочет разъярённо.

Когда свободно движется поток

По гальке, то смеётся беспрестанно,

Целует нежно стебли злых осок

И катится, змеясь, до океана.

Меня ты не своротишь нипочём.

Все трудности дороги презирая,

Неспешным и настойчивым ручьём

Я буду течь и дотеку до рая.

ЛЮЧЕТТА

В наряде ли, который вам присущ,

Намерены вы течь до райских кущ?

ДЖУЛИЯ

Естественно, не в женском платье буду

Я к цели продвигаться, не дрожа,

Когда мужланы грубые повсюду!

Лючетта, раздобудь костюм пажа.

ЛЮЧЕТТА

Но ради предприятия такого,

Быть может, и подстричься вы готовы?

ДЖУЛИЯ

Как? Мне принять столь безобразный вид?

Гораздо лучше бантами увиться:

Под ними парень я или девица,

Доподлинно никто не разглядит.

ЛЮЧЕТТА

Какие подобрать вам панталоны?

ДЖУЛИЯ

Вот прелести! Когда спросил бы кто:

"Какой вам кринолин удобней, сударь?"

На твой здоровый вкус я положусь.

ЛЮЧЕТТА

Допустим, с бантом спереди?

ДЖУЛИЯ

Лючетта!

Где набралась ты пошлостей таких?

ЛЮЧЕТТА

Туда могли бы вы втыкать булавки.

ДЖУЛИЯ

Лючетта, бросьте эту похабель.

Заботьтесь лучше о благоприличьях.

Ты думаешь, меня осудит свет,

Узнав, помимо этой авантюры,

Скандальные подробности ея?

ЛЮЧЕТТА

Что вы как будто пол переменили?

Боитесь — не меняйте ничего.

ДЖУЛИЯ

О, нет и нет! Я жажду перемены.

ЛЮЧЕТТА

Тогда вам пересуды не страшны.

Пускай себе полощут ваше имя.

Иное дело — милый ваш Протей.

Он будет рад такому обороту?

ДЖУЛИЯ

Об этом не забочусь я совсем.

Вернейшие любви его приметы —

Клятв миллионы, океаны слёз —

Порукою, что милый будет счастлив.

ЛЮЧЕТТА

Таких примет полно и у лжецов.

ДЖУЛИЯ

Зачем же говорить о лицемерах!

Протей рождён под честною звездой,

И сам он неизменности образчик.

Оракул в каждой клятве мой кумир.

Его слова — свидетельства о правде,

Он в мыслях девствен, искренен в любви.

А слёзы излагают все движенья

Его души, что далека от зла,

Как небеса от нашей низкой тверди.

ЛЮЧЕТТА

Протей да не изменится вовек!

ДЖУЛИЯ

Когда меня ты любишь, не пытайся

Моё к нему доверье подорвать.

Я только тех люблю, кто друг Протею.

Идём. Для долгожданного пути

Мы всё должны собрать. Я доверяю

Тебе моё имущество и честь.

Лишь только помоги моей затее.

Идём, не возражай. Довольно слов.

Задержка мне уже невыносима!

Уходят.

11.12.2022


Вильям Шекспир. Два веронца. Акт 1

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ГЕРЦОГ МИЛАНСКИЙ

ВАЛЕНТИН

ПРОТЕЙ

АНТОНИО, отец Протея

ДУРИО, соперник Валентина

ЭГЛАМУР, помощник Сильвии в ее бегстве

ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ

РАЗБОЙНИКИ

БОРЗ, комический слуга Валентина

КОПЬЕ, комический слуга Протея

ПАНТИНО, слуга Антонио

ДЖУЛИЯ, возлюбленная Протея

СИЛЬВИЯ, возлюбленная Валентина

ЛЮЧЕТТА, горничная Джулии

СЛУГИ

Действие происходит в Вероне, Милане и на границе Мантуи

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Верона. Площадь

Входят

ВАЛЕНТИН и ПРОТЕЙ.

ВАЛЕНТИН

Протей, не уговаривай меня:

У домоседа кругозор — домашний.

Да ты и сам, когда бы юных дней

Не приковал к возлюбленному взгляду,

Охотно бы последовал за мной:

Ведь страны познавать с их чудесами

Полезнее, чем прозябать в тиши

И в безобразной праздности заглохнуть.

Но счастлив будь. Любви почёт воздам,

Как если бы любовь познал я сам.

ПРОТЕЙ

Так едешь, Валентин? Скажу тебе я:

В чужих краях не забывай Протея

И письма обстоятельные шли

Мне обо всех диковинах земли,

Чтоб кругозор я расширял с тобою.

При встрече же с опасностью любою

Тем паче вспоминай меня, дабы

Мог за тебя я воссылать мольбы.

ВАЛЕНТИН

Из книги о любви, я разумею?

ПРОТЕЙ

Из книги, мной любимой, — так вернее.

ВАЛЕНТИН

Не там ли есть глубокое одно

Преданье: как Леандр пошёл на дно?

ПРОТЕЙ

Любовь он мерил вглубь. Хоть, несомненно,

Кто в сапогах, тем море по колено.

ВАЛЕНТИН

Но Геллеспонт не менее глубок:

Его не переплыть и без сапог.

ПРОТЕЙ

Без них! Таких не надо испытаний!

ВАЛЕНТИН

Нет смысла: сапоги не из Испаньи.

[Пояснение. Здесь довольно адекватно передаётся не слишком остроумная игра значений слова boot, подразумевающая в том числе пытку испанским сапогом. — А. Ф.]

ПРОТЕЙ

Нет смысла в испытанье? Отчего ж?

ВАЛЕНТИН

В любви за стоны что ты обретёшь?

Презренье. Мимолётный взгляд кокетки —

За сердца растревоженного плач,

Бессонницу — за счастья проблеск редкий,

За миг победы — сонмы неудач.

А если нет побед — одна большая

Беда с тобой. И жизнь проходит зря,

Из разума безумие рождая,

Умом ослабшим глупости творя.

ПРОТЕЙ

Так вы меня считаете безумным?

ВАЛЕНТИН

Вы до безумья можете дойти.

ПРОТЕЙ

Я не Любовь, над коей вы смеётесь.

ВАЛЕНТИН

Она — хозяйка, и она глупа.

А тот, кто у безумца в подчиненных,

Едва ли входит в список мудрецов.

ПРОТЕЙ

Однако прочитал я, что, как черви

Порою жрут прекраснейший бутон,

Так точно и любовное безумство

Съедает наилучшие умы.

ВАЛЕНТИН

В тех самых книгах я читал: как почка

Уже опустошённая червём,

В цветок не разовьётся, так и разум,

Который был недавно юн и свеж,

Переродится в глупость и зачахнет

В зародыше. И потеряет он

Блистательный расцвет и все надежды.

Хотя зачем я это говорю?

Ты добровольно обуян любовью.

Прощай ещё раз. Ждёт отец в порту

Чтоб проводить меня перед отплытьем.

ПРОТЕЙ

Позволь пойти с тобою, Валентин.

ВАЛЕНТИН

Нет, друг, я предлагаю здесь расстаться.

В Милан пиши о наших новостях

И о любви — как в ней ты преуспеешь.

И от меня цидулы жди в ответ.

ПРОТЕЙ

Пусть счастье ты своё найдёшь в Милане.

ВАЛЕНТИН

А ты своё в Вероне. Всё, прощай.

ВАЛЕНТИН уходит.

ПРОТЕЙ

Он честью одержим, я нежной страстью.

Друзей он бросил, чтоб над ними встать.

А я для страсти и друзей бросаю,

И даже отступаюсь от себя.

Джульетта, как меня ты изменила!

К наукам потерял я интерес

И разум без развития оставил.

Я расточаю время, бросил свет.

Он прав: в любви враждебен сам себе я,

Страдая сердцем, разумом слабея.

Входит БОРЗ.

БОРЗ

Здравствуйте, господин Протей. Вы не видали моего хозяина.

ПРОТЕЙ

Он только что ушёл отсюда, чтоб отбыть в Милан. Наверное, он уже на корабле.

БОРЗ

Держу двадцать против одного, что так. Вот ведь баран!

И вот, поскольку не на корабле я,

Тогда и мне страдать, бараном блея.

ПРОТЕЙ

В толк что-то не возьму я: ты кого ж

Бараном в этом случае зовёшь?

Ведь потеряться — тех судьба баранья,

Кого пастух оставит без вниманья.

БОРЗ

Баран я, что ли, если верить вам?

ПРОТЕЙ

А что об этом думаешь ты сам?

БОРЗ

Я думаю, что собственник барана

Владеет и рогами. Как ни странно,

Не ошибёмся мы, когда сочтём

Хозяина барана — рогачом.

ПРОТЕЙ

Какая чушь! Воистину баранья логика.

БОРЗ

По-вашему, баран всё-таки я?

ПРОТЕЙ

А кто же? Как твой хозяин — пастух.

БОРЗ

Я против! И у меня твёрдые аргументы.

ПРОТЕЙ

У меня твёрже, и я за.

БОРЗ

А вы прикиньте. Пастух ищет барана, но баран не ищет пастуха. Я ищу своего хозяина — следовательно, баран не я.

ПРОТЕЙ

Ищешь, потому что сам отстал от него. Но ты это делаешь ради пропитания, чего нельзя сказать о хозяине. Вывод: ты баран, да ещё и отсталый и пропащий.

БОРЗ

Ещё один такой аргумент, и вы меня так заставите мекать.

ПРОТЕЙ

Всё, хватит о баранах. Передал ты моё письмо Джулии?

БОРЗ

Да, я, отсталый баран, доставил письмо приставшей к вам ярочке. И она, эта овца, мне, как пропащему барану, за это не дала ни скудо.

ПРОТЕЙ

У нее скудные средства: на всех баранов не напасёшься.

БОРЗ

Если у неё скудное пастбище, то часть баранов можно отсеять.

ПРОТЕЙ

Баранов не сеют, не жнут, но сами себя родят. Сколько можно толочь одно и то же?

БОРЗ

Я всё толку, толку, а толку — чуть.

Мне за письмо заплатят что-нибудь?

ПРОТЕЙ

Вот бестолочь! Ну, можно ль так наглеть!

Баран корыстный, отправляйся в клеть.

[Пояснение. В оригинале обыгрывается слово pound, у которого множество значений, в том числе: толочь и загонять в хлев. — А. Ф.]

БОРЗ

Вот и помогай им после этого!

ПРОТЕЙ

Она что-нибудь сказала?

БОРЗ

Сказала: "Ну и ну!"

ПРОТЕЙ

Ну и ну? Это какая-то ахинея. А добавила она какой-нибудь жест? Может, помавала головой?

[Пояснение. В оригинале игра слов: nod (кивать) и noddy (глупый). — А. Ф.]

БОРЗ

Нет, головы она не помывала.

ПРОТЕЙ

Боюсь, она скорее намылила шею — тебе.

БОРЗ

Боитесь за меня — так получили бы это удовольствие сами.

ПРОТЕЙ

Это удовольствие, как правило, получает письмоносец.

БОРЗ

Я предпочёл бы удовольствие от вас — но другое.

ПРОТЕЙ

Какое же?

БОРЗ

Посущественнее барана и бестолочи.

ПРОТЕЙ

Ты всё клонишь к одному итогу.

БОРЗ

Если бы я ещё склонил ваш кошелёк к развязке…

ПРОТЕЙ

Сначала ты развяжи язык и ответь, что она сказала.

БОРЗ

Развяжите свой кошелёк и обменяйте ваши монеты на её слова.

ПРОТЕЙ

Хорошо, вот тебе за труды. Так что же она сказала?

БОРЗ

Я же говорил: ну и ну! А вообще я думаю, вы зря стараетесь.

ПРОТЕЙ

Она сама тебе на это намекнула?

БОРЗ

Что вы, сударь! Она ни на что не намекала. Даже на то, что даст мне хоть один дукат. Я сам додумался. Если она пренебрегает мною, передающим ваши мысли, то почему она будет добрее к вам, когда передаст свои мысли — уже без посредника? И вообще дарите ей камни, потому что она жесткая, как сталь.

ПРОТЕЙ

Другого она ничего не говорила?

БОРЗ

Нет, сударь. Даже не сказала: возьми себе за труды. Вот вы расщедрились на несколько монет. Лучше доставляйте ей свои письма сами, а я доставлю ваш устный привет своему хозяину.

БОРЗ уходит.

ПРОТЕЙ

Ступай, дружище... С этим негодяем

Окажется корабль непотопляем:

На суше парень должен умереть.

А мне в делах любви придётся впредь

На письмоносца обращать вниманье.

Не сомневаюсь: Джулия посланье

Отвергла, ничего не говоря,

Из-за несноснейшего почтаря.

Уходит.


Сцена вторая.

Верона. Сад в доме Джулии.

Входят ДЖУЛИЯ и ЛЮЧЕТТА.

ДЖУЛИЯ

Лючетта, мы с тобой наедине.

Что скажешь ты: страстям отдаться мне?

ЛЮЧЕТТА

А что же! Отдавайтесь, только так,

Чтоб не совершить при этом ложный шаг.

ДЖУЛИЯ

Вот именно. Чтоб не было ошибки,

Скажи, кого в блистательном кругу

Моих провинциальных кавалеров

Считаешь ты достойнее других.

ЛЮЧЕТТА

Я вам отвечу в простоте душевной,

Вы только называйте имена.

ДЖУЛИЯ

Сначала Эгламур великолепный.

ЛЮЧЕТТА

Красавец, и болтает, как поёт,

Воспитанный, а всё ж таки не тот.

[Пояснение. Замаскированная цитата из "Жизни Клима Самгина": "(…) Бабы подлые, капризные. И есть у них эдакое упрямство… не могу сказать какое. И хорош мужчина, и нравится, а — не тот. Не потому не тот, что беден или некрасив, а — хорош, да — не тот!" — А. Ф.]

ДЖУЛИЯ

А про Купчино что бы ты сказала?

Богатств разнообразных кладезь в нём?

ЛЮЧЕТТА

Одно его богатство — капиталы,

Сам по себе он беден в остальном.

ДЖУЛИЯ

Так, перейдём к изящному Протею.

ЛЮЧЕТТА

О господи! Увольте: я глупею.

ДЖУЛИЯ

Звук имени его тебя потряс?

ЛЮЧЕТТА

Сударыня, я поняла сейчас,

Что все мои суждения в итоге

Об этих джентльменах так убоги!

ДЖУЛИЯ

Судила ж ты других, так почему

Не выдашь аттестацию ему?

ЛЮЧЕТТА

Боюсь, его мы только опорочим

Сравненьями: он не чета всем прочим.

ДЖУЛИЯ

Но основанье?

ЛЮЧЕТТА

Женское оно:

Я вижу так, поскольку я так вижу.

ДЖУЛИЯ

Что ж, для Протея сердце мне открыть?

ЛЮЧЕТТА

Когда не бессердечны вы — конечно.

ДЖУЛИЯ

Кто не зажёг меня — так это он.

ЛЮЧЕТТА

Зато всех больше вами он зажжён.

ДЖУЛИЯ

Не видно, чтоб любовь его пылала.

ЛЮЧЕТТА

Невидимое пламя жжёт сильней,

Когда заключено в плену углей.

ДЖУЛИЯ

Нет, мало говорящий любит мало.

ЛЮЧЕТТА

Напротив, леди, чувства меньше в том,

Кто всех бойчее треплет языком.

ДЖУЛИЯ

Хотела б я прочесть Протея мысли.

ЛЮЧЕТТА

Читайте. Затруднений в этом нет.

(Подаёт письмо.)

ДЖУЛИЯ

Что? Джулии? Но от кого посланье?

ЛЮЧЕТТА

Узнаете — достаточно прочесть.

ДЖУЛИЯ

Кто передал его?

ЛЮЧЕТТА

Паж Валентина.

И, думаю, писал его Протей.

Посланник вам хотел письмо доставить.

Но повстречал меня, и я взялась

Его отдать. Уж вы не обессудьте.

ДЖУЛИЯ

Клянусь моею честью — хороша!

Посредница в деяниях порока!

Разносит письма! Кто тебя просил?

Исподтишка мою позоришь юность?

Побочное нашла ты ремесло

Себе по нраву? Сколько платят сводням?

Эпистолу немедленно верни,

Не раздражай меня и с глаз сокройся.

ЛЮЧЕТТА

За что? Я услужить хотела вам

ДЖУЛИЯ

Ступай!

ЛЮЧЕТТА

А вы опомнитесь, мадам.

ЛЮЧЕТТА уходит.

ДЖУЛИЯ

Вот дура-то! Неужто непонятно,

Как мне письмо не терпится прочесть!

Но если я Лючетту разругала,

Как можно мне вернуть её с письмом

И словно соучаствовать в разврате!

Какая недогадливость! Нельзя ж

Так в лоб! Она могла письмо подбросить.

Могла заставить прочитать его.

"Нет" говорим мы часто в знак согласья.

Любовь так привередливо-глупа.

Она подобна вздорному ребёнку:

То он кусает няньку, то, смирясь,

Через мгновение целует розгу.

Лючетте я устроила разнос

И прогнала её, хотя желала

Оставить. Я лицом была грозна,

А в сердце ликовала и смеялась.

Пусть за несдержанность епитимьёй

Смиренье станет для меня. Лючетта!

ЛЮЧЕТТА возвращается.

ЛЮЧЕТТА

Что вам угодно?

ДЖУЛИЯ

Скоро ли обед?

ЛЮЧЕТТА

По мне, пускай бы стол уже накрыли:

Тогда б вы ели поедом еду,

А не прислугу.

ДЖУЛИЯ

Подняли вы что-то?

ЛЮЧЕТТА

Нет, ничего.

ДЖУЛИЯ

Нагнулись-то зачем?

ЛЮЧЕТТА

Бумажку подобрать, что уронила.

ДЖУЛИЯ

Что в ней?

ЛЮЧЕТТА

Она пустая — для меня.

ДЖУЛИЯ

Однако для кого-то не пустая.

ЛЮЧЕТТА

Коль сам её никчёмной не сочтёт.

ДЖУЛИЯ

От вашего приятеля куплеты

Любовные?

ЛЮЧЕТТА

Но чтобы их пропеть,

Вы тон задайте мне. Вы без труда

Мелодии на голоса кладёте.

ДЖУЛИЯ

Для чепухи такой сойдёт мотив

"Любовной сласти".

ЛЮЧЕТТА

Очень уж слащавый.

ДЖУЛИЯ

А не солёный будет тут рефрен?

ЛЮЧЕТТА

Споёте сами — не пересолите.

ДЖУЛИЯ

А вы-то что же?

ЛЮЧЕТТА

Я не потяну.

ДЖУЛИЯ

Давайте лист. Посмотрим, что за песни.

ЛЮЧЕТТА

Сначала вы возьмите верный тон:

Ваш собственный тут вовсе не подходит.

ДЖУЛИЯ

Ах, вот как! Отчего?

ЛЮЧЕТТА

Он грубоват.

ДЖУЛИЯ

А вы, я полагаю, нагловаты.

ЛЮЧЕТТА

Вот сбились вы, сорвавшись на фальцет!

Не знаю, чем его уравновесить.

ДЖУЛИЯ

Расстроит пенье ваш вульгарный бас.

ЛЮЧЕТТА

Я подражаю голосом Протею.

ДЖУЛИЯ

Мне надоела эта болтовня.

И этот перебор пустых признаний.

(Рвёт письмо.)

Ступайте! Нет, обрывков собирать

Не вздумайте — меня вы раздражите.

ЛЮЧЕТТА (про себя)

Она раздражена! Держи карман!

Туда она вложила бы посланье

Ещё одно, чтоб раздражённей быть.

ЛЮЧЕТТА уходит.

ДЖУЛИЯ

С эпистолой разделалась я лихо!

За что же? Злые пальцы! Как могли

Вы разодрать слова любви на клочья!

Вы осы, поедающие мёд

И жалящие добрых пчёл до смерти.

Обрывки я расцеловать хочу.

Вот в этом месте нежною Джульеттой!

Зовет он, злая Джулия, тебя.

Так я на камни брошу злое имя

И в наказанье растопчу его.

А тут: "Протей, израненный любовью".

Так на груди я это помещу

И уврачую раны целованьем.

Опять Протея имя. И опять.

Не разгоняй обрывков, добрый ветер.

До буковки письмо я воссоздам.

Ну, ладно, имя Джулии ты можешь

Забросить на отвесную скалу

И ввергнуть в волны бешеного моря.

А вот подряд он дважды начертал:

"Протей, бедняк, отвергнутый Джульеттой".

Ну, нет, Джульетту я не оторву:

Она с меланхолическим Протеем

Связалась так удачно. Я сложу

Два имени — милуйтесь, как хотите.

ЛЮЧЕТТА возвращается.

ЛЮЧЕТТА

Миледи, кушать подано. Вас ждут.

ДЖУЛИЯ

Иду уже!

ЛЮЧЕТТА

А эти вот улики

Останутся рассказывать о вас?

ДЖУЛИЯ

Так соберите их из уваженья.

ЛЮЧЕТТА

Вы запретили мне их собирать.

Но бросить на земле — ещё простынут.

ДЖУЛИЯ

Я вижу: вы заботитесь о них.

ЛЮЧЕТТА

Вы видите. Я тоже не слепая.

ДЖУЛИЯ

Довольно. Я иду, и вы за мной.

Уходят.


Сцена третья.

Верона. Дом Антонио.

Входят

АНТОНИО и ПАНТИНО.

АНТОНИО

О чем вчера, Пантино, так азартно

Мой брат на галерее говорил?

ПАНТИНО

О вашем сыне — о Протее.

АНТОНИО

Что же?

ПАНТИНО

Он изумлён, как допустили вы,

Чтоб расточал он время золотое

В бездействии. Отцы других домов,

Скромнее вашего, сынам мирволят

Искать удачи на любых путях:

Кого-то шлют за воинскою славой,

Кого-то в море, чтобы открывать

Неведомые страны, а кого-то

За просвещеньем в университет.

Ваш брат уверен, что Протей стяжает

Признание на поприще любом.

Я убедить вас должен, чтобы сыну

Вы не мешали проявить себя.

Пускай он в старости не сожалеет,

Что в молодости мира не видал.

АНТОНИО

О, я-то в убежденьях не нуждаюсь.

Я целый месяц озабочен тем,

Что здесь мой сын проматывает время.

Конечно, совершенства не достичь

Тому, кто не познал большого мира.

Наш опыт добывается в трудах,

Потом в горниле времени крепчает.

Всё ясно, и сомнений в этом нет.

Но вот куда Протея мне направить?

ПАНТИНО

Вы знаете, что лучший друг его

У герцога миланского?

АНТОНИО

Конечно.

ПАНТИНО

Послать бы сына вам туда, чтоб там

Учился он турнирному искусству,

В науке вежества поднаторел,

Завёл необходимые знакомства,

И деятельность выбрал для себя,

Приличную его летам и роду.

АНТОНИО

Прекрасно. Чтобы это доказать,

При первой же оказии отправлю

Его в Милан.

ПАНТИНО

И ждать не нужно вам,

Поскольку завтра дон Альфонсо вместе

С эскортом наших избранных дворян

К миланскому правителю отбудет.

АНТОНИО

Попутчиков нет лучше. Вот и он.

Сейчас его известьем осчастливим.

Входит ПРОТЕЙ.

ПРОТЕЙ

Я осчастливлен. В жизни счастлив я.

Вот от неё письмо. Рука любимой

Язык сердечный воспроизвела.

Её признаньям я бесспорно верю.

О, если бы родители теперь

Своим благословением скрепили

Счастливый наш союз. Любовь моя!

О Джулия небесная!

АНТОНИО

Какую

Бумагу вы читаете, мой сын?

ПРОТЕЙ

Так, в двух словах привет от Валентина.

Его один знакомый передал.

АНТОНИО

И я хочу прочесть. Мне интересно,

Что нового в Милане.

ПРОТЕЙ

Валентин

Не сообщает новостей. Он пишет

Как был любезно принят при дворе.

Он хочет, чтоб я так же был обласкан.

АНТОНИО

С его желаньем вы согласны?

ПРОТЕЙ

Мне

Важней всего родительская воля.

АНТОНИО

Она с его желанием в ладу.

Однако не сочти её поспешной.

Я так хочу — и точка. Предстоит

Тебе пожить в Милане с Валентином

При герцогском дворе. Я положу

Тебе достойнейшее содержанье.

Ты отплываешь завтра. Не перечь:

Моё решенье непоколебимо.

ПРОТЕЙ

Но завтра — это скоро чересчур.

Отсрочку дайте мне два дня на сборы.

АНТОНИО

Что будет нужно, после мы пришлём.

А ты отбудешь завтра. Ты, Пантино,

Его необходимым обеспечь.

АНТОНИО и ПАНТИНО уходят.

ПРОТЕЙ

Так из огня попал я в бездну моря

И в ней тону. Отцу не показав

От Джулии письма из опасенья,

Что станет он препятствовать любви,

Я сам себе препятствие и создал.

Весна моей любви! Как много в ней

От переменчивых апрельских дней!

То радости нам солнце принесёт,

То сгинет в тучах блеск его красот.

Возвращается ПАНТИНО.

ПАНТИНО

Отец зовёт вас. Только поспешите:

Сейчас он убегает по делам.

ПРОТЕЙ

Хоть сердцем всем на стороне отца я,

Оно стучит, согласье отрицая.

Уходят.

05.11.2022


Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 5

АКТ ПЯТЫЙ

Сцена 1.

Англия. Дворец.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, ПАНДОЛЬФ и свита.

КОРОЛЬ ДЖОН

Я в ваши руки отдаю корону —

Моей монаршей чести атрибут.

ПАНДОЛЬФ

Своей рукой венец твой возвращаю,

А заодно и честь, и власть твою.

Цени его святейшество за это.

КОРОЛЬ ДЖОН

О, да! Но, отче, я теперь молю,

Чтоб вы своё святое обещанье

Исполнили, употребив права,

Что вам даны понтификом великим,

И удержали Франции напор,

Пока в войне мы не испепелились.

Уже восстали графства. Подлый люд

Возненавидел прежнюю покорность

И всей душою возлюбил врага.

Теперь он присягает чужеземцам.

И только вы способны усмирить

Больное клокотанье соков тела

Британского. Поветрие грозит

Погибелью. Молю я вас не медлить.

ПАНДОЛЬФ

Ну, что ж, я эту смуту вдохновил,

Когда ты супротивничал беспутно

Его святейшеству. Но ты теперь

Раскаялся, и языком могу я

Утихомирить ураган войны

И водворить прекрасную погоду.

Запомни день, когда ты присягнул

На верность папе, — праздник Вознесенья.

К дофину в ставку еду я сейчас

И армию его обезоружу.

ПАНДОЛЬФ уходит.

КОРОЛЬ ДЖОН

Сегодня Вознесение! Тот день,

В который, как сказал мне прорицатель,

Короны я лишиться должен был

И в самом деле я её лишился,

Хотя, по счастию, не насовсем,

И отдал сам её, а не был свергнут.

Входит БАСТАРД.

БАСТАРД

Весь Кент захвачен. Не сдаётся Дувр.

Дофина Лондон встретил, словно гостя.

И, не желая слушать ничего,

К Людовику переметнулись лорды,

Все остальные дико смятены,

И я не поручусь за их лояльность.

КОРОЛЬ ДЖОН

Но почему, узнав, что жив Артур,

Не поспешили лорды возвратиться?

БАСТАРД

Они искали труп — и труп нашли.

Его ковчег телесный был ограблен.

Какая-то злодейская рука

Брильянтом жизни принца завладела.

КОРОЛЬ ДЖОН

Подонок Юберт уверял: он жив!

БАСТАРД

Клянусь душой, тогда он так и думал.

Но отчего так сникли вы, король?

Зачем вы так затравленно глядите?

В своих мечтаньях вы великий муж,

Пора вам стать великим и на деле.

В глазах монарших люди не должны

Заметить неуверенность и слабость.

Но надобно, как время, шустрым быть.

Угрозою ответить на угрозу,

Всем наглым страхам. И для подчинённых,

Которые взаймы у королей

Берут величественные манеры,

Вы станете отваги образцом.

Воспряньте же во всём великолепье!

В сражении блесните, словно Марс.

Явите всем свою неустрашимость.

Бывало ли такое, чтобы льва

Дерзнули в дрожь вогнать в его вертепе?

Не дайте же глумиться над собой!

Врага на дальних подступах разбейте,

Пока он не вломился в город ваш.

КОРОЛЬ ДЖОН

Здесь был Пандольф, и мы с ним заключили

Взаимовыгоднейший договор.

Легат пошлёт дофина восвояси.

БАСТАРД

Позор! Мы, стоя на своей земле,

Расшаркиваемся пред супостатом

И расточаем сладкие слова,

Овладеваем языком намёков,

Идём на безобразный компромисс

В ответ на беспардонное вторженье.

Заигрываем с маминым сынком,

В шелка разряженным хлыщом, мальчишкой,

Не брившимся ещё. Как допустить,

Чтоб он воинственную нашу почву

Убогим петушеньем осквернял,

Чтоб раздражал британский грозный воздух

Ленивым колыханием знамён

И не нашёл возмездия за это!

Берись же за оружие, король!

Быть может, кардинал не преуспеет

В миролюбивой миссии своей.

А преуспеет — то, по крайней мере,

Узнают все, что, не страшась врага,

Сопротивляться были мы готовы.

КОРОЛЬ ДЖОН

Пожалуй. И поэтому тебя

Главнокомандующим назначаем.

БАСТАРД

Дерзай. Пусть видят все, что ты готов

Ещё сильнейших победить врагов.

Уходят.


Сцена вторая.

Англия. Сент-Эдмонсбери.

Лагерь ДОФИНА ЛЮДОВИКА.

Входят

ДОФИН ЛЮДОВИК, МЕЛЁН,

СОЛСБЕРИ, ПЕМБРУК, БИГОТ.


ДОФИН ЛЮДОВИК

Мелён, переписать для нас велите

Конвенцию сию, оригинал

Верните лордам, чтоб не забывали

Они и мы, читая договор,

Зачем святое приняли причастье,

И чтоб условья точно соблюли.

СОЛСБЕРИ

Мы соблюдём их и без договора,

Послужим вам за совесть — не за страх.

И всё же, благородный принц, поверьте:

Не в радость мне, что язву наших дней

Приходится лечить постыдным бунтом

И ради врачевания одной

Больному много новых ран наносят.

О, как моя душа огорчена,

Что принуждён я обнажать железо

И вдов приумножать в родном краю,

Где призывают Солсбери в защиту.

Однако это время так больно,

Что жизнестойкость прав своих должны мы

Удерживать неправедной рукой

Жестокости! Друзья мои, прискорбно,

Что островом мы этим рождены,

Чтобы ряды захватчиков пополнить

И вслед за иноземным сапогом

Топтать отчизны трепетное тело.

От слёз я удержаться не могу,

Осознавая наш позор невольный.

Под иноземные знамёна встать?

Собой расцветить чуждое дворянство?

И двигаться по собственной стране!

Народ мой, если б ты переселился!

Или объявший остров наш Нептун

Всю память отобрал твою и после

На берег некой девственной земли

Переместил две христианских рати,

Чтоб влили кровь в артерию одну,

Чем проливать её не по-соседски.

ДОФИН ЛЮДОВИК

О сколь прекраснодушные слова!

Борьба страстей высоких разрешилась

Землетрясеньем благородства. Ты

Познал борьбу меж силой обстоятельств

И долгом — благородную борьбу.

Позволь мне отереть твои ланиты,

Покрытые серебряной росой.

Хоть иногда случалось мне растаять

От заурядной влаги женских слёз,

Но капли слёз мужских не что иное,

Как излияние сердечных бурь,

Сильней явленье это поражает,

Чем небо в метеорных пламенах.

Чело повыше, Солсбери преславный!

Великим сердцем бурю побори.

А что до слёз — то пусть рыдают дети,

Кому неведом сей гигантский мир,

Неукротимой яростью объятый,

Кто знает страсти только на пиру,

Кровь веселя угарной болтовнёю.

Идя за мной, ты будешь награждён.

Рукой проникнешь ты в мошну удачи

На ту же глубину, что сам дофин.

Не обойдёт судьба и вас, милорды,

Коль мышцею послужите вы нам.

Входит ПАНДОЛЬФ.

Как будто мне глаголет некий ангел…

Смотрите: к нам идёт святой легат!

Даны ему десницею небесной

Священные права, он превратит

Наш договор в дела своим дыханьем.

ПАНДОЛЬФ

Приветствую тебя, французский принц!

Узнайте: Иоанн, король британский,

Смирился перед Римом. Укрощён

Им гордый дух, восставший против церкви,

И римской метрополии теперь

Король покорен. Это означает,

Что стяги можешь ты свои свернуть

И яростный военный дух утишить,

Чтоб он возлёг, как приручённый лев,

У самых ног достигнутого мира

И только в представленье грозен был.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Прелат, прости, я не пойду обратно.

Вполне высокороден я и сам,

Чтоб мог быть подданным и подотчётным,

Слугой, статистом, средством. Никому

Из сильных мира я не повинуюсь.

Когда почти погас огонь войны

С бичуемым сегодня королевством,

Кто тленье углей заново раздул?

Не ты ли полил маслом эти угли?

Ну, что ж, ты в этом больше преуспел,

Чем в миротворчестве, где ты бессилен.

Ты мне растолковал мои права,

Меня направил ты на эту землю.

И что ж? Теперь явился сообщить,

Что Джон Английский примирился с папой?

А мне их примирение зачем,

Когда по смерти юного Артура

Я через ложе Бланки получил

Британию в законное владенье?

И вот, её почти завоевав,

Я должен отступиться оттого лишь,

Что примирились Англия и Рим.

Я что же — римский раб? А дал твой папа

Мне на кампанию хотя бы грош?

Помог оружьем? Фуражом хотя бы?

Я и мои соратники должны

За всё платить, потеть в трудах похода.

Мне разве не кричали: “Vive le roi!”?

Когда я брал здесь города с налёту?

И в этом состязанье за венец

Я разве не владею козырями?

Так что я — должен выйти из игры?

Клянусь душою, этого не будет.

ПАНДОЛЬФ

О, до чего поверхностен твой взгляд!

ДОФИН ЛЮДОВИК

Не важно, глубина или поверхность,

Я не уйду отсюда, не стяжав

Той славы, что заранее внушали

Надежды мне. Я за собой увлёк

Отважные и пламенные души,

Готовые из алчных челюстей

Опасности и смерти вырвать славу.

Но чей я слышу наглый трубный глас?

Трубы.

Входит БАСТАРД.

БАСТАРД

Надеюсь, вам приличия знакомы?

Известно вам, как говорить с послом?

Миланский кардинал, меня направил

Король Британский. Должен я узнать,

Чем увенчалось ваше предложенье

Дофину. Исходя же из того

Я стану языком распоряжаться.

ПАНДОЛЬФ

Противоречья духом одержим,

Не слушает дофин увещеваний.

Оружия не сложит, говорит.

БАСТАРД

И правильно! И молодец мальчонка!

В том поклянусь я жаром всех кровей.

Но вот что говорит вам Джон Английский,

Он мне доверил это сообщить.

Король готов вам дать отпор, как должно.

Что ж должно делать с войском обезьян?

С оравою взъярившихся пигмеев?

С ватагою расхристанных юнцов?

С презренным вашим карликовым бунтом?

Он разогнал бы щёлканьем хлыста

Всё ваше карнавальное вторженье.

Вы смели думать, что его рука

Вам при желанье не накостыляла б

У самых рубежей, чтобы затем

Вы, как бадьи, в колодцы унырнули,

Зарылися в конюшенный назём,

Со свиньями лежали чтоб в обнимку,

Закладами таилися в ларях,

Чтоб безопасностью вы наслаждались

В темницах и подземных кладовых.

Чтоб затряслись вы, ляская зубами,

Когда прокукарекает петух,

Который служит галльскою эмблемой,

И мнили: это голос англичан

Вооруженных. Может ли случиться,

Чтоб эта торжествующая длань,

Что за уши вас в Галлии таскала,

В своей державе сделалась слаба?

Нет! Наш великий вождь во всеоружье

Хранит своё орлиное гнездо. —

Карая зло, он с горних высей камнем

Сорвётся и на вас, бунтовщики,

На вас, ублюдки и дегенераты!

Нероны, мать разящие в живот,

Губители Британии родимой!

Краснейте, если можете! Позор!

Во что вы превратили ваших женщин —

Прекрасных жён, сестёр и нежных дев?

В каких-то бледноликих амазонок,

Шагающих под барабанный бой.

У них теперь стальные рукавицы

Взамен напёрстков, пики вместо спиц,

А вместо сердца — пламенные угли.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Молчи уж, не посол ты, а трепло!

И лучше бы посол ты восвояси!

[Пояснение. Игра слов: посол — посол (пошёл) вон. — А. Ф.]

Тебя, я знаю, не переорать.

Нам недосуг якшаться с балаболом.

БАСТАРД

Однако я не всё ещё сказал!

ПАНДОЛЬФ

Нет, мне сначала предоставьте слово.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Мы не желаем слушать никого.

За нас ответит грохот барабанов.

Пусть этот подлинный язык войны

Изложит наши истинные цели.

БАСТАРД

Лупите в барабаны посильней!

Они от боли завопят ответно.

Когда побьют вас — заорёте тож.

Нередко громы пробуждают эхо.

Вы бьёте в барабан — а рядом с ним

Другой таким зальётся грохотаньем,

Что, над громами горними смеясь,

Тимпан небесной тверди поколеблет.

Вот так косноязычного попа,

Его призывы к миру не услышат,

И он отправлен шутки ради к вам.

Однако скоро явится иное:

Воитель Джон. Несёт он на челе

Белеющий костями образ смерти:

Возжаждала она французских блюд.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Бить в барабаны! Речь его проверим.

БАСТАРД

Проверите, придя к большим потерям.

Уходят.


Сцена третья.

Поле битвы.

Входят КОРОЛЬ ДЖОН и ЮБЕРТ.


КОРОЛЬ ДЖОН

Что, Юберт? Каковы у нас дела?

ЮБЕРТ

Боюсь, не в нашу пользу. Вам не лучше?

КОРОЛЬ ДЖОН

Мне тяжело! О, как мне тяжело!

Вновь прицепилась та же лихорадка.

Входит ГОНЕЦ.

ГОНЕЦ

Ваш доблестный племянник Фоконбридж

Вас просит удалиться с поля боя

И спрашивает, именно куда.

КОРОЛЬ ДЖОН

Скажи, что я в монастыре Суинстедском

Надеюсь от болезни отойти.

ГОНЕЦ

Я вас хорошей вестью обнадёжу.

Ждал подкрепленья мощного дофин —

Так вот: три дня назад все эти силы

У Гудвина застряли, сев на мель.

Об этом стало только что известно.

Противник отступает, ослабев.

КОРОЛЬ ДЖОН

Увы мне! Тирания злой болезни

Мешает эту радость испытать!

Подать носилки — и скорее в Суинстед!

Нет сил держаться. Стал совсем я плох.

Уходят.


Сцена четвертая.

Другая часть поля.

Входят

СОЛСБЕРИ, ПЕМБРУК и БИГОТ.

СОЛСБЕРИ

И кто бы мог подумать, что настолько

Не обнищал сторонниками Джон!

ПЕМБРУК

Ещё одну попытку сделать стоит,

Чтоб во французов мужество вдохнуть:

Их пораженье — наше пораженье.

СОЛСБЕРИ

Вот дьяволов ублюдок Фоконбридж!

Он злу назло один нас побивает.

ПЕМБРУК

Джон, говорят, больной оставил битву.

Входит тяжело раненный МЕЛЁН,

поддерживаемый СОЛДАТАМИ.

МЕЛЁН

К британским перебежчикам ведите.

СОЛСБЕРИ

Вы звали нас получше в дни удач.

ПЕМБРУК

Он — граф Мелён.

СОЛСБЕРИ

И безнадёжно ранен.

МЕЛЁН

Британские почтенные мужи!

Вы проданы и преданы! Спасайтесь!

Пройдите сквозь игольное ушко

Неправедного бунта. Повинитесь

Перед своим исконным королём.

Восстановите преданность былую.

Когда в сраженье победит дофин,

За службу беспорочную в награду

Он головы поотрубает вам.

В том клялся он пред алтарём тем самым,

Где прежде клятву в дружбе к вам принёс.

СОЛСБЕРИ

Возможно ли, чтоб это было правдой?

МЕЛЁН

В глаза мои глядите! Разве смерть

Не смотрит в них? И жизнь не утекает

По капле вместе с кровью из меня?

И я не плавлюсь, будто воск от жара?

Возможна ль в этом состоянье ложь?

Что в целом мире лгать меня заставит?

Какая в этом может быть корысть?

Положим, мир стоит на лжи. Но я ведь

В мир истины сейчас перехожу.

Я повторяю: победит Людовик —

И клятву вмиг исполнит, но не ту,

Что прежде дал, а новую. И вашим

Глазам не зреть, как утренней зарёй

Восток займётся. Но сегодня ночью,

Пары которой, будто чёрный шлейф

Поглотит угасающее солнце, —

Измаянного за день старика, —

Падёте вы, когда с подмогой вашей

Людовик ныне в битве победит.

Он вас накажет за измену Джону,

Убив её своей изменой вам.

А Джону пусть об этом скажет Юберт.

Я англичанин по своим корням,

И оттого так с вами откровенен.

Ваш государь и Юберт мне близки.

Прошу вас отнести меня подальше

От этой рубки, чтобы в тишине

Я предался благообразным думам

И с миром душу в небо проводил.

СОЛСБЕРИ

Мы верим. Пусть моя душа погибнет,

Коль не узнала с радостью она

Счастливый повод искупить измену.

К истокам возвращаюсь я путём,

Куда занёс меня потоп проклятый.

В отечество, обиженное мной,

Спешу — и там вольюсь в поток всеобщий,

И пусть меня приемлет океан —

Великий Джон, наш государь законный. —

Я замечаю по твоим глазам,

Стремительное приближенье смерти.

Сейчас, как ты просил, перенесём

Тебя, чтоб отойти ты мог в покое.

И — вновь побег. Но мы путём таким

От заблужденья к правде прибежим.

Уходят, унося МЕЛЁНА.


Сцена пятая.

Французский лагерь.

Входит

ДОФИН ЛЮДОВИК со свитой.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Казалось мне, что солнце затянуло

Своё исчезновение с небес,

Когда британцы мерили шагами

Свою же землю, что сдавали нам.

А мы сегодня славно воевали.

Мы завершили залпом день удач,

Как пожеланием спокойной ночи

Уже почти разбитому врагу.

Свернули продырявленные флаги,

Оставив поле битвы за собой.

Входит ГОНЕЦ.

ГОНЕЦ

Где мой дофин?

ДОФИН ЛЮДОВИК

Не видишь: здесь. Что скажешь?

ГОНЕЦ

Погиб Мелён, пред смертью соблазнив

Английский лордов возвратиться к Джону.

А подкрепленье ваше не придёт:

Оно у мели Гудвинской разбито.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Будь проклят! Ты испакостил весь день,

Который я считал таким счастливым!

Кто доложил, что Джон бежал, как трус,

За час иль два пред тем, как ночь с досадой

Два изморённых войска развела.

ГОНЕЦ

Про Джона, принц, вам доложили правду.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Довольно. Пусть усилят караулы.

Я завтра до рассвета поднимусь,

А там узнаем, кто судьбы избранник.

Уходят.


Сцена шестая.

Перед Суинседским аббатством.

Входят

БАСТАРД и ЮБЕРТ.

ЮБЕРТ

Эй, кто идёт? С ответом не тяни,

Иначе я стреляю.

БАСТАРД

Свой. А сам-то

Кто будешь?

ЮБЕРТ

Я британский гражданин.

БАСТАРД

Куда идёшь?

ЮБЕРТ

Тебе-то что за дело?

Об этом же и я могу спросить.

БАСТАРД

Ты, вероятно, Юберт?

ЮБЕРТ

Да, он самый.

По голосу меня ты опознал.

Ты друг мой? Я в сомненье. Всё же кто ты?

БАСТАРД

Зови меня, как хочешь. Я лицо,

Не чуждое семье Плантагенетов.

ЮБЕРТ

Дурная память и слепая ночь

Меня перед тобою осрамили.

Прости мне, бравый воин, что тебя

Я не узнал: ведь мне знакомы голос

И вся твоя повадка.

БАСТАРД

Ничего.

Sans compliment. Что новенького скажешь?

ЮБЕРТ

Я в поисках тебя бродил во тьме.

БАСТАРД

Да не о том я! Новости какие?

ЮБЕРТ

Как эта ночь — чудовищно черны,

Ужасны, беспросветны, безобразны.

БАСТАРД

Ты сердцевину язвы обнажи.

Не баба я и в обморок не хлопнусь.

ЮБЕРТ

Подозреваю я, что государь

Отравлен чернецом. Когда ушёл я,

Король уже почти не говорил.

Я должен был поставить вас в известность,

Чтоб вы достойно встретили беду

И приняли положенные меры.

БАСТАРД

Кто перед ним отведывал еду?

ЮБЕРТ

Чернец, я говорю. Злодей отпетый.

Все внутренности воспалились в нём.

Король надеется на исцеленье,

Поскольку речь утратил не совсем.

БАСТАРД

С ним кто-нибудь остался?

ЮБЕРТ

Как же: лорды.

Они вернулись. Также прибыл принц —

Наследник Генрих. Он для них добился

Помилованья. Все они теперь

Его величество оберегают.

БАСТАРД

Яви к нам снисхожденье, грозный Боже!

Превыше наших сил не испытуй!

Со мной ведь, Юберт, вот какое горе:

Цвет наших сил у Линкольна погиб.

Их потопил прилив. Меня насилу

Спас верный конь. Идём же к королю.

А то его в живых и не застанем.

Уходят.


Сцена седьмая.

Сад в Суинстедском аббатстве.

Входят

ПРИНЦ ГЕНРИХ, СОЛСБЕРИ и БИГОТ.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Надежды нет. В крови его отрава.

А чистый мозг — а это есть сосуд

Скудельный человеческого духа, —

Посредством несуразнейших речей

Нам вопиет о приближенье смерти.

Входит ПЕМБРУК.

ПЕМБРУК

Король ещё владеет языком.

Он верит, что на воздухе открытом

Палящий яд ослабнет.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Так скорей

Его сюда перенесите.

БИГОТ уходит.

Так же

Он буйствует?

ПЕМБРУК

Потише, чем при вас.

Он даже пел.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Недуга злые шутки.

На это время утихает боль:

Мучения к бесчувствию приводят

Истерзанное тело под конец.

Зато болезнь бросается на разум

И душу истязает и мутит

Армадами ужаснейших фантазмов,

Штурмующих последний наш оплот.

Поющей смерти можно ль удивляться!

Я лебедёнок, бедный мой отец —

Недугом изморённый падший лебедь,

Поющий, как расстроенный орган,

Отходную себе в успокоенье.

СОЛСБЕРИ

Принц, ободритесь. Дикий тот хаос,

Который вам в наследство переходит,

Вы рождены оформить и смирить.

Вносят КОРОЛЯ ДЖОНА.

КОРОЛЬ ДЖОН

Как здесь просторно! Ни дверей, ни окон

Теперь не надо. У меня в груди

Такое пекло летнее пылает,

Что внутренности сыплются, как прах.

Я как портрет, что был пером тончайшим

Начертан на пергаментном листе,

Который в пламя бросили. Я корчусь,

Ему подобно, в собственном жару.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Но, государь, вам лучше хоть немного?

КОРОЛЬ ДЖОН

Мне тошно! Мне погано! Гнусно мне!

И, как всегда, я окружён врагами!

Друзья бы в помощь зиму принесли,

Чтоб под её перстами ледяными

Погасли угли у меня внутри.

Вы отчего мне в вены не вольёте

Британских рек прохладных? Почему

Не повелите северному ветру,

Чтоб пересохшие мои уста

Он освежил морозным поцелуем?

Ведь я так мало требую от вас:

Для облегченья мне подайте холод!

Но вы неблагодарны и черствы:

У вас зимою снега не попросишь.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Когда б я мог слезами исцелять!

КОРОЛЬ ДЖОН

Дурак! Ты уморить меня желаешь

Горячей солью слёз, когда и так

Во мне кипит всё пламя преисподней.

Яд, словно дьявол, баламутит кровь,

Навеки обречённую мученьям.

Вбегает БАСТАРД.

БАСТАРД

Как всё пылает у меня внутри!

Во весь опор к вам, государь, я мчался.

КОРОЛЬ ДЖОН

Племянник, ты закроешь мне глаза.

Я больше не плыву по океану.

Мой такелаж изломан иль сожжён.

Ветрилами ничто не управляет.

Канаты в волосок истончены.

И нить одну лишь сердце сохранило,

На ней теперь зависла жизнь моя.

Быть может, ты и речи не закончишь,

Как оборвётся нить — и пред тобой

Предстанет жалкий прах самодержавья.

БАСТАРД

Людовик выступает завтра вновь.

Бог весть, чем мы на вылазку ответим.

Мы в эту ночь лишились главных сил

Во время планового отступленья:

Их поглотил предательский прилив.

КОРОЛЬ ДЖОН умирает.

СОЛСБЕРИ

Убийственную весть вы сообщили

Умершему. Прощайте, мой король!

Нет, не король. Он стал ничто отныне.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

А ведь вот так же кончу я и сам.

Мгновение монарха развенчало —

Так где же в мире прочное начало?

БАСТАРД

Ты кончился. Я жив и отомщу.

Потом, кто знает, может, и на небе

Тебе я послужу, как здесь служил. —

А вы, с орбит свихнувшиеся звёзды,

Вернулись как бы на свои пути?

Так докажите! Где же ваша храбрость?

Изгоним разрушенье и позор

За рубежи полуживой отчизны!

Французов мы должны опередить,

Их яростный дофин по следу рыщет.

СОЛСБЕРИ

Вы ничего не знаете? В аббатство

Пандольф приехал полчаса назад.

Дофин через него нам предлагает

Условья мира. Можно их принять

С большою честью и войну окончить.

БАСТАРД

Ещё скорей окончит он войну,

Увидев наши мышцы в напряженье.

СОЛСБЕРИ

Людовик сделал первые шаги:

Отправил к морю несколько обозов.

Пандольфа с важной миссией послал:

Согласовать детали договора.

Сегодня можем мы идти к нему,

Чтоб кончить распри к радости всеобщей.

БАСТАРД

Я счастлив. Заключайте договор.

А вы, наш принц, и старшие дворяне,

Отдайте долг последний королю.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Он в Вустере желал был погребённым.

БАСТАРД

Туда и переправите его.

А после царствуйте благополучно.

Что до меня, колена преклонив,

На верность присягаю вам навеки.

СОЛСБЕРИ

Мы с радостью клянёмся, государь,

Что служба наша будет беспорочной.

ПРИНЦ ГЕНРИХ

Всю душу умилённую свою

Хотел бы воплотить я в благодарность.

Но лишь слезами выражу её.

БАСТАРД

Грустить мы будем, но не сверх приличий

Печали было много без того.

Британия вовеки не лежала

У ног завоевателей и впредь

Не упадёт она — конечно, если

Сама себя не сможет подкосить.

К ней возвратились лучшие из лордов.

И вот теперь хоть с трёх концов земли

Пусть нападут на нас — мы всем ответим.

Мы выстоим в опасности любой.

Была бы только Англия собой.

Орск, 27 октября 2022


Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 4

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Сцена 1.

Англия. Дворец.

Входят

ЮБЕРТ и два ПАЛАЧА.

ЮБЕРТ

Прут раскалите. Спрячьтесь за ковром.

Как только я ногою гряну об пол,

Ворвитесь и мальчишку, что сейчас

Появится, привязывайте к стулу.

Теперь в засаду и сигнала ждать.

ПЕРВЫЙ ПАЛАЧ

А есть у вас на это разрешенье?

ЮБЕРТ

Отставить мысли глупые! Ступай.

ПАЛАЧИ уходят.

Входит АРТУР.

Дитя моё, поговорить нам нужно.

АРТУР

День добрый, Юберт.

ЮБЕРТ

Здравствуй, юный принц.

АРТУР

Да, слишком юный, хоть имею право

Я вырасти в кого-то повзрослей.

А ты расстроен?

ЮБЕРТ

Признаю: бывало

Получше настроенье у меня.

АРТУР

А я-то думал, что один тоскую.

Когда ещё на родине я жил,

Аристократы юные ходили

Мрачнее ночи — развлекались так.

А я вот, будь хотя бы пастушонком,

Но на свободе, бросил бы печаль.

Да что там! Я и здесь нашёл бы радость,

Но не уверен в дяде. Я к нему,

А он ко мне питаем опасенье.

Я Джеффри сын, но разве это зло?

Я мог бы и твоим быть сыном, Юберт.

Когда угодно было б небесам.

Тогда бы ты любил меня, ведь правда?

ЮБЕРТ (в сторону)

Нет, щебетанье этого птенца,

Боюсь, во мне пробудит милосердье,

Когда сейчас же я не замолчу.

Тянуть нельзя. Заканчиваю разом!

АРТУР

Послушай, Юберт: может, ты больной?

Ты что-то побелел? А я бы даже

Был рад недомоганью твоему

И день и ночь ходил бы за тобою:

Ведь ты дороже мне, чем я тебе.

ЮБЕРТ

Он душу мне пронзил.

(Даёт ему бумагу)

Прочти вот это.

(В сторону)

Что, слёзы? Идиотская вода

За двери смоет мысль об истязанье!

Пора! Не то решительность моя

В рыданьях этих бабских изнеможет. —

Прочёл? Или нечёткое перо?

АРТУР

Нет, для чудовищного содержанья

Всё это чётко даже чересчур.

Железом ты глаза мне должен выжечь?

ЮБЕРТ

Да, должен.

АРТУР

И осмелишься?

ЮБЕРТ

Я? Да.

АРТУР

И у тебя на это хватит сердца?

Когда с тобою сделалась мигрень,

Тогда тебе я отдал свой любимый

Платок, расшитый Бланкиной рукой.

Перевязал тебе я лоб и ночью

Всё время растирал твои виски,

Страдания пытался успокоить

И спрашивал, не нужно ли чего.

Отвлечь от боли я тебя старался.

Какой-нибудь обычный санитар

Заснул бы и больного не утешил,

Но услужить тебе пытался принц.

Неужто это было лицемерьем?

А впрочем, можешь ты предполагать,

Что хочешь, — если так угодно небу,

Чтоб выжег ты те самые глаза,

Что не глядели на тебя со злостью.

ЮБЕРТ

Я клятву дал. Ты будешь ослеплён

Железом раскалённым.

АРТУР

Век железный

Такое зверство может допустить!

Однако раскалённое железо,

Приблизившееся к моим глазам,

От слёз невинных тотчас заржавело б.

Оно бы испытало тяжкий стыд

За то, что мне грозило слепотою.

Что ж — ты бесчувственнее, чем металл?

Когда бы ангел прилетел с известьем,

Что должен Юберт ослепить меня,

От Юберта я ждал бы подтвержденья.

ЮБЕРТ

Я подтверждаю!

[Пояснение. В оригинале:

HUBERT. [Stamps] Come forth.

Ремарка stamps, т. е. топает, имеет еще оттенок: штампует, ставит печать. Я передал этот смысл глаголом подтверждаю, который одновременно является жестом. Это перформатив: слово-действие.— А. Ф.]

Топает ногой.

Вбегают ПАЛАЧИ с верёвкой и прутом.

Делайте.

АРТУР

Спаси!

Спаси меня, мой Юберт! Жжёт глаза мне

Уже один их изуверский вид!

ЮБЕРТ

Связать мальчишку! Мне подать железо.

АРТУР

Жестокость эта лишняя — зачем?

Ведь я и так перед тобой бессилен.

Пожалуйста, не связывай меня

И убери своих людей ужасных!

Тебе я, как ягненок, покорюсь.

Не стану отбиваться и не вскрикну,

И на железо гневно не взгляну.

Отправь их прочь, и я готов за это

Тебе все истязания простить.

ЮБЕРТ

Уйдите. Сам управлюсь с этим делом.

ПЕРВЫЙ ПАЛАЧ

Я рад, что обойдётся без меня.

ПАЛАЧИ уходят.

АРТУР

Увы, я по незнанью выгнал друга!

Он страшен был на вид, но не жесток.

Пускай он возвратится — и, быть может,

Научит милосердию тебя.

ЮБЕРТ

Ну, полно, приготовься.

АРТУР

Неужели

Спасенья нет?

ЮБЕРТ

Спасенья не видать.

АРТУР

О небо! Ну, а если бы попала

В твой глаз песчинка, мошка — если б ты

Был чем-то уязвлён, небезопасным

Для самого прекрасного из чувств,

И ты бы осознал, как эта мелочь

Измучить может, и наверняка

Отбросил бы намерение злое.

ЮБЕРТ

А где же обещание твоё?

Язык свой укроти!

АРТУР

Но мало, Юберт,

И двух неукротимых языков,

Чтоб вымолить мне двум глазам пощаду.

Не заставляй молчать меня. Иль нет:

Укороти язык мой в самом деле,

Но зренья не лишай — хоть для того,

Чтоб мог я на тебя смотреть. Однако

Остыл твой прут и зла не причинит.

ЮБЕРТ

Не бойся, раскалю его я снова.

АРТУР

А вот не раскалишь! Огонь угас.

Он умер, не перенеся печали,

Что был для злодеяния зажжён.

Гляди: нет в углях ярости недавней.

Покрыла их раскаянья зола

Под действием небесного дыханья.

ЮБЕРТ

Своим дыханьем я их оживлю.

АРТУР

Но угли пламенем стыда зардеют —

Стыда за преступление твоё.

Тебе в глаза, быть может, брызнут искры.

Так вынуждаемый на битву пёс

Хозяина кусает поневоле.

Всё, что для пытки приготовил ты,

Тебе не повинуется. Неужто

Добрей тебя железо и огонь,

Привычные к чудовищным деяньям?

ЮБЕРТ

Всё, хватит! Будь ты жив и будь глазаст!

За все богатства Джона я не стану

С тобою делать то, что обещал.

Но ты учти, что я поклялся в этом.

АРТУР

Вот настоящий Юберт! Ну, а тот,

Конечно, был какой-то самозванец.

ЮБЕРТ

Довольно. Ничего не говори.

Прощай. Твой дядя должен быть уверен,

Что ты убит. А я уж как-нибудь

Смогу его ищеек обмануть.

Не ослеплю тебя и целым светом

Не соблазнюсь я — будь уверен в этом.

Так спи спокойно: можешь ты опять

Свои глаза без страха закрывать.

АРТУР

О, как за всё благодарю тебя я!

ЮБЕРТ

Ну, полно. Выйдешь погодя чуть-чуть.

А я благодаря тебе вступаю

На скользкий и весьма опасный путь.

Уходят.


Сцена вторая.

Англия. Королевский дворец.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, ПЕМБРУК, СОЛСБЕРИ

и другие ЛОРДЫ.

КОРОЛЬ ДЖОН

Вторично мы воссели на престол.

Вторично мы короной увенчались.

И, полагаем, к радости для всех.

ПЕМБРУК

Вы можете, милорд, определённо,

Опять короноваться — и опять.

Вольно вам этот праздник повторять,

Хотя бы и при вас была корона.

Ваш бесконечно преданный народ

Ещё не бунтовался. И нимало

Его покамест ни добыча льгот,

Ни жажда перемен не занимала.

СОЛСБЕРИ

И вам по достиженье высоты

Что проку от повторных коронаций?

Зачем сусалить золото пытаться,

Лилеям пририсовывать цветы?

Лёд охлаждать иль прыскать на фиалки

Духами? Новых красок не зажечь

Вам в радуге. Потуги эти жалки,

Как вместо света солнца сотни свеч.

ПЕМБРУК

Хоть мы желанью короля покорны,

Сей неуместный акт весьма похож

На скучный и изложенный повторно

Рассказ, в который жизни не вдохнёшь.

СОЛСБЕРИ

Завещанная предками, святая,

Здесь выхолощена обряда суть.

Так перемётный ветр, в снастях блуждая,

Корабль толкает на неверный путь.

Мы вашего пути не понимаем

И изумлением уязвлены:

Ведь облик правды стал неузнаваем

В личине безобразной новизны.

ПЕМБРУК

Без меры совершенствуя изделье,

Работник лишь изводит мастерство,

И извиненье не достигнет цели,

Когда вы повторяете его.

Бывает, так прореха маловата,

Что незаметна даже, но порой

Двойную на неё кладут заплату,

И лучше просто щеголять дырой.

СОЛСБЕРИ

Всё это о повторном ритуале

Мы говорили прямо перед ним,

Но предостереженьям вы не вняли,

И, воля ваша, мы себя смирим.

(ДВАЖДЫ) КОРОЛЬ ДЖОН

Повторной коронации резоны

Я вам уже отчасти объяснил.

Однако остаются и другие,

Но я их вам попозже изложу,

Когда опасность несколько смягчится.

Они серьёзны, уж поверьте мне.

Однако я реформам не противлюсь

И ваши мненья выслушать готов,

А что-то, может статься, и исполню.

ПЕМБРУК

Я стану языком для всех сердец

Тех, кто собрался здесь. Желанье наше

Едино. Говорю я здесь за всех —

И ради вашей жизни безмятежной,

Что разумеется, важней всего.

Мы просим вас Артуру дать свободу,

Ведь этот плен у многих породит

Опаснейшие умозаключенья:

Когда вы полноправный властелин,

Какой же страх — вернейший знак неправды —

Вас заставляет слабое дитя,

Родное вам, удерживать в неволе?

Как мальчика лишать полезных игр,

Не дать его способностям развиться,

Невежеством обезобразить ум?

Во избежанье этого злоречья

Стоим за принца мы, как за себя.

Но более всего для вашей пользы

О воле для Артура молим мы.

КОРОЛЬ ДЖОН

Быть по сему. Мы вам его вверяем.

Входит ЮБЕРТ.

(В сторону)

Мне интересны новости его!

ПЕМБРУК

Смотрите: вот кто может стать убийцей!

Мой друг видал чудовищный приказ

В его руках. Его глаза рисуют

Нам образ преступленья. Злобный вид

Метания души изобличает.

А вдруг уже злодейство он свершил?

СОЛСБЕРИ

Король то багровеет, то белеет.

Его терзают умысел и страх,

Гоняя кровь, как вестников меж армий

По полю боя. Впрочем, он созрел,

И страсть его сейчас рванёт, пожалуй.

ПЕМБРУК

И смерть ребёнка выйдет, будто гной.

КОРОЛЬ ДЖОН

Мы полагаем — смерть располагает,

И нам её руки не удержать.

Согласие моё не умирало,

Однако умер сам его предмет.

Узнал я, что Артур скончался ночью.

СОЛСБЕРИ

Да, безнадёжен был его недуг.

ПЕМБРУК

Подозревали мы, что он смертелен,

Когда Артур ещё и не хворал.

Но кто-нибудь за эту смерть ответит

Или на этом свете, иль на том.

КОРОЛЬ ДЖОН

А вы-то что нахмурились, как будто

В руках держу я ножницы судьбы

Иль самым пульсом жизни управляю?

СОЛСБЕРИ

Убогая игра. Какой позор,

Что пало так достоинство монарха!

Желаю вам раскрыться в ней сполна.

И с тем прощайте.

ПЕМБРУК

Солсбери, я с вами.

К ребёнку августейшему пойдём.

Он королевство малое — могилу —

Сегодня против воли получил.

Тот, кто имел права на целый остров,

Обрёл его ничтожнейшую часть —

Три фута. О, как мерзко в этом мире!

Терпеть нельзя. Но, может, мы скорей,

Чем думаем, воспрянем от скорбей.

ЛОРДЫ уходят.

КОРОЛЬ ДЖОН

Они пылают гневом — и дерзну

Я кое в чём признать свою вину:

Свой замок крепко на крови не строй

И жизнь не черпай в гибели чужой.

Входит ГОНЕЦ.

В твоих глазах застыл какой-то ужас?

А кровь куда сбежала с этих щёк?

Ты олицетворяешь непогоду.

Ну, что ж, скорей грозою разразись.

Так что у нас во Франции?

ГОНЕЦ

Оттуда

Несметные к нам полчища идут!

Я в жизни не видал подобных полчищ!

Да что там — не видал их целый свет.

Врагу вы сами подали уроки

Стремительности. Вроде, тишь да гладь —

И вот уже нашествие пред вами.

КОРОЛЬ ДЖОН

А что охрана? Все перепились?

Но мать-то! Осторожность позабыла

От старости? Как пропустить могла

Опасные известья мимо слуха?

ГОНЕЦ

Ей было трудно слышать под землёй.

Она скончалась первого апреля.

А до того, я слышал, за три дня

Констанции неистовой не стало.

Хотя не знаю, правда или нет.

КОРОЛЬ ДЖОН

Остановись, ужасная случайность!

Со мною в перемирие вступи,

Чтоб я умаслил недовольных пэров.

Мать умерла, и значит, что теперь

Нет у меня во Франции опоры.

И кто ж ведёт, как выразился ты,

Все эти полчища?

ГОНЕЦ

Дофин Людовик.

КОРОЛЬ ДЖОН

От всех твоих ударов у меня

Вскружился ум. Ты бьёшь меня наотмашь.

[Пояснение. Джон требовал от Гонца, чтобы тот говорил — разразился громом, — а потом обвиняет его. Предвестие сцены с Юбертом. — А. Ф.]

Входят БАСТАРД и ПИТЕР из Помфрета.

(Бастарду)

Выкладывай о миссии своей

Все новости. Но только не плохие.

А то уж этот вот меня убил,

И в голове моей какой-то морок.

БАСТАРД

Чей слух для худшей новости закрыт,

Того она неслышно оглушит.

КОРОЛЬ ДЖОН

Прости, племянник. На меня нахлынул

Потоп несчастий. Я был увлечён

На дно волнами, но благополучно

Освободился и могу дышать,

А главное — выслушивать без страха

Все языки. Так говори, как есть.

БАСТАРД

Как лихо я управился с попами,

Не говорю — красноречивей вам

О том расскажут собранные суммы.

Я о другом. Как ехал я назад,

Неладные учуял настроенья,

Какое-то брожение умов.

Повсюду слухи тёмные роятся,

И смутным страхом одержим народ.

Мне в Помфрете попался прорицатель,

Пустынник — я велел его схватить.

На стогнах он орал перед толпою

Бездарные и глупые стишки

О том, что, будто, в Вознесенье, в полдень,

Останетесь, пардон, вы без венца.

КОРОЛЬ ДЖОН (Питеру)

В каком бредовом сне ты видел это?

ПИТЕР

Сон вещим был и сбудется во всём.

КОРОЛЬ ДЖОН

Эй, Юберт, убери его в застенок!

А в Вознесенье, в полдень, в тот же час,

Когда он мне сулит потерю власти,

Повесят дурня. Засади его

И возвращайся, ты мне очень нужен.

ЮБЕРТ уводит ПИТЕРА.

Племянник, что же новое идёт

К нам из-за рубежей страны?

БАСТАРД

Французы.

Все языки об этом говорят.

И вот еще. Мне Солсбери и Бигот

Попались на пути. В глазах огонь!

За ними шли разгневанные лорды

Искать могилу принца, в эту ночь

Убитого по вашему внушенью —

В том не было сомнения у них.

КОРОЛЬ ДЖОН

Внедрись в их общество, племянник милый.

Ты их тела верни мне ко двору —

Я в плен сердца их снова заберу.

[Пояснение. Этой мрачной шутки в оригинале, разумеется, нет. Просто она в духе Джона: он обыгрывает образы убийства и лишения свободы. Смысл фразы: пусть лорды телесно вернутся, а я верну их души.— А. Ф.]

БАСТАРД

Тела доставлю быстро, как могу я.

КОРОЛЬ ДЖОН

Скорей! Нога одна гони другую!

Дабы задачу эту оправдать,

Ты к ним крыла Меркурия приладь.

И станешь резвым ты, как мысль живая,

Меж лордами и мной перелетая.

Спаси Господь от внутренних врагов,

Я и к отпору внешним не готов.

БАСТАРД

Я стану в духе времени проворным.

БАСТАРД уходит.

КОРОЛЬ ДЖОН

Так рассуждает истый дворянин.

(Гонцу)

А ты за ним, и с той же быстротою.

Нам может пригодиться скороход.

Тебя мы удостоим этой чести.

ГОНЕЦ

Доверье оправдаю, государь.

ГОНЕЦ уходит.

КОРОЛЬ ДЖОН

А мать моя… Ах, да, её нет больше.

Входит ЮБЕРТ.

ЮБЕРТ

О государь! Видали, говорят,

Пять лун сегодня ночью. И стояли

Четыре неподвижно в небесах,

Но пятая — ну, прямо извращалась

Вкруг них.

КОРОЛЬ ДЖОН

Пять лун?

ЮБЕРТ

Явленье увлекло

Безмозглых стариков в истолкованья:

Что нынче ночью принц Артур убит.

А что ж ещё всё это может значить!

При этом все мотают головой,

Все лупоглазы и нахмуребровны,

[Пояснение. Нахмуребровный — словечко И.-Северянина ("Алданов"). — А. Ф.]

И все друг дружку за руки трясут,

Глазищами вращают и зловеще

Шушукаются. С молотом кузнец,

Нацелившись, застыл над наковальней,

Простыла и болванка у него.

Он, разевая рот, слова портного

Ухватывал и тотчас же глотал.

Портной же, перепутавший сандальи,

О ножницах и мерке позабыв

И праздно их держа, вопил, что Кентом

Французы овладели. Тыщи их,

Уж изготовившихся к переходу!

Тут появился новый разгильдяй

[Пояснение. В оригинале: another lean unwash’d artificer — еще один тощий неумытый ремесленник. Но у меня слово разгильдяй означает: (как бы — не в буквальном смысле) выбившийся из гильдии, деклассированный элемент. Срав. с другими ремесленниками, которые отрываются от своих профессий: кузнец не куёт, портной не шьёт. — А. Ф.]

И стал звонить, что извели Артура.

КОРОЛЬ ДЖОН

Вот ты зачем мне это сообщил?

Чтоб запугать меня? С какою целью?

Артура вспоминаешь без конца.

Ведь ты же умертвил его, не так ли?

А, кстати, ты зачем его убил?

Желать той смерти я имел причину

Но ты-то?

ЮБЕРТ

То есть как… убил зачем?

Да кто же подтолкнул меня на это!

КОРОЛЬ ДЖОН

Вот настоящий бич для королей:

Что все окружены мы холуями,

Готовыми фантазии любой

Приписывать значение приказа

И вламываться в дом, где кровь живёт.

Любое мимолётное движенье,

Любое изменение в лице

Они считают волей сюзерена.

ЮБЕРТ

Да как же… Ваш приказ… рука... печать…

КОРОЛЬ ДЖОН

О, да! Сурово спросится с виновных!

Кого-нибудь погубят на суде

И почерк, и печать, когда сведутся

Все счёты между небом и землёй!

Но кто виновен? Мы ведь зачастую

Идём на преступленье потому,

Что замечаем для него орудья.

Когда бы ты, природою самой

Извергнутый и предопределённый

Для мерзостных и окаянных дел,

На ком уже и пробы негде ставить,

Вдруг не возник – то мне влетела б в ум

Отнюдь не мысль о смерти, а всего лишь

Её наиничтожнейшая тень?

Но со своей отвратной образиной

Явился ты, всем видом вопия,

Что совершить готов любое зверство.

Я для проверки только намекнул

На смерть ребёнка, а уж ты, бесстыжий,

Дабы потрафить мне, его убил!

ЮБЕРТ

Милорд!

КОРОЛЬ ДЖОН

Зачем со мною ты не спорил?

Что ж не качнул ни разу головой?

И что же прямо не взглянул в глаза мне?

И что ж не попросил ты прояснить

Мои весьма туманные намёки?

Да мог бы ты и просто промолчать —

И я, конечно, не пошёл бы дальше,

Твой страх меня смутил бы. Между тем

Смысл недомолвок ухватил ты с лёту

И паки заключил из полуслов

С греховным царством пакт, тебе привычный.

[Пояснение. Паки (опять, ещё раз) и пакт (международный договор) — игра слов. В оригинале: signs и sin: didst in signs again parley with sin (намёками опять договорился с грехом). — А. Ф.]

Бестрепетному сердцу повелел

Ты сделать недрожащими руками

Такое, что язык бросает в дрожь,

И он не может высказаться прямо.

Пшёл вон! Не смей глаза мне осквернять!

Мои бароны от меня отпали.

Мои врата ломает супостат.

Да и в моём телесном королевстве

Беснуется гражданская война:

Кровь и дыханье с совестью в раздоре

Из-за отнятья жизни, мне родной.

ЮБЕРТ

Последнюю войну ты можешь кончить.

В душе твоей я заключаю мир.

Жив юный принц. Моя невинна совесть,

И руки целомудренно чисты,

Хотя и созданы для действий чёрных.

А я не ведал даже чёрных дум,

Которые так свойственны убийцам.

Ну, что там с образиною моей?

И для чего природой я назначен?

Ты самоё природу охулил.

Конечно, я не вышел образиной.

Но я под нею душу берегу

И не умею избивать младенцев.

[Пояснение. Мой вариант. — А. Ф.]

КОРОЛЬ ДЖОН

Он жив? Скорей к баронам — затуши

В них полыханье взорванной души.

Их переубеди и мне навстречу

Перенаправь, а я уж обеспечу,

Чтоб преклонились предо мной они.

Меня за образину извини.

Но в этом впечатлительность повинна:

В глазах моих кровавые… картины.

И ты, как повод к этому ни мал,

Каким-то живорезом мне предстал...

Молчи, не надо лишних междометий.

Желаю лордов видеть в кабинете.

Беги и поручение успей

Исполнить до конца моих речей.

Уходят.


Сцена третья.

Англия. Перед замком.

На стену поднимается АРТУР.

АРТУР

Хотя и высоко, я спрыгнуть должен.

Не дай мне изувечиться, земля,

Будь милосердна! Здесь я неизвестен.

А юнгою одетого меня

И вовсе не узнают. Страшно... Страшно!

Не разобьюсь — отсюда утеку.

Есть тысяча путей. А смерть в дороге

Мне лучше, чем гниение в остроге.

(Прыгает)

В каменьях этих — сердце короля!

Теперь я твой, английская земля.

АРТУР умирает.

Входят

ПЕМБРУК, СОЛСБЕРИ и БИГОТ.

СОЛСБЕРИ

Я в Сент-Эдмонсбери его увижу.

Нас от напасти в этот зыбкий час

Избавят предложения дофина.

ПЕМБРУК

От кардинала кто письмо привёз?

СОЛСБЕРИ

Французский граф Мелён. Он также устно

Передавал дофиновы слова,

Где дружелюбие ещё сильнее.

БИГОТ

Так завтра утром едемте к нему.

СОЛСБЕРИ

Туда два дня пути. Уж лучше прямо

Сейчас же нам и надо выезжать.

Входит БАСТАРД.

БАСТАРД

К обиженным вельможам я с приветом

И приглашением от короля.

Но только, лорды, я прошу не мешкать.

СОЛСБЕРИ

А кто же от себя нас отторгал?

Сей враль ничтожный, на интриги падкий!

Пускай поищет новый матерьял

Для драной мантии своей в подкладки.

Скажи, что для него мы не рискнём

Своей неопороченною славой.

Он всюду оставляет след кровавый.

Мы знаем наихудшее о нём.

БАСТАРД

Но, что бы вы ни знали, разве это

Освобождает вас от этикета?

СОЛСБЕРИ

Когда на сердце боль от стольких бед,

Она глаголет, а не этикет.

БАСТАРД

И всё же будьте вежливы в глаголе,

Поскольку нет причин у вас для боли.

ПЕМБРУК

Взываю к боли и её правам.

БАСТАРД

Да, к праву причинить страданья вам.

СОЛСБЕРИ

Пришли мы: вот тюрьма. Но кто же это?

ПЕМБРУК

Смерть в жертву королевича взяла

И возгордилась чистой красотою.

Скрыть это зло нет ямы у земли.

СОЛСБЕРИ

Себя возненавидя, душегубство

Открылось для возмездья, как призыв.

БИГОТ

Или сочло могилу недостойной

Столь драгоценно-чистой красоты,

Хоть обрекло её на погребенье.

СОЛСБЕРИ

Сэр Ричард, что вы можете сказать?

Вы слышали подобное? Видали?

Читали? Вам пригрезиться могло

То, что сейчас воочью перед вами?

Но, коль воочью, верить ли очам?

Для рук убийцы преступленье это —

На шлеме гребень, на гербе венец

И маковка вершины всех пороков.

Разнузданное зверство, злой позор,

И яростные, подлые удары,

Что дикой ненавистью рождены

И вызывают слёзы душ смиренных.

ПЕМБРУК

Убийства, совершённые доднесь,

Поблекли перед этим лиходейством,

Которое способно обелить

Ещё не совершённые проступки.

Не может быть подобного ему,

Поэтому любые гекатомбы —

Пародия на то, что видим мы.

БАСТАРД

Проклятое, кровавое убийство,

Содеянное подлою рукой, —

Когда рука участвовала в этом.

СОЛСБЕРИ

Рука участвовала? Что ж ещё?

И мы угадываем эту руку.

Деяние позорное свершил

Приспешник короля — мерзавец Юберт.

А подстрекнул его к убийству Джон,

И я бесповоротно увольняю

Себя от преданности королю.

Служить ему душа не позволяет.

Я лучше здесь колена преклоню

Перед осколками прекрасной жизни,

Перед шедевром, в коем нет души,

И принесу обет, обет священный.

Я выдохну его, как фимиам:

Не ведать мне презренного покоя,

Заразой радостей не соблазниться,

Пока великой славой не покрою

К возмездию готовую десницу.

ПЕМБРУК и БИГОТ

И свято мы скрепляем твой обет.

Входит ЮБЕРТ.

ЮБЕРТ

Я к вам бежал, как будто угорелый.

Артур живёхонек. А вы должны

Явиться к королю.

СОЛСБЕРИ

Предел бесстыдства!

Он перед мертвецом не покраснел!

Пошёл отсюда, людодёр проклятый!

ЮБЕРТ

С чего вы взяли? Я не людодёр.

СОЛСБЕРИ (обнажает меч)

Тогда придётся мне закон ограбить.

БАСТАРД

Меч чересчур начищен, спрячь его.

СОЛСБЕРИ

Внутри убийцы я его упрячу.

ЮБЕРТ

Лорд Солсбери, назад! Сказал: назад!

Мой меч не хуже вашего наточен.

И вовсе нет желанья у меня,

Чтоб вы, поддавшись страстности неправой,

На мой ответ законный нарвались.

Когда я вижу эту вашу грубость,

Легко забыть, что вы аристократ.

БИГОТ

Отброс! Ты хорохоришься пред лордом?

ЮБЕРТ

Отнюдь. Но я ни в чём не виноват

И не смолчу, хотя бы император

Назвал меня преступником.

СОЛСБЕРИ

Но ты

Убийца настоящий!

ЮБЕР

Нет. Поскольку

Я не убил из вас ни одного,

Меня в убийцу вы не превратили.

И это означает: вы лжецы.

Иль попросту: неправду говорите.

ПЕМБРУК

Руби его!

БАСТАРД

Потише! Я сказал!

СОЛСБЕРИ

Прочь, Фоконбридж! А то ещё получишь

Царапину!

БАСТАРД

Царапай сатану.

Ей-богу, это будет безопасней.

Ну, а меня попробуй зацепи,

Насупься, двинься, сделай замечанье —

И я тебя сотру с лица земли.

Ты лучше убери свой прут железный,

[Пояснение. Мой вариант. В оригинале toasting-iron, т. е. вертел — раскалённый железный прут, который ассоциируется с раскалённым прутом из первой сцены IV акта.— А. Ф.]

А то я вас обоих откую —

Его, потом тебя. Как будто вправду

Из преисподней выскочил сам чёрт.

БИГОТ

Стой, Фоконбридж прославленный! Как можно!

Подумай сам, на чьей ты стороне!

Канальи, палача, детоубийцы!

ЮБЕРТ

Отнюдь, лорд Бигот!

БИГОТ

Принца кто убил?

ЮБЕРТ

А мне откуда знать? Благополучным

Он был всего лишь час тому назад.

Его я почитал, любил и слёзы

До смерти буду проливать по нём.

СОЛСБЕРИ

Но кто слезам поверит крокодильим?

Глаза на мокром месте могут быть

У самых изощрённых душегубов,

Которые извергнут водопад,

Изображая горесть и безгрешность.

Идёмте прочь! Я больше не могу

Корёжиться от смрада этой бойни.

БИГОТ

К дофину поспешим на рандеву.

ПЕМБРУК

Вот это королю и передайте.

ЛОРДЫ уходят.

БАСТАРД

Да, дело дрянь. Что, вправду ты не знал

О гибели Артура? Будешь проклят,

И небеса тебя не пощадят,

Когда ты в этом как-нибудь повинен,

Хотя безмерно милостив Господь.

ЮБЕРТ

Послушайте…

БАСТАРД

Нет, ты меня послушай!

Ты проклят. Так же чёрен ты… как что?

Ведь ничего не может быть чернее!

Ты окаяннее, чем Люцифер!

Во всём аду чертей таких не сыщешь:

Из них никто бы не убил дитя.

ЮБЕРТ

Душой клянусь…

БАСТАРД

Коль не своей рукою

Ты отнял эту жизнь, но допустил

Детоубийство, то оставь надежду.

Тогда тебе верёвка не нужна,

Чтоб вешаться: для этого довольно

Тончайшей нити, свитой пауком,

А виселицей может стать былинка.

А если пожелаешь утонуть,

То зачерпни воды десертной ложкой,

И выльется оттуда океан,

Чтоб поглотить тебя, проклятый нелюдь.

И ты на подозренье у меня.

ЮБЕРТ

Когда я мыслью, действием, согласьем

Содействовал хищению души,

Соединенной с этой чудной глиной,

Пускай меня терзает целый ад.

Артура я оставил невредимым!

БАСТАРД

Тогда отсюда тело унеси.

Я заплутался. Я себя теряю

Средь терний мира и его угроз.

Но как легко Британию ты поднял!

Ещё бы — ведь она теряет вес:

Лишь царственный сосуд разбился, тотчас

Душа страны, и правда, и закон

Умчались в небо. А живым осталось

Клыками и когтями выдирать

Из государственной спесивой плоти

Небезусловные права на власть.

И, вздыбив шерсть, как пёс при виде кости,

Война рычит на нежноокий мир.

Нашествие и внутренние дрязги

Мешаются в кромешный ералаш,

Нацеливающийся, как стервятник,

На этот пошатнувшийся престол,

По виду всё ещё великолепный,

Добытый незаконно, может быть.

На нас идёт огромнейшая буря.

Чья епанча её перенесёт,

Тот редкостным окажется счастливцем.

Я к королю, а ты за мной бегом.

Ведь небо, что сейчас глядит немило,

Так много дел и бедствий нам вручило.

Уходят.

07.10.2022


Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 3

АКТ ТРЕТИЙ

Сцена 1.

Палатка ФРАНЦУЗСКОГО КОРОЛЯ.

Входят

КОНСТАНЦИЯ, АРТУР и СОЛСБЕРИ.


КОНСТАНЦИЯ

Пошли венчаться! Клясться в вечном мире

Пошли! Две крови лживые сливать!

Недавние враги передружились.

Людовик Бланкой завладел, она —

Отхватит наши земли. Это — правда?

Оговорился ты? Иль, может быть,

Ослышался? Рассказывай всё снова!

Нет, ты сначала вспомни… Только что?

Да и зачем? Рассказ твой будет тот же.

Я верю лишь, что веры нет тебе.

Ты человек из подлого сословья,

А это означает: пустозвон.

Я верю: доверять тебе не должно:

Поклялся мне король совсем в другом.

Ты что же — издеваешься? Понятно:

Ведь я вдова, и мною правит страх,

Я немощна и прозябаю в страхе,

Меня к земле придавливает страх.

В конце концов, я женщина, и к страху

Наклонна по природе. А тебя

Сурово покарают за глумленье.

Ты скажешь: это шуточки? Отнюдь!

Ты душу мне уже разбаламутил.

Трястись в припадках буду я весь день.

А что ты так качаешь головою?

Что на Артура с жалостью глядишь?

Зачем елозишь по груди руками?

И отчего разрюмился? Ты что ж —

Меня ещё безжалостнее раня,

Свои слова за правду выдаёшь?

Скажи… Не повторяй повествованья!

Ответь лишь: это правда или ложь?

СОЛСБЕРИ

Настолько правда, сколько лжи в тех людях,

Из-за которых мне доверья нет.

КОНСТАНЦИЯ

Беду мою ты сделал настоящей,

И посему ты в ней и виноват.

Так будь виновен и в моём убийстве:

Желаю я от горя умереть.

Пусть жизнь с бедою вступят в поединок,

Как ярые врагини, и в конце

Одна другую сгложут без остатка!

Так эту Бланку получил дофин! —

И как же после этого на свете

Ты выживешь, сиротка бедный мой? —

Так Франция и Англия сроднились?

Ну, а куда податься мне, вдове?

Прочь, Солсбери! Сказав такую мерзость,

Ты, архимерзкий, стал невыносим.

СОЛСБЕРИ

Но, если вы из-за других в ущербе,

Какой же вам урон — мои слова?

КОНСТАНЦИЯ

Сам по себе предмет так безобразен,

Что всё без исключенья осквернит:

И говорящего о нём, и речи.

АРТУР

Не рвите сердца, матушка, себе!

КОНСТАНЦИЯ

Как ты посмел такое слово молвить?

Могла бы это я ещё понять,

Когда бы ты, на мой позор, родился

Уродливым, горбатым и хромым,

Веснушчатым, коростой испещрённым,

Безумным, даже чёрным. Я тогда

Действительно не стала б огорчаться

И сердце надрывать, как ты сказал:

Чего и ждать от выродка такого!

Тебя я не любила бы, и ты

Не стоил бы высокого рожденья

И власти. Но прекрасен ты, мой сын,

И волею Природы и Фортуны

К величью предназначен. И тебя

Природа одарила красотою

И лилий, и едва расцветших роз.

Иное дело — подлая Фортуна:

Из-за корысти связь с тобой порвав,

Под дядю твоего легла, паскуда!

Она схватила золотой рукой

Филиппа, и величие монарха

Он бросил в грязь, до сводни низойдя,

Поскольку Джона он случил с Фортуной.

Фортуна — сука! Узурпатор Джон!

Что, Солсбери, скажи: не стал ли гадом

Король Французский, повелитель твой?

Ступай, оплюй его словесным ядом!

Пшёл вон! Оставь меня с моей тоской.

СОЛСБЕРИ

Но как же я посмею, герцогиня,

Явиться к их величествам без вас?

КОНСТАНЦИЯ

К величествам! Не смеешь? А придётся,

Поскольку я с тобою не пойду.

Останусь укреплять своё терзанье

И гордости учить его — такой,

Чтоб я сама ему повиновалась.

Нет, пусть ко мне приходят короли

С почтением к моей большой обиде.

Она так непомерно тяжела,

Что вынесет её лишь твердь земная.

(Падает на землю)

Вот мой престол — и на колени тут

Пусть короли передо мной падут.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, КОРОЛЬ ФИЛИПП, ДОФИН ЛЮДОВИК,

БЛАНКА, КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА,

БАСТАРД, ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ, свита.

КОРОЛЬ ФИЛИПП (Бланке)

Вы правы, дочь моя: сей день прекрасен.

Во Франции его в календари

Внесут как праздник наивеличайший.

Вот: даже солнце, чтоб его честить,

Своё движенье приостановило,

Небесную алхимию творя.

Преображает солнце чудным взором

Бугристое убожество земли

В сияющее золото. Вовеки

Торжествовать мы будем этот день!

КОНСТАНЦИЯ (встаёт)

А что здесь торжествует? Вероломство?

О, ты ещё сей праздник проклянёшь!

Какими он событьями прославлен,

Чтоб золотыми буквами его

Увековечивать в календарях? Напротив,

Будь он оттуда выдран навсегда,

Как день постыдства, клятвопреступленья

И произвола. Иль, наоборот,

Пускай он сохраняется — как чёрный.

Пусть этот день беременным грозит

Приплодом, что погубит их надежды.

И кораблекрушенья моряки

Пускай страшатся. И пускай контракты,

Что будут в этот день заключены,

Расторгнутся. Любые начинанья

Окончатся, как только может быть,

Преотвратительно и архискверно,

И честность переменится в обман.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Но небесами я клянусь, миледи:

Вам не грозит несчастьем этот день.

В том слово королевское порукой.

КОНСТАНЦИЯ

Подделкой я была соблазнена!

Похоже ваше слово на монету,

Которая, как золото, блестит,

Однако не выдерживает пробы.

Так точно веса в вашем слове нет,

И, значит, ничего оно не стоит.

Преступны вы, преступны! Поклялись

Вооружиться для пролитья крови

Моих врагов — теперь хотите слить

Свою и вражескую. Но оружье

Тогда вам для чего? От грозных слов

Вы отреклись. Воинственность остыла

Перед нагримированным лицом

Лжедружбы в сочетанье с лживым миром.

Вы оба навалились на меня,

Как заключили свой союз разбойный.

Но есть небесный суд! И я молю:

Срази преступных королей, Всевышний!

Вдове супруга замени, Господь!

Не попусти, чтоб день безбожный этот

Приятно и торжественно истёк.

Пусть на закате явится Возмездье

И вновь поссорит подлых королей.

Да будет так!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Констанция, смиритесь!

КОНСТАНЦИЯ

Смириться? Нет, войны хочу, войны!

Она лишь даст мне умиротворенье.

Но кто же это голос подаёт?

Ты, властелин Австрийский и Лиможский,

С трофеем горделивым на плечах?

Ты осрамил кровавую добычу!

Ты трус! Ты тварь! Ты мразь! Ты лизоблюд!

Мал в доблести, но в подлости огромен.

Примазываньем к сильным ты силён.

А что ты есть? Фортуны прихлебала!

Ты не боишься в поле выходить

Лишь под защитой вздорной этот девки.

Ты тоже обманул меня, паяц

При королях! Дурак! Дурак набитый!

Как пыжился! Как ножками стучал

И потрясал так грозно кулачонком!

Зачем меня ты рвался защищать,

Ничтожество с холодной кровью жабы?

Что ж ты кривлялся и вопил, себя

Моим провозглашая паладином?

Зачем кичился ты своей звездой?

Продажный скот, презренный перебежчик!

Скинь эту шкуру Ричардова льва,

Напяль телячью шкуру скоморошью!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Когда б мужчина это мне сказал!

БАСТАРД

Пожалуйста! Напяль телячью шкуру,

Продажный скот, презренный скоморох!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Ты вновь не скажешь этого, ублюдок!

Иначе я убью тебя, клянусь!

БАСТАРД

Телячью шкуру нацепи, скотина!

КОРОЛЬ ДЖОН

Плохие это шутки. Не наглей.

Входит КАРДИНАЛ ПАНДОЛЬФ.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Явился к нам святой легат от папы.

ПАНДОЛЬФ

Мир вам, помазанные короли.

Начну с тебя я, Иоанн Британский.

Как папы Иннокентия легат

Я, кардинал прекрасного Милана

Пандольф, ответа требовать пришёл:

Как смеешь восставать ты против церкви —

Священной нашей матери? Зачем

Стефану Ленгтону, который избран

Архиепископом Кентербери,

Препятствуешь начать его служенье?

От имени пославшего меня

Его святейшества я вопрошаю.

КОРОЛЬ ДЖОН

От имени! Какие имена

Имеют силу требовать отчёта

От вольнодышащего короля?

Неужто это имя — Иннокентий?

Меня ты позабавил, кардинал,

Поскольку не найдёшь имён на свете

Бессмысленнее папского, имён

Бездельней и бессильнее, чем это,

Чтобы меня о чём-то вопрошать.

Вот так и скажешь своему патрону.

Ещё тебе от имени своей

Державы мы весомо заявляем:

Церковник итальянский никогда

В земле британской не получит права

Хозяйничать и десятины драть.

И раз несть власти, аще не от Бога,

То мы подвластны Богу одному

И никаких посредников не ищем.

Короче, папе так и передай,

Что перед ним мы не благоговеем

И нет у нас потребности отнюдь

В его благодеяньях самозваных.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Ты богохульствуешь, английский брат!

КОРОЛЬ ДЖОН

Тебе и христианским государям

Угодно трепетать перед попом-

Мошенником, перед его проклятьем,

Которое за мзду снимает он?

Что золото есть? Прах, металл презренный.

И за него ты мнишь приобрести

Господню благодать? Не обольщайся:

Ты купишь обещанья торгаша

Прощеньем, не ему принадлежащим, —

За это сам не будет он прощён.

Но вы руководимы заблужденьем,

И вам угодно лживого жреца

Откармливать своей обильной данью.

Я восстаю один — и посему

Врагом мне будет тот, кто друг ему.

ПАНДОЛЬФ

Так я тебя от церкви отлучаю,

Поскольку власть на это мне дана!

И я благословляю тех баронов,

Что на тебя восстанут, еретик!

Святой считаться будет та десница,

Что явно или тайно пресечёт

Жизнь скверную твою, богоотступник!

КОНСТАНЦИЯ

Дай мне его! Я тоже прокляну!

Я жажду к Риму присоединиться.

А ты мои проклятья утверди,

На каждое из них воскликнув: Amen!

Я проклинать умею как никто,

Поскольку выстрадала это право!

ПАНДОЛЬФ

Нет, женщина, я право и закон.

КОНСТАНЦИЯ

Но я достойна этого не меньше.

Когда закон не защищает прав,

То, значит, допускает беззаконья.

Мой сын не может получить престол,

Поскольку стал законом узурпатор.

Но если сам закон — неправота,

Как может быть проклятье под запретом?

ПАНДОЛЬФ

Тебе, Филипп Французский, я велю

Разжать твою ладонь и бросить руку

Проклятого архиеретика,

Иначе самого тебя предам я

Анафеме. Обязанность твоя,

Когда он не смирится перед Римом,

Всей Франциею растоптать его.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Ты побелел, Француз? Но ты не должен

Рукопожатья братского разнять.

КОНСТАНЦИЯ

Вниманье, чёрт! Француз отнимет руку,

Опомнившись, — и потеряет ад

Его почти поконченную душу.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Послушайся легата, брат Филипп!

БАСТАРД

А ты, урод, надень телячью шкуру.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Ублюдок, я лишь потому терплю

Все выходки твои...

БАСТАРД

Что сам весь вышел.

КОРОЛЬ ДЖОН

Филипп, что ж кардиналу скажешь ты?

КОНСТАНЦИЯ

Как — что? Он согласится с кардиналом.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Но взвесьте все последствия, отец:

Познать ли тяжесть римского проклятья,

Легко ль лишиться дружбы англичан?

Какое зло сочтёте наименьшим?

БЛАНКА

Проклятье Рима — меньшее из зол.

КОНСТАНЦИЯ

Принц, переряженный в невесту дьявол

Тебя с пути желает сбить, но ты,

Конечно же, соблазну не поддашься.

БЛАНКА

Устами герцогини говорит

Не искренность, а грубая потребность.

КОНСТАНЦИЯ

О, ты мою потребность признаёшь!

Да, так и есть. Она же существует

Лишь потому, что искренность мертва.

А потому нетрудно догадаться,

Что, умертвив потребность, возродим

Мы искренность. Но, если перекормим

Потребности, то искренность убьём.

КОРОЛЬ ДЖОН

Король смешался и с ответом медлит.

КОНСТАНЦИЯ

О, не мешайся — возмутись! Ответь!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Не трусь! С ответом не тяни, иначе...

БАСТАРД

Ты гнусь и шкуру натяни телячью.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Я в тупике и слов не подберу.

ПАНДОЛЬФ

Ты подбирай, иначе отупеешь

Ещё похуже, если прогремит

Ужасное проклятье над тобою.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Святой отец, примерьте на себя

Моё двусмысленное положенье.

Ведь только что двух царственных десниц

Произошло слияние. И души

Двух королей исполнились святой

Любви, доверья и стремленья к миру.

В том нерушимый дали мы обет.

И лишь совсем недавно отзвучали

Восторженные речи. Мы едва

Отмыли длани перед рукобитьем,

Поскольку их размалевала Месть,

Убийственною кистью выражая

Раздоры разъярённых королей, —

И этими умытыми руками

Должны мы беспощадно истребить

Столь дорого добытое согласье?

Как можно это обратить в игру?

Ведь мы не дети! Разве не кощунство —

Давая клятву, брать её назад?

Ладони сблизив, рвать рукопожатье?

Чистейшее доверие ломать?

И брачную постель, где почивает

Счастливый улыбающийся мир,

Переродить в театр военных действий

И истоптать мирьядами сапог?

И возмущать чело нежнейшей правды?

Святой прелат! Да не случится зла!

Пусть благодать небесная подскажет,

Придумает и предопределит

Решение иное — милосердней,

Чтоб только избежали мы вражды,

Всё остальное мы легко исполним.

ПАНДОЛЬФ

Презренный! Разве ты не видишь сам,

Что в корне беспорядочны порядки,

Касающиеся еретиков,

А пресловутый мир — одно безмирье!

И потому оружья не слагай,

Но стой за нашу мать — святую церковь,

Не то она проклятием своим,

Как молнией, сразит тебя, презренный!

Что держишь ты? Задумайся, Француз!

Ты лучше бы схватил змею за жало,

За лапу взял взъярившегося льва!

Ты б лучше руку тигру в пасть засунул,

Чем в то, во что сейчас её суёшь!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

А коль разнять нам руки, но не дружбу?

ПАНДОЛЬФ

Ты впрямь тупой… Та дружба дружбе враг!

В себе самом тогда б ты разделился.

В противоречье впал бы твой язык.

Не ты ли дал обет пред небесами

Стоять за церковь? За неё и стой!

Поскольку следующие обеты —

Измена раннему. И сохранять

Им верность означает быть преступным.

Зато неверность будет не во зло.

Поклявшийся грешить — не согрешает,

Нарушив клятву — и наоборот.

Но смыто будет клятвопреступленье

Неисполнением зловредных дел.

Неправедность как праведность зачтётся,

Коль явного греха она слабей.

Большую ложь исправишь ложью малой.

Идущему тропою непрямой

Пойти дорогой противоположной —

Есть лучший способ выпрямить свой путь.

Так, заблуждаясь, заблужденьем новым

Способны мы достигнуть правоты.

Не лечат ли ожоги прижиганьем

Для остуженья распалённых жил?

Тебе велит твоя религиозность

Обет блюсти. Но ты его давал,

Религию безбожно оскорбляя,

А это значит, что, его блюдя,

Усугубляешь ты свою безбожность,

Поскольку нарушаешь тот обет,

Который ты принёс первоначально, —

Первоисточник верности твоей.

Когда ты в правоте своей уверен

Не полностью, то вовсе не клянись, —

Тогда не будет клятвопреступлений.

Иначе клятвы были бы ничто,

Игралище. Ты дал обет измены,

И значит, что, ему не изменив,

Утяжелишь свою измену вдвое.

Ты стал враждебен самому себе.

Так одержи в спасительной борьбе

Великую победу над собою —

Над половиной худшею своей, —

Всё мелкое и подлое разбей.

Тебя своей молитвой укреплю я.

А если ты ослушаешься — что ж,

Я изреку анафему такую,

Что ты под чёрной тяжестью сгниёшь!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Переворот здесь будет, несомненно!

БАСТАРД

Тебя недоставало нам! Заткнись!

Чтоб подавился ты телячьей шкурой.

ДОФИН ЛЮДОВИК

К оружию, к оружию, отец!

БЛАНКА

К оружию в день бракосочетанья?

На кровь, с которой ты вступил в родство?

На свадебное пиршество кого же

Ты пригласишь? Неужто мертвецов?

И неужели грохот барабанов

И завывание противный труб

Нам праздничную музыку заменит,

Хотя им место разве что в аду?

О муж мой! Непривычно это слово

Моим устам — и всё-таки мой муж!

Тебя я умоляю на коленях:

Нейди войной на дядю моего!

КОНСТАНЦИЯ

Пускай мои колени все в мозолях,

Я, преклонившись, требую: дофин!

Не воспротивься предопределенью!

БЛАНКА

Тогда проверим мы твою любовь.

Что может быть жены тебе важнее?

КОНСТАНЦИЯ

То, что опорой служит и жене,

И мужу, — честь! Лишь честь! Дофин, запомни!

ДОФИН ЛЮДОВИК

Как можно вам прохладность сохранять

Перед лицом таких причин горячих?

ПАНДОЛЬФ

Ну, всё! Его сейчас я прокляну!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Проклятия не надо твоего нам!

Мы порываем все сношенья с Джоном.

КОНСТАНЦИЯ

Вот твоего величия возврат!

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Вот он — Француза умственный разврат!

КОРОЛЬ ДЖОН

Француз, ты через час сей час оплачешь!

БАСТАРД

Покажет Время — лысый пономарь:

Старик уже по стольким справил тризны…

БЛАНКА

В агонии кровавой меркнет день.

Прощай! Ты обещал мне столько счастья!

Из двух сторон нельзя принять ничьей,

Поскольку я принадлежу к обеим.

Обеих армий руки я держу,

Быть надвое разорванной рискуя.

Желать победы мужу не могу,

Поскольку это пораженье дяди.

Я и отца поддерживать боюсь.

Надежды бабки я делить не в силах.

Из вас кому-то можно победить,

Я — при любом исходе проиграю.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Мои победы — все твои, жена.

БЛАНКА

Ты победишь — я буду сражена.

КОРОЛЬ ДЖОН

Племянник, собери все наши силы.

БАСТАРД уходит.

Француз, я гневом так воспламенён

И полон ярости неутолимой,

Что лишь одним пожар в себе залью —

Французской кровью высочайшей пробы.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Ты сам от злобы не испепелись,

А то ведь Францию не обескровишь!

Британец, ты в опасности. Смотри ж,

Иначе в самом деле погоришь.

КОРОЛЬ ДЖОН

А ты у нас двужильный? Неужели?

Кто погорит, в самом проверим деле.

Уходят.


Сцена вторая.

Франция. Поле возле Анжера.

Шум битвы.

Входит

БАСТАРД с головой ЭРЦГЕРЦОГА АВСТРИЙСКОГО.

БАСТАРД

Ну и денёк! Он сказочно горяч,

Как будто в небе вьётся злобный демон,

Лия поток неисчислимых бед.

Вот здесь положим голову Австрийца.

Однако жив ещё король Филипп.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, ЮБЕРТ и АРТУР.

КОРОЛЬ ДЖОН

Блюди ребёнка, Юберт. Эй, племянник!

Лети на помощь матери моей:

Шатёр её французы окружили.

БАСТАРД

Не бойтесь, королеву я отбил.

Опасность больше ей не угрожает.

Вернёмся в бой, милорд. Ещё напор —

И труд дневной успешно завершится.

Уходят.


Сцена третья.

Другая часть поля.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА,

АРТУР, БАСТАРД, ЮБЕРТ и лорды.

КОРОЛЬ ДЖОН

Вы, матушка, останетесь в Анжере.

Мы придадим вам сильный гарнизон.

А ты, Артур, пожалуйста, не куксись.

Души не чает бабушка в тебе,

И дядя возлюбил тебя, как сына.

АРТУР

Разлуки мама не переживёт.

ДЖОН

А ты, племянник, в Англию стрелою,

Чтоб там до возвращенья моего

Всё вытрясть из мешков сквалыг церковных

И дать свободу ангелам златым.

Пора настала тучным рёбрам мира

Питать оголодалую войну.

Такая у тебя прерогатива.

БАСТАРД

Ни колокол, ни требник, ни свеча

Вспять моего движенья не направят,

Когда помчусь на золота призыв.

Я буду, бабушка, за вас молиться…

Ну, если в благочестие впаду.

Целую на прощанье ваши руки.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Счастливого тебе пути, внучок.

КОРОЛЬ ДЖОН

Благополучного пути, племянник.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Дитя моё, послушай-ка меня...

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА и АРТУР уходят.

КОРОЛЬ ДЖОН

Поди поближе, Юберт. Милый Юберт!

Ты мне и так изрядно угодил.

И в этой матерьяльной оболочке

Живёт душа. Она свой помнит долг

И всю твою любовь сполна оплатит.

А преданность твою, как бриллиант,

Я берегу в сокровищнице сердца.

Дай руку. Если б выразить я мог…

Но приурочим к лучшему моменту

Признания. Неловко и сказать,

Какую я к тебе любовь питаю.

ЮБЕРТ

Я с вами, государь, уже в связи...

КОРОЛЬ ДЖОН

Покамест нет, хоть ты и друг мой добрый.

Но скоро будешь. Да, как тяжело

И медленно бы ни тащилось время,

Но ты познаешь милости мои.

Хотел бы я сказать ещё два слова,

Но после. Этот час неподходящ.

Блистает солнце. День самовлюблённый

В сопровожденье свиты из забав

Для этой темы чересчур помпезен.

Вот если бы железным языком

Из медной пасти колокол ударил

И Ночи слух ленивый раздражил,

Когда бы мы стояли на погосте,

И ты, грызомый тысячами бед,

Почувствовал, что дух меланхоличный

Мучительно твою сгущает кровь,

Которая обычно слишком прытко

По жилам скачет, превращая нас

В подобие каких-то идиотов:

Уродуя ухмылками лицо,

Тупым весельем округляя щёки.

Всё это отвратительно и так,

А для моих намерений — тем паче.

Когда б ты видеть мог меня без глаз,

И слышать без ушей, и мог ответить

Без языка — но только через мысль!

Без глаз, ушей, вульгарных звуков речи —

Презревши ясный и глазастый день,

Что стережёт нас, как цыплят наседка, —

Я полностью извергнул бы в тебя

Свои наизаветнейшие мысли.

Ах, нет! И всё ж тебя я так люблю,

И так надеюсь, что любим тобою!

ЮБЕРТ

Вы мною так любимы, что клянусь:

Любую вашу просьбу я исполню,

Пусть даже мне пришлось бы умереть.

КОРОЛЬ ДЖОН

Да кто бы сомневался, добрый Юберт!

На этого мальчишку посмотри.

Кто пред тобою, как ты полагаешь?

А я скажу: он настоящий гад,

Куда б я ни ступил, он всюду вьётся

Змеёю. Понял? Ты его блюдёшь…

ЮБЕРТ

Так соблюду, чтоб вас обезопасить.

КОРОЛЬ ДЖОН

Смерть.

ЮБЕРТ

Да, милорд.

КОРОЛЬ ДЖОН

Могила.

ЮБЕРТ

Он погиб.

КОРОЛЬ ДЖОН

О, ты меня умеешь успокоить!

О Юберт, как же я тебя люблю!

Но умолчу покамест о награде.

Мадам, прощайте. Войско к вам идёт.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Господь тебя храни.

КОРОЛЬ ДЖОН

А вы, племянник,

Сейчас же в Англию! Сопровождать

Вас будет верный человек мой — Юберт,

О вас он будет печься и потом.

Теперь в Кале отправимся скорее.

Уходят.


Сцена четвертая.

Ставка французов.

Входят

КОРОЛЬ ФИЛИПП, ДОФИН ЛЮДОВИК, ПАНДОЛЬФ

и свита.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Вот так же всем казавшаяся сплотной

Армада обречённых кораблей

Развеяна была ревущей бурей.

ПАНДОЛЬФ

Всё к лучшему. Терпи и уповай.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Что к лучшему придёт, когда к плохому

Бежали мы! Что это — не разгром?

Или Анжер у нас не отобрали?

А где Артур — ужели не в плену?

Союзников мы лучших не лишились?

Или британцы не ушли домой,

Заслоны опрокинув, невредимы?

ДОФИН ЛЮДОВИК

Теперь они сильней, чем до войны.

А кто ещё мне случаи напомнит

Таких ошеломляющих побед,

Где не могла стремительность событий

Похерить дисциплину и расчёт?

Где читано, где слыхано такое?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Я не противлюсь этим похвалам:

Когда сильны враги, тем меньше срам.

Входит КОНСТАНЦИЯ.

Смотрите-ка: душа её — гробница,

Там против воли вечный дух томится.

А плоть её живучая — сама

Для духа и дыхания тюрьма.

Пойдёмте, герцогиня, прочь отсюда.

КОНСТАНЦИЯ

Чего добился миром ты, иуда!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Констанция, терпите, чтобы жить.

КОНСТАНЦИЯ

О, чтобы жить! Такое утешенье

Всех ненавистней. Лучше помолчи.

Лишь Смерть подаст совет мне настоящий,

Все прочие советы упразднив.

Смерть, Смерть! Тебя я алчу, демон Смерти!

Распад здоровый! Ароматный смрад!

Восстань с постели беспредельной ночи,

Ты, ужас для счастливых дураков!

Я исцелую твой скелет ужасный,

Глазами гляну из твоих глазниц.

Червями, как браслетами, украшу,

Запястья. И дыхание прерву,

Себе гортань забив отвратным прахом.

Я сделаюсь чудовищем, как ты.

Осклабься — я, не устрашась нимало,

Безгубый череп буду целовать,

Как если б я была твоей супругой.

Любовник всех несчастных, Смерть, приди!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Нежнейшая страдалица, уймитесь!

КОНСТАНЦИЯ

Нет! Нет! Пока дышу, не замолчу,

Но буду выть! Когда бы заключался

Во рту грозы великой мой язык,

Я мир бы молниями исхлестала!

Бесстрастный возбудила бы скелет,

Глухой к призывам женщины обычной,

Глухой к воззваньям горестной вдовы!

ПАНДОЛЬФ

Твой крик — отнюдь не боль, но одержанье.

КОНСТАНЦИЯ

Лжёшь! Это не священника слова,

А клевета. Нет, я не одержима.

Лишь на себе я волосы рвала.

Констанцией зовут меня. Была я

Женою Джеффри. А мой сын — Артур

Покойный. Не могу я быть безумной,

Когда так ясно всё осознаю.

На самом деле разума лишившись,

Я потеряла б самоё себя

И позабыла бы свои страданья.

Иное дело, кардинал, когда б

Меня ты смог свести с ума словами,

Тебя сочли бы, может быть, святым.

Покамест я обречена терзаться,

Поскольку ум мой, к сожаленью, здрав,

Он ищет лихорадочно спасенья:

Повеситься мне или истребить

Себя иным путём. Будь я безумной,

Артура позабыла бы совсем

Иль нянчилась бы с куклою тряпичной.

Однако я не вышла из ума

И живо, о, как живо ощущаю

Любой оттенок всех моих невзгод.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Вы распустились! Волосы пригладьте!

Я вижу аллегорию любви

В прекрасных этих волосах. Едва лишь

В одном возникнет капля серебра,

Другие, поседев от состраданья,

К нему друзьями тянутся затем,

Чтоб солидарность выказать в несчастье.

КОНСТАНЦИЯ

Я отправляюсь в Англию сейчас!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Но не распатланной же, герцогиня!

КОНСТАНЦИЯ

Я волосы, конечно, приберу.

Но для чего? Я их высвобождала

И восклицала: если б точно так

Я и Артуру собственной рукою

Могла освобожденье принести!

Но, волосам завидуя свободным,

Пожалуй, я их вновь закрепощу,

Поскольку мой несчастный сын в неволе.

Я от тебя слыхала, кардинал,

Что мы на небе обретём любимых.

Так верить мне, что в небесах найду

Я отрока милее всех рождённых,

От Каина до нынешних детей?

Но тля тоски сейчас цветок мой точит.

Со щёк его облезет красота.

Прозрачным станет он, как привиденье,

И потускнеет, сделается хил,

Как будто бы истрёпанный горячкой.

И он умрёт и внидет в небеса,

Но я его при встрече не узнаю.

Нет, никогда мне сына не видать!

ПАНДОЛЬФ

О как в безмерном горе ты отвратна!

КОНСТАНЦИЯ

Слова того, кому не быть отцом.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Вы пестуете горе, как дитя.

КОНСТАНЦИЯ

Да, горе по лишении дитяти

Мне заместило эту пустоту.

Отныне горе спит в его постели,

Его глазами смотрит на меня

И повторяет все его словечки,

Со мною ходит и воссоздаёт

Прелестнейшие чёрточки Артура,

И проникает внутрь его одежд,

В них моего ребёнка воплощая.

Могла ли горе я не возлюбить!

Прощай! Когда бы сына ты лишился,

Нашла б я в утешение тебе

Слова и деликатней, и добрее.

Не стану я приглаживать волос,

Коль в мыслях неприглаженный хаос.

О небо! Мой Артур! Мой бедный мальчик!

Ты жизнь моя, ты радость, ты весь мир,

Питающий надеждой вдовью душу!

Ты оправданье бренности моей!

КОНСТАНЦИЯ уходит.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Пойду за ней: она неадекватна.

КОРОЛЬ ФИЛИПП уходит.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Откуда эта у меня тоска?

Мне будто пересказывают дважды

Уже давно обрыднувший сюжет,

Негодный даже и для колыбельной.

Мне жизни вкус отныне — горький стыд.

Нет сладости, а горький стыд — навеки.

ПАНДОЛЬФ

Но разве тяготящий нас недуг

Не злей всего, когда он на исчерпе?

Он бесится, проигрывая нам,

Тогда как мы безбожно раскисаем.

Подумай здраво: что ты потерял?

Всего лишь день! Какой-то день несчастный!

ДОФИН ЛЮДОВИК

Вот именно. И прочие все дни —

Счастливые: дни доблести и чести.

ПАНДОЛЬФ

Победа бы тебя обобрала!

Нет, нет и нет! Благоволит фортуна,

Когда взирает на тебя с грозой.

Что Джон утратил со своей победой —

Подумать страшно. Сожалеешь ты,

Что принц Артур сейчас в плену британском?

ДОФИН ЛЮДОВИК

Не менее, чем радуется Джон.

ПАНДОЛЬФ

Да, соответствует годам твой разум!

Но слушай: провидение само

Через меня глаголет. Я словами

Малейшую препону отмету

Между тобой и английским престолом.

Бери же в толк: Артура Иоанн

Пленил. И всё? Отнюдь! Покуда в жилах

Ребёнка движется живая кровь,

Не будет знать покоя узурпатор

Ни часа, ни мгновения. Затем,

Поскольку взял он скипетр незаконно,

То в скользком положении своём

За что угодно может ухватиться.

Нет подлости, чрезмерной для него.

Чтоб он держался, должно пасть Артуру.

Раз это неизбежно, будет так.

ДОФИН ЛЮДОВИК

А мне-то что в Артуровом паденье?

ПАНДОЛЬФ

А кто наследует его права?

Конечно, ты, супруг миледи Бланки.

ДОФИН ЛЮДОВИК

И тот же унаследую конец?

ПАНДОЛЬФ

О, как незрел ты в этом ветхом мире!

Интриги Иоанновы тебе

На пользу, да и время — твой сообщник.

Кто вправду кровью держится за власть,

Тот сам во власти у неправой крови.

Злодейство Иоанна охладит

Сердца народа. Обожанье стихнет,

И подданные станут ожидать

Возможности свалить его. Да что там!

Они её отыскивать начнут

В каких-нибудь явлениях природы,

Будь это заурядная гроза.

Всё в знамение тут же превратится,

С небес вещая, словно метеор,

И требуя возмездья Иоанну.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Артура убивать ему зачем?

Ребёнок и в застенке не опасен.

ПАНДОЛЬФ

Не сомневайся. Если до сих пор

И не убит Артур, его погубит

Весть о подходе армии твоей.

Тогда сердца народные отринут

Злодея, и уста людей начнут

Лобзать неведомую перемену

К чему угодно. Из кровавых рук

Детоубийцы сам народ получит

Великолепный повод, чтоб восстать.

Я будто вижу разрастанье смуты!

А сколько в этой смуте для тебя

Откроется возможностей приятных!

Сейчас ублюдок, бывший Фоконбридж.

В английских землях разграбляет храмы,

Ругается над верою святой!

Когда бы после этого бесчинства

Там появилась дюжина солдат

Из Франции, они бы притянули

К себе десятки тысяч англичан.

Так снежный ком растёт, катясь с вершины.

Так в Англию! Из ярости людей —

О сколько мы чудесного добудем!

Теперь, дофин, немедля к королю!

А я-то короля настропалю!

ДОФИН ЛЮДОВИК

Мы к королю решительно пристанем,

И вам он не ответит отрицаньем.

Уходят.

16.09.2022


Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 2

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1.

Франция. Перед вратами Анжера.

Входят

с одной стороны — ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ со своей армией,

с другой — ФИЛИПП, КОРОЛЬ ФРАНЦУЗСКИЙ, ДОФИН ЛЮДОВИК, КОНСТАНЦИЯ, АРТУР с армией и свитой.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Привет тебе в виду Анжера, храбрый

Эрцгерцог Австрии. Смотри, Артур:

Вот этой самой доблестной десницей

Предтеча крови царственной твоей,

Льва обескровивший великий Ричард,

Священный палестинский паладин,

До срока был препровождён в могилу.

Дабы геройство это возместить,

На наш призыв явился славный герцог

Принять тебя под сень своих знамён

В войне с твоим антиприродным дядей

Английским Джоном,

(thy unnatural uncle, English John.)

что на твой престол

Уселся беззастенчиво. Открой же

Эрцгерцогу объятия. Возлюби

И без обид союзника приветствуй.

АРТУР

Бог да простит вам Ричардову смерть

За оживленье прав его потомства.

Когда объяли вы меня крылом

Своей военной мощи, то позвольте

Вам руку дать, бессильную пока,

И сердце, чья признательность неложна.

Вам у ворот анжерских мой привет.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Кем надо быть, ребёнок благородный,

Чтоб прав твоих попранье перенесть!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Дай на твоих щеках печать поставить

Моей ненарушимой клятвы в том,

Что не вернусь в отечество, покамест

Анжера не верну тебе и прав

На Францию и берег бледноликий,

Который не от страха побелел,

Отпинывая воющие волны,

[Пояснение. В оригинале: Whose foot spurns back the ocean’s roaring tides. Глагол отпинывать существует, хотя его и нельзя назвать частотным. — А Ф.]

И угнездил своих островитян

В отрыве от народов континента.

[Пояснение. В оригинале иначе: coops from other lands [her] islanders.Речь идет о волнах, которые устраивают островитян в купах, отделенных от чужих стран. — А Ф.]

Покуда и туманный Альбион,

Весь обнесённый водными валами,

Труднодоступный похотям врагов,

Сей западный форпост, не согласится

Салютовать тебе как королю,

Воинственности я не утолю.

Дитя, я не вернусь домой дотоле,

Покуда ты не сядешь на престоле.

КОНСТАНЦИЯ

Респекта моего прими слова.

Я мать, я только слабая вдова.

Но, возвеличен силою твоею,

Мой сын тебе воздаст куда щедрее.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Смысл нашей брани так высок и свят,

Что небеса её не возбранят.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Но к делу, к делу. Развернёмте пушки

Предерзостной фортеции в лицо.

Сейчас собрать совет: определимся,

Где предпочтительнее штурмовать.

Мы королевскими костьми здесь ляжем,

Французской кровью стогны обольём.

Но юный принц от нас Анжер приимет.

КОНСТАНЦИЯ

Постойте с кровью. Подождём посла.

Ведь Шатильон — искуснейший оратор.

Возможно, вырвал он у англичан

Согласье от блюстителя престола

Признать права Артура без войны,

К которой мы прибегнуть собирались.

Иначе не пришлось бы пожалеть

Нам о бессмысленном кровопролитье,

Рождённом вспыльчивостью.

Входит ШАТИЛЬОН.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Чудеса!

Вот наш посланник, лёгок на помине.

Докладывайте нам, изящный лорд,

Что изъявляет Англия. Готовы

Мы хладнокровно выслушать ответ.

ШАТИЛЬОН

Кончайте с этой детскою игрою!

Оборотитесь: вашим силам есть

Куда достойнейшее примененье.

Пускай за вами правда и права,

Но, только огласил я меморандум,

Озлившийся Британец принялся

Бряцать оружием. Но я об этом

Вас вовремя уведомить не смог,

Поскольку на пути моём обратном

Был встречный ветер — я из-за него

На море задержался и причалил

Чуть раньше легионов англичан.

Они теперь давно уже на марше,

И скоро вы увидите войска,

Исполненные ярости, которой

Их распаляет королева-мать —

Мегера сущая Алиенора.

Не лучше и племянница её

Инфанта Бланка. С ними же ублюдок

Покойного Рича́рда. И ещё

Бесстыжая, разнузданная свора —

Весь цвет безумцев аглицкой земли.

За девственными личиками скрыто

У них драконов лютое нутро.

И вот, продав за грош родные гнёзда,

Лишь титулом себя отяготив,

Они рванули к нам ловить удачу.

Да, сволочи подобной до сих пор

Английская земля не водружала

На гребни волн, восставших на дыбы,

Дабы доставить беды христианам.

Барабанный бой.

Я грубо прерван. Барабанный гром

Подробности отсёк. Они излишни,

Когда пришельцы сами налицо.

Переговоры ждут нас или битва.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Нашествие застало нас врасплох!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Но мы плохое обратим во благо:

Оно сопротивленье возбудит —

Азарт ведь от опасности крепчает.

Приветствуем гостей, мы начеку.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, АЛИЕНОРА, БЛАНКА, БАСТАРД, ПЕМБРУК

и другие.

КОРОЛЬ ДЖОН

Мы входим в нашу Францию с приветом —

Поскольку наша Франция, земля

Исконнейшая по любым понятьям.

Она должна приветить нас в ответ,

А не захочет — захлебнётся кровью,

И наш привет пошлём мы в… в небеса.

Мы — божья кара Франции за гордость,

Которая виной, что свой привет

Мы отправляем прямиком в… на небо.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Привет тебе от Франции, когда

Ты в Англию с приветом возвратишься.

О, Англия — прекрасная страна!

Для Англии потеем мы в доспехах,

Как ты напрячься мог бы для неё.

Но ты не любишь Англии, как должно.

Иначе ты убрался бы давно

В её чертоги… нет, в её чертогах.

А в них ты беспорядок водворил:

Наследного обидел ты ребёнка

И власти изнасилил чистоту.

(Указывает на Артура)

Смотри! Смотри же: это ли не Джеффри,

Твой брат старейший? Этот взгляд и лоб

Напоминают с книги краткий список,

Но то, что с Джеффри умерло, потом

Под времени десницей возродится

В пространнейшем талмуде. Погоди!

А как ты объясняешь этот казус?

Кровь Джеффри в этих жилах — отчего ж

Ты королём Британии слывёшь?

КОРОЛЬ ДЖОН

Ты, галл пренаглый! Собственно, с чего ты

Возмнил, что смеешь требовать отчёта?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Мне дал права — ты слышишь, наглый тать? —

Тот, кто велит злодейства обличать

Монархам, не забывшим правил чести,

Но сам он выше всех монархов вместе.

Душой я эту праведность вопью,

Ужо я грязь повыведу твою!

Ведь волей Провиденья очень кстати

Я попечитель этого дитяти.

Я опекун Джеффрееву сынку

И для него тебя я допеку.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ты захватил, я вижу, власть чужую?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Захватчика державы низложу я.

АЛИЕНОРА

Чей сын захватчик? Незаконный кто ж?

КОНСТАНЦИЯ

А своего законным признаёшь?

АЛИЕНОРА

Ты, стервь! Через посредство байстрюково

Все страны перестраивать готова.

[Пояснение. ELINOR. Out, insolent! Thy bastard shall be king,

That thou mayst be a queen and check the world!

Глагол «перестраивать» я здесь имею в виду в разговорном смысле: подчинять. Строить мир — подчинять себе весь мир, заводить в нем свои порядки. — А Ф.]

КОНСТАНЦИЯ

Она взывает к моему стыду!

Чтоб ты блюлась, как я себя блюду!

Артура с Джеффри общность мы находим

Поболее твоей с твоим отродьем.

Меж тем вы с Джоном связаны родством

Теснее струй в потоке дождевом.

Для ясности могу сказать иначе:

Роднее чёрта с матерью чертячьей.

Мой сын — байстрюк! Отец его скорей

Мог быть не благороднейших кровей:

Возможно подозрение любое,

Поскольку он рождён на свет тобою.

АЛИЕНОРА (Артуру)

Она бесчестит твоего отца.

Вот это мать! Любуйся!

КОНСТАНЦИЯ

Да, любуйся

На бабушку! Она тебя честит!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Утихомирьтесь вы, миледи, обе!

БАСТАРД

Молчанье! Дайте рупору вещать!

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Что там за демон?

БАСТАРД

Демон-прорицатель

[Пояснение. В оригинале: дьявол (devil). Я обыгрываю двусмысленность слова демон — бес и гений, дух (daimon), который говорил с Сократом. — А Ф.]

Я архинеприятнейший удел

Пророчу вашей баснословной шкуре.

Ведь вы один из храбрых зайцев тех,

Что мёртвого царя зверей свежуют,

Себя самих уподобляя льву.

Но с вас я шкуру львиную сорву,

А собственную вашу подпалю я —

Одежду не заёмную — родную.

БЛАНКА

Льва ободрав и взяв Алкидов вид,

Любой ослина мнит, что он Алкид.

БАСТАРД

Чепрак Алкидов от спины ослиной

Я отдеру — ей это не под стать —

И на скотину груз такой закину,

Что и хребтину может поломать.

[Пояснение. В реплике Бастарда аллюзия на Пушкина:

Оттого мой дух и ноет,

Что наместо чепрака

Кожей он твоей покроет

Мне вспотевшие бока

(Песни западных славян. Конь)

Смысл реплик, которыми перебрасываются Бастард и Бланка, в том, что эрцгерцог, (якобы) убивший Ричарда Львиное Сердце, присвоил его львиную шкуру и сам носит её, входя в образ покойного короля. Заодно он уподобляется Алкиду (Гераклу) в шкуре немейского льва. Бастард намекает, что эрцгерцог — осёл, влезший в львиную шкуру. — А Ф.]

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Мне этот закидатель слух мозолит

Избытком полоумной трепотни.

Вам слово, августейшие особы.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Довольно слушать дам и дураков.

Пусть завершат свои переговоры.

Ты слушай, Джон, — вот наше резюме.

Мы требуем во имя прав Артура

Британию с Ирландией, Анжу,

Турень и Мен.

ЛЮДОВИК

И Пуатье.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Конечно,

И Пуатье.

[Пояснение. Моя вставка. У Шекспира Пуатье не упоминается. — А Ф.]

Ты их готов вернуть,

Со всей покорностью разоружившись?

КОРОЛЬ ДЖОН

С покорностью? Да я скорей умру.

Французский хам, тебя я презираю.

[Пояснение. Интонация Васисуалия Лоханкина, заговорившего ямбами. — А Ф.]

Артур Бретонский, сдайся мне добром,

Вручи себя моей любви — и больше

Ты выручишь, чем предлагает галл —

Твой опекун ничтожный и трусливый.

АЛИЕНОРА

Тебе я бабка.

[Пояснение. Очаровательно у А. Дружинина: Твоя я бабка. — А Ф.]

Внук, ступай ко мне!

КОНСТАНЦИЯ

Ступай, целуйся, деточка, с бабусей!

Державу, детка, бабушке отдай.

А бабушка по доброте душевной

Какой-нибудь тебе подарит фрукт.

От щедрости, пожалуй, даже фигу.

АРТУР

Не надо, матушка, остановись.

Мне стыдно быть причиною раздоров!

Гораздо легче было бы не жить.

АЛИЕНОРА

Он плачет. За тебя твой сын краснеет.

КОНСТАНЦИЯ

Неправда, он краснеет за тебя,

Поскольку стыд тебе самой неведом.

Ты исторгаешь жемчуга небес

Из нежных глаз несчастного ребёнка.

Но только знай: кристаллы этих слёз

На небо вознесутся в виде лепты

И выкупят божественную месть!

АЛИЕНОРА

Чудовище! Хулишь ты землю с небом!

КОНСТАНЦИЯ

Стыдобище и неба, и земли!

Всё извращаешь ты, а я правдива.

Кто моего ребёнка ущемил?

Не ты ли со своим сынком-уродом,

[Пояснение. По поводу урода — см.:

Родила я в замужестве двух сыновей,

Старший принц и хорош и пригож,

Ни лицом, ни умом, ни отвагой своей

На урода отца не похож.

А другой мой малютка плешив, как отец,

Косоглаз, косолап, кривоног!..

[— Замолчи! — закричал косоглазый чернец.

Видно, больше терпеть он не мог.]

(Королева Элинор, перевод С. Я. Маршака). — А Ф.]

Который узурпировал престол,

И собственность, и все права Артура?

Мой сын — потомок сына твоего,

Злосчастное второе поколенье,

Которое по промыслу небес

Ответ несёт за пращуров нечестье.

А кто же нечестивее тебя

И что твоей злотворнее утробы?

( Removed from thy sin-conceiving womb.)

КОРОЛЬ ДЖОН

Ну, точно полоумная! Кончай!

КОНСТАНЦИЯ

Кончаю. Провидение карает

Несчастного ребёнка за грехи

Его заразной и тлетворной бабки,

Назначенной Всевышним в палачи

Невинному — вернее, он виновен

Своим происхожденьем от тебя.

Ведь ты — для рода своего проказа,

И отпрыски твои осквернены.

Так пусть восторжествует справедливость,

И прокажённой будешь ты сама!

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Всё лаешься, бесстыдная ты псица!

[Пояснение. В оригинале: Thou unadvised scold.

Бесстыдную псицу я позаимствовал из Гомера — вернее, из В. Г. Белинского. В этом стиле изъясняются так называемые "высокие" особы: "[Должно быть, ученому рецензенту неизвестно, как] в поэме поэм — “Илиаде” не только люди, но и боги ругаются друг с другом не лучше героев повестей Гоголя: так, например, в XXI песне Арей называет Палладу “наглою мухою”, а Гера-богиня Артемиду-богиню — “бесстыдною псицею”, или, говоря проще, — “сукою”. Скажут: это недостатки поэзии грубых времен: старые песни! не недостатки, а верное изображение современной действительности, с ее бытом и ее понятиями!" (В. Г. Белинский. Литературные и журнальные заметки). — А Ф.]

Меж тем как завещанье короля

Претензии твои уничтожает.

КОНСТАНЦИЯ

Ах, это как бы воля короля!

Вернее, скверной бабы — или бабки.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Миледи, вы порочите себя

Полемикой в таком вульгарном стиле.

Какофоническую эту речь

(these ill-tuned repetitions)

Вам повторять не должно. Замолчите.

Пусть созывают трубы горожан!

Узнаем, кто, по мнению Анжера,

Любезнее: король Артур иль Джон,

И за кого стоять они готовы.

Трубы.

На стенах появляются горожане.

ГОРОЖАНИН

Кто и зачем на стены вызвал нас?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Король французский — по делам английским.

КОРОЛЬ ДЖОН

Король английский — по своим делам.

Вы, обожающие нас холопья...

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Артура верноподданные вы,

И вас призвали говорить о мире.

КОРОЛЬ ДЖОН

Да, да, о мире! Ради вас самих

Вы мне должны внимать. Итак, французы

Явились миротворцами сюда

Под мирными знаменами. И пушки

Французов миролюбия полны —

Их все тошнит буквально от селитры

А пасти их направлены на вас,

Чтоб выблевать чугун на ваши стены —

Чтоб вас самих железом облевать.

Французы изрыгать уже готовы

Свою жестокость городу в глаза —

Я о воротах, если кто не понял.

Но, к счастию, пришли мы вас спасти.

[Пояснение. Вас спасти может звучать двусмысленно: вас пасти — что соответствует намерениям Джона. — А Ф.]

Иначе все каменья стеновые,

Что, мирный город ваш окольцевав,

Уютно спят, окутаны олифой,

Повыбило б из белых альвеол

Зубодробительною канонадой.

И вот тогда через щербатый рот

(Я о вратах Анжера, кто не понял)

К вам ворвались бы орды кровопийц

Со страшной сокрушительною силой.

Но есть у вас законнейший король.

Он наплевал на тяготы похода

И устремился к вам во весь опор,

Дабы избавить от пощёчин вашу

Физиономию — я говорю

О воротах Анжера, коль не ясно.

И что мы зрим? Коварные враги,

Что потрясти желали ваши стены

Петардами, подбитыми огнём,

Теперь прибегли к дымовой завесе

Из многообещающих словес —

Чтоб вас прельстить и наклонить к измене.

Прельщайтесь же, когда вы простаки!

Но если вы достойные анжерцы,

То нам, как господину своему,

Вы предоставите отдохновенье,

Поскольку маршем мы утомлены,

И распахнёте нам свои проходы —

Я о вратах Анжера говорю.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Теперь меня послушайте и после

Ответ обоим дайте нам зараз.

В моей деснице, осененной Богом,

Вы видите младенческую длань

Архиприродного Плантагенета.

Его родитель — старший брат тому,

Что корчит короля тут перед вами.

Однако мальчик сей и для него,

И для насильно взятой им державы

По самой сущей истине король.

[Пояснение. Формулировка из "Истории одного города" М. Е. Салтыкова-Щедрина:

— Правда ли, девка Амалька, что ты обманным образом власть похитила и градоначальницей облыжно называть себя изволила и тем многих людишек в соблазн ввела? — спрашивала ее Лядоховская.

— Правда, — отвечала Амалька, — только не обманным образом и не облыжно, а была и есмь градоначальница по самой сущей истине. — А Ф.]

Сей ирод изнасиловал ребёнка

Святые неотъятные права,

[Пояснение. Неотъятный, т. е. неотъемлемый, в Словаре В. И. Даля. Вариант: неотъёмные (права), т. е. намертво прикрепленные к младенцу Артуру, как бы сросшиеся с ним.. — А. Ф.]

И мы, сюда явившись в их защиту,

Здесь потравили ваши зеленя (these greens).

Но мы же вас самих не потравили!

Напротив, мы так дружественны к вам!

Лишь ради прав ребёнка неотъёмных,

Столь грубо изнасилованных днесь,

В Анжер явились мы во всеоружье.

Но вы же не пособники врага!

Сам Бог велит вам поддержать ребёнка,

Безжалостно поруганного днесь.

Тогда оружье наше усмирится

И станет как обузданный медведь:

Ужасно лишь на вид, но безопасно.

Как безобиден выстрел в облака,

Так в небеса уйдёт вся наша ярость.

И мы не оцарапаем мечей,

На шлемах не оставим повреждений,

И распалившуюся нашу кровь

Домой мы отнесём в своих сосудах

И вашей крови также не прольём,

Жён ваших и детей оставим с миром.

Однако если с разумом вразрез

Мои слова пропустите вы мимо

Своих ушей, то будет внушена

Вам истина через парламентеров

(our messengers of war)

Из чугуна. И вас не защитит

Сия старообразная ограда —

(old-fac’d walls)

Кто недопонял: я о воротах

Анжера говорю. И пусть за ними

Всех этих вымуштрованных врагов

(all these English and their discipline)

Сокроются бессчётные леорды,

Вы будете беспомощны, когда

Не преклонитесь перед нашей властью

Во имя истинного короля.

А если нет, то мы большою кровью

Своё владенье кровное возьмём.

ГОРОЖАНИН

На ваши речи мы ответим кратко

И ясно: что Британии король

Есть повелитель также и Анжера.

КОРОЛЬ ДЖОН

Так это мы и есть — предайтесь нам.

ГОРОЖАНИН

А вот и нет! Предательства не сможем

Со всею преданностью совершить,

Пока вы не дадите доказательств.

А до тех пор вы все для нас никто.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ах, вы… Так, значит, вам уже не довод

Английская корона? Может быть,

Вам убедительнее тридцать тысяч

Британии законнейших сынов?

БАСТАРД

И, может, даже не вполне законных…

КОРОЛЬ ДЖОН

Они не пожалеют живота

За наше право.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Наши люди тоже

Из наиблагороднейших родов.

БАСТАРД

Особенно знатнейшие ублюдки.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Джон незаконным числится у них.

ГОРОЖАНИН

Вы докажите, чей король законней,

Но оба незаконны до тех пор.

КОРОЛЬ ДЖОН

Господь, прости грехи всем верным душам

Тех, что падут в сражении за нас

И упокоятся в небесных весях

Ещё перед вечернею росой.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Аминь! По ко́ням, рыцари! К оружью!

БАСТАРД

И с вывески своей, святой Георг,

Собратьев поддержи, драконоборец!

(Эрцгерцогу)

Когда бы только, ряженый ты лев,

Попал я в твой вертеп с твоею львицей,

Чудовищной химерою тебя

Я сделал бы, рога над самой гривой

Приладивши к башке твоей спесивой.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Заткнись!!!

БАСТАРД

Мы стали рыкать! Просто жуть!

КОРОЛЬ ДЖОН

Пора нам войско в поле развернуть.

БАСТАРД

Спеши занять позицию получше.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Пора. Тот холм, Людовик, занимай.

Господь нам да поможет в деле правом!

Расходятся.

06.05.2022

Сцена 2.

Перед вратами Анжера.

Выходит

ФРАНЦУЗСКИЙ ГЕРОЛЬД.

ФРАНЦУЗСКИЙ ГЕРОЛЬД

Анжерцы, отпирайте ворота!

Приветствуйте Бретонского Артура,

Который смог французскою рукой

Заставить плакать матерей британских

И вдов, которых павшие мужья

С землёй совокупилися бесплодно.

Победа малой кровью нам далась,

И наши стяги пляшут, торжествуя.

Итак, Артур Бретонский ваш король,

А также и Британии властитель.

Входит

БРИТАНСКИЙ ГЕРОЛЬД.

БРИТАНСКИЙ ГЕРОЛЬД

Ликуй, Анжер! Греми в колокола!

К тебе идёт твой Джон, король британский.

Герой ожесточённейшего дня.

Привёл он войско в латах серебристых,

Что жирно вызолочены теперь

Обильно пролитой французской кровью!

Зато враги на шлемах англичан

Ни одного пера не всколыхнули.

И наши флаги в самых тех руках,

Которые несли их перед битвой.

И так же наши воины бодры,

Как после травли. Руки их покрыты

Французской кровью. Принимай, Анжер,

Своих солдат, воистину славнейших.

ЮБЕРТ

Герольды, мы и так со стен своих

Теченье этой битвы наблюдали,

Схожденья, расхожденья ваших войск.

И самый верный взгляд бы не отметил

Сильнейшего. Ударом за удар,

За кровью кровь платилось в этой битве.

Мы наблюдали равновесье сил

И масс — вот и для нас вы в равном весе.

Поскольку оба вы приятны нам,

Постольку мы обоих вас не примем.

О, нет, пусть перевесит кто-нибудь.

Входят

с одной стороны —

КОРОЛЬ ДЖОН, КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА, БЛАНКА, БАСТАРД,

с другой —

КОРОЛЬ ФИЛИПП, ДОФИН ЛЮДОВИК, ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИИ.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ба! Ба! Французы! Вы так полнокровны?

Не надоело почву увлажнять?

Иль вы надеетесь своею кровью

Нам русло перекрыть, когда права

Английские идут победоносно

Серебряным потоком в океан?

Так отстранитесь, чтоб поток не вышел

Из берегов и вас самих не снёс!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Ты что-то плёл о крови, Англичанин?

А я-то полагаю: вы щедрей

Своею кровью землю оросили.

И я вам королевскою рукой,

Что в тёплых этих климатах владычит

Над землями, торжественно клянусь:

Не бросим правосудного оружья —

Ну, разве что на голову твою:

Из-за тебя его мы поднимали.

Иль в этой битве сами мы падём,

Своею августейшею особой

Облагородив наш мартиролог.

БАСТАРД

Как высоко возводит башни гонор,

Когда вскипает голубая кровь!

Так клацай, смерть, коронками кинжалов!

Вгрызайся в человечину! Урви

Свои куски в раздоре августейшем!

Но что же вы застыли, короли,

В очарованье самоупоенья,

Когда не завершили кровных дел?

Вопите: "Бей!" и оплодотворяйте

Порушенную вами целину

[Примечание: В оригинале: back to the stained field: вернитесь к окровавленному полю, но stained буквально означает: запятнанному. Я думаю, что образ лишения девственности, насилия над (целинной) землёй — в духе Бастарда. — А. Ф.]

Свежайшей кровью. Вы ведь в равной силе

И страсти одинаково полны.

Так пусть один другого оконфузит

Викторией своей — и будет мир,

Пока же — кровь, побоище, убийства.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ну, горожане, с кем же вы теперь?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Да, граждане, с кем вы теперь, ответьте.

ЮБЕРТ

Всё то ж: король английский — наш король.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Так он — мой протеже. Его признайте.

КОРОЛЬ ДЖОН

Нет, только нас — ничьих не протеже,

Но самодержца Англии. Сюда мы

Явились, чтобы вами обладать.

ЮБЕРТ

Но это поведение противно

Тому закону, что превыше нас.

Покуда есть сомнения толика

И нету несомненного царя,

Нам королевой будет Осторожность,

А вам внутри Анжера не бывать.

БАСТАРД

Ну, эти горожане! Ну, уроды!

Ей-богу, вы ослепли, короли:

Они же измываются над вами!

Устроились уютно у бойниц.

Им поле брани будто бы арена!

Раззявили хлебала, и, когда

В своих ролях вы гибнете взаправду,

Они в вас тычут пальцами и ржут!

Быть может, мой совет придётся кстати?

На время подружитесь против них,

Как иерусалимские смутьяны,

И сообща ударьте на Анжер!

Орудья зарядите до отказа

И наглых обывателей зараз

И с запада гвоздите, и с востока

Покамест дикий вопль не растрясёт

Спесивых башен каменные рёбра.

Да я бы в этих цуциков (these jades) палил,

Пока в песок не размолол бы камни,

Оставив голый воздух голякам

Единственной природною оградой.

Сольёте флаги вы в один поток.

Успеете потом размежеваться,

Чтоб только вновь сомкнуться под конец —

Лоб в лоб, мечом к мечу. И пусть Фортуна

Целует своего героя дня.

Как вам совет? Не слишком ли бредовый?

Быть может, я в политики сгожусь?

КОРОЛЬ ДЖОН

О небеса! Прекрасная идея.

Француз, ты согласишься ли Анжер

Снести с лица земли в союзе с нами,

Чтоб после в битве мы решить могли,

Кто городу годится в короли?

БАСТАРД (Филиппу)

Ответь: ты голубых кровей взаправду?

С тобою беспардонный городок

Ведет себя не менее поносно,

Чем с нами. Так что рты своих стволов

(Я подразумеваю пушек жерла)

Орудьям нашим должен ты придать,

Чтоб, раздолбав бессовестные стены,

Мы завершили и свои дела.

Пусть куча образуется мала (pell-mell),

Чтоб нынче же из этого хаоса

Кто провалился в ад, кто в рай вознёсся.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

А что? Быть по сему! Оговорим

Разгрома план. Откуда ты по ним

Ударишь?

КОРОЛЬ ДЖОН

Войско с запада я двину,

Чтоб городу внедриться в сердцевину.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Я с севера.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

А с юга мы пойдём

На городишко ядерным дождём.

БАСТАРД (в сторону)

Вот это диспозиция — на счастье!

Союзнички, друг другу рвите пасти,

Со всех сторон в них ядрами плюя.

Однако разве не политик я? —

Тогда вперёд!

ЮБЕРТ

Великие владыки!

Зачем же так! Я подсказать вам рад,

Как город взять, не понеся утрат,

И учредить союз прекрасноликий (fair-fac’d league).

Я вам даю надежду на успех —

Бескровный мир, возможность без печали

Окончиться в постелях жизням тех,

Которых вы почти уже заклали.

КОРОЛЬ ДЖОН

Тебя мы склонны слушать. Говори.

ЮБЕРТ

Вы все! На эту скромницу взгляните —

Миледи Блянка ведь не только дочь

Испании, она в родстве с тобою,

Британский Джон. Прикиньте, сколько лет

Сей распрекрасной деве и дофину.

Возьмёмте сладострастную любовь —

Кто в мире обольстительнее Блянки?

Возьмёмте непорочную любовь —

Кто девственнее Блянки, уж не знаю.

Возьмём амбициозную любовь

(К разнообразным почестям) — и снова:

Кто леди Блянки может быть знатней?

В ней кровь, краса и честь соединились.

А кто ей равен? Разве что дофин?

Увы, поскольку он не леди Блянка:

Нет девственных очарований в нём.

Но и она отнюдь не совершенство,

По той причине, что она — не он.

Так пусть несовершенных два созданья

Друг в друге завершенье обретут

И вместе совершенство образуют.

С её красами прелести его

В гармонии сольются. О, какие

Серебряные чудные ручьи

Рекою потекут в едином русле

И тем свои восславят берега!

А кто же эти берега? Монархи!

Да кто же, как не вы, когда детей

Вы закуёте в цепи — Гименея,

Которые анжерские врата

Вам отворят вернее, чем тараны.

И даже порох вам не распахнёт

Уст города без этого союза

(Я о вратах анжерских говорю).

Но мы тогда оглохнем к вашим просьбам.

Молите разъярённый океан.

Свирепых львов и крепкие утёсы —

Вы большего добьётесь, чем от нас.

Да что там! Непреклонность лютой смерти —

Всего лишь тень решительности той,

С которой станем мы за этот город.

БАСТАРД

Тьфу, словоблуд — ещё и смерть приплёл!

Скелет в лохмотьях вытряхнул из гроба.

Вот глотка безразмерная! И смерть,

И горы, и моря она вмещает.

Так и плюётся ими! Львы ему —

Что комнатный щенок отроковице.

Он, видимо, отродье пушкаря,

С такой воспламеняющейся кровью.

Он порох, а всего вернее — чад.

Молотит языком, что кулаками.

Таких убойных слов я не знавал

С тех пор, как словом папенька впервые

Назвал папашу — но не моего.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Сын, дай добро на этот брак — не мешкай.

И Бланке дай поболее добра,

Не поскупись — не будешь ты в ущербе.

А то корона у тебя скользит —

И к голове твоей её привяжут

Лишь свадебные узы двух детей.

Артуру просто недостанет солнца,

Чтоб расцвести и получить плоды.

Глянь на французов. Шепчутся! И ясно,

Что им идея эта по нутру.

Сейчас они расплавились от спеси

И потекли. А ты лови момент,

Пока решимость их не испарилась

Или, напротив, под влияньем чувств

И слабостей опять не затвердела.

ЮБЕРТ

Как вам, монархи, дружеский совет

От якобы враждебного Анжера?

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Король английский лезть привык вперёд,

Пускай тогда он первым и ответит.

КОРОЛЬ ДЖОН

Когда сумеет отпрыск твой прочесть:

Люблю тебя в прекрасной этой книге —

Я о девице Бланке говорю, —

То мы воистину по-королевски

Снабдим её приданым: Пуатье,

Анжу, Турень и Мен — что нам подвластным

На континенте принято считать,

Всё, кроме осаждённого Анжера,

Озолотит ей брачную постель

И приумножит блеск самой невесты,

С красой и воспитанием её.

Вот партия завидней всех на свете.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Что скажешь, сын? На леди посмотри!

ДОФИН ЛЮДОВИК

Смотрю, милорд, и созерцаю чудо

Или таинственное волшебство,

Открывшееся мне в очах принцессы.

Я бледной тенью отразился в них,

Но отраженье в солнце обратилось,

Меня, живого, превращая в тень.

Ещё я не пылал такой любовью

К себе — настолько был преображён.

В её глазах, как в зеркале я вижу

Себя, но это зеркало мне льстит.

[Примечание. Если кто-то из читателей подумает, что это Пушкин, то это Шекспир: I beheld myself // Drawn in the flattering table of her eye (Я увидел себя отображенным в льстящей плоскости ее глаза).— А. Ф.]

Переговаривается с БЛАНКОЙ.

БАСТАРД (в сторону)

Сперва его распяли на зерцале,

Которое фальшивит, будто льстец.

Потом бровями, как тисками, сжали,

Чтоб в сердце у девицы наконец

Четвертовать за склонности к измене.

Будь трижды он казнён, но, тем не мене,

Как жаль, что этот жребий обрело,

Столь сладостный, подобное мурло!

БЛАНКА

Я дядюшкину волю из почтенья

Своею волей собственной почту.

И если дядя в вас находит нечто,

Достойное любви, то отчего ж

Мне это нечто в вас не обнаружить?

Для ясности могу расшифровать,

Что я, пожалуй, вас бы полюбила,

Хоть, сударь, откровенно говоря,

Я в вас не нахожу таких достоинств.

Но, будь я даже предубеждена,

То к вам бы не питала неприязни.

КОРОЛЬ ДЖОН

Короче: что решила молодёжь?

Племянница?

БЛАНКА

Что честь велит мне делать

Всё, что подскажет ваш великий ум.

КОРОЛЬ ДЖОН

А вы, дофин? Вы полюбить могли бы?

Нет, не себя — миледи.

ДОФИН ЛЮДОВИК

Разве ж нет?

Могу ли не любить её, спросите.

КОРОЛЬ ДЖОН

Тогда еще Вексен, Турень, Анжу,

Мен, Пуатье, а также тридцать тысяч

Британских марок вас вознаградят.

Ну, что, доволен ты, Филипп Французский?

Тогда вели им руки съединить.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Соедините руки. Я доволен.

ЭРЦГЕРЦОГ АВСТРИЙСКИЙ

Пускай еще уста соединят.

Эх, как я целовался на помолвке!

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Анжер, открой ворота наконец!

Поскольку вы в друзей нас претворили,

То как друзья встречайте нас теперь.

Мы совершим венчание в капелле

Святой Марии нынче же. Но я

Констанции не вижу. И, конечно,

Её здесь нет: иначе так легко

Мы не достигли б этого согласья.

Так где же герцогиня и Артур?

Их видел кто-нибудь?

ДОФИН ЛЮДОВИК

Она в палатке.

Кусает локти в ярости.

КОРОЛЬ ФИЛИПП

Увы!

Союз наш ей не даст успокоенья.

Джон, брат мой, чем утешить нам вдову?

Ведь, что ни говори, а мы явились

Сюда, чтоб отстоять её права,

Но одному Всевышнему известно,

Как ради интереса своего

Иное направление избрали.

КОРОЛЬ ДЖОН

Констанцию мы умиротворим,

Признав Артура герцогом Бретонским

И графом Ричмондом… и… Что за мысль!

Давайте мы Анжер ему подарим!

Констанцию позвать на торжество.

Пусть это не совсем её утешит,

Но перестанет, может быть, она

Отчаянью так буйно предаваться.

Идёмте. Подготовиться пора

К нечаянному бракосочетанью.

Уходят все, кроме БАСТАРДА.

БАСТАРД

Свихнулся мир! Свихнулись короли!

И как же вывихнуты основанья

У этого альянса! Джон к нулю

Свёл полноту Артуровых претензий,

Отдав ему ничтожнейшую часть.

А этот балабол — король Французский,

Который сам себя провозгласил

Солдатом Справедливости и Чести,

Хоть не имеет совести совсем!

Изобразил себя он бесогоном,

Хотя послушен бесам пуще всех.

Им управляет вероломный маклер —

Подменщик целей, он и королей,

И бедняков, и стариков, и юных —

Всех вынуждает клятвам изменять,

Лишает их имущества и даже

Последнее крадёт у нищих дев —

Их девственное наименованье.

С приманчивой личиной джентльмен,

Который называется Мамоной,

Расшатывает ненадёжный мир,

Что гармоничным был при сотворенье

И двигаться бы мог прямым путем,

Когда бы алчный демон-извратитель

Намерений, стремлений, мыслей, чувств,

Не создавал коварного уклона,

Всех вынуждая к пропасти скользить.

Мамона — лживый и корыстный маклер,

К измене наклоняющий весь свет,

Отвёл глаза двуличному Французу,

И вот уж изначально правый бой

Сменяется архипохабным миром.

Но я-то отчего так возмущён

Коварным бесом Алчности? А только

Лишь потому, что он до сей поры

Не искушал меня. Но, попытайся

Он ангельские шиллинги в ладонь

Вложить мне, я его не оттолкнул бы.

Ещё я презираю богачей,

Ещё горжусь я чистыми руками.

Пока я беден, буду презирать

Служителей Мамоны, возглашая:

Богатство — грех, а бедность не порок.

Но, став богатым, что бы я изрёк?

Монархи вероломны — оттого-то

Тебя я избираю, бог Расчёта.

Уходит.


Вильям Шекспир. Король Джон. Акт 1

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1.

Нортгэмптон.

Тронный зал во дворце.

Входят

КОРОЛЬ ДЖОН, КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА, ПЕМБРУК, ЭССЕКС, СОЛСБЕРИ, ШАТИЛЬОН.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ну, Шатильон, чего Француз желает

От нашего величества?

ШАТИЛЬОН

Король

Филипп Французский, кроме протокольных

Приветствий, возвещает твоему

Как бы величеству...

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Вот славно: как бы!

Начало интересное.

КОРОЛЬ ДЖОН

Маман!

Его послали — пусть он изъяснится.

ШАТИЛЬОН

Король Филипп Французский говорит

Во имя Артура Плантагенета,

Потомка Джеффри, брата твоего

(Он был твой старший брат — напоминаю).

Король на велелепный остров сей —

С Ирландиею вкупе — претендует,

А также на Анжу, Турень, и Мен,

И Пуатье и присовокупляет,

Чтоб ты засунул бутафорский меч

Себе подалее в мошну и отдал

Державу подлинному королю —

Племяннику, Артуру молодому.

КОРОЛЬ ДЖОН

А вдруг не захотим мы их отдать

Артуру молодому?

ШАТИЛЬОН

А придется!

Непререкаемый закон войны,

Немилосердной и кровопролитной,

Исправит беззаконие твоё.

КОРОЛЬ ДЖОН

Война! Так ваш король её получит!

Сумеем кровью мы воздать за кровь,

Немилосердьем — за немилосердье!

ШАТИЛЬОН

Что ж, если это твёрдый твой ответ,

Мой государь тебе войну объявит —

Посредством уст моих. А сверх того

Мандата ни на что я не имею.

КОРОЛЬ ДЖОН

Считай, что объявил, и, исчерпав

Тобой полученные порученья,

Теперь быстрее молнии лети

И возвести Французу нашу волю

Посредством уст твоих и протруби

О гибели его скорейшей. Впрочем,

Гром нашего возмездья всё равно

Опередит твою молниеносность.

Эй, проводите кто-нибудь посла —

Хоть Пембрук. Шатильон, прощай, любезный.

ШАТИЛЬОН и ПЕМБРУК выходят.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Что, сын? Не говорила ль я тебе,

Что фурия Констанцья не уймется,

Не подзудив всю Францию, а с ней

И целый мир вступиться за Артура —

Её отродье? Был бы ты умён,

Легко мы разрешили б эти дрязги

Путем переговоров. А теперь

Ты из-за спеси оба государства

Втянул в кровавый этот арбитраж.

[Пояснение. В оригинале: fearful bloody issue arbitrate. В моём переводе как стилистическая черта используются галлицизмы, порою даже анахронические. — А Ф.]

КОРОЛЬ ДЖОН

За нами сила — стало быть, и право.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Права — едва ль. Надеюсь, сила — есть,

Иначе нам несдобровать с тобою.

О том, что совесть шепчет мне — бог весть.

Я это лишь твоим ушам открою.

Входит ШЕРИФ, что-то тихо говорит ЭССЕКСУ.

ЭССЕКС

Возникла в нашем графстве, государь,

Архидиковинная контроверза,

Два джентльмена к вам пришли на суд.

Позволите ввести?

КОРОЛЬ ДЖОН

Не возражаем.

ЩЕРИФ выходит

Потом начнём готовиться в поход,

Который нам оплатит духовенство.

Входят

РОБЕРТ ФОКОНБРИДЖ и его брат ФИЛИПП, бастард.

Вы — чьих?

БАСТАРД

Мы ваши люди, государь,

Нортгэмтонширцы по происхожденью.

В именье родовом известен я

Как старший сын Робе́рта Фоконбриджа,

Что в рыцари на поле боевом

Был посвящен Рича́рдом Львиным Сердцем —

Его всевозвышающей рукой.

КОРОЛЬ ДЖОН

А что такое ты?

[Пояснение. KING JOHN. What art thou? — А Ф.]

РОБЕРТ

А я наследник,

Того же Фоконбриджа сын.

КОРОЛЬ ДЖОН

Какой?

Ты младший сын и ты наследник? Значит,

Вы порожденья разных матерей?

БАСТАРД

Нет, мать у нас одна — как всем известно.

Отец один ли — ведомо не всем,

А небесам и матери. Но сыну

Как можно достоверно это знать?

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Умолкни, храпоидол! Как ты смеешь

Порочить мать игрой скабрёзных слов!

БАСТАРД

Кто? Я, мадам? Но я другого сына

В виду имел. Мне выгоды в том нет.

Зато уж братцу — он архизаконник —

В извете этом есть прямой резон:

Полтыщи фунтов в год — прекрасный профит

За словоблудье! Боже, сбереги

Честь — матери, а мне мой лен фамильный.

КОРОЛЬ ДЖОН

Преоткровенно... Что же младший брат

Его отспорить жаждет?

БАСТАРД

Я не знаю.

Чужой землицы хочет прихватить?

Вот и всклепал он на меня ублюдство.

(he slander’d me with bastardy.)

Но я, рожден законно или нет,

По габитусу точно не ублюдок.

Всё остальное знает мать — не я, —

Но мир тому прекраснейшему праху,

Что воплощен во мне! А вы, милорд,

Сличите наши лица и судите:

Ужель взаправду мы похожи с ним

На снимки с одного оригинала?

О престарелый Роберт Фоконбридж!

Я оттого склоняюсь перед небом,

Что с братцем мы не на одно лицо!

КОРОЛЬ ДЖОН

Да, небо в этот день нам ниспослало

Архибезумного оригинала!

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Я что-то нахожу... Не правда ль, он

Лицом и речью — Ричард Кёр-де-Льон!

[Пояснение. В оригинале прозвище Львиное Сердце дается по-французски: Coeur-de-Lion. — А Ф.]

И габитус... Видна в нём мощь такая,

Как будто сына вновь я обретаю.

КОРОЛЬ ДЖОН

Очами эти члены изучив,

(Mine eye hath well examined his parts.)

Я заключаю: Ричард. Ричард — точно.

А ты, холоп, ответствуй (Sirrah, speak): отчего

Ты посягаешь на именье брата?

БАСТАРД

Свою ущербность хочет возместить.

Он весь в отца — как профиль на монете.

Хоть самому-то — медный грош цена,

Полтыщи фунтов хочет взять процентов.

РОБЕРТ

О архимилостивый государь!

[Пояснение. В оригинале: My gracious liege.

Я выбрал такую формулировку, которая, с одной стороны, выглядит подхалимажем, а с другой — отсылает к формуле милостивый государь, которая к королям не относится. Получается так, будто даже этот холуй не видит в Джоне настоящего короля. — А Ф.]

Ваш брат, пока не умер мой родитель,

Имел в нём...

БАСТАРД

Вот никчёмный аргумент!

Желаешь ободрать меня — поведай

О том, как Ричард мать мою имел.

РОБЕРТ

Имел в нем верноподданную душу

И как-то раз в Германию его

Услал он к императору с важнейшим

Каким-то поручением, а сам

В его именье сразу воцарился.

Не ведаю, чем взял он нашу мать,

Но, стыд и срам, случилось, что случилось.

На тридевять земель, а также вод

В ту пору отдалён был мой родитель

От мысли о зачатии сего

Доброжелательного джентльмена —

[Пояснение. В оригинале: lusty gentleman, т. е. похотливый джентльмен, буквально: хотящий, или алчущий. Алчет он, разумеется, наследства. Другое значение: бойкий, или ушлый — опять-таки желающий чужого наследства. — А Ф.]

Желающего моего добра,

Что завещал отец на смертном ложе,

Сказав, что если этот — сын его,

То малый со своим на свет явленьем

Ошибся на четырнадцать недель.

Так вот: в согласье с волею отцовой,

Прошу я всё именье для себя.

КОРОЛЬ ДЖОН

Пустое мелешь! Он — твой брат законный,

Поскольку был в замужестве рождён.

Хотя бы мать сфальшивила, играя,

Вина её, и более ничья.

Что здесь такого? Кто поял супругу,

Приобрести рискует и рога.

Допустим, брат мой обротал корову

Чужую — но приблудного тельца

Присваивать не стал. Но даже если б

Король хотел забрать его себе,

То по какому праву? И, милейший,

Напротив: старый Роберт Фоконбридж

Всему, что принесла его корова,

Владелец полноправный пред людьми.

Так брату твоему мой брат родитель,

Но брату моему твой брат не сын,

Зато он сын Роберту Фоконбриджу,

Не бывшему родителем его.

Не сына, значит, назовем мы сыном,

[Пояснение. Разумеется, аллюзия на "Волшебную лампу Аладдина": Про не-сон сказать, что это сон, как сон про не-сон и т. д. — А Ф.]

И, стало быть, наследником. Итак,

Ты должен уступить наследство брату.

РОБЕРТ

Так что — уже не волен мой отец

Не отдавать имущества чужому?

БАСТАРД

Меня он обездолить волен был,

Не больше, чем зачать, я полагаю.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Скажи, сынок, чего ты хочешь сам:

Как брат, именоваться Фоконбриджем —

Тогда бы ты принять наследство мог —

Или считаться сыном Кёр-де-Льона,

Плантагенетом — и не обладать

Ничем иным, одной своей особой?

БАСТАРД

Я, королева, понимаю вас.

Так вот: будь этот человек подобен

Мне нынешнему, я же сам — ему,

Имея руки-плети, ноги-палки

И столь миниатюрное лицо,

Что не носил бы розана за ухом,

Чтоб не услышать из недобрых уст:

«Вон катятся три фартинга помятых»,

И обладал имением при том,

Я заявляю, не сойти мне с места,

Что всё бы отдал за его лицо

И прочее. Клянусь я, что не глядя

Свои владенья до последней пяди

Ему я уступил бы, только чтоб

Он, а не я был истинный сэр Боб.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Милок, годами бабушка тебе я,

Но сердцем я солдат. Благословясь,

На Францию — за мной! И, не жалея,

Ты брату уступи всю эту грязь.

БАСТАРД (Роберту)

Бери всю грязь. Доволен я судьбою

И следую за ней, куда велит.

Тебе принёс богатство внешний вид,

Полтыщи в год, пяти монет не стоя

В реальности. — За вами я, мадам,

Последую хоть в ад ко всем чертям!

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Коль вам неймётся встретиться с чертями,

Скорей уж я последую за вами.

БАСТАРД

Но принято в краю, где я живу,

Дорогу уступать по старшинству.

КОРОЛЬ ДЖОН

Как звать тебя?

БАСТАРД

Мой государь, Филиппом.

Под именем таким зачислен я

К Робе́рту Фоконбриджу в сыновья.

КОРОЛЬ ДЖОН

Ты примешь имя внешности сродни.

Теперь, Филипп, колено преклони

И, отчему величию вослед,

Восстань как Ричард и Плантагенет.

БАСТАРД (Роберту)

Дай руку! Сэра Роберта почтим:

Именьем ты, я именем моим

Обязаны ему, что в добрый час

Не зачинал он одного из нас.

КОРОЛЕВА АЛИЕНОРА

Плантагенет, как есть Плантагенет!

Ты внук мой, Ричард, в том сомненья нет.

Так бабкой и зови меня ты впредь.

БАСТАРД

Мадам! А почему бы не посметь!

Я с вами породнился невзначай,

Не по закону — что мне горя в том?

Дверь заперта — ворвись через пролом.

Дневным не можешь — будь ночным стрелком

И честную добычу получай.

И будь не промах ты, а парень-хват,

Поскольку был без промаха зачат.

КОРОЛЬ ДЖОН

Вот, Роберт, стал ты сквайром, как хотел:

Кто взял судьбу, вручил тебе удел.

[Пояснение. В оригинале: A landless knight makes thee a landed squire. Для меня landless knight — безземельный рыцарь — Бастард, а не Джон (Иоанн Безземельный). Я построил игру слов иначе — на двусмысленности слова удел: судьба и имение. Тот, кто выбрал судьбу, а не земли, вручил их тебе. — А Ф.]

Маман и Ричард, вас прошу за мной:

На Францию, на Францию войной!

БАСТАРД (Роберту)

Прощай и счастлив будь сознаньем ты

Законности своей и правоты.

Уходят все, кроме БАСТАРДА.

Вот стал бастард повыше целым ярдом

И потерял так много ярдов рядом.

[Пояснение. В оригинале:

A foot of honour better than I was;

But many a many foot of land the worse.

Рифмой ярдом — рядом я хотел передать рифму was — worse, хотя в этом нет особой необходимости. — А Ф.]

Так, хорошо. А что ж я приобрёл?

Со мной любая Джини станет леди.

А если Джо… "Сэр Ричард, добрый день!"

"Благодарю, милейший Пит". Как будто

И впрямь забыл я, как его зовут:

Поскольку новоиспечённый статус

Нам память ослабляет (new-made honour doth forget men’s names).

Помнить всех

Былых приятелей по именам — не много ль

В том чести для какой-то мелкоты?

И на десерт общенья — иностранец,

Наиизысканнейшее из блюд,

Является, конечно, с зубочисткой.

Я набиваю рыцарский живот,

Потом на стол я возлагаю локоть

И, очищая зубы языком,

С пришельцем завожу свой катехизис:

(suck my teeth and catechize // My picked man of countries)

"О милости прошу, дражайший сэр..."

А он по-писанному отвечает:

"Нет, я молю о милости, милорд:

Позвольте мне служить вам беззаветно".

"Позвольте не позволить вам того", —

[Пояснение. "Мёртвые души", Манилов и Чичиков. — А Ф.]

Ответствую ему. И так мы тянем

Комплиментарный светский диалог,

Попутно поминая Апеннины

И Пиренеи, Альпы или По.

И за словесной этой канителью

Перетекает в ужин наш обед.

Что делать, если это стиль бомонда!

Когда стремишься высоко летать,

Обязан с этим свыкнуться. Иначе

Ты пасынок эпохи. Впрочем, я,

По вкусу это мне иль не по вкусу,

Так и останусь выскочкой. Тогда

Зачем перенимать все эти моды —

В одежде, поведении… Зачем

Мне из самой души точить слащавый,

Слащавый-преслащавый тонкий яд

[Пояснение. Тонкий яд — выражение Крылова. — А Ф.]

Великосветской лжи? А цель одна лишь:

Мне самому от подлости спастись.

Ведь там, куда я влез, её в избытке.

Но кто это в одежде путевой?

Почтарь? Однако это, вроде, баба?

И, видно, незамужняя она,

Раз нет рогов в её сопровожденье.

Но нет, не баба — мама это. Мать.

Входят ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ и ДЖЕЙМС ГЕРНИ.

Маман, зачем вы здесь — и в эту пору?

ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ

Где этот смерд? Где матери позор?

Где этот болдырь?

БАСТАРД

Кто, простите? Роберт?

Ну, это прямо великан Кольбранд!

Но объясните, отчего он болдырь?

Он разве сэру Роберту не сын?

ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ

Над матерью смеешься ты, ублюдок!

Вы оба сэра Роберта сыны!

БАСТАРД

Джеймс Гарни, выйди, братец, ненадолго.

ГАРНИ

Пожалуйста, Филипп.

БАСТАРД

Филипп — не я,

А воробей. Такой тут вышел казус...

Но расскажу об этом не сейчас.

ДЖЕЙМС ГАРНИ выходит.

Маман, пора бы вам уже признаться,

Что мне сэр Роберт вовсе не отец.

Когда б хотел он в пятницу страстную

Плоть собственную выгрызть из меня,

То верно уж поста бы не нарушил.

Сэр Роберт нечто мог произвести,

Но только не меня. Ведь мы же знаем

Его шедевр — не надобно других.

[Пояснение. Шедевр (фр. chef-d’œuvre, т. е. главное произведение). Изделие, после которого подмастерье становится мастером. — А Ф.]

Такую ногу б он не смог — не то что

Подобную фактуру — сотворить.

Так кто же подарил мне эти члены?

ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ

Ты в заговоре с братом? Сукин сын!

Ведь ты же для себя признать обязан...

А что? Я сэра Роберта жена...

Вдова… Ты с братом, хамово отродье?

БАСТАРД

Не хамово отродье — рыцарь я.

Не лыцарь, как какой-то Базилиско,

А настоящий. Я плечом сейчас

Удар от посвященья ощущаю.

Поскольку мне сэр Роберт не отец,

Я не могу принять чужое имя,

Законнорожденность и майорат.

Но кто же мой родитель настоящий?

Скажи: он выдающийся был муж?

ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ

Итак, отрёкся ты от Фоконбриджей?

БАСТАРД

Бесповоротно — как от сатаны.

ЛЕДИ ФОКОНБРИДЖ


Отец твой — Ричард, муж, конечно, славный.

Он прозван Львиным Сердцем. Нет славней.

Он взял меня… Он домогался долго

И сладострастно… Я ему дала,

Увы, в постели место Фоконбриджа…

А почему увы? Господь, прости

Мне это прегрешение… Короче,

Пусть не была я верною женой,

Но ты родился этою ценой.

БАСТАРД

Клянусь небесным светом: если вновь

Я родился́ бы, то отца другого

Не мог и пожелать бы. Знаешь, мать,

Бывают прегрешения такие,

Что служат искуплением себе.

Которые весьма, весьма неглупы.

Вот так же оказалась ты умна

В своём грехе. Твоё он вырвал сердце,

Как будто сердце царственного льва.

Могла ли ты ему сопротивляться?

Такого и представить-то нельзя.

Но я тебе за это благодарен.

Когда тебя злодеи охулят,

Кощунников пошлю я прямо в ад.

Так познакомься с новою роднёю.

И я на том настаиваю, мать,

Что настоящей было бы виною

Тебе пред Сердцем Львиным устоять.

И лжец тройной, кто говорит иное.

Уходят.

08.10.2021


Журавли летят

Мы взором пристальным следим

За лётом журавлиным...

Летят, летят косым углом,

Вожак звенит и плачет...

О чем звенит, о чем, о чем?

Что плач осенний значит?

А.А. Блок


Скажу сразу: я не представляю, что гамзатовских "Журавлей" по-русски можно изложить лучше Н. И. Гребнева.

Как сказал критик В. С. Бушин, эти "Журавли" летят в бессмертие.

Всё дальнейшее — не более чем моё индивидуальное восприятие этого текста. Я не настаиваю на своей правоте, но, разумеется, стараюсь быть максимально корректным. Поэтому сделаю несколько важных уточнений.

Первое. Это не литературоведческий, и, в частности, не сравнительно-текстологический, анализ. Я не буду делать того, в чем не являюсь специалистом, т. е. заниматься воспроизведением истории текстов оригинала и перевода, их подробным сопоставлением, кроме некоторых единичных случаев.

Я буду исходить из стихотворения Н. Гребнева как самодостаточной целостной текстовой системы.

Второе. Определим границы самого предмета исследования. Здесь не будет рассматриваться эволюция текста (например, замена "джигитов" на "солдат").

Третье. Поэтика "Журавлей" Гребнева производит впечатление принципиальной амбивалентности — двойственности и неопределенности.

Это мотивировано обозначенной в первых же словах модальностью текста — субъективной и фикциональной (воображаемой): Мне кажется порою... Это не легенда, не миф, не религиозное верование, а фантазия, причем самого лирического героя. Тема метемпсихоза (переселения душ) используется как аллегория. (Подчеркиваю: речь идет только о лирическом герое, о мире его сознания, представленного в данном тексте, безотносительно к реальным верованиям и легендам).

А для воображаемых птиц не актуальны излишние орнитологические подробности: какой образ жизни ведут белые журавли (стерхи), водятся ли они в Дагестане и т.д. Перед нами романтический (основанный на двоемирии), а не реалистический текст.

Важнейшая деталь: эти журавли — белые, то есть вымирающий вид. Гамзатов и Гребнев, в принципе, могли об этом знать, хотя белое оперение и само по себе символично.

Точно так же нет смысла оценивать с лингвистической точки зрения явно фантастическую ономатопею Гребнева (происхождение слов из звукоподражаний): Не потому ли с кличем журавлиным от века речь аварская сходна? Разумеется, не потому — в реальности. Это художественный образ памяти о предках, запечатленной в культуре, в том числе сосредоточенной в языке.

Интертекстуальность. Субъективная модальность текста (Мне кажется — это моё, авторское, виде́ние) ставит под сомнение актуальность для этих стихов интертекстуального аспекта. Мы не можем связать гребневских журавлей (о гамзатовских не говорим) с определенным культурным контекстом, с каким-то устойчивым комплексом мотивов (культурными инвариантами). Ограничимся лишь несколькими примерами. В греческой легенде и балладе Ф. Шиллера ивиковы журавли связаны с гибелью (поэта), становятся орудием возмездия, но не выкликают имен убийц, а, напротив, убийцы разоблачают себя, при виде журавлей вспомнив имя Ивика.

Один из самых устойчивых инвариантов, связанных с журавлями, — ностальгия лирического героя (иногда эмигранта) или самих журавлей (реже, потому что они, в отличие от человека, могут вернуться), причем тоска эта — по холодной и суровой родине. В этом едины и А. Жемчужников, и советский поэт И. Шаферан ("Они о родине заснеженной курлычут")

Или есенинский образ отрешенности от всего земного:

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

Даже в непосредственно связанной с "Журавлями" песне Г.Полонского из "Доживем до понедельника" несколько иное восприятие этого образа:

Видимо, надеждой и упреком

Служат человеку журавли.


Этого и еще много другого мы не видим у Гребнева.

А что видим?

Герой, хотя и воскрешает погибших и говорит о них так, будто они живы, дает их зримые образы, всё же ни на мгновение не забывает, что это — его мечта, а в реальности они погибли, ушли безвозвратно. Его стихи — о полной гибели всерьез, и они не оставляют утешительной иллюзии. Это реквием.

Отсюда скорбное величие текста Гребнева. Это опыт и мироощущение фронтовика.

Но в памяти и воображении "такая скрыта мощь, что возвращает образы и множит", и у Гребнева реальное и воображаемое сливаются почти неразделимо:

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса (план воображения)

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса? (план реальности)

Союзный комплекс «не потому ль» связывает эти два плана. Воображение влияет на реальность, они плавно и почти незаметно перетекают друг в друга, а порою грань между ними теряется. Вспомним «Двух "Лесных Царей"» М. И. Цветаевой: "(...) вся вещь Жуковского на пороге жизни и сна. Видение Гёте целиком жизнь или целиком сон, все равно, как это называется". Вот и у Гребнева всё на пороге жизни и сна.

Очень часто слияние обоих миров видно даже в одном слове — например:

Летит, летит по небу клин усталый.

С одной стороны, эти журавли как будто совершенно реальны, они даже устают, как всякие птицы во время долгого перелета.

А с другой — именно это слово подчеркивает надмирность их беспрерывного полета. Именно так автор нам говорит, что движению не будет конца, потому что никогда не умрет горькая память о жертвах этой войны.

Это явление называется "слово в фокусе" (Б. А. Ларин). Эстетически значимое слово преломляет в себе лучи, идущие от разных сознаний, разных миров, существующих в тексте.

Такое же "слово в фокусе" - глагол "летит", важность которого подчеркивается многократным повторением. С одной стороны, таким образом выражается напряженность реальных физических усилий, с другой - тот же самый бесконечный, т.е. воображаемый, полет.

У Гребнева часто бывает и так, что один мир превращается в другой.

Сегодня, предвечернею порою,

Я вижу, как в тумане журавли

Летят своим определенным строем (реальность),

Как по земле людьми они брели (воображение).

А союз «как» служит переходом между ними, причем он употреблен дважды — сначала в изъяснительном предложении в рамках "яви", потом в сравнительном, уже для переключения регистра, переводящего весь этот фрагмент в модальность "сна".

Смысл этого сопоставления: они после смерти продолжают движение, подобно тому как при жизни они двигались по земле.

Однако есть и различия: по земле они брели, а в небесах летят своим определенным строем. В жизни они были не только солдатами, их жизнь была разнообразной, а вот смерть выявила вершину этой жизни, главное — то, что они солдаты, погибшие за Родину, и это запечатлелось в их птичьей ипостаси.

И тексте Гребнева четко отображается эта двойственность журавлей — птиц и воинов — через двойное обозначение журавлиной группы: с одной стороны — стая и клин, с другой — строй, причем строй упорядоченный — определенный. Заметим, однако, что эти обозначения представлены не на равных. Это прежде всего стая (клин) и уже потом строй. Военное наименование имеет не основной, а оттеночный характер. Это скорее "эхо прошедшей войны".


Или войн?

Не зная аварского языка, я не могу судить об оригинале и, в частности, утверждать, напоминает Гамзатов о главной войне XX века или подразумевает разные войны, в которых погибли его соотечественники (не случайно, видимо, у Гребнева были джигиты). На сайте опубликовано уже три подстрочника — так какой же взять за основу?

Гребневский текст в этом отношении амбивалентен.

С одной стороны, он сохраняет и даже усиливает это универсальное звучание: с кровавых не пришедшие полей (множественное число косвенно укрепляет тему разных войн), с времен тех дальних. (20 лет — это разве дальние времена? Это кровоточащая современность.)

Что касается оборота полегли когда-то, он может иметь отношение к недавнему прошлому. Например, в песне на стихи Инны Гофф — тоже о метемпсихозе и тоже, кстати, на музыку Яна Френкеля:

И стоят деревья, как солдаты.

И в буран стоят они, и в зной.

С ними те погибшие когда-то,

Оживают каждою весной.

("В парке у Мамаева кургана").

С другой — не в землю нашу полегли, это оживляет память о недавней войне, хотя, в принципе, это может означать и все войны, которые пережил наш народ (наши народы — СССР). Мы помним, как это пел М. Бернес, выделяя "нашу", почти как П. Кадочников а "Подвиге разведчика": За нашу Победу!.

Гребнев колеблется между этими двумя полюсами: войнами всех времен и недавней, самой страшной, войной.

Он не акцентирует тему именно Великой Отечественной, а обозначает ее микроскопическим штрихом — возможно, чтобы мотивировать вероятное присоединение лирического героя к погибшим.

Особое внимание хочу обратить на то, что он это делает очень деликатно и целомудренно, в форме осторожного предположения:

Быть может, это место для меня!

Да, лирический герой не погиб на той войне, однако он там был, и для него что-то еще продолжается. Как сказал Ю. Д. Левитанский:

Я не участвую в войне,

война участвует во мне.

Но в целом у Гребнева сильнее другая тенденция — размыкание временны́х рамок в прошлое, чтобы тем сильнее устремить своих журавлей в будущее, в вечность.

Еще один важнейший аспект: летают или летят эти журавли? Летают — глагол регулярный, он выражает многократное, повторяющееся, разнонаправленное и неупорядоченное движение. Журавли, которые летают, — находятся в нашем мире, сосуществуют с нами, если покидают нас, то возвращаются.

У Гребнева абсолютно четко, даже подчеркнуто (повторами, анафорами), говорится, что они летят, то есть движутся вперед:

летят и подают нам голоса

летят своим определенным строем

летят они, свершая путь свой длинный

летит, летит по небу клин усталый,

летит в тумане на исходе дня.

Лететь — векторный глагол, подразумевающий определенное направление. Даже слово клин воспринимается как символическая летящая в небе стрела, указывающая это направление вперед.

Это наводит на мысль, что они улетают от нас навсегда и прощаются, мысль о сменяющихся поколениях умирающих фронтовиков. Солдат в мирной жизни догоняет война, они умирают от ран, от иных последствий войны. И это подготавливает будущее присоединение лирического героя к журавлиной стае.

На ту же мысль работает уподобление журавлей солдатам на марше: и в том строю есть промежуток малый.

Человек, говорящий о бессмертии в ипостаси птиц, ни на секунду не забывает, что это метафора, аллегория. Если то, что они не полегли в землю, а превратились в журавлей, ему кажется, да и то — порою, следовательно, в действительности всё наоборот.

Есть и другие детали, укрепляющие мотив безвозвратного ухода из жизни:

мы так часто и печально замолкаем,

всех вас, кого оставил на земле.

Минорный тон усиливается тем, что клин летит в тумане (отделяющем мертвых от живых; сравним у Б. Окуджавы: Уходит взвод в туман, в туман, в туман - может быть, не в смерть, но в зону смертельной опасности, в инобытие войны) и на исходе дня. И герой поплывет в такой же сизой мгле.

Текст Гребнева действует своей мужественной, стоической серьезностью, высоким трагизмом.

И это скорбное движение не прекратится, потому что ушедшие несут мирозданию память о всей боли, всех страданиях, которые претерпела планета Земля за всю историю человечества.

Я говорил об отличии этих "Журавлей" от культурных инвариантов и текстов на ту же тему, но закончить мне хотелось бы теми строками Н.А. Заболоцкого, которым очень близка великая песня:

Только там, где движутся светила,

В искупленье собственного зла

Им природа снова возвратила

То, что смерть с собою унесла:

Гордый дух, высокое стремленье,

Волю непреклонную к борьбе —

Все, что от былого поколенья

Переходит, молодость, к тебе

("Журавли")


Приложение.

Ни в коей мере не допуская возможности хоть сколько-нибудь приблизиться к великому переводу, я сочинил стихотворение "Реквием. На тему "Журавлей". Это не перевод, а парафраз – вариация на тему уточненного краткого подстрочника с учетом классического стихотворения Н. И. Гребнева.

Ни о каком отождествлении автора с лирическим героем, разумеется, не может быть и речи.

Простите меня, создатели песни!

Большое спасибо Алене Алексеевой, которая привела краткий, но очень содержательный подстрочник оригинала, положенный мною в основу этого стихотворения.

Я благодарен ей также за полезные замечания в ходе его редактирования.


Реквием. На мотив «Журавлей»

Светлой памяти Расула Гамзатова

и Наума Гребнева


Мне снится, что сраженные войною

и без вести пропавшие на ней,

уйдя не в землю — в небо голубое,

преобразились в белых журавлей.


Они летят, пронзительно курлыча,

они, живых приветствуя, летят.

И мы в ответ на зовы стаи птичьей

тревожно в небо обращаем взгляд.


Летят мои друзья в студеной сини.

Движенье их не обратится вспять.

Одно свободно место в этом клине...

Кому-то предстоит его занять?


Не я ли так однажды в небо взмою,

наречьем птичьим овладею сам?

И понесу, свыкаясь с высотою,

привет мой всем живущим языкам...